Текст книги "Дарю любовь…"

Ева Райски
Дарю любовь…

Елена Васильевна Балакирева, псевдоним – Ева Райски.

Родилась в Ленинграде 22 февраля 1970 года, закончила педагогический класс 307-й школы, затем исторический факультет РГПУ им. Герцена. 20 лет педагогического стажа. Работает в Александрийской гимназии, успешна в профессиональной сфере – лучший учитель-2013 Красногвардейского района Санкт-Петербурга, есть 100-балльники ЕГЭ, победители и призеры конкурсов, олимпиад разного уровня. Работала в сфере недвижимости, но любовь к детям оказалась сильнее.

Семейное положение – в разводе. Две взрослые дочери.

Как признается Елена: «Стихи пишу с детства, не помню, когда не писала». В более старшем возрасте начала писать прозу.

Играет на гитаре, поет, любит путешествовать, но еще больше – возвращаться в родной город…

Дарю любовь

 
Дарить любовь так просто оказалось.
Кусочек сердца отдавать – такая малость.
Дарить улыбку, теплоту, сиянье глаз.
Как мало нужно каждому из нас!
Дарить любовь, как оказалось, нелегко.
Порою сердце от другого сердца далеко.
Порой мы рамки ставим друг для друга,
И не пробиться за пределы круга.
Дарить любовь… А надо ли дарить?
Ведь можно без эмоций жить-прожить.
Так скажет циник и слегка нахмурит бровь.
Мне все равно. Хочу дарить любовь!
 

Дети взрослеют…

 
Как здорово, когда взрослеют наши дети
И понимают то, что детям недоступно!
Что можно говорить про все на свете,
И многое не кажется уже преступным.
Так жалко, когда быстро так взрослеют
И не нуждаются уже в таком внимании.
И кто-то лечит их чужой, когда болеют,
В ком-то другом они находят понимание.
Как здорово, когда взрослеют наши дети, —
С ними легко и просто, как с друзьями.
Они за свои действия в ответе —
Сказать и сделать уже могут сами…
Как жалко, когда быстро так взрослеют
И с легкостью в другую жизнь уходят.
И вроде нежность их все так же греет,
Но они ласку и любовь в других находят.
Какая грусть и радость их взросления!
И легкость на душе, и горечь от разлуки.
Мы любим их как наше продолжение,
Как лучшее, что мы создали в муке…
 

Счастье есть!

 
Жду встречи, замирая от предчувствий,
Хотя скрываю ожидание искусно.
Пусть сердце бьется сильно, а не в такт.
Мне очень трудно сделать первый шаг,
Взглянуть осмелиться в глаза тебе
И улыбнуться вновь волшебнице-Судьбе.
И попытаться стать счастливой вновь,
Поверить – есть и в зрелости любовь,
И опустить от счастья вниз глаза,
Молитвенно смотреть на образа.
И замереть, поверив: счастье есть.
И миру подарить об этом весть!
 

Как мы боимся снова полюбить…

 
Как мы боимся снова полюбить,
Привыкнув так, без чувства, жить.
Как мы болеть страстями не хотим,
Боясь, что все растает словно дым.
Как мы противимся сердечному томлению,
Себя терзая легкими сомнениями.
Как мы боимся снова потерять,
Что кто-то сможет все отнять.
Как мы боимся научиться понимать,
Что можно просто, без корысти обнимать,
Что можно просто так тепло ценить.
Как мы боимся снова полюбить…
 

Ты мне не нужен

 
Сказать легко: «Ты мне не нужен».
И равнодушно съесть остывший ужин.
И телевизор молча отключить.
Ведь все равно, как он там будет жить.
Он мне не друг, он просто мальчик милый,
Которого нашла и отпустила,
И позабыла в несколько минут,
Как будто его не было и тут.
Я рассуждала так, но так и не забыла.
И на душе мне стало вдруг уныло.
И хочется бежать что было мочи,
Чтобы догнать, сказать: «Ты нужен очень!»
 

Как трудно ждать…

 
Как трудно научиться терпеливо ждать —
Ходить по комнате, измерив все шагами,
Переключать программы нервно на рекламе
И в мыслях снова нашу встречу вспоминать.
Как трудно оказалось первой не звонить,
Бросаться к сообщениям как к спасению,
И нелегко все время быть в волнении
И попытаться ничего о нас не возомнить.
Как трудно в темноте смотреть на небо
И думать, думать – так, что больно голове.
И повод вновь давать людской молве
Тем, что в моих объятиях – был иль не был…
Как трудно научиться верить после боли
В то, что мужчина хочет искренне помочь
И что ему нужна я вся, сомненья прочь.
Как трудно сдерживать себя усильем воли…
 

Игра в любовь

 
О, как нас манят игры новых чувств,
Когда взрываются вдруг нервы на пределе!
Игра в любовь – искусство из искусств.
Вновь пролетают, как мгновения, недели.
О, как мы любим ту пикантность встреч!
Когда игру ведем не мы, а кто-то рядом.
Как замираем при касании рук иль плеч.
Как отказать умеем резким жестом, взглядом.
Игра в любовь – что может быть острей?
Сквозь пресность за секунду все прожить.
Мы ждем ее годами в суете ночей и дней —
Чтобы страдать, и ненавидеть, и любить.
 

Поцелуи разлуки

 
Ты целуешь мои обнаженные белые руки.
С вожделением смотришь на хрупкие женские плечи.
Это очень печально – терпеть поцелуи разлуки.
Это легкая нежность последней чарующей встречи.
Мы с тобой растворимся в бурлящей людской суете.
Ты полюбишь другую. Я все постараюсь забыть.
Мы найдем утешение. Ты в – кабаке.
Я – в Христе.
Мы должны понимать: надо снова попробовать жить.
Расстаемся легко. Словно нам ничего и не стоит.
То, что чувства разбиты. И стала убитой душа.
Ухожу гордо я. Только сердце тихонечко ноет.
Ухожу торопясь. Только ноги идут не спеша.
А пока ты стоишь, преклонив предо мною колени,
Шепчешь глупые фразы и целуешь поникшие плечи.
Мы прошли через все. Мы достигли последней ступени.
Это легкая нежность последней чарующей встречи…
 

Миссия учителя

 
«В чем миссия моя?» – спросила я вокруг.
«Учить детей» – ответил близкий друг.
Подруга выпалила: «Воспитание»,
Мама ответила про «души питание».
Брат подтвердил: «Подпитка для ума».
Знакомый бросил вскользь – «Решай сама!»
И я задумалась. И не нашла ответ.
Ведь каждый прав – несу ученья свет
Уму, душе, сердцам учеников.
Воспитываю и учу опять и вновь.
Но главное – несу свою любовь.
Несу порой я то, что не дает семья,
Люблю работу – в этом миссия моя.
Люблю учеников, люблю своих коллег.
Дарю любовь. Вот и нашла ответ.
 

Маскарад нелюбви завершен

 
Я сказала, что все завершилось меж нами, что я не люблю, не любила.
Помолчал и спросил: «Ты правда – вот так вот легко все забыла?»
Засмеялась в глаза, но как трудно сдержать было сумрачный взгляд!
«Да. Забыла. Пускай завершится скорее страстей и интриг маскарад».
Маскарад, где мы оба актерами были, где вовсе не лица, а маски.
Где игрою в любовь заменяли потребность в заботе, тепле или ласке…
Маскарад, что увлек, в нем поверила в то, что есть чувства.
Я забыла, что маски менять натурально ведь тоже искусство.
Я смотрела, смеясь, а душа моя тихо молилась: «Пусть явится чудо.
Пусть ты скажешь, что это не так, что тебя лишь любить только буду».
Но ты просто молчал. И лицо твое было лишь маскою, пусть и печали.
Ты все так же играл. Как при первой той встрече. И так же в финале.
Я ушла, торопясь. Я устала быть лучшей, но из запасного состава.
Я давно поняла, что любовь без любви – это вовсе не мед, а отрава.
Я устала играть, ненавидеть тебя и при этом до боли, до крови любить.
Завершен маскарад нелюбви. Надо снова учиться в реальности жить.
 

Я смотрела…

 
Я смотрела в глаза, что горели огнем тайной страсти.
Эта страсть охватила меня целиком, я была в твоей власти.
Я смотрела на губы. Они улыбались, и я поддалась на улыбку.
Я сама целовала их, пусть понимая, что счастье так зыбко.
Я смотрела на руки, что на ощупь неясны, но сильны и упруги.
Я себя отдала им, их силе – мужской и немножечко грубой…
Я смотрела в глаза и на губы, я трогала пальцами руки.
Это было как чудо, рожденное из одиночества муки…
 

Сердце

 
Сердцу очень тяжко, сердце тихо плачет.
Не кричит, не бьется, просто каменеет.
Сделал очень больно сероглазый мальчик,
И теперь сердечко от нелюбви болеет.
Ум, пусть не холодный, но все понимает.
Что так надо, лучше, если все остынет.
Ум про чувства новые с кем-то там внушает.
Только сердце вдруг от боли той застынет.
Перестанет биться, помнить перестанет,
Просто в оболочке замрет и не проснется.
Сердцу уж не больно. Ведь меня не станет.
А сероглазый мальчик довольно улыбнется…
 

Ты рассказывал мне…

 
Ты рассказывал мне о далекой прекрасной стране.
Как по ней колесил – покоритель и джунглей, и рек.
Видел мощь океана из дома на черной скале.
Как бывал там, где больше не будет уже человек…
Ты рассказывал мне про смешных и не очень людей,
Про тигрицу, что ластилась и возлежала у ног.
Про мартышек игривых, про диких табун лошадей,
Как на горной реке победили опасный порог.
Ты рассказывал так увлеченно, что верила я, —
Про природу, про то, что почти «Рамаяны» герой…
И в рассказах твоих та страна была только твоя.
Я грустила, что там побывал ты, увы, не со мной…
 

Княгиня петербургской коммуналки

 
Эта женщина уже как мир стара,
Но назвать нельзя ее старушкой.
Даже если помирать пора,
Никогда не станет побирушкой.
Волосы серебряны как пепел,
Кожа очень дрябла и суха.
Только взгляд пронзителен и светел,
И походка по-прежнему легка.
Голову всегда гордо держала,
И не смог никто ее согнуть.
Всех манерами своими поражала.
Необычен жизни ее путь.
Ее дом давно уже разрушен,
Ее дети живут в чужой стране.
Только ей другой город не нужен.
Как тебе не нужен, и как мне.
Неуютна и тесна ее времянка.
Кухня и соседей перепалка.
Живет несломленная русская дворянка…
Княгиня петербургской коммуналки…
 

Туннель

 
Мы, шатаясь, бредем сквозь туннель.
Только выхода нет. Нет просвета.
Вдруг метнулась к стене чья-то тень.
«Кто ты?» Ждем, но не слышим ответа.
Показалось. Протерли глаза. Ерунда.
Только вдруг уже чудится шепот.
Вновь зовем. Но молчит. Вот беда!
Никого рядом нет, только ног убегающих топот…
И тогда в души к нам забирается страх…
Мы бежим, словно загнанный дикий олень.
Нас во всех начинаниях ждет только крах.
Нас навеки запутал проклятый туннель…
 

Моя душа измотана тобой

 
Моя душа вконец измотана тобой.
Я потеряла веру, силу и надежду.
Ты улыбнулся, глядя пред собой,
С моей души снимая ветхую одежду.
А я стою в душевной наготе.
Мне больно, еще хуже – страшно.
Пугаешь ты в любезной простоте.
И то, что больно мне – теперь не важно.
Я плачу, я кричу, кусаю нервно губы,
И вены стынут – тихо леденеет кровь.
Мне страшно, когда ты бываешь грубым.
Моей душе не вынести твою любовь…
 

Любовь, убитая в отелях

 
Как унизительно всегда входить в отель
И ждать момента, когда хлопнет дверь.
И, провожаемой консьержки взглядом,
Пройти, как будто со своим мужчиной рядом.
И все забыть, попав в его объятья,
Все раскидав – белье, чулки и платье…
И утонуть в тепле его речей обманных,
Таких несбыточных, но таких желанных.
И снова взгляд косой на выходе с отеля.
И пустота как смерть – еще неделя…
О, сколько чувств разбито было в прах
В таких вот маленьких отельных номерах…
 

Мы ищем любовь

 
Мы ищем любовь, мы блуждаем по призрачным встречам.
Мы сидим в Интернете часами, не хотим быть одни.
Мы грустим вечерами, и по жизни мы так безупречны.
Только вот иногда так мучительно больно тянутся дни.
Мы влюбляемся в тех, кто на нас обращает внимание.
Мы страдаем по тем, кто, увы, недостоин и капельки нас.
Мы так ищем любовь, что готовы жить без понимания.
Мы теряем рассудок всего лишь от ласковых фраз…
И все так же грустим, когда смотрим на звездное небо.
И все так же тоскуем ночами, и снова так тянутся дни.
И, увы… мы не ценим того, кто для нас был и не был.
Мы все ищем любовь. Мы сгораем от страсти. И снова одни…
 

Мое сердце открыто тебе. Возьми…

 
Я скучаю, когда без тебя долго тянутся дни.
Мое сердце открыто тебе. Приди и возьми.
Я приму твои чувства: и радость, и боль.
Я отдам тебе все, просто молча позволь.
Я смогу жить тобой, я тобою согласна дышать.
Мое сердце открыто. Мне осталось лишь ждать.
Ждать, когда завершатся тоскливые дни.
Мое сердце открыто. Просто приди и возьми.
 

Молюсь, чтоб думал обо мне…

 
Молюсь о том, чтоб думал обо мне.
Чтоб просто рядом чаще быть с тобой.
Молюсь, чтоб быть с тобою наравне,
Тобой горжусь одним лишь, дорогой.
Молюсь и плачу, плачу, вновь молюсь.
Лишь ты в моих мечтах, слезах и снах.
Я иногда страдаю, снова веселюсь.
Но лишь терзает сердце дикий страх.
И я молюсь, чтоб просто быть с тобой.
Мне хочется быть рядом, наравне.
Хочу, чтоб лишь меня звал дорогой.
Молюсь. Любимый, думай обо мне.
 

Лишь тишина и боль в моей душе

 
Лишь тишина и боль живут в душе моей давно.
Ты позвонишь, я знаю, но мне будет все равно.
Ты спросишь весело, как мне живется без тебя.
Я засмеюсь и расскажу, как жизнь бежит шутя.
Как я встречаюсь с юношей красивым, молодым,
Как прошлое развеялось как легкий сон, как дым.
И что цветы стоят по вазам, что постель тепла.
Что наконец-то счастлива, красива, весела,
Что мне легко дышать, не то, что как с тобой,
Когда что ни рассвет, то вечный смертный бой.
Я рассмеюсь. А ты взгрустнешь и помолчишь,
И что-то пробормочешь: мол, так рад, малыш!..
И я повешу трубку, улыбнусь и посмотрю в окно.
Лишь тишина и боль живут в душе моей давно…
 

Моя неприступная крепость

 
Ожиданием живу без всяких вестей.
Говорят, неприступных нет крепостей.
Говорят, в них кончается тайный запас.
Говорят, но касается это ли нас?
Все испытаны методы: штурм и осада.
Силы тают, а стены разрушить надо,
Надо ров затопить и поднять ключ-мост.
План, придуманный мной, очевиден и прост.
Только ты не желаешь попасть в мой плен,
Оторваться от этих старинных стен.
Ты упрям и, как крепость, неприступен.
И в своих устремлениях так преступен!
Это длится уже много серых дней.
И потеряны годы из жизни твоей и моей.
А как много уже с двух сторон потерь!
Я устала бороться. Устала. Поверь.
Говорят, неприступных нет крепостей.
Вновь живу ожиданием добрых вестей.
Мой невзятый барьер. Лабиринт темноты…
Где запуталась я… Где запутался ты…
 

Я так скучаю по тебе…

 
Я так скучаю по тебе, хотя себе и говорю, что это блажь.
Я равнодушно отвечаю всем знакомым, что мне все равно,
Где ты и с кем. И мне противна и смешна своя же фальшь.
Ведь я-то знаю, что мне жизнь не жизнь уж без тебя давно.
Я плачу по ночам, но смех таю в глазах, когда с тобой.
Пусть встречи редки, я потом одними ими и живу.
Я ненавижу и люблю тебя одновременно, мой родной.
Я то гоню тебя, то в одиночестве своем опять зову.
И я не знаю, как мне дальше с этим научиться жить.
Как без тебя дышать, как просыпаться одинокой по утрам.
Я так скучаю по тебе! И в этом никого нельзя винить.
Но даже и сейчас тебя я добровольно не отдам…
 

Я влюблена

 
Я влюблена. От счастья я порхаю
Как бабочка, что покидает кокон.
В любви я обо всем на свете забываю,
В волнении тереблю подвыбившийся локон.
Кружусь по комнате и песню напеваю,
Смеюсь и плачу вовсе без причины.
С тобой я в игры взрослые играю
И я меняю в той игре личины.
То я рабыня, что смиренна и покорна,
То пылкая и страстная царица.
То медленна, то чересчур проворна.
То по теченью рыбка, то в полете птица.
Я влюблена. И это дарит силы
Творить, писать стихи и улыбаться.
Я рада, что тебя нашла, мой милый.
Ведь это счастье – так отчаянно влюбляться!!!
 

Женская дружба

 
Говорят, женской дружбы не существует, но так ли это?
Мужчина любит, мужчина ревнует, изменчив как лето.
Мужчина вспыльчив и даже в чем-то слегка суеверен.
Мужчина влюбчив, но вот в любви-то он и не верен.
А дружба женщин легка как воздух, прочна как сталь.
В объятиях дружбы душевный отдых, не слышна брань.
А дружба женщин сладка как малина, чиста как кристалл.
В любви мужчина не стоит, право, тех, кто страдал.
И так ли в этой жизни мужчина нужен, как просит кровь?
Что может быть сильнее дружбы?
Конечно, любовь…
 

Я тебя забыла

 
Прошло два дня. Два долгих трудных дня.
Я плакала навзрыд, смеялась и грустила.
А ты спокойно жил, не вспомнив про меня.
Так знай – сегодня навсегда тебя забыла.
Прошло два дня. Без писем, без звонков.
С ума сходила и себя во всем корила.
А ты исчез. И ты во всем в любви таков.
Теперь мне все равно. Любовь моя в могиле.
 

Ты слишком многим это говоришь…

 
Ты говоришь, что на кого-то я похожа
И что знаком тебе сверкающий мой взгляд.
Что стала я тебе других дороже.
И без моей улыбки жизнь как ад.
Ты говоришь, что я – дева из сна,
Принцесса из несбывшейся мечты.
Что больше не останусь я одна,
Что охранять меня и холить будешь ты.
Ты говоришь, что кругом голова,
Когда со мной. Вокруг – покой и тишь.
Ты говоришь… Но все – одни слова.
Ты слишком многим это говоришь…
 

Иллюзия любви

 
Иллюзия любви. Иллюзия печали.
Хотелось испытать все чувства вперемешку.
Обман себя в конце, обман себя в начале.
Иллюзию любви переиграть в насмешку.
А все кругом обман. Жестокая молва.
И грустно утешаться иллюзией любви.
Затертые давно в иллюзии слова.
Иллюзия – измены – мои, да и твои.
Иллюзия любви, иллюзия печали.
Нам кажется, что в чувствах сокрыта чья-то новь.
И тешим глупой ложью в конце, как и в начале.
В иллюзии печаль, в иллюзии любовь.
 

Любовь – а что это?

 
«Любовь… А что это?» – спросил ты поздно ночью,
Когда от страсти отходили мы, прижавшись тесно.
И я задумалась. Хоть раньше знала точно.
Влюбленность, страсть – не то. Все как-то пресно.
«Любовь – когда дышать не можешь друг без друга.
Когда молчишь, без слов все понимаешь».
Вдруг ты сказал: «Загнула ты, подруга!» —
И отвернулся к стенке и зеваешь…
И я заплакала беззвучно в одеяло.
А ты уж спал в плену своих видений.
Ты видел сны. А я уж точно знала,
Что эта ночь была у нас последней…
 

Я улыбаюсь, думая о нем

 
Я снова улыбаюсь и грущу совсем немного,
И веселюсь без повода, в общем – без причины.
Ведь в сердце моем нет ни капельки тревоги.
И все из-за почти мне незнакомого мужчины.
Я вспоминаю его крепкие и неясные объятия —
Как трепетала вся, как замерло дыхание,
Как вздрогнула от пылкого руки пожатия,
Как растворилась вся в тепле и понимании.
Я вспоминаю его темные глаза – в них утопала.
Я улыбаюсь, думая о нем и днем и ночью.
И мне теперь для счастья нужно очень мало —
Влюбиться так, чтоб все сомненья в клочья!
 

Прекрасный возраст зрелости пришел…

(посвящение С. И. Квашниной)

 
Прекрасный возраст зрелости пришел.
С улыбкой встретить или погрустить?
Не знаешь – плохо это или хорошо…
Но знаешь точно: надо просто жить.
Но жить уж так, чтоб слез потом не лить,
Чтобы во всем сопутствовал успех.
Жить так, чтоб Бога лишь благодарить,
А не молить спасти себя или простить.
Жить так, чтоб улыбнуться лет чрез… дцать.
Внукам и правнукам с улыбкой рассказать,
Что мне в душе всего лишь восемнадцать.
И никогда не будет двадцать пять!
Жить так, чтобы в минуту встречи с Богом
Легко уйти, оставив в душах след.
Жить так, чтобы осталось дел не много
Тех, за которые нести нужно ответ.
Прекрасный возраст зрелости пришел,
Когда достоинство и мудрость – выше слов.
Когда от мелочей на сердце хорошо.
Когда ценить умеешь дружбу и любовь!
 

Поздравляю брата Игоря с юбилеем

 
Я поднимаю тост за твой красивый юбилей.
Желаю много светлых и успешных дней,
Желаю радости в семье и денежной работы,
И пусть оставят мелкие и крупные заботы.
Желаю внутренней гармонии и в мыслях, и уме,
Панаму к лету, шубу теплую и валенки к зиме.
Квартиру метров двести, дачу на Карибах.
И Новый год встречать в Париже иль Мадриде.
И женщину надежную, до старости чтоб рядом,
Которая поддержит тебя словом или взглядом.
Друзей сердечных, путь немного, но своих.
Врагов порядочных, а лучше бы без них.
И я скучаю по тебе – не важно, рад, не рад,
И я горжусь, что у меня есть старший брат.
Желаю: ни от радости, ни в горе слез не лей.
Я поднимаю тост за твой красивый юбилей!
 

Реквием по отцу

 
Тупая сердце режет боль невыносимостью потери.
Он умер днем во сне. Ушел.
А я еще не верю.
Он умер тихо, как и жил, спокойно и смиренно.
Он не был гений иль герой, он был обыкновенный.
Но для других, не для меня. И боли нет конца.
Как страшно не осознавать, что больше нет отца.
Как страшно верить, что сейчас приду опять домой,
И улыбнется он в ответ, заговорит со мной.
Не улыбнется. Нет, увы… Его не стало. Боль.
И мы скорбим. И плачем мы. И сердце жжет огонь.
Огонь любви, огонь потерь, пламя беды большой.
Он умер. Мы теперь в тоске.
А он обрел покой…
 

Наша жизнь какого цвета?

 
«Интересно, наша жизнь какого цвета?» —
Опросил я всех и не нашел ответа.
«Жизнь сера», – ответил мне старик.
«Нет, светла!» – поспорил детский крик.
«Жизнь – она в полоску, вот дела», —
Мне сказал мудрец. «Она бела…
И черна… – задумался слепец. —
Жизнь – начало света и конец».
Женщина задумалась игриво:
«Она чуть цветна. И так красива!»
«Радуга!» – пролепетал малыш.
Дорогая, что же ты молчишь?
Для тебя же я задал вопрос.
Отчего же недовольно морщишь нос
И кокетливо сдвигаешь брови?
«Жизнь ярка. Она краснее крови.
Жизнь светла, но много темноты.
Жизнь изменчива, как я или как ты.
Жизнь… Ну, разве сразу дашь ответ?
Жизнь. Мгновенье – снова новый цвет.
Лишь минута – новый перелив.
Жизнь непостоянный цвет-мотив».
Может, ты, любимая, права.
Не найти для цвета мне слова…
 

Синий призрак

 
Синий призрак стоял у стены, синий призрак в упор смотрел.
Опустила глаза без вины. Очевидно, такой мой удел.
А в зрачках у него синева, жесткость, злость, осуждение.
Мне казалось – во всем права. И надеялась я на прощение.
Синий призрак растаял как снег. Он опять меня не простил,
Ничего не сказал в ответ и грехов моих не отпустил.
Прикоснулась к стене рукой, а от страха чуть не кричу.
Вновь нарушен мир и покой. За тебя поставлю свечу.
Чтоб поверил и пожалел, тяжело страдать без вины.
Очевидно, такой мой удел – видеть призрака у стены…