Текст книги "Рокировка"

Правил в драках для него не существовало. А самое главное, что дядя Сеня сумел обучить его нескольким приемам, которые он сумел отточить до полного автоматизма, за что Сашка был ему безмерно благодарен. Вот и сейчас заученные насмерть болевые точки, удары по которым качественно выводили противников из строя, позволили ему парой движений уложить нападавших на пол. Никто еще не успел ничего понять, а парень, подхватив свой ранец, ловко перемахнул невысокую декоративную загородку и тут же шмыгнул в переулок.

Раздавшийся в кофейне возмущенный рев полдюжины глоток заставил его презрительно усмехнуться и ускорить шаг. Он свернул в следующий переулок, обходя здание кофейни по кругу, когда из двери выскочила женщина и, ухватив его за рукав, стремительно протараторила:

– Не выходи на площадь. Они кинулись в погоню. Увидят – убьют. Пьяные они.

Сашка уже слышал азартные выкрики и топот ног.

– Не могу же я раствориться, – пожал он плечами. – Спасибо за помощь, мадам, но вам лучше спрятаться. Боюсь, сейчас здесь будет очень грязно.

– Иди за мной, – решившись, велела женщина и, не выпуская из пальцев его рукав, потащила в двери.

Понимая, что это шанс избежать проблем, Сашка без раздумий последовал за ней. Поднявшись по крутой узкой лестнице, он оказался в небольшой, но уютной квартирке, располагавшейся над кофейней. Оставив ранец у двери, парень тщательно вытер подошвы сапог о небольшой половичок у порога и осторожно вошел в комнату, с интересом оглядываясь. С первого взгляда стало понятно, что здесь жила женщина. Все прибрано, протерто, а все вещи разложены по местам.

Остановившаяся у круглого стола, женщина, с интересом рассматривала его. Потом, указав на стул, сказала:

– Присядь. Расскажи о себе.

– Мне особо нечего рассказать, – пожал Сашка плечами, осторожно усаживаясь на стул. – Родился в приюте. Однажды, после драки, в которой случайно прибил одного подонка, вынужден был записаться в легион. С тех пор и служил. Недавно получил серьезную контузию и был списан. Вот, в общем-то, и все.

– Был в Алжире? – спросила она.

– Алжир, Марокко. Да можно сказать, весь север Африки.

– Там, в кофейне, ты сказал правду про кофе? – неожиданно спросила женщина.

– Это вы его варили? – проявил Сашка сообразительность.

– Да.

– Мои поздравления, мадам. У вас отличный кофе, – улыбнулся парень.

– Спасибо, – потупившись и чуть порозовев, улыбнулась она. – Сейчас у меня нет времени, нужно возвращаться к плите, но позже мы еще поговорим. А ты пока можешь тут отдохнуть. Все равно до темноты выходить на улицу тебе опасно. Эти подонки не отстанут.

– А для вас самой это не опасно? – проявил Сашка тактичность.

– Если не станешь подходить к окну и сильно шуметь, – пожала она плечами.

– Я могу воспользоваться вашей ванной? Хотелось бы привести себя в порядок после путешествия. Деньги у меня есть, – добавил он, припомнив, что в этих местах бесплатно только птички поют.

– Конечно, – тут же кивнула хозяйка. – В этом доме есть водопровод. Это одна из причин, по которой я не стала продавать его после смерти мужа. Я сейчас затоплю печь, и ты сможешь помыться.

К огромному удивлению Сашки, в ванной нашлось что-то вроде большого титана. Ловко раскочегарив его, женщина принесла полотенце и, кивая на нагреватель, сказала:

– Подкидывай уголь понемногу, и через полчаса можешь мыться. Таких устройств в Марселе по пальцам пересчитать можно, но нам повезло. В общем, отдыхай. А я после принесу тебе еще кофе и булочек. Похоже, они тебе понравились, – лукаво улыбнулась она.

– Очень, мадам, – смущенно признался Сашка. – После армейской пайки это самое вкусное, что мне довелось попробовать.

– Сомнительный комплимент, но требовать от солдата большего было бы глупостью, – рассмеялась она. – Мой благоверный тоже не блистал красноречием, хотя был добрым малым. Всё. Я побежала, пока никто не хватился.

С этими словами она исчезла за дверью. Простучали ее быстрые шаги на лестнице, и все стихло. Задумчиво посмотрев ей вслед, Сашка недоуменно пожал плечами и, подхватив свой ранец, отправился в ванную. Раздевшись донага, он снял со стены медный таз и, наполнив его водой, принялся отстирывать исподнее. Благо мыло нашлось тут же. К тому моменту, когда парень закончил с хозяйственными делами, нагреватель забулькал, и он, наполнив ванну горячей водой, со стоном блаженства уселся в нее, не забыв положить рядом кинжал.

Он дважды добавлял горячей воды и, отмывшись до скрипа, нехотя вылез. Такого удовольствия он не получал с прошлой жизни. В приюте их регулярно водили в баню. Была там и своя душевая, но полежать в горячей воде вот так, никуда не торопясь, это нечто. Выбравшись из ванной комнаты, Сашка с удивлением увидел на столе плетеную корзиночку, полную свежих, еще теплых сладких булочек. Тут же, заботливо укрытые, стояли кофейник и чистая чашка.

Почувствовав, что голоден, парень присел к столу и принялся отдавать должное стряпне хозяйки дома. Уничтожив угощение, он старательно прибрал за собой и, помыв посуду, задумался, чем бы заняться. Но расслабленное, сытое тело решило по-своему. Он только прилег на диван, чтобы отдышаться после еды, когда глаза закрылись сами собой, а дальше, он просто провалился.

* * *

– Настоящий солдат, – с лукавой улыбкой мурлыкала Мадлен, ласково потираясь носиком о его плечо. – Поел и тут же уснул.

– Солдатское правило. Спи и ешь, как только появляется возможность. Потом может и не получиться, – перефразировал Сашка поговорку из своего прошлого.

– Знаю. Мой бывший тоже так поступал, – тихо рассмеялась Мадлен. – Спал, едва возможность появлялась, и ел так, словно больше не дадут.

Вот уже двое суток Сашка жил в ее квартире, дожидаясь, пока местные бандюки перестанут носиться по городу и переворачивать все ночлежки. Не ожидавшие такого ответа на невинную с их точки зрения шутку, они впали в самую натуральную ярость. Дошло до того, что они рискнули сунуться даже в воинскую часть, стоявшую под Марселем. Но там их авангардизма не поняли, и бандюки огребли от солдат так, что едва ноги унесли. Все это ему рассказала Мадлен. В кофейне у нее частенько собирались чиновники из жандармерии и магистратуры.

Сашка понимал, что с его меченой рожей выходить из дома смерти подобно. Во всяком случае, добром это не закончится. Оставалось только одно. Затихнуть на время. Дать улечься первым страстям. В противном случае все закончится в лучшем случае каторгой. В том, что у этих подонков есть связи в чиновничьем мире, парень даже не сомневался. Марсель – портовый город, а значит, смычка криминала и властей здесь особенно крепка. Но и сидеть на шее у женщины ему тоже претило.

– О чем задумался? – спросила Мадлен, чутко отреагировав на его состояние.

– Думаю, как бы добраться до ближайшего портного. Нужно купить обычную одежду. Не ходить же все время в мундире, – вздохнул Сашка.

– Хочешь уехать, – понимающе вздохнула женщина. – А может, останешься? – осторожно спросила она.

– Это было бы здорово, но я не хочу навлечь на тебя беду. Эти подонки не успокоятся, пока не посчитаются со мной. Заодно достанется и тебе, за то, что посмела спрятать меня. Я этого не хочу. Я не лучший человек на свете, но до такой низости не опущусь.

– Они уже всем тут надоели, – скривилась Мадлен.

– Не сомневаюсь, – криво усмехнулся парень. – Так или иначе, но уходить мне придется. Так что лучше подумай и подскажи толкового портного, который умеет держать язык за зубами.

– Не нужен тебе портной, – вздохнула Мадлен, одним гибким движением поднимаясь с кровати. – Вот, – сказала она, распахивая шкаф. – Все это носил мой муж. Вещи почти новые. Все выстирано, так что можешь смело надевать. Если что-то не подойдет, я подошью. Тут все есть. И рубашки, и штаны, и башмаки, и даже шляпы.

– Мадлен, ты могла бы продать это все в трудный день, – вздохнул Сашка.

– Много за это не выручишь, а тебе поможет. Во всяком случае, я хочу в это верить, – чуть слышно всхлипнула женщина, ныряя под одеяло.

– Все будет хорошо, милая, – улыбнулся Сашка, целуя ее.

Спустя еще два часа Мадлен отправилась в кофейню, а он, не спеша позавтракав, занялся делом. Выбрав из всего ассортимента несколько рубашек и примерив их, Сашка принялся за штаны. Как оказалось, умерший муж Мадлен фигурой очень походил на самого парня. Так что даже ничего особо перешивать не пришлось. А самое главное, ему отлично подошли две пары крепких башмаков из толстой кожи.

Не заладилось только со шляпами. Носить что-то с широкими полями Сашка не привык. А у всех имевшихся головных уборов поля были, как у мексиканского сомбреро. Тяжело и обзор закрывает. После долгих раздумий Сашка достал из ранца кусок шелка и повязал его себе на голову как бандану. Вспомнив, что в выгороженном ширмой будуаре женщины есть большое зеркало, парень переоделся и направился туда.

Аккуратно сняв с трюмо легкую шаль, он отступил как можно дальше и принялся критически разглядывать собственное отражение. В ответ из зеркала на него уставился парень среднего роста, широкоплечий, жилистый, мышцы буквально оплетали его тело. Ни грамма жировой прослойки. Словно вяленый. Черные волосы, густые брови, прямой нос, упрямый тонкогубый рот и необычные, зеленые, словно весенняя трава, глаза, под пушистыми, как у девушки, ресницами. Но самое главное, это широкий шрам на правой щеке, который тянулся от виска к подбородку.

Плохо сросшиеся мышцы стянуло, и теперь губы его кривились в постоянной сардонической усмешке.

«М-да, такую рожу в темном переулке увидишь, лопатой не отмашешься», – скептически хмыкнул Сашка и, вздохнув, принялся дальше инспектировать шкаф.

Ну не было у него раньше привычки рассматривать себя в зеркале. В приюте такой возможности просто не было, а в армии было не до того. Там даже бриться приходилось не всегда, воду экономили. А если приходилось, то делали это, глядя в крошечное зеркальце размером с мужскую ладонь. Да и к внешности своей Сашка всегда был равнодушен. Не урод, и ладно. С этой мыслью он наткнулся на плотный кожаный сверток и, переложив его на стол, осторожно распустил узлы завязок.

Сверток раскатился, и перед парнем оказался роскошный походный несессер. Пара медных стаканчиков для пены, помазок, опасная бритва из великолепной стали, ножницы для ногтей, пилочка для них же, медная мыльница и медная же коробочка для зубного порошка. Все с изящной чеканкой и очень удобное. Не хватало только зубной щетки. Глядя на эту роскошь, Сашка вдруг понял, что уже забыл, как это чистить зубы щеткой. До этого он обходился собственным пальцем.

Шаги на лестнице вывели его из задумчивости. Влетевшая в спальню Мадлен, увидев его сидящим за столом в одежде умершего мужа, быстро отложила корзиночку со свежей выпечкой и, обойдя парня по кругу, удивленно хмыкнула:

– Поверить не могу. Как на тебя шилось.

– Да, все подошло отлично, – улыбнулся ей парень. – Это тоже от мужа осталось? – спросил он, кивая на несессер.

– Ага.

– Я хочу купить его у тебя, – предложил парень.

– Забирай, – небрежно отмахнулась Мадлен. – Мне он все равно не нужен, а тебе в дороге пригодится.

– Я не могу так. Ты и так много сделала для меня, – принялся спорить Сашка, но Мадлен не дала ему договорить.

– Будешь отрабатывать, пока не уедешь, – жарко прошептала она, ловко скользнув ему на колени и прижимаясь всем телом.

Спустя полчаса, отдышавшись и немного успокоившись, женщина быстрыми движениями привела платье в порядок и снова убежала вниз. Сашка, проводив ее взглядом, поднялся и, принеся свой ранец, принялся перебирать лежащее в нем добро. Делать это в госпитале, да еще и под присмотром вездесущего Жака, ему совсем не хотелось. Более того, он отлично знал, что если бросить вещи небрежно и не поглядывать на них постоянно, то другие решат, что там нет ничего ценного.

Так и вышло. Жак даже не пытался сунуть в ранец свой любопытный нос. И вот теперь пришло время проверить содержимое и навести порядок. Вытряхнув все прямо на пол, Сашка принялся перебирать свои вещи. Узелок с купленной в Африке одеждой он сразу отложил в сторону. Это был наряд для особых случаев. Кошели с деньгами сразу же отправились обратно в ранец. Светить наличностью Сашка не хотел. На полу осталась только смена исподнего, чистые портянки, плохонький несессер, который можно было купить в полковом магазине за пару франков, и обычные походные мелочи. Нашлось и жалкое подобие личной аптечки. Ничего серьезного. Корпия, бинт и кожаный шнурок, очевидно вместо жгута.

Оружие парень принялся инспектировать отдельно. Два кинжала дамасской стали. Пара метательных ножей. Запас пороха и пуль, оставшиеся еще со службы. Капсюли в жестяной коробке. И набор для чистки оружия. Уходя, он и забыл о существовании этих предметов, а в полку даже не пытались о них вспомнить. Хотя, если учесть, откуда и в каком состоянии его привезли, то такое отношение вполне объяснимо. Хозяйственно прибрав все оставшееся и вновь приобретенное, парень задумчиво оглядел сам ранец.

Бросать его не хотелось. Очень уж удобная штука. И вместительный, и достаточно плотный, чтобы использовать как подставку, и руки всегда свободны. Но идти по городу в гражданке и с военным ранцем все равно, что на лоб себе мишень повесить. В квартиру снова влетела Мадлен и, с ходу бросившись ему на шею, весело зашептала:

– Главарь этих бандитов собирает большой сход. Устал улаживать жалобы на своих прихвостней. А ты чего такой задумчивый?

– Да вот, думаю, где взять подходящий мешок, чтобы в него ранец сунуть, – вздохнул Сашка, кивая на свою проблему.

– Нашел о чем беспокоиться, – рассмеялась женщина и, выскочив на кухню, принялась греметь там какой-то посудой. – Вот, держи. Мой бывший с этим мешком из Африки вернулся, – пояснила она, протягивая парню вместительный кожаный мешок.

Развернув его, Сашка понимающе усмехнулся:

– Хурджин. Арабы в таких товары по пустыне перевозят. Не жалко? Редкая в этих местах вещь.

– Куда он мне? – рассмеялась Мадлен. – Если только залезть в него и утопиться. Так не помещусь. Задница не влезет, – расхохоталась она, звонко хлопнув себя по означенной части тела.

– Но-но, не надо портить роскошь, – рыкнул на нее Сашка с деланой строгостью.

– Нравится? – спросила женщина с лукавой улыбкой.

– Такое не может не нравиться, – ответил парень, подходя к ней, обнимая и сжимая пальцы на упругих полушариях.

– Ну, так пользуйся, пока твое, – жарко выдохнула Мадлен, заваливаясь прямо на стол.

Женщина словно с цепи сорвалась, используя любую возможность, чтобы еще раз навестить его в спальне. Впрочем, это было понятно. За прошедшие два года она успела крепко истосковаться по мужской ласке и теперь старательно наверстывала упущенное. Отправив ее обратно в кофейню, Сашка старательно вычистил мундир, сапоги и, аккуратно свернув, упаковал в мешок. Сначала он сунул в него ранец, поставив его боком, потом затолкал сапоги и мундир.

В итоге получился плотно набитый кожаный сидор, по которому невозможно было угадать содержимое. Завязав горловину, парень внимательно оглядел свою поклажу и, удовлетворенно кивнув, проворчал:

– И спина прикрыта, и на землю бросить не страшно.

Из всего своего барахла при себе он оставил только пару кинжалов. Что ни говори, а расставаться с оружием в его положении было глупо. Пару дробовых дубинок он тоже отправил в ранец. Живые бандиты ему были не нужны. Впрочем, он вообще предпочел бы обойтись без встреч с этими аборигенами, но тут уж как получится. Теперь, когда вопрос с одеждой и поклажей был решен, ему предстояло найти способ, как добраться до банка и обналичить армейский вексель. Впрочем, тут и мудрить было нечего. Нужно было просто идти.

Дождавшись очередного появления Мадлен, он выяснил, как найти здание банка и до какого часа там работают, и, посмотрев на часы, решительно поднялся.

– Ты куда? – тут же вцепилась в него Мадлен.

– В банк. Ты сказала, что бандиты сейчас получают по ушам от своего главаря. Так что я успею обналичить свой вексель.

– Будь осторожен, – вздохнула она, прижимаясь к нему.

– Не волнуйся, – улыбнулся Сашка, поцеловав ее в мягкие губы. – Я только туда и обратно.

– Вот, возьми ключ, – вздохнула женщина, сунув ему в ладонь увесистую железку. – В кофейню не заходи. Не нужно, чтобы тебя там видели.

– Не беспокойся. Я сделаю все, чтобы про нас не узнали. Беды тебе я точно не хочу.

Дождавшись, когда женщина вернется в кофейню, Сашка осторожно спустился к задней двери и, бесшумно приоткрыв ее, осмотрелся. Убедившись, что в переулке никого нет, парень выскользнул на улицу и, закрыв за собой дверь, быстрым шагом прошел к дальнему концу переулка. Дождавшись, когда мимо прокатит воз, груженный дровами, он вышел на улицу и быстро зашагал в нужную сторону.

К его удивлению, в банке все прошло спокойно и быстро. Получив вексель, клерк вежливо попросил у него паспорт и, проверив дату выдачи, тут же отправил парня в кассу. Получив свои деньги, в ассигнациях, Сашка сунул пачку во внутренний карман короткой куртки и, вежливо попрощавшись, вышел из банка. Сделав крюк, он вернулся к дому Мадлен и, убедившись, что его никто не видит, проскользнул в квартиру.

* * *

Летняя ночь на юге Франции – это запахи моря, шум прибоя и легкий бриз. Сашка спал, разметавшись по широкой кровати, одной рукой обнимая прижавшуюся к нему женщину. Неожиданно его спокойное, ровное дыхание сменилось судорожными вздохами. Лицо и торс покрылись каплями пота, а мышцы стали непроизвольно подергиваться. Он застонал и, едва слышно вскрикнув, резко сел.

– Что с тобой? – разом проснувшись, сонным голосом спросила Мадлен, нехотя перекатываясь на спину.

– Не знаю, – прохрипел Сашка, утирая пот с лица ладонью. – Похоже, сон плохой приснился. Ты говорила, что у тебя от мужа остались трубка и табак. Не скажешь, где именно?

– В ящике стола, – махнула женщина рукой в нужном направлении. Потом, сквозь сон, сообразив, что именно он попросил, резко села и, обняв парня за плечи, спросила: – Ты же не куришь. Что тебе приснилось такого?

– Не помню, – тряхнул Сашка головой, беря себя в руки. – Но такое ощущение, что от меня что-то ушло.

– Так бывает, когда умирает кто-то близкий. Но ты говорил, что ты сирота, – задумчиво протянула Мадлен.

– В том-то и дело, – снова вздохнул Сашка. – Ладно. Спи. Я покурю и тоже лягу. Отдышаться надо.

– Может, не стоит начинать, раз уж в армии не начал? – осторожно спросила женщина.

– Иногда баловался, – с легкой усмешкой ответил парень. – Особенно когда есть нечего было, – добавил он, поднимаясь с постели.

Пошлепав босыми пятками к обеденному столу, он откинул край скатерти и, выдвинув ящик, в свете полной луны легко обнаружил искомое. Гнутая вересковая трубка-носогрейка, латунная коробка со спичками и жестянка с табаком. Переставив стул к открытому окну, Сашка не спеша набил чубук и, закурив, задумчиво уставился в сторону моря. Попыхивая трубкой, Сашка тщательно анализировал свои чувства, пытаясь понять, что именно его разбудило.

На первый взгляд, все было, как и всегда. Тело легко отзывалось на малейшее желание, навыки остались прежними. Проверяя их, парень пару раз провернул в пальцах старый столовый нож, которым Мадлен рыхлила землю в цветочных горшках. Даже знания языков никуда не делись. Но он был абсолютно точно уверен, что чего-то не хватает. Припомнив, как вел себя в драках, Сашка расслабился, и его тело тут же отреагировало. Пальцы привычно сменили хват ножа, а глаза уже выискивали противника.

«М-да, похоже, прежний хозяин этой тушки тот еще ухорез был, – буркнул про себя Сашка, припомнив собственные действия в Африке. – Судя по всему, в Алжире он с местными не на шутку резался. Тех пятерых я положил, они и мявкнуть не успели. Хотя и не простые обыватели были. Или это он их положил, а я только рядом стоял? Вот тоже, интересный вопрос. Кто в тот момент телом управлял? Я или прежний боец. Блин. А куда он вообще подевался? Так. Стоп. Это что же, настоящее переселение душ получается. Точнее, души. Блин, запутался. Если меня в его тело запихнули, то куда он сам делся? Помер? Тогда почему тело живо? Вроде говорили, что тело без души жить не может. Или это уже из области мистики? Или он после контузии забился куда-то в мозжечок и носа не высовывает? Блин. Опять запутался, – вздохнул Сашка. – Тут получается какая-то смесь философии, софистики и мистики. В общем, готовый клиент для дурки. И чего делать? А ничего тут не сделаешь. Как дядя Сеня говорил: раз получил жизнь, живи как человек. В дерьмо скатиться всегда успеешь».

Его размышления прервала Мадлен. Женщина вышла из спальни, накинув на плечи легкую шаль. Подойдя к парню, она прижала его голову к груди и, вздохнув, тихо спросила:

– Часто с тобой такое?

– Впервые, – буркнул Сашка, с удовольствием вдыхая ее запах.

– Тебе идет трубка, – вдруг улыбнулась она. – Глядя на тебя, юность вспомнила.

– Ну, ты и сейчас еще молодая, – нашелся парень.

– Ох, не смеши, – хихикнула она. – Не умеешь ты комплименты говорить. Так что лучше и не пытайся. А то впросак попадешь.

– Я думал, тебе приятно будет, – смутился Сашка.

– Какой же ты еще телок, – ласково целуя его, вздохнула женщина. – Вроде и воевал, и крови понюхал, а в обычных делах все равно мальчишка. Ты уже решил, куда поедешь? – вдруг сменила она тему.

– Думаю на восток податься.

– В Китай, что ли? – ахнула Мадлен.

– Почему в Китай? – не понял Сашка. – Там много стран. Посмотрим, какой корабль подвернется.

– А денег тебе на билет хватит?

– Думаю наняться на пароход матросом. Переход отработаю. Был я в кассах. Там билет даже третьего класса стоит столько, что аж в газах потемнело, – усмехнулся парень.

– А почему не в Новый Свет? – не унималась женщина. – Отсюда многие туда рвутся. Говорят, там можно неплохо устроиться.

– Везде устроиться можно, если деньги есть, – отмахнулся Сашка, припомнив пару документальных фильмов, которые крутили им в армии. – Там с работой проблемы. В основном устраиваются или на фермах, или на больших заводах, или на строительстве дорог. Если место найдется.

– Откуда ты это знаешь? – удивилась Мадлен.

– Еще в порту Алжира довелось поговорить с одним торговцем из тех краев, – выкрутился парень. – За тканями приезжал.

– И как? Купил? – с интересом спросила женщина.

– Не знаю. Мы на погрузку пошли, а он в город подался. Но думаю, купит. Если в переулке не зарезали, – фыркнул он, припомнив купца у лавки менялы.

– Шуточки у тебя, – возмутилась Мадлен, шлепнув его по плечу. – Живой же человек.

– Живой. Да только думать надо, куда прешься, да еще и с солидными деньгами, – возмутился Сашка. – Охрану иметь в таких местах надо. А у него один револьвер.

– Ну, тоже верно, – подумав, кивнула она. – Может, спать пойдем?

– Ложись, я посижу еще. Прости, что разбудил, – повинился парень.

– Не страшно, – отмахнулась Мадлен. – Тут иногда под окнами такое бывает, что невольно проснешься.

– Грабят, – понимающе кивнул Сашка, сообразив, что она имеет в виду.

– Если бы просто грабили, – вздохнула женщина. – Одно время трупы с улиц каждое утро собирали. Мой бывший даже ружье купил.

– И где оно? – тут же сделал стойку парень.

– В сундук убрала от греха подальше, – скривилась она. – Боюсь я оружия.

– Глупо. Запомни, милая. Убивает не оружие. Убивает человек. А оружие всегда нужно под рукой иметь. Не пристрелишь нападающего, так хоть напугаешь и остальным в округе знак подашь.

– Ну, если только так, – с сомнением протянула Мадлен.

– Именно так. В кофейне ему делать нечего, а вот дома оно всегда у тебя под рукой должно быть, – не унимался Сашка. – В кофейне и помощники есть, и жандармы иной раз мимо проходят, а вот ночью ты одна. И защитить тебя некому. Так что пообещай мне, что достанешь его и будешь держать у двери заряженным.

– Достану, – чуть подумав, сдалась женщина.

– Обещаешь? – спросил Сашка, требовательно глядя ей в глаза.

– Обещаю.

– Вот и умница, – улыбнулся парень, обнимая ее за бедра и с удовольствием вдыхая запах здоровой женщины.

– Сломаешь, битюг, – тихо рассмеялась Мадлен.

– Я осторожно, – хмыкнул Сашка.

– Да у тебя силы на троих, – продолжала хихикать женщина, еще крепче прижимаясь к нему. – Все, хватит дымить. Пошли в постель, – сделал она еще одну попытку отвлечь парня от его собственных проблем.

– Ложись, милая. Мне и правда еще подумать нужно.

– О чем? – возмутилась Мадлен.

– Нужно понять, что случилось и что я почувствовал, – нехотя признался Сашка. – Не знаю почему, но думаю, для меня это важно.

– Ладно. Думай, – сдалась Мадлен и, чмокнув его в щеку, прямо в шрам, отправилась в спальню.

Проводив взглядом ее крепкую, аппетитную фигурку, Сашка снова раскурил погасшую трубку и вернулся к собственным мыслям.

«Так, – думал он, попыхивая трубкой. – Знание языка и умение орудовать ножами я получил от моего соседа. Некоторое знание местных реалий тоже. Выходит, если он где-то здесь, я должен его как-то чувствовать. Логично? Вроде да. И как понять, что я его чувствую? А хрен его знает, товарищ майор, – ответил он сам себе словами из старого анекдота. – Тело у него сильное. Тренированное. И судя по шрамам, в бою побывавшее не раз. Выходит, навыки тела остались. Но почему у меня получается совмещать их с моим сознанием. Или с душой? Или еще с чем? Блин. Одни вопросы. Да, не с моим образованием в таких делах разбираться, – скривился он. – Вот как тут понять, какие движения мои, а какие его?» – спросил он сам себя, снова беря в руку старый нож и ловко вертя его в пальцах.

Зажав трубку в зубах, парень легко поднялся и, отойдя от окна, сделал несколько движений, имитируя ножевой бой. Старый клинок со свистом рассек воздух. Убедившись, что случайно полученные навыки работают без сбоев, парень снова уселся на место и, отложив нож, вздохнул: «Твою мать! Совсем запутался. Если этот ухорез умел хорошо воевать, тогда становится понятно, почему я так спокойно зарезал пятерых и даже не сблевал. Я тоже не ангел, но живых людей мне резать не приходилось. Это что ж получается? Я хотел добыть денег, а он, уловив мои мысли, показал, как это сделать? Тогда, может, мне перед отъездом и тут поохотиться?» – подумал Сашка, старательно прислушиваясь к своему новому телу.

То, что его куда-то перетащило и воткнуло в новое тело, он воспринял как-то отстраненно. Словно это и не с ним произошло. Впрочем, это можно было понять. Очнулся он после серьезной контузии. Причем, похоже, двойной. В своем мире его накрыли гранатой, а в этом взрывом порохового склада. Потом был испуг, что он вообще овощем стал, а когда понял, что это не так, то успокоился и на остальное просто забил.

А теперь, когда окончательно пришел в себя, понял, что изменить уже ничего не может. Ведь перед ним в полный рост встал вопрос выживания. Выжить в чужом для себя мире любой ценой. И как человек, занимавшийся этим делом почти все детство, Сашка и принялся решать его, плюнув на все остальные несуразности. Главное – выкрутиться. Найти себе тихий уголок и средства пропитания. Об остальном можно будет подумать после.

И вот теперь то, что разбудило его посреди ночи, заставило парня начать исследовать самого себя. В очередной раз почесав в затылке, Сашка аккуратно выбил трубку о край цветочного горшка и, положив ее на подоконник, снова посмотрел в сторону порта. Прав ли он, пытаясь уехать отсюда и начать новую жизнь там, где его никто не знает? Если рассуждать, исходя из того, что он плохо ориентируется в местных реалиях, да. А если вспомнить, что здесь вроде как его родина, то вроде и не совсем.

Испустив очередной вздох, Сашка прикрыл окно и, пройдя в спальню, осторожно забрался под одеяло. Спящая Мадлен, сонно улыбнувшись, тут же устроилась у него на плече и, по-хозяйски обняв парня за пояс, продолжила спать дальше. Сашка, глядя на нее, улыбнулся и, заботливо прикрыв подругу одеялом, закрыл глаза.

* * *

Осторожно выглянув из-за угла пакгауза, парень всмотрелся в название парохода и, чуть усмехнувшись, тихо проворчал:

– «Святой Михаил». Россия. То, что нужно. Осталось договориться, – и ловко выбравшись из своей засады, двинулся к судну вдоль пирса.

Добравшись до трапа, он принялся не спеша подниматься по нему, давая вахтенному матросу время оценить обстановку. К тому моменту, когда он оказался на площадке у борта, рядом с матросом уже стоял крепкий мужик средних лет с роскошными усами. С первого взгляда было понятно – боцман. Форма не офицерская, но держится как самый главный. Усмехнувшись про себя, Сашка остановился и, не пересекая борта, вежливо поздоровался.

– И ты здравствуй, человек прохожий, – удивленно кивнул боцман на его приветствие. – С чем пожаловал?

– Хочу в Россию попасть, да с деньгами беда. Готов проезд отработать, – с ходу заявил Сашка.

За то время, пока он поджидал подходящее судно, Сашка успел побывать в билетных кассах и узнать стоимость проезда. Билет третьего класса стоил сто десять франков. Треть того, что ему выплатила армия. Так что, после долгих размышлений и походов по вокзалам, парень пришел к выводу, что вот так, морем, отрабатывая проезд, самый приемлемый вариант. Денег доехать, конечно, хватит, но тогда, на месте, придется сложить зубы на полку или выходить на большую дорогу.

– А документ у тебя какой есть? – подумав, осторожно спросил боцман.

– С документами как раз порядок, – кивнул Сашка, не торопясь доставать свои бумаги. – Вот с деньгами беда.

– А делать что умеешь? – последовал следующий вопрос.

– Солдат я, – вздохнул парень. – После контузии, – тут он ткнул пальцем в шрам, – списали вчистую. Сам я сирота приютский. Ни кола, ни двора. Вот и решил в Россию податься. Работать умею. Приказы выполнять тем более. Сам понимаешь, солдат.

Боцман уже открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, когда рядом с трапом появился офицер и, окинув собравшихся внимательным взглядом, спросил:

– Что тут у тебя, Макар Ильич?

– Да вот, ваше благородие, француз, матросом за перевоз до Одессы просится, – бодро доложил боцман.

– А ты что ж, уже успел и язык выучить? – иронично усмехнулся офицер.

– Так он по-нашему лопочет не хуже русского, – насупился боцман.

– Совершенно верно, мсье, – чуть поклонился Сашка. – По-русски я говорю свободно.

– Очень интересно, – удивленно хмыкнул офицер. – И где же вы успели его выучить?

– Откровенно говоря, не помню. После контузии, – тут он снова ткнул пальцем в шрам на щеке, – у меня вообще проблемы с памятью. Очень мало что о себе помню. Потому и списали из армии.

– А где именно служили?

– Иностранный легион. Рядовой стрелок. Был в Алжире, Марокко, – четко доложил парень.

– Документы есть? – чуть подумав, решительно спросил офицер.