Текст книги "Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса"

Я исследовал много мечей, и особенно те, у которых нужная мне деталь оказалась на своем месте; некоторые из них были совсем старые, а некоторые – нет. Первые всегда отмечены подобными следами износа. Следы эти нельзя с убежденностью назвать признаками реставрации как по качеству кожи, которая покрывает деталь (такую кожу нельзя увидеть на образцах, над которыми работали в последние сто или около того лет), так и по малой степени возможности, что эти следы могли быть нанесены искусственно. Древесина изделий необыкновенно твердая и после полировки выглядит так, будто ее подсветили изнутри, в то время как замененные рукояти либо слишком новые, либо древесина на них мягкая и часто начинает крошиться.

Во второй четверти XV в. ручки крестовин иногда горизонтально выгибали в форме буквы S; позднее это стало самым обычным делом. Довольно ранний пример такой обработки можно увидеть на иллюстрации к манускрипту «Часослов королевы Елизаветы» (1431 г.), который до недавнего времени находился в коллекции Дисона Перринса. В Археологическом музее Кембриджа есть меч (из р. Кем) типа XIX, с навершием типа Т4 и крестовиной в стиле 5, дополненной большим встроенным выступом и тонкими ручками, выгнутыми в виде грациозного S. Он датируется приблизительно 1430 г.

В конце столетия эти крестовины иногда выгибали так, что они становились похожи на цифру 8. В Дании есть малоизвестная группа полутораручных мечей с крестовинами (если это можно так назвать) именно такой формы, но чаще всего их ставили на короткие колющие клинки, которые использовали как вторичное оружие германские наемники-пикинеры конца XV – начала XVI в., называвшие себя почему-то ландскнехтами. Неплохой экземпляр одного из таких мечей – есть в Лондонском музее. Его нашли на том месте, где сейчас стоит Скотленд-Ярд; возможно, он остался от отряда ландскнехтов, сопровождавшего Карла V во время его визита в город (1521 г.). Эту теорию подтверждает гербовый щит с имперским орлом, расположенный на рукояти, и факт, исторически доказанный, что наемники были расквартированы именно в той части Вестминстера. К одной из этих рукоятей был прикреплен узорный клинок VIII в., о котором я уже упоминал.

Рис. 171. Фрагмент изображения св. Михаила, написанного между 1473-м и 1481 гг. Пинтуриккьо. Лейпциг

Приблизительно в середине XV в. рукояти фальчионов стали часто соединять с гардой, изогнутой назад; позднее, в последней четверти столетия, в Италии и Испании таким образом было изготовлено множество мечей; дополнительно их снабжали боковыми кольцами и «Pas d'Ane». На изображении св. Михаила кисти Пинтуриккьо (теперь оно находится в Лейпциге), которое он написал между 1473-м и 1481 гг., в частности, видна рукоять со всеми этими гардами (рис. 171); возможно, перед нами самое раннее изображение меча, который вошел в моду в XVII в.

На итальянских картинах так много подобных вариантов, что просто немыслимо упомянуть обо всех них. Однако что касается одной иллюстрации, то о ней стоит поговорить. Впрочем, она происходит не из Италии, а из Португалии. Ее можно отнести приблизительно к 1475 г. Она увековечивает победу короля Португалии Альфонса V над городом Арзила в 1471 г. Король сражается мечом с «Pas d'Ane» и двумя боковыми кольцами: одно на крестовине, другое, меньшее по размеру, присоединено к нижним концам «Pas d'Ane». Это очень ранняя дата для такой сложной рукояти.

Рис. 172. Гравировка на плите гробницы де Гринлоу в церковном дворе Кинкелла. 1411 г.

Прежде чем закончить рассказ о мечах XV в., нужно упомянуть о странных и редких региональных образцах. До XVI в. и после него шотландцы, по-видимому, не использовали Claidheamh mór, или Великий меч, но у них был выдающийся образец одноручного клинка. Такой клинок изображен на гробнице де Гринлоу, шотландского короля, погибшего в битве при Харлоу в 1411 г., в заброшенной церкви Кин-келл (рис. 172). Навершие меча принадлежит к типу J с продолговатым заклепочным блоком, а крестовина не прямая и не изогнутая: ее ручки посажены под углом 120°, а края их вытянуты и сплющены и напоминают по форме копье. Аналогичный меч есть в упомянутой уже коллекции мистера Клейнбуша. Крестовины того же типа, но со сплющенными концами, обработанными в виде проколотого четырехлистника, делали на больших клейморах в следующем веке; в Ирландии нашли несколько одноручных мечей того же типа, они изготавливались начиная с середины XVI в. В Датском национальном музее Копенгагена есть несколько мечей (все из Дании), которые, по-видимому, составляют очередной местный подтип. Большая часть датируется серединой XV в. и далее; это большое оружие с длинным, довольно тонким клинком, часто с очень длинными рикасо, резко выгнутыми крестовинами в стиле 6 и чрезвычайно длинными рукоятями, разделенными на секции сериями ребер (рис. 173), и очень маленькими навершиями в форме жемчужины типа Т5.

Рис. 173. Датский меч. Середина XV в. Национальный музей, Копенгаген

Другая группа мечей, которая тоже составляет практически отдельный тип, – это итальянские клинки, многие из которых я назвал бы самыми прекрасными из всех, какие мне только приходилось видеть. Их отличает широкий, плоский клинок, иногда типа XVIII, с четырехсторонним сечением и срединным ребром, но чаще это более сложная форма, с двумя очень широкими и неглубокими долами, идущими на всю длину лезвия, причем короткая часть центрального ребра прямо под рукоятью образована их соединением. У них всегда короткая, сильно выгнутая в дугу крестовина, рукоять слегка напоминает бочку; у одного из поздних вариантов – дисковидное навершие. Иногда это был крупный клинок, а иногда – довольно короткий, поскольку начиная с XIV в. чаще всего встречались либо колющие, либо колюще-режущие мечи. На картине, написанной приблизительно в 1450 г. французским художником Жаном Фуке («Битва при Каннах»), изображены два таких меча; один из них, с позолоченной рукоятью и малиновыми ножнами, находится в руках предводителя римлян, а у копейщика рядом с ним другой, с простой железной рукоятью и черными ножнами (рис. 174).

Рис. 174. Фигуры с картины Жана Фуке «Битва при Каннах»

У меня есть один из небольших вариантов такого клинка, который отличается своей рукоятью: обратите внимание на вмятину на клинке под крестовиной, специально предназначенную для указательного пальца. Полноразмерный экземпляр клинка есть на изображении сэра Роберта Харкорта (умершего в 1471 г.) в церкви в Стантон-Харкорт, Оксфордшир (рис. 175).

Рис. 175. Изображение сэра Роберта Харкорта. 1471 г. Оксфордшир

Лучший из клинков изготовили для пользовавшегося слишком дурной славой Чезаре Борджиа, герцога Романо и Валентино. Клинок сохранился во всей своей прелести и теперь находится у герцога Сермонета. У него совершенно средневековая форма: строгая, простая и прекрасная. Но украшения полностью принадлежат эпохе Ренессанса. Рукоять отделана изящной эмалью в технике «cloisonne» – на фоне позолоченной бронзы в гнездышках расположены филигранные узоры в стиле венецианской готики и в подсвеченных снизу цветах. На клинке травление с позолотой в стиле, который со временем стали ассоциировать с работами Эрколе де Фидели из Феррары. На нем надпись: «OPUS HERC». Украшения состоят из узора, образующего монограмму Чезаре: Ceas. Borg. Саг. Valen, и слов «Jacta est Alea. Cum Nomine Cesaris Omen. Fides Prevalet Armis. Bene Merent».

Борджиа в 1493 г. сделали кардиналом Валентино, но в 1498 г. его отец, папа Александр VI, освободил его от всех церковных обетов, чтобы Чезаре проще было добиться своих амбициозных политических целей. Таким образом, меч изготовлен между этими двумя датами.

Великолепные, но, к сожалению, незаконченные ножны для этого меча находятся в Музее Виктории и Альберта. Они сделаны из кожи, украшенной тиснеными классическими фигурами, но закончена только верхняя часть изделия; на нижней только намечен остальной орнамент. Полностью отсутствуют металлические части.

Со времени принятия «интернационального» стиля изготовления оружия (третья четверть XIV в.) кинжал стал непременной видимой частью снаряжения воина. На каждом военном монументе изображен тот или иной кинжал (или его фрагменты), висящий у правого бедра. На многих статуях людей гражданских тоже можно увидеть кинжал, чаще всего баселард. В Италии XIV в., по-видимому, использовали только этот вид; вряд ли найдется картина, написанная между 1300-м и 1420 гг., на которой бы его не было. Во времена правления Карла V появилась популярная песенка о злоупотреблении кинжалами.

Рис. 176. Баселард. Прибл. 1350 г. Коллекция автора

Как правило, это крепкое, широколезвийное и резко сужающееся оружие, обычно 8–12 дюймов в длину, хотя некоторые, с изображений гражданских лиц, еще длиннее. Рукоять делали из дерева или рога, в форме простой ручки (рис. 176). На цивильной одежде его обычно носили на поясе спереди, свисающим позади большого кошеля вроде шотландской сумки.

Кинжал с «яйцами» был так же популярен, как и баселард, его тоже чаще всего предпочитали носить вместе с гражданской одеждой, хотя есть множество случаев, когда он висел и на доспехах. Хороший пример первой ситуации – это поминальная доска одного вполне гражданского человека, находящаяся в церкви Кингс-Сомборна, Гемпшир, в то время как прекрасная гробница Бофора в капелле Св. Михаила Кентерберийского собора представляет собой пример последней. Сохранилось достаточно экземпляров такого оружия, некоторые из них (как, например, превосходный образец из коллекции Уоллеса, № 113) вместе с ножнами, где в маленьких кармашках с обратной стороны хранился один или два дополнительных инструмента (если отделение было одно, то это был нож, если два – нож и шило или пробойник).

Кинжал, который очень часто использовали в Англии второй половины XIV в., был снабжен коротким лезвием, обычно с двухсторонней заточкой, уплощенного четырехстороннего сечения, с рукоятью как у маленького меча. Большинство наверший принадлежали либо к типу I, либо к типу J, крестовины в основном встречаются короткие и толстые. Один из них, очень хорошо сохранившийся, находится в Копенгагене, в коллекции мистера Кристенсена; его отличие заключается в длинной, тонкой, изогнутой крестовине стиля 7 и короткой рукояти, на которой сохранилась обтяжка; на ней борозды для пальцев, такие же как и на римских мечах.

Кинжалы с крестообразной рукоятью редко использовали в течение всего XV в. Превосходный большой экземпляр, датированный 1460 г., нашли в Лондоне; теперь он в городском музее. У этого кинжала интересное, выделяющееся из ряда других навершие, похожее на высокую остроконечную шляпу, и длинный крепкий клинок четырехугольного сечения. В целом оружие напоминает один из мечей типа XVIII.

Рис. 177. Рондель. Начало XV в. Лондонский музей

В первой половине XV в. самым характерным из военных кинжалов был так называемый рондель, названный так из-за того, что крестовина и навершие у него оба сделаны в форме дисков, горизонтально посаженных с каждой стороны рукояти (рис. 177).

Больше всего найдено коротких однолезвийных ножей с крестовиной в стиле 5, горизонтально изогнутой в виде буквы S, и прямоугольным навершием, обычно с чем-то вроде ушка с одной стороны. Некоторые из них сделаны довольно тонко, но в большинстве своем они грубы и вульгарны и выглядят тем, чем и являются на самом деле, – обычными средневековыми охотничьими ножами.

Рис. 178. Кинжал с рукоятью из резной слоновой кости. Парижская школа конца XIV в. Эрмитаж, Санкт-Петербург

Таковы основные типы кинжалов, которые использовали в 1350–1500 гг., но все это оставляет достаточно простора для проявления личного вкуса. И реально, и на иллюстрациях сохранилось множество кинжалов, которые выглядят почти уникальными. Рукоять одного из таких, прекрасное произведение искусства из слоновой кости, находится в Музее Виктории и Альберта, а еще один, целый, с чуть-чуть другим оформлением (из того же источника, если не сделанный одним мастером), хранится (или хранился) в музее Эрмитаж, в Санкт-Петербурге. С ним вместе сохранились ножны и ремешки для крепления к поясу (рис. 178).

Оружие, которое всегда причисляли к кинжалам, но которое обладает многими признаками меча, настолько выделяется, что его следует рассматривать отдельно. Приблизительно до 1460-го или 1470 г. о нем, по-видимому, не знали. Нет ни одного образца, о котором было бы точно известно, что он сделан до 1520 г., и все они изготовлены исключительно в Италии. Его всегда называли «чинкуэда» из-за исключительной ширины клинка (пять пальцев шириной у рукояти). Иногда еще встречается название кинжала «бычий язык». Рукоять сделана в стиле неизвестном до этого, но явно основанном на древних моделях в греческом и микенском стиле; единственное отличие – это короткая и резко выгнутая крестовина. Почти каждый экземпляр снабжен тремя маленькими, превосходно выложенными кругами ажурной работы, похожими на изделия XIV в.

Некоторые из чинкуэд были совсем крохотными, с клинками всего 6 дюймов длиной; другие побольше (около 9 дюймов), но по большей части это очень массивный предмет, с огромным лезвием 15–20 дюймов длиной и 3½–4 дюйма шириной у рукояти. Некоторые из этих рукоятей впоследствии приделали к мечам. У меня был один такой (только рукоять, без клинка). Похожий длинный меч с рукоятью от чинкуэды находится в лондонском Тауэре.

Клинки большинства настоящих чинкуэд тщательно воронили, протравливали и покрывали позолотой; во многих случаях травление считали работой Эрколе де Фидели, но есть группа, которую, по-видимому, сделал другой феррарский мастер, Эрколе Гранди. Большую часть из этой группы составляет оружие средних размеров (два из них находятся в коллекции Уоллеса, а один – лучше всего сохранившийся – в коллекции мистера Клейнбуша.). В 1951 г. об этом оружии еще не знали; его выставили на распродажу в Лондоне, и я купил чинкуэду за смехотворную цену – она была слишком хороша для подлинника. Однако мое мнение о том, что с ней все в порядке, было потом подкреплено; двумя годами позже я отдал ее своему другу в обмен на два очень хороших меча.

Как показано на фотографии, качество травления не оставляет желать лучшего, а состояние практически превосходное; эффект богатой темной синевы с легким оттенком багрянца на фоне золотого блеска поражает воображение. Рисунок на одной из сторон, самый важный, представляет собой герб герцогов Колонна, пронзенный Мальвецци из Мантуи, сделан немного более мастерски, чем остальные, – там всего лишь гербы и нашлемный знак Мальвецци. Этот факт заставляет предположить, что мастер работал над самой важной частью клинка, другую поручил доделать менее способному человеку.

Отличительная черта этой чинкуэды и двух похожих из коллекции Уоллеса в том, что вместо того, чтобы поставить обычную для нее рукоять, здесь предпочли сделать мечевые в стиле, похожем на изделия из группы Борджиа.

Рис. 179. Кинжал. III в. до н. э. Из Италии. Британский музей

Пока не появятся документальные свидетельства, невозможно будет сказать наверняка, какой выверт моды породил это короткоживущее оружие в конце XV в.; оно совершенно не соответствует основному потоку развития средневекового оружия и не оставило следа ни в одном из последующих течений. Неизбежно напрашивается вывод, что реальную возможность его появления следует искать в возрождении интереса к классической культуре, поскольку рукоять чинкуэды не похожа ни на что, кроме греческих и этрусских изделий, примеры которых находили и исследовали с помощью скульптур и росписи на вазах в Италии XV в. Единственное другое оружие, которое хоть чем-то напоминает это, – популярный на юге Европы в латенский период экземпляр (последние два столетия до нашей эры), очень похожий на чинкуэду. В Британском музее есть такой (рис. 179), и это доказывает, каким близким было родство между древним оружием и оружием позднего Средневековья.

Послесловие

В предыдущих главах я сделал беглый очерк некоторых аспектов и разделов археологии оружия, но, несмотря на много сотен слов и 241 иллюстрацию, это все же не более чем набросок. Сюда многое вошло, но гораздо больше интересных вещей пришлось оставить за кадром. Я вовсе не упомянул о том, как впервые были использованы пушки, или о развитии ручного огнестрельного оружия в XV в., или о фортификации и осадах. Извинением мне может служить только то, что поле деятельности археологии безгранично, но объем книги или терпение читателя – отнюдь нет.

Любая работа такого типа вынужденно является докладом, ограниченным по времени и в пространстве; через несколько лет новые открытия добавят нам знаний о предмете и при этом могут перевернуть или кардинально исправить некоторые из наших умозаключений. Создавая эту работу, я должен был, как и любой другой, кто оказался бы в подобном положении, вскарабкаться на плечи многих других ученых, для того чтобы чуточку лучше увидеть, что есть что в основах истории. Я надеюсь, что для других людей моя работа послужит стимулом к продолжению их деятельности и, в свою очередь, они смогут взять в руки телескоп и заглянуть чуточку глубже, еще дальше проникнуть в прошлое.

Приложение
Четыре таблицы дат

Доисторический период

Героический век

Эпоха викингов

Век рыцарства