Текст книги "Дело супруга-двоеженца"

Эрл Стенли Гарднер
Дело супруга-двоеженца

Глава 1

У Деллы Стрит, личного секретаря Перри Мейсона, лукаво поблескивали глаза. Правую руку она держала за спиной.

– Доброе утро, мистер Мейсон, – сказала она.

Сидевший за столом адвокат поднял голову и, заметив блеск в глазах Деллы Стрит, откинулся на спинку вращающегося кресла.

– Ну что? – спросил он.

– Мне нужны сведения.

– Какие?

– Не могли бы вы, шеф, объяснить мне принцип работы телефона? Каким образом голос преобразуется в электрические колебания, которые идут по проводам, а потом снова превращаются в слышимый звук, так что кажется, будто голос идет из трубки?

– Конечно, могу. Просто нужно бросить десятицентовик в специально предназначенную для этого прорезь.

– А не знаете ли вы, – продолжала Делла Стрит, – почему, когда в Нью-Йорке полдень, в Лос-Анджелесе только девять утра?

– Естественно, знаю. Потому что жители Нью-Йорка встают на три часа раньше.

– А вот еще один вопрос, – сказала Делла. – Почему в Калифорнийской пустыне даже в жаркие дни вершины гор покрыты снегом?

Лоб Мейсона недовольно сморщился.

– Ты слишком взрослая, чтобы тебя отшлепать, и слишком ценный сотрудник, чтобы тебя уволить. Но, может быть, ты все-таки скажешь, какого дьявола…

– Вы же совсем недавно жаловались, – перебила его Делла, – что судебная практика превратилась в рутину и идет по накатанной дорожке, совсем как газетная хроника, где об убийствах, кражах и изнасилованиях сообщается изо дня в день одними и теми же словами, только имена пострадавших разные. И я решила убедить вас, мистер Мейсон, что появилось что-то новенькое.

– Что общего, – спросил Мейсон, – между снегом на вершинах калифорнийских гор и новшествами в судебной практике?

Делла Стрит вынула руку из-за спины и помахала тщательно отпечатанной брошюрой.

– Вот здесь тридцать семь вопросов, которые могут задать ваши дети. А вы можете на них ответить? – Она перевернула страницу. – А вот пятнадцать физических явлений, которые не всегда правильно объясняют, и пятьдесят интересных фактов, которые вообще мало кто может объяснить.

– Насколько я понимаю, – перебил ее Мейсон, – на последней странице договор с пустой строчкой для подписи и квитанция для наложенного платежа.

– Не договор, – возразила Делла, – а купон, и, если поставить на нем свою подпись, можно получить подробную информацию о брошюре «Практическая физика для родителей». На ней напечатано имя Гвинн Элстон с адресом и номером телефона, по которым ее можно найти.

– По-твоему, я должен поставить там свою подпись, – серьезно заметил Мейсон, – и начать готовиться стать папашей?

– Не обязательно, – сказала Делла Стрит, – потому что мисс Элстон сидит в приемной и терпеливо ждет. У нее нет визитной карточки, и она дала мне брошюру, потому что там есть ее имя и адрес.

– Ну что ж, – недовольно произнес Мейсон, – боюсь, тебе придется в конце концов сообщить мисс Элстон, что меня не интересует… Ну-ка, посмотрим все же! – Мейсон взял брошюру и стал читать. – Скажи ей, что мне наплевать, почему кит пускает фонтан, выплывая на поверхность, почему некоторые животные впадают зимой в спячку, почему летом день длиннее, чем зимой… Кажется, я обойдусь и без знания того, почему вода в пористом глиняном кувшине остается дольше холодной, чем та, которая стоит рядом в простой стеклянной бутылке.

– Дело не в этом, – ответила Делла Стрит. – Мисс Элстон вовсе не собирается продать вам книжку, а хочет узнать, можете ли вы расшифровать для нее несколько китайских иероглифов и… содержится ли стрихнин в скомканном лоскуте.

– А что за скомканный лоскут?

– Он у нее в кошельке.

– Ей надо знать, есть ли в нем стрихнин?

Делла Стрит кивнула.

– Почему?

– Кто-то пытался ее отравить.

– Может быть, чья-то разъяренная жена? И это все? – спросил Мейсон без тени иронии.

– Кажется, пока все, но я уверена, что выплывет и еще что-нибудь. Вид у этой дамы очень расстроенный и слегка возбужденный. Хотя идет дождь, она не промокла. Видно, оставила плащ в машине. А какие у нее ножки!..

– Сколько ей лет? – поинтересовался Мейсон.

– Двадцать с хвостиком. Должна сообщить вам лично и под большим секретом, шеф, что она довольно лакомый кусочек! В ее наружности нет ничего вызывающего или чувственного, зато есть и то и се, и пятое и десятое: большие выразительные глаза, голос, который звучал бы весьма соблазнительно, если бы не казался слегка испуганным.

Мейсон серьезно спросил:

– Как по-твоему, Делла, есть ли хоть какая-нибудь вероятность, что это дело хоть на одну десятую так интересно, как ты его тут расписала?

– Почему-то, – заметила Делла Стрит, – мне кажется, что оно гораздо интереснее, хотя должна признаться, что постаралась его несколько приукрасить.

– А ведь всего час назад, – проговорил Мейсон, – я сетовал, что наша судебная практика становится нудной. Что ж, поглядим на нее. Пожалуйста, Делла, впусти мисс Элстон.

Делла Стрит бесшумно выскользнула за дверь, ведущую в приемную.

Глава 2

Гвинн Элстон кивнула, когда Делла Стрит представила ее адвокату, затем села, разгладила юбку на коленях, символическим жестом одернула подол, улыбнулась и произнесла:

– Мистер Мейсон, чтобы понять, о чем идет речь, нужно иметь хоть маленькое представление о моей работе.

Адвокат кивнул с серьезным видом.

– За мной закреплена, – продолжала она, – серия книжек, предназначенная для родителей и содержащая ответы на вопросы, которые могут задать дети. Книжки составлены так, что не рассчитаны на один возраст. В них есть не только ответы на вопросы, часто задаваемые малышами, но и сведения, которые даже взрослым… – Тут она умолкла и усмехнулась. – Извините, мистер Мейсон, но мне столько раз приходилось повторять это, что, начав, я уже не могу остановиться или изложить короче. То, что я говорю вам, это, как выражаются в торговле, «стандартная пластинка», но вы ведь поняли суть?

– Боюсь, мисс Элстон, – сказал Мейсон, – я не на рынке, чтобы…

– Боже сохрани! – испуганно посмотрела девушка. – Я вовсе не собираюсь торговаться. Я… Мне кажется… меня собираются убить. Мне предстоит стать, как говорится, тем самым препятствием.

– То есть жертвой?

Она кивнула.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Мне неловко надоедать вам с предысторией, мистер Мейсон, но вам необходимо знать ее, иначе то, что я расскажу, покажется просто бредом и вы сочтете меня жертвой больного воображения.

Адвокат наклонил голову в знак того, что слушает.

– Головная фирма всячески содействует нам в продаже, занимается рекламой и составляет списки перспективных лиц, чтобы мы не тратили времени, бессмысленно обивая пороги. Списки, которые присылают нам – иногда по почте, иногда диктуют по телефону, – это примерно десять человек в день. Мы должны добавить в свой график десять новых посещений наряду с повторными.

– А что значит «перспективные»? – спросил Мейсон.

– Семьи с доходом от шести тысяч в год, где двое или больше детей и предпочтительно молодые родители. Они более… ну, более прогрессивны, что ли.

Мейсон снова кивнул.

– Нелл Арлингтон – моя лучшая подруга, – продолжала мисс Элстон, – которая вышла замуж за Фелтинга Граймса и поселилась здесь в городе. У них очень славный дом. Помимо комнаты для гостей есть свободная комната. Думаю, что пустовавшее помещение предназначалось для прислуги. Там есть раковина и туалет, которые соединены с общей ванной внизу. А теперь, пожалуйста, слушайте внимательно, мистер Мейсон, потому что это важно.

Мейсон кивнул.

– Около года назад все сложилось так, что у меня чуть почва не ушла из-под ног, – сказала Гвинн Элстон. – Я оказалась в расстроенных чувствах и без гроша в кармане… Нелл настояла, чтобы я пожила у нее несколько недель, пока все не образуется. У Нелл хоть отбавляй всяких идей и инициативы. Кстати, это с ее подачи я ответила на рекламное объявление и стала продавщицей в книжной фирме.

– А в каких отношениях вы с мужем Нелл?

– В этом-то все дело, мистер Мейсон. Сначала он попросту терпел меня, а потом стал глядеть жадным взглядом. Понимаете ли, когда живешь в одном доме… в общем, у него было много случаев видеться со мной… ну, не совсем одетой.

– Не способствовали ли вы возникновению таких ситуаций? – спросил Мейсон.

– Боже сохрани! – с чувством произнесла Гвинн. – Я его терпеть не могу.

– Но вы намекаете на то, что между вами что-то возникло?

– Ну да.

– И что же?

– Он ко мне клеился.

– И вы хотели съехать от них?

– Да.

– А что дальше?

– Нелл посмеялась надо мной. Она будто знала, что он станет ко мне клеиться, что все мужчины пристают к хорошеньким женщинам, но она доверяет мне как подруге и знает, что я уж развешу где надо объявления «Руками не трогать».

– И вы их развесили?

– Да, и, пожалуй, была при этом слишком резкой и задела Фелтинга Граймса за живое. Он обиделся, а потом начал строить мне мелкие пакости, чтобы от меня избавиться.

– И теперь, насколько я понимаю, – вставил Мейсон, – это ему почти удалось, и…

– Нет, нет, мистер Мейсон! Вы через сто лет не догадаетесь…

– Что ж, у меня нет в запасе ста лет, а через полчаса придет следующий посетитель, так что вы уж мне расскажите сами.

– Фелтинг Граймс редко бывает дома. Он как бизнесмен-снайпер. Нелл никогда не говорила определенно, чем он занимается. Думаю, потому что он ей не докладывал. Он много путешествует и делает капиталовложения. У него всегда куча денег, но за все время, что я их знаю, мне так и не удалось выяснить точно, чем же он занимается.

– А вы у него спрашивали?

– Нет, я спрашивала у Нелл.

– И что она говорит?

– Она смеется и отвечает, что ей нет дела до его работы, а когда Фелт приезжает домой, все, что ему нужно, – это женское общество, сладкий-пресладкий яблочный пирог с корицей и возможность отдохнуть от служебных треволнений.

– Однако интересный характер у вашей подруги, – заметил Мейсон.

– Да, наверно… Кажется, достаточно предыстории… Теперь вы поймете, что я собираюсь вам рассказать. Вчера в моем списке перспективных лиц оказался некий Фрэнклин Гиллетт… Вы знаете поместье Джорджа Белдинга Бакстера неподалеку от Виста-дель-Меса?

– Приблизительно, – ответил Мейсон.

– Ну так это на Трибли-Уэй, примерно в четверти мили от поместья Бакстера. Это новый пригородный район.

– И вы отправились к Фрэнклину Гиллетту? – спросил Мейсон.

– Если точнее, то к миссис Гиллетт. Мы всегда стараемся построить свою работу так, чтобы вначале встретиться с хозяйкой дома, и часто вовсе не видим хозяина. Понимаете ли, одно из условий нашего найма – яркая индивидуальность и… неплохая фигура. Иногда хозяйка хочет, чтобы мы встретились с ее мужем перед заключением сделки, но обычно предпочитает сама передать ему наше предложение и дать ответ на следующий день. В таких случаях мужей мы не видим.

– То есть хозяйка не выводит на сцену очередную конкурентку? – спросил Мейсон.

Гвинн Элстон смущенно засмеялась.

– Вроде этого. У нас даже есть инструкции: во время вечерних посещений, когда возможна встреча с мужем, одеваться более скромно. А днем мы должны быть одеты просто вызывающе. У фирмы существует теория, что женщины предпочитают разговаривать с другими женщинами, если те обладают яркой индивидуальностью, очарованием, красивыми ногами. Ой, мистер Мейсон, я тут болтаю неизвестно что, а ведь вы занятой человек! Вы хотите, чтобы я говорила по существу. Короче, Фрэнклин Гиллетт – это второе имя. На самом деле он оказался Фелтингом Граймсом.

Мейсон поднял брови.

– Откуда вы знаете?

– Начнем с того, что, когда я была у миссис Гиллетт, во время нашего разговора открылась дверь и вбежал ее сынишка.

– Сколько ему лет?

– Семь.

– Ну и дальше? – спросил Мейсон.

– Этот мальчик оказался точной копией Фелтинга Граймса. Я в жизни ни разу не была так потрясена, как тогда. Пыталась что-то сказать, но не могла, и в конце концов у меня хватило храбрости лишь откашляться.

– Нередко самое разительное сходство ни о чем не говорит.

Гвинн кивнула.

– Я понимаю, мистер Мейсон. Поверьте, я бы не стала вам надоедать, если бы не была уверена и если бы не другие осложнения.

– Ладно, продолжайте. Дослушаем до конца.

– Я справилась с приступом кашля, закудахтала над Фрэнклином-младшим, задала ему кучу вопросов, спросила, кто его папа и служил ли он в армии. Видите ли, Фелт – в смысле Фелтинг Граймс – был военным летчиком и служил в Китае. И, конечно же, юный Фрэнклин сообщил мне, что папа служил в военной авиации и как раз в Китае. Я спросила, есть ли у него фотография отца, и он принес ее. Это была фотография Фелтинга Граймса, снятая в Китае, и… Тут я, кажется, повела себя довольно бестактно, слишком много расспрашивала об отце, и миссис Гиллетт в какой-то момент сказала Фрэнки, чтобы он шел играть.

– А вы как-нибудь дали ей понять, что узнали человека на фотографии? – спросил Мейсон.

– Господи, конечно, нет! Я тут же запустила свою рекламную пластинку, и она имела большой успех. Миссис Гиллетт попросила меня прийти еще раз вечером… На фотографии, которую мне показал Фрэнки, на стене ангара виднелись какие-то китайские иероглифы. Я запомнила четыре самых больших и потом нарисовала их. Вот они. Ведь Фелтинг Граймс служил в Китае, и, если можно перевести иероглифы, мы узнаем, какая это военно-воздушная база, и тогда у меня будет достаточно доказательств, чтобы предоставить их Нелл… если понадобится.

– Когда у вас был разговор с миссис Гиллетт? – спросил Мейсон.

– Вчера днем.

– И она хотела, чтобы вы пришли сегодня вечером, потому что дома должен быть муж?

– Не знаю, мистер Мейсон. Она просто спросила, не могу ли я снова прийти завтра в половине девятого вечера. То есть сегодня.

– Ну ладно. А что там насчет яда?

– Вчера вечером я вернулась к Нелл и сразу же заметила, что Фелтинг Граймс почувствовал что-то неладное. Он спросил меня, где я была, как идет торговля, скольких людей я посетила и какие у нас перспективные визиты, а потом стал выяснять имена тех, к кому я должна была идти.

– Но вы не сказали ему, что были у Гиллеттов? – напомнил Мейсон.

– Тут-то и загвоздка! Сказала, мистер Мейсон. Видите ли, иногда фирма присылает список перспективных по почте, а иногда сообщает по телефону. Когда у меня список кончается, я звоню Нелл, и, если по почте пришел новый, она мне читает его по телефону. Если из фирмы звонят и к телефону подходит Нелл, она отвечает, что мисс Элстон слушает, и тогда список диктуют ей и она записывает.

– А что случилось в этот раз?

Гвинн Элстон сказала:

– Очевидно, список валялся на виду и попался Фелту, откуда он и узнал, что я была у Гиллеттов. Так что представляете, в какой я оказалась переделке. Если бы я ему соврала, что не была там, он бы понял, что я что-то подозреваю, так что мне оставалось одно: вести себя так, будто имя Фрэнклина Гиллетта для меня ничем не отличается от имени других клиентов.

– Вы так и поступили?

Гвинн кивнула.

– А что потом?

– Вроде бы все обошлось, но вчера вечером перед сном он налил мне, как обычно, джина с тоником, и у него был такой горький привкус, что я нашла предлог сходить в свою комнату, там вылила напиток в раковину, сполоснула стакан, наполнила до половины водой из-под крана, потом вернулась и выпила, будто это был джин с тоником. Когда легла спать, то все не могла заснуть, пошла к раковине, намочила палец, провела им по стенке и лизнула – горечь была страшная. Тогда я взяла эту тряпку и протерла ею раковину – хотела выяснить… нет ли там стрихнина.

– А что, если там окажется стрихнин, мисс Элстон? – спросил Мейсон.

– Тогда я хоть буду знать… Господи, мистер Мейсон, неужели вы не понимаете? Он же готов на все. Он просто не может допустить, чтобы Нелл узнала о его двойной жизни. Он убьет меня вмиг, только бы его не разоблачили. В Фелтинге Граймсе есть что-то зловещее. Нелл его любит, по крайней мере она так думает. Так или иначе, но она счастлива. Я думаю, в сексуальном плане они прекрасно подходят друг другу, а Нелл – человек широких взглядов. Она не задает вопросов, не ревнует, у нее нет никаких поводов для разочарования.

– Дети у них есть?

– Детей нет, но… Вы же понимаете, что может случиться при таких обстоятельствах. Нелл может его попросту уничтожить. Ведь если все выплывет наружу… это же тюрьма, правда?

– Как по-вашему, кто из них жена номер один, а кто жена двоеженца? – спросил Мейсон.

– Не знаю.

– Но вы знаете, что маленькому Фрэнклину Гиллетту, или, как его называют, Фрэнки, семь лет, значит…

– Ничего это не значит. Может быть, как раз именно поэтому миссис Гиллетт отослала его из комнаты, когда я начала расспрашивать мальчика. Понимаете… у них могла быть связь, и тогда Фрэнки… ну понимаете, незаконный. А потом, может быть, она уговорила Фелтинга жениться на ней… Господи, ну и клубок!

– Что ж, при таких обстоятельствах, мисс, нам нужно поскорее все выяснить. Вам лучше не возвращаться туда, пока…

– Я должна вернуться, мистер Мейсон, иначе Нелл с ума сойдет от беспокойства. Она позвонит в полицию и… Да нет, ничего страшного. Фелтинг Граймс сегодня утром отчалил в очередную командировку. Его не будет неделю. Мы с Нелл остаемся полными хозяйками в доме.

– Значит, сегодня вечером, – сказал Мейсон, – Фрэнклин Гиллетт, наоборот, может вернуться из командировки, – предположил Мейсон.

Она кивнула.

– Вы все же собираетесь идти туда?

– Мистер Мейсон, я не могу не идти. Я должна пройти через это и… Понимаете, это мой единственный шанс. Если я смогу вести себя так, будто ничего не подозреваю, то получу хоть какую-то передышку.

– А вы не думаете, что можете сегодня вечером наткнуться на мужа?

– Вовсе нет. Если он явится домой и миссис Гиллетт расскажет ему, что я должна прийти, он найдет предлог, чтобы не присутствовать. Вряд ли он допустит, чтобы я столкнулась с ним нос к носу и узнала его, если только он не собирается убить меня на месте.

– Это вряд ли, – сказал Мейсон.

– Я тоже так думаю. Так что едва ли он будет там. А если у меня хватит актерских способностей изобразить, будто для меня это обычное служебное посещение, то со мной все будет в порядке.

– Но вы не хотите, чтобы Нелл продолжала жить по-прежнему?

– Вот уж нет! И не хочу оставаться в ее доме слишком долго, после того как вернется Фелтинг Граймс. Если, конечно, стрихнин – это не моя выдумка.

– А как только вы в этом убедитесь, вы все расскажете Нелл?

– Да, но я должна быть стопроцентно во всем уверена, мистер Мейсон.

Адвокат кивнул.

– Тогда, – задумчиво продолжала Гвинн Элстон, – я буду просто обязана сказать Нелл. Но одному богу известно, что она выкинет. С нее, кстати, вполне станется держать язык за зубами и продолжать жить с ним в качестве второй жены. Вот миссис Гиллетт – та наверняка не потерпит этого.

– Вы так думаете?

– Я уверена. Она тонкогубая, решительная, из тех, что всегда ведут себя так мило и вежливо, но от таких веет холодом… в них нет жизненной силы, как в Нелл. Нелл – человек широких взглядов, с ней легко ладить, у нее есть свои взгляды на жизнь. Она считает, что если женщина не способна сделать так, чтобы ее муж был всегда доволен, то найдется другая, которая это сделает.

– Миссис Гиллетт другого типа?

– Поверьте мне. Повидав столько семей, сколько их видела я, вряд ли ошибешься… видишь их насквозь.

– Ну ладно, – решил Мейсон, – если вздумаете пойти вечером туда, идите, только помните: ничего в этом доме ни есть, ни пить… Если муж, Фелтинг Граймс, будет дома, никаких сцен, обвинений, никаких намеков миссис Гиллетт, что она жена двоеженца. Когда она представит вас мужу, не подавайте виду, что вы знакомы. Вот вам моя визитка. Дайте ему ее и скажите: «Вы знаете Перри Мейсона, адвоката? Я сегодня утром была у него, и он, кажется, знает вас. Он сказал, что хорошо бы вам с ним связаться».

– Думаете, он так и сделает?

– Сделает или не сделает, во всяком случае он поймет, что вы мне все рассказали и что он ничего не выиграет, заставив вас замолчать.

– Понятно… Это все так театрально звучит и кажется немыслимым, когда сидишь в кабинете адвоката, со сводами законов, где пахнет правосудием. – Гвинн улыбнулась Делле Стрит. – Мне так хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не сплю. Я кажусь себе ужасной дурой, что пристаю к вам со всем этим.

– Вовсе нет, – возразил Мейсон. – Вы не поверите, сколько невероятных историй слышали эти стены. Некоторые просто фантастические… А вы уверены, что хотите пойти к ним?

– Да, да, мистер Мейсон, я просто должна. А то Фелтинг Граймс поймет, что я что-то подозреваю. Нет, я-то в полной безопасности, пока он не вернется домой. И если я смогу сыграть сегодня вечером, мне ничто не грозит. Но сейчас я думаю не о своей безопасности. Нелл – моя подруга и… пусть делает что хочет, но она должна все знать. По-моему, это двуличие – жить вместе и ничего не рассказать, скрывать от нее.

– Вы близкие подруги?

– Да, очень. Мы одно время жили вместе, снимали комнату, всегда рассказывали друг другу о парнях, которые к нам клеились.

– А о тех, которые не клеились?

Она гортанно засмеялась:

– Таких не было.

– Ну ладно, – подвел итог Мейсон, – оставьте Делле Стрит свой адрес и телефон. И возьмите мою визитную карточку. Если вечером надумаете мне позвонить, вот вам телефон Детективного агентства Дрейка. Оно на этом же этаже. Пол Дрейк работает у меня детективом. Агентство открыто круглые сутки. Я им скажу, чтобы они оставили для меня запись разговора, если вы позвоните.

– Вы очень добры. А как… как насчет задатка?

Мейсон кивнул, глядя на ее сумочку.

– Сколько вы на этом зарабатываете?

– Иногда довольно много. В среднем выходит шестьсот-семьсот долларов в месяц. Я выплачиваю кое-какие старые долги – у меня был настоящий финансовый крах, а в банке около семисот долларов. Вас устроит задаток в сто долларов?

– Пять долларов, – широко улыбнулся Мейсон. – И выпишите мне чек. Тогда вы станете моей клиенткой. А о плате поговорим потом, когда вообще будет о чем говорить. Оставьте-ка мне эту тряпочку. Вот, положите в конверт, заклейте его и надпишите сверху ваше имя, чтобы мы его не перепутали.

Делла Стрит протянула Гвинн Элстон конверт. Гвинн сделала все, как сказал Мейсон.

– Еще раз надпишите там, где заклеено, – сказал Мейсон.

Гвинн написала свое имя на обратной стороне конверта, подняла голову и сказала:

– Господи, мистер Мейсон, вы превратили это в настоящее вещественное доказательство!

– Может быть, так оно и есть, – не стал отрицать Мейсон.

Она покачала головой.

– Я не буду подавать на него в суд, даже если он действительно пытался убить меня. Я просто хочу… понимаете, хочу узнать, что мне грозит.

– А вы отважная женщина!

Она раскрыла чековую книжку, выписала чек на пять долларов, протянула его Делле Стрит, затем встала, тщательно расправила юбку на бедрах и улыбнулась адвокату.

– При моей работе отвага – не лишнее свойство, – сказала она. – Я буду держать вас в курсе дела, мистер Мейсон.

Делла Стрит проводила ее из кабинета, а потом вернулась к адвокату.

Мейсон сказал:

– Давай сначала позвоним Дрейку и предупредим его, а потом Джону Дауни, токсикологу, пусть посмотрит эту тряпочку, чтобы убедиться, что горький вкус напитка не плод воображения юной мисс. Пол может послать сотрудника в лабораторию Дауни.

– Думаете, этот Граймс стал бы так грубо работать? – спросила Делла Стрит.

– Кто знает. Мы имеем дело с неизвестной величиной, о которой нам нужно узнать как можно больше. И как можно быстрее.

– Вы хотите, чтобы Пол Дрейк разузнал насчет Фрэнклина Гиллетта?

Мейсон покачал головой.

– Это может навредить нашей клиентке. Вдруг Пол не сможет действовать незаметно? Придется нам сидеть сложа руки до вечера… Мне почему-то кажется, что Гвинн Элстон сумеет сама о себе позаботиться. По-моему, она… себе на уме.

– И вы, шеф, не вините Фелтинга Граймса, что он к ней клеился?

– Я как Нелл, – улыбнулся Мейсон. – Человек широких взглядов.

– А ведь я заметила, как вы на нее смотрели, когда она выходила, – улыбнулась Делла Стрит.

– Ну еще бы! – ответил Мейсон. – А теперь свяжись с Дрейком и узнай, может ли он устроить, чтобы Дауни поскорее сообщил нам о результатах проверки на стрихнин, только пусть не использует весь лоскут. Кусочек нам пригодится как вещественное доказательство.