Текст книги "Дело беглого мужа"

Глава 5

Делла Стрит, секретарь Перри Мейсона, выслушала Орти и сказала извиняющимся тоном:

– Мистер Мейсон обычно не занимается мелкими делами и…

– Я работаю, – прервала ее Орти. – У меня отложены кое-какие деньги, так что… Кроме того, я получаю приличное жалованье. Я сама секретарша. Мой шеф близорук, – добавила она, рассмеявшись своим булькающим смехом, – так что от меня не требуется, чтобы я служила украшением конторы, и я могу есть три раза в день. Скажите мистеру Мейсону, что если он беспокоится насчет гонорара, то…

– Дело совсем не в этом, – сказала Делла с улыбкой. – Мистер Мейсон берет обычно умеренную плату. Просто он не занимается такими делами. Подождите минутку, прошу вас.

Она прошла через небольшую библиотеку и вошла в кабинет Мейсона.

Перри Мейсон сидел за заваленным сводами законов столом, изучая какой-то документ.

– В чем дело? – поднял он глаза на Деллу.

– Случай не из тех, какими ты интересуешься, но сама клиентка довольно забавная.

– Кто же она? Дай мне, пожалуйста, сигарету и расскажи все по порядку.

Делла Стрит подала ему сигарету, и Мейсон закурил с видимым удовольствием.

– Мне кажется, она полька. У нее есть подруга Стефания Клэр Олджер, красивая девушка, которая называет себя просто Стефания Клэр, и…

– А как имя женщины? – прервал Мейсон.

– Гортензия Энтовская. Она сказала, что обычно ее называют Орти. Тебе будет интересно взглянуть на нее. У нее весьма соблазнительная фигура, пропасть добродушия, и, похоже, она хороший товарищ. Я думаю, что ей лет двадцать шесть. Говорит, что работает секретаршей у близорукого человека и потому может не следить за своей внешностью.

– Что же случилось с ней и ее подругой?

– Эта Стефания Клэр добиралась сюда из Сан-Франциско на попутных машинах. Ее посадил к себе какой-то мужчина. Он был пьян и начал приставать к ней. В результате – автомобильная катастрофа. И когда девушка пришла в себя, оказалось, что она сидит за рулем. Мужчина исчез. Машина принадлежала какому-то Хоумену, известному продюсеру и сценаристу из Голливуда. Она была украдена вчера вечером.

– Когда произошла авария?

– Вчера ночью. Приблизительно в четверть двенадцатого.

– Где мисс Клэр?

– В клинике. Она вся в ушибах, порезах и все такое прочее. Судя по всему, авария была довольно серьезной. Один из пострадавших вряд ли выживет. Три машины разбиты. Свидетели показали, что девушка была в нетрезвом состоянии. Она утверждает, что только раз отхлебнула из фляжки, принадлежавшей человеку, который вел машину. Полиция считает, что этот человек всего лишь выдумка. Они думают, что Клэр украла машину, которая, таким образом, была украдена дважды.

– Как это?

– По-видимому, автомобиль угнан вчера вечером в Голливуде. Кто-то доехал на нем до Бекерсфильда и бросил его там. Эта девушка ждала попутную машину, чтобы добраться до Голливуда. Она увидела автомобиль с незапертыми дверями и ключом на месте, сообразила по номеру, что он из Голливуда, и решила отвезти его назад.

– Что говорит об этом мисс Энтовская?

– Что это чепуха. Только она выразилась более красочно.

– Никто не видел мужчину, о котором говорит мисс Клэр, на месте катастрофы?

– Нет.

Мейсон нахмурился.

– Надо бы поговорить с девушкой и взглянуть, что она собой представляет. Проводите ее сюда.

Делла Стрит ввела Орти в кабинет Мейсона. Мейсон внимательно выслушал ее и заметил, что ему весьма импонирует такая преданность интересам друзей. Затем он сказал:

– Возможно, несколько позже я смогу что-нибудь сделать для вас. Но не сейчас. В настоящий момент вам нужен прежде всего хороший детектив. Сыскное агентство Дрейка находится на этом же этаже. Поговорите с самим Полом Дрейком. Скажите ему, что вы от меня, он не потребует слишком большого гонорара. Пусть он попытается разузнать побольше об этой машине. Если бы ему удалось найти человека, который вел ее, ваша подруга оказалась бы вне всяких подозрений. Если он сможет найти свидетелей, которые показали бы, что в машине было два человека, а не один, – это будет уже неплохо. Кто-нибудь из попавших в эту катастрофу наверняка видел в машине двоих.

Орти с сомнением произнесла:

– Ну, если вы думаете, что так будет лучше…

– Скажите Дрейку, чтобы он держал меня в курсе. Я посмотрю, что можно будет сделать.

– Очень мило с вашей стороны, мистер Мейсон. Что касается гонорара, то я…

Орти открыла сумочку.

Мейсон сделал небрежный знак рукой:

– Оставьте. У меня это много времени не отнимет. Вот Дрейку понадобится определенная сумма на расходы. Впрочем, тоже не много – сколько там нужно на одного агента. Надеюсь, этого будет достаточно.

Орти сказала:

– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Мейсон. Ее приятельница в Сан-Франциско знала, что Стефания собиралась добираться на попутных машинах. Может, это имеет какое-нибудь значение?

– Вряд ли. Насколько я понимаю, полиция утверждает, что ваша подруга села в машину в Бекерсфильде. Скажите Дрейку, чтобы он начал именно с этого места. Если она сумеет доказать, когда именно попала в Бекерсфильд, это может сыграть свою роль. Возможно, тут нам поможет человек, который довез ее до Бекерсфильда.

– Верно! – воскликнула Орти. – Я расспрошу ее. Она говорит, он был любезен с ней. Может быть, он правда что-нибудь знает об этом деле.

– Да, это, пожалуй, мысль. Дрейк займется этим. Он прежде всего должен собрать побольше фактов. Тогда, может, адвокат вам и не понадобится. До свидания.

Как только девушка вышла, Мейсон взялся за трубку телефона и набрал номер Дрейка.

– Я послал к тебе одну девушку, Пол. Мне кажется, в этом деле есть кое-что интересное для меня, но не говори ей этого. Собери все факты и дай мне знать.

Глава 6

Пол Дрейк удобно расположился в большом кожаном кресле, предназначенном для клиентов.

– Это дело об автомобильной катастрофе, Перри, – сказал он, вытаскивая из кармана записную книжку.

– А, девушка с округлыми формами?

– Вот именно. Я занимался этим делом два дня и теперь зашел в тупик. Я привлек двух опытных детективов здесь и одного в Сан-Франциско.

– Ну что ж, выкладывай.

– Начну с того, что здесь, Перри, что-то нечисто. Эта Стефания Клэр – отчаянная девчонка. Она поссорилась со своим дядюшкой и решила жить самостоятельно. Кстати, знаешь, платиновая блондинка.

– Лучше Орти?

– Если бы эта Орти сбросила фунтов тридцать… Вообще-то она чертовски уютная женщина, с ней чувствуешь себя как в домашнем халате. Мисс Клэр сказала мне, что у Орти куча женихов.

– Держу пари, она прекрасно готовит.

– Наверняка! Так вот, об этом деле, Перри. Полиция проявляет исключительную активность. Мужчина, пострадавший при катастрофе, умер. Девушку обвиняют в непредумышленном убийстве.

– Они проверили ее показания?

– Полиция? Там уверены, что машину вела она. Они считают, что она крепко выпила с человеком, подвезшим ее до Бекерсфильда. Так что, когда она добралась туда, она была уже сильно навеселе. Она наткнулась на эту машину, брошенную похитителем, увидела, что автомобиль угнан из Голливуда, забралась в него, ну, и остальное ясно…

– Звучит не очень правдоподобно.

– Но ведь и ее версия не более правдоподобна. Тут есть еще зацепка, Перри. Машина принадлежит Керну Хоумену. Он известный продюсер, большая шишка. Около двух лет назад он затеял со своей страховой компанией тяжбу и решил сорвать с нее плату за что-то. Теперь, Перри, обстановка складывается так: если машиной пользовались с его разрешения, возмещение убытков обойдется ему тысяч так в десять. Если автомобиль вела Стефания Клэр, он заявит, что он здесь ни при чем. Если машину вел кто-то из его людей, кто-нибудь, кто занимался его делами или, возможно, служил у него, он будет нести ответственность за все, что произошло. Теперь ты понимаешь, в какое положение попал Хоумен. Если будет доказано, что кто-то пользовался машиной с его разрешения или по его поручению, – это ему будет стоить кучу денег, не считая массы других неприятностей.

Мейсон прищурился.

– Ты виделся с Хоуменом?

– Виделся, и скажу тебе, не так-то просто было добиться этой встречи. Он был до омерзения любезен. Что-то в его версии происшедшего звучит подозрительно. То есть с его-то точки зрения все в порядке, но я поставил себя на место вора, угнавшего машину, и вот тут-то… Если Хоумен лжет и машина не была украдена, он должен знать, кто был за рулем. Хоумен говорит, что машину угнали чуть позже полудня. Клэр утверждает, что на водителе был смокинг. Воры, угоняющие машины, не надевают смокинга при краже среди бела дня. Одним словом, я предпринял кое-что, исходя из того, что Хоумен, возможно, лжет. Я послал агента на телефонную станцию. Он выдал себя за дворецкого Хоумена и под предлогом проверки счетов поинтересовался, были ли у Хоумена телефонные разговоры с Бекерсфильдом. Оказалось, что с Бекерсфильдом он не говорил, но в книге счетов агент нашел два счета на разговоры с Сан-Франциско. Один вызов был из Голливуда. Второй счет был выписан за разговоры, заказанные из Сан-Франциско. Счета помечены днем, предшествующим катастрофе.

– Ты записал номер телефона в Сан-Франциско? – спросил Мейсон.

– Конечно. Я уже навел справки. Звонили из дешевого пансиона. Абонент – некий Л.Г. Спинней, личность довольно таинственная.

Глаза Мейсона выразили живейший интерес.

– Давай дальше, Пол.

– Спинней занимает дешевую комнату в дешевом районе. У него есть телефон. Спинней появляется в пансионе приблизительно раз в месяц. У него есть портативная пишущая машинка. Он выстукивает на ней письма и отправляет их по почте. Он ведет телефонные разговоры по номерам, которые мы пока еще не установили. Соседи по пансиону утверждают, что это международные разговоры. Спинней получает письма один-два раза в месяц, с нерегулярными промежутками. Иногда письма лежат в его ящике по две-три недели. При всем этом, Перри, – продолжал Дрейк, – этот Спинней – невидимка. Его никто ни разу в глаза не видел.

– Что?

– Это так. Он снял комнату однажды вечером, прислав в дом шофера такси с деньгами и ручным багажом. В его комнате отдельный вход. Он приезжает и уезжает ночью. Никто не может точно сказать, сколько времени он проводит в пансионе. Конечно, кое-кто видел его мельком, но никто не может подробно описать его внешность. Ему может быть от двадцати до пятидесяти лет. Он не очень толстый и не очень худой. Носит пальто и фетровую шляпу. Довольно часто – обрати внимание, Перри, – он бывает одет в смокинг. Каково! Человек, снимающий комнату в дешевом пансионе, носит смокинг.

Мейсон погрузился в размышление.

– Одно из писем, – продолжал Дрейк, – как раз лежало в почтовом ящике. Мой агент не решился вскрыть его. Он подставил конверт под луч света и рассмотрел, что внутри лежит чек и письмо. Нам удалось сфотографировать его, не вскрывая конверта. Письмо гласит:

«Посылаю пятьдесят долларов, все, что мне удалось скопить за этот месяц. Ах, если бы он смог написать мне хоть несколько строк. Я была бы так счастлива. Передай ему это».

– Подпись?

– Просто «Луиза».

– Подпись на чеке?

– «Луиза Уортфильд».

– Интересно. Дальше.

– Эта Луиза Уортфильд перепугалась до полусмерти, когда мой агент разыскал ее в Новом Орлеане. Сначала она не хотела говорить. Она работает в кафе. Одна из ее приятельниц-официанток рассказала о ней кое-что. Эта Уортфильд в Новом Орлеане недавно. Муж бросил ее два года назад из-за того, что у нее не было детей. Они жили в разлуке около года, потом она не выдержала и заявила, что любит его по-прежнему, а поэтому скопит деньги и приедет к нему. Она думает, что он в Голливуде. Недавно она получила письмо от приятеля своего мужа, в котором сообщалось, что Уортфильд попал в очень неприятную историю и не может написать ей лично, так как боится, что за его перепиской следят. Миссис Уортфильд жила тогда в Ридифильде, штат Коннектикут. Она написала этому приятелю, что приедет на Запад, чтобы попытаться помочь мужу, и отправилась через всю страну, останавливаясь кое-где, чтобы подработать. В Новом Орлеане она получила еще одно письмо. В нем сообщалось, что ее муж в тюрьме. Он что-то там сделал и просил забыть его. Жена, однако, отнюдь не желала расставаться с ним. Она из сил выбивалась, чтобы заработать денег, нанять адвоката и добиться пересмотра приговора. Все это мой агент узнал из вторых и третьих рук. Сама она наотрез отказалась говорить.

– Сколько зарабатывает этот Хоумен? – задумчиво спросил Мейсон.

– Три-четыре тысячи долларов в неделю. Точнее сказать трудно. Эти голливудские магнаты скрывают свои доходы, чтобы платить меньше налогов.

Мейсон отодвинул назад свое кресло, встал и начал расхаживать по комнате.

– Ты не можешь выследить Спиннея?

– Трудно. Он приезжает и уезжает. А как уехал, так словно сквозь землю провалился. Он получил телеграмму несколько дней тому назад.

– Можно копию получить?

– Только каким-нибудь незаконным путем.

– Все-таки попытайся!

– Не знаю. Это не так просто. Кто-нибудь из наших должен пойти на телеграф, сказать, что он Спинней…

Делла Стрит, коротко постучав в дверь, быстро вошла в кабинет.

– Привет, Пол! Надеюсь, я не помешала. Вот, только что получила на твое имя.

Она протянула Дрейку сложенный лист бумаги. Он развернул его и почти тотчас же передал Мейсону.

– Копия телеграммы, – сказал он, хитро улыбаясь.

Мейсон прочел:

«Получила работу в кафе „Ридилей“, Лос-Анджелес. Хочу быть рядом с ним. Добиралась на попутных машинах. Луиза».

Мейсон разорвал бумагу на мелкие клочки, швырнул их в корзину рядом со столом и обернулся к Делле.

– Свяжите меня с управляющим кафе «Ридилей», Делла. Скажите, что у меня важное дело.

Делла кивнула, вышла в приемную и взяла телефонную трубку.

Дрейк сказал:

– Мне жаль эту девушку, Перри. Стефанию… Ты займешься ее делом?

– Да. Я не дам погубить человека из-за махинаций голливудского продюсера.

– Тебе надо бы взглянуть на нее. Она очень мила и, кажется, первый раз попала в такую историю.

– Ей уже предъявили формальное обвинение?

– С минуты на минуту могут предъявить. Она еще в госпитале. Полиция рвет и мечет. Не могу понять, с чего это они так разошлись. Думаю, за этим что-то кроется.

Вошла Делла.

– Мистер Кимбелл у телефона.

Мейсон взял телефонную трубку и любезно произнес:

– Мистер Кимбелл? Говорит Перри Мейсон, адвокат. Я хотел бы навести некоторые справки об одной девушке, которой вы обещали работу.

– Ну конечно! – воскликнул его собеседник самым сердечным тоном. – Я как-то слышал вашу речь в суде. Потрясающе. Чем могу быть полезен?

– Я хотел бы узнать что-нибудь о миссис Уортфильд, которая приезжает в Голливуд из Нового Орлеана.

Послышался извиняющийся смешок.

– Вряд ли я смогу помочь вам, мистер Мейсон. У нас работает ее подруга. Она порекомендовала эту женщину, и я обещал сделать что-нибудь.

– Когда она приедет?

– Она не приедет.

– Почему?

– Я… Одним словом, я передумал.

В голосе Кимбелла сквозило замешательство:

– Очень жаль, но я предпочел бы не обсуждать этот вопрос. Вакансия, на которую я рассчитывал, не освободилась, и я сказал ее подруге, чтобы она передала этой женщине, что приезжать не надо. Могу я спросить, почему это вас интересует?

Мейсон рассмеялся.

– Мне еще труднее ответить на ваш вопрос, чем вам на мой. К сожалению, я не могу обсуждать с кем бы то ни было порученные мне дела. Еще момент, простите! Вы узнали об этой женщине что-нибудь, что заставило вас переменить свое мнение?

– Нет… просто вакансия не освободилась. Это все.

– Ну что ж, благодарю вас.

Мейсон повесил трубку.

– Не вышло? – спросил Дрейк.

– Нет. Случилось нечто, что заставило его оставить эту женщину с носом.

– Может быть, это «нечто» чья-нибудь подсказка из Голливуда?

– Ты просто читаешь мои мысли, Пол.

Мейсон снял с вешалки шляпу и пальто.

– Мы уходим познакомиться со Стефанией Клэр, Делла, – произнес он, обращаясь к секретарше.

– Я бы тоже хотела взглянуть на нее.

– Как-нибудь потом, Делла. У тебя, Пол, свободна вакансия в конторе?

– У меня?

– Угу…

– Насколько меня известили, нет. Моя секретарша…

– …нуждается в помощнице, – заключил Мейсон. – Во всяком случае, теперь. Пусть твой агент в Новом Орлеане направит миссис Уортфильд сюда. Пошли ей аванс, чтобы оплатить дорогу. С нас уже достаточно людей, которые добираются на попутных машинах. Я бы хотел, чтобы она приехала по возможности в целом виде.

– Ну, а расходы?

– Беру их на себя. Получу потом кое-что кое с кого из голливудских заправил. Кстати, было бы неплохо раздобыть фотографию мистера Жюля Керна Хоумена, – заметил Мейсон, надевая пальто.

– Я уже пробовал. Ничего не выходит.

Мейсон удивленно взглянул на детектива.

– Ты хочешь сказать, что в Голливуде существует продюсер, который еще не завалил своими фотографиями весь город?

– Именно это я и хочу сказать. Хоумен явно избегает рекламы.

– Попробуй в ателье «Фотоплей». У них фотографы, от аппаратов которых укрыться невозможно. Они фотографируют всех подряд, просто из любви к искусству.

– Это идея, – согласился Дрейк.

Мейсон еще раз кивнул Делле Стрит и вышел.

Глава 7

Огромный междугородный автобус подкатил к конечной остановке. По-дорожному одетые пассажиры направились к автобусной станции за багажом.

Дрейк с искусством профессионального сыщика изучил лица всех проходящих, не подавая в то же время вида, что они хоть сколько-нибудь его интересуют.

– Порядок, Перри, – вымолвил он тихо. – Вот она. В бежевом пальто и коричневой шапочке.

Мейсон внимательно рассматривал женщину. На первый взгляд ей было около тридцати. У нее была стройная, красивая фигура. Скулы немного выдавались вперед. Глаза смотрели устало. К волосам темно-каштанового цвета, по-видимому, уже давно не прикасались руки умелого парикмахера. Завитки, выбившиеся из-под шляпки, были покрыты налетом дорожной пыли.

Миссис Уортфильд оглядывалась кругом, словно кого-то искала.

Дрейк сказал:

– Была бы недурна, если приодеть немного и отвести в салон красоты. Выглядит усталой.

Мейсон направился к женщине, внимательно рассматривая в то же время всех, кто был на остановке. Подойдя к Луизе Уортфильд, он вежливо приподнял шляпу.

Она улыбнулась.

– Миссис Уортфильд, не так ли? – обратился он к ней.

Женщина кивнула, и ее усталые серые глаза оживились.

– А вы человек, который… у которого есть работа для меня?

– Возможно.

Ее лицо выразило разочарование.

– А я думала, что это дело решенное.

Мейсон сказал ободряющим тоном:

– Не беспокойтесь, миссис Уортфильд. Я думаю, что все будет в порядке. В крайнем случае мы оплатим вам проезд обратно.

– Но я не хочу обратно. Я уже потеряла работу. А мне нужно работать. Я не могу бросить работу ни на один день. У меня есть обстоятельства…

Перри сказал:

– Мы должны встретить мистера Дрейка… Эй, Пол! Мы здесь.

Дрейк подошел к ним, приподнял шляпу, поклонился и пробормотал несколько слов в знак приветствия.

– Прежде всего пообедаем, – предложил Мейсон. – Вы, наверное, не обедали, миссис Уортфильд, а здесь рядом есть неплохой ресторан.

Она согласилась, смущенно улыбаясь.

Разговор продолжался в ресторане.

– Что это за работа? – поинтересовалась Луиза Уортфильд. – Я поняла, что это что-то вроде секретарши.

– Совершенно верно.

– А жалованье? – нетерпеливо спросила она.

– Жалованье, – сказал Мейсон, внимательно наблюдая за ней, – сто долларов в неделю. Ведь вы должны хорошо одеваться.

Лицо женщины просияло от радости.

– Мы, однако, хотели бы побольше узнать о вас, – продолжал Мейсон. – Вы, конечно, замужем?

– Да.

– Ваш муж жив?

Она на мгновение заколебалась:

– Да.

– Вы с ним разведены?

– Нет.

– Но живете отдельно?

– Да… временно.

Мейсон взглянул на Дрейка. Тот сжал губы.

– Это уже хуже, я думал, что вы вдова или развелись с мужем. Мужья иногда доставляют много хлопот.

– Мой муж не будет доставлять никаких хлопот.

– Ну, знаете ли, – протянул Мейсон, – вам иногда придется задерживаться на работе и…

– Я буду делать все, что потребуется, – прервала его миссис Уортфильд.

Мейсон решил перейти к делу прямо.

– Где ваш муж, миссис Уортфильд? – мягко, но в то же время настойчиво спросил он.

– Он… видите ли… он… какое это, собственно, имеет значение?

Лицо Мейсона выразило упрек и разочарование.

– Мы ведь и так берем вас в основном на веру, – сказал он. – Наш друг в Новом Орлеане рекомендовал вас, и мы верим ему, но…

– Мне очень жаль, – пробормотала она. – Я… я не могу объяснить…

– Ну, что ж, это ваше дело.

Выражение лица Мейсона не предвещало ничего хорошего. Голос стал холодным и резким.

Официантка принесла коктейли, и все замолчали. За это время Луиза Уортфильд, видимо, успела принять решение.

– Ладно, – сказала она, и в голосе ее послышались слезы, – когда я пытаюсь устроиться на работу, повторяется одна и та же история. Какое вам дело до моей жизни? Я хочу делать свое дело и получать жалованье, что в этом плохого? Впрочем, можете оставить вашу работу при себе.

Она резко отодвинула стул.

Мейсон сказал:

– Это еще не причина, чтобы отказываться от обеда. Начните с коктейля. Это подкрепит вас.

– Благодарю.

– Не надо спешить, – сказал Мейсон, – остается ведь еще вопрос о вашем возвращении.

Луиза Уортфильд поколебалась, потом нерешительно вновь села за стол и залпом выпила.

Мейсон продолжал:

– Жаль, что все так получилось. Может быть, я все-таки смогу вас устроить на работу где-нибудь здесь…

Она обернулась к нему, глотая злые слезы.

– Ладно! Я скажу! Мой муж – заключенный. Он в тюрьме. Я даже не знаю, в какой именно. Он скрывает это от меня. Он хочет развестись. Говорит, что недостоин меня. Мы переписываемся только через его приятеля. Вот почему я не хотела говорить об этом.

– Это правда? – спросил Мейсон.

Она кивнула.

Мейсон и Дрейк переглянулись. Дрейк вынул из кармана записную книжку.

– Ну, что же, миссис Уортфильд, это совсем другое дело. Я не думаю, что вы должны отвечать за своего мужа, что бы он ни натворил.

Взгляд его сохранил, однако, прежнюю недоверчивость.

Дрейк протянул ей пятьдесят долларов.

– Место, о котором я говорил, освободится на этой неделе. Это аванс за две недели вперед.

Мейсон вдруг спросил:

– Ваш муж не тот Уортфильд, который попался в Сан-Франциско на подделке часов? Это было в газетах.

– Я не знаю. Он ничего не сообщил мне. Только одно письмо, в котором он писал, что у него неприятности и что я должна пересылать деньги через одного из его друзей. Он дал мне адрес этого друга в Сан-Франциско. Его фамилия Спинней.

Сказав это, миссис Уортфильд раскрыла сумочку и, продолжая тихонько вздыхать, достала пудреницу.

– Видите ли, – сказал Мейсон, – я по профессии адвокат и, может быть, смогу быть полезен в этом деле.

Он незаметно под столом раскрыл бумажник, достал фото Жюля Хоумена и быстро положил его на стол.

– Это ваш муж?

Фотография изображала Хоумена в окружении нескольких известных киноартистов. Подпись под снимком, взятым, по-видимому, из журнала, гласила: «Известный продюсер обсуждает сценарий с участниками будущего фильма».

Мейсон закрыл фотографию рукой так, чтобы женщина могла видеть лицо Хоумена, но не подпись.

Миссис Уортфильд начала:

– О, это так любезно с вашей стороны. Я уверена, что он, но… – Она остановилась на полуслове.

– Это он? – повторил Мейсон.

– Я никогда не видела этого человека.

Мейсон пристально смотрел на нее. Лицо ее было совершенно спокойно. В левой руке у нее была зажата пудреница, правой она в течение нескольких секунд держала фотографию, затем протянула ее Мейсону.

– Может быть, – спросил Мейсон, – это Спинней?

– Я ни разу не видела мистера Спиннея.

– Но ваш муж писал вам о нем?

– Да. Мервин писал, что я могу положиться на этого человека. Я написала ему и спросила, в какой тюрьме мой муж. Он ответил, что где-то в Калифорнии. Тогда я запросила тюрьму Польсон в Сан-Квентине, но письма пришли обратно.

Больше Мейсон и Дрейк не расспрашивали. Во время обеда разговор шел о будущей работе миссис Уортфильд. Мейсон предложил ей переночевать в отеле «Гейтвью», а на следующий день подыскать комнату. Она охотно согласилась, и после обеда мужчины проводили ее в отель и помогли снять удобный номер.

– Как только найдете комнату, – сказал Дрейк, – свяжитесь со мной и сообщите свой адрес. Я немедленно вызову вас, когда появится вакансия.

Она протянула ему руку:

– Очень благодарна вам, мистер Дрейк.

– Пустяки, – ответил он, отводя глаза.

Они пожелали ей спокойной ночи и вышли на улицу.

– Не очень-то приятное положение, – проворчал Дрейк.

– Мы действуем для ее же блага, – сухо возразил Мейсон.

– А как насчет работы для нее?

– Платите ей пока жалованье. Пусть отдохнет немного. Это ей не повредит.

– И долго ты собираешься оплачивать расходы по ее содержанию?

– Пока не найду ей работу.

Лицо Дрейка выразило облегчение.

– А я уж думал, ты решил обеспечить ее до самой смерти.

– Как ты думаешь, Пол, не лжет она насчет этого фото?

– Да нет. Не похоже.

– Странно, – задумчиво сказал Мейсон. – Все нити ведут к Хоумену. Вспомни, как неожиданно управляющий этого кафе отказался дать ей работу. Тут явно чувствуется какое-то вмешательство. Кафе «Ридилей» – модный бар, там бывают все видные киноактеры и продюсеры. Если вдруг один из таких постоянных клиентов скажет, что… Одним словом, ты понимаешь.

А что, если ее муж действительно в тюрьме? Она ведь уже запрашивала Польсон в Сан-Квентине. Нет, Пол, тут все сложнее. Лично я представляю себе происшедшее так: этот Уортфильд как-то выбился в люди. Он начал зарабатывать большие деньги. Может быть, познакомился с какой-нибудь красивой женщиной и увлекся ею. Он решил жениться на ней и развестись с первой женой. Он не решался прямо требовать развода во избежание скандала. Итак, теперь он важная птица, но прошлое, о котором он не может никому рассказать, мешает ему, тянет его назад. Тут он и выдумал эту историю с тюрьмой. Он пытается помешать жене приехать в Калифорнию и, чтобы вернее преуспеть в этом, заставляет ее высылать ему каждый заработанный грош.

– Но ведь это же подлость! – воскликнул Дрейк.

– А он и есть подлец. Потому он велел ей посылать деньги Спиннею.

– Но почему ты думаешь, что ее муж именно Хоумен?

– Спинней только посредник. Это кто-то, на кого муж этой женщины может целиком положиться. Он приезжает в Сан-Франциско, получает там почту и в случае необходимости связывается по телефону с мужем.

– Звучит логично. Пожалуй, Уортфильд – это действительно Хоумен. Правда, остается еще его младший брат, который живет вместе с ним. Но у него полное алиби на весь день происшествия.

– Все-таки не мешает заняться и им, – заметил Мейсон. – Расскажи мне о нем.

– Его зовут Орас. Он на семь или восемь лет моложе брата. Увлекается рыбной ловлей и игрой в гольф. Весьма приятный молодой человек.

– Работает?

– Как все в Голливуде, – усмехнулся Дрейк. – Старший брат без конца пытается пристроить его куда-нибудь, но он нигде долго не держится. У Жюля есть яхта, верховая лошадь, он член нескольких гольф-клубов. В основном всем этим удовольствиям предается его младший брат.

– Подожди минуту, – прервал Мейсон. – Ты сказал, что Орас не был в Голливуде в день катастрофы.

– Он отплыл на яхте на рыбную ловлю.

– Он может быть Спиннеем.

– Весьма вероятно.

– Или Орас – муж, который нам нужен, а Жюль выгораживает его.

Дрейк нахмурился.

– Об этом я не подумал. Но Жюль – занятой человек, а его братец – бездельник. Он, пожалуй, просто написал бы ей: послушай, крошка, я в Голливуде, но дела мои плоховаты. Держусь только потому, что братец помогает, но если он узнает, что я женат, то выгонит меня к чертовой матери. Может, покончим с этим? Я пошлю тебе немного денег, и ты свободна.

Мейсон сказал:

– Меня сбивает с толку то, как она отнеслась к этой фотографии. Ты уверен, что это фото Хоумена?

– Абсолютно. Я же видел его.

– Оставим пока это. Я был вчера у Стефании Клэр. Пришлось сказать ей, что дело довольно серьезное.

– Перепугалась?

– Она не из таких. Думаю, мне нужно будет самому повидаться с Хоуменом, Дрейк.

– Его трудно застать вечером.

– Боюсь, нам будет трудно застать его и днем. Где он живет?

– На вилле в Беверли-Хиллз.

– Телефон.

Пол вынул из кармана записную книжку и протянул ее Мейсону. Тот записал номер.

– И с этим голливудским магнатом ведет приватные разговоры мистер Спинней, обитатель жалкого пансиона!

– Он вовсе не магнат, Перри. Просто бедный невольник, работающий за какие-то три тысячи в неделю. Кроме того, не забывай о налогах.

Мейсон усмехнулся.

– Забавно будет поболтать с ним.

– Много не вытянешь, – предупредил Дрейк. – Этот тип не очень-то разговорчив.

– Если я не ошибаюсь, Пол, этого человека преследует самое страшное привидение – его собственное прошлое. В таких обстоятельствах, если подойти к делу умеючи, можно узнать все, тем более что я отнюдь не собираюсь щадить нервы мистера Жюля Керна Хоумена.