Текст книги "Интимный дневник девушки по вызову"

Глава 4
Женщины могут быть очень грубыми

Впрочем, из-за того что Сэм не позвонил, я не слишком расстроилась – нашей встрече я особого значения не предала. О Питере с того дня вспоминала весьма неохотно, хотя он, надо заметить, был неплох – был со мной ласков, но пьяная истерика оставила в моей душе не самые приятные воспоминания о моем первом разе. Суды по всему, со мной просто случился нервный срыв, которых больше, надо заметить, не повторялось!

А за первым разом последовали многие. В течение шести месяцев я занималась сексом с разными мужиками и они всегда мне платили. Однажды, один из клиентов предложил мне пятьсот долларов за то, чтобы я разрешила ему взять меня в зад, я же относилась как раз к той категории девочек, которые получали от этого удовольствие, и вполне разрешила бы сделать это и за обычную цену. Так я быстро научилась брать с мужиков больше денег – ведь они охотно платили сверху за особенное удовольствие в виде минета или анального секса, в котором им отказывали многие их жены и любовницы…

О чем я еще хочу рассказать читателю? О дне, который я запомнила на всю жизнь. Это был мой первый опыт секса с женщиной. Мне всегда казалось, что женщины должны быть нежными и внимательными, но Мила, так звали мою клиентку, оказалась вовсе не такой! Властная и жесткая. Выдержке у нее могли бы поучиться многие мужчины. Она не церемонилась со своими сотрудниками и компанией, которой управляла, и конечно, не планировала церемониться со мной! Ведь я для нее – такой же наемный работник, как ее секретарша, менеджер и уборщица… А я, честно говоря, даже не сразу сообразила как мне следует себя вести. Ведь в моей карьере мне впервые «попалась» лесбиянка. Да что уж там, такая красивая и богатая лесбиянка… Конечно, меня предупреждали, что будут на моем веку такие извращения, но я не особо-то верила.

Мила «сняла» меня в офисе моего сутенера. Просто приехала, по-деловому осмотрела девочек, ткнула в меня пальцем, расплатилась и, бросив сухое «пойдем», вышла на улицу. Мне же ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. И вот я сижу в салоне дорогой машины. Кажется, это BMW Х 6 – здоровенная черная тачка, которая с огромной скоростью несется по городу куда-то на окраину. Я жую жвачку и разглядываю свою заказчицу. Впрочем, суть заключается в другом. Интересно, куда она меня везла? Ну, уж точно не домой. Судя по костюму, она и вправду богатенькая. Да и внешность нечего. Смуглая кожа, четкие и немного строгие черты лица. Темные волосы, убранные в небрежный хвост… На вид – лет 40, может, чуть больше…

Я рядом с ней больше всего похожа на незадачливую любящую гульнуть дочку властной и богатой мамаши: короткая юбка, рыжие кудри, сапоги на шпильке, жвачка во рту… Вскоре мне надоело ехать в полной тишине и я, поерзав на сиденье, решила завести разговор…

– Ну, и куда мы едем? – поинтересовалась я, закинув ноги на бардачок. Заказчица промолчала и только через минуту покосилась на меня.

– В отель, – глухо ответила она. Похоже, она была пьяной или же под кайфом… Впрочем, меня это совершенно не пугало. «А ночка обещает быть незабываемой, во всех смыслах» – подумала я, надувая пузырь из резинки.

– А что, дома муж, семья и дети? – язвительно спросила я, перебирая в сумке презервативы. Странная привычка, которая стала меня преследовать спустя три месяца после начала моей «карьеры». Наверное, она уже навсегда приелась.

– Нет, – опять глухо прорычала Мила. Похоже она еще и не в духе.

Пока я размышляла о смысле жизни, пялилась в потолок и разглядывала приборную панель, машина резко остановилась, да так, что я чуть не рухнула из кресла и съехала вниз. Мила посмотрела на меня как-то странно и хищно, заулыбалась и молча открыла дверь авто.

– Выходи! – бросила заказчица, выходя из машины. Я тоже поспешила выйти из салона и, оказавшись на тротуаре, присвистнула. Взгляду моему предстал один из самых дорогих отелей города. Как мило… Тут же вроде не сдают номера на пару часов? А может, я и ошибаюсь.

– Будешь стоять как вкопанная? – рявкнула женщина, выводя меня из оцепенения. Меня передернуло, и, подбежав к своей новой хозяйке на ночь, я спросила:

– Как мне вас звать?!

– Мила.

– Так коротко? – я не была удивлена. Обычно такие вот богатенькие папики своих настоящих имен никогда не называли. Думаю, она – не исключение. Более того, я думаю, она уже не впервые пользуется услугами такого типа.

Меня оставили стоять у лифта, пока Мила брала номер. Меня же разрывало адское любопытство, что же меня ждет? Тем более, клиент не в духе. Обычно такие меня нещадно драли. Что же сделает со мной эта особа? Ну и, конечно же, главный вопрос: какая позиция мне достанется? Пока я гадала у лифта, Мила взяла меня довольно грубо под локоть и втащила в лифт. Вид у нее был напряженный, но в глазах отчетливо читалась обида.

Интересно, что же могло случиться с такой, как она? Бросил парень? Неудачная сделка? Мне было очень интересно. Но, скорее всего, я об этом никогда не узнаю. Мы приехали на этаж, где женщине быстро надоела моя медлительность и разглядывание всех стен и картин, и она только грубо втолкнула меня в гостиничный номер, запирая дверь.

– Где здесь мини-бар? Выпить хочу, – буркнула она себе под нос и, заметив в углу гостиной искомое, вытащила оттуда бутылку виски. Отпивая из горла, она повернулась ко мне. – Что стоишь столбом? Раздевайся!

Я, до этого оглядывающая шикарный номер, перевела взгляд на заказчицу. Мила еще раз приложилась к бутылке, опустошив ее за раз на добрую четверть, и, отставив емкость в сторону, рыкнула:

– Ну, че встала? Долго жать-то?

Конечно, на своем веку я видела многое, но от ее голоса и пьяного взгляда этих пронзительных голубых глаз меня передернуло. Женщина встряхнула длинными волосами и, подойдя ко мне, нетерпеливо дернула юбку вниз. Та не поддалась. – Вот ты дрянь, – буркнула девица и, не церемонясь, поволокла к кровати.

– Ай, ай ай! – только и пискнула я. – Не надо, я сама!

Не слушая мои вопли, Мила доволокла меня до кровати, уложив на нее животом так, чтобы мои колени стояли на полу, и снова принялась стаскивать юбку.

– Да чтоб тебя! – выругалась она, с силой дернув нейлоновую ткань так, что та с треском порвалась. Вслед за юбкой с меня рывком сняли белье, надавив мне на спину, а вот чулки заказчица почему-то оставила. Я уже ждала того, что будет происходить дальше, но почувствовала, как рука, упиравшаяся мне в поясницу, ослабла. Я неуверенно повернулась и заметила, как Мила, снова взявшись за бутылку, уселась в кресло напротив и уставила на меня.

– Не вертись, – прохрипела она, отпивая виски. – Стой, как поставили.

Происходящее совершенно переставало мне нравиться. Хоть я и не первый день была на улице, но работать с извращенцами мне пока не приходилось. Пока я думала о происходящем, Мила быстро подошла сзади, наклоняясь и шлепая меня по голому заду. Я вздрогнула, она же, пьяно усмехаясь, уселась на пол рядом с моими ногами и, поставив мне на спину бутылку с виски, провела пальцами у меня между ног. Я вздрогнула, отчего бутылка покачнулась.

– Тихо! – буркнула заказчица, подхватывая виски. – Стой спокойно! Если бутылка упадет и мой виски разольется, я заставлю тебя слизывать его с пола, поняла?

Почему-то в моем мозгу не осталось никаких сомнений, что так оно и будет, поэтому я прогнулась сильнее, чтобы обеспечить виски более устойчивую поверхность, и тем самым облегчая женщине доступ к самым моим интересным местам. Мила еще раз хмыкнула, буркнув что-то из серии: «вооот, хорошая девочка» стала ласкать меня своими руками. Я ойкнула и хотела отодвинуться, но вовремя вспомнила о чертовой бутылке.

Потом я, слегка подняв голову, увидела в зеркале, как Мила внимательно смотрит за тем, как ее палец с длинным наманикюренным ногтем входит в меня. Затем к нему присоединился второй палец… Я боялась даже пикнуть. Заказчица продолжала наблюдать за происходящим, иногда снимая с моей спины бутылку, и делая несколько глотков… Потом ей, судя по всему, это надоело…

– Повернись, – скомандовала девица, снимая чертов виски с моей спины. Я со стоном повернулась. Заказчица отошла, снова усаживаясь в уже облюбованное ей кресло, и сказала, – Снимай все, что на тебе есть, и ложись на кровать. Я, недоумевая, уставилась на нее, она же только рявкнула: «Быстро!».

Пришлось повиноваться.

Следующий приказ был начинать ласкать себя, а потом – самой делать именно то, что она только что со мной делала. Я послушно следовала ее указаниям. Мила смотрела, а потом подошла, не давая мне вынуть пальцы, заулыбалась. Уже через секунду я почувствовала, как к моим пальцам внутри присоединился ее. Стало тесно. Я издала сдавленный стон, а женщина, управляя моей рукой и своей одновременно, сделала резкий толчок. Я выгнулась. Мила пододвинулась ближе, убирая с моего лица выбившиеся пряди волос и словно разглядывая.

– А ты ничего, только стрижка твоя тебе не идет… – задумчиво произнесла она, и провела кончиком языка по моим губам, а рукой сжала мою грудь. Я застонала. Этого оказалось достаточно, чтобы уже через секунду я почувствовала язык заказчицы у себя во рту. Она пропихивала его все глубже также нагло и бесцеремонно. При этом второй рукой вместе с моими пальцами она продолжила делать медленные и плавные движения. Я застонала и стала жадно отвечать на ее поцелуи. Мила хищно улыбнулась, начиная ускорять темп. Следующие десять минут я не помню, что со мной происходило. Я чувствовала ее везде: у себя во рту, внутри, на груди, я стонала и выгибалась, а когда почувствовала, как ее движения стали еще более резкими и глубокими, просто закричала на весь гостиничный номер и… кончила. Оргазм захватил меня и закрутил в вихре. Мне показалось, что я падаю в какую-то бездонную пропасть под колокольный звон, а вокруг меня сияли тысячи разноцветных звезд.

Глава 5
Эскорт

Знаете ли вы, что такое эскорт? Если говорить проще, это ситуация, когда красивый богатый (именно богатый мужик, поскольку эскорт – удовольствие не из дешевых) снимает красивую девушку для того, чтобы она сопровождала его на каком-то мероприятии. Интим в таком деле, как правило, не предполагается. Впрочем, может и предполагаться – здесь все на усмотрение заказчика и девушки.

Проституткам редко доводится побывать в роли девушки из эскорта, но мне – удалось. Более того, заказчиком моим стал мужчина, о котором грезят тысячи фанаток – телезвезда Барт Томпсон. Это был очень странный день, день в котором не было секса (я так и не переспала с Бартом, несмотря на то, что была бы не против сделать это и без дополнительной платы, лишь ради того, чтобы добавить его в мой «послужной список»), но было много размышлений…

Барт повел меня на премьеру своего фильма и был так добр, что даже купил мне безумно дорогое платье и туфли, заявив, что мои «тряпки» не отвечают его статусу…

– Зачем тебе девочка из эскорта? – спросила я, пока мы ехали к кинотеатру в его мерседесе с водителем.

– Ну, – пожал плечами мужчина, раскуривая уже второй косяк. – Как тебе объяснить…

– Ты гей? – догадалась я.

– Нет, – рассмеялся Барт. – Я не гей, я люблю девушек! А девушки любят меня. Просто, понимаешь, это странно для меня – знакомится на улице – практически каждая девочка хочет от меня либо денег, либо залететь. Ну и есть еще фанатки, которые просто с ума сходят и смотрят на меня безумными глазами… Впрочем, сейчас сама увидишь.

Мы подъехали к дверям кинотеатра. Поклонниц было много. Девушки сбивались в небольшие группки и что-то активно обсуждали – ждали своего героя. Их манили лабиринты служебных помещений, гримерки, зал, но билетов всем не хватило! И они просто стояли у входа, чтобы посмотреть в глаза своему любимому мужчине.

Проходя мимо этой толпы, и ловя на себе неодобрительные взгляды, я убедилась в том, что любовь – сильное, сумасшедшее чувство. Даже сложно сказать, хорошо это или плохо – любить звезду? Девушки-поклонницы радовались купленному билетику так, как подснежник радуется весеннему солнышку, так, словно без него не могли выжить. Такой пустяк, а позволяет им ощутить себя по настоящему счастливыми – это хорошо! Все без исключения фотографировались на фоне огромной афиши, с лицом Барта, а самые смелые даже пытались отодрать от стен афиши поменьше. Билетов на всех не хватило.

Девочек это повергло в глубочайшую депрессию. Тоже пустяк, но доводит до истерики – плохо…

Так чего же в любви к звезде больше: позитива или негатива? Любовь на расстоянии – ничуть не слабее той, которую можно испытывать к соседскому парню или однокласснику Васе. Часами смотреть на фото любимого актера, певца, спортсмена, смотреть и представлять себе как вы могли бы быть вместе. От этих представлений в сердцах девочек, часто рождаются стихи – порою корявые и детские, но всегда искренние и нежные. Творчество – это позитив. Осознание того, что вы никогда не будете вместе – негатив… Стремление завоевать мужчину мечты, сделав при этом себя лучше, красивее, просто ухоженнее – плюс, неизбежное в 95 процентов подобных случаев разочарование в объекте любви – минус…

Наверное, даже если досконально разобраться в этой ситуации и аккуратно, стопочкой на чаши весов разложить все «плюсы» и «минусы» в итоге чаши все равно останутся в равновесии. Во всяком случае, до того момента, пока каждый из нас сам не решит для себя – хорошо это или плохо – любить звезду…

Я для себя еще не решила этого точно. Конечно, в моем случае ни о какой любви не может быть и речи – я его не знаю, он меня не знает… Может, познакомившись с ним поближе, я пойму что он совершенно неинтересен! А может наоборот.

Но в детстве у меня была подружка – Машка, которая сходила с ума по одному нашему местному актеру. Ходила по всем его спектаклям, таская за собой букет из пяти алых роз на длинных ножках, и все мечтала привлечь к себе его драгоценное внимание! Фильм показался мне мучительно долгим – не потому, то он был мне неинтересен – совсем наоборот, просто потому что я погрузилась в свои воспоминания и размышления о смысле жизни поклонниц и звезды, которой они поклоняются.

Все-таки это странно. Странно, что некоторые могут годами мотаться за своими любимыми звездами по всяким Урюпинскам, Красномайскам, Конезаводскам, и каждый раз подходя к кумиру в ответ на его ищущий взгляд напоминать: «Меня Маша зовут», просто напоминать и все. Представляться, хотя точно знать – он никогда не произнесет этого имени так, как бы им хотелось: вечером в каком-нибудь дорогом ресторане, обнимая эту Машу, такую красивую, такую счастливую, за талию и нежно глядя ей в глаза. Подобные сцены хоть раз да представляла себе каждая Маша или Наташа, и подходя к кумиру, с замиранием сердца протягивала цветы и называла свое имя. Цветы отправлялись в общий ворох букетов, а имена… они, не отсеиваясь, общей кучей проходили через память кумира насквозь, вместе с лицами поклонниц. Звезды не запоминают лиц и имен, за исключением тех редких случаев, когда им что-то надо. Что? Что угодно – спрятаться от одиночества, заняться сексом, выпить кофе в приятной компании. Роль такой компании сейчас играла я – но здесь, хотя бы, все честно, хоть и за деньги, меня наняли и я весело улыбаюсь фотографам и обнимаю Барта за плечо, а за моей спиной шушукаются толпы людей.

А что с поклонницами? Впрочем, и звезду можно понять, ведь как только «приятная компания» исполняет свою миссию, ее данные автоматически отправляются в корзину и – последний штрих – такси до дома и коронное «я тебе позвоню». Ведь не позвонит. И все это знают. Знают, но хотят верить и верят. Верят и ждут, кидаясь к каждому звуку, издаваемому телефоном, смотрят на экран, разочарованно снимают трубку и говорят «Але» своим старым подругам и друзьям… «Это не он», – разочарованно вздыхает сердце. «Он не позвонит», – рационально заявляет разум. И тут, в очередной раз, начинается эта вечная борьба, описанная классиками, – чувства против мыслей. И то, кто и как скоро в ней победит определяет наши дальнейшие действия. Победит разум – разозлимся на себя, на него, на всех, разозлимся и больше никогда не будем о нем думать. А если побеждает сердце, поклонница из разряда «как все» сама переводит себя в разряд повыше, в разряд тех, «с кем что-то было». Такие девушки не кидаются под ноги кумирам, они, как правило, сиротливо стоят в стороне, просто надеясь, что он повернется, и как в кино они встретятся глазами, и он вспомнит, как хорошо им было.

Не затеряться в общей массе и сделать так, чтобы именно тебя он сам искал глазами, выходя из театра или со съемок, – сложно. Очень сложно. Практически невозможно. Особенно если нет ни сил, ни возможности смотреть на ситуацию отстраненно. Разве у человека, чья комната завешана календарями, плакатами, вырезками с его изображением, у кого в магнитофоне стоит кассета с его голосом, а телевизор автоматически включается во время начала передач с его участием, есть другой путь, кроме как просто стоять и «пялится»? По-моему нет.

Мы сами загоняем себя в угол, убеждая в особенности кумира, в том, что он не такой как все, недосягаемый. Когда привычные нам его загримированные, отфотшопенные, прошедшие миллион редакторов и корректоров глянцевые лица со стен наших комнат вдруг стекаются в живого человека, измученного многодневными гастролями, спектаклями и съемками, – белый свет меркнет. Поклонницы не видят перед собой обычного человека, а видят восковую фигуру звезды – вечно успешную, вечно красивую, вечно веселую… А что же кумир? Ему тоже не хочется быть резиновой куклой, которая потихоньку сдувается. Нет, он же и есть такой – красивый, успешный, никогда не устающий… И здесь внутри любой звезды включается некий запасной генератор, который заставляет ее взять себя в руки, приклеить на лицо дежурную улыбку, собрать цветы, раздать автографы, сфотографироваться со всеми, гордо дойти до машины, сесть в нее, поднять тонированное стекло и… Дальше каждый действует по своей схеме.

Вынырнув из своих мыслей, я оглядела зал. Поклонниц в зале было море, и я точно знала – они следят за мной, оценивают мое платье, макияж, туфли на каблуке… Оценивают и злятся, потому что ничуть не хуже меня знают – их звезда любит красивых, высоких, эффектных – таких, как я сейчас. Они знали это, но почему-то подходили к нему в потертых джинсах и старых разношенных кофтах, с немытыми волосами, собранными в хвостики. Они пытались убедить окружающих, и главное – себя в том, что Барт Томпсон интересен им исключительно как актер, и совсем не интересен как мужчина. Они приходят смотреть не на него, а наслаждаться его творчеством.

Наверное, единственным, кого все эти такие одинаково обычные девушки убедили в том, что их волнует исключительно творчество, был сам Барт, сейчас державший руку на моей коленке и отстраненно, устало следящий за происходящим на экране! И в этом была их главная ошибка. Любому мужику хочется, чтоб им восторгались больше, чем его игрой на сцене. Ему хотелось быть Богом, который завладевает душами и сердцами, который сводит с ума… Но его поклонницы всем своим видом демонстрировали, что Барт – всего лишь орудие в руках великой музы. Орудие, которым она создает замечательные спектакли и фильмы, на которые хочется идти снова и снова. А ему не хотелось быть орудием, пусть даже созидающим, он был звездой и знал, что вовсе не фееричный сценарий его спектакля, не замечательная игра актеров заставляет зрителей, а главное – зрительниц, снова и снова приходить в зал. Он знал это, но он очень хотел, чтобы ему в лицо сказали, что он потрясающий, что его любят. Сказали открытым текстом…

Фильм кончился, и все проходы между рядами театра моментально заполнились девушками. Барт оставил меня сидеть и пошел на сцену, пока его поклонницы ручейками стекались со всех уголков зала, собираясь в кучу перед сценой. Он подошел к краю, присел на корточки и начал собирать дары в виде букетов и подарков, направо и налево раздавая поцелуи: отдала букет, получила поцелуй – отходи!

Двадцать минут – и конвейер приема подарков закончил свою работу. Мы снова сели в машину Барта.

– Вот, детка, это тебе – сказал он, отдавая мне штук пять огромных букетов.

– Ого, спасибо!

– Что, не часто девочкам по вызову дарят букеты? – хмыкнул он. – Завтра твое хорошенькое личико помелькает в местных газетах. Считай, что я сделал тебе рекламу, – добавил Томпсон, удобнее устраиваясь на сиденье.

– Слушай, так почему ты снял меня?

– Я же сказал, что мне проще договориться с тобой – с профессионалом, чем потом ловить по всему кинотеатру какую-то пищащую от восторга девицу и утром пинками выгонять ее из дома. К тому же, с ней мне придется заняться сексом – а с тобой вот я могу этого не делать. А я, если честно, так устал, что ничего не хочу… – вздохнул Барт.

После кинотеатра мы заехали в ресторан, где мой клиент угостил меня вкуснейшим ужином. И, наверное, впервые в жизни, я задумалась о том, что было бы, выбери я для себя какую-то другую судьбу. Могла бы я стать женой богатого и успешного человека? Или хотя бы влюбиться в такого? Ведь я сегодня никого не люблю – это губительно для моей профессии…