Книга: Неумелый приворот. Где нет любви, там магия бессильна… - Эвелина Андерсон

Жанр Уточню, что это всё же не дневник, а беллетризованная автобиография — хрупкий камерный жанр. С одной стороны, предполагается предельная обнажённость души, ведь автор сразу обозначает, что собирается предъявить собственную историю, не скрываясь за вымышленным персонажем. А значит, есть что сказать. И история не просто произошла — она пережита, осмыслена и сознательно выносится на широкую публику. С другой стороны, повествование всё же не документальное, а значит, существует граница между реальностью и вымыслом. Как и потребность автора отстраниться от описываемых событий ради беспристрастности и провести черту между «я сегодняшним» и «я вчерашним». Золотой серединой тут будет достоверность содержания и художественность изложения, думала я, принимаясь за книгу Эвелины Андерсон.

Первые впечатления Юность, свежесть, искренность — такими были впечатления от начала романа. Рассказ о первой любви старшеклассницы не может не тронуть: первые свидания, первые поцелуи, подробные описания противоречивых чувств и мыслей главной героини. Дневниковость стиля здесь органична, как если бы автор разметила странички датами и писала от первого лица — практически так всё прочитанное и воспринимается, особенно первая часть дилогии.

Детали Пятнадцатилетняя Ксюша готовится к встрече с любимым, и мы узнаем обо всех подробностях её наряда, о духах, украшениях — и внезапно вспоминается, как реально важны эти подробности в пятнадцать лет, и, казалось бы, чрезмерная детализация работает на достоверность. Запоминаются и такие детали, как тетради для переписок, которые ведут Ксюша и её лучшая подруга, или куст сирени, рядом с которым они встречаются и который называют «наш дуб» — к полному недоумению тех, кто это слышит. Болтать на уроках нельзя, а поделиться новостями о том, как развиваются отношения с Егором, необходимо. И девчонки строчат свои «разговоры» в специальную тетрадку — «сперва на восемнадцать листов, а затем и на тридцать шесть» — писать в школе как раз разрешается.

Персонажи Есть два персонажа, которым мне хотелось бы отдать «приз читательских симпатий» — это та самая верная подруга, а ещё Ксюшина мама. Мама, которая становится для дочери ещё одной близкой подругой, и не просто в курсе всех её любовных побед и неудач, а помогает, советует. Они даже пишут вместе стихи, которые в книге тоже присутствуют. Это просто фантастическая мама. Не строящая трагедий ни из школьной неуспеваемости, ни из того, что «девочка Ксюша из приличной семьи начала бегать по крышам высоток, исследовать подвалы и знакомиться с алкоголем», ни из её замужества в 17 лет. Любимая рубашка Егора — тоже практически полноценный персонаж. Ксюша с ней не расстаётся и даже приходит в ней на выпускной. И только решив разорвать с парнем отношения, возвращает этот его подарок. Как безмолвный знак любви, рубашка совершает путешествие от одного героя к другому — и обратно.

«С моей любовью все запутанно и непонятно — то мы не могли надышаться друг на друга, веселились, как дети, с восторгом проводя лагерное время. То он вдруг исчезал из моей жизни, то также внезапно появлялся».

Магия В конце каждой части романа главная героиня суммирует определённые жизненные уроки, которые получила на этом этапе. Так, она рвет в клочки свой дневник и выбрасывает все украшения и сувениры, чтобы ничто не напоминало о неудавшейся первой любви. Но этот человек снова возникнет в её жизни, несмотря на то что у Ксюши уже будет своя семья и ребёнок. Девушка считает, что всему виной магический ритуал приворота, который она необдуманно совершила в самом начале этих сложных отношений и который запустил мощный, необратимый и трагический процесс. Два человека, совершенно не предназначенных друг для друга, теперь не могут ни быть счастливы вместе, ни освободиться. Мистическая составляющая книги будет тем ребусом, который каждый читатель может попробовать разгадать и сделать собственные выводы.

За кадром Меня же больше заинтересовало то, что осталось за кадром, и о чем писательница упомянула мельком в самом конце — история возрождения/восхождения к жизненному успеху и удачной карьере после пережитых трагедий. Вероятно, осмысление и этого этапа может перерасти в продолжение романа, и дилогия станет трилогией. А возможно, это тема для совершенно другого произведения, и автор захочет перешагнуть дневниковый стиль и попробовать себя в совсем другом жанре.