Текст книги "Слова"

Глава 18

Леннон

Закончив наносить еще один слой блеска для губ, я закрываю косметичку. Я снова прибегла к помощи миссис Палмы с макияжем и прической, и она проделала потрясающую работу.

Образ зануды Леннон уступил место хорошенькой и – осмелюсь сказать – сексуальной Леннон.

Только на этот раз, пока миссис Палма творила свое волшебство, я поведала ей о Фениксе, а она завизжала так, будто сама была девочкой-подростком, встречающейся с самым горячим парнем в Хиллкресте. Она также заверила, что мой отец, в конце концов, придет в себя. Ему просто нужно еще немного времени, чтобы смириться с тем, что его малышка выросла.

Выходя из такси, я разглаживаю свое платье. То самое, что надевала на выпускной вечер, но, поскольку Феникс никогда не видел его без свиных помоев и оно придает мне уверенности, я решила, что это хороший выбор.

На подходе к клубу уже выстроилась очередь до самых дверей. Я планировала прийти раньше, но миссис Палма в последний момент подумала, что моим локонам не хватает объема, и достала щипцы для завивки.

К счастью, концерт начинается только в десять, а это значит, что у меня в запасе есть примерно семнадцать минут, чтобы зайти внутрь.

Некоторые ворчат мне вслед, пока я прокладываю путь к началу очереди.

Статус девушки вокалиста определенно имеет свои преимущества.

– Привет, – говорю я угрюмому мужчине возле входа. – Меня зовут Леннон Майкл. Sharp Objects включили меня в свой закулисный список.

Бегло просмотрев лист, он протягивает мне бейдж.

– Вот ваш пропуск. – И показывает большим пальцем себе за плечо. – Дальше по коридору, третья дверь слева.

Когда я захожу внутрь, место встречает меня оживленным гулом, и пока я пересекаю главный этаж и сворачиваю в длинный коридор, позволяю себе насладиться тем фактом, что могу вот так просто пройти за кулисы.

Тут я нахожу Сторма, который яростно стучит в одну из дверей.

– Какого хрена ты там делаешь, придурок?

Ох. Это не сулит ничего хорошего.

– Все в порядке? – спрашиваю я, пристраиваясь рядом с ним.

– Нет, – хмыкает он. – Твой мужик находится там последние пятнадцать минут. – Он вновь стучит. – И он не открывает эту гребаную дверь.

Вот черт. Может, Феникс нервничает.

Конечно, он не производит впечатление человека, готового струсить перед выступлением, но страх может настигнуть в любой момент.

Закрыв глаза, я прижимаюсь лбом к панели из красного дерева, желая, чтобы он почувствовал, насколько я в него верю.

– Ты справишься, Феникс. Сегодня вечером ты всех покоришь. Я верю в…

Дверь открывается… Только по ту сторону стоит вовсе не мой парень.

А Сабрина.

– Простите. – Сморщив нос, она самодовольно ухмыляется. – Мы были заняты.

Меня будто парализует… не задев только сердце, которое, кажется, раскалывается на тысячу крошечных кусочков. И каждый из них пронзает меня насквозь, когда я провожаю ее взглядом и вижу, как Феникс застегивает ширинку.

Этого не может быть.

Мое бедное сердце, в отчаянных попытках вновь собрать себя воедино, пытается придумать слабое оправдание, стараясь примириться с тем, что парень, с которым я потеряла девственность менее суток назад, парень, который сказал, что хочет продолжить отношения и завел речь о сорокачетырехчасовых поездках, – тот же человек, что сейчас стоит передо мной.

Каждая клеточка тела кричит, чтобы я развернулась и ушла. Чтобы сохранила ту каплю достоинства, что у меня осталась.

К черту.

Этот порез слишком глубок, дабы притворяться, что он не причиняет адской боли.

Если Феникс никогда не хотел быть со мной, ему не следовало заставлять меня думать иначе.

Несмотря на то, как сильно я его желала, я бы согласилась и на дружбу. Потому что уже давно смирилась с тем, что между нами возможно только это.

Пока он не заставил меня поверить, что мы можем стать чем-то большим.

Что такая девушка, как я, может заполучить такого парня, как он.

Что может означать только одно.

Наши отношения – как дружеские, так и сексуальные – для него не более чем дурацкая игра.

Когда я захожу в комнату, в мое тело неистовой волной врывается ярость, смешанная с агонией.

Я могла бы назвать его мудаком и сказать, как сильно он меня обидел.

Могла бы спросить о причинах.

Но все это не имеет значения… Потому что ничто не изменит его поступка и не избавит от боли.

– Больше никогда не хочу тебя видеть. Никогда.

Впервые в своей жизни я не стремлюсь к солнцу.

Мне хочется покинуть его атмосферу. Навсегда.

Феникс делает шаг вперед – будто желая протянуть руку и коснуться меня, – но затем отстраняется и сосредотачивает свое внимание на чем-то за моей спиной.

– Я напишу тебе позже, Сабрина.

Каким бы ни было мое самообладание, ему приходит конец, и я бью Феникса по яйцам столь сильно, что он падает, а Сторм бормочет себе под нос «ауч».

Однако это не дает мне того удовлетворения, которое я искала, поэтому я хватаю большой кувшин с газировкой, стоящий на столе, и выливаю ему на голову. Таким образом, выйдя на сцену, он будет чувствовать себя глупо и униженно… подобно моему нынешнему состоянию.

– Я тебя ненавижу.

С этими словами я выхожу… И по моей щеке скатывается первая слезинка.

И слезы не перестают литься, пока я выбираюсь из клуба, бреду по улице и звоню отцу.

Он отвечает после первого звонка.

– Привет…

– Можешь меня забрать? – хриплю я сквозь истерические рыдания, которые никак не могу остановить.

– Конечно. Где ты?

– Возле «Вуду». Ну… Немного дальше по улице.

Потому что мне хочется быть как можно дальше от Феникса.

– Уже выезжаю.

– Спасибо. – Острая боль пронзает мою грудь. – Ты был прав насчет Феникса.

Я благодарна, что он не требует объяснений и не произносит: «Я же тебе говорил».

– Скоро приеду, Мартышка.

Стоит завершить звонок, как на меня накатывает очередная волна агонии. Она настолько мощная, что почти сбивает меня с ног.

Когда падаешь с высокого здания, ломаются все кости.

Но когда влюбляешься? Разбивается твое сердце.

Глава 19

Леннон

– Спасибо, – говорю я кассиру, когда она протягивает мне пакет с едой и гигантскую газировку.

Прежде чем уйти, я замечаю в ее глазах осуждение.

С момента самой кошмарной ночи в моей жизни прошло четыре месяца, и за это время я получила водительские права, купила машину, поступила в колледж… и набрала пятнадцать фунтов[20]20
  15 фунтов – примерно 6,8 кг.


[Закрыть].

Развернув бургер, я откусываю большой кусок. Печально то, что я даже не голодна.

Мне просто хочется выброса эндорфинов.

Даже если вскоре после этого придет стыд.

Я бы очень хотела победить свою пищевую зависимость, а не позволять ей управлять мной, но не думаю, что это когда-нибудь произойдет. Особенно сейчас, когда моя внутренняя пустота ощущается сильнее, чем когда-либо.

Колледж большой, но у меня нет друзей. Конечно, есть соседка по комнате, она довольно милая и все такое, но у нее есть парень, который тоже учится в Дартмуте.

Когда она не в его общежитии, он приходит к нам.

Я узнаю об этом только по резинке на ручке двери нашей комнаты, предупреждающей меня не нарушать их идиллию.

Потянувшись в сумку, я хватаю второй бургер, когда подъезжаю к знаку «Стоп».

Мне нужно перестать так делать.

Откусив кусочек, я прибавляю громкость на стереосистеме. Обычно я не слушаю радио – потому что существует «Спотифай», – но эта станция не только ставит потрясающую рок-музыку, которую я обожаю, но и время от времени берет интервью у музыкантов.

Однако сегодня не тот случай. Из моих динамиков льется раздражающий голос радиоведущего.

– Я пропал, как только увидел свою жену. А теперь хочу, чтобы вы рассказали мне, влюблялись ли когда-нибудь с первого взгляда. Десятый позвонивший получит пару билетов на предстоящий рождественский рок-фестиваль.

Бла-бла-бла.

Я уже собираюсь переключиться на «Спотифай», но следующие слова из его уст привлекают мое внимание.

– А пока у меня для вас есть небольшое угощение. Совершенно новый одноименный сингл Sharp Objects, релиз которого состоялся только вчера, но уже взорвал чарты.

Моя машина чуть не слетает с дороги.

Вот же черт.

– Должен вам сказать, – продолжает радиоведущий, – мне очень нравится эта песня.

Я собираюсь выключить радио, потому что, хоть я и рада за Сторма, не думаю, что смогу слушать голос Феникса без слез.

А затем… я слышу это.

 
Крепок, словно гвоздь,
Подобно лезвию заострен,
Но продолжаю лежать здесь
В хаосе, что тобой учинен.
 

Все внутри меня замирает.

Я даже не осознаю, что съехала с дороги и проколола шину о бордюр, на который наскочила, пока какая-то женщина не подбегает и не спрашивает, в порядке ли я.

Я не в порядке. Даже близко.

Говорят, когда играешь с огнем, непременно обожжешься.

Но когда ты в него влюбляешься?

Тебя уничтожают.

Глава 20

Четыре года спустя

Феникс

– «Грэмми»! – кричит голос с другой стороны дома.

По сигналу каждый делает глоток того, что у него в руке.

Вчера вечером мы с тремя остальными участниками группы Sharp Objects взяли «Грэмми», победив в номинации «Альбом года».

Я бы солгал, если б сказал, будто не волновался, что мы можем уйти без награды. Четыре года назад, когда мы озолотились и добились успеха, нас номинировали на звание «Лучшего нового исполнителя», а наш одноименный трек Sharp Objects претендовал на «Песню года». Разочарование от того, что мы не выиграли ни в одной из номинаций, ощущалось сродни удару кирпичом по лицу.

Но мы наконец-то сделали это. Дабы отпраздновать знаменательное событие, наш менеджер Чендлер и остальные члены команды арендовали очаровательный домик на пляже и пригласили наших близких фанатов – то есть группи и роуди[21]21
  Роуди – дорожная команда, вспомогательный персонал, который сопровождает группу во время турне и несет обязанности по подготовке и проведению всех частей концертов, кроме собственно исполнения музыки.


[Закрыть] – присоединиться к нам.

Мы веселились последние двадцать четыре часа, и у меня нет никакого желания замедлять сей поезд. В этом году мне исполнится двадцать три года, а я уже взял «Грэмми». Я, черт возьми, тот, о ком слагают легенды.

Допив остаток «Джека», я направляюсь к столу за добавкой.

Сторм, неторопливо курящий травку, корчит гримасу, когда я наполняю бокал до краев.

– Тебе, наверное, стоит притормозить с этим дерьмом, дружище.

Он по-прежнему мой лучший друг, но к черту его и его занудство.

– Мы выиграли «Грэмми», сучонок. Я праздную.

К нам подходит Джош, наш басист, и один из самых сумасшедших ублюдков, которых я когда-либо встречал.

Прежде чем подписать с нами контракт от лица «Фэнтом Рок Рекорде», Вик устроил встречу с басистом и гитаристом, которые оказались сводными братьями.

Как и мы со Стормом, они росли в бедности, но музыка помогла им пережить тяжелые времена. Как только мы принялись джемовать[22]22
  Джемовать – совместно исполнять какой-либо материал, импровизировать и создавать новую музыку.


[Закрыть], у меня по коже побежали мурашки, а в глазах Вика замелькали знаки доллара. В тот день звезды сошлись, и нас, без сомнения, благословила сама судьба.

Джошу и Мемфису требовались вокалист и барабанщик, а нам – гитарист и басист… но мы получили настоящую семью.

– Да, черт возьми, мы празднуем! – кричит Джош, хватая со стола бутылку «Джека» и делая большой глоток.

Заметно раздраженный, Сторм ворчит что-то себе под нос, а Джош показывает ему средний палец.

– Никто не любит кайфоломов.

Обняв меня за плечи, он указывает на двух горячих полуобнаженных цыпочек в другом конце комнаты.

– Видишь вон тех сучек? – Собираюсь напомнить ему, что я не слепой, но тут Джош говорит: – Только и ждут, чтобы отсосать нам. – Он поигрывает бровями. – А у меня припасен пакетик кокаина, который мы будем нюхать с их огромных сисек.

Мать вашу, я в деле.

– Так чего мы ждем?

Джош целует меня в лоб.

– Вот это мой мальчик.

Поскольку он так считает, я делаю ему огромное одолжение и прочесываю окрестности в поисках его невесты Скайлар. Несмотря на то, что они вместе с самого детства и Скайлар – милая миниатюрная блондинка, Джош изменяет ей направо и налево. Мы с остальными ребятами уже давно бросили попытки убедить его, чтобы он завязывал, потому что ублюдок никогда не слушает.

А Скайлар в итоге всегда его прощает.

Но, судя по всему, ситуация меняется, поскольку я замечаю ее в углу гостиной, где она, похоже, ведет пылкую беседу с Мемфисом.

Джош в последнее время постоянно под кайфом и даже не понимает, что его собственный брат и участник группы влюблен в его девушку.

Однако Скайлар гораздо проницательнее, потому что, как только мы начинаем уводить девушек в ближайшую спальню, она, точно стервятник, бросается к своему мужчине.

– Джош!

Несмотря на состояние, он ускоряет шаг и, смеясь, затаскивает девушек в спальню, а затем запирает за нами дверь.

– Раздевайся, – велит он рыженькой, пока я провожаю блондинку к одной из двух кроватей в комнате.

– Твой новый пирсинг так сексуален, – мурлычет она. – Люблю целоваться с парнями с кольцами в губах.

Со мной она целоваться не будет.

Цыпочка собирается сесть на матрас, но я качаю головой.

– На колени.

Хихикая, она нетерпеливо расстегивает мою молнию. А мгновение спустя уже заглатывает член. Вернее, пытается, но почти сразу давится и говорит:

– Ты такой большой.

Я надавливаю ей на затылок.

– Все равно соси.

И она послушно выполняет приказ.

Вот что меня так привлекает в группи. Никакой ерунды или притворства. Они здесь для того, чтобы служить, трахаться и сосать нам, как богам, которыми мы и являемся.

Просто охренительно.

Но громкий стук в дверь заставляет Джоша опрокинуть пакет с порошком, который он сыпал на грудь рыжей девушки.

– Джош, клянусь Богом…

– Расслабься, малышка, – кричит он. – Мы просто разговариваем. – Втягивая сосок девушки в рот, он бормочет. – Вкусно… Но скоро они станут еще вкуснее.

От этого бешеный стук становится только громче.

Не обращая внимания на просьбы невесты выйти, Джош и рыженькая подходят ко мне.

– Дай папочке Фениксу немного попробовать.

Девушка с энтузиазмом придерживают свою огромную грудь, точно полку, а Джош достает новый пакетик и высыпает немного сверху.

У меня нет привычки связываться с тяжелыми веществами, но «Грэмми» требует дополнительного удовольствия.

Опустив голову, я занюхиваю дорожку.

Мне требуется всего пять секунд, дабы понять: что-то здесь не так.

– Что это за дерьмо?

Джош поигрывает светлыми бровями и ухмыляется, как кот, только что сожравший канарейку.

– Героин.

Сволочь. Он знает, что я не связываюсь с этим дерьмом.

– Какого хрена… – начинаю возмущаться я, но у меня скручивает желудок.

А затем меня тошнит…

Прямо на цыпочку, которая делает мне минет.

Вот же черт.

Подойдя ближе, Джош хлопает меня по спине.

– Наслаждайся поездкой, малыш.

Мне хочется наорать на него, но чувство эйфории, растекающееся по венам, можно сравнить только с тем, что я испытываю, когда нахожусь на сцене. Меня охватывает еще один прилив чистого блаженства, и я чувствую, что нахожусь в своем собственном маленьком мире, где ничто и никто не в силах разрушить это умиротворение.

Даже громкие рыдания Скайлар по ту сторону двери.

– Хорошо, правда? – спрашивает Джош, расстегивая молнию, и девушка перед ним падает на колени.

Я закрываю глаза, теряясь в ощущениях, пока превращаю стук Скайлар в мелодичный ритм в своей голове.

– Да твою ж мать, – рычит Джош. – Соси активнее.

– Я пытаюсь, – жалуется девушка.

– Не пытаешься, если можешь говорить. – Мгновение спустя я слышу громкое пыхтение. – Ты горячая штучка, но я могу отсосать член лучше тебя. Убирайся, бесполезное создание.

– Полегче, засранец, – рявкаю я.

Ради всего святого, девчонка здесь, чтобы снять его напряжение.

В мои уши врывается новый поток рыданий, потому что Джош умудрился довести до слез уже двух девушек.

– Не моя вина, – возражает он. – Эта сучка не может меня возбудить.

Она тоже не виновата.

Я начинаю опускать взгляд, но останавливаюсь, потому что, хоть я и ставлю девушке, отсасывающей у меня, пятерку за старание, визуальный ряд способен быстро испортить мне стояк.

– Ну, у меня нет такой проблемы, придурок. Так что заткнись, чтобы я мог кончить.

Он оказывает мне солидную услугу, и спустя пятнадцать минут я достигаю пика блаженства.

– Спасибо, сладкая. – Я киваю в сторону ванной. – Душ там.

Моя блондинка и всхлипывающая рыженькая Джоша спешат туда.

Я стягиваю с себя футболку, потому что на нее попало немного рвоты… когда дверь открывается и вбегает разгневанная Скайлар с отверткой в руке.

Интересно, где она ее достала?

Бросив инструмент, она лупит кулаками грудь Джоша.

– Как же я тебя ненавижу!

– Расслабься, – успокаивает он ее, пытаясь обнять. – Ничего не было. – Он смотрит на меня. – Скажи ей, Феникс.

Я молчу. С этим торнадо он должен справиться сам.

– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, – продолжает Джош, но Скайлар на это не клюет и отталкивает его.

Он так обдолбан, что чуть не падает и не разбивает себе задницу.

– Все кончено.

Джош следует за ней, но Скайлар кричит:

– Не ходи за мной. С меня хватит.

Он закатывает глаза, когда она выбегает из комнаты.

– Она прекрасно знает, что ничего не кончено.

Несмотря на то, что в этот раз Скайлар говорила довольно убедительно, Джош, вероятно, прав.

У нее доброе сердце… которое постоянно истекает кровью из-за этого идиота.

Не беспокоясь о том, что его отношения полыхают в огне, Джош смотрит на меня и ухмыляется.

– Что скажешь, если мы отправимся в небольшое приключение?

– Что за приключение?

Ведь никогда не угадаешь, что у Джоша на уме.

– Такое, в котором мы сможем убраться отсюда.

Да, его унесло, как воздушного змея. Мало того, что наша служба безопасности кинется искать нас после ухода, но и прогулка по пляжу посреди ночи не вяжется с моим представлением о чудесном времяпрепровождении.

– Я не в настроении гулять…

– Кто говорил о прогулках? – Он машет связкой ключей перед моим лицом. – Я украл ключи от «Мустанга» Чендлера. Давай прокатимся.

Джош, должно быть, чувствует, что я собираюсь ему отказать, поэтому дразнит:

– Да ладно тебе. Не будь девчонкой.

Как только этот болван на что-то нацелится, все уже решено. Единственное, что вы можете сделать, это проследить за придурком, чтобы он не учинил слишком много разрушений.

Пробравшись сквозь толпу людей, мы выходим на улицу и направляемся к красному «Мустангу» нашего менеджера.

Джош бросает мне ключи.

– Окажи мне честь.

Открыв дверь со стороны водителя, я забираюсь внутрь.

– Мы отъедем всего на несколько минут.

Как только я завожу машину, из динамиков вырывается песня Бритни Спирс «…Baby One More Time».

Мы с Джошем обмениваемся взглядами… а потом разражаемся хохотом.

– Ничего себе, – говорит он между приступами смеха.

– Ага.

Наш менеджер работает в индустрии уже пятнадцать лет и является не только поклонником хардкор-рока, но и тяжелой музыки в целом.

Но, опять же, этот чувак носит брюки карго.

Взяв зажженную сигарету, которую передает мне Джош, я задним ходом выезжаю с подъездной дорожки.

– Никогда не спущу ему этого.

Джош вытаскивает что-то из кармана.

– Ни за что, черт возьми. В следующий раз, когда он будет на нас орать, я начну петь это.

Фыркнув, я направляюсь к побережью. Выражение лица Чендлера будет бесценным.

– В туре нам следует начинать прогон с этой песни, – продолжает Джош.

Через пять недель у нас начнется месячный тур по Южной Америке, затем еще один месяц мы проведем в Австралии, а летом стартует тур по США.

После этого… мы отправимся в Европу на шесть недель.

А потом? Я буду спать в течение следующего гребаного десятилетия.

– Ну уж нет.

Я собираюсь выключить стерео, но Джош останавливает меня.

– Нет. Оставь. – Покачивая головой в такт, он высыпает немного порошка на приборную панель и занюхивает его.

– Ты серьезно, дружище?

Он только недавно принял очередную дозу в спальне.

– Расслабься. Я припас и для тебя немного.

Уже собираюсь сказать, что мне и так хорошо, но тут звонит мой телефон. Когда я достаю его из кармана, на экране высвечивается имя Сторма.

Я нажимаю кнопку громкой связи.

– Хэй.

– Где вас носит?

Его слова заставляют нас с Джошем вновь залиться смехом.

Потянувшись, я глажу друга по голове.

– Наш сумасшедший басист украл ключи от машины Чендлера, и мы решили прокатиться.

Сторм замолкает… а потом:

– Какого хрена, Феникс? Ты под кайфом…

– Я в порядке… – начинаю говорить я, когда машину слегка заносит.

– Вечеринка не удалась, – кричит Джош.

Дьявол. Мое состояние хуже, чем я думал.

– Черт, братишка. Эта хрень вывела меня из себя.

– Тормози сейчас же, – рявкает Сторм. – И скажи мне, где вы, чтобы я мог приехать и забрать вас, двух засранцев.

Я притормаживаю на обочине, когда на меня накатывает еще одна волна.

– Недалеко. Все еще едем вдоль побережья.

– Скоро буду.

Я делаю последнюю затяжку сигаретой и выбрасываю ее в окно.

– Проклятье.

– Мужик, забудь про зануду Сторма. – Джош жестом просит передать ему ключи. – Я сам могу отвезти нас обратно.

Теплое чувство эйфории усиливается.

– Правда?

– Посмотри на меня.

Когда я делаю, как он просит, Джош указывает на свое лицо.

– Я в полном порядке, малыш. Справлюсь.

Он пихает меня локтем.

– Поменяйся со мной местами.

– Ладно.

Выйдя из машины, мы пересаживаемся. Я отправляю Сторму сообщение с просьбой не беспокоиться, потому что мы скоро вернемся.

Разворачиваясь, Джош нажимает на повтор песни Бритни Спирс и увеличивает громкость.

– Уверен, что сам не увлекаешься этой ерундой?

Покачивая головой, он нажимает на газ.

– Не, братишка. Я просто пытаюсь выучить текст песни, чтобы потом поиздеваться над Чендлером. – Машина ускоряется, когда он двигает плечами вверх-вниз в такт мелодии, заставляя «Мустанг» резко вильнуть влево. – Порази меня…

А затем меня поглощает темнота.

* * *

Жгучая боль пронзает голову, а по лицу стекает жидкость.

– Какого черта?

Медный привкус заполняет рот, смешиваясь со вкусом чего-то пыльного.

Когда я открываю глаза, меня окружают подушки безопасности, битое стекло и ветки дерева, в которые мы, должно быть, врезались.

– Упс.

Не обращая внимания на пульсацию в шее и грудной клетке, я перевожу взгляд на Джоша. На его лице много крови, но, по крайней мере, мы оба живы.

Его истерический смех заполняет то, что еще осталось от машины.

– Чендлер дико разозлится.

Да, черт возьми, так и будет.

– Наверное, мне стоит немного подождать, прежде чем дразнить его с Бритни, а?

Пыль во рту раздражает легкие, и я кашляю… что только усиливает пронзительную боль в голове и груди.

– Давай выбираться отсюда.

Я ищу среди обломков свой телефон, дабы рассказать Сторму, что случилось, но машина так разбита, что не могу его найти.

– У тебя есть телефон?

Так и не дождавшись ответа, я поворачиваюсь к другу. Его глаза стекленеют.

– Скайлар.

– Что?

– Скай…

Его глаза закатываются.

Меня охватывает паника.

– Джош? – Протягивая руку, я трясу его. – Ну же, дружище. Очнись.

Ответа не следует.

Используя остатки сил, я трясу сильнее… Но его тело остается неподвижным.

Нет. Этого не может быть. Минуту назад он был в порядке.

– Очнись!

Сильная боль в моей голове нарастает. За ней следует прилив усталости, с которой я не в силах бороться.

– Джош!

Слабо, но я замечаю голоса и ощущение, будто меня куда-то тянут.

– Черт! – кричит кто-то, чей голос очень напоминает Чендлера. – Черт!

– Останься со мной, – произносит кто-то другой, и я сразу узнаю Сторма.

Открыв глаза, я вижу, что он сгорбился надо мной, выглядя более испуганным, чем я когда-либо видел его в своей жизни.

– Джош. – Желчь обжигает горло. – Он совсем плох.

– Знаю, – шепчет Сторм, сжимая мою руку. – Как и ты, Феникс. Скорая помощь уже в пути. Мне просто нужно, чтобы ты продержался, хорошо?

– Люди в другой машине мертвы, – орет Чендлер.

Другая машина?

Мне хочется спросить, о чем он говорит, но силы меня покидают.

– Хочу пить. – Я больше не могу держать глаза открытыми. – Устал.

Так чертовски устал.

– Останься со мной, – рявкает Сторм, только его голос то затихает, то пропадает, словно он кричит в сломанный микрофон. – Ты не умрешь у меня на руках.

Но когда я отключаюсь… слышу уже не его голос.

А ее.