Текст книги "Предисловие к драме «Король Генрих Шестой»"

Рядомъ съ указаннымъ взглядомъ на происхожденіе нашей трилогіи очень давно была предложена другая гипотеза. Еще Шлегель, Ульрици, Найтъ и Деліусъ приписывали всю нашу трилогію Шекспиру и вышедшія анонимно: «Первую часть» и «Истинную трагедію», a равно и «Двѣ части» считали «воровскими изданіями», наскоро записанными во время представленія и поэтому дающія намъ не болѣе ранній текстъ этихъ трагедій, a только ея извращенный текстъ. И такого взгляда придерживаются многіе современные шекспирологи. Таково мнѣніе Женэ, Охельгаузера и Брандля. Вѣдь и Фэрниваль, считавшій, что въ созданіи «Первой части» и «Истинной трагедіи» Шекспиръ совершенно не участвовалъ, признаетъ, однако, что сцены съ Джэкомъ Кедомъ возникли подъ его вліяніемъ, a Сидней Ли приписываетъ ему и четвертую сцену II акта «Генриха VI, часть первая», гдѣ изображено зарожденіе спора «бѣлой и алой розы».

Шекспиръ часто передѣлывалъ старыя пьесы. Если его задушевный, столь дорогой ему «Гамлетъ» возникъ изъ передѣлки «Гамлета» Кида, то конечно легко предположить, что въ ранней молодости онъ воспользовался уже существовавшими пьесами. И если и «Гамлетъ» нѣсколько разъ передѣлывался Шекспиромъ, то развѣ не надо счесть весьма правдоподобнымъ, что и въ молодости онъ отдѣлывалъ свои пьесы и послѣ того, какъ онѣ были изданы. Сидней Ли справедливо полагаетъ, что принялся за эту работу Шекспиръ для новой постановки на сцену своей трилогіи.

A вѣдь трилогія эта имѣла громкій успѣхъ. Это мы хорошо знаемъ по отзывамъ Наша и Грина. И изъ словъ Грина, мнѣ кажется, нельзя не заключить, что именно это раннее произведеніе Шекспира и выдвинуло его среди прочихъ драматурговъ. Въ сравненіи съ послѣдующими его произведеніями, «Генрихъ VI» кажется, разумѣется, слабымъ, хаотичнымъ, слишкомъ увлекающимся риторикой, грубымъ и подражательнымъ. Онъ неизмѣримо ниже и «Эдуарда II» Марло. Но въ немъ уже содержится зерно истинно-шекспировскаго драматическаго замысла. Своей «Третьей частью» «Генрихъ VI» уже подводитъ насъ къ одной изъ знаменитѣйшихъ историческихъ трагедій великаго сердцевѣда-драматурга.

Я разумѣю фигуру Ричарда Глостера, впослѣдствіи трагическаго злодѣя – узурпатора Ричарда III.

Охельгаузеръ въ своемъ этюдѣ о Ричардѣ III воочію указалъ, что образъ этого героя-дерзателя, такъ сильно поразившаго своеобразностью своего трагизма еще Шиллера, начинаетъ вырисовываться въ «Генрихѣ VI». И это не прибавка, не надстройка надъ вышедшими раньше «Второй частью» и «Истинной трагедіей» или «Обѣими частями» – Ричардъ Глостеръ принадлежитъ самому замыслу этихъ трагедій. Ради созданія его авторъ нашей трилогіи насилуетъ факты исторіи, отступаетъ отъ Голиншеда и Голля, которымъ онъ часто слѣпо вѣритъ, и тутъ вдохновляется описаніемъ этого лица y Мура. Тутъ чувствуются личныя художественныя исканія.

И Ричардъ Глостеръ былъ необходимъ автору нашей трилогіи по самому общему историко-философскому запросу, лежащему въ основѣ всей трилогіи. Ричардъ Глостеръ, этотъ бичъ Ланкастерской династіи, это дѣтище междоусобій и борьбы за престолонаслѣдіе, оказывается и змѣенышемъ, выросшимъ на лонѣ Іоркской династіи, погубившимъ и ее самое и своими титаническими преступленіями узаконившій новый государственный переворотъ – появленіе новой королевской династіи – восшествіе на престолъ Генриха VII, Ричмонда, дѣда королевы Елизаветы. Ричардъ III – это тотъ историческій поршень, которымъ приведены въ движеніе событія, опредѣлившія появленіе на престолѣ Англіи «побѣдительницы великой Армады», этой «морской дѣвы, царствующей на Западѣ», какъ назвалъ Елизавету Шекспиръ въ своемъ «Снѣ въ лѣтнюю ночь».

Были или нѣтъ y Шекспира сотрудники при созданіи «Генриха VI», одѣлся ли онъ павлиньими перьями Марло и Грина, не только подражая ихъ манерѣ и на нихъ учась драматическому творчеству, несомнѣнно одно: этой огромной, неуклюжей, но широкозадуманной трилогіей онъ впервые «взлетѣлъ высоко» и взлетѣлъ не какъ воронъ, a какъ орелъ.