Текст книги "Прокурор добивается своего"

Глава 3

Гарри Перкинс, коронер и общественный администратор, имел в распоряжении две санитарные машины. Это был высокий, поджарый, добродушный человек, относившийся к жизни с профессиональным безразличием. Обязанности не тяготили его, а долгий опыт научил считать тех, кого он транспортировал под неумолчный рев сирены, «багажными местами», которые нужно доставить по назначению в максимально короткий срок. «Они носятся как ненормальные, – говорил он, – разбиваются при авариях, а мы с той же скоростью отвозим их в больницу».

Подмигнув Брэндону и Селби, он сказал:

– Собака? Это же целая проблема! Человека ты можешь отправить в больницу, хирурги его подштопают, подправят, и все в порядке. А вот куда девать собаку?.. Взгляните на маленького чертенка. Он понимает, что я забрал всех его хозяев и знаю, где они находятся. И теперь не спускает с меня глаз.

Селби взглянул в умные глаза черного песика.

Перкинс продолжал:

– Я все ломаю голову, как его зовут. Пробовал и Спота, и Блэки, и Принца, и Ровера. Не откликается. Какие вы знаете собачьи клички? У меня истощилась фантазия.

Брэндон рассмеялся:

– Боюсь, Гарри, тебе придется поискать других охотников подбирать собачьи клички. Мы с Дугом собираемся осмотреть тело парня, который мчался на машине под горку.

– Похоже, авария произошла исключительно по его вине, – заметил Перкинс, – и, наверное, он так и не узнал, обо что ударился. Вон он лежит точно в таком виде, как его доставили. Доктор Трумэн сказал, что он мертв, как мороженая рыба.

– Давай посмотрим, – сказал Селби.

Перкинс взглянул на собаку:

– Послушай, Фидо, оставайся-ка тут. Ох, смотрите, ребята, никак и правда его зовут Фидо? Черт побери, хвост просто оторваться готов… Фидо, хорошая псина!

Селби усмехнулся, посмотрев на собаку.

Брэндон с недовольным видом стоял у дверцы своей машины.

– Пошли, Гарри. Хватит возиться с собачонкой… Этот парень ехал на ворованной машине. Нам надо заняться им.

Перкинс заметил:

– От него несет, как от ликеро-водочного завода. Я даже не проверил его карманы, просто труп принесли сюда и положили на топчан. Нужно было поскорее отправить раненых в больницу. Похоже, что остальные выживут. Жалко женщину, у нее перелом бедра. Теперь только раскошеливайся на врачей. Детишки почти не пострадали, больше напуганы. О’кей, парни, идем.

Они прошли по длинному коридору в заднюю комнату, которая показалась по-особому холодной из-за присутствия смерти. Неподвижная фигура, вытянувшаяся на топчане, была преисполнена того достоинства, которое иногда приходит к умершим. Человеку на вид было лет сорок. Редкие волосы разметались длинными прядями, при жизни, видно, тщательно скрывавшими лысину.

Покойник был одет в грубошерстный твидовый костюм, потертый и засаленный во многих местах. Несомненно, в свое время костюм был приобретен в магазине готового платья.

Селби отвернул полу пиджака и увидел ярлык торговой фирмы из Оклахома-Сити.

– Хотите проверить, что у него в карманах? – спросил Перкинс. – Все равно потребуется сделать опись, так почему не переписать все сейчас?

Селби кивнул.

Перкинс, действуя необычайно искусно, достал складной нож, девять долларов бумажками и шестьдесят семь центов мелочью, дешевые часы, пачку сигарет и конверт, адресованный Карлтону Грайнсу, главпочтамт, Финикс, Аризона. На конверте имелся штамп «Чероки-Флэтс, Оклахома». Внутри ничего не было.

– Правый задний карман полон битого стекла, – сообщил Перкинс, осторожно извлекая горлышко от зеленоватой бутылки. – Вот почему так воняет спиртным… Ну, вот и все.

– Водительских прав нет? – спросил Селби.

– Ни водительских прав, ни ключей, ни документов. Странно устроены люди. Вот мы спокойно толкуем о бездомных бродягах, как будто они в порядке вещей. Но когда проверяешь карманы у такого типа и не находишь ключей, у тебя возникает чувство, будто чего-то недостает.

Брэндон кивнул.

– Что ж, надо позвонить полиции в Лас-Алидас и рассказать об аварии. Гарри, извести брата этого человека. Его зовут Первис Грайнс, живет он в Чероки-Флэтс, дом 952 по Ист-Пейсайд, штат Оклахома.

Перкинс удивленно вскинул глаза:

– Откуда ты знаешь?

Брэндон устало ответил:

– Если бы мы приехали минутой раньше, не произошло бы аварии. Этот человек звонил нам и просил арестовать его, он угнал чужую машину.

Несколько минут они молча рассматривали тело.

– Почти не видно повреждений, – заметил Брэндон.

– Вечная история с алкоголиками, – проворчал Перкинс. – Они мчатся со скоростью семьдесят миль в час, сбивают фонари, врезаются в поток машин, убивают людей, сами же отделываются головной болью, вызванной вовсе не треволнениями, а неумеренным пьянством. Ну а этому не повезло, и вот он в мертвецкой.

Брэндон ответил:

– Он сказал, что едет к брату. Сегодня же большой праздник – День благодарения, вот он и решил пропустить несколько стаканчиков.

– Не похоже, чтобы у него были основания благодарить судьбу, – не унимался Перкинс, разглядывая рваную одежду бродяги.

– Костюм ему явно мал, – сказал Селби.

– Да, рукава и штаны по длине почти нормальные, – отозвался Брэндон, – а вот пиджак тесен и в груди, и в плечах.

– Сомневаюсь, чтобы он мог его застегивать, – покачал головой Селби. – Давайте проверим. Вытяните полы, еще, так… Смотрите, брюки не сходятся в поясе дюйма на два. Они держатся на ремне.

– Да и ремень-то застегнут на последнюю дырочку, – сказал Перкинс. – Ох, вечная история с этими бродягами! Подбирают неизвестно где брошенную одежду. Наверное, костюм ему кто-то дал на бедность… Ну, пожалуй, нам больше нечего здесь делать. Из карманов я достал все. Выходит, мы все видели.

Они двинулись к дверям, а Селби остался стоять возле трупа, внимательно разглядывая его.

– В чем дело, Дуг? – спросил Брэндон, возвращаясь к приятелю.

Селби ответил:

– Меня всегда привлекает тело неизвестного человека, невольно хочется узнать про него побольше подробностей. Возьмем, к примеру, этого парня. Очевидно, он запойный пьяница, но когда-то, должно быть, жил зажиточно – черты лица свидетельствуют о силе воли. Потом запил. Он хотел повидаться с братом. Быть может, заранее позвонил, его пригласили в День благодарения. Или же сам выбрал этот праздник, чтобы был солидный предлог. Целая история… Он напился, потом раскаялся – и вот печальный и поучительный итог… Бедняга. Он весь как бы состоит из противоречий. Взгляни-ка на его руки, Рекс.

– А что в них особенного? – заинтересовался Перкинс.

– Посмотрите на ногти.

Все трое наклонились над руками покойного. Они лежали спокойно, обесцвеченные смертью, только ногти поблескивали розовым глянцем.

Селби сказал:

– Маникюр, причем работа профессиональная.

Перкинс поскреб затылок.

– Черт возьми, это уж ни в какие ворота не лезет. Бродяга, одетый в костюм с чужого плеча, тратит деньги на маникюр.

– А теперь обратите внимание на прическу, – продолжал Селби. – Бродяги, как правило, не обращают внимания на внешность. А этот начесывал на лысину длинные волосы, чтобы ее скрыть… Гарри, дай-ка мне еще разок взглянуть на конверт. Точнее, на почтовый штемпель.

Перкинс протянул конверт, предварительно прочитав вслух то, что разобрал: «Чероки-Флэтс, 5 ноября 1941 года».

Селби поднес конверт к свету, несколько минут внимательно разглядывал, потом сказал:

– Я не совсем уверен, что это четверка, Гарри. – Перевернув конверт обратной стороной, он взволнованно воскликнул: – Смотрите; вот штемпель Финикса, очень ясный. Так и есть: это 1931 год.

– Чтоб мне пропасть! – ахнул Перкинс.

Брэндон громко рассмеялся.

– Я вам объясню, что произошло. Это старый костюм, который не надевали целых десять лет. Письмо случайно оказалось в кармане и… нет, не пойдет. Обождите, письмо-то адресовано ему? Но по виду не скажешь, что конверту уже десять лет. Ну, что ты об этом думаешь? – Брэндон обратился к Селби.

Тот пожал плечами:

– Можно предположить, хоть это и нелепо, что парень не виделся с братом десять лет. В конверте хранилось последнее письмо, полученное от брата. Но, конечно, это все лишь досужие домыслы, лучше обратимся к логике!

Брэндон взглянул на коронера:

– Похоже, Дуг говорит дело.

Перкинс кивнул.

– Возможно, письмо было у него в кармане, – подхватил Брэндон. – Парень остановился где-нибудь на дороге и достал его. Ну а ветер вырвал листок из рук и унес.

– Придется разобраться. Странная история. Посмотрите на его носки. Они совсем не соответствуют костюму.

– Безусловно, – согласился Перкинс. – Очень дорогие носки из натурального шелка. Впрочем, могу поспорить, что они дырявые как решето.

Селби молча расшнуровал правый ботинок и стянул его с ноги покойного.

– Ни единой дырочки… Рекс, взгляни-ка на его ботинки. Страшно дорогие. Каблуки не сбиты и не стесаны. Интересно, где клеймо изготовителя?

Он повернул ботинок к свету и на кожаной светлой стельке прочел: «Компания индивидуального пошива обуви „Биксби“. Лос-Анджелес. Калифорния». Далее стоял номер: X-03-A-I.

Перкинс пояснил:

– Это размер. Они такие вещи специально кодируют. Когда человеку нужно изготовить обувь большего размера, чем он заказывает, фирма выполняет заказ, клиент получает удобную, сшитую по ноге пару, будучи уверенным, что размер его ноги не изменился.

Брэндон повернулся к Селби.

– Не знаю, Дуг, возможно, мы делаем из мухи слона. Ведь при нормальном стечении обстоятельств мы бы вообще не увидели трупа.

– История и в самом деле непонятная, – подхватил Перкинс. – Впрочем, когда ты спасаешь людей, попавших в аварию, странностей хоть отбавляй. А ведь этот парень мог просто разжиться парой хороших ботинок и носков, но вот с костюмом ему не повезло.

Селби потрогал кожу на ботинке:

– Отличный товар, первосортное шевро. И, похоже, обувь сшита именно на него… Послушайте, что мы можем сделать. Мы позвоним в Лос-Анджелес, попытаемся связаться с компанией «Биксби» и послушаем, что они скажут про эти ботинки… Как правило, подобным номером обозначается размер, но не исключено, что он как-то связан и с заказчиком.

– Никого не сыщешь в такой поздний час, – сказал Перкинс.

– Попытка не пытка, попробуем. Телефон хозяина компании «Биксби» должен быть в справочнике.

Они вернулись в кабинет Перкинса.

Селби быстро перелистал толстенный телефонный справочник.

– Вот, пожалуйста, Джордж Р. Биксби, индивидуальный пошив обуви. Есть и домашний, и служебный адрес.

– Представляю, как он будет нас проклинать, когда мы его вытащим из теплой постели из-за пары ботинок какого-то проходимца!

Селби улыбнулся:

– Лично я не смогу заснуть, пока не выясню, как могло случиться, что такие шикарные ботинки оказались на ногах у какого-то оборванца. Так что управляющему придется урвать несколько минут от сна, чтобы я получил возможность выспаться ночью.

Против всяких ожиданий ответ на звонок последовал почти моментально. По-видимому, мистер Биксби еще не ложился, его голос звучал энергично и бодро.

– Говорит окружной прокурор Мэдисон-Сити, – отрекомендовался Селби. – Мы пытаемся опознать пару ботинок, изготовленных вашей фабрикой. На них стоит ваш номер… Да, я могу его назвать… Одну минуточку.

Перкинс протянул ботинок, и Селби прочитал номер. Биксби попросил:

– Подождите немного. У меня дома есть копия книги с шифрами и фамилиями заказчиков, там записаны адреса и точные размеры наших клиентов. Не отходите от аппарата. – Ровно через десять секунд он сказал: – Под этим номером – один из моих лучших заказчиков. Я сразу так и подумал, но хотел проверить. Десмонд Л. Биллмейер, глава «Биллмейеровской оптовой бакалейной торговли».

– У вас записан его адрес?

– Да. Голливуд, бульвар Дортон, 9634…

– Большое спасибо, – поблагодарил Селби и повесил трубку. – Ну, – сказал он Перкинсу, – я не знаю, поможет ли это нам, только ботинки были сшиты для одного из его постоянных клиентов, Десмонда Биллмейера из «Бакалеи Биллмейера». Так как, по-вашему, могло случиться, что бродяга их заполучил и они ему впору?

С минуту длилось молчание, потом Перкинс сказал:

– Скажу вам, как можно выяснить решительно все про Биллмейера. Вы знаете Джилберта Фрилмена?

Селби и шериф одновременно кивнули.

– Ну, так вот, он женат на женщине, которая считается правой рукой этого самого Биллмейера. Я как раз вчера встретил на улице Чарли Фрилмена, и он сказал, что все сыновья с женами соберутся у него в День благодарения.

Селби взглянул на Брэндона. Тот посмотрел на часы и кивнул:

– О’кей, Дуг. Уж раз так, то давай все выясним.

Глава 4

Была почти полночь, когда Кармен Фрилмен свернула на подъездную дорогу к ранчо. Большой трехэтажный особняк был еще ярко освещен. В просторном дворе стояло с полдюжины машин.

Кармен припарковала машину и легко взбежала по широким ступенькам веранды. Входная дверь распахнулась. Джилберт включил лампочку над крыльцом.

– Мне показалось, что подъехала машина. Я очень за тебя волновался.

– Не надо было меня дожидаться, дорогой. И волноваться не было оснований.

В холле он нетерпеливо и жадно привлек ее к себе, будто боялся, что и сейчас она может ускользнуть.

– Милая, все в порядке?

– Разумеется.

– Чего он хотел?

– Обычная история. Мистер Самый Главный желал, чтобы все знали, что он работает даже в День благодарения, «нигде не мог отыскать нужное письмо», и…

– А оно оказалось на месте?

– Конечно! Мне потребовалось всего тридцать секунд, чтобы его найти.

– А потом?

– Ну а потом, поскольку я уже была там… Давай не будем об этом говорить. Я устала от бизнеса. Пойдем-ка, присоединимся к остальным.

– Они все готовы придавить свои подушки, – усмехнулся Джилберт.

Стефен крикнул из общей комнаты:

– Кармен, не давай себя дурачить. Мы с Бернис только что говорили о том, что нужно поставить танцевальную пластинку, убрать ковры и начать веселиться… Я сам вернулся несколько минут назад.

Кармен прошла в гостиную, муж обнимал ее за плечи.

– Все занимался продажей земельных участков?

– Ну нет, – ответил Стефен. – Я уехал от Джилспая в семь часов, но по дороге понял, что нужно проверить еще несколько документов. Черт побери, как эти богачи не считаются с чужим временем! Ну, теперь все хорошо. Завтра сделка будет оформлена. Так что для нас сейчас лишь начало вечера.

Джилберт покачал головой:

– Сомневаюсь, чтобы Кармен захотелось танцевать после прогулки в Лос-Анджелес… Может быть, нам лучше чего-нибудь выпить?

Кармен посмотрела на ма Фрилмен, та откровенно боролась с дремотой.

– Я не хочу, чтобы ваша мать считала меня падшей женщиной, – сказала она, – но двойное шотландское с содовой в полном смысле слова изменит мои взгляды на жизнь.

Бернис приподняла наполовину наполненный бокал.

– Думаете, она не кутнула? Полчаса назад осушила целую бутылку имбирного эля, если хотите знать!

Ма Фрилмен с улыбкой сказала:

– И он прямиком ударил мне в голову. Вы, молодежь, продолжайте веселиться, а я ложусь спать. Как ты, папа?

Ее супруг осмотрел компанию блестящими глазами.

– Я еще не докурил сигару.

– Па, это только предлог. Просто тебе хочется задержаться подольше и повеселиться с молодежью. Пожалуйста, я не…

Во входную дверь позвонили.

Разговоры смолкли. Присутствующие обменялись недоумевающими взглядами. Миссис Фрилмен воскликнула:

– Чудеса! Что бы это могло значить? Обычно мы рано ложимся спать. Интересно, кто мог явиться среди ночи?

– Возможно, кому-то нужно узнать номер дома? – высказала предположение Кармен.

Эдвард рассмеялся:

– Сразу видно городскую жительницу! Неужели ты еще не уяснила, что здесь нет вашей тесноты и неразберихи? В наших краях соседи не живут на головах друг у друга. Наш дом отстоит на четверть мили от проезжей дороги, а номер написан на почтовом ящике, а не на доме.

Папаша Фрилмен поднялся и вышел в холл. Они слышали, как он отворил парадную дверь и громко воскликнул:

– Хэлло, шериф! Хэлло, Селби!

Раздался медлительный голос Брэндона:

– Мы бы не стали вас беспокоить, Фрилмен, но увидели, что дом освещен.

Эдвард расхохотался:

– Ну все, нас засекли шериф и окружной прокурор.

Корлисс погрозила пальцем:

– Можно не сомневаться, кто-то из вас, городских жителей, слишком шумно себя вел и потревожил соседей.

Как бы подчиняясь чьему-то приказу, все разом громко заговорили, посыпались шуточки, остроты, насмешки, которые полностью заглушили голоса в холле.

Перекрывая шум, раздался голос папаши Фрилмена:

– Кармен, выйди на минутку. Тебя хочет видеть шериф.

Стефен шутливо заметил:

– Сейчас вы ответите за то, что наехали на пешехода, Кармен. В нашем округе вам не отделаться горючими слезами!

Корлисс Дитмер подхватила:

– Особенно когда от вас попахивает спиртным и…

И тут же осеклась, увидев выражение лица Кармен.

Кармен поднялась бледная, подавленная. Сделав над собой видимое усилие, сказала:

– Джилберт, прошу тебя, оставайся на месте. Я узнаю, что им нужно.

Джилберт было поднялся, но тут же снова сел. Было что-то необычайно трогательное в том, как он старался придать происходящему будничный вид, вынуждая остальных «не обращать внимания».

– Ну что же, – сказал он, – коль мы решили заняться танцами, выбирайте пластинки. И нужно убрать ковры.

Никто не сдвинулся с места. Сам Джилберт сидел очень тихо, стараясь не прислушиваться к негромким голосам в холле.

Внезапно Кармен появилась в дверях и улыбнулась:

– Шериф просит, чтобы я на кого-то посмотрела с целью опознания. Я поеду. Это займет максимум десять-пятнадцать минут.

Корлисс спросила:

– Не хотите, чтобы я съездила с вами за компанию?

Но Джилберт уже поднялся с места:

– Милая, я еду с тобой. Мы возьмем нашу машину.

– Не глупи. Это обычная рутина…

На этот раз никто и не старался притворяться, будто ничего не происходит. Все сидели настороженные, ожидая реакции шерифа; казалось, что прошла вечность, прежде чем он протянул:

– Мы хотим опознать человека, который, вероятно, забрался в чужой дом. Мы предполагаем, что ваша жена могла где-нибудь видеть этого типа.

Стефен усмехнулся:

– Следите за ней повнимательнее, шериф. Она носит оружие.

Все дружно засмеялись, стараясь скрыть беспокойство.

Вот раздались шаги на крыльце, заурчал мотор, и машина неслышно скользнула в темноту ночи.

Брэндон предупредил:

– Возможно, вы будете поражены, миссис Фрилмен. Мне очень не хотелось вас тревожить, но приходится.

Гарри Перкинс прикрикнул:

– Сидеть, Фидо. Сидеть!

Черная собачонка послушалась.

– Черт возьми, какой сообразительный! – пришел в восторг Перкинс. – Он понимает буквально каждое слово.

– Миссис Фрилмен, это мистер Перкинс, – представил Брэндон.

Перкинс на минуту отвел глаза от собаки.

– Счастлив знакомству. Вашего супруга знал еще в школе. Я руководил кружком внешней политики, а он принимал деятельное, я бы сказал, участие. Хэлло, Джилберт! Как дела?

Джилберт пожал всем руки.

– Что за история? – спросил он.

Селби, не отвечая на вопрос, предложил:

– Пошли, друзья. Это вроде холодного душа. Крайне неприятно, но полезно для здоровья… Если не возражаете, миссис Фрилмен, то вот по этому коридору, до конца.

– Постойте, – запротестовал Джилберт, – там же…

Он не договорил.

Селби твердо сказал:

– Да, там труп.

– Я не хочу, чтобы Кармен…

– К чему лишние разговоры? – сказала Кармен. – Покойников мне приходилось видеть… Шериф, а почему вы думаете, что я знаю этого человека?

– Мы хотим, чтобы вы взглянули на его ботинки, только и всего… Если вы внушите себе, что это лишь неприятная обязанность, про которую сразу можно будет забыть…

Перкинс откинул простыню. С минуту царила мертвая тишина, затем Джилберт, тихонько охнув, воскликнул:

– Великий боже, да это же Десмонд Биллмейер!

– Вы уверены? – быстро спросил Брэндон.

– Конечно. У него работает Кармен. – Он повернулся к жене и обнял ее за талию. – Это и правда шок. Ведь это Биллмейер, да, дорогая?

Кармен открыла рот, пытаясь ответить, но дрожащие губы отказывались ей повиноваться. Она жалобно посмотрела на мужа.

– Милая, все хорошо, – сказал он. – Это же…

Колени у нее подогнулись, и она упала прямо на пол, выскользнув у мужа из рук. Не ожидая такого финала, Джилберт подхватил ее лишь в самый последний момент.

– Возьмите ее за ноги, – попросил он, – ее надо унести отсюда. Кармен вообще не следовало приводить сюда.

Кармен Фрилмен, лежавшая на кушетке в кабинете коронера, выглядела худенькой и слабой. На бледном лице косметика, лишенная естественного фона, производила неприятное впечатление.

Джилберт продолжал так же сердито:

– Вы не имели права подвергать ее такому испытанию!

Брэндон возразил с достоинством:

– Для нас крайне важно было установить личность этого человека.

– Меня совершенно не интересуют ваши соображения. И не воображайте, что я разрешу вам ее расспрашивать, когда она придет в себя. С нее довольно.

– Но это действительно Биллмейер?

– Еще бы! Я видел его неоднократно.

– Когда вы видели его в последний раз?

– С неделю назад.

– А ваша жена?

– Сегодня днем она ездила в контору. Биллмейер вообразил, что она потеряла какое-то письмо. Ну и вызвал по телефону. Это была лишь поза, стремление показать, какой он ревностный работник, даже в День благодарения не отдыхает.

– Ваша жена отыскала пропажу? – спросил Селби.

– Письмо и не пропадало. Он ее заставил примчаться в Голливуд только для того, чтобы выдвинуть ящик стола и достать бумагу. Это преисполнило его сознанием собственного величия.

– Сразу видно, что вы его не любите! – заметил Селби.

– Да, не люблю. Вернее, не любил. Да и кому понравится такое высокомерие и зазнайство?

Кармен пошевелилась, тихо вздохнула, ее ресницы затрепетали.

Джилберт Фрилмен повернулся к шерифу:

– Вы понимаете, что сейчас ее нельзя расспрашивать? Она так переволновалась!

– Послушайте, Джилберт…

– Я говорю совершенно серьезно, – горячился Фрилмен. – Вы не представляете, чего ей стоил сегодняшний день. Она в первый раз была на семейном празднике, и ей страшно хотелось произвести хорошее впечатление на моих родных, хотя обстановка нашего дома ей чужда. Так что сегодняшний день и без биллмейеровского приказа явиться в контору ради поддержания его престижа ей показался мучительным. А потом еще и это!

– Джилберт! – позвала Кармен слабым, дрожащим голосом.

– Я здесь, милая.

– Ох… как все это случилось?

– Автомобильная катастрофа.

– Где?

– Не думай об этом… Мы сейчас поедем домой, если ты, конечно, в состоянии.

Вмешался Селби:

– Послушайте, Фрилмен, мы не станем сейчас задавать вопросов, но обещайте, что миссис Фрилмен утром придет сюда.

Джилберт колебался.

Кармен жалобно сказала:

– Пожалуйста, не будем ни о чем говорить. Мне очень хочется закрыть глаза и забыть… обо всем!

Джилберт приподнял ее за плечи.

– Поднимайся, дорогая. Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, мы пойдем к машине.

Селби заметил:

– Эй, так ничего не получится. Давайте я возьму ее под руку с другой стороны.

– И никаких вопросов! – предупредил Джилберт.

Селби улыбнулся:

– Никаких вопросов.

Они помогли Кармен сойти по ступенькам и усадили ее в машину Джилберта, стоявшую у входа.

Кармен тепло улыбнулась Селби:

– Не считайте меня невыносимой плаксой, просто у меня выдался нелегкий день, и нервы сдали.

Селби приподнял шляпу.

– Итак, в десять часов утра в моем кабинете, – напомнил он Джилберту.

Джилберт кивнул, сел за руль и завел машину.