Текст книги "Падение Дома Теккен'ар"

Глава 3
Аврора

 
My body is a cage that keeps me
From dancing with the one I love
But my mind holds the key
…
My body is a cage
We take what we're given
Just because you've forgotten
That doesn't mean you're forgiven
 

Аврора открыла глаза и в очередной раз пожалела, что не умерла во сне. Она не была суицидальна в традиционном смысле этого слова, но скажем так, если бы на зебре её сбил грузовик, она бы не сильно расстроилась. Или утечка газа, говорят ты даже ничего не успеваешь почувствовать, просто отключаешься. Эти мысли пронеслись ворохом в её голове, как заезженный внутренний монолог, что ведёшь сам с собой изо дня в день.

Она ухватилась рукой за металлическое крепление на стене и подтянула своё тело вверх, заняв сидячее положение.

– Ава, ты уже проснулась? – донеслось из коридора, и в дверном проёме показалась улыбающаяся голова мамы.

– Как видишь, – спокойно ответила девушка.

– Замечательно! Я как раз блины испекла. Посмотри погода-то какая. Солнце бьёт. Воздух свежий.

Восторгаясь на ходу, мама зашла в комнату и распахнула окно, не спрашивая.

Как и всегда, впрочем.

– Тебе помочь? – услужливо обратилась она к дочери.

– Я сама.

Каждый день.

Аврора руками подтянула ноги и по одной свесила их с края кровати. Потянулась к коляске, но мама, не дожидаясь, поставила её прямо перед девушкой. Аврора, хмурясь, коротко взглянула на мать, но промолчала. Бесполезно протестовать, если тебя не хотят слышать. Она напрягла руки и перенесла вес с кровати в коляску, поморщившись, когда приземление вышло не совсем идеальным. Дискомфорта она не почувствовала, просто дело принципа.

– Какие планы на день? – с энтузиазмом поинтересовалась мама.

– Пойду… поеду в зал, – ответила Аврора, гася на мгновение возникший гнев на саму себя. – После к новому психологу, что мне назначили.

Как ощупывать языком дырку, где когда-то сидел прочный зуб. Знаешь, что его там нет, но не можешь остановиться, и потому злишься ещё больше.

– Чудесно! Авочка, ты – такая умница! – продолжила восхищаться матушка.

У тебя всё превосходно и поразительно в последнее время. Кого из нас пытаешься в этом убедить, мам? – Аврора удержала стремящийся сорваться с губ вопрос. Вместо этого жёстко бросила.

– Аврора. Не Ава. Не Авочка. Не Роро. Если уж выбрала это кретинское имя, не нужно уродовать его ещё больше.

Мама полузадушено всхлипнула, но снова улыбнулась.

– Конечно, дорогая, как скажешь.

Девушка на секунду прикрыла глаза, подавляя волну злобы.

На хрена ты на неё-то срываешься, тупица. Кто тебя не бросил, когда все отвернулись? Тёма, что ли? Кто о тебе заботится, коза?

– Прости, мам, – заставила себя улыбнуться.

Почти правдоподобно.

– Блины же остынут! – всплеснув руками, та унеслась на кухню. – Твои любимые, с клубникой! – донёсся приглушённый голос.

Аврора сжала голову руками, словно стремясь уничтожить поселившееся внутри отчаяние, отравлявшее любое взаимодействие с близкими людьми. Медленно и глубоко задышала – всё, как учил врач. Убедившись, что спокойствие достигнуто, медленно покатилась на кухню. С поворотами до сих пор имелись проблемы, но получалось уже увереннее, чем в самом начале.

– Начинаешь привыкать, – мерзкая мыслишка скользнула по краю сознания, стремясь закопаться поглубже, чтобы через несколько дней вылиться в очередную лютую истерику.

Девушка, как могла, отразила её, переключившись на мысли о прошлом. Вспомнился Фёрде[28]28
  Фёрде (норв. Førde) – коммуна в губернии Согн-ог-Фьюране в Норвегии.


[Закрыть], её второе выступление на чемпионате по пауэрлифтингу. Первое – из-за диких нервов запомнилось лишь отрывками, а это навсегда отпечаталось в её памяти. Присутствовал, конечно, мандраж, но чувство удовлетворения – пробилась, смогла; гордости в глазах матери, впервые сменившее постоянное пренебрежение “хватит чепухой маяться, лучше мужа найди” с головой перекрывали его.

Никаких призовых медалей, пятое место, но выступила достойно, да и заниматься начала не так давно. Потрясающие норвежские горы, озёра и леса. Дикий драйв сноуборда, которым заразилась там. Синяки, ссадины и чистый восторг. Маленький ночной бар и танцы до утра. К этому воспоминанию она обращалась часто, как к выцветшей фотографии в военные годы, которую можно сжать грязной усталой рукой и на мгновение перенестись туда, где всё хорошо.

Аврора вынырнула в реальность, и сжав зубы до хруста, покатилась в ванную. Умывание не смогло стереть из памяти очередной ночной кошмар, а в зеркале, освещенном лампочкой, которую давно следовало бы заменить – слишком низкая цветовая температура – отразился странный зомби. Бледная кожа, слишком короткие рыжие волосы, веснушки, которые так её бесили, да порядком раскачанная верхняя половина тела. Нижнюю – она, естественно, не видела, но слишком хорошо помнила. По мозгам опять ударил диссонанс от иссушенных ног и мощных рук. Покачав головой, она развернула коляску в сторону кухни.

Блинчики ждут. Мать его.

* * *

– Рывок! Форму держи, а то глаза, как у обоссанного пуделя!

Девушка сморгнула пот и с тяжёлым выдохом все-таки вытолкнула штангу наверх. Дрожащими руками поставила её на место.

– Аврора, будешь халявить, я тебе, – сделала драматическую паузу маленькая разгневанная женщина, – либидо оторву и на штангу намотаю, ты меня знаешь!

Она быстрым шагом ходила вокруг скамьи, в моменте похрустывая костяшками пальцев, и не замечала этого.

– Татьяна Степановна, не разогрелась, – спокойно пояснила подопечная.

– Не разогрелась она. Твою дивизию, Гордеева, ты в прошлый раз с этим же весом работала, да ещё десятку сверху потянула бы.

Муж Татьяны Степановны числился не то сержантом, не то лейтенантом, поэтому в разговоре с её стороны периодически проскакивали характерные выражения. Аврора давно привыкла и уже не реагировала. Даже подцепила парочку, сама не замечая.

– Вылезай давай. Закончим на сегодня. Пока голова не о том думает, толку не будет.

Аврора, вздохнув, повиновалась. Пока она с трудом перелезала со скамьи в коляску, тренер молча стояла в стороне. По крайней мере никакой долбанной жалости с её стороны.

– Послушай меня, Аврора, встряхнись, тебе двадцать пять лет.

– Двадцать шесть.

– Двадцать шесть лет всего. Да, жизнь бьёт со спины. Твоя задача, как и всегда, яйца в кулак и бороться. Проиграл, не тот, кто упал, а тот, кто остался лежать.

– Ага, сейчас их нашарю и сразу вперёд, – впервые улыбнулась девушка, сделав хватательное движение.

– Ты мне тут порнографию не разводи, Гордеева, – хмыкнула Татьяна Степановна. – Задача понятна? Выполняй. В следующий раз жмём 90. Ты у меня ещё золото возьмёшь на параолимпийских, – угрожающе заметила невысокая наставница.

Аврора кивнула и медленно покатилась на выход.

– Может быть, ещё побарахтаюсь, – промелькнула почти похожая на оптимизм мысль в её голове.

* * *

Вход в здание от неё отделяло восемь ступеней. Непреодолимая преграда. Перила, как и пандус, вокруг отсутствовали, да и зачастую делали их на от… вали – под углом в сорок пять градусов, заехать на который самостоятельно совершенно невозможно. Придётся просить кого-то о помощи. Ненавижу. Скрипнув зубами, Аврора подъехала к ближайшему человеку, замершему на остановке.

– Вы не могли бы, – начала девушка, тщательно контролируя голос.

– У меня нет мелочи, – равнодушно ответил мужчина, не отрываясь от экрана телефона.

Мудак.

К женщинам подходить бесполезно, либо откажут, плохо скрывая жалость и брезгливость, либо будут наводить хаос, дёргая других людей и покрикивая “Ну что же вы не видите, ей помощь нужна?!”

“Подходить”. Аврора зло усмехнулась.

Фантомные боли мозга. Сколько угодно можно смотреть на истощённые ноги в кресле-каталке, но голова всё равно будет оперировать словами, которые ей больше недоступны.

– Девушка, вам помочь? – обратился к ней худой подросток в толстовке.

– Что?

– Я говорю, вам нужна помощь? Что нужно сделать?

– Да, спасибо. Мне нужно попасть вот туда, – она махнула рукой на унылое серое здание, увешанное рекламой.

– Хорошо, меня зовут Вадим.

– Аврора, – ответила девушка, внутренне готовясь к извечной вариации на тему “Как крейсер? ХАХА”.

– Интересное имя. Как принцесса?

– Да, – удивлённо ответила она. – Откуда вы знаете?

– У меня сестра диснеевские мультики по кругу смотрит. Волей-неволей всех запомнил. Это, кажется, Золушка?

– Нет, Спящая красавица. Мама хотела принцессу, – устало пояснила она, разводя руками, мол “что тут можно сделать”.

– Ну почти угадал. Так, подскажите, как вас лучше завезти наверх? – серьёзно спросил Вадим.

– Встаёте спиной к лестнице, наклоняете к себе коляску и начинаете аккуратно поднимать её. Не нужно тянуть её за собой и спешить. Перекатом, со ступеньки на ступеньку, шаг за шагом.

– Хорошо, я справлюсь, – сосредоточенно откликнулся парень.

Похоже, действительно, справится.

* * *

Психолог недоуменно поднял брови.

– Аврора, вы же могли позвонить мне. У нас есть сотрудник, который помог бы вам попасть в здание.

– Не сообразила.

Не хотела просить о помощи. Вадима я больше не увижу, а тебя ещё не раз.

Вздохнув, мужчина поудобнее уселся в кресле и раскрыл ежедневник.

Сколько ему? Лет сорок? Профессор литературы в региональном ВУЗе. Застиранная рубашка, жилетка, ужасные очки. Бедность. Серость.

– Вы можете назвать что-нибудь положительное во мне? – внезапно задал вопрос мужчина.

Аврора смешалась.

– Я не напрашиваюсь на комплимент, просто вы смотрите волком на меня сейчас, и я пытаюсь понять, видите ли вы всё вокруг в чёрных красках или же замечаете хоть что-то хорошее.

– У вас неравнодушный голос, – подумав, выдала девушка.

– Отлично, что ещё?

– Кабинет не выглядит таким гадюшником, как я рассчитывала.

– Это не совсем комплимент, но я засчитаю, – улыбнулся психолог. – А если шире, что с вами сегодня случилось хорошего? Мороженое вкусное съели, трек понравился по радио, не знаю, выспались?

Аврора долго молчала. Он уже приготовился перефразировать вопрос, но она ответила.

– Тренер до сих пор в меня верит. И не жалеет, – припечатала Аврора жёстким голосом.

– Вам важно, чтобы вас не жалели? – он задумчиво прикусил ручку.

Аврора почти физически окрысилась.

– А кому хочется, чтоб его жалели? Я знаю своё положение. Травма спинного мозга на уровне двенадцатого позвонка поясничного отдела, – заученно процитировала она, – шансы на восстановление минимальные. Но я не беспомощная. Не нужно вокруг меня прыгать! – практически выкрикнула девушка.

– Хорошо. Скажите, – резко сменил тему психолог, – что с вами произошло?

– У вас в файле итак всё написано, – буркнула Аврора.

– Написано, но я хочу услышать историю от вас.

– В Болгарии проходил чемпионат.

– По тяжёлой атлетике?

– По пауэрлифтингу, – поправила его Аврора. – После него я поехала с Тем… с молодым человеком в Банско. Я всегда брала с собой сноуборд, если знала, что выдастся возможность покататься. Мы провели там два дня, уже улетали вечером. Я решила в последний день расслабиться, вышла на синюю трассу.

– Это какая-то особо сложная? – заинтересованно уточнил мужчина.

– Наоборот, практически самая простая. На спуске со склона с края трассы выскочил маленький ребёнок, потому что его родители, хрен знает, чем занимались. Я резко повернула, вылетела через ограждение. Падение по склону. Ель, – сухо, будто факты биографии, перечислила она. – Ни на красной, ни на чёрной, я стала калекой на долбанной синей трассе, – сжав кулаки, процедила Аврора.

– Полагаете вам стало бы легче, если бы это произошло в более опасном месте?

– Вряд ли, – признала она. – Просто я три года каталась, даже ногу ни разу не подвернула, и так вляпалась.

– Жалеете, что не умерли? – ровным голосом поинтересовался психолог.

– Иногда, да. Всё, что у меня оставалось – это спорт. Денег особо не скопила, лечение какое-никакое государство-то оплатило, к вам записало, – пристально посмотрела на него девушка, – но сколько это может продолжаться? Денег в семье никогда не водилось. Я понимаю, как матери тяжело даётся забота обо мне. Кто знал? У нас никогда не ладились отношения. Потребовалось потерять возможность ходить, чтобы услышать: “Я тобой горжусь!” – тихо и задумчиво протянула Аврора. – Я не хочу жить в нищете калекой. И не буду.

– Расскажите о матери. Вы упомянули, что у вас возникли сложности?

– Ну да, какой же психолог без разговора о родителях.

– И всё же?

– Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку, – со злым весельем продекламировала девушка.

– Не уходи безропотно во тьму, будь яростней пред ночью всех ночей, не дай погаснуть свету своему! – не остался в ответе психолог.

– Что? – растерялась Аврора.

– Я думал, мы любимые строки стихов цитируем, – улыбнулся он. – Вы продолжайте, я вас перебил.

– Возникли… да они с самого моего рождения тянулись. Мама хотела принцессу, – второй раз за день произнесла она, – а получилась я. Отец шутил, что детей в больнице перепутали, и где-то сейчас сидит девочка у какой-нибудь байкерши, вся в розовом и играет с единорогами. Мама хотела, чтобы я училась на пятёрки и играла на пианино. Я хотела гонять в футбол с ребятами и засунуть пюпитр старой грымзе из музыкалки в задницу. Она покупала мне платья, я брала у отца деньги и добывала себе рваные джинсы и косуху.

– В спорт тоже пошли назло ей?

– Изначально – да. “Девочка не может слушать такую музыку, Ава! Девочка не может так выражаться! Роро, я записала тебя на бальные танцы! Может быть, там у тебя получится лучше.” Мы поругались, как и всегда, поэтому я нашла ближайшее неподобающее девочке занятие – пауэрлифтинг, записалась к тренеру, и мы просто … кликнули. Татьяна Степановна никогда не пыталась меня переделать, диктовать, что мне говорить, думать и как выглядеть. Никогда не цацкалась со мной. Плюс, стало проще постоять за себя, когда очередной подкатывающий урод не понимает “нет”.

– Вам не кажется, что ваша мама делала это из любви?

– Это самое ужасное. Если бы я знала, что ей наплевать, мне было бы гораздо проще её ненавидеть. А так, одно слово, и она начинает рыдать, заламывать руки и кричать, что я сведу её в могилу. Сразу эти обиженные коровьи глаза. Думаете, что я – скотина? – Аврора резко ткнула пальцем в психолога.

– Нет, а вы?

– Я не поняла, вы из Одессы? Что за уродская привычка отвечать вопросом на вопрос?

Мужчина обезоруживающе улыбнулся.

– Это в некотором роде особенность моей профессии. Так вы считаете себя “скотиной”, потому что причиняли боль матери?

Девушка посмотрела в пол.

– Иногда. Не будь она такой слабой и мягкой, я бы не получилась такой жёсткой. Дети всё запоминают. Я видела, как её обманывали на работе, обижали и подставляли “друзья”. Слабость в этом мире не прощают.

– Ненавидеть – сильное слово, – мягко произнёс собеседник. – Это действительно та эмоция, которую вы испытываете к ней? Если всё так плохо, почему не съехали, когда вам исполнилось 18?

– Кто тогда о ней позаботится? – отрезала девушка. – Кто будет скандалить с управляющей компанией, когда опять насчитают безумные цифры? Кто отбреет очередного скользкого мразотного ухажера, на которых её тянет? Кто поменяет колеса и поможет по дому? Она только на ноги резко встаёт, а давление уже скачет, как йо-йо.

– Мне казалось, вы не любите, когда на вопросы отвечают вопросом, – слабо улыбнулся собеседник. – Почему ваш отец не может на себя взять эти хлопоты? Аврора, пока он единственный кроме тренера, о ком вы тепло отзывались.

– Умер, – сухо отреагировала девушка. – Инфаркт. Мы хорошо ладили. Он всегда понимал меня и не пытался лепить что-либо. Не навязывал свои амбиции и желания. Просто слушал. Просто слышал.

Разговор продолжался больше часа, прежде чем психолог тяжело вздохнул, закрывая ежедневник.

– Ну что, собираетесь посадить меня на лекарства, чтобы бедная поломанная девочка не убила себя или кого-то ещё? – Аврора сжала губы в нитку.

– Медикаменты выписывают психиатры, я не имею права. Мне кажется, вам они пока не нужны. Вы испытали колоссальную травму, поэтому ваше состояние естественно. Моё мнение, вам нужно найти цель. И друга. Надеюсь увидеть вас на следующей неделе, если наше общение показалось вам не бесполезным.

– Я подумаю. Да, вы не представились, а я не спросила, – Аврора сделала извиняющийся жест рукой.

– Николай, – психолог улыбнулся. – До встречи.

* * *

Дорога домой заняла больше двух часов, раньше она бы потратила на нее не более получаса. Её потряхивало от накопленной злости, которая улеглась только во время беседы с Николаем. Я не хочу жить в нищете калекой. И не буду. Храбрые слова, только никакого решения на ум не приходило, кроме очевидного, но пока она не готова сдаться. С этим вообще у Авроры получалось не очень. Сколько раз её победы оборачивались пирровыми, потому что количество затраченных усилий не стоило результата.

Стоило ей с трудом высадиться из такси, как она учуяла знакомый запах. Слишком знакомый и слишком неприятный. Иногда ей казалось, что это “амбре” стелилось за Фёдором, как цветное облако от сыра из «Тома и Джерри». Только если аромат сыра сносил Джерри голову, Аврору запах дешёвого сладковатого одеколона вперемешку с алкогольными испарениями заставлял кривиться как от больного зуба.

Сам источник миазмов обнаружился перед стальной дверью в подъезд. Фёдор раскачивался на ветру, как плакучая ива, и безуспешно пытался набрать код домофона одним пальцем.

Бесшумно подкатив к нему, вместо приветствия девушка пихнула мужчину одной рукой. Того повело и, испуганно дёрнувшись, он наваливался грудью на дверь. Неловко развернувшись, Фёдор попытался идентифицировать обидчика.

– Авроооорррраааа, приииивеееет, – протянул он, лыбясь во все оставшиеся 25 зубов.

– Я чё тебе сказала в прошлый раз, ушлёпок?! – рявкнула девушка, наливаясь пятнами гнева.

– Чего? – попытался сойти за дурачка мужик, виновато скосив глаза в сторону.

– Забыть. Сюда. Дорогу.

– Аврораааа, я же люблю её!

– Водку любишь явно больше, – отрезала она. – И деньги из тумбочки у матери тоже случайно пропали, когда ты в квартире ночевал?!

– Поклёёёп, – выдал Фёдор и икнул.

– Последний раз повторяю, ещё раз припрёшься или, не дай бог, матери напишешь, я тебе ноги сломаю. Будешь в соседней коляске сидеть, – прошипела Аврора и дёрнула ухажера матери за несвежую футболку.

Тот пьяно подался вслед за рывком и оказался на уровне её глаз. Попытался освободиться из её хватки, но накачанное алкоголем тело не смогло выдать нужного усилия. Некоторые, будучи пьяными, становились резко агрессивными, другие спорили о политике и решали вопросы уважения, Фёдор начинал любить весь белый свет и быстро отключался. Столкнувшись же вплотную с её до предела серьезным взглядом, он быстро подрастерял веселье и попытался отвернуться.

– Я понял… – негромко выдавил Фёдор.

– Тогда проваливай.

Наблюдая покачивающуюся фигуру, что удалялась во дворы медленным шагом, Аврора никак не могла понять, где мама находила таких конченых бойфрендов. После смерти отца планка матери упала куда-то в запредельно низкие дали, а желание заботиться о ком-то – о ком угодно – лишь возросло.

Мама, мама…

* * *

Оказавшись в своей комнате, она постаралась выкинуть из головы неприятный разговор у подъезда. Вместо этого сосредоточилась на беседе с психологом. Откровенные вопросы, которой ей пришлось задать себе, стучали у неё в голове, отражаясь от стенок черепа, словно металлические шарики в пинболе. Бессмысленная рефлексия. Раскисла.

Она переключила песню на телефоне и прибавила звук. Встроенная в стол колонка завибрировала, накрывая небольшую комнату басами.

 
♪ Время гасит огни,
Ночи стали темней,
Беспросветные дни
В сонном царстве теней. ♪
 

Сжатые в нитку губы девушки разгладились при мысли о сцене в прихожей. Мама обрадовалась шоколадному мороженному, как ребенок. Этот момент почти поднял Авроре настроение. Почти. Мама никогда не покупала его сама, поэтому, если девушка хотела её порадовать, мороженное – вернейший способ.

 
♪ Бей в барабан!
Им не нравится грохот.
Бей в барабан!
Грохот будет сильней.
No pasaran!
Пусть несётся наш хохот
В сонном царстве теней ♪,
 

– ревела солистка.

Сквозь рокот музыки она не услышала сигнал телефонного уведомления. Внимание привлёк лишь загоревшийся на мгновение экран. Аврора дотянулась до мобильника и развела его стенки в разные стороны, меняя конфигурацию. Текст письма завис голографическими буквами перед её глазами на раскрывшемся планшете.

Уважаемая Аврора,

Мне стала известна ваша ситуация. Травма такого характера может легко перечеркнуть всю жизнь. У меня есть решение, которое, вероятно, сможет вас устроить. Готов рассказать детали при личной встрече.

С уважением,

Алексей Решетов

Старший исследователь

Дивизион прикладной виртуальной реальности

Paragon

“Ad astra”

Девушка нахмуренно перечитала сообщение. Бесплатный сыр, ага. Прилетит добрый волшебник и решит все мои проблемы. Интересно, как именно он собирается меня обмануть? Аврора кликнула на пиктограмму корзины и отбросила планшет на кровать.

Невидящим взглядом она смотрела перед собой, пока музыка не смолкла.

 
♪ Бей в барабан!
По подвалам и крышам.
Бей в барабан!
В амбразурах щелей.
No pasaran!
Им хотелось потише,
Будет громче и злей. ♪
 

Несколько часов пыталась безуспешно заснуть, ворочаясь и обдумывая разговор с Николаем. В конце концов плюнула, нашла в корзине письмо, перечитала его несколько раз и заказала такси.

* * *

Всю дорогу таксист играл на телефоне в какую-то гоночку, не подумав даже убавить громкость. Автопилот машины направлял её, лавируя в плотном потоке умело и плавно. Живой человек за рулем требовался по закону, на практике принося такую же пользу, как собаке – пятая нога. Разве что в конце поездки он помог ей выбраться из машины и пересесть в кресло. И то, несколько раз напомнил, что хорошо бы поставить ему пять звезд в приложении. Какая нахрен разница, кто таксист и какой у него рейтинг, если всем управляет единый ИИ из ЦОДДа[29]29
  Центр организации дорожного движения.


[Закрыть].

Аврора впервые рассмотрела здание Парагона. Угрожающая махина нависала над ней, словно собираясь похоронить под собой в любую минуту. Смешение стали и стекла вызывало ассоциацию с хирургическим инструментом, который собирается препарировать какого-то беднягу.

Удобные пандусы с низким наклоном позволили ей спокойно заехать в фойе, но даже это не улучшило её настроение. Девушка за стойкой с дебильной приклеенной улыбкой порывалась напоить её чаем раз за разом, пока Аврора не рявкнула. Обиженно пискнув, та исчезла.

– Просто интересно, что мне хотят предложить, – уговаривала себя Аврора.

– Прошу вас. Алексей готов вас принять, – нервно прощебетала администратор.

Кабинет Решетова показался ей фальшивым, как Ролексы, продаваемые на Египетском пляже. Намеренно светлое и просторное помещение, кактус на столе, посмотрите какой я честный и открытый. А по факту обман и выгода на чужом горе. Только ещё не знаю какая.

Алексей встал, как только она въехала в комнату, и, неловко кашлянув, сел обратно. Достал из ящика небольшой файл и бегло пролистал.

– Гордеева Аврора Павловна, 26 лет, не замужем, бронзовая медаль в лёгком весе на чемпионате Европы по пауэрлифтингу 2062. Полтора года назад получили перелом двенадцатого позвонка грудного отдела. Долго проходили реабилитацию, но способность ходить не восстановилась. Посещаете психолога.

– Поздравляю, умеете пользоваться интернетом, – хмуро бросила девушка.

– Что вы, той информацией что я владею, в интернете не найти, – Алесей вежливо улыбнулся, но его глаза остались холодными.

– Давайте пропустим этот цирк, где вы пытается поразить меня сведениями, нарытыми вашей службой безопасности, и вы сразу предложите мне своё “решение”, – Аврора изобразила пальцами воздушные кавычки.

Решетов слегка дёрнулся, не ослабив, тем не менее, застывшую улыбку.

– Как скажете. Тогда пропустим обзорную экскурсию. Я хочу предложить вам протестировать капсулу виртуальной реальности. Ваше участие будет щедро оплачено.

– Условия? – Аврора подняла бровь.

– Сто тысяч долларов, – обыденным тоном ответил Алексей.

– Каков риск?

– Физически – никакого. Психологически? Всё, что угодно, вплоть до эффекта лоботомии, разумеется, без повреждения мозга, как такового.

– Спасибо, неинтересно.

Девушка резко развернула коляску и покатилась к выходу.

– Вы сможете ходить, – донёсся ей в спину равнодушный голос.

Нет, он совсем не походил на голос, который тебя настойчиво пытается уговорить. Этому голосу плевать согласится она или откажется. Уверенность его тона в том, что за дверью собралось ещё несколько дюжин подходящих кандидатов, казалась абсолютной.

Аврора замерла.

– И я говорю не о каком-то замшелом экзо-скелете, по сути, те же костыли, вид в профиль.

Слова собеседника обожгли её ощущением собственного бессилия и убогости.

Замшелый экзо-скелет… тебе, мразь, легко говорить, у меня даже на самый базовый денег не нашлось.

– Во время использования капсулы Оберон к вам вернётся полный контроль над телом. Вы будете находиться в онлайн-игре, но для вас она будет реальна.

Она вернулась к столу, чувствуя стыд, что её слабость так легко просчитали.

– Кроме того, помните я говорил, что осведомлён несколько лучше того, как вы описали? Вам известно, что ваша мама взяла кредит в одном из наших банков? Полагаю, для ухода за вами. Платёж за последний месяц пропущен.

Аврора сцепила зубы и опустила взгляд.

А говорила, что машину подруге одолжила на время…

– В вашем файле указано, что шансы на восстановление моторно-двигательных функций минимальны, но это не совсем корректно. Данное утверждение правдиво лишь для традиционного лечения. Тот же Кайто Инк проводит очень перспективное тестирование нанороботов по сращиванию нервных волокон.

Почему он так уговаривает меня? Мало ли калек в городе?

– Вам позарез нужно, чтобы я согласилась, – твёрдо проговорила Аврора.

Алексей, не мигая, удерживал её взгляд.

– Нет. Ваш медицинский профиль подходит, но на примете есть и другие кандидаты.

И почему я слышу вместо этого “подопытные”?

– Приемлемая степень опасности травмы. Возраст. Длительность реабилитации, – Алексей свёл кончики пальцев перед собой. – Нужно выяснить эффект Оберона на человека с параплегией. Если наши вычисления верны, а я уверен, что это так, в капсуле вы сможете ходить.

Аврора стушевалась, кляня его про себя последними словами. Благодаря вкладу Татьяны Степановны в её словарный запас, тот оказался весьма обширным.

– Я согласна. Сто тысяч долларов. Кредит на мать закройте. С как-их-там договоритесь, чтобы меня приняли на лечение. Я оплачу.

Решетов обдумал её слова и кивнул.

– Ваш вклад, Аврора, в наше общее дело будет весьма существенным. Можете гордиться собой. Наша целевая аудитория сразу расширится. 15 % населения в мире составляют инвалиды, вы знали это? Те, кто за возможность жить полноценной жизнью, пусть и в виртуальном мире, будут готовы на многое, – Алексей продолжал разглагольствовать, не замечая, что его уже не слушают.

Аврора почувствовала почти физическое отвращение от его последних слов.

* * *

В помещении резко пахло дезинфицирующим раствор. Группа людей в медицинских халатах, переминаясь, стояла перед Решетовым. Тот заканчивал инструктаж.

– Уважаемые добровольцы проекта Оберон, ещё раз напоминаю правила. Сейчас вы будете тянуть жребий на продолжительность погружения. После этого, подходите к любой капсуле и ждёте дальнейших инструкций. Техники вам всё подробно объяснят. В каждую капсулу случайным образом запрограммированы настройки реалистичности. Две из них имеют уровень боли и наслаждения – 100 %, две – 50 %, две – 25 %, у остальным шести уровни наслаждения и боли не равнозначны, т. е. один выше другого. Уровни составляют 15 %, 30 % и 70 %. Сделано это для того, чтобы определить оптимальные настройки для человеческого разума при полном погружении.

Аврора не стала лезть вперёд. Ещё раз перечитала смску от матери, вертя в руках телефон. Разговор с ней получился скомканный и неприятный. Фраза о взятом кредите быстро довела маму до слёз, а новость о непонятном тестировании капсулы – до истерики. Прощались холодно, и это девушку тяготило.

Перед её глазами реакции людей на вытащенный жребий сменялись от радости до злости. Физиономия какой-то тётки с длинной чёлкой изобразила “куриную жопку”, вытащив месяц. Взглянув на свои полгода, обозначенные на палочке, Аврора даже не удивилась. Мимо неё протиснулся парень с пшеничными волосами и очень усталым лицом. Вытащил год. Ничем не выдал своей реакции. Хоть у кого-то тут яйца есть.

Погружение в капсулу ей почти не запомнилось. В игру какую-то лезу, терпеть их не могу. Лишь бы эта гнида не обманула. Не верю ему ни на грам.

Решетов, наблюдающий за участниками эксперимента со стороны, будто почувствовал её мысли. Холодно улыбнулся и шутовски махнул ей рукой, одними губами произнеся “Bon voyage”.

* * *

Аврору накрыла темнота.

 
Загрузка. Ждите.
30 %
70 %
100 %
Загрузка завершена.
Добро пожаловать в Виашерон. Да сопутствует вам удача, а рука всегда бьёт без промаха.
 

Аврора мысленно закатила глаза.

 
Внимание, администратором вам зафиксированы настройки: 50 % боли, 50 % наслаждения.
Выберите игровую расу. Внимание, выбор расы, анатомически отличной от человеческой может увеличить период адаптации и вызвать непрогнозируемые ощущения.
 

Напротив Авроры стояла высокая шатенка, закованная в изящные латы, слава богу, что без выпуклых секций под грудь. У дизайнера хватило ума обезличить доспехи. Губки бантиком и курносое личико. Образ хлопающей глазами идиотки, который всю жизнь она гнала от себя прочь. Аврора скривилась и зло крикнула в пустоту:

– Покажи всех.

По бокам от женщины война из пустоты выступили остальные доступные расы. На удивление миловидная дворфийка с причёской в виде косы-калача, обёрнутой вокруг головы. Остроухая эльфийка с луком в руках. Хоббит саркастично улыбнулась Авроре и повертела в руках кинжал, поставив его на мгновение лезвием на указательный палец. Высокая статная женщина, чьи глаза лучились мягким золотистым светом, а волевое лицо уместно смотрелось бы на портрете Жанны д’Арк. Аврора опустила взгляд и прочитала название расы – Асимар. Впервые у неё мелькнула искра интереса. Эта раса не вызвала у неё мгновенного отторжения, как остальные. Другое дело, что асимар выглядела слишком холеной и надменной, поэтому пока она решила пойти дальше.

Кентавр, чьё человеческое тело покрывала кольчуга, взмахнула длинным копьём и встала на дыбы. Припав к земле, жилистая девушка с головой гепарда оскалила рот и зашипела. Табакси. Это ещё то за чудо-юдо? Расправив широкие крылья, орлица ударила кулаком и пустила волну жара перед собой. Аракокра.

Тёмный барьер отделял птицеголовую волшебницу от настоящей амазонки. Напротив Авроры стояла орчанка[30]30
  Художник – DenaHelmi


[Закрыть].

В этот момент девушку охватило необычайное тяготение и чувство родства. Словно впервые за долгие годы в зеркале она увидела не бледную, как поганка, кожу, копну рыжих волос и рост метр шестьдесят пять в прыжке, а воплощённую мощь – ту версию себя, к которой она неосознанно стремилась все эти годы. Орчанка смотрела прямо перед собой. Уверенно. Непреклонно. Грива черных, как смоль волос, лишь один висок выбрит до короткого ёжика. Правильные, резкие черты лица. Кожа цвета лесного можжевельника. Двухметровый рост, рельефный пресс и сильные руки. Короткие клыки нижней челюсти выступают изо рта.