Текст книги "Популярно и кратко об истории Франции 1789—1871 гг."

[Законченная работа будет состоять приблизительно из 150-200 страниц. Черновик будет обновляться и дополняться по несколько раз в неделю.]

………

Глава 1

«Вставайте, Родины сыны, день славы наступил!» Эти волнующие и запоминающиеся начальные слова знаменитого французского национального гимна «Марсельезы» прекрасно передают все страсти, опасения и неистовую энергию, связанные с кровавым рождением республиканской формы правления на французской земле. В результате революционного насилия завершилось властвование королей династии Бурбонов и родилась современная Франция. В течение 19-го и 20-го веков идеи эпохи Просвещения о свободе, равенстве и братстве распространились по всей Европе и за её пределами и привели к падению старых монархий, заменённых представительными демократиями. Ведь в словах «Марсельезы» есть и такие: «Пусть же кровь нечистая нам пашни оросит!» Просто идеалы эпохи Просвещения совсем не означали того, что и методы их достижения должны быть такими же благородными!

В конце 18-го и на протяжении 19-го века Франция пережила несколько кровавых революций и контрреволюций. Постоянно шло соперничество между людьми, желавшими сохранить (или расширить) права и свободы, впервые сформулированные в 1789 году, и теми, кто хотел вернуться к порядку и стабильности традиционного (прежнего) режима. В этом обзоре мы рассмотрим непрерывные потрясения и волнения в постоянно менявшейся политической обстановке Франции в 1789—1871 годах.

Большинство людей немного знакомы с такими именами, как Людовик XVI, Робеспьер и Наполеон, что-то слышали о глубокомысленных королевских заявлениях о том, что в случае нехватки хлеба можно есть пирожные, и о постоянно падавшем на чью-то шею лезвии гильотины. Однако детали того, что именно происходило во время Великой революции во Франции, зачастую трудно понять, и тому есть веские причины. В течение собственно республиканской фазы этой революции (приблизительно в 1789—1799 годах) было не менее семи принципиальных смен правительства. После государственного переворота 18-го брюмера (то есть 9 ноября 1799 года на нереволюционном языке) Наполеон сверг Директорию и в быстрой последовательности прошёл путь от первого консула до пожизненного консула, затем от императора до изгнания, снова от императора и снова до изгнания, и всё это в течение каких-нибудь 15 лет. В следующие 55 лет произойдёт восстановление прежней монархии при королях Людовике XVIII и Карле X, свержение последнего в ходе революции 1830 года и попытка создания либеральной конституционной монархии при Луи-Филиппе, свержение последнего в ходе революции 1848 года и создание Второй республики во Франции, вскоре после этого государственный переворот президента Луи-Наполеона и создание Второй империи, после чего отречение императора и создание Третьей республики во Франции после свержения радикальной Парижской коммуны, первой попытки создания социалистического общественного строя. Можно заметить определённый шаблон чередования, не правда ли?

Но даже более важными, чем эти личности и формы правления, были радикальные идеи, вызванные к жизни этими революциями. Только подумайте: назначенная по воле Бога монархическая власть, феодальная знать и католическое духовенство, которые доминировали во французской общественной жизни в течение предыдущей тысячи лет, лишились всей власти (или даже ещё хуже того) всего за три года. Концепции эпохи Просвещения о народовластии, равенстве всех перед законом, общественной собственности и неотъемлемых гражданских правах заменили собой прежние концепции королевских, аристократических и церковных привилегий в самой богатой и густонаселённой стране Европы, навсегда разрушив традиционный порядок. Немногие события оказали такое глубокое и длительное влияние на цивилизацию Запада и даже мира, как эти французские революции. Так что намажьте икры на французскую булку, откупорьте бутылочку французского вина и берегите шею, ибо мы начинаем рассмотрение Великой революции во Франции!

Глава 2

Чтобы понять Великую французскую революцию, сначала нужно понять общество, которое её породило. Период до 1789 года (метко названный революционерами Старым режимом) был не просто политической системой – это был образ жизни. Он затрагивал все аспекты существования.

Когда мы говорим о структуре Старого режима, следует иметь в виду два важных аспекта. Во-первых, мало кто в то время мог представить себе общество, устроенное иначе, чем то, в котором он жил. Разве что политические философы могли представить себе такое, но их обычно считали либо наивными идеалистами, либо назойливыми всезнайками, либо праздными самосозерцателями, какими и бывают большинство философов. В то время просто не было примеров работающих представительных демократий, на которые можно было бы опереться, кроме классических Афин и республиканского Рима, но даже о них знали только люди с формальным образованием (что исключало более 90% населения). Во-вторых, большинство людей верили в то, что их социальные и политические системы были не общественным выбором, а отражением предпочтений, установленных Богом. В этой системе у каждого была своя роль – и роль эта определялась рождением. Бог правил со своего престола на Небесах в окружении иерархии ангелов и святых – Бог же определял и порядок человеческих дел на Земле. В обществе не было ожиданий того, что социальная структура будет «справедливой», или «разумной», или «служить общественному благу», как мы понимаем эти термины в наши дни. Общество было устроено так, как оно было устроено, потому что так захотел Бог.

Как же выглядела социальная структура при Старом режиме? Несмотря на все изменения, произошедшие с цивилизацией Запада в течение 18-го века, Франция в 1789 году всё ещё выглядела удивительно похожей на Францию Средневековья. Это было традиционное общество, которое продолжало строиться вокруг средневековой концепции трёх сословий королевства: духовенства, знати и всех остальных.

В обществе, основанном по воле Бога, было естественным то, что видная роль первого сословия достанется представителям Небес на Земле: священникам. Католическая церковь активно участвовала в жизни Франции с тех пор, как король Хлодвиг I принял христианство в 496 году нашей эры. С тех пор церковь считала богатую и могущественную Францию своей «старшей дочерью», а её короли получили почётный титул «самых христианских Величеств». Как и в наше время, духовенство отвечало за удовлетворение духовных потребностей мирян и совершение таинств, но при Старом режиме церковь играла гораздо большую роль в обществе. До 1789 года не существовало государственного аппарата, который обеспечивал бы то, что мы бы классифицировали в наши дни как социальные услуги, поэтому церковь взяла на себя эту роль. Именно духовенство в первую очередь отвечало за регистрацию браков, рождений и смертей, управление школами и университетами, больницами, приём сирот и в целом за оказание помощи бедным и немощным. Церковь также действовала как своего рода полиция нравов. Она подвергала цензуре книги, проповедовала с кафедры по актуальным вопросам и, конечно же, оставляла за собой право отлучать от церкви нераскаявшихся членов паствы.

Большинство местных приходских священников имели скромное происхождение и вели жизнь, очень похожую на жизнь крестьян, которым они служили. Высшее духовенство, состоявшее из епископов, архиепископов и кардиналов, всё поголовно происходило из знатных родов и часто занимало влиятельные посты в качестве администраторов и государственных деятелей. Известными примерами этого являются кардиналы Ришелье и Мазарини, которые служили советниками королей Людовика XIII и XIV соответственно. Эти прелаты получали значительный доход от своей церковной собственности (почти вся она была освобождена от налогов) и являлись чрезвычайно влиятельными фигурами. Во времена Великой французской революции католическая церковь была единственным крупнейшим землевладельцем во всей Франции, контролируя 15—20% всей территории страны, включая некоторые из наиболее элитных объектов недвижимости в королевстве. Например, многие из прибыльных виноградников Бургундии принадлежали цистерцианским монастырям (католический монашеский орден). Забавный факт: именно эти монахи первыми задокументировали, как на вино влияет земля, на которой выращивается виноград. Эта характеристика известна в наши дни в винодельческой промышленности как терруар. Далёкие от того, чтобы оставаться лишь скромными людьми в сутанах, настоятели крупных монастырей контролировали обширные сельскохозяйственные угодья, на которых работали тысячи и тысячи крестьян, а многие епископы осуществляли заочный контроль над множеством епархий, которые они фактически никогда не посещали и которыми не руководили. Нетрудно представить, какое негодование это вызывало как у простых людей, так и у приходских священников.

Глава 3

Второе сословие – оно же первое по той ненависти и презрению, которое оно вызывало у революционеров, – состояло из дворянства. Хотя дворянство часто изображали – как тогда, так и сейчас – щёголями в напудренных париках, людьми, проводившими всё своё время, занимаясь придворными сплетнями и мелкими заговорами, оно основывало своё высокое положение на факте своего происхождения от средневековой рыцарской аристократии Франции. Их предки представляли собой элитную касту воинов, отвечавших за защиту королевства и посвятивших свою жизнь воинским занятиям. Поскольку они к тому же являлись землевладельцами, они также отвечали за исполнение тех функций, которые мы в наши дни считаем государственными: сбор налогов, отправление правосудия, исполнение королевских указов и поддержание в порядке инфраструктуры.

Однако к 1789 году военная роль дворянства была уже не та, неуклонно снижаясь в течение предыдущих 400 лет. Порох, новые виды оружия и большие постоянные армии сделали дорогого рыцаря в тяжёлой броне чем-то устаревшим. Административная роль дворянства также была в значительной степени сокращена, поскольку местная администрация всё чаще переходила под контроль назначенных королевской властью государственных служащих, известных как интенданты. Это заставило многих во Франции задаться вопросом, что же давало дворянству право сохранять свои исторические привилегии, учитывая ослабление его роли в обществе.

Второе сословие закрепляло своё выдающееся положение не только обычаями, но и силой закона. В дополнение к владению большей частью земель во Франции (30—35%) дворянство пользовалось широкими налоговыми льготами и сохраняло за собой ряд феодальных привилегий. Только дворяне могли занимать высшие административные должности при королевском дворе, только дворяне могли достигать высших чинов в армии. Они сохраняли за собой право требовать от крестьян, работающих на феодальной земле, – даже если крестьянин фактически владел этой собственностью – внесения определённого процента от урожая в качестве арендной платы, выделения ежегодного периода бесплатного труда в пользу дворянина и использования только принадлежащих дворянину хозяйственных построек (мельницы, винного пресса и других).

Как и духовенство, дворянство разделялось на высшие и низшие касты. Высшее дворянство было известно как дворянство шпаги и представляло собой старейшие, самые авторитетные и самые важные семьи Франции. Отражая свою традиционную рыцарскую родословную, члены этой касты зачастую были наиболее решительными противниками любых перемен и самыми яростными защитниками своих наследственных привилегий. Низшая знать, известная как дворяне мантии, являлась элитой судебной и административной власти. Судьи, законодатели, советники, консультанты и администраторы, члены этой касты заработали свой ранг благодаря должностям, которые они занимали в органах власти, а не благодаря семейной родословной, владению землями или традиционной военной службе. Большинство дворян мантии появились в течение предыдущих двухсот лет, когда французские короли стремились увеличить своё влияние (и одновременно пополнить свои кошельки), продавая эти должности богатым и предприимчивым людям. Неудивительно, что это привело к образованию классового разделения, при котором дворяне шпаги считали только себя принадлежащими к «истинной» знати, а дворян мантии не более чем выскочками, дворянами-нуворишами, дворянами лишь по названию. Не имея выдающихся фамилий, но зачастую более образованные, чем представители дворянства шпаги, многие дворяне мантии заняли либеральные позиции в начале революции, желая, чтобы Франция двигалась к ограниченной конституционной монархии с парламентской системой, аналогичной английской модели.

Глава 4

Последним в порядке предпочтений и привилегий, но, безусловно, самым многочисленным из трёх сословий было третье сословие, составлявшее более 95% населения. Традиционная роль третьего сословия была аграрной. Оно состояло из крестьян и других сельских работников в сочетании с небольшим количеством торговцев и квалифицированных ремесленников, которые концентрировались в крупных городах. К 1789 году городские жители стали довольно зажиточными, в то время как большая часть сельских обитателей всё ещё жили в бедности. Это привело к образованию классового разделения внутри третьего сословия, как и в случае разделения в среде духовенства и в среде дворянства.

Более богатые городские представители третьего сословия (буржуазия) занимались торговлей, банковским делом, медициной, юридической практикой и литературой. Образованные и амбициозные, они составляли верхушку среднего класса своего времени. Члены этой группы контролировали всё большую долю национального богатства и являлись источником большей части экономической динамики страны. Однако в дореволюционной Франции деньги мало что значили без титула. В отличие от дворянства и духовенства, которые пользовались обширными льготами, буржуазия несла тяжелейшее налоговое бремя. Великая французская революция часто изображается на телевидении и в кино как массовое восстание бедноты, немытых крестьян, поднявшихся против несправедливой тирании короля Людовика XVI, но на самом деле именно буржуазия внесла наибольший вклад в смерть Старого режима. Вполне естественно то, что растущая богатая и образованная группа людей, которые значительно уступают по своему политическому весу другим группам, будет стремиться внести серьёзные изменения в систему власти.

В отличие от процветающей городской буржуазии, большинство представителей третьего сословия жили в крайней нищете в сельской местности. Для среднего французского крестьянина повседневная жизнь была более или менее такой же, как и у его родителей… и у его дедов… и у его прадедов… и у его прапрадедов… Бесконечные природные ритмы сменяющих друг друга времён года диктовали темп жизнедеятельности: посев и пахота весной, уход за посевами и скотом летом, сбор урожая осенью и, наконец, обустройство дома, чтобы переждать долгую зиму (и, без сомнения, завести детей). Повседневный труд крестьян прерывался различными великими праздниками, днями святых и праздниками урожая. Это давало крестьянам время для отдыха и веселья. Хотя французский крестьянин был более зажиточным, чем большинство его европейских «коллег», голод всегда оставался реальностью. Плата за аренду земли и налоги постоянно росли в течение всей второй половины 18-го века, а доходы оставались на прежнем уровне, что делало крестьян особенно уязвимыми.

Глава 5

Описание жизни при Старом режиме не было бы полным без упоминания фигуры, стоявшей на самом верху этой иерархии: монарха, светского заместителя Бога на Земле. Французская королевская семья происходила из династии Бурбонов, которые занимали трон с 16-го века, когда популярный король Генрих IV положил конец катастрофическим религиозным войнам во Франции, отказавшись от протестантизма и приняв католицизм. Известно его знаменитое (и, вероятно, приукрашенное) изречение: «Париж стоит мессы!» (Месса – главная католическая церковная служба. Смысл изречения в том, что получение королевской короны стоит того, чтобы отказаться от своей веры, принципов.)

Семидесятидвухлетнее правление «короля-солнца» Людовика XIV привело Францию к расцвету её могущества и престижа. Столкнувшись с необходимостью подавления аристократического восстания (известного как Фронда) в начале своего правления, Людовик XIV серьёзно ограничил влияние старой знати и сконцентрировал всю власть в руках всемогущей абсолютной монархии. Он прославился тем, что построил массивный королевский дворец в Версале, символ своей власти и руководящий центр всего королевства. Стремясь утвердить Францию в качестве ведущей державы как в Европе, так и в мире, Людовик XIV втянул свою страну в несколько длительных и дорогостоящих войн. Его правнук и преемник Людовик XV не сделал ничего, чтобы ограничить расходы королевства, что поставило Францию в тяжёлое финансовое положение к тому времени, когда в 1774 году на трон взошёл Людовик XVI.

Трудно представить себе человека, оказавшегося в более неподходящем месте в более неподходящее время, чем Людовик XVI. Застенчивый, тихий, замкнутый человек, свободнее чувствовавший себя в окружении своих моделей кораблей, чем в окружении людей, Людовик XVI не должен был становиться королём. Его старший брат и наследник престола умер в возрасте девяти лет от туберкулёза, когда Людовику XVI было всего шесть лет. Когда ему было одиннадцать лет, умер от туберкулёза и его отец (наследник престола), что сделало Людовика XVI новым наследником престола. К девятнадцати годам Людовик XVI уже был королём Франции. В отличие от своего деда Людовика XV – высокого, лихого ловеласа, который был так похож на образ идеального короля, что можно было подумать, что его специально подобрали из среды актёров, – Людовик XVI был невысоким, пухлым и ходил вразвалку. Даже сильному руководителю пришлось бы туго перед лицом огромных проблем во Франции в то время, а Людовик XVI снова и снова доказывал, что он совершенно не подходит для решения таких задач.

Глава 6

Прежде чем приступать к описанию собственно Великой французской революции, нужно в нескольких словах обрисовать и международное положение Франции к тому времени.

Французское присутствие в Северной Америке ведёт своё начало с 16-го века, когда исследователи Джованни да Верраццано и Жак Картье заявили права французской короны на огромную часть континента. Постоянная колонизация новых земель началась почти 50 лет спустя, с первых поселений в Акадии (современные области Нью-Брансуик, Новая Шотландия и Остров Принца Эдуарда в Канаде, побережье Атлантики) и с основания города Квебек (восток современной Канады) в 1608 году.

Хотя географические размеры Новой Франции (так назывались земли Франции в Северной Америке) были поистине огромны, включая в себя внутренние области Северной Америки до реки Миссисипи на западе и до Мексиканского залива на юге, эти французские земли были малонаселёнными по сравнению с английскими колониями на побережье Атлантики. В течение следующих 150 лет Англия постепенно уничтожала Новую Францию в серии колониальных войн. В конце концов французы получили смертельный удар от англичан в 1759 году, когда пал французский Квебек.

Людовику XV был предоставлен выбор: он мог либо сохранить более густонаселённую Новую Францию (около 80 тысяч человек, хотя по сравнению с более чем миллионом человек в английских колониях это было ничто), либо остаться с более прибыльными колониями в Карибском море: Гваделупа, Мартиника и Сан-Доминго (современный остров Гаити). Король выбрал карибские колонии, отдал англичанам Новую Францию. Французский философ Вольтер в то время пренебрежительно назвал потерянные земли лишь несколькими ледяными полями. Это была просто досада, конечно.

Потеря на самом деле причиняла боль и стала мощным стимулом, побудившим Францию несколько лет спустя вступить в союз с отколовшимися от Англии американскими колониями (английские колонии в Северной Америке взбунтовались против Англии в значительной мере из-за налогов, взимаемых с них Англией для покрытия расходов на ведение войны за завоевание Новой Франции). Долги, возникшие в результате участия Франции в этой революции английских колоний, почти обанкротили Францию, что в конечном итоге привело к революции собственно во Франции.

Кроме того, Франция потеряла и свою самую прибыльную колонию (Сан-Доминго) после восстания рабов там в 1791 году. Колония превратилась в независимую Республику Гаити.

Разве это нельзя назвать злой насмешкой судьбы?

Глава 7

Что же на самом деле вызвало вспышку революции в 1789 году? К сожалению, на этот вопрос нет простых ответов, поэтому он остаётся горячей темой в дискуссиях среди историков вот уже более 200 лет. Однако есть три основные причины, которые, по общему мнению, стали катализаторами революции: недовольство со стороны буржуазии привилегиями аристократов, голод в сельской местности и надвигавшийся финансовый кризис во Франции.

Численный состав буржуазии во время правления Людовика XVI более чем удвоился по сравнению с временами Людовика XIV. Дворянство считало ниже своего достоинства заниматься торговлей, поэтому почти все коммерческие, производственные и финансовые ресурсы Франции были сосредоточены в руках буржуазии. К 1789 году эти ресурсы составляли почти четверть валового внутреннего продукта страны. Однако высшие государственные должности оставались для представителей буржуазии недоступными. Не желая останавливаться перед преградами, богатая буржуазия сделала то, что сделал бы любой предприимчивый, высокомобильный, энергичный, преуспевающий карьерист: она купила себе путь к дворянству.

Монархи поняли, что у них есть потенциальный источник высоких доходов, доступных им за счёт продажи второстепенных должностей с закреплёнными за ними дворянскими титулами. Богатые буржуа щедро платили за них. Рыночная стоимость этих должностей продолжала расти во второй половине 18-го века по мере увеличения спроса на них. Это вызывало большое раздражение среди старших представителей знати, которая приняла меры, чтобы не допустить этих новых членов в свой эксклюзивный клуб. Парламенты – традиционные во Франции региональные законодательные и судебные органы, в которых доминировала старая знать, – сопротивлялись приёму этих новых членов и часто требовали от кандидатов предъявления доказательств дворянского происхождения с историей в несколько поколений. Чтобы сохранить традиционную монополию дворянства шпаги на высшие военные должности, военный регламент 1781 года требовал, чтобы кандидаты на поступление в офицерскую школу доказали своё благородное происхождение и по мужской, и по женской линии с давностью не менее чем в четыре поколения. Это потрясло как новоиспечённых дворян, так и планировавших купить себе дворянство представителей буржуазии, которая восприняла это постановление как вопиющую попытку старой знати лишить всех остальных надежды когда-либо занять самые престижные и желанные должности (каковыми они и были). Дворянство шпаги стремилось сохранить свой элитный статус, исключив всех остальных. Чувствуя себя маргинализированными, дворяне мантии и богатая буржуазия всё чаще видели, что их интересы совпадают. Это послужило толчком к созданию мощного политического альянса реформаторски настроенных лидеров этих общественных групп, которые стремились ограничить классовые привилегии.

Усугубляя положение «старой доброй» аристократии, сама концепция привилегий подвергалась всё большим нападкам со стороны писателей, философов и интеллектуалов. В 17-м веке Спиноза (Нидерланды), Декарт (Франция) и Локк (Англия) и в 18-м веке Кант (Германия), Вольтер (Франция), Пейн (Англия), Руссо (Франция), Дидро (Франция) и Монтескье (Франция), а также другие философы эпохи Просвещения стремились подвергнуть весь человеческий опыт переосмыслению с помощью «очищающего света разума». Отчасти благодаря расширению научного понимания мира природы посредством исследований и экспериментов, философы перенесли тот же критический взгляд и на политическую сферу. Одна из их основных теорий заключалась в том, что общественный прогресс на самом деле достижим и что он может быть достигнут с помощью рационального анализа и приложения человеческих усилий. Хотя в наши дни такое утверждение звучит самоочевидно, в то время это была довольно радикальная концепция.

Когда философы обратили свой взор на Францию, вместо того чтобы обнаружить там упорядоченное правление, основанное на рациональных принципах, они увидели там оплот иррациональности и хаоса. В северной половине страны существовала правовая система, основанная на германском общем праве, в то время как на юге Франции использовалось римское право. Многочисленные пересекавшиеся сферы полномочий существовали в среде местной знати, городских советов, региональных парламентов, провинциальных ассамблей и королевских интендантов. Церковь по-прежнему оказывала давление на власти, требуя подвергать цензуре книги, содержавшие идеи, которые противоречили католическому учению, а законопослушные протестанты не имели законных прав. Король продолжал претендовать на абсолютную власть над всей страной без каких-либо ограничений. Не будучи враждебно настроенными по отношению к самому институту монархии, философы всё же считали, что произвольное осуществление власти, основанной на прихотях или фантазиях, было одновременно и иррациональным, и деспотическим.

Эти новые идеи о естественных правах человека, свободе, равенстве и главенстве разума, очевидно, сильно привлекали исключённых из политических сфер представителей дворянства и буржуазии. Кофейни, читальные клубы и дискуссионные общества стали возникать в крупных городах по всему королевству. Там открыто обсуждали эти идеи. Перед лицом этого всё более влиятельного и самосознательного класса, старым дворянам уже было недостаточно оправдывать свои привилегии (а королю – свою власть) просто традицией. Новые идеи гласили о том, что все различия между людьми должны основываться на рациональных принципах и служить общему благу. Успех отколовшихся от Англии североамериканских колоний в создании республики, казалось, доказывал, что прогресс возможен и что разумные люди могут объединиться и повлиять на позитивные социальные изменения.

Глава 8

Обладая наименьшим количеством ресурсов, крестьянство отдавало более высокий процент своих доходов в виде налогов, чем любой другой класс. Крестьяне должны были не только нести феодальные обязанности перед своим господином (которого они, возможно, никогда и не видели), но и отдавать 10% своего дохода церкви в виде десятины, оплачивать налог на имущество, подоходный налог, подушный налог за каждого члена семьи, налог на соль и многочисленные внутренние тарифы, таможенные налоги, пошлины и сборы. Это тяжёлое налоговое бремя означало, что большая часть их дохода тратилась на продукты питания, особенно на хлеб, который поглощал до половины дохода среднего крестьянина. Когда урожаи были плохими и цены на зерно поднимались, расходы крестьянина на покупку хлеба могли возрастать до трёх четвертей его семейного бюджета или даже больше. Это именно та ситуация, которая произошла в 1788—1789 годах.

На протяжении всего правления Людовика XVI цены на зерно сильно колебались. Отчасти это было связано с погодой, а отчасти с непоследовательной политикой. Традиционно власть в значительной степени субсидировала производство зерна и строго контролировала цены на хлеб в целях поддержания общественного порядка. Однако противники этой политики утверждали, что государственное регулирование торговли зерном было неэффективным и поддерживало искусственно высокие цены. Известные как физиократы, эти первые либертарианцы выступали за экономическую систему невмешательства, когда свободный рынок зерна способствовал бы снижению цен за счёт стимулирования производства. Проблема, однако, заключалась в том, что вместо того чтобы выбрать последовательную политику и придерживаться её, власти колебались между строгим контролем за ценами и отсутствием всякого контроля за свободными ценами на рынке. Власти королевства ослабляли контроль в 1760-х годах, а затем вновь вводили его в начале 1770-х годов, после нескольких неурожаев. В 1775 году, накануне коронации Людовика XVI, министр финансов Тюрго выдвинул свой план по отмене регулирования торговли зерном, несмотря на ужасный неурожай 1774 года. Спекуляции привели к росту цен на хлеб более чем на 50%, и в Париже, Лионе, Бордо и Тулузе вспыхнули беспорядки, ставшие известными как «мучные войны». Властям пришлось призвать на помощь армию, арестовать сотни участников беспорядков и провести несколько публичных казней, чтобы остановить эти движения. Следующие министры финансов сохраняли контроль за ценами, чтобы избежать повторения «мучных войн», пока хороший урожай в 1787 году не привёл к ослаблению этого контроля. Момент, однако, был выбран неподходящий.

Катастрофическое извержение вулкана Лаки, в Исландии в 1783 году, унесло жизни более четверти населения острова и вызвало глобальное понижение температуры. Сильнее всего пострадало Северное полушарие. В результате начавшегося голода погибло около шести миллионов человек, что сделало это событие самым смертоносным извержением вулкана в истории, вплоть до наших дней. Франция переживала экстремальные погодные условия в течение всего десятилетия 1780-х годов, причём 1788 год был особенно трудным. Весной вся страна пострадала от сильной засухи, а в июле над северными регионами Франции пронеслась чудовищная буря с градом, когда с неба сыпались градины такого размера, что убивали людей и домашний скот. Буря уничтожила многочисленные поля сельскохозяйственных культур. Потребовались долгие месяцы, чтобы оправиться от масштабных разрушений. Усугубляя страдания, зима 1788—1789 годов оказалась одной из самых продолжительных и холодных за всю историю наблюдений. Даже в обычно солнечных средиземноморских регионах Прованса и Лангедока снег и лёд оставались на виноградных лозах до мая. Важнейшие урожаи винограда и оливок погибли.

Все эти бедствия в совокупности привели к тому, что цены на зерно достигли самого высокого уровня за последние десятилетия. Поскольку стоимость приобретаемого хлеба съедала всё большую и большую часть бюджета средней крестьянской семьи, этим людям приходилось меньше тратить на другие предметы первой необходимости, такие как аренда, одежда, отопление и освещение. Многие семьи столкнулись с необходимостью жестокого выбора во время суровой зимы 1788—1789 годов. Они решали, купить ли хлеба, рискуя замёрзнуть насмерть из-за нехватки дров, или согреваться, медленно умирая от голода. На потребительские товары, конечно, денег совсем не оставалось, поэтому в таких районах, которые зависели от текстильного производства, как Руан и Лион, произошло резкое падение выпуска продукции, что привело к массовой безработице.