Текст книги "Пройдоха"

Эрл Стенли Гарднер
Пройдоха

Глава 1

Я протиснулся сквозь толпу, вошел в офис и встал у двери, держа шляпу в руке. Впереди было шестеро. Объявление в газете гласило, что требуются мужчины от двадцати пяти до тридцати лет.

Некоторые из ожидающих, судя по внешности, уже перешагнули верхний рубеж. Говоря откровенно, все семеро, считая и меня, имели весьма потертый вид.

Секретарша с соломенными волосами барабанила по клавишам машинки. Она посмотрела на меня. Выражение ее лица было таким же участливым, как накрахмаленная простыня.

– Вам чего? – спросила она.

– Хотелось бы увидеть мистера Кула.

– Зачем?

Я кивнул головой в сторону полудюжины парней, которые смотрели на меня довольно враждебно.

– Я по вашему объявлению.

– Я так и подумала. Садитесь!

– Однако сесть-то негде, – заметил я.

– Через секундочку будет где. Можете подождать здесь. Или уйти и потом прийти. Как хотите…

– Ничего, я постою, – сказал я.

Она снова принялась стучать. Послышался зуммер. Секретарша подняла трубку, послушала, сказала: «Добро» – и посмотрела на дверь с вывеской: «Б.Л. Кул. Без приглашения не входить».

Дверь открылась. Оттуда выскочил человек, он словно спешил на свежий воздух.

Соломенная блондинка объявила:

– Можете войти, мистер Смит.

Сутуловатый худой юноша встал, поправил галстук и жилетку, сотворил на лице улыбку, открыл дверь и вошел к Кулу. Обратившись ко мне, блондинка спросила:

– Как зовут?

– Дональд Лэм.

Она быстро записала и, продолжая разглядывать меня, начала что-то выводить стенографическими значками. Я понял, что она описывает мою внешность.

– Все? – спросил я, когда она с головы до ног оглядела меня.

– Все, садитесь и ждите.

Я сел и стал ждать. Смит выскочил через пару минут с таким же видом, как и предыдущий. За ним пошел второй и тоже вылетел, как мячик. Третий, правда, подзадержался в кабинете Б.Л. Кула, но вышел несколько ошарашенным. В этот момент открылась входная дверь и вошли еще трое. Блондинка записала их имена, оглядела и сделала свои заметки. После того как они сели, она подняла трубку и сказала кратко:

– Еще четверо.

Когда из кабинета выскочил четвертый, туда вошла секретарша. Минут через пять она вернулась и кивнула мне:

– Можете войти, мистер Лэм.

Те двое, что были впереди меня, нахмурились, но промолчали. Секретарше, как и мне, было наплевать на них. Я открыл дверь и вошел в большую комнату. Тут было несколько канцелярских шкафов с выдвижными картотечными ящиками, два кресла, столик и довольно большой письменный стол.

Я растянул рот в улыбке и начал:

– Мистер Кул, я… – И тут же оборвал себя. Потому что за письменным столом сидел вовсе не мистер.

Ей было около шестидесяти. Седые волосы, улыбающиеся серые глаза… Облик доброй бабушки. На вид в ней было килограммов сто веса.

– Садитесь, мистер Лэм, – сказала она и продолжила: – Нет, не там. Подойдите поближе. Хочу на вас посмотреть. Вот так. Так-то лучше. И давайте, ради бога, не вешать мне лапшу на уши.

Она так испытующе смотрела на меня, как будто ее любимый внук пришел за конфеткой.

– Где живешь?

– У меня нет постоянного адреса, – ответил я. – В данный момент снимаю комнату.

– Какое образование?

– Образование мое без пользы. Меня научили ценить искусство, литературу и жизнь, но не научили, как зарабатывать деньги. А я обнаружил, что не могу ценить ни искусство, ни литературу, ни жизнь без денег.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать восемь.

– Родители живы?

– Нет.

– Женат?

– Нет.

– Какой худой, – сказала она. – В тебе, наверное, весу не больше пятидесяти?

– Пятьдесят один.

– Драться умеешь?

– Нет, хотя приходится. Но обычно меня бьют.

– Мне нужен настоящий мужчина.

– А я что, не мужчина? – сказал я обиженно.

– Ты малыш, тебя затолкают.

– Когда я был студентом, некоторые пытались меня оттирать, но потом бросили. Не люблю, когда меня оттирают. Защищать себя можно по-разному. У меня собственная методика, и я владею ею довольно неплохо.

– Ты внимательно прочел объявление?

– Как будто да.

– Что, считаешь себя подходящим?

– Я одинок. Думаю, в храбрости мне не откажешь. Энергичен. Надеюсь, довольно умен. Ежели это не так, то некто зря потратился на мое образование.

– Кто этот некто?

– Отец.

– Когда он умер?

– Пару лет назад.

– А что ты делал с тех пор?

– Всякое разное.

Продолжая смотреть на меня с доброй улыбкой, она сказала:

– Ну ты и враль!

Я вскочил.

– Поскольку вы дама, то можете позволить себе говорить это. Но поскольку я мужчина, мне не обязательно это слушать. – И я пошел к двери.

– Подожди, – окликнула она меня. – Мне кажется, ты подойдешь.

– Да уже не хочу.

– Не будь маменькиным сынком, повернись и посмотри мне в глаза. Признайся, врал-таки?

«Какого черта, все равно не возьмет», – подумал я и посмотрел на нее.

– Да, врал. Это у меня привычка такая. Однако, как ни странно, я предпочитаю, чтобы к моим недостаткам относились с бо́льшим тактом.

– В тюрьме не сидел?

– Нет.

– Иди сюда и сядь.

Не мог я не подойти. У меня в кармане было всего десять центов, и я не ел целые сутки. Получить что-то на бирже труда оказалось невозможно. В конце концов я решил пойти по объявлениям, даже по тем, которые выглядят сомнительными. Другого выхода у меня не было.

– Давай начистоту, – сказала она.

– Мне двадцать девять, родители умерли. Окончил колледж, достаточно сообразителен, готов делать все, что угодно. Нужны деньги. Если возьмете меня, попытаюсь быть лояльным.

– Все? – спросила она.

– Все.

– А как же все-таки тебя зовут?

Я улыбнулся.

– Что, Лэм – это не настоящее?

– Я выложил вам правду. Если хотите, могу трепаться дальше. Это у меня получается.

– Думаю, что да! Скажи, что ты вообще изучал в колледже?

– Какая разница?

– Не знаю, – сказала она, – но я поняла, что ты врешь, по тому, как ты отвечал на вопросы относительно колледжа. Ты, наверное, никогда не был студентом, а?

– Был.

– Но не окончил?

– Нет, окончил.

– И не отчислили?

– Нет, этого не было.

Вытянув губы, она спросила:

– Об анатомии человека что-нибудь знаешь?

– Не особенно.

– Что изучал?

– Хотите, чтобы я импровизировал?

– Да нет. А впрочем, можешь. Мне нужен человек, который умеет убедительно врать или говорить убежденно. Мне не понравилось, как ты врал вначале. Неубедительно!

– Я сейчас говорю правду, – подчеркнул я.

– Больше не надо. Поври немножко.

– О чем?

– О чем хочешь, только поубедительней и позаковыристей. Так что же ты изучал в колледже?

– Половую жизнь микробов. Пока ученые рассматривают размножение микробов только с точки зрения лабораторного анализа. Но никто не рассматривал этот вопрос с точки зрения самого микроба. Однако, когда я об этом рассказываю, вы наверняка склонны смотреть на это с точки зрения вашего собственного…

– Нет у меня…

– Взгляда на жизнь, – продолжал я, не обращая внимания на то, что она перебила меня. – Так вот, при стабильной температуре и обильном калорийном питании микробы возбуждаются, и тогда…

Она подняла руку, как будто хотела, чтобы я замолчал.

– Хватит этой дурацкой болтовни, – заявила она. – Заковыристо, но не годится, потому что никому до этого дела нет. Скажи мне по правде: знаешь ты хоть что-нибудь о микробах?

– Нет.

Глаза ее блеснули.

– А как тебе удавалось, чтобы тебя не оттирали в колледже?

– Я предпочел бы об этом не говорить, если хотите по правде.

– Но как раз это я и хочу знать.

– Умело применял свою голову. Да, меня называли пройдохой, даже подлюгой. Но надо же было защищать себя! Если слаб физически, надо брать другим. Я соображал – и у меня всегда получалось. Когда кто-то пытался меня задеть, я придумывал, как заставить его прекратить. В конце концов он сам начинал жалеть об этом. При необходимости я мог наносить удары, как говорится, ниже пояса. Это даже доставляло мне некоторое удовольствие. Будешь шкетом, будешь и пройдохой. Так вот, если вам не надоело забавляться на мой счет, я пойду. Не люблю, когда надо мной насмехаются. Когда-нибудь поймете, что это дорого стоит… Я что-нибудь придумаю, чтобы с вами расквитаться…

Она вздохнула. Однако это не был печальный вздох уставшей толстой бабы. Скорее это был вздох облегчения. Она подняла трубку и сказала секретарше:

– Элси, я беру Дональда Лэма. Выгони остальных лоботрясов и повесь объявление, что место занято. С меня на сегодня хватило всяких бродяг.

Толстуха бросила трубку, выдвинула ящик стола, достала какие-то бумаги и начала читать. Я слышал, как в приемной заскрипели стулья и послышались шаги уходящих. Я был ошарашен и не мог выдавить из себя ни слова.

– Деньги у тебя есть? – спросила она вдруг.

– Да, – сказал я и добавил: – Немного.

– Сколько?

– Достаточно на некоторое время.

Она глянула на меня поверх бифокальных очков и сказала:

– Опять лжешь, как мальчишка. Еще хуже, чем рассказ о микробах. Рубашка у тебя плохая. Можно купить за восемьдесят пять центов. Галстук выкинь. Купишь хороший центов за тридцать пять. Почисти обувь, постригись. Носки-то небось дырявые? Ты голоден?

– Нет, я в порядке.

– Не выдумывай, посмотри на себя в зеркало. Вид у тебя как у рыбы – щеки впалые, под глазами круги. Наверное, не ел целую неделю? Сходи хорошенько поешь. Допустим, это центов двадцать. И костюм надо бы поменять, но не сегодня: ты уже нанят, и не стоит привыкать шляться по магазинам во время работы. Костюм купишь после. Я дам тебе аванс. И смотри не пытайся меня надуть. Вот тебе двадцать долларов.

Я взял деньги.

– Итак, возвращайся к одиннадцати. Давай топай.

Когда я открывал дверь, она сказала громко:

– Не забудь, Дональд, сразу всю двадцатку не трать, и на жратву двадцати центов вполне достаточно.

Глава 2

Когда я снова оказался в приемной, секретарша все еще барабанила на машинке.

– Приветик, – сказал я.

Она кивнула.

– Скажи, хозяйка миссис или мисс?

– Миссис.

– Она на месте?

– Нет.

– Можно называть тебя как-то иначе, кроме как «Эй»?

– Мисс Бранд.

– Рад познакомиться, мисс Бранд, – сказал я. – А я Дональд Лэм. Миссис Кул наняла меня. – Она продолжала стучать. – Я буду здесь работать, – продолжал я, – и мы будем часто видеться. Похоже, я тебе не нравлюсь, и ты мне тоже. Если хочешь, можем так все и оставить.

Она перестала печатать, чтобы перевернуть страничку стенографического отчета, а заодно посмотреть на меня.

– Хорошо, пусть будет так. – И снова забарабанила. Я сел.

– Что, мне ждать здесь? – спросил я через несколько минут.

Она покачала головой.

– Миссис Кул велела мне вернуться к десяти часам, – соврал я.

– Ну вот ты и пришел. – Мисс Бранд продолжала стучать.

Я вытащил из кармана пачку сигарет. Целую неделю я не курил – не потому, что хотел бросить, а потому, что было не на что.

В эту минуту открылась входная дверь и ввалилась миссис Кул. Сзади нее шла довольно изящная шатенка.

Посмотрев на своего нового шефа, я решил, что она весит не сто, а все сто десять килограммов. Очевидно, не любит тесную одежду, потому что болталась, как желе на тарелке, внутри огромной хламиды. Однако она не задыхалась и не переваливалась как утка, а шла плавной походкой, словно плыла.

Я посмотрел на стройную шатенку, та посмотрела на меня. Мне показалось, что она чем-то напугана. Я подумал: если я крикну на нее, она тут же в испуге выбежит. У нее были темно-карие глаза, загорелая кожа, кажется, без пудры. Костюм скроен так ладно, что выявлял фигуру. Фигура была стоящая.

Между тем Элси Бранд только успевала переводить каретку. Миссис Кул открыла дверь кабинета.

– Войдите, мисс Хантер. – Затем, посмотрев на меня, продолжила тем же тоном: – Подожди, понадобишься через пяток минут.

Дверь закрылась. Я уселся поудобнее.

Через некоторое время послышался зуммер. Мисс Бранд подняла трубку и сказала:

– Хорошо. – Затем кивнула мне: – Входи.

Я еще со стула не поднялся, а она уже печатала.

Я открыл дверь кабинета. Миссис Кул восседала на вертящемся стуле, опираясь локтями на письменный стол. Когда я вошел, она говорила:

– Нет, дорогуша, мне наплевать. Ври сколько хочешь. Рано или поздно мы доберемся до правды. Чем позже, тем больше заработаем. А это Дональд Лэм. Мистер Лэм, знакомьтесь – мисс Хантер. Мистер Лэм недавно у меня, но ему можно довериться. Он будет заниматься вашим делом, а я буду контролировать его.

Я поклонился мисс Хантер. Она безучастно улыбнулась. Казалось, она никак не могла решиться на что-то важное. Тем временем миссис Кул продолжала локтями попирать письменный стол. Как и все толстые люди, она была совершенно статична. Худые всегда дергаются, чтобы успокаивать свои нервы. А миссис Кул торжественно восседала с видом горы под снеговой шапкой и с уверенностью парового катка.

– Садись, Дональд, – кивнула она.

Я сел и с профессиональным интересом стал изучать профиль мисс Хантер. Длинный прямой нос, красивый подбородок, гладкий нежный лоб в обрамлении блестящих волнистых каштановых волос. Она сидела в задумчивости, не обращая внимания на происходившее вокруг нее.

– Ты газеты читаешь, Дональд? – спросила хозяйка. Я кивнул. – О Моргане Берксе слышал?

– Немного, – ответил я, продолжая удивляться абсолютному безразличию мисс Хантер. – Это его, кажется, засекли в скандальной афере с игральными автоматами?

– Ну уж и в скандальной, – спокойно заметила миссис Кул. – Всего лишь незаконно установили автоматы в таких местах, где можно загрести побольше. Естественно, надо было давать взятки полиции. Как раз этим и занимался Морган. Но его не изобличили: недостаточно улик. Его хотели использовать как свидетеля. Но он не явился. И теперь его ищут. Вот и все. Если найдут, можно будет провести чистку среди полиции. А если нет, так нет. Какого черта называют это скандалом, не пойму. Обычный бизнес.

– Я всего лишь передал, что писали в газетах.

– А этого, Дональд, делать не надо. Плохая привычка.

– Так что насчет Моргана Беркса? – Я видел, что мисс Хантер словно отключилась.

– У Моргана Беркса есть жена. Ее зовут… – Хозяйка обратилась к мисс Хантер: – Дайте мне эти бумаги, дорогуша. – Ей пришлось повторить просьбу, прежде чем мисс Хантер пришла в себя, щелкнула ридикюлем, вытащила какие-то бумаги и передала их миссис Кул. Та спокойно продолжала: – Итак, ее зовут Сандра Беркс. Она требует развода. И начала думать об этом не сейчас. А Морган сыграл ей на руку. Самое подходящее время, чтобы получить развод. Одно мешает: его не могут найти, чтобы вызвать в суд.

– Он что, скрывается от справедливого суда? – спросил я.

– Что тут справедливого, не знаю, – ответила миссис Кул, – но то, что он беглец и скрывается, это уж точно. Найти его не могут.

– А я что должен делать?

– Найти его! – Хозяйка перекинула мне бумаги.

Я ознакомился с ними. Первичный вызов по бракоразводному делу, а также дубликат его и копия жалобы истицы.

– Чтобы вручить повестку, не обязательно быть судебным исполнителем, – наставительно сказала миссис Кул. – Любой гражданин США старше двадцати одного года, если он не участвует напрямую в деле, может это сделать. Тебе надо найти Беркса, показать ему повестку, отдать ее, а также дубликат и копию жалобы истицы. Затем ты вернешься в контору и сделаешь письменное заявление под присягой.

– А как мне его найти?

Мисс Хантер вдруг сказала:

– Мне кажется, я могу помочь.

– И когда я его найду, – спросил я у миссис Кул, – не будет ли он возражать?

Мисс Хантер перебила меня:

– Это уж точно, я знаю. Этого я и боюсь. Мистеру Лэму может достаться. Мистер Морган…

Миссис Кул спокойненько сказала, обращаясь ко мне:

– Дональд, это твоя забота. Тебе же для этого от нас ничего не надо? Не надо, чтобы мы пошли с тобой, а ты спрятался бы за нашими юбками, вручая ему повестку?

Я подумал, что рано или поздно она меня все равно выгонит. Это может произойти и сию минуту.

– Я просто хотел получить сведения, – ответил я.

– Сведения ты уже получил, – заметила миссис Кул.

– Да нет, мне так не кажется. Если вас это интересует, то мне не понравилось, как они были мне сообщены.

Миссис Кул не удостоила меня даже взглядом.

– Меня это не беспокоит! – Она открыла коробку с сигаретами: – Не хотите ли закурить, мисс… Черт, как вас зовут, кстати? Хантер? Не люблю называть людей по фамилии.

– Альма.

– Курить хотите, Альма?

– Нет, благодарю, сейчас не хочу.

Миссис Кул взяла спичку, весьма энергично чиркнула под столом, зажгла сигарету и сказала:

– Так, Дональд! Ты находишь Беркса и предъявляешь ему повестку. Альма тебе поможет. Да, ты, наверное, хочешь понять, при чем здесь Альма? Она подруга его жены. А может быть, родственница, дорогуша?

– Нет, просто подруга, – ответила Альма Хантер. – Мы с Сандрой жили вместе до ее замужества.

– Как давно? – спросила миссис Кул.

– Два года назад.

– А где живете сейчас?

– У Сандры. У нее квартира с двумя спальнями. Я остановилась у нее. К ней приезжает брат. А Морган просто собрал вещи и ушел.

– Вы, конечно, знаете Моргана? – спросила миссис Кул.

– Нет, – ответила Альма Хантер несколько поспешно. – Я никогда не одобряла всего этого. Сандра кое-что рассказывала о нем. Если не возражаете, я предпочла бы не говорить об этом.

– Не возражаю, – подтвердила миссис Кул. – Если это не относится к делу, на черта мне это нужно! Но если это имеет отношение к делу, лучше я все выясню сама из расчета скольких-то долларов в день, чем вы будете рассказывать. В общем, как хотите, дорогуша.

Альма Хантер слегка улыбнулась.

– Пожалуйста, не обращайте внимания на то, что я чертыхаюсь! – продолжала миссис Кул. – Мне нравится чертыхаться, и мне нравится свободная одежда, потому что я хочу чувствовать себя удобно. Я рождена быть толстой бабой. Десять лет я ела только одну зелень, пила отцеженное молоко и жевала сухой хлеб! Носила жутко тесные пояса и такие же тесные лифчики! И все время следила за весом. И за каким чертом все это было?! Чтобы выйти замуж.

– И вышли? – Глаза Альмы Хантер заблестели.

– Да уж, заполучила.

Мисс Хантер вежливо промолчала. Однако миссис Кул это не понравилось.

– Все совсем не так. Но, черт возьми, в данный момент не время заниматься диссертацией на тему моей частной жизни.

– Простите меня, – сказала мисс Хантер. – Я не хотела совать свой нос в вашу частную жизнь. Мне действительно это интересно. У меня свои проблемы. Но мне не нравится, когда так цинично говорят о браке. Мне кажется, когда жена действительно старается наладить семейную жизнь, когда в доме хорошо и приятно, тогда муж ни на минутку не захочет отвлечься, после двух…

– За каким чертом баба должна стараться для мужика? – спокойненько возразила Берта Кул. – В конце концов, не они хозяева мира.

– Такова женская доля, – заметила Альма Хантер. – Биология.

Берта Кул посмотрела на нее поверх очков:

– Если вы хотите поговорить о биологии, поговорите с Дональдом. Он знает все о брачной жизни микробов.

– Но мужчины же не микробы.

Берта Кул вздохнула: грудь и живот заколыхались.

– Послушай, мне не хотелось бы говорить о своем браке. Мне это неприятно. Придет день, и кто-нибудь расскажет Дональду, какой я была стервой по отношению к мужу. А может, я расскажу ему сама. Но сделаю это, черт побери, не в рабочее время или, может быть, когда ты со мной расплатишься, дорогуша. Но, ради бога, не выходи замуж с желанием поставить мужика на пьедестал. Тогда ты будешь ползать на коленях, выгребая из углов паутинки. И будешь делать это до тех пор, пока какая-нибудь маленькая штучка не начнет смотреть на твоего мужа снизу вверх большими голубыми глазами, а ты осознаешь, что ты всего лишь уборщица с грубыми руками и мозолями на коленях. Знаю, ты думаешь, что у тебя муж будет не такой, но все мужья такие, поверь мне.

– Но, миссис Кул…

– Ладно, если хочешь все по порядку, послушай, что со мной было. И ты, Дональд, вникни, тебе полезно будет.

– Да мне что, – сказал я, – мне безразлично, вы могли бы…

– Я твой босс, заткнись и не перебивай, когда я говорю. – Она повернулась к Альме Хантер и продолжила: – Забудь, что такие мужья бывают, иначе всю жизнь будешь несчастливой. Мой муж был довольно заурядным, я продолжала диету, но в одно прекрасное утро глаза мои открылись. Я смотрела на него и думала: «Какого черта я получаю за мои жертвы?» Он за завтраком на моих глазах мог сожрать персики со сливками, огромную тарелку геркулеса с маслом, ветчину с омлетом, кофе со сливками и парой ложек сахара – и не прибавлял ни грамма. А я сидела напротив, и мой желудок на коленях умолял дать ему хотя бы ложечку геркулеса. А я что делала? Брала ломтик сухого хлеба, размельчала его на кусочки и медленно грызла их, пока муж не закончит завтрак. В конце концов настал день, когда он сказал, что ему нужно в Чикаго по делам. У меня возникли подозрения, и я наняла детектива. Оказалось, что он со своей секретаршей поехал в Атлантик-Сити, и в понедельник, как раз во время завтрака, детектив позвонил и сказал, как идут дела.

Глаза Альмы Хантер искрились.

– Ну, и вы развелись?

– Черта с два, – ответила миссис Кул, – зачем мне разводиться с червяком. Он же все-таки меня содержал. Я ему просто сказала: черт с тобой, Генри Кул! Если тебе хочется, чтобы я терпела твои уик-энды с крашеной шлюхой, то ты будешь терпеть то, что я буду есть все, что захочу. И тут же положила себе огромную тарелку геркулеса с маслом и залила все это сливками. Да еще добавила несколько ложек сахара. И все это слопала до того, как муж набрался храбрости, чтобы начать врать о своих похождениях.

– А затем? – допытывалась Альма.

– Ну, – продолжила миссис Кул живо, – он все врал и врал, а я все ела и ела. Потом мы пришли к соглашению. Он продолжал разъезжать с крашеной девкой, пока она не начала его шантажировать. Уж этого-то терпеть я не захотела, выгнала маленькую стерву к чертовой матери и сама выбрала ему секретаршу.

– Которая бы не соблазнила его?

– Да нет, – ответила миссис Кул. – К тому времени я здорово растолстела и решила: пусть Генри иногда развлекается. Я нашла симпатичную девицу, которую знала года три до того и которая не смогла бы его шантажировать. Уверяю тебя, дорогуша, до сегодняшнего дня я не знаю, спал ли он с ней или нет. Наверное, сумел. Я-то знаю, что она была не прочь погулять. Ну а Генри? Бабник он был. Однако она была чертовски хорошая секретарша. Генри казался мне счастливым, а я ела, что хотела. Все было замечательно, но пришел день – и Генри умер.

Она зажмурила глаза, но я не был уверен: просто так или у нее блеснула слеза? Тут же она заговорила о деле:

– Вы обе хотите, чтобы ему вручили повестку? Я это организую. Что еще?

– Ничего, – ответила Альма Хантер. – Остается только вопрос о гонораре. Сколько?

– У Сандры Беркс есть деньги?

– Она не очень богата, но у нее…

– Выпиши чек на имя Берты Кул на сто пятьдесят долларов. Я отправлю его в банк, и если его не завернут, мы поищем Моргана Беркса. Когда найдем, вручим повестку. Если это произойдет завтра, ста пятидесяти долларов достаточно, а если поиски продлятся больше недели, двадцать долларов за каждый лишний день. Каков бы ни был результат, деньги назад не возвращаем. Откровенно говоря, если мы его не найдем в течение семи дней, значит, вообще не найдем. Так что тратиться незачем, просто потеря денег.

– Но его обязательно нужно найти! – воскликнула Альма. – Иначе просто беда!

– Послушай, дорогуша, вся полиция на ногах! Я не говорю, что мы не сможем найти его, но я и не говорю, что мы сможем найти его. Я просто советую не тратить больше, чем нужно.

– Что касается полиции… Сандра им не помогает. Она может…

– Это значит, Сандра знает, где он находится?

– Нет, она не знает, но ее брат знает.

– Ее брат? А кто он?

– Его зовут Томс. Б.Л. Томс. Он хочет помочь Сандре. Сейчас она встречает его на вокзале. Он знает подружку Моргана. Вы, наверное, сумеете найти его через нее.

– Хорошо, – заметила Берта Кул, – как только мы получим деньги, начнем.

Альма Хантер открыла ридикюль.

– Я вам дам наличными.

– Отлично. Позвольте полюбопытствовать, почему вы пришли именно ко мне?

– Адвокат Сандры сказал, что у вас многое получается; вы занимаетесь делами, от которых другие сыскные бюро отказываются. Бракоразводные дела и тому подобное…

– А кто этот тип? – перебила Берта Кул. – Я забыла посмотреть. Дональд, подай мне бумаги. Нет, пожалуй, не надо. Только скажи, как его зовут.

Я посмотрел.

– Сидней Колтас. Его контора в Темпл-Билдинг.

– Не знаю такого, но, похоже, он меня знает. Конечно, я всем занимаюсь – бракоразводные процессы, политика, что хотите… Мой моральный принцип в этих делах – это чистоган, и точка.

– Вы сделали кое-что для его друга, – сказала Альма.

– Пойми меня правильно, дорогуша, я не собираюсь вручать лично вашу повестку. Я лично не шастаю по улицам и переулкам с разными бумагами. Я нанимаю для этого других. Вот Дональд Лэм, он и будет бегать.

Вдруг зазвонил телефон. Берта Кул нахмурилась.

– Почему еще не придумали глушилку на телефон, чтобы эта чертова штука не звонила посреди дела? Да, да, что там? Что тебе нужно, Элси? Хорошо, передам ей трубку. – Она подвинула телефон: – Это вас, Альма. Женщина говорит, что вы срочно нужны.

Альма Хантер быстро подошла, схватила трубку, вздохнула и сказала:

– Алло!

В трубке послышались какие-то звуки. Лицо Альмы съежилось.

– Боже мой, – прошептала она, еще немного послушала и спросила: – А где ты сейчас? Да… да… да… Едешь домой?.. Встречу тебя там. Потороплюсь… Да… она выделила сыщика… Нет, сама не будет… Она сама не выходит… Вряд ли она…

– Не стесняйся, – сказала Берта Кул, – скажи, что я толстая.

– Понимаешь, она толстая. Понимаешь? Да, да, она толстая. Нет, он молодой. Хорошо, я приду с ним. Когда? Ну, подожди минуточку. – Она обратилась ко мне: – Можете вы сейчас пойти со мной? То есть я хотела сказать: миссис Кул позволит вам пойти?

Ответил не я, а сама Берта Кул:

– Да, можешь делать с ним что хочешь, дорогуша. Можешь надеть на него ошейник и вести на поводке. Мне все равно. Вы его взяли напрокат, и он ваш.

– Да, я приду с ним. – Альма повесила трубку.

Она посмотрела на миссис Кул. Голос ее слегка дрожал.

– Это звонила Сандра. Она встретила брата на вокзале, но кто-то врезался в ее машину, и брат вылетел через ветровое стекло. Они сейчас в больнице. По ее словам, он знает подружку Моргана, но почему-то не хочет сказать, кто она. Сандра говорит, что придется нажать на него.

– Ну, теперь дело за Дональдом. Он знает, как действовать. Сообразит. Только помни: если мы найдем его завтра, все равно сто пятьдесят.

– Понятно, – заявила мисс Хантер. – Заплачу вам сейчас, если не возражаете.

– Не возражаю, – спокойно ответила Берта Кул.

Альма Хантер достала несколько банкнотов, пересчитала их. Тем временем я быстренько пробежал текст жалобы. Обычные формальности: где живут, когда заключен брак, анкетные данные, причина развода и соображения по поводу алиментов.

Я проглядел все и сосредоточился на причинах. Было указано: «жестокое обращение». Муж ударил ее, вытолкнул из машины, когда она замешкалась, обозвал сукой и шлюхой в присутствии других. В результате она очень пострадала: и физически, и морально.

Закончив чтение, я увидел, что Берта Кул уставилась на меня, при этом зрачки ее серых глаз сократились до размера черных точек. Банкноты лежали перед ней на столе.

– Пересчитывать не будете? – спросила мисс Хантер.

– Нет. – Движением руки миссис Кул бросила деньги в ящик стола, подняла трубку и приказала Элси Бранд дать Альме Хантер квитанцию на сто пятьдесят долларов на имя Сандры Беркс.

Повесив трубку, она сказала:

– Ну, можете отправляться.

Альма Хантер встала и взглянула на меня. Я вышел вместе с ней; квитанция у Элси Бранд была уже готова. Она подала ее мисс Хантер и снова принялась барабанить.

Когда мы шли к лифту, Альма Хантер посмотрела на меня и сказала:

– Я хотела бы с вами поговорить.

Я кивнул.

– Пожалуйста, постарайтесь меня понять. Я знаю, что у вас на душе после того, как миссис Кул сказала, что вас взяли напрокат. Вы, наверное, считаете, что на вас смотрят как на жиголо, собачку или что-нибудь подобное.

– Вот спасибо! – ответил я.

– Сандра сказала, что врачи будут заниматься ее братом около часа. И чтобы мы раньше не появлялись.

– И вы решили убить этот час в беседе со мной?

– Да.

Пришел лифт.

– Для обеда вам не слишком рано?

Я подумал о том, что уже позавтракал на двадцать пять центов, и вошел вслед за ней в лифт.

– Нет, не рано.