Текст книги "Тайна заброшенного дома"

Глава № 5
Профессор Лев Григорьевич

В дверь позвонили, и тётя Зина помчалась открывать.

– Знакомьтесь, это наш дорогой сосед, Лев Григорьевич, профессор, историк, между прочим, – представила тётя Зина мужчину среднего возраста в квадратных очках с толстой оправой.

– Здравствуйте, ребята! Запах вашей ухи дошёл до моей усадьбы, и я решил заглянуть к вам на огонёк.

– Лев Григорьевич шутит, это я его пригласила, когда сегодня уборку делала в его доме. У меня и на отдыхе есть работа, – засмеялась тётя Зина.

– Да, без Зиночки нам не прожить тут, правда, мальчики? – произнёс профессор, садясь за стол.

– Всё шутите, – засмущалась тётя Зина.

– Нисколько, а уха изумительная, просто великолепная, – не сдерживал похвалы Лев Григорьевич.

– А я вот недавно из Англии вернулся, лекции читал студентам. Вот там уху варить не умеют – заявляю с полной ответственностью. Вообще, надо сказать, что английская кухня, как и вся Англия, отличается консерватизмом. Они особо не экспериментируют с блюдами. Можно с точностью в девяносто девять процентов угадать, что у англичанина на завтрак, на ланч и на ужин. Как думаете, чем заняты англичане с трёх до пяти после обеда? – Лев Григорьевич хитро посмотрел на ребят.

– Пьют чай, – спокойно ответила Тося.

– Совершенно верно, даже в ресторанах придерживаются этого правила. Ну а вы как тут отдыхаете? – перевёл тему разговора профессор. – Вот Сева, знаю, рыбак заядлый. Сегодняшним пиршеством мы обязаны ему. Миша увлечён компьютерными технологиями, – Лев Григорьевич незаметно подмигнул тёте Зине.

– А нам нравится в лес за грибами и ягодами ходить, в речке купаться, – ответила Тамуся.

– И на велосипеде кататься, – добавила Тося.

– А правда, что тут старая помещичья усадьба есть? – вдруг спросила Тамуся.

– Правда, а на что она тебе сдалась? – удивилась тётя Зина. – Была усадьба, да сплыла, а сейчас так, развалина без окон, без дверей. Когда-то там колхозное управление было. Здание колхоз поддерживал, крышу ремонтировали несколько раз. А теперь лет двадцать уже как бесхозная стоит.

– А с чего ты вдруг спросила, Тамуся? Туда опасно ходить, в доме могут быть обрушения, ему сто лет в обед.

– Да, да, Зиночка абсолютно права, – подтвердил Лев Григорьевич.

– Просто так, интересно стало. Нам про усадьбу одна девочка рассказала, Лариса, она живёт по соседству с нами, на Абрикосовой.

– Знаю я её, ох и любопытная девчонка, до всего ей дело есть. У них вся семья такая, Кузьмичёвы они, вечно нос в чужие дела совали, когда тут жили. Ничего от них не скроешь. Всё про всех знали. Кто куда поехал, кто к кому приехал. Даже чьи гуси в пруду, и то знали. Потом переехали в Воронеж. Одна бабушка их осталась в Грачёвке. Лариска с сестрой каждое лето к ней приезжают. Старшая Оля, та как и не Кузьмичёвых: ладная такая, образованная, культурная. Не то, что младшая Лариска! Бродит по деревне: где две бабки грачёвские сплетничают, там и она посреди них.

Девочки прыснули от смеха.

– Кстати, их прапрадед прислуживал в доме нашего помещика, кажется, управляющим был. Любил его хозяин, говорят, и доверял сильно.

– А какая была фамилия у этих помещиков? – спросила Тамуся, откусывая ароматный пирожок.

– Парамоновы. Имён не знаю, только слышала, была у барина жена, дочь и сын. Но ураган революции ещё в семнадцатом году унёс их в Европу. Вместе со всеми сокровищами, которые имелись в доме. И как-то удачно у них всё вышло, я про это слышала ещё от бабушки, да и в школе рассказывали на уроках истории.

– А что так удачно вышло? – переспросил Сева.

– Никто не видел, как они покинули Грачёвку, спокойно собрались и уехали. Пришёл отряд, а в поместье пусто, одни голые стены, – ответила тётя Зина.

– Известно, что дворяне Парамоновы неплохо обращались с крепостными крестьянами. Даже школу открывали для крестьянских ребятишек. Грамоте и счёту учили. Не то, что в соседних поместьях, там в смутные времена и убийства были, и грабежи, и погромы. А в Грачёвке – нет, – добавил Лев Григорьевич. – Из истории мы знаем, что всю ненависть, накопленную поколениями, в семнадцатом году нищие крестьяне обрушили на своих помещиков. Промедление смерти подобно. Горе было тем, кто сбежать не успел вовремя, – покачал головой профессор. – Вообще, надо сказать, крепостное право, по сути рабство, – одно из самых позорных явлений России. Пропасть между крестьянами и дворянами была настолько велика, что и говорили они на разных языках. Дворяне предпочитали французский, немецкий или английский языки, а простой люд – русский с местным наречием. Вот так! И после отмены крепостного права в 1861 году жизнь крестьян мало улучшилась. Да-да, ну мне пора, а то сейчас лекцию начну читать, – профессор, смеясь, поднялся из-за стола. – Огромное спасибо и низкий поклон всем за столь прекрасный ужин и приятную беседу о старине. Мне ещё на вечернюю электричку надо успеть, завтра с утра лекция в университете.

– Доброго пути, Лев Григорьевич, – пожелала тётя Зина.

– А много добра было у Парамоновых? – спросил Сева, когда тётя Зина вернулась, проводив гостя.

– Да откуда же мне знать, я ещё тогда не родилась, – рассмеялась женщина. – Думаю, немало, очень богатые они, говорят, были. Представьте только, отец – дворянин, а мать – дочь уральского миллионера.

– Вы ешьте-ешьте, мне тоже пора идти. Я и так заболталась с вами. Миша, чтобы всю уху доел и пирожков не меньше пяти! Ты слышал? А то сил не будет двигать мышку и мозги засохнут.

– Пойду к Марии Потаповне схожу, бывшей моей классной руководительнице, угощу пирожками из Севкиного линя и чайку с ней попью. А то одна она, скучно ей тут, никого из родных не осталось. Пока, ребятки! Посуду вечером приду помою.

– Тётя Зина, мы сами всё уберём со стола и посуду помоем, – отозвалась Тамуся.

– Ну хорошо, тогда я от Марии Потаповны сразу домой пойду, как бы ещё под дождь не попасть. – И тётя Зина ушла, плотно прикрыв за собой дверь.

– Миша, тебе понравилась уха, хочешь добавки? – спросила Тамуся.

– Да, в принципе, неплохо приготовлено, но я бы немного перца добавил и помидор. Но добавки не хочу, – ответил Миша, протягивая руку за четвёртым пирожком.

– А ты, Миша, гурман, оказывается, – подметила шутя Тамуся.

Миша ожил и даже сделал попытку улыбнуться.

– Тося, а с чего тебя так усадьба эта заинтересовала? – спросил Сева.

– Ну не то чтобы она меня заинтересовала. Просто Лариска сказала нам, что в поместье есть что-то такое, о чём знает только она.

– Фи, привидение, что ли! – хихикнул Сева.

– Она ничего подобного не говорила, просто предложила туда сходить вместе с ней, – ответила Тося.

– Не слушайте вы её, она девчонка с причудами, тётя Зина права. В прошлом году я на Вейке рыбу ловил. А она пряталась в камышах и кидала камни в воду, всю рыбу мне распугала, пока я её из этих камышей не прогнал.

Тося с Тамусей рассмеялись, представив картину, как злой Сева, размахивая удочкой, гонит Лариску из камышей.

Миша молча слушал ребят, уминая пятый пирожок.

– Давайте посмотрим, может быть, об этой усадьбе есть информация в интернете, – неожиданно предложил Миша.

– И ты из-за этого прервёшь игру? – искренне удивился Сева.

– Я уже её прервал, когда за мной пришла Тамуся, – ответил мальчик серьёзно.

– А что, это даже интересно. Сейчас в интернете можно найти любую нужную информацию, – поддержала Тамуся.

– Кое-что мы уже знаем, например, фамилию последнего владельца усадьбы, – добавила Тося.

– И место её нахождения, – ухмыльнулся Сева.

– Пошли наверх, – позвал Миша, резко вставая из-за стола.

Ребята устремились за ним.

Глава № 6
Кто такой помещик Парамонов

В кабинете стоял компьютерный стол. На стенах висели деревянные полки, уставленные в два ряда книгами, а у стены расположился небольшой кожаный диван.

Миша тронул мышку, на экране появился Иван, Мишкин виртуальный друг. Иван бездельничал в московской квартире в ожидании отпуска родителей. А Миша не хотел оставлять товарища в одиночестве.

С начала каникул ребята зависли в виртуальном мире игры и не хотели его покидать, засиживаясь за компьютером порой до рассвета. Потом спали до обеда и снова играли.

Первое время Сева звал брата на рыбалку, звал поплавать в Вейке, но Миша отмахивался и даже начинал злиться. Сева махнул рукой и больше не приставал.

Иван, мальчик лет двенадцати с пухлыми щеками и выпученными от злости глазами, кричал с экрана:

– Миша, ты куда пропал! У вас что, свет там вырубили? Мы проиграли из-за те…

Не дослушав разъярённого Ивана, Миша закрыл страницу. Ребята, столпившись вокруг стола, молча наблюдали за происходящим. Миша хмурил брови и нервно покусывал губы.

– Как, вы говорите, фамилия этого помещика? – двигая кресло к столу, спросил Миша.

– Парамонов, – быстро ответила Тося.

Миша вбил в поисковик фамилию помещика и начал читать:

– Парамонов Алексей Семёнович, 1882–1918, дворянин Московской губернии, помещик, 10 600 душ, усадьба Грачёвка в деревне Грачёвка. Меценат. Потомственный коллекционер.

Поддерживал молодых художников, пополняя коллекции их картинами. Жена – Мария Ивановна Зубатова. Сын Михаил (1907–?), дочь Анна (1910–?). Эмигрировал с семьёй в Германию в 1917 году. Родители: отец – Парамонов Семён Николаевич. Происходил из старинного дворянского рода, учёный, политический деятель, коллекционер картин, снискал дурную славу чернокнижника. Мать – Александра Михайловна Демидова, дочь уральского предпринимателя.

– Всё, – Миша закончил читать, – негусто.

– Ну почему же, кое-что мы узнали, – произнесла Тося.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Тамуся.

– Мы убедились в том, что здешним помещиком был точно Парамонов. И что он сбежал из России в Германию.

– Но это нам и тётя Зина рассказала, – произнёс Сева.

– Мне вот что непонятно, – Миша развернул кресло к ребятам, сидевшим рядком на диване, и замолчал.

– Что непонятно, ты в транс ушёл? – окликнул брата Сева.

– Непонятно, куда Парамонов дел свою коллекцию картин. Их в саквояже не увезёшь. А исчез он вместе с семьёй так, что никто и не видел их.

– Ну и что? – не понял Сева.

– А то, что картин в доме не обнаружили. Как сказала тётя Зина, остались пустые стены, – объяснила Тося.

– Вот именно, картины надо было упаковать и на чём-то перевезти. Это невозможно сделать незаметно для деревни. Мама, когда везёт свои скульптуры на конкурсы, их тщательно упаковывает и помещает в специальные ящики, чтобы не разбить, – пояснила Тамуся.

– Согласен с Тамусей, коллекцию картин в разгар революции не дали бы вывезти из страны, – заключил Миша.

– Куда же они делись?! – воскликнул Сева.

– Это вопрос, – ответил Миша, подходя к окну и отодвигая занавеску.

– А кто вам сказал, что картины были у него в то время дома? – настойчиво произнесла Тамуся.

– Как кто? В интернете написано, что он коллекционировал картины молодых художников, – ответил Миша.

– Ну и что, может, и коллекционировал, но тут же и продавал их, – не унималась девочка.

– Тамуся, ну что ты всё споришь! – воскликнула раздражённо Тося.

– Ну и что, в споре рождается истина, – обиделась подруга.

– Да хватит вам, девчонки, ссориться! Это возможно, но куда делись тогда картины его отца? Ведь написано же: потомственный коллекционер, надо уточнить эту информацию, – сказал Сева.

– У кого уточнить? Кто это может помнить в Грачёвке! – с усмешкой произнесла Тамуся.

– Я пороюсь в интернете, может ещё что найду, – пообещал Миша.

Небо стремительно заволокло тучами. Закачались на ветру верхушки деревьев в саду. В комнате потемнело. В окно ударили первые крупные капли, и по стеклу потекли ручейки дождя. Сверкнула молния, осветив комнату.

– А ведь из нашего окна видны крыши усадьбы, – вдруг произнёс Миша, глядя в залитое водой окно.

– Что ты такое говоришь? – подскочила Тамуся. – А ну-ка покажи!

Тося с Севой отдёрнули штору со второго окна.

– Ничего не видно из-за дождя, – сказала Тося.

– В столовой осталось открытое окно! – вдруг вспомнил Сева и помчался вниз. Девочки отошли от окон, задёрнули шторы и спустились вслед за Севой.

Зазвонил Тамусин мобильник.

Тётя Милочка волновалась за девочек – не попали ли под дождь и всё ли у них в порядке.

– Мама, всё хорошо, сейчас дождь пройдёт, и мы с Тосей пойдём домой. Ты, мамочка, не волнуйся, у нас с собой зонт.

– Скажи, мы с Мишей вас проводим, – добавил Сева.

– Мамочка, Сева с Мишей нас проводят. Целую, пока!

Девочки убрали остатки ужина со стола, помыли посуду и сложили в шкаф. Дождь, внезапно разразившийся ливнем, пошёл на убыль и вскоре совсем затих. Тося с Тамусей засобирались домой.

Когда ребята вышли из дома, было уже темно. В ночном небе была видна огромная сырная луна.

– Полнолуние, – глядя в небо, произнёс Сева.

– Самое время для нечисти, – сказала Тамуся.

Ребята ничего не успели ответить, как со стороны соседней дачи раздался звук, похожий на стон, а за ним душераздирающий хохот: «ХА-А-ХА! ХА-А-ХА!»

– Ой, мамочки, кто это?! – завопила Тамуся, хватая Мишу за рукав ветровки.

Тося от страха лишилась дара речи, а Сева просто застыл, озираясь по сторонам.

– Не бойтесь! Это птица, филин! – успокоил Миша.

– Какой ужасный вопль, никогда не слышала такого! – отпуская рукав Миши, тихо произнесла Тамуся.

– Филин – хозяин ночи, кричит иной раз так, что за четыре километра слышно, – пояснил Миша.

– У него есть и народное название – пугач, – добавил Сева.

– Мне показалось, там убивают кого-то, – приходя в себя, произнесла Тося. – Идёмте скорее отсюда.

– А я его каждую ночь слышу, когда с Иваном играем, – признался Миша.

– Это дача профессора Льва Григорьевича, – произнёс Сева. – Раньше она пустовала. Прошлым летом он её купил.

– В окнах свет не горит, наверное, уехал в Москву, – добавила Тамуся, глянув на дом.

За разговорами ребята подошли к дому номер семь на улице Абрикосовой.

– Спасибо, ребята, – поблагодарила Тося, – мы дома.

– Пожалуйста, – ответил Сева.

– А вы пойдёте в помещичий дом завтра? – вдруг спросил Миша.

– Наверное, иначе Лариска нам точно калитку сломает, – хихикнула Тамуся. – А что, тебе тоже интересно?

– Немного, – уклончиво ответил Миша. – Просто любопытно, что там видела девчонка, если не врёт, конечно.

Глава № 7
Рассказ старушки Марии Потаповны

Утром девочки проснулись рано. Тётя Милочка уже суетилась на кухне. – Тося, Тамуся, идите завтракать. На столе стояли две тарелки с овсяной кашей и бутерброды с маслом и сыром. Тётя Милочка разлила по чашкам горячее какао. – Я спешу на станцию, мне надо кое-что купить в художественном салоне для работы. Вернусь с последней электричкой. Обед в холодильнике. Ведите себя хорошо. – Не волнуйся, мамочка, всё будет супер-пупер, – пообещала Тамуся. – Да, у нас яйца закончились, сходите к Марии Потаповне, последний дом по нашей улице, я с ней договорилась. Возьмите три десятка, вот корзина, деньги на столе в гостиной. – Хорошо, всё сделаем, – пообещала Тося, зевая. – И ещё, спросите Марию Потаповну, может, ей помощь нужна по дому или в огороде. Старенькая она, тяжело ей одной управляться.

– Мамочка, только не это! Ты же знаешь, уборка – это не моё, к тому же у нас каникулы! – воскликнула Тамуся.

– Дочка, лень – не самое лучшее качество, даже на каникулах!

Тётя Милочка чмокнула девочек в макушки и выскочила из дома. К калитке как раз подъезжал красный рейсовый автобус с белокурым водителем за рулём.

Мария Потаповна жила в конце улицы Абрикосовой, почти у самого леса. За давно не крашенным и покосившимся забором стоял маленький деревянный домик со ставнями. Тося толкнула когда-то выкрашенную в синий цвет калитку. Во дворе залаяла собака. Девочки остановились, не решаясь идти дальше.

– Не бойтесь, она привязана. – На резном крылечке появилась седая старушка в длинной тёмной юбке и накинутом на плечи павловопосадском платке.

– Тихо, Пальма, марш в будку! Проходите, девочки.

– Здравствуйте, Мария Потаповна!

– Здравствуйте, мои хорошие.

– Я – Тося, а я Тамуся, мы за яйцами, – представились девочки.

– Очень приятно, а меня, вижу, знаете. – На морщинистом лице старушки появилась светлая улыбка, отчего подружки почувствовали себя свободнее.

Девочки поднялись по ветхим ступеням и вошли в дом. В комнате у Марии Потаповны была идеальная чистота. Посередине, под абажуром, стоял круглый стол, накрытый скатертью с бахромой, вдоль стены – буфет с посудой и диван, украшенный кружевными салфетками и подушками в ажурных чехлах. На окнах висели занавески с рюшами. В углу комнаты среди общего интерьера выделялись старинные напольные часы в деревянном корпусе, украшенные резьбой. Тосю немного удивило, что в простом деревенском домишке стоят часы, похожие на часть интерьера богатого дома. В целом комната выглядела по-деревенски мило и уютно.

– Может, вам помощь нужна по дому? – предложила Тамуся.

– Спасибо, мои хорошие, вчера Зиночка приходила, бывшая моя ученица, в доме всё убрала. А вот в огороде помощь нужна. Дожди идут, сорняки ползут. Грядочку с огурцами бы прополоть, я и перчатки вам дам. Трудно мне стало наклоняться, а то я бы разве попросила.

– Не беспокойтесь, Мария Потаповна, мы всё сделаем, показывайте, где грядки, – решительно заявила Тося.

Через час грядка была очищена от сорняков. Старушка похвалила девочек за хорошую работу и пригласила на чай с ватрушками.

– Мария Потаповна, а вы всю жизнь в Грачёвке живёте? – спросила Тося.

– Да, родилась тут, и все мои предки родом из Грачёвки. Только вот я одна и осталась.

– А кем были ваши предки? – решила напрямую спросить Тося.

– А тут вся деревня была собственностью помещика. А после отмены крепостного права одни получили земельные наделы в собственность, другие подались в город на фабрики и заводы. Я родилась после революции, тут уже колхоз был. А помещиков и в помине не было.

– А про местного барина Парамонова вы что-нибудь слышали? – продолжала расспрашивать Тося.

– Конечно, слышала. Его усадьба по сей день стоит на горе. Раньше она была в центре деревни, а теперь это окраина. Деревня-то наша стала расти в другую сторону. Моя бабушка Матрёна прислуживала в барском доме вплоть до революции. Она была нянькой у барчат. Вот эти часы – подарок бабушке Матрёне от Парамоновых за добросовестную работу. – Старушка показала рукой в угол. – Барин подарил, когда покидал страну. Теперь это наша семейная реликвия, только вот передать их некому, разве что в музей, – грустно вздохнула Мария Потаповна.

Девочки вышли на крыльцо.

– Вы забегайте ко мне, скоро огурчики поспеют, я вас угощу. – Старушка подала корзину с яйцами. – Аккуратно несите, смотрите не побейте.

– Спасибо, мы обязательно вас навестим ещё, – дружно заверили девочки, спускаясь с крыльца.

Калитка хлопнула, и девочки увидели идущего к дому высокого парня в джинсах, футболке и с удочкой.

– А вот и мой квартирант Митя, вчера заселился ко мне, – радостно сообщила Мария Потаповна. – Решил отпуск на природе в тишине провести. А лучшего места, чем наша Грачёвка, нигде не найти.

– Доброе утро, я сегодня на рассвете ушёл, вот рыбки на уху наловил, – похвастался квартирант, приподнимая садок, в котором лежало штук пять карасей.

– Замечательно, значит, сегодня на обед уха, – засмеялась старушка.

– Знакомься, это Тося и Тамуся, мои помощницы, грядочку с огурцами пропололи, такие умницы, историей Грачёвки интересуются.

– Очень приятно познакомиться. – Митя широко улыбнулся.

Девочки заметили на левой щеке небольшое родимое пятно, которое, впрочем, не портило Митю.

Тося и Тамуся возвращались домой и по очереди несли корзину с яйцами.

– Жалко бабушку, одиноко ей тут, – проговорила Тамуся.

– Да уж, летом ещё так себе, люди вокруг, а зимой глухо, – поддержала подругу Тося.

Девочки оставили корзину с яйцами на веранде. Приближался обед, солнце стало припекать, девочки решили сходить на Вейку освежиться. Жук вился вокруг, просясь на прогулку.

– Да возьмём мы тебя, возьмём, – потрепала чёрное ушко Тося.

Жук от радости запрыгал на месте, а потом подбежал к калитке и начал толкать её носом, поторапливая девочек.

– А как же Лариска? – напомнила Тамуся. – Мы же обещали взять её с собой.

– Раз обещали, зайдём, иначе она нас не оставит в покое. Заодно пусть расскажет свой секрет, если не врёт, конечно, – ответила Тося.

Глава № 8
Ларискина тайна

Девочки направились к дому одиннадцать по улице Абрикосовой. Там жила Лариска с бабушкой Соней и старшей сестрой Олей.

Ещё издали Тося с Тамусей услышали шум и крики во дворе. Они подошли к калитке, и перед их взором предстала интересная картина.

Лариска с хворостиной в руках отбивалась от нападавшего на неё крупного белого гуся, ломая картофельные грядки и вопя:

– Олька, Олька, убери его от меня, спасите!

Гусь шипел, распустив крылья и вытянув вперёд шею, и продолжал преследовать свою жертву. Во дворе валялись перевёрнутые вёдра с зерном и разлитой водой.

В саду стоял кузов от старого «Запорожца». Лариска вскочила на крышу машины, продолжая размахивать хворостиной и звать на помощь сестру. Оля, стройная черноволосая девушка с большими глазами, совсем не похожая на белобрысую Лариску, вышла на крыльцо и разразилась бранью на младшую сестру.

– Ты что, до сих пор птицу не покормила? А зерно зачем рассыпала?

– На меня этот сумасшедший гусь напал! Ты что, не видишь, отгони его от меня! – крикнула Лариска.

Оля взяла палку и с воинственным видом направилась к гусю. Тот, видимо, понял, что палка не хворостина и Оля не Лариска, и, отступив от «Запорожца», вперевалочку побежал на птичий двор, на ходу теряя перья. Видно, Лариска его всё-таки достала. Оля швырнула палку в сторону убегавшей птицы.

– Спускайся, горемыка, собери зерно, я сама накормлю и напою птицу, – сказала Оля, подавая сестре руку. – Прыгай, вечно ты с приключениями, ничего поручить нельзя.

Лариска отёрла грязной рукой лицо, оставив тёмный след на щеке и, всхлипывая, направилась к умывальнику, прикреплённому к старой груше.

– Лариса, привет, на речку пойдёшь? – окликнула Тося. Жук отчаянно залаял, царапая когтями калитку.

– Ой, привет, девчата! Подождите маленько, сейчас выйду, – обрадовалась Лариска, увидев подруг.

Через пару минут из калитки выскочила счастливая Лариска, держа в руках кулёк с овсяным печеньем и лимонадом. Девочка кинула Жуку кусок колбасы. Жук ей всё простил.

– А я думала, опять обманете, без меня пойдёте. Этот гусь сумасшедший, сколько раз бабе говорила: заруби его или продай.

Все гуси как гуси, а этот нападает всё время. Куда ни пойду – он за мной, щиплет-то как больно. Главное, бабу с Олькой не трогает, только меня, – отходя от испуга, тараторила Лариска.

– Ты его боишься, и он это чувствует, потому и нападает, – пояснила Тамуся.

– Тебе не убегать надо, а взять палку и смело пойти на него, он испугается, вот увидишь, и сам побежит от тебя. Ты видела, как Оля его прогнала? – добавила Тося.

– Ой, у меня духу не хватит напасть на него, – со вздохом покачала головой Лариска.

– Лариса, ты нам обещала что-то показать в старой помещичьей усадьбе. Ты не передумала? – спросила, наконец, Тося.

– Покажу, идёмте, прямо сейчас покажу, а потом на речку, ага?

Девочки были согласны, и Лариска свернула с улицы Речной на тропинку, ведущую в горку к усадьбе, и уверенно зашагала вперёд.

– Ты, похоже, хорошо знаешь эту дорогу? – заметила Тося.

– Конечно, я часто бегаю в поместье играть. Мой прапрапрадедушка там главный был в стародавние времена, – с гордостью ответила Лариска.

Пейзаж радовал взор. По обочине тропинки рос девясил, горицвет, донник. Пахло валерианой и клевером. В невысоких кустиках, окружённых бурьяном, громко щебетали воробьи, обсуждая дела насущные. В траве стрекотали кузнечики, монотонно жужжали пчёлы, собирая нектар с медоносов. Жук носился взад и вперёд и весело лаял на бабочек. Солнце стояло в зените и жарко припекало непокрытые головы девочек.

– Помещик Парамонов – твой прапрапрадедушка? – на всякий случай решила уточнить Тамуся.

– С чего это вы взяли? Мой дедушка, Афанасий Кузьмичёв, управляющим всем этим поместьем был, разве вы не слышали? – Лариска удивлённо захлопала выгоревшими ресницами.

Подруги дружно промолчали.

Девочки подошли к парадному въезду, от которого остались только две колонны, на них когда-то крепились ворота. Рядом стояла полуразрушенная сторожка привратника. Далее открывалась подъездная аллея, ведущая к бывшему барскому дому, вдоль которой росли старые дубы.

Девочки зашагали по аллее, оглядываясь по сторонам. Жук бежал впереди, опустив голову. Поодаль от дома вырисовывались ветхие строения, видимо, бывшие подсобные помещения. Всё поросло бурьяном. Девочки подошли к раскрошившимся от времени широким ступеням, ведущим к парадному входу. Это был большой и очень старый двухэтажный дом с балконом, который снизу поддерживался четырьмя колоннами.

– Пошли, – уверенно махнула рукой Лариска, приглашая войти. Старая обшарпанная дверь оказалась незапертой. Тося и Тамуся робко переступили порог дома, как непрошеные гости. Жук вбежал в переднюю, резко остановился, заскулил и выскочил на улицу.

– Жук, сидеть и ждать! – крикнула вслед Тамуся.

На первом этаже размещалась большая комната, скорее всего, гостиная. Тося обратила внимание на ровный ряд дырок по всему периметру комнаты.

– Здесь, по-видимому, когда-то висели картины, – показала Тося на следы от гвоздей.

– И ты сюда ходишь играть одна? – удивлённо спросила Тамуся, оглядывая мрачный зал.

– Ну и что, мне никто не нужен, – фыркнула Лариска.

– А привидений ты не боишься? – спросила Тося с усмешкой. – Наверняка они тут водятся.

– Вон Жук дал стрекача, наверное, почуял что-то, – хихикнула Тамуся.

Лариска остановилась, посмотрела по сторонам и, не отвечая на вопрос, серьёзно произнесла:

– Я тут клад ищу.

У Тоси с Тамусей от неожиданного и столь откровенного ответа вытянулись лица и округлились глаза.

– А кто тебе сказал, что тут есть клад? – спросила Тамуся.

– Мой прапрапрадед, когда уезжал из Грачёвки, – просто ответила Лариска.

– Ты шутишь, его давно в живых нет, как он мог тебе сказать, во сне, что ли? Просто морочишь нам голову! – воскликнула Тося. – Пошли, Тамуся, а то мы так сегодня до речки не дойдём.

Подруги резко развернулись и быстро пошли к выходу.

– Стойте, ну стойте же! – побежала вслед Лариска. – Я правду говорю!

Тося и Тамуся остановились.

– Прапрапрадедушка рассказал об этом своей жене, моей прапрапрабабушке, а та своей дочке, и так дошло до нас.

– И что, вы до сих пор не нашли его? – с усмешкой спросила Тося.

– Искали, все по очереди искали. А мой батя, получается, праправнук, даже сторожем устроился сюда, когда тут управление грачёвского колхоза было.

– И что? – спросила Тося.

– Батя тоже ничего не нашёл. Но клад тут точно есть, – уверенно ответила Лариска.

– Подожди, а что твой прапрапрадедушка не сказал жене, где спрятан клад? – вдруг спросила Тося.

– Нет, он сказал, что скоро вернётся, и они разбогатеют. И дураку ясно, что он имел в виду.

– Но ведь клад принадлежал помещику, а не твоему прапрапрадедушке, – Тося уставилась на девочку.

– Ну и что, барин всё равно бы скоро не вернулся. Вот мой прапрапрадедушка и хотел его забрать себе. Что же пропадать добру? – усмехнулась Лариска.

– Как всё просто. Действительно, не пропадать же добру, – повторила Тося с усмешкой. – А я слышала, Парамонов доверял своему управляющему.

Лариска пропустила мимо ушей слова девочки.

– А как ты собираешься его искать, если взрослые не смогли найти, например, твой отец? – спросила Тося.

– Значит, у него ума не хватило.

– Как ты о своём отце говоришь! – упрекнула Тамуся.

– А что тут такого, он нас всё равно бросил, – с оттенком горечи произнесла Лариса.

Девочки с сочувствием посмотрели на обиженно надувшую губы девочку. Лариска отвернулась, её маленькие глазки быстро наполнились слезами.

– Лариса, ты сказала, что твой дедушка рассказал о кладе, когда уезжал. А куда он уехал? – постаралась перевести тему разговора Тамуся, чтобы Лариска вдруг совсем не разревелась от обиды на отца.

– Он уехал с семьёй помещика за границу. Обещал вернуться, когда барин устроится там. Но так и не вернулся больше.

– Почему? – спросила Тося.

– А никто не знает, вестей от него никогда никаких не было. Как в воду канул.

– Да, странная история, – произнесла Тамуся. – Сплошные тайны.

– А зачем ты нас сюда привела, Лариса? – спросила Тося.

– Давайте клад вместе искать?

Подруги переглянулись.

– Ты нас совсем не знаешь и вдруг такую тайну доверяешь, – Тамуся удивлённо посмотрела на девочку.

– Я просила Олю, а она меня на смех подняла. И вы не хотите со мной дружить?

– Не обижайся, Лариса, дело не в этом. Просто дом огромный, кругом куча комнат и подсобных помещений. Клад может быть спрятан где угодно. Нам каникул не хватит обыскать тут всё, даже если с утра до ночи ковыряться, – попыталась объяснить Тамуся.

Лариса молча смотрела на подруг, поджав губу.

– Что же делать? – выдавила она из себя.

– У меня есть предложение, – Тося приблизилась к Лариске. – Если ты, конечно, не будешь возражать.

– Говори, – Лариска прищурила глаза.

– Давай пригласим в нашу поисковую команду Севу и его брата Мишу, это наши друзья. С ними у нас есть шанс отыскать клад быстрее, если он вообще существует.

В зале повисла тишина. Лариска размышляла. На такое предложение она и не рассчитывала. У неё появится сразу столько друзей, и руководить поисками будет она, потому что идея её!

– Хорошо, я не против, зовите, – согласилась Лариска. – Только, чур, слушаться меня. Я тут каждый уголок облазила. Но самого главного я вам ещё не рассказала, – ухмыльнулась девочка, сделав интригующую паузу.

– Говори. – Тамуся пристально посмотрела на Лариску.