Текст книги "Сделай шаг"

Глава 8

На обратном пути в Виндзор обстановка в машине становится явно комфортнее. Холден немного расслабляется, сползает на пассажирском сиденье, поворачивается к окну и смотрит в темноту. Однако к нашей болтовне все-таки прислушивается и даже иногда тихонько посмеивается, когда кто-то шутит. Уилл устал, притих и сосредоточенно следит за дорогой. Я снова расположилась сзади, только на сей раз между мной и Джейденом сидит Дэни.

Проезжая по Мейн-стрит, Уилл бросает на Хантеров обеспокоенный взгляд в зеркало заднего вида. В его глазах отражается блеск уличных фонарей, проносящихся навстречу.

– Где вы живете? – спрашивает он задумчиво и едва слышно.

Такое неловко спрашивать, и я, оказывается, тоже не знаю где. Год назад Уилл довозил близнецов до их дома к северу от проспекта на тихой улочке с видом на озеро. Теперь там живет другая семья.

– Пондероса-драйв, – не тушуясь, отвечает Джейден. – Рядом со спортивными площадками.

– А, понял, – поразмыслив, кивает Уилл.

Хотя наши с Холденом дома ближе, он не сворачивает с Мейн-стрит, чтобы нас высадить. Скорее всего, не хочет оставаться наедине с Хантерами и предпочитает пожечь бензин на обратную дорогу. Ничего страшного, я домой не тороплюсь.

Холден зевает. Наверное, утомился после матча. Он еще сильнее сползает в кресле, проводит рукой по лицу и трет глаза.

– Завтра буду спать до полудня, – бормочет он.

Интерес к подбору музыки он потерял, так что последние десять минут мы слушаем хит-парад каких-то отстойных ремиксов. Обогрев включен, и в салоне тепло.

– Везет тебе, – говорю я. – А мне к десяти на работу.

Сижу, прижавшись плечом к двери, не в самом удобном положении. Рука закинута за голову, и я медленно разминаю заднюю часть шеи. Неделя была долгой, и сегодняшний вечер оставил после себя множество вопросов, например: «Какого мнения обо мне Джейден?»

Краем глаза замечаю, что он слегка наклонился вперед, чтобы увидеть меня из-за Дэни. Глаза у нее закрыты, но она не спит.

– Ты все еще работаешь в центре «Саммит»? – интересуется он.

Устало смотрю на него. Похоже, ему действительно любопытно, продолжаю ли я пахать по пять смен в неделю. Он чувствует то же самое, что и год назад? Скорее всего, нет. А разве можно ожидать чего-то иного после того, как я его подвела? Только признавать это все еще больно.

– Ага.

– А завтра долгая смена?

– Да, до шести.

Джейден сочувствующе морщится, снова откидывается на спинку, скрываясь за сестрой. Я тоже расслабляюсь, запускаю пальцы в волосы и смотрю на тихие улицы Виндзора. Пятничный вечер, час не такой уж и поздний, однако дороги почти безлюдны. Мы проезжаем софтбольное поле Чимни-парка, на котором я ни разу не была за семнадцать лет жизни, затем сворачиваем на Пондероса-драйв. Довольно приятный район. Не такой престижный, как Уотер-Вэлли, хотя дома здесь миленькие, небольшие и более опрятного вида, чем там, где живу я. Джейден выпрямляется на краю сиденья и, взявшись за подголовник кресла впереди себя, высовывается между Уиллом и Холденом, чтобы показать дорогу.

– Вон там, где лодка.

Уилл давит на газ, и машина ускоряет ход, двигаясь к зданию у перекрестка. Он притормаживает у тротуара напротив дома бабушки и дедушки близнецов. Фонари на крыльце включены, однако в окнах свет не горит. Лужайка выглядит запущенной, хотя в темноте особо не видно, к тому же по периметру высажены невысокие кусты. Коттедж больше и красивее нашего, но меньше и скромнее предыдущего дома близнецов. На дорожке припаркована черная «Тойота Королла», на которой иногда ездит Джейден. А за ней, на площадке из гравия, стоит лодка, накрытая ярко-голубым чехлом.

Я ее помню. Она принадлежала отцу близнецов, Брэдли. Хантеры частенько выбирались с ней на озеро и однажды взяли с собой меня. Давным-давно. Стоял первый день августа, мы плыли под палящим солнцем: Брэд и Кейт впереди, мы с Джейденом сзади. Наслаждались умиротворяющим плеском воды и, кажется, провели там несколько часов…

Две недели спустя Брэд и Кейт погибли.

До сих пор неясно, что именно стало причиной аварии. Мой дядя Мэтт был одним из первых копов, прибывших на место происшествия. Как-то раз он сказал мне, что это был один из самых страшных инцидентов, который ему приходилось видеть по долгу службы. Достоверно известно, что родители близнецов поздно вечером возвращались домой из офиса. Они оба были сотрудниками редакции «Форт-Коллинс пресс». Кейт работала журналистом, Брэд редактором. Собственно, именно там они и познакомились. Супруги часто задерживались, чтобы закончить новые статьи, так что позднее возвращение было обычным явлением. Но в тот вечер, почти в полночь, их автомобиль слетел с темной пустой дороги и протаранил дерево на такой огромной скорости, что пол-машины просто всмятку. У них не осталось ни единого шанса.

Очевидцев аварии не нашлось, и причину происшествия пришлось устанавливать в ходе расследования. Льда на дорогах летом не бывает, машина была исправна, и алкоголя в крови Брэда не обнаружено. Следователи уверены, что какие-то причины все же заставили Хантера вильнуть рулем, вероятнее всего, животное. В той местности полно оленей-самоубийц.

– Кензи, – слышу я голос Джейдена, громкий и напористый, и тут же прихожу в себя.

Даже не заметила, как выпала из реальности и перенеслась мыслями в мир воспоминаний. Моргаю, стремясь побыстрее очнуться, и понимаю, что Дэни с братом уже вышли из машины. Джейден заглядывает в открытую дверь и смущенно повторяет:

– Увидимся, говорю?

Он что-то сказал? А я прослушала…

– Ага! – растерянно бормочу и киваю.

Он серьезно хочет снова встретиться или это обычная вежливость?

За его спиной стоит Дэни, обнимая себя за плечи, чтобы согреться. Смотрит на меня голубыми глазами и слегка улыбается. Не уверена, что я окончательно вышла из отключки, но все-таки мне определенно кажется, что улыбается она с благодарностью. Джейден захлопывает дверь, и я окончательно прихожу в норму.

Мы наблюдаем, как близнецы проходят мимо лодки и поднимаются на освещенное крыльцо. Джейден ищет ключ в своей сумке, вставляет его в скважину, и только тогда Уилл стартует.

– Итак, – решительно говорит Холден, выпрямляясь в кресле, весь на взводе.

Он поворачивается и с недовольным выражением лица выглядывает из-за подголовника.

– Сюрприз удался. Но впредь прошу предупреждать!

– Их никто никуда не зовет, – оправдываюсь я.

Да, у меня не было возможности заранее сообщить Холдену о своем приглашении, ну и что? Это у меня с Хантерами сложности, а не у него, и если я могу пребывать в их компании, не испытывая неловкость, то он тем более. Я позвала Дэни с нами, решив, что ей хочется пообщаться. И, судя по ее улыбке, полагаю, она оценила мой поступок. От этого на душе немножечко легче.

– Эм… Никто их не зовет, потому что у Дэни глаза всегда на мокром месте, – вкрадчиво продолжает Холден. – А Джейден меня вообще пугает: ведет себя так, словно ничего не случилось. Даже не знаю, кто из них более странный. Так что мне требуется некоторое время на моральную подготовку. Я думал, ты вообще с ними знаться не хочешь.

Уилл убирает руку с руля и мягко похлопывает Холдена по плечу.

– Чувак, ну, в самом деле, не с моста же она тебя скинула! Хватит киснуть, давай взбодрись. Кензи просто проявила вежливость.

Холден сжимает челюсти и откидывается на спинку кресла. Ему трудно сдерживаться, тем более сейчас, после проигрыша в матче. Оставив его претензию без ответа, я отворачиваюсь к окну и закрываю глаза. Сегодняшний вечер был полон потрясений: внезапное появление Джейдена, хамство Даррена… Но я все равно чувствую, что поступила правильно.

Мы возвращаемся тем же путем, каким ехали к Хантерам. Уилл высаживает меня первой. Уже полдвенадцатого, однако мои родители, конечно, не спят. В конце рабочей недели они допоздна смотрят пятничные передачи, после чего отключаются вместе на диване. Поэтому, когда мы останавливаемся в переулке, меня не удивляет мерцание телеэкрана в окне гостиной.

– Кстати, мы завтра играем в гольф, – вспоминает Уилл.

Он смотрит на меня в зеркало заднего вида и откидывает с глаз прядь рыжеватых волос.

– Присоединишься к нам вечером после смены?

– Я подумаю, – отвечаю я, открывая дверь. – Еще раз спасибо, что подвез.

Уилл смеется, а Холден молчит, поэтому с ним я не прощаюсь. За годы нашей дружбы у меня с Холденом было куда больше разногласий, чем с Уиллом. Несерьезных, разумеется, после которых мы уже на следующий день вели себя как ни в чем не бывало. Так что пускай злится, все равно в воскресенье мы будем вместе сидеть в «Дэйри Куин», как и всегда.

Звук мотора стихает вдали. Я иду к дому по лужайке, предпочитаю ее дорожке. Заходя в дверь, оставленную для меня незапертой, чувствую пряный аромат специй, повисший в воздухе. Из гостиной слышен смех, он разносится эхом по всему дому. Сбрасываю туфли и, проходя по прихожей, останавливаюсь у столика. Рамочка с именем Грейс выдвинута вперед, протерта от пыли и стоит ровно по центру. Мимо стола иду осторожно, крадучись на цыпочках, стараясь не задеть рамку. Когда я случайно уронила ее несколько лет назад, мама громко вскрикнула, как будто от боли. С тех пор я ни разу не коснулась драгоценной надписи.

Смех утихает, когда я, тихонько заглянув за дверь, захожу в комнату. Папа сидит на диване в своих самых нарядных джинсах, красивой рубашке и с пивом в руке. Мама с бокалом вина расположилась на полу у низенького кофейного столика, заваленного коробками и тарелками с остатками индийской еды, среди которых едва видно опустошенную бутылку шардоне. Мама тоже приоделась: бижутерия в цвет блузки, уложенные феном волосы, нарумяненные щеки.

– Кензи! – восклицает она с широкой улыбкой, поднимая бокал в знак приветствия. – Ты сегодня рано.

Я с подозрением ее разглядываю, пытаясь определить, трезвая они или нет.

– Почти полночь, мам…

Наверняка у меня сейчас отрешенный и угрюмый вид, однако я не в силах скрыть раздражение. Осуждающе хмурюсь на папу.

В кои-то веки он не выглядит усталым и изможденным. Расслабленно и беззаботно развалился на диване. По виску у него стекают капельки пота. Как правило, когда мама наливает себе вина, он всегда мрачнеет и поспешно ретируется из комнаты под каким-нибудь предлогом: сходить в душ, сделать важный звонок или уйти по срочному делу.

Порой мне кажется, он с радостью убегает на вызовы, лишь бы не сидеть в роли надсмотрщика, не позволяя маме топить в спиртном свои беды. Отец ни в коем случае не одобряет сию пагубную привычку – нет, нет! – но я заметила, что за прошедший год, когда она стала наращивать количество еженедельно выпитого алкоголя, он стал чаще закрывать глаза на проблему. Видимо, понимает ее мотивы и не хочет вмешиваться. Только вот пить с ней за компанию – уже ни в какие ворота не лезет.

– Полночь? – переспрашивает мама. – Ничего себе, совсем потеряли счет времени!

– Ну, мы даем! – смеется папа.

По телику идет какой-то низкопробный фильм, но, думаю, они его не смотрят и включили исключительно ради звукового фона. Эта парочка, очевидно, неплохо повеселилась за выпивкой и заказанной едой. В сущности, пятничным вечером не грех расслабиться после рабочей недели, пропустив по стаканчику. Но в нашем доме пустая бутылка на кофейном столике вызывает беспокойство.

– Пап, – говорю я, складывая руки на груди и не пытаясь скрыть разочарование в голосе. – Можно тебя на секундочку? Пойдем-ка на кухню.

Улыбка мгновенно исчезает с его лица, и он не сводит с меня глаз. Мама, похоже, пропустила мои слова мимо ушей, поскольку увлеченно щелкает пультом, переключая каналы. Отец мельком смотрит на нее и встает с дивана, держа в руках пиво. Я ужасно зла на него, однако стараюсь сохранять спокойствие на пути в кухню. Свет выключен, ну и пусть.

– Что ты делаешь? – шиплю я, все еще скрестив руки, и буравлю его взглядом в ожидании ответа.

В последнее время всякий раз, как я возвращаюсь домой, мама либо пьет, либо уже напилась. И почему-то никак не могу привыкнуть. А пора бы! Но день ото дня такое положение вещей тревожит меня все сильнее.

– Маккензи, мы просто выпиваем, – со вздохом отвечает папа.

Отец не любит разговоры про маму. Мы вообще в этом доме ничего не обсуждаем. Меня бесит, что я единственная в семье осознаю масштаб проблемы. И я ребенок, черт возьми!

– Ну да, выпиваете. Всего-то, – бурчу я.

Он что, не соображает? Вообще ничего не видит, что ли?

– Но подумай о маме. Тебе прекрасно известно, что она не знает меры. А ты ее в этом поощряешь!

– Маккензи…

Папа прислоняется спиной к кухонному шкафчику и трет висок, все еще не выпуская пиво из руки.

– Пожалуйста, давай не сегодня.

«Ага, а еще лучше никогда!» – думаю я и, качая головой, устало сообщаю:

– Я спать.

У меня совершенно нет сил с ним спорить. Чувствую себя выдохшейся и, судя по всему, проиграю эту битву, как всегда. Медленно выхожу из кухни, бросив на папу укоризненный взгляд напоследок. Ему, наверное, тоже нелегко. Ситуация не дает ему никаких передышек. Но составлять маме компанию – не самое лучшее решение. Сказать мне нечего, изменить я ничего не могу, а потому запихиваю свое мнение куда подальше и говорю:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Кензи, – отвечает мне вслед отец.

Спустя минуту поднимаясь в спальню по лестнице, слышу их с мамой смех и решаю, что сильно злиться на папу не буду: да, она напилась, зато, по крайней мере, кажется, счастлива.

Глава 9

В первую половину смены Линси отправляет меня дежурить в лазертаг. По субботам в «Саммите» битком. Утром приходят семьи с детьми, которые просаживают уйму мелочи в игровых автоматах, яростно катают шары в боулинге на дорожке с бортиками и завершают марафон в закусочной на фуд-корте. А к вечеру развлекательный центр наполняется молодыми парочками, пришедшими на свидание, и учащимися моего возраста. К счастью, к тому моменту я уже уйду. Моя смена заканчивается через пятнадцать минут. При необходимости я не против поработать тут сверхурочно, но в выходной?! Ну уж нет, не дождетесь! Я сваливаю.

Во вторую половину дежурства я перемещаюсь в зал для боулинга, за стойку администратора, чтобы снова распылять освежитель на обувь. Все дорожки заняты, и уже выстроилась целая очередь из желающих. С Адамом работать прикольно: он абсолютно ни о чем не парится и даже не пытается это скрыть. Он бросил колледж и несколько недель назад устроился сюда, однако, думаю, надолго здесь не задержится. Бейджик он не носит, потому что его имя «никого не касается».

– Господи, – бормочет он, захлопывая дверцу стойки.

Воспользовавшись паузой в потоке посетителей, он покидает свой пост, выходит в зал и, хмурясь, подходит ко мне. Я понимаю, его все достало, однако Линси вряд ли оценила бы, что он не проявляет большого рвения в работе с клиентами.

– Ребята на двадцатой дорожке, похоже, собираются играть целую вечность!

Перестав пшикать из распылителя, перевожу взгляд в зал. Там творится сущий ад: на двадцати четырех дорожках беспрестанно стучат шары и разлетаются кегли. Аж уши болят. На двадцатой семейная пара учит двоих детей играть в боулинг. Поняв раздражение Адама, фыркаю:

– Да им лет по пять. Чего ты ждешь?

– Ну, не знаю… Может, чтобы играли поактивнее?

Он качает головой и, прищурившись, почесывает стриженную под «ежик» макушку.

– Очередь скоро звереть начнет.

– Добро пожаловать в субботнюю смену! – улыбаясь, поддразниваю я и выбрасываю в мусорное ведро пустой баллончик.

Потом забираю три пары обуви и отворачиваюсь от него. К счастью, Адам возвращается за стойку, и я иду в подсобку.

Обожаю подсобку! Да кто их не любит? И совсем не важно, где работаешь. Отличный уголок, где можно на пять минуточек расслабиться подальше от чужих глаз. Закрыв за собой дверь, выдергиваю из-под стола стульчик, усаживаюсь и достаю из кармана телефон. От мамы пришло сообщение с вопросом, хочу ли я поужинать после работы и если да, – то чем именно. Отлично! Раз она об этом спрашивает, значит, у нее есть настроение готовить, следовательно, она не выпивала. В групповом чате с Уиллом и Холденом тишина, последнее сообщение в нем давнишнее, оставлено несколько часов назад, когда они договаривались о встрече перед игрой в гольф. У Уилла годовой абонемент, вряд ли особо нужный, поскольку он им пользуется лишь пару раз в год. Я состыкуюсь с ребятами после смены, погляжу по настроению. Не горю желанием весь вечер слушать их препирательства о том, кто из них лучший гольфист.

Дверь отворяется, и я подскакиваю со стула. Едва не уронив телефон, прячу его в карман. Хватаю первое, что попадается под руку, – пустую картонную коробку – и делаю вид, что она мне страх как нужна и вообще я ужасно занята. Увидев, что в подсобку заглядывает не начальник, а всего лишь Адам, вздыхаю с облегчением.

– Притворяться ты не умеешь, – иронично заявляет он, застав меня за самовольным перерывом.

Я его ловлю за бездельем куда чаще, чем он меня, так что ничего страшного.

– Мне-то без разницы, просто нужна твоя помощь. Надо обувь выдать.

Равнодушно пожав плечами, он выходит. Бросаю коробку на пол и иду следом за ним.

Открываю дверь, и… за стойкой стоит тот, кого я меньше всего ожидаю увидеть, – Джейден Хантер. Что он здесь забыл?

– Джейден? Ты… поиграть пришел?

Он стоит напротив и глядит на меня чарующими голубыми глазами.

– Решил в кои-то веки вытащить бабушку с дедушкой в свет, – отвечает он мягким звучным голосом и кивает назад на пожилую пару, расположившуюся на мягком диванчике.

Я с ними незнакома. Выглядят довольно молодо, на вид им за шестьдесят. У дедушки пышная седая шелковистая шевелюра и дружелюбная улыбка. Бабушка гораздо более хрупкая и стройная, ее щеки нарумянены, глаза сияют за очками, седые волосы завиты в идеальные кудряшки. Я сдержанно улыбаюсь им в ответ и взмахиваю рукой в знак приветствия.

– Молодец, – говорю я Джейдену.

И отчего у него такие голубые глаза? Сейчас утону в них.

– А где Дэни?

– Не захотела идти, – пожимает он плечами.

На нем черная кожаная куртка, черная футболка, черные джинсы и черные кроссовки. Сколько его помню, он носит только черное. Этот цвет резко контрастирует с бледным лицом и светлыми волосами и удивительно ему идет. Или я просто привыкла…

– Считает, что боулинг – отстой. А ты… не хочешь к нам присоединиться?

Он с взволнованным видом наклоняется ко мне через стойку, а я растерянно хлопаю глазами. Вот это поворот! Его предложение застает меня врасплох. Неделю назад мы вообще не разговаривали, а теперь он приглашает меня поиграть в боулинг? Я жутко ему благодарна, ведь это значит, он дает мне второй шанс. Если бы он злился и не хотел тратить на меня время, то не сел бы ко мне в машину в четверг вечером. И не поехал бы в «Кейнс чикен». И не предлагал бы сейчас провести время вместе. Только вот, к огромному сожалению, я не могу.

– Работа, – напоминаю со смущенной улыбкой и стучу пальцем по бейджику.

Джейден отодвигает рукав куртки, бросает взгляд на наручные часы и снова поднимает на меня глаза.

– Осталось семь минут. Ты же вчера сказала, смена до шести?

Я ошарашенно молчу, а он расплывается в улыбке, полной надежды. Вот только не надо делать вид, что его приезд к концу рабочего дня – всего лишь случайное совпадение. Ясно как белый день, он спланировал все заранее.

– Да, до шести.

– Вот и отлично! – отвечает он и направляется вдоль стойки к Адаму, нетерпеливо барабанящему пальцами по столешнице, глядя на стенные часы. Он-то освободится только через шесть часов, и на его лице все та же недовольная мина. Кажется, он едва сдерживает стон, когда Джейден спрашивает:

– Добавишь Кензи в игру?

Хантер достает из бумажника десятидолларовую купюру, кладет перед Адамом и смотрит на меня. Он все еще улыбается, однако теперь, скорее, умоляюще, нежели игриво.

– Всего одну игру, Кензи. И все. Будет весело!

– Одну, – соглашаюсь я и улыбаюсь, совершенно искренне.

Мне до сих пор неловко находиться рядом с ним, однако не так сильно, как я думала. В принципе никакой неловкости нет и в помине. Меня смущает только собственное чувство вины.

Когда мое имя появляется в списке игроков, подходит Аманда и подныривает под дверцу стойки. Она пришла меня сменить и предлагает мне уйти на пять минут раньше. Я благодарю ее и предупреждаю Джейдена, что вернусь, когда отмечусь на выходе. А в душе трепещет восторг.

– Смотри, не передумай! – шутливо грозит он мне.

Хоть он и смеется, в его тоне сквозит серьезность. Отворачиваюсь, чтобы уйти, а сердце немного щемит от того, что он действительно допускает возможность, что я сбегу. Что ж, ничего удивительного. Я от него с прошлого августа бегаю.

Проходя мимо его бабушки с дедушкой, снова им улыбаюсь. Они терпеливо сидят с теми же теплыми улыбками, разбивающими мне сердце. Не знаю точно, чьи они родители – отца или матери близнецов, – но как бы то ни было, они потеряли ребенка. И тем не менее, как и Джейден, кажутся счастливыми и нормальными. Вот у меня дома все далеко не нормально, а прошло уже целых четыре года.

В кабинете для персонала никого, кроме новичка. Он сидит за столом у стены, молча таращится в потолок и поглощает сэндвич. В иной ситуации я бы обязательно представилась, но сейчас голова так забита мыслями о предстоящем боулинге, что я не обращаю на беднягу никакого внимания. Достаю из шкафчика толстовку с капюшоном, чтобы скрыть с людских глаз свою ужасную красную футболку поло. За две минуты до официального окончания дежурства освежаю макияж, придерживаясь золотой середины: с одной стороны, не выглядеть нафуфыренной, а с другой – не слишком изможденной после восьмичасовой смены. Наконец, ровно в шесть часов вечера, отмечаю время ухода с работы и, набравшись решимости, возвращаюсь к Джейдену.

Он сидит рядом с бабушкой и дедушкой, по-прежнему ожидая своей очереди. Суббота как-никак, и в «Саммите» не протолкнуться.

– Я тут, – говорю я, подходя к Хантеру со спины.

Он оборачивается, и его лицо озаряется той самой усмешкой.

– Фух! – изображает он облегчение и поднимается с места.

Приобняв меня за талию, кивает родственникам, которые дружелюбно меня рассматривают.

– Это Кензи, – сообщает им Джейден, придерживая меня своей теплой ладонью. – Школьная подруга. Она поиграет с нами.

– Школьная подруга, значит… – многозначительно повторяет дедушка хриплым голосом и подмигивает внуку.

Мы с Джейденом обмениваемся смешками из-за двусмысленности шутки. Я рада, что он назвал меня школьной подругой, потому что, положа руку на сердце, мы уже давно не друзья.

– Я Нэнси, – представляется бабушка.

– А меня называй Терри, – произносит дедушка, вставая с дивана. – Ну, что, Кензи, когда нас пустят на дорожку? А то если в скором времени не начнем, я вообще не разогнусь!

Пробегаю глазами по залу, ищу посетителей, которые близки к завершению игры, однако меня прерывает возглас Адама.

– Маккензи! – доносится его голос со стороны стойки администратора. – Вам на двенадцатую. Все готово.

– Отлично! – хлопает в ладоши Терри. – Сейчас сыграем!

На руках у него синеют прожилки вен. Он подает Нэнси руку, помогает ей подняться, и они вдвоем направляются к стойке за обувью. Прелестная пара!

Джейден засовывает руки в карманы куртки, и мы, чуть поотстав, следуем за ними, держась рядышком.

– Спасибо, что не отшила, – шепчет он, на мгновение дотронувшись до меня плечом.

Я по привычке слегка отстраняюсь, хотя мне приятно его прикосновение. Он смотрит на меня с благодарностью и с некоторой иронией.

– Три раза за три дня. Прогресс налицо, да?

Смотрю под ноги и удивляюсь, как буднично он говорит о том, как я его избегала. Но он прав, у нас прогресс. Или, скорее, у меня.

Последние три вечера показали мне, что за прошедший год Джейден Хантер ни капельки не изменился. И облегчение смешивается с пугающим осознанием того, что в этого самого Джейдена я год назад и влюбилась.