Текст книги "Над поэтическими страницами Михаила Юрьевича Лермонтова"
Автор книги: Эрнст Саприцкий
Жанр: Афоризмы и цитаты, Публицистика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Эрнст Саприцкий
Над поэтическими страницами Михаила Юрьевича Лермонтова
© Эрнст Саприцкий
© Издательство «Книга-Мемуар»
Пролог
Он, как и Пушкин, мой кумир,
Второй, но все же
И он мне душу окрылил
Мечтаньем схожим!
Не только близок – обожаю,
Наилюбимейший поэт,
Его поэзия святая
Всегда со мной,
со школьных лет!
Белеет парус треугольный
В тумане моря голубом,
И сердцу грустно, сердцу больно
За всех, покинувших свой дом.
—
Не красавцы, ну что же –
Обделил их Господь,
Но глазами похожи –
Здесь искуплена плоть:
Сквозь невзрачную внешность,
Как луч солнца сквозь муть,
Прорывается нежность,
Несравненная суть!
«Вот удивительный талант…»
Вот удивительный талант –
Как мог в такие годы
Все понимать и так писать
О людях и природе?
Как будто жизнь уже прожил,
Откуда столько знал?
Так опыт жизни уплотнил,
Так многое вобрал.
Как будто бы хрустальный ключ
Из-под горы забил,
И солнца первозданный луч
До дна его пронзил.
Врожденный свыше, божий дар,
Высокое призванье,
Но сжег его страстей пожар,
Толпы непониманье.
Всех меряем мы по себе,
Нам нет себя дороже,
И гибнут в мелочной борьбе
Такие люди, боже!
И навалилась снова мгла –
Все беспросветно, серо…
Но тень огромная легла
От маленького тела.
«Великолепно образован…»
Великолепно образован,
И тонок, и умен,
Людскою пошлостью не скован,
Но ею же сражен.
В нем уживались две натуры,
Два очень разных человека:
Бретер и принц литературы
Златого пушкинского века!
Он вровень с Пушкиным подняться
Мог, проживи еще лет пять;
Но, слава богу, наслаждаться
Есть тем, что он успел создать.
Спасибо, Господи, за это –
Что без него родной Парнас?
Такого не найти поэта,
Лишь он и Пушкин есть у нас.
И можно лишь предполагать,
Во что бы гений мог развиться.
Всю жизнь душа должна трудиться,
Чтоб тайну замысла понять.
«Нет лишнего в его твореньях…»
Нет лишнего в его твореньях –
Недостижимый идеал;
И в прозе, и в стихотвореньях
Он совершенства достигал.
Как гравитация сжимает
До страшной плотности частицы,
Так мощь таланта обнажают
Великолепные страницы:
Невероятна сила слов
В оправе бесподобных строф!
Вот тайну кто унес с собой,
Он, а не первый наш герой![1]1
Имеется в виду знаменитая речь Ф. М. Достоевского на открытии в 1881 г. памятника А. С. Пушкину на Тверском бульваре в Москве.
[Закрыть]
Перед детским портретом Лермонтова и портретами его родителей
Лермонтов Ю. П., отец поэта. Лермонтова М. М., мать поэта. (портреты работы неизвестного художника. Масло. 1810-е гг.)
Маленький Мишель в детстве страстно увлекался рисованием. На первом детском портрете маленького Лермонтова так и изобразили – с мелком и листом бумаги. (Оригинал портрета хранится в Государственном литературном музее.)
Увы, не в университетах —
Все главное вершится тут,
И все последующие лета
Из этой пряжи ткани ткут.
Поэт
Когда Рафаэль вдохновенный
Пречистой девы лик священный
Живою кистью окончал,
Своим искусством вдохновенный
Он пред картиною упал!..
М. Лермонтов, 1828
Так сильно было напряженье,
Что он не выдержал волненье,
Но, слава Богу, уцелел
И еще много в жизни сей успел!
Мой Демон
Собранье зол его стихия…
М. Лермонтов, 1829
По счастью, поэт большой,
Кому сей труд я посвятил,
Своею Лирой золотой
Воспел и дружбу, и любовь,
И не приемлет боль и кровь…
P. S. Творческую мысль Лермонтова рано стали занимать философско-эстетические проблемы. Этому во многом способствовало идейное направление литературного кружка, которым руководил пансионский преподаватель С. Е. Раич. (Интернет)
К***
Мы снова встретились с тобой…
Но как мы оба изменились!..
Ищу в глазах твоих огня,
Ищу в душе своей волненья,
Ах! как тебя, так и меня
Убило жизни тяготенье!..
М. Лермонтов, 1829
P. S. Адресат стихотворения неизвестен
Но это условность –
Они по счастью живы
И хоть энергии прежней в них нет,
Но все ж поступков их мотивы
Оставили в душах их след.
Им есть что вспомнить, слава Богу,
Идя дальнейшею дорогой…
И совершат, Бог даст, немало,
Как бы судьба их не трепала…
Молитва
Не обвиняй меня, всесильный,
И не карай меня, молю,
За то, что мрак земли могильной
С ее страстями я люблю…
За то, что мир земной мне тесен,
К тебе ж проникнуть я боюсь,
И часто звуком грешных песен
Я, боже, не тебе молюсь…
М. Лермонтов, 1829
По счастью, это наговор –
Он любит мир и девы взор,
С младых ногтей он чтит Отца,
Всего в миру нашем Творца!
P. S. В центре внимания «Молитвы» – психология внутреннего конфликта: лирический субъект нуждается в поддержке светлого высшего начала и одновременно осознает самоценность личности, стремящейся к свободе и творчеству. (Интернет)
Один среди людского шума,
Возрос под сенью чуждый я,
И гордо творческая дума
На сердце зрела у меня.
И вот прошли мои мученья,
Нашлися пылкие друзья,
Но я, лишенный вдохновенья.
Скучал судьбою бытия…
М. Лермонтов, 1830
P. S. Читая стихотворение «Один среди людского шума…», надо помнить, что оно написано шестнадцатилетним юношей, в 1830 году. В нем, несомненно, можно рассмотреть признаки большого таланта великого русского поэта и характерные черты его личности. Как следует из текста стихотворения, автор отчаянно ищет дружбы, ищет родственную душу, но его постигают разочарования. Наряду с этим тон изложения спокойный, даже несколько отвлеченный, как будто автор говорит о постороннем человеке. Лирический герой явно гордится собственной эмоциональной отстраненностью, некоторой холодностью натуры (Интернет)
Кавказ
Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас…
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ…
М. Лермонтов, 1830
P. S. Одно из первых обращений поэта к кавказской теме.
«… Горы Кавказские для меня священны…»
(Автобиографическая заметка от 8 июля 1830 г.)
Взаимоотношения России с народами и государствами по обеим сторонам Кавказских гор имеют долгую историю. Сегодня эти отношения очень непросты, зачастую у многих упоминание о Кавказе и его жителях вызывает буквально ярость. Но мы должны учиться жить рядом. И этому нас учит великая русская литература. (Интернет)
Н. Ф. И… вой
Любил с начала жизни я
Угрюмое уединенье,
Где укрывался весь в себя,
Бояся, грусть не утая,
Будить людское сожаленье…
М. Лермонтов, 1830
Ей посвятил он цикл стихов.
И даже пьесу –
Увы, не оценил Господь
Желанья пылкого повесы –
Ее спокойный, чистый взор
Не поддержал сей разговор…
P. S. Стихотворение Лермонтова «Н. Ф. И [ванов] ой» посвящено Наталье Фёдоровне Ивановой («Ивановский цикл» Цикл юношеской любовной лирики Лермонтова) (Интернет)
Одиночество
Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье – все готовы –
Никто не хочет грусть делить…
Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моем…
М. Лермонтов, 1830
Увы, не прав он –
На поминках
Его родные и друзья,
Печалясь, грусть не утая,
Вспомянут годы бытия
Его и молодых себя…
P. S. Стихотворение «Одиночество» написано в 1830 году. Этот год был знаковым в судьбе молодого Лермонтова: находясь в пансионе, вдали от дома, он пережил большую личную драму, а противоречия между отцом и бабушкой, тяжело отразившиеся на юноше, в этот период достигли своего пика. Борьба за влияние на Михаила отвлекала родственников от того, что творилось на душе впечатлительного болезненного мальчика, рано лишившегося матери. Этим объясняются мотивы горечи, разочарования и смерти, сквозящие в стихотворении и довольно неожиданные в устах шестнадцатилетнего юноши. (Интернет)
Звезда
Светись, светись, далекая звезда,
Чтоб я в ночи встречал тебя всегда;
Твой слабый луч, сражаясь с темнотой,
Несет мечты душе моей больной…
М. Лермонтов, 1830
P. S. Первое обращение поэта к теме «далекой звезды».
Гроб Оссиана
Под занавесою тумана,
Под небом бурь, среди степей,
Стоит могила Оссиана
В горах Шотландии моей.
Летит к ней дух мой усыпленный
Родимым ветром подышать
И от могилы сей забвенной
Вторично жизнь свою занять!..
М. Лермонтов, 1830
P. S. Интерес Лермонтова к Оссиану и Шотландии закономерен: основателем рода Лермонтовых в России был шотландец Георг (Юрий) Лермонт
Достойный рода своего,
Не забывал поэт его…
Предсказание
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь…
М. Лермонтов, 1830
Ах, оказался прав поэт —
Не прошло и сотни лет!
Зря не прислушались к поэту.
Кто правил бал тогда, в те лета…
P. S. Существует весьма распространенное мнение о том, что поэты могут предсказывать будущее. К таким поэтам, несомненно, относится и Михаил Лермонтов, который знал о том, что ему суждено будет умереть молодым, понимал неизбежность этого и принимал сей факт, как должное. Однако удивительно другое: будучи 16-летним юношей, он сумел предвидеть, как сложится судьба его страны, и в 1830 году написал стихотворение «Предсказание» – мрачное, грозное и поражающее своей беспощадностью.
Сегодня можно уже с уверенностью говорить о том, что оно действительно оказалось пророческим, и автор с точностью до мелочей описал в нем события 1917 года. Конечно, можно предположить, что толчком к созданию «Предсказания» послужило восстание декабристов. Но после его подавления в России наступил период жесткой реакции, когда любое вольнодумство пресекалось на корню. В это время царская власть была как никогда сильна, и утверждать, что скоро самодержавию придет конец, мог бы только глупец. Либо – человек, наделенный даром предвидения будущего, которым, судя по всему, и оказался Лермонтов. С первых строчек стихотворения «Предсказание» становится ясно, что речь в нем идет об Октябрьской революции, до которой – без малого век. Тем не менее, Лермонтов с уверенностью утверждает: «Настанет год, России черный год, когда царей корона упадет». Поддерживая в душе идеи декабристов, юный поэт, тем не менее, утверждает, что для России год революции будет черным. И далее развивает свою мысль, что «пища многих будет смерть и кровь». Эти строки рисуют в воображении картину всеобщего разрушения и хаоса, «когда детей, когда невинных жен низвергнутый не защитит закон». Если проводить параллель с 1917 годом, то становится очевидным – Лермонтов каким-то сверхъестественным образом смог не только увидеть будущее России, но и максимально точно передать его в своем стихотворении. Более того, в его «Пророчестве» содержатся шокирующая своим откровением фраза о том, что «чума от смрадных, мертвых тел начнет бродить среди печальных сел».
Если анализировать последующие строки этого произведения, то становится ясно, что автор не только очень точно описал предстоящую революцию, но и сумел создать словесный портрет ее идеолога Владимира Ленина. Он появляется на авансцене отнюдь не сразу после свержения царя, а спустя полгода после того, как власть переходит к временному правительству, а Россия действительно превращается в обескровленную и изможденную войной страну, где царят голод и эпидемии.
«В тот день явится мощный человек», – предрекает поэт. И далее описывает вождя мирового пролетариата, указывая, что «будет все ужасно, мрачно в нем, как плащ его с возвышенным челом».
Однако самое удивительное не то, что Лермонтову удалось так точно предсказать будущее России, а том, что это стихотворение после революции находилось под запретом – уж слишком точными оказались слова поэта, который вряд ли хотел бы, чтобы его родина заплатила за изменения общественного строя столь высокую цену. (Интернет)
10 июля. (1830)
Опять вы, гордые, восстали
За независимость страны,
И снова перед вами пали
Самодержавия сыны…
М. Лермонтов, 1830
P. S. Наиболее вероятно, что это стихотворение посвящено Июльской революции во Франции, которая началась 27 июля н. ст. 1830 г. В этом случае дату «10 июля» следует считать опиской: 10 июля вместо 10 августа…
Нищий
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Кусок лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку…
М. Лермонтов, 1830
Обличает здесь поэт
Нравственные преступленья,
Которыми наполнен свет
Со дня его возникновенья…
P. S. б обстоятельствах создания этого стихотворения рассказывает в своих «Записках» современница и знакомая поэта Е. А. Сушкова. Однажды Лермонтов с группой молодежи отправился пешком из Москвы в Троице-Сергиеву лавру (в Сергиевом Посаде, в 70 км от Москвы. – Сост.). «На четвертый день мы пришли в Лавру изнуренные и голодные. В трактире мы переменили запыленные платья, умылись и поспешили в монастырь отслужить молебен. На паперти встретили мы слепого нищего. Он дряхлою дрожащею рукою поднес нам свою деревянную чашечку, все мы надавали ему мелких денег; услыша звук монет, бедняк крестился, стал нас благодарить, приговаривая: «Пошли вам бог счастья, добрые господа; а вот намедни приходили сюда тоже господа, тоже молодые, да шалуны, насмеялись надо мною: наложили полную чашечку камушков. Бог с ними!»
Помолясь святым угодникам, мы поспешно возвратились домой, чтобы пообедать и отдохнуть. Все мы суетились около стола, в нетерпеливом ожидании обеда, один Лермонтов не принимал участия в наших хлопотах; он стоял на коленях перед стулом, карандаш его быстро бегал по клочку серой бумаги, и он как будто не замечал нас, не слышал, как мы шумели, усаживаясь за обед и принимаясь за ботвинью. Окончив писать, он вскочил, тряхнул головой, сел на оставшийся стул против меня и передал мне вышедшие из-под его карандаша стихи… (Интернет)
Чаша жизни
1
Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами;
2
Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И все, что обольщало нас,
С завязкой исчезает;
3
Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был – мечта,
И что она – не наша!
М. Лермонтов, 1830
Об иллюзорности земного
Здесь говорит поэт –
Нет счастья даже и простого
В теченье жизни лет…
Не знаем и не чуем
Конца мы своего,
Мы весело пируем
И нам – ни до чего.
Мы весело пируем,
Как будто Боги мы,
И пир наш протекает,
Как праздник средь чумы.
Когда же нисподает
Повязка с наших глаз,
Мы в страхе замираем,
Услышав Бога глас.
Стремимся покаяньем
Тогда беду отвесть,
Надеемся, что милость
Божественная есть…
К Л…
(Подражание Байрону)
1
У ног других не забывал
Я взор твоих очей;
Любя других, я лишь страдал
Любовью прежних дней;
Так память, демон-властелин,
Все будит старину,
И я твержу один, один:
Люблю, люблю одну!
2
Принадлежишь другому ты,
Забыт певец тобой;
С тех пор влекут меня мечты
Прочь от земли родной,
Корабль умчит меня от ней
В безвестную страну,
И повторит волна морей:
Люблю, люблю одну!
3
И не узнает шумный свет,
Кто нежно так любим,
Как я страдал и сколько лет
Я памятью томим;
И где бы я не стал искать
Былую тишину,
Все сердце будет мне шептать:
Люблю, люблю одну!
М. Лермонтов, 1830
Стих знаменит.
В себя вмещает
Он жизни глубину.
Поэт здесь пишет,
Как страдает,
Любя всегда одну!
Дается редко сей удел –
Любить одну и ту же сложно:
Одной судьбу свою отдать?
Для многих это невозможно –
Для избранных лишь эта благодать!
Я в их число, к несчастью, не попал,
Жизнь тискала меня в своих объятьях,
И если не за каждым платьем,
За каждой юбкой я бежал…
«Все сердце, милый, у вас в шрамах» –
Врач-кардиолог мне сказал.
Наверно, он в нем отыскал
Следы отшумевших романов…
К Н. И…
Я не достоин, может быть,
Твоей любви: не мне судить;
Но ты обманом наградила
Мои надежды и мечты,
И я всегда скажу, что ты
Несправедливо поступила.
Ты не коварна, как змея,
Лишь часто новым впечатленьям
Душа вверяется твоя.
Она увлечена мгновеньем;
Ей милы многие, вполне
Еще никто; но это мне
Служить не может утешеньем.
В те дни, когда любим тобой,
Я мог доволен быть судьбой,
Прощальный поцелуй однажды
Я сорвал с нежных уст твоих;
Но в зной, среди степей сухих
Не утоляет капля жажды.
Дай бог, чтоб ты нашла опять.
Что не боялась потерять;
Но… женщина забыть не может
Того, кто так любил, как я;
И в час блаженнейший тебя
Воспоминание встревожит!
Тебя раскаянье кольнет,
Когда с усмешкой проклянет
Ничтожный мир мое названье!
И побоишься защитить,
Чтобы в преступном состраданье
Вновь обвиняемой не быть!
М. Лермонтов, 1830
Сей стих суть гимн о верности в любви!
Однажды деву полюбив, люби ее одну
Люби всегда одну и ту же,
Завязывая узел туже!
Не любит если так она,
Пусть будет в том обвинена!
P. S. Произведение увидело свет в 1831 году. Стихи посвящены Н. Ф. Ивановой. Как и в других произведениях поэта, и здесь лирический герой испытывает одиночество и тоску. Но если другие работы Михаила Юрьевича обращены к обществу, то здесь описываются чувства к конкретному человеку – «Я не достоин, может быть, Твоей любви: не мне судить». Но влюбленный герой, несмотря на отсутствие взаимности, не чувствует зла или негодования, а всего лишь желает героине добра. (Интернет)
Зови надежду – сновиденьем,
Неправду – истиной зови,
Не верь хвалам и увереньям,
Но верь, о. верь моей любви!
Такой любви нельзя не верить,
Мой взор не скроет ничего:
С тобою грех мне лицемерить,
Ты слишком ангел для того.
М. Лермонтов, 1830
Не знаю я, что здесь сказать,
Какой ответ поэту дать.
Но лучше в Бога веровать!
Да – лучше верить, что она
Для тебя лишь создана!
P. S. Стихотворение очевидно, связано со стихотворениями, посвященными Н. Ф. Ивановой (Интернет).
Мне нужно действовать: я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу, что значит отдыхать
М. Лермонтов
Я тоже не могу, но что считать работой –
Когда по улице неспешно я иду
Иль парком, возвращаяся с работы,
Я размышляю и стихи по памяти твержу,
И вдруг остановлюсь, записываю что-то?
Иль еду в транспорте, стою в очередях,
На рынке что-то покупаю,
Я постоянно думаю,
Я весь в своих стихах,
Хотя работой это не считаю…
Тебе во след еще не мчится
Ни горный дух, ни дикий зверь,
Но, если можешь ты молиться,
То не мешало бы – теперь.
М. Лермонтов. «Хаджи Абрек», 1833–34
Молиться никогда не лишне,
В молитве душу успокой,
Как знать, быть может сам Всевышний
С тревогой смотрит за тобой?
Молись и вечером, и утром,
Молись всегда, когда не спишь,
Но искренне молись, как будто
Ты лично с Богом говоришь.
Молись, и Бог тебя услышит,
Он тайный знак тебе подаст,
Молись, Господь тобою дышит,
Простит тебя, коль ты не прав…
—
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
М. Лермонтов. «Валерик (Я к вам пишу случайно, – право…)», лето 1840
Есть души – цельное стекло,
Прозрачны, как кристалл,
И видно чистое их дно,
Не души, а хрусталь.
Но есть – глубокая вода,
Где можно с головой нырять,
И хоть чиста подчас она,
До дна ее вам не достать.
И есть – все в тине
Иль в песке, поднявшемся со дна,
И даже при большом уме,
Душа эта черна.
К тебе я стану прилетать
……………………………………
И на шелковые ресницы
Сны золотые навевать…»
М. Лермонтов. «На воздушном океане»
Я часто чувствую заранее
Свой день последний бытия –
Я недвижим, как будто в раме,
В гробу, в цветах покоюсь я.
И надо мной мелькают тени
Давно угаснувших друзей,
А люди новых поколений
Белеют зыбкою толпой.
Мой гроб снимают с катафалка,
Меня целуют только в лоб…
Вслед за кладбищенской каталкой
Попарно двинулся народ.
Вот, наконец, меня накрыли
Тяжелой крышкой,
Вот в могиле
Лежу на самом ее дне,
Лежу в гробу я на спине,
И комья сыплются ко мне.
Сквозь крышку гроба
Слышу я –
Душа родимая моя
Мне шлет последнее «Прости!
Прощай, мой милый, не грусти,
К тебе я буду прилетать
И на усталые ресницы
Сны золотые навевать.»
—
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал…
М. Лермонтов
1.
Сколько лет уж миновало,
Как поэт сказал,
Так же беспокоен Терек,
Так же о российский берег
Плещет мутный вал.
Неподвластен сей народ
Жесткой русской воле,
Вне России в свой черед
Ищет свою долю.
Может быть, когда-нибудь
Волю он получит,
Только – из российских рук,
Лишь из рук, не бучей!
Только мирный договор
И надежность власти,
«Вот вам, черти, коридор,
Больше к нам не лазьте!
И живите, как хотите,
Варитесь в собственном соку,
Лишь Россию не дразните –
Не повадно никому!»
2.
Никакой не последний поезд,
Не надо спешить, суетиться,
А, если же поезд последний,
То вряд ли стоит садиться.
Возьмем для примера Литву –
Веками друг друга терзали,
Но вот подошли к рубежу –
Свободу ей полную дали.
Так что же, напрасны все жертвы,
И целые реки крови?
Увы, все напрасно, поверьте,
Свобода зреет в неволе.
Разрушен был Храм иудейский,
Их в плен увели толпой,
Но все же они вернулись,
Отстроили город свой.
Свободен лишь тот, кто духом
Поднялся выше других,
Кто Богом живет, а не брюхом,
И любит не только своих.
Удивительным явлением в русском фольклоре можно считать колыбельные песни, они своими корнями уходят вглубь веков. Ни с чем несравнимо волшебство общения родителей и детей при исполнении колыбельных песен. Это с полным правом можно называть промыслом Божьим. Как и всякий другой народный фольклор, колыбельные песни передавались из поколения в поколение, обогащаясь словами и звуками. Детские песни народного творчества получали образцовое музыкальное оформление: П. И. Чайковским (сборник детских песен «Детский альбом»), А. К. Лядовым (детские песни на народные слова). Колыбельные песни, зарождались и развивались, как самостоятельное литературное творчество для детей. Произведения для детей Н. А. Некрасова, М. Ю. Лермонтова, С. Я. Маршака, К. И. Чуковского, С. Михалкова ускорили расцвет поэтического творчества для детей; повсеместно пробуждался интерес к собранию и соответствующей обработке народных колыбельных песен. Особое место среди всех колыбельных песен, с лёгкой поэтической руки М. Ю. Лермонтова, занимают «казачьи колыбельные песни». «Казачья колыбельная песня» М. Ю. Лермонтова, как гласит предание, написано под впечатлением «баюканной» песни казачки, которую Лермонтов слышал в станице Червленой на Тереке (по другой версии – в станице Старомышастовской на Кубани). Музыка к «Казачьей колыбельной песне» была написана многими композиторами, в том числе А. Гречаниновым, Э. Направником, Ребиковым и др. («Отечественные записки», 1842 г., № 5).
КАЗАЧЬЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Слова М.Ю. Лермонтова
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.
(Интернет)
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
