Текст книги "Дело о предубежденном попугае"

– Как вам удалось заметить этот провод, Мейсон?

– Чистая случайность. Я кормил сойку. Она брала орехи у меня прямо с ладони, потом вскочила на ветку дерева, по которой был протянут провод.

– Понятно, – протянул сержант таким тоном, что можно было не сомневаться, что он не поверил ни одному слову Мейсона. – Значит, вы случайно обнаружили провод только потому, что на дерево села какая-то пичуга?

– Совершенно верно.

– А вам было интересно посмотреть, как эта сойка будет переваривать ваши орехи?

– Нет, просто мне хотелось, чтобы она взяла их у меня с ладони, – совершенно спокойно ответил Мейсон.

Сержант обратился к шерифу:

– Я пока еще не знаю, какую игру он ведет, но уж если Перри Мейсон шагает по лесу и подкармливает каких-то соек, значит, он что-то затеял. Он великолепно знал, что тут есть провод, иначе бы ему ни за что его не найти.

Шериф хмуро посмотрел на хижину.

– Отойдите в сторону, – приказал он, – я войду в эту хижину, сержант. Если поднимется стрельба, прикройте меня с тыла.

Спокойно, неторопливо он приблизился к дверям хижины, требовательно постучал кулаком в дверь, потом, поднажав плечом, обрушился на нее всем весом. При третьем ударе доски заскрипели, дверь подалась и повисла на петлях. Шериф вступил в полумрак прихожей. Перри Мейсон следовал за ним по пятам, сержант шел сзади, держа наготове пистолет.

– Все в порядке, – крикнул шериф, – тут никого нет!.. Вам, Мейсон, в другой раз не следует так рисковать.

Мейсон не ответил. Он удивленно разглядывал внутреннее убранство домика. То, что с первого взгляда ему показалось чемоданом, в действительности было радиоусилителем, смонтированным таким образом, что в закрытом виде не отличишь от дорожного чемодана. Тут же лежали наушники, сложное записывающее устройство, карандаш и стопка бумаги. Наполовину не докуренная сигарета валялась на краю стола. Очевидно, о ней забыли, потому что на столе под ней образовалась обгорелая вмятина. На ней, как и на других предметах, осел слой пыли.

– Очевидно, – проговорил шериф, – хозяин не был здесь долгое время. Уходил он отсюда в спешке, даже позабыл про свою сигарету.

– Как вы узнали, что все было так? – требовательным тоном спросил сержант.

Мейсон пожал плечами, повернулся к нему спиной и двинулся к выходу. Но его остановил шериф:

– Минутку, мистер Мейсон.

Тот остановился.

– Вы знали, что от телефонной линии имеется отводка?

– Честное слово, шериф, не имел понятия.

– Каким образом вы обнаружили ее?

– Так, как я сказал.

Казалось, шериф все еще сомневается, а что касается сержанта, то он и не пытался ничего скрывать: презрительное недоверие было написано на его физиономии.

– Известно ли вам, – продолжал шериф, – что Фремонт К. Сейбин участвовал в попытке разоблачить коррупцию и взяточничество в полиции метрополии?

– Великий боже, нет!

Сержант, лицо которого от ярости приобрело кирпично-красный оттенок, рявкнул:

– Я сообщил вам эти сведения вовсе не для того, чтобы вы разглашали их направо и налево, шериф!

Шериф, не отводя глаз от лица Мейсона, сказал:

– Я вовсе не разглашаю их направо и налево, сержант. Возможно, Мейсон, вы слышали: правительство распорядилось начать расследование против нескольких выдающихся политических деятелей?

– Вот об этом я кое-что слышал, – осторожно сказал Мейсон.

– Знаете ли вы, что информация поступала – или должна была поступать – от частного лица?

– До меня доходили такие слухи.

– Вы не догадывались, что этим человеком был Фремонт К. Сейбин?

Мейсон серьезно произнес:

– Шериф, уверяю вас, что я совершенно ни о чем не догадывался.

– Я просто хотел убедиться, Мейсон, – сказал шериф.

– Благодарю, – наклонил голову адвокат.

Он вышел из хижины, оставив своих спутников вдвоем.

Глава 3

Пол Дрейк поджидал Мейсона в вестибюле «Плацца-отеля» в Сан-Молинасе. Взглянув на часы, он сказал:

– Ты запоздал, Перри, но Гиббс нас все-таки ждет.

– Прежде чем мы отправимся, Пол, я хотел бы знать, пытался ли кто-нибудь связаться с Гиббсом насчет попугая?

– Не думаю, а что?

– Ты знаешь точно или просто не думаешь?

– Не думаю, потому что я примерно с час болтался в тех местах, а потом отправился в отель. Я полагал, что ты подъедешь с минуты на минуту.

– Я задержался потому, что мы обнаружили, что к его телефонной линии кто-то подключился.

– К линии Сейбина?

– Да. К телефонному кабелю в охотничьем домике. Возможно, отводкой последнее время не пользовались. Но, с другой стороны, кто-то мог подслушать наш с тобой разговор. Это еще не все. Сейбин финансировал комиссию, которая расследовала дело о подкупе и взяточничестве в высоких сферах.

Дрейк тихонько присвистнул.

– Если дело обстояло таким образом, то у него были сотни врагов, готовых с ним расправиться, даже не моргнув глазом.

– Да, это линия для полиции. Нам с ней не справиться, мы ей не соперники.

– Ты хозяин, тебе и решать. Но все же нам надо съездить к Гиббсу и поговорить с ним. У него имеется замечательное описание человека, купившего попугая.

– В отношении попугая он не сомневается?

– Нет. Ты сам с ним потолкуешь. По его словам, у парня был потрепанный вид. Но если кто-то из высокопоставленных негодяев решил покончить с Сейбином, он не стал бы сам заниматься мокрым делом, а нанял бы какое-нибудь отребье.

– Твой Гиббс узнал бы человека, приобретшего попугая, если бы взглянул на него еще раз?

– Говорит, что да.

– Хорошо. Поехали.

Делла ожидала их в машине, не выключая мотора. Поздоровавшись с Полом, она протянула Мейсону газету:

– Почитайте последние дневные новости… Мне ехать?

– И поскорей.

– Где это, Пол?

– Прямо вдоль этой улицы три квартала, потом направо. Дом находится на боковой улочке, так что машину можно поставить прямо перед ним.

– Ага.

Машина плавно тронулась с места. Мейсон развернул газету.

– Вряд ли я найду для себя что-то новое.

– Каким образом они сумели столь точно определить время убийства, если так долго не находили труп? – поинтересовался Пол.

– Это целый роман, все построено на дедуктивных выводах шерифа, – сказал адвокат. – Я бы сказал, малый с головой. Я тебе все расскажу, когда у нас будет больше времени.

Он просматривал газету, пока Делла не остановила машину у зоомагазина. Пол и Мейсон вышли первыми.

– Мне оставаться здесь, шеф? – спросила Делла.

– Да, так будет разумнее. Останови машину перед пожарным краном и не выключай мотора. Вряд ли мы долго там задержимся. – Он протянул ей газету: – Посмотри последние новости, пока мы занимаемся попугаем. И перестань жевать сухари. Перебьешь себе весь аппетит!

Она рассмеялась.

– Ты мне сам напомнил про эти сухари, когда кормил сойку. Поскольку мы с Полом рассчитываем на шикарный обед в ресторане, ты должен радоваться, что я грызу сухари и не буду требовать всего в двойном размере.

Они вошли в зоомагазин.

Артур Гиббс оказался высоким худощавым человеком с совершенно лысой головой и глазами линялого голубого цвета, какой приобретают рубашки, оставленные слишком долго висеть под жгучими солнечными лучами.

– Привет, – сказал он с довольно приятной улыбкой. – А я уже решил, что вы не придете, и думал закрывать магазин.

– Это Перри Мейсон, – сказал Пол.

Мейсон протянул руку и почувствовал в ладонях нечто костлявое, вялое, лишенное энергии. Гиббс тут же спросил:

– По-видимому, вы интересуетесь этим попугаем?

Мейсон кивнул.

– Все было так, как я вам рассказывал. – Гиббс повернулся к Дрейку.

– Это не имеет значения. Пусть мистер Мейсон все узнает из первых рук. Так что расскажите ему обо всем.

– Ну, мы продали птицу…

– Начните с того, как вы опознали попугая.

– Разумеется, тут я основываюсь всего лишь на предположении. Вы спросили меня, не знаю ли я такого попугая, который ругается, когда хочет есть. Я сам научил его этому фокусу.

– С какой целью?

– Покупатели бывают разные. Некоторым, понимаете ли, кажется забавным, что птица ругается. Обычно они вскоре устают от этой ругани и стараются избавиться от птицы, но поначалу все умиляются.

– Так что, вы специально учите попугаев ругаться?

– Разумеется. Бывает так, что стоит попугаю один раз услышать какое-то словечко или целую фразу, и он запоминает. Но по большей части приходится тренировать каждый звук. Конечно, никому и в голову не приходит их учить неприличным ругательствам. Несколько чертей и дьяволов вполне достаточно. Люди хохочут до колик, когда услышат соленое словцо вместо привычного: «Полли хочет печеньице», и сразу приобретают попугая не торгуясь.

– Прекрасно. Когда вы продали птицу?

– Во вторник второго сентября.

– В котором часу?

– Часа в два или в три, насколько мне помнится.

– Расскажите мне про человека, купившего его.

– Он носит очки. У него какие-то усталые глаза. Одет он довольно скверно, и сам он казался каким-то потерянным… После того, как мы разговаривали с мистером Дрейком, я все думаю и думаю об этом человеке. Я бы не назвал его несчастным. Понимаете, наверное, его правильно сравнить с тем самым котом, который ходил сам по себе и был счастлив своей независимостью. Как в сказке у Киплинга. Вряд ли у него было много денег. Пиджак у него лоснился, локти только что не светились. Одно несомненно, он выглядел на редкость опрятным.

– Сколько ему лет?

– 57 или 58.

– Бритый?

– Да. У него широкие скулы и удивительно прямой рот. Этот человек приблизительно вашего роста, но более узкоплечий.

– Цвет лица?

– Смуглый. Мне незнакомец напомнил владельца ранчо. Несомненно, он проводит много времени на воздухе.

– Был ли он возбужден? Нервничал, может быть?

– Знаете, мне показалось, что он вообще не умеет волноваться. Невозмутимый, вот так будет точнее. Сказал, что хочет купить попугая, и точно описал, какого вида.

– Что значит «описал»?

– Назвал породу, возраст и размер.

– Были ли у вас и другие птицы, кроме этой?

– Этого же вида только одна.

– Он слышал, как птица разговаривает?

– Нет. Это-то меня и удивило. Ему нужен был попугай определенной внешности, а все остальное его не интересовало. Он посмотрел на птицу, справился о цене и сказал, что берет ее.

– Приобрел ли он одновременно и клетку?

– Естественно. Он увез попугая с собой.

– Он приехал на машине?

– Вот на это я не обратил внимания. Даже не припомню, выносил ли я клетку к машине или нет. Вроде бы он приехал на машине… нет, не берусь утверждать. Если и так, то машина у него была самая заурядная, потому она мне и не запомнилась.

– Ну, а в отношении речи? Он говорил как образованный человек?

– Знаете, разговор у него был поразительно спокойный, причем он как-то по-особому смотрел на меня. Вроде бы видел меня насквозь, не прилагая для этого никаких усилий. Некоторые люди просто глазеют на тебя, другие – сверлят тебя взглядом, а вот этот созерцал, что ли…

– Скажите, вы бы узнали его, если бы вам довелось с ним встретиться еще раз?

– Мне думается, что да.

– А по фотографии?

– Да, если будет хороший снимок.

– Одну минуту, – сказал Мейсон. Он вышел, достал из кармана нож и вырезал портрет Фремонта К. Сейбина, помещенный на первой странице газеты, которую недавно купила Делла. Он отнес ее обратно в магазин и спросил у Гиббса: – Случайно не этот человек купил у вас попугая?

Гиббс пришел в чрезвычайное возбуждение.

– Этот самый! Прекрасный снимок. Вы сами видите, какие у него широкие скулы и прямой рот.

Мейсон медленно сложил газетный снимок, бросив при этом на Дрейка красноречивый взгляд.

– Кто это был? Давно его портрет напечатали в газете? – загорелся Гиббс.

– Один большой любитель попугаев. А теперь я бы хотел услышать от вас кое-какие сведения, – заявил Мейсон. – Скажите, известно ли вам, чтобы за последнее время кто-либо еще купил попугая?

– Я уже все сообщил мистеру Дрейку. Правда, тогда я не мог припомнить, чтобы у меня кто-нибудь справлялся о том, как надо кормить попугаев и как за ними ухаживать. Позднее я припомнил, что ко мне в самом деле обращалась за такими сведениями Эллен Монтейз.

– Кто такая Эллен Монтейз?

– Библиотекарша из города. Очень славная девушка. Вроде бы я недавно читал в газетах о ее помолвке. Примерно в прошлый четверг она приезжала купить корм попугаю и спрашивала меня, как следует ухаживать за этими птицами.

– Точнее не скажете, когда именно?

– Да с неделю назад… Дайте сообразить. Нет, дней десять назад.

– Она вам сказала, что купила попугая?

– Нет. Просто задавала вопросы по уходу за ними.

– А вы не поинтересовались, зачем это ей?

– Возможно, я и спрашивал, только что-то запамятовал. Вы знаете, как это бывает: человек не очень-то задумывается над подобными пустяками. По-моему, у меня в то время мелькнула в голове мысль, что в городе она могла приобрести себе попугая… только я не стал ничего у нее спрашивать. Мне было неудобно. Ответил на ее вопросы, и все.

– У вас есть ее адрес?

– Я могу отыскать его в телефонной книге.

– Не беспокойтесь, мы и сами можем это сделать. Лучше закрывайте-ка магазин и идите себе домой… Ее адрес имеется в телефонной книге, да?

– Наверное. Давайте-ка я посмотрю.

Гиббс достал с полки толстый справочник, стал его листать и с торжеством объявил:

– Вот, извольте. Вилмингтон-стрит, 219. Поезжайте по главной улице, через десять кварталов ее пересечет другая. Параллельно ей по ту сторону – Вилмингтон. Поверните направо и через два квартала будете на месте.

– Большое спасибо. Скажите, не мог бы я каким-то образом компенсировать вам потерю времени?

– Ну что вы! Я был рад вам помочь.

– Поверьте, я высоко ценю вашу любезность.

– Как вы думаете, – спросил Дрейк, – в данный момент мисс Монтейз еще в библиотеке или уже у себя дома?

Гиббс не успел ответить, как Мейсон небрежно махнул рукой:

– Вряд ли это имеет значение, Пол. В конце концов, человек задал случайный вопрос. Черт побери, если мы будем разыскивать всех, кто интересуется попугаями, мы и через год будем на том же месте… – Повернувшись к Гиббсу, он сказал: – Поначалу мне казалось, что мы напали на верный след, но теперь, выходит, надо начинать с другого конца.

Взяв Пола под руку, он потянул его к выходу. Когда они отошли на порядочное расстояние от магазина, Дрейк спросил:

– Перри, какая муха тебя укусила? Он мог бы нам еще что-нибудь рассказать.

– Ничего важного, а мне бы не хотелось, чтобы он посчитал свою информацию необычайно важной. Ведь он заглянет в газеты, узнает про убийство и от сознания собственной важности примется звонить в полицию…

– Ты прав, я как-то об этом не подумал.

– Ну, повезло? – спросила Делла, когда они подошли к машине.

– И здорово, – ответил Пол.

– Однако окажутся эти сведения полезными или нет, пока рано судить, – заключил Мейсон. – Давай-ка на главную улицу, там я объясню, куда сворачивать.

Дурашливо приложив два пальца к полям своей изящной шляпки, Делла отрапортовала:

– Слушаюсь, сэр.

Машина тронулась с места.

– Не разумнее сначала поехать в библиотеку? – спросил Пол. – Возможно, это ближе?

– Нет, женщина не станет держать попугая в библиотеке. Поехали к ней домой.

– Так ты думаешь, что она держит у себя попугая?

– Меня бы это не удивило. Во всяком случае, через десять минут мы будем это знать точно.

Делла с присущей ей ловкостью вела машину. Дрейк, который читал надписи на перекрестках, сообщил:

– Это Вашингтон-стрит, следующая та, что нам нужна.

– Но здесь нет даже таблички с названием!

– Я думаю, что Гиббс нам объяснил все в наилучшем виде… Ведь он местный старожил. А вешать доски теперь считается немодным. Вместо них пооткрывали справочные бюро, в которых сидят поразительно грубые девицы, которые считают личным оскорблением, если ты к ним обратишься с каким-нибудь вопросом и тем самым нарушишь их покой… Ага, все правильно, вот дом 219. Останови, Делла.

Дом оказался небольшим калифорнийским бунгало, которое относилось к эпохе комфортабельных, но недорогих сооружений. Ярко-красные доски обшивки были подобраны «елочкой», белые ставни радовали глаз. К дому примыкал гараж, двери которого были распахнуты, демонстрируя, что часть помещения используется как склад для дров и всякого старья.

Когда Мейсон вышел из машины, раздался пронзительный вопль попугая:

– Привет, привет! Входите и садитесь!

– Привет, Полли! – сказал Мейсон и подошел к клетке, висевшей на балконе. – Смотри, Пол!

– Что?

– Взгляни на его правую лапу. Не хватает одного когтя.

Попугай, как бы издеваясь над ними, залился громким смехом. Затем, сообразив, что надо представиться в наилучшем виде, принялся торопливо прихорашиваться, расправляя зеленые блестящие перышки, орудуя крючковатым клювом. Встряхнув красным хохолком, он озорно блеснул глазом и вдруг пронзительно завопил:

– Положи пистолет, Эллен! Не стреляй! Господи, ты меня застрелила!

Попугай замолчал и наклонил набок голову, как бы желая по выражению лиц гостей определить, какое впечатление произвели его слова.

– Великий боже! – прошептал Пол. – Ты подумай…

Он не договорил, потому что позади раздался женский голос:

– Добрый вечер. Что вам угодно?

Они обернулись как по команде. Перед ними стояла особа внушительных размеров с совершенно круглыми плечами, которая уставилась на них с невероятным любопытством.

– Я ищу мисс Монтейз, – пояснил Мейсон, – скажите, она живет здесь?

Женщина с некоторым упреком спросила:

– А вы подходили к парадной двери?

– Нет, мы оставили машину на улице. И сразу обратили внимание на то, что гараж пуст… А тут закричал попугай. Эти птицы меня страшно интересуют.

– Могу ли я узнать ваше имя?

– Мейсон. Перри Мейсон. А ваше, прошу прощения?

– Я миссис Винтерс. Ближайшая соседка Эллен Монтейз. Только теперь она больше не Монтейз.

– Вот как?

– Примерно две недели назад она вышла замуж за человека по имени Болдман, Джордж Болдман, бухгалтер.

– Случайно вы не знаете, давно ли у нее попугай?

– По-моему, попугая ей подарил муж. Он у нее живет недели две. У вас дело к миссис Болдман?

– Просто хотел с ней повидаться и кое о чем спросить, – ответил Мейсон с обезоруживающей улыбкой. Миссис Винтерс посмотрела на двух других визитеров, явно ожидая, что их представят, но Мейсон деликатно взял ее за локоть, отвел в сторону и заговорил, понизив голос. Делла, сразу же разобравшись в его тактике, дотронулась до руки Пола, и они вернулись к машине.

Мейсон первым делом спросил:

– Давно ли уехала миссис Болдман?

– Примерно полчаса назад.

– Боюсь, вы не знаете, куда она поехала или когда возвратится?

– Нет, я видела, как она вернулась в страшной спешке, бегом миновала лужайку, юркнула в дом, где пробыла минуты две-три, и сразу же побежала в гараж за машиной.

– Она уехала на своей машине? Она на ней всюду разъезжает?

– На работу она ходит пешком, библиотека недалеко отсюда.

– Как она возвратилась домой?

– На такси. Я даже не знаю, что она собирается делать. Бросила попугая, не предупредила меня, нужно ли его поить или кормить. Правда, в клетке запас еды большой, ему хватит на ночь, но все же могла бы она меня предупредить, каковы ее планы и скоро ли ждать ее назад. Нужно запереть двери в гараже. Что с ней случилось, она никогда не бросает их раскрытыми!

– Возможно, договорилась пойти в театр или кино, – высказал предположение Мейсон, – или просто о встрече со своим супругом. Как я понял, его с ней не было?

– Нет. Если не ошибаюсь, он куда-то уехал искать работу. Приезжает и уезжает. Я знаю, что они куда-то уезжали с ним на уик-энд. Просили, чтобы я в это время ухаживала за попугаем.

– Муж у нее без работы?

– Да.

– Сейчас это довольно распространенное явление, но я не сомневаюсь, что для энергичного, полного сил молодого человека…

– Но он совсем не молод! – прервала его миссис Винтерс с видом человека, который может о многом рассказать, если его об этом попросят.

– Я считал ее молодой женщиной. Конечно, я с ней лично не встречался, но со слов…

– Все зависит от того, кого вы считаете молодым. Ей тридцать с небольшим, вышла она за человека лет на двадцать старше себя. Мне думается, он достаточно крепкий, симпатичный и все такое, но все же у меня в голове не укладывается, чего ради молодой женщине связываться с человеком, годящимся ей в отцы? Мне не хочется сплетничать. Я полагаю, это вовсе не мое дело. В конце концов, она вышла за него, а не я. Когда она меня с ним познакомила, я твердо решила ни словом не обмолвиться о его возрасте. У меня есть другие дела, о которых я должна думать. Могу ли я спросить, для чего вы хотите видеть миссис Болдман?

– Понимаете, я в равной степени хотел видеть ее саму и ее мужа. Вы не могли бы мне подсказать, где я сумею его найти?

Она тут же спросила с подозрением:

– Мне казалось, вы не знали, что она замужем?

– Не знал, когда приехал сюда. Но теперь, когда вы мне об этом сказали, я бы очень хотел с ним познакомиться. Возможно, я смогу найти ему работу.

– В наши дни куда более молодые люди не могут устроиться. Не представляю, о чем думала Эллен, взваливая себе такой груз на плечи. Он, безусловно, симпатичный, тихий, респектабельный человек, но ведь он без работы, и стоит только взглянуть на его одежду, как это становится ясно. Мне думается, Эллен придется купить ему новый костюм. Она живет скромно, с трудом откладывает на черный день.

Мейсон сощурил глаза, крепко задумался, потом вдруг резким движением запустил руку в карман и вытащил сложенную газетную вырезку с портретом Фремонта К. Сейбина.

– Случайно на снимке не ее муж?

Миссис Винтерс аккуратно водрузила на нос очки, взяла у Мейсона фотографию и повернула ее таким образом, чтобы на нее упал свет. На лице женщины появилось выражение крайнего удивления.

– Отцы святые, да, это он! И как здорово получился! Узнаешь с первого взгляда. Боже мой, что мог натворить Джордж Болдман, что его портрет поместили в газету?

Мейсон спрятал вырезку.

– Послушайте, миссис Винтерс. Совершенно необходимо, чтобы я немедленно повидался с миссис Болдман и…

– Ага, теперь вы хотите уже видеть миссис Болдман?

– Либо мистера, либо миссис Болдман. А поскольку вы видели ее сравнительно недавно, возможно, вы догадаетесь, куда она поехала?

– Не имею понятия. Она могла уехать к сестре. Та работает школьной учительницей в Эденгладе.

– Ее сестра замужем?

– Нет. Сейра Монтейз. Она на пару лет старше Эллен, но выглядит пятидесятилетней. Поразительно скрупулезная, все, что она делает, это безукоризненно правильно и…

– Других родственников вы не знаете? – перебил Мейсон.

– Нет.

– И никакого другого места, куда бы она могла поехать?

– Нет.

Мейсон с необычайной почтительностью приподнял шляпу.

– Я бесконечно благодарен вам, миссис Винтерс, за вашу бесконечную доброту и терпение. Извините, что отнял у вас столько времени. Вообще-то я мог бы повидаться с миссис Болдман и в другой раз…

Он двинулся к машине.

– Вы можете ей все передать через меня, – закричала миссис Винтерс, – я сразу же…

– К сожалению, мне надо поговорить с ней лично, – пробормотал адвокат, усаживаясь в машину и жестом показывая Делле, чтобы она не задерживалась.

– Положи пистолет, Эллен! – закричал попугай в клетке. – Не стреляй! Господи, ты меня застрелила!

Они отъехали. Мейсон хлопнул Пола по плечу.

– Разыщи ее, Пол. Вылезай и немедленно садись на телефон. Разошли своих людей по всему городу. Узнай, какая марка ее машины, под каким номером числится в транспортном отделе или у автоинспекции. Справься у сестры в Эденгладе.

– Куда ты направляешься? – спросил Пол.

– В городскую квартиру Сейбина. Мне думается, не исключено, что она тоже отправилась туда. Хочу ее перехватить.

– Что мне с ней делать, если я ее найду?

– Помести в такое место, где с ней никто не сможет переговорить до моего приезда.

– Ты требуешь от меня невозможного.

– Глупости! С каких пор ты стал таким трусом? Помести ее в какую-нибудь клинику под тем предлогом, что она страдает нервным расстройством.

– Она, наверное, и правда подавлена, – кивнул Дрейк, – но вряд ли врачей будет легко убедить, что это серьезно.

– Ничего, если она понимает значение того, что говорит попугай, она сама поможет их убедить.