Текст книги "Одна во всей вселенной"

Эва Киншоу
Одна во всей вселенной

1

Сидя в ярко освещенной спальне перед зеркалом и проводя щеткой по волосам, Люси в который раз за долгие двенадцать месяцев спросила себя, как на самом деле она относится к Винсу Клементи. Любит она этого человека или нет?

Они отлично смотрятся вдвоем, оба смуглые, темноволосые, только Винс сильный, широкоплечий, а Люси невысокая и изящная. Ее и по сей день очаровывает обаяние личности Винсенто Клементи, не говоря уже о неизменно окружавшей этого человека подчеркнуто мужской ауре. Вблизи Винса Люси всегда испытывает приятный чувственный трепет.

Или все это происходит лишь в ее воображении?

Пронесшаяся в голове мысль заставила Люси болезненно поморщиться. Как разобраться в себе, понять, что является настоящим, а что – плодом разгулявшейся фантазии? Возможно, она просто принимает желаемое за действительное?

Но ведь Винс в самом деле очень притягателен. Красавцем его не назовешь, однако он чрезвычайно симпатичен. Высокий, стройный, атлетического телосложения. С тонким чувством юмора. По природе Винс человек добрый, но язык у него острый и лучше на него не попадаться. В остальном Клементи остается для Люси такой же загадкой, какой был год назад. И до сих пор не ясно, что заставило его согласиться вступить в организованный родственниками брак, в то время как он со своими данными мог жениться на самой прекрасной девушке на свете.

Впрочем, не стоит забывать о предмете их общей заботы – двух огромных скотоводческих фермах, приданом Люси, унаследованном от отца и матери, по линиям Лэнгов и Сенье…

Отгоняя назойливые мысли, она тряхнула головой и встала, чтобы поставить любимую пластинку. Спустя минуту в спальне зазвучал Моцарт, а Люси вернулась к зеркалу и продолжила приготовления к нынешнему приему.

В тот же день, несколько ранее, Винс Клементи хмуро взирал на воды Флоридского пролива, стоя у окна своего главного офиса в Майами. Солнце опустилось к самой воде, словно напоминая о неумолимом течении времени и приближении начала празднования первой годовщины их с Люси брака.

Винсу казалось странным, что молодая супруга с готовностью предоставила его родителям карт-бланш в деле подготовки торжества, которое должно было состояться в их доме. Сама же она лишь вечером собиралась прилететь в Майами.

Мать Винса, Тереза, с радостью взялась за дело – что совершенно неудивительно, – и вскоре не только привела свой дом в идеальный порядок, но также украсила цветами каждый уголок жилища молодых супругов. В стадии готовности находились горы вкуснейших яств. Специально нанятые официанты подадут ужин, а на обширной террасе будут танцы.

Все это хорошо, мрачно подумал Клементи. Если бы не некоторые «но».

Тереза даже не подозревала, а сам он лишь случайно узнал, что в список приглашенных попала его бывшая любовница. Скорее всего, мать послала ей открытку без всякой задней мысли, совершенно не догадываясь, кого приглашает на праздник. Однако имя бывшей пассии Винса было прекрасно известно его жене. Если Люси пожелает, то без труда отыщет Синди среди сотни или около того гостей…

Уверенный стук в дверь кабинета прервал раздумья Клементи. Вошла секретарь Кристин Стоун, давняя и надежная сотрудница. В руках она держала несколько документов и небольшую плоскую коробочку, которую достала из сейфа, перед тем как уйти домой по окончании рабочего дня.

– Спасибо, Кристин, – сказал Винс, кивком приглашая ее сесть, и принялся подписывать принесенные документы. Когда с этим было покончено, Клементи через стол передвинул бумаги поближе к Кристин и спросил: – Хочешь взглянуть?

– Еще бы! – откликнулась та, и глаза ее мгновенно загорелись.

Винс открыл коробочку, внимательно оглядел ее содержимое, затем пожал плечами и передал Кристин.

Секретарша тихо ахнула.

– Какая прелесть! Я знала, что это будет жемчуг, но здесь и бриллианты, причем есть даже редкостные розовые, если не ошибаюсь.

– Не ошибаешься, – ворчливо подтвердил Клементи. – Подарить Люси жемчуг все равно что кусочки угля жене шахтера. По крайней мере моя супруга будет знать, что я потратил на подарок какие-то деньги!

Кристин еще разок восхищенно взглянула на жемчужное ожерелье с изящной бриллиантовой застежкой и закрыла коробку.

– Уверена, миссис Клементи не такой человек, чтобы думать о подобных вещах.

Винс на минутку задумался, потом усмехнулся.

– Да, Люси не такая.

Хотел бы я знать, какая она!

Он едва не брякнул это вслух. И хорошо, что сдержался, потому что Кристин обожает его жену. И еще потому, что личные проблемы нужно решать самому, нечего посвящать в них сотрудников, пусть даже самых преданных.

Однако сакраментальная мысль вертелась в мозгу Винса, пока он ехал в автомобиле к дому, находившемуся между парком и побережьем. Пентхаус того же самого здания занимал султан Брунея. Данный факт весьма развеселил Люси.

– Выходит, ты ровня самому султану? – сказала она, лукаво сверкнув голубыми глазами.

Винс честно опроверг столь смелое предположение, добавив, что все состояние его семьи вкупе с наследством самой Люси в представлении султана Брунея, вероятно, не превысит значения мелкой разменной монеты. То же относится и к клану Стоунов, которые являются пионерами в области искусственного выращивания жемчуга на морских побережьях Америки.

– Тем не менее ты тоже неплохо зарабатываешь на жемчуге, так что не стоит Бога гневить, верно, Винс? – усмехнулась Люси. – Плюс доход от круизных лайнеров и тому подобного!

Винс согласился, но заметил, что сама она, благодаря стараниям предков, тоже обладает неплохим состоянием.

– Ну да, – кивнула Люси с несколько озадаченным видом.

– Говорю это только потому, что ты, похоже, слегка принижаешь значение усилий моей семьи, – пояснил Винс. – Ведь среди всех Клементи лишь я являюсь урожденным американцем, в то время как история Лэнгов уходит корнями к временам, когда первопроходцы начинали обживать дикие земли континента.

– Дорогой, – ответила Винсу супруга, – у меня и в мыслях никогда не было ничего подобного. Да, Лэнги давно живут в Техасе, но именно твоя семья является примером рачительного хозяйствования, особенно в сравнении с некоторыми моими предками.

– Так почему же в тебе временами проскальзывает высокомерие?

Люси удивленно взмахнула ресницами.

– Да? Извини, если так. Наверное, мне просто не очень нравятся некоторые обычаи твоей итальянской семьи. Какие именно, сам догадаешься.

С этими словами Люси упорхнула, не оставив Винсу возможности напомнить, что не кто иной, как ее собственная мамаша, в чьих жилах течет и французская кровь, активно поддержала обычай, на который сейчас намекнула дочь…

Обо всем этом Винс Клементи вспомнил, возносясь в лифте на свой этаж. Ярко освещенные комнаты свидетельствовали о том, что супруга вовремя вернулась из Чикаго. В частности, дверь ее спальни была открыта, словно давая простор восторженно гремящему Моцарту. Благодаря этому обстоятельству Винс смог, оставаясь незамеченным, вдоволь налюбоваться Люсиль Клементи, в девичестве Лэнг.

Она уже оделась к приему и даже успела наложить макияж. На ней было длинное, полностью открывающее плечи и идеально облегающее фигуру платье такого же василькового цвета, что и глаза. Темные блестящие волосы свободно лежали на плечах. Люси выглядела очень изящно и сегодня казалась особенно хрупкой. Ее гладкая смуглая кожа словно светилась изнутри.

Впрочем, молоденькая супруга Винса всегда излучала жизнерадостность, а частенько – даже едва скрываемый восторг. Поначалу он счел это просто признаком молодости, ведь на данный момент Люси едва исполнился двадцать один год. Винсу даже невдомек было, что подобная искрометность чем-то подкреплена.

Впрочем, он вообще воспринимал Люсиль Лэнг поверхностно, когда позволил своим родителям и ее матери устроить этот брак. Поэтому для Винса явилось сюрпризом, когда в брачную ночь Люси без особых эмоций сообщила ему, что осведомлена об искусственности их союза. Ей также было известно о существовании у Клементи любовницы, и она даже знала имя этой женщины. Так что Винсу поневоле пришлось пересмотреть мнение о молоденькой супруге, особенно когда та высказала не лишенную здравого смысла идею об отсрочке фактических супружеских отношений на один год. За это время Люси собиралась окончательно решить, будет она считать брак с Клементи настоящим или нет.

Винс согласился и сейчас, по истечении целого года, все еще пребывал в состоянии неопределенности. Для себя он так ничего и не решил. Да, Люсиль Лэнг временами бывала просто неотразима, но воспринимать ее только с точки зрения превосходной внешности было бы ошибочно. Эта жизнерадостная девушка оказалась не так проста, как показалось вначале.

Весь год она ни на минуту не забывала, что они с Винсом лишь номинальные супруги, а их брак называла не иначе как «наш контракт». Несмотря на это, Люси охотно играла роль хозяйки нескольких домов, вкладывая в них душу и делая удобными и приятными для жизни. Причем все ее начинания неизменно были окрашены шармом и оригинальностью. Люси часто путешествовала с Винсом, и всякий решил бы, что они с мужем идеальная пара. Вдобавок молоденькая миссис Клементи живо интересовалась процессом выращивания жемчуга.

Кроме того, Люси придала своему новому итальянскому семейству некий общественный статус благодаря своей благотворительной деятельности. В частности, она помногу и совершенно бесплатно работала в одном из пунктов юридической помощи. Единственное, чего Люси не сделала в рамках исполнения пожеланий родителей Винса, – не подарила им внука. А ведь именно этого они и ожидали в первую очередь!

Вообще, старшие Клементи были в большой степени ориентированы на семейные ценности и всегда сокрушались по поводу того, что сами смогли произвести на свет лишь одного ребенка. Поэтому все их надежды сосредоточились на Винсе. Адриано и особенно Тереза Клементи пристально следили за жизнью сына. До такой степени, что иной раз это вызывало у него приступы клаустрофобии и мешало дышать. Впрочем, Винс старался поменьше обращать внимание на родителей, в большинстве случаев действуя по собственному усмотрению. Но, когда ему исполнилось тридцать, а он все еще не выказывал намерения жениться и обеспечить династию наследниками, его мать решила взять дело в свои руки.

Как только Тереза попыталась познакомить Винса с подходящей, по ее мнению, девушкой, тот сразу понял, что происходит. Его даже слегка позабавила предприимчивость матери. Но вскоре настойчивость Терезы стала вызывать раздражение и Винс начал уклоняться от новых знакомств. Подобное поведение обижало мать. А затем одновременно произошли две вещи: Винс почувствовал себя виноватым, а Тереза представила ему Люсиль Лэнг, дочь своей давней подруги. Причем один аспект этого знакомства никак невозможно было игнорировать. Дело в том, что предки Люси являлись пионерами-первопроходцами на землях нынешнего Техаса. Иными словами, девушка происходила из старинной уважаемой семьи и за ней давали два огромных скотоводческих хозяйства.

Самого Винса не слишком интересовало респектабельное имя, хотя он знал, что мать будет более чем рада влить кровь Лэнгов в вены семейства Клементи. А вот обширные коровьи пастбища – другое дело. В случае брака с Люсиль Лэнг в руках Винса оказывались два больших участка земли в Техасе. И если учесть, что цены на говядину растут…

Винс долго размышлял, как следует поступить, но вскоре стало очевидно, что если его мать прекрасно проявила себя в сводничестве, то мамаша Люси даже превзошла ее в этом искусстве. Спокойно, без излишней суеты, она представила дочь в самом выгодном свете. Общение с Моникой чем-то напомнило Винсу переговоры с приятным партнером по бизнесу. Возможно, это и решило все дело. Клементи-младший рассудил так, что уж если Моника поставила перед собой задачу выдать дочь за кого-нибудь, то почему бы этим «кем-то» не стать ему?

В конце концов Моника выложила все карты на стол. Она полагала, что после смерти отца Люсиль стала очень опасаться охотников за приданым. Но ситуация осложнялась также тем, что еще при жизни мистера Лэнга девушка вела очень уединенный образ жизни. Супруг Моники был несколько старомодным человеком и придерживался консервативных взглядов на воспитание детей. В результате чего Люсиль получила прекрасное образование, не имея при этом достаточного представления о реальной жизни.

– Девочка может легко попасть в руки недостойного человека, Винс, – сокрушенно заметила Моника, брезгливо передернув плечами.

Осознавая, что девушка наверняка пребывает в состоянии приятного предвкушения, Винс кивнул, впрочем сдержанно.

– А как же любовь? Уверен, Люсиль верит в подобные вещи, – произнес он с изрядной долей цинизма.

Моника махнула изящной ручкой.

– Можете себе представить! По-моему, трудно найти кого-либо глупее юной девицы, вбившей себе в голову, что у нее, видите ли, первая любовь.

Винс поднял бровь и вновь вынужден был согласиться. Однако затем он спросил:

– Но как, по-вашему, я должен внушить Люси, что она влюблена именно в меня? Иными словами, согласится ли она вступить в заранее организованный брак?

Моника ответила не сразу. Она пристально оглядела Винса Клементи с головы до ног, затем негромко произнесла:

– Если вы не сможете заставить влюбиться в вас юную впечатлительную девушку, то кто это сделает?

Винс с сомнением взглянул на собеседницу, и та рассмеялась.

– Простите, но это действительно так. Кроме того, вы владеете собственными фермами. Так кто лучше вас сможет управлять нашими двумя скотоводческими хозяйствами?

– Миссис Лэнг, – ответил Винс довольно мрачно, – мы обсуждаем будущее вашей дочери, а не хозяйственные проблемы.

Моника пожала плечами.

– Ваша мама разделяет мою уверенность, что хорошо организованный брак имеет все шансы – если не сказать больше – стать не менее удачным, чем… что-либо иное, что может свалиться на мою бедную девочку.

– Моя мать успела перезнакомить меня с массой девушек в надежде, что я влюблюсь в какую-нибудь из них.

– Уверена, что все они были, если можно так выразиться, очень удобны.

– Видите ли, это совсем не одно и то же: выбирать жену или мужа. Во всяком случае, для моей матери…

– Знаете что, Винс? Пожалуй, я открою вам маленький секрет. Дело в том, что Люси уже немного увлечена вами.

Слова Моники довольно сильно подействовали на Винса, хотя он и не подал виду. Позже, как иногда бывало, Винс упомянул об этом разговоре, беседуя с отцом. Адриано Клементи уже несколько лет не занимался делами, передав управление семейным бизнесом сыну. Но до сих пор ему безумно нравилось давать советы. Винс крайне удивился, увидев, что отец не меньше матери желает женить его на Люсиль Лэнг.

– Я даже не подозревал, что ты в курсе событий, – заметил он с уклончивой улыбкой.

Тогда Адриано признался, что просто возложил это дело на плечи супруги. Сам же он полагает, что ни одна из прежних девушек, с которыми Тереза знакомила сына, даже в подметки не годится Люси. Мисс Лэнг красива, получила превосходное образование, прекрасно воспитана и достаточно молода, чтобы из нее можно было вылепить жену сообразно собственному пониманию.

– Да будет тебе известно, сынок, что твоя бабушка заставила меня жениться на твоей маме, и посмотри, как чудесно все сложилось!

– Сейчас другие времена.

– Возможно. – Адриано оглядел сына столь же пристально, как накануне Моника. – Но, если не ошибаюсь, с тех пор как Джессика Фрай вернулась к мужу, тебя больше ничего не удерживает от вступления в брак?

Винс промолчал.

– К сожалению, мы с твоей мамой не молодеем, – продолжил мистер Клементи. – У нас долго не было детей, и мы уже оставили всякую надежду, как тут на свет появился ты. Уверен, не ошибусь, если скажу, что для Терезы нет ничего важнее, чем видеть тебя счастливым и непременно женатым. Я тоже этого хочу. Ты обязательно должен стать семейным человеком, обзавестись детишками. И… если тебя постигла неудача в любви, возможно, это станет лучшим способом избавиться от разочарования. Впрочем, решать, разумеется, тебе.

Винс хмуро взглянул на отца, думая, что того очень порадовало бы известие о появлении у сына реальной возможности жениться на молоденькой, увлеченной будущим супругом девушке, да еще присовокупить к семейным владениям два обширных земельных участка с пастбищами, фермами и скотом.

Впрочем, нетрудно представить, что случится с упомянутым хозяйством, если оно окажется под началом неопытной двадцатилетней девушки, мать которой обладает репутацией человека, знающего лишь один способ обращения с деньгами – пускание их на ветер. Возможно, именно по этой причине покойный ныне супруг Моники в свое время завещал все нажитое состояние не жене, а дочери.

Вероятно, так оно и было, подумал Винс, возвращаясь к реальности и наблюдая, как жена, перестав причесываться, принялась управлять воображаемым симфоническим оркестром, используя щетку для волос в качестве дирижерской палочки.

Клементи невольно улыбнулся. Люси выглядела очень браво, хотя на любовном фронте с самого начала проявила изрядную робость. Винс догадывался, что женился на девственнице, которой хотелось остаться в таком состоянии до самой свадьбы. Однако по мере развития их отношений он выяснил, что Люси трепещет в его объятиях и очень благосклонно воспринимает поцелуи. К тому времени, когда была объявлена помолвка, Винс окончательно уверился, что его невеста не только увлечена им, а просто… влюблена!

Так что же произошло?

Винс неоднократно задавался этим вопросом. Люси наотрез отказалась поведать, откуда ей стало известно о существовании у него любовницы. Вместе с тем она была прекрасно осведомлена, что их брак организован родителями, и, по-видимому, нимало не смущалась данным фактом. В таком случае о каких нежных чувствах с ее стороны можно вести речь?

Вот и попробуй разберись, влюблена она или нет!

С очередным всплеском музыки, продолжая размахивать щеткой для волос, Люси повернулась в сторону входа и увидела прислонившегося к дверному косяку Винса. В те несколько мгновений, пролетевшие, пока она заговорила, он заметил, как заалели ее щеки, мгновенно придав ей очень трогательный и даже ранимый вид. Последнее особенно отчетливо отразилось в прекрасных голубых глазах.

Интересно, это из-за того, что я застал ее за дирижерскими упражнениями или из-за меня самого? – мелькнуло в голове Винса.

– Ой! Давно ты здесь стоишь? – со смехом спросила Люси.

– Достаточно давно, чтобы убедиться в твоих несомненных дирижерских способностях.

– Это нечестно! – возмутилась она. – Я понятия не имела, что ты дома.

Винс выпрямился.

– Не смущайся, Люси. Я сам иной раз не прочь подурачиться. Как там сейчас в Чикаго?

– Чудесно! – Люси счастливо вздохнула. – И прохладно. Мне приятно было, придя с улицы, греться у камина. Тебе знакомо это ощущение?

– Конечно, – кивнул Винс. – Кстати, поздравляю с годовщиной брака.

Он протянул жене плоскую коробочку. Люси сразу притихла.

– Ты… не обязан ничего мне дарить.

– Возможно, – – пожал Винс плечами.

– Тогда… почему даришь?

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что и твоя мать, и мои родители сгорают от желания узнать, какой презент я преподнес тебе. Они не сомневаются, что, будучи для меня хорошей женушкой, ты заслужила поощрение. Впрочем, так и есть.

Люси взволнованно глотнула воздух.

– Ты сердишься?

– Нет, – качнул Винс головой. – Я озадачен. И постоянно спрашиваю себя, чего мне ждать от второго года брака. Или его не будет? – Он пристально взглянул на Люси.

Та повертела коробочку в руках.

– Видишь ли… я еще ничего не решила.

Винс мрачно усмехнулся.

– Иными словами, ты просишь еще год, дорогая?

– Нет. – Люси напряженно выпрямилась и прямо взглянула на мужа. – Но мне бы хотелось обсудить с тобой этот вопрос. Только сейчас неподходящее время, мы можем опоздать. – Ее губ коснулась улыбка. – Представляешь, как расстроится твоя мама!

– Ладно, – произнес Винс после долгой, напряженной паузы. Затем он взял коробочку из рук Люси. – А пока дай-ка я кое-что сделаю.

Он вынул ожерелье из футляра, и Люси ахнула, точь-в-точь как ранее Кристин. И было от чего! Поток отборного жемчуга заструился меж пальцев Винса, а изящная застежка из бесцветных и розовых бриллиантов словно брызнула искрами, отражая яркий свет люстры.

– Ну-ка, повернись! – потребовал он.

– Винс… – зачарованно выдохнула Люси. – Это просто чудо, но я не могу…

– Детка, делай, что тебе говорят, – велел Винс.

– Но я чувствую себя обманщицей! – возразила ему Люси.

– Ты и есть обманщица, прелесть моя, – лукаво усмехнулся Винс. – Лучше помалкивай. Прежде всего, тебе не следовало соглашаться устраивать этот праздник, тогда сейчас не о чем было бы сожалеть.

Люся смущенно потупилась.

– Ты наверняка можешь обвести свою мамочку вокруг пальца, но у меня это не получается. Тереза просто настояла на том, что годовщину брака следует отметить, и все.

– Солнышко, если бы я в самом деле мог управиться со своей мамочкой, не говоря уже о твоей, то мы не оказались бы в подобной ситуации. Но раз уж все равно придется участвовать в празднике, я намерен сохранить лицо. То же самое обязана сделать и ты. Поворачивайся, Люси.

Пару секунд она смотрела на мужа, приоткрыв губы, потом выполнила его просьбу.

– Вот так, – сказал он, почувствовав, как Люси вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее обнаженной шеи. – Ммм… – Он повернул Люси лицом к себе. – Превосходно! Я рассказывал тебе об искусстве составления ожерелий?

Винс любовно погладил жемчужины, спускавшиеся до того места, где начинались выпуклости юной груди, затем вновь вернулся к шее, отметив про себя с трудом подавленный вздох со стороны Люси. Она возвела глаза к потолку и произнесла как заученный урок:

– Правильно подобранные, просверленные и упорядоченные жемчужины, будучи нанизанными на нить, должны струиться словно шелк, а не висеть на шее тяжким грузом.

– Молодец, прилежно выполнила домашнее задание, – улыбнулся Винс. Он вновь повернул Люси, на сей раз лицом к трюмо. – Ну, что скажешь?

Люси вновь подавила вздох, разглядывая ожерелье в зеркале. Однако Винсу показалось, что общая картина – вид их обоих, стоящих очень близко друг к другу, – взволновала ее больше, чем украшение.

Вдруг Люси на мгновение закрыла глаза и произнесла:

– Да, действительно превосходно. Я… очень тебе благодарна.

В следующую секунду их взгляды встретились в зеркале, и Винс заметил, как Люси удивилась, когда он обронил:

– Вы само очарование, миссис Клементи. Ваша кожа – идеальный фон для этого жемчуга, она сама словно светится изнутри. – Винс легонько обвел кончиками пальцев овал ее лица, опуская взгляд вниз, на изящную фигуру, обтянутую узким как перчатка платьем. Люси сама по себе своеобразная драгоценность, подумал он. Она подобна хрупкой статуэтке, наполненной жизнью и смехом. – Мне нужно всего десять минут, чтобы принять душ и переодеться, – сказал Винс, отвлекаясь от мыслей о физическом совершенстве своей жены. Уже повернувшись, чтобы уйти, он задержался. – Люси, существует еще кое-что, относящееся к сегодняшнему приему.

Она по-прежнему оставалась спокойной и даже несколько раз моргнула, будто ей трудно сосредоточиться на предмете разговора.

– Кое-что?

Винс поморщился.

– Сегодня моя мать занесла ко мне в офис список приглашенных, и я увидел, что среди гостей значится Синди Букер.

Он замолчал, пристально вглядываясь в лицо Люси и поначалу не видя никаких перемен. Но потом к Люси постепенно пришло осознание услышанных слов.

– Постой, но это же… твоя любовница? – с запинкой произнесла она.

– Бывшая, – хрипловато уточнил Винс. – Как данный факт ускользнул от внимания моей матери, ума не приложу!

– Возможно, она восприняла как само собой разумеющееся, что ты остепенился, женившись на мне?

– Блестящая догадка, дорогая, – усмехнулся Винс. – Хотя справедливости ради следует кое-что вспомнить: ты сама дала мне понять, что не ожидаешь от меня монашеского поведения в течение того времени, пока будешь решать, настоящий у нас брак или нет.

Люси покраснела и не стала возражать.

– Но как бы то ни было, – продолжил он, – я не настолько дурно воспитан, чтобы демонстрировать своих любовниц жене. К сожалению, Синди предпочитает сегодня скрываться. Я звонил ей множество раз, однако в офисе ее нет, а домашний телефон молчит. Поэтому мне не остается ничего иного, как предостеречь тебя насчет возможности столкновения с Синди, раз уж я не смог предупредить ее, чтобы не приходила.

Люси гордо распрямила плечи и произнесла со всем фамильным достоинством Лэнгов:

– Мне очень приятна твоя забота, Винс, но мисс Букер вольна веселиться на нашем празднике, как и сколько ей будет угодно!

С этим тоном Винс столкнулся лишь после свадьбы, до того ничего подобного ему слышать не доводилось.

– Браво, Люси! – усмехнулся он. – Встретимся через десять минут.