Текст книги "Диктатура трезвых"

Диктатура трезвых
Евгений Батраков

© Евгений Батраков, 2023

ISBN 978-5-0053-7587-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БЫВШИЕ…

Бывшие «алкаши», т. е. «горькие пьяницы», «злостные курильщики», «семейные дебоширы» и производственные «трутни», пациенты наркодиспансера и клиенты медвытрезвителя, прошедшие ЛТП, тюрьмы, «психушки», прошедшие сквозь все и видевшие уже «край земли», а ныне – примерные отцы семейства и добропорядочные жены, квалифицированные работники и активные общественники, депутаты городского Совета – одним словом, оптималисты, мы все вместе собрались в новогоднюю ночь на бывших обкомовских дачах…

Играла веселая музыка, горели разноцветные огни, смеялись дети и то тут, то там мирно беседовали приветливые мужчины и женщины. И нигде – ни сигаретного смрада, ни раскисших хмельных лиц, ни грязных, поганых фраз!

Вот В. Осипов и В. Реут из Минусинска с детьми и с женами…

Вот А. Абрамов и В. Кузьминкин из Усть-Абакана…

Вот оптималисты из Черногорска, Саяногорска, Аскиза, Бограда, Белого Яра… Более ста оптималистов – хакасы, русские, немцы… Молодые, пожилые… Самые разные люди – единые в главном: жить нужно дружно и честно, не прячась в алкогольно-табачный дурман.

А жить мы – умеем!

А жить мы – любим!

Весь новогодний вечер в баньке, которая размещалась тут же, средь сосен, мы смывали с себя старые грехи, кряхтели в знойной сауне, фыркали от удовольствия в просторном бассейне, а затем блаженствовали в гостиной перед телевизором, завернувшись в прохладные простыни и потягивая из бутылок газированный «Тархун»…

Затем, разморенные и умиротворенные, мы нехотя разбредались по своим коттеджам и у горящих каминов пили душистый чай из сибирских трав, вспоминали и спорили, смеялись и пели под прозрачный звон старенькой гитары…

И вот, наконец, праздничный ужин! Праздничный стол! Никаких деликатесов и дефицитных продуктов, но сколько разнообразия, выдумки и мастерства! Милые женщины!

А вместо тостов – стихи! И дружеские аплодисменты чтецам. И были песни под негромкий баян. И были частушки. И было по-человечески хорошо и радостно.

А затем, игры и танцы…

«Было ли спиртное? – спросите вы. – Ну, хоть шампанское?»…

Вот уж чего не было, того не было. Традиционный праздник ведь, а не эпизод медленного самоуничтожения.

Ведь в чем именно заключается традиция? В том, чтобы отпраздновать событие, но не в том, чтобы отравить себя алкоголем. И не важно при этом, что сегодня стало обычным одурманивать свой мозг в периоды совместного времяпрепровождения. Подражать нужно не обычному, а традиционному, т. е. тому, что позволяет выжить и целому народу, и отдельному члену общества. А «обычно»… Ну, на праздники, как обычно, ведь случается и мордобой. Так, что ж именно в этом и есть традиция, чтобы мордобой устраивать? Именно этому и надо подражать?

Мордобой, алкогольное отравление – к сути праздника никакого отношения вообще не имеют. Более того, они лишь омрачают часы естественного веселья.

Нет, не верят оптималисты в существование химического, алкогольного веселья! Не верят. Именно поэтому и живут теперь трезво, по-людски теперь живут и трезво праздники празднуют.

И в этом они – едины.

И новая жизнь – рождает новые обряды. Оптималисты, которые живут по системе Учителя – П. К. Иванова, в полночь вышли босиком на снег, разделись, облились ледяной водой из ведра и спели гимн «Слава жизни!».

Дети, под руководством Снегурочки и Деда Мороза вышли во двор и совершили ритуальное сожжение трехметровой сигареты, рюмки и бутылки водки, которые изготовили из бумаги Ю. Запорожец со своими соратниками – работниками объединения «Трикотажник». А потом, собравшись вместе, мы ели вкусные, домашние пельмени… при свечах. А потом…

Длинной была ночь! Веселой была эта морозная, новогодняя ночь!..

…А в полдень все проснулись… И – ни у кого никаких головных болей, никакого страха за вчера содеянное, никаких тягостных ощущений и предчувствий! Напротив, на душе чисто, легко и светло! Словно в далеком-далеком детстве…

И сознание ясное-ясное!..

И так будет весь год.

Январь 1991 г.

ДОРОГИЕ
соратники-оптималисты!

Наш блестящий писатель М. Веллер сказал: «Человек есть то, что он помнит». Прекрасная мысль! Лукавая мысль! Мысль глубокая и высокая. И хочется понять ее правильно. Хочется, но не можется. Поскольку как правильно, не ведомо, пожалуй, и самому Михаилу Иосифовичу…

И потому, быть может, помнится мне, вопреки желанию, и то, чем не хочу я быть, и забылось многое из всего хорошего, из того, что было, и чем мог бы я, очевидно, быть, да повытряслось… Я не о прожитых десятилетиях, я о прожитом уходящем годе…

Помню Путина пред дюжиной видеокамер, будто бы напоказ цедящего пиво, помню его, горячо говорящего о демографии, и помню искренне скорбящего на похоронах самодура и пьяницы Бориса Ельцина. Но не помню Путина, объявившего в стране траур в связи с тем, что с помощью табачной наркоотравы в России в этом году убито около 300 тысяч человек и около 700 тысяч уничтожено с помощью водки, вина и того же пива. (См. Немцов А. Алкогольный урон регионов России. – «Nalex». М., 2003 г. – С.22, 84, 109).

Помню сытую, развеселую российскую попсу, заполонившую телевизионный, виртуальный мир, попсу блестящую и смердящую, ибо все позволено и доступно все, но не помню, о чем она пела и к чему звала.

Помню сериалы – «Улицы разбитых фонарей», «Каменская», «Тайны следствия», «Марш Турецкого» – превратившиеся в развернутую рекламу алкоголя и табака, в пропаганду пьянства и курения, помню бесконечную череду холуев алкогольного бизнеса – ремесленников от киноактерства, но не помню, чтобы кто-то из нашей славной интеллигенции, видящей все эти пакости, приносящие России больше вреда, чем все агенты ЦРУ вместе взятые, заявил бы: пора эту киноблевотину, создаваемую в антинародных целях, вывести за рамки дозволенного, т. е. объявить вне закона.

Тишь стоит мертвецкая! Потому что у нас ныне – полнейшая свободища: ты, телезритель, можешь говорить все, что хочешь, а я, владелец телекомпаний, могу не слушать тебя на своих телеканалах, могу не читать тебя на страницах своих газет…

Россия уже дошла до легального существования духовно падших, устраивающих телешабаши в форме целой серии телепроектов «Comedy Club», «Дом-2», «Счастливы вместе»… Не про таких ли маргиналов некогда сказано было: «Человек без тормозов – это испорченная машина»? И при этом у нас где-то еще существует Дворянское собрание напыщенных персон, мнящих будто бы у них сохранилась честь. Да, какая честь?! Мы насквозь все обесчещены уже только тем, что беспроблемно и неприкасаемо сосуществует рядом с нами, бок о бок с нами!

И есть ведь у нас даже «потомственные интеллигенты» типа Никиты Михалкова, явно претендующие на звание «совесть нации», и Общественная палата Президента есть, и есть даже – целый министр культуры!.. Но… почему же такая мертвейшая тишина, господа, если все вы, вроде бы, живы?!.. Разве не прав был Ж.-Ж. Руссо, сказавший: «Видеть несправедливость и молчать – это значит самому участвовать в ней»? Разве ошибался Данте Алигьери, когда говорил: «Самые раскаленные места в аду предназначены для тех, кто во времена великих моральных испытаний хранил нейтралитет»? И… разве у вас самих нет детей?.. Ведь это и в уши ваших детей тоже эстетствующая телепопсовая дрянь ежедневно вливает слащаво нечто подобное: «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи»?

И на это некому реагировать!?.. И «пипл», – как подметил Б. Титомир, – все это «хавает»?!..

Смотришь иной раз на всю эту беснующуюся сволочь и думаешь: убогие скинхеды, да тех ли вы старательно дубасите по головам и ребрам, нажравшись иностранного пива, заеденного воблой и американскими сухариками?! Быть может, нам иной негр и даже таджик куда роднее и ближе, нежели этот легион сердючек, якубовичей да песковых с телеканалов России!?

И, с другой стороны, нельзя сказать, что Россия сегодня – это сплошное «камеди клаб», по периметру утыканное социально и выгодно подслеповатыми михалковыми, эрнстами, познерами и прочими. Есть ведь и другие люди. И они ведут борьбу, не молчат, действуют. Я помню: 11 октября член Союза Русского Народа, Глава Русского Правозащитного Центра Татьяна Миронова – жена Бориса Миронова, посаженного по «русской статье» (ст. 282 УК РФ – разжигание межнациональной розни), мать сына – Ивана Миронова, посаженного по подозрению в покушении на того, на кого внутренне готов покуситься каждый настоящий русский человек, – обратилась с открытым письмом к писателю А. И. Солженицыну:

«…Не ради своих родных обращаюсь я к Вам ныне, а ради того, чтобы Вы на излете жизни приняли на себя самое достойное на свете дело – защитили своим словом русский народ, чтобы Вы открыто заявили мировой общественности и собственному народу, что Вы не с поработителями России, что Вы, как прежде защищали „общечеловеческие ценности“, сегодня защищаете свободу русского слова в России, право на жизнь русского народа, других коренных народов России. Я предлагаю Вам, Александр Исаевич, войти в число попечителей Русского правозащитного Центра и обязуюсь сделать все, чтобы права и свободы человека, провозглашенные Конституцией Российской Федерацией на нашей родной земле, восторжествовали. Помогите мне в этом! Своим сегодняшним выбором Вы или поможете нам, русским, или останетесь навсегда в памяти русского народа разрушителем режима притеснителей русского народа ради создания режима его палачей»…

Я помню: уходящий год – это год очередной, невосполнимой потери: ушел из жизни Юрий Ливин. Причем ушел, как и предыдущие два наших лидера, тоже на отметке 61 (Юрий Соколов: число прожитых дней – 22 307, Юрий Морозов – 22 326, Юрий Ливин – 22 076). Все они ушли из жизни на одной и той же цифре – 61 год…

Год уходящий запомнится и как год обретений новых друзей. Прежде всего, это московские молодые ученые – Иван Клименко и Сергей Сушинский. И, конечно же, ученый из Саратова – Михаил Витман. И, конечно же, врач-психиатр – Сергей Зайцев, личность яркая и неординарная, – который на высочайшем уровне провел мастер-класс на 16-ом севастопольском, международном семинаре МАТр, и в рамках которого, совершенно неожиданно для всех присутствующих, блестяще и с неподдельной болью, и с тонким юмором сыграл роль спившегося алкоголика Игорь Афонин из Череповца.

Помню, что несмотря на значительные финансовые трудности, газета «Оптималист» все-таки выжила в уходящем году. Прежде всего, конечно же, благодаря финансовой поддержке со стороны таких наших соратников, как В. Кутепов (Москва), Ф. Волков (Челябинск), О. Гурская (Москва), В. Жилкин (Нефтеюганск), Г. Зайцева (Москва), И. Афонин (Череповец), В. Белов (Новоуральск), С. Кириленко (Москва), В. Бондаренко (Краснодар), В. Куркин (Петропавловск-Камчатский), Б. Искаков (Москва), Е. Клековкина (Челябинск), В. Журавлев (Кропоткин)…

И я помню, что активно в этом году помогали мне выпускать газету и мои друзья-корреспонденты – Е. Симонова (Фурманов), Е. Какунина (Краснокаменск), А. Маюров (Нижний Новгород), В. Ловчев (Казань), М. Витман (Саратов), В. Белов (Новоуральск), В. Кривоногов (Красноярск)…

Я помню – есть примета: как Новый год встретишь, так его и проведешь. Так встретим же год грядущий трезвыми и здоровыми, чтобы весь 2008 год также провести и в ясном уме, и твердой памяти!

Будьте трезвы и счастливы, дорогие оптималисты России!

Декабрь 2007 г.

Ю. А. Соколов – наш друг, соратник и Учитель

Идет своим ходом время. Повседневность – захватывает. Проблемные перспективы – приковывают внимание. Но… нет-нет да защемит вдруг сердце при мысли о том, что нет с нами нашего Юрия Александровича Соколова… И начинаешь невольно – уж в который раз, вновь перебирать фотодокументы зрительной памяти – «какой он парень был!», и задаваться вопросом: «А какими стали бы мы, если бы был он сейчас рядом?»…

Встречаются на нашем жизненном пути люди, коих через год, через день и не припомнишь, но есть и остающиеся в памяти, остающиеся на всю нашу оставшуюся жизнь. И невозможно благодаря им выдраться из прошлого, и невозможно благодаря им не понимать, что в этом прошлом было что-то непостижимо важное, фундаментальное, магистральное. И оно, это прошлое заставляет думать о себе в настоящем, как о чем-то таком, что просто обязано быть здесь и сейчас, и что нужно передать в будущее, словно эстафетную палочку – передать ту, немеркнущую искорку света, которую ты сам в свое время получил от своего Учителя. И это не дает тебе права и возможности отойти в сторону, и звучит в тебе словно последняя фраза, слетевшая с губ уходящего навсегда… Помните, как там у Высоцкого:

 
«Ты живи! Ты дотянешь!» —
доносилось сквозь гул.
 

И тогда появляется второе дыхание…

…Удивительная личность – Юрий Александрович Соколов! 27 сентября ему исполнилось бы 67 лет… Если бы…

Каким он остался в памяти? Энергоемким, мощным, способным воодушевить, поддержать, зажечь… Он был масштабен… И давал почувствовать тем, кто с ним общался, что они также масшатабны, что они тоже могут: могут вести курсы, читать лекции, поднимать народ! Он верил в каждого, кто был рядом с ним. И каждый, находясь рядом с ним, как само собою разумеющееся, начинал чувствовать себя именно таким, каким его видел Юрий Александрович – чем-то особенным, выдающимся, способным на великие дела.

Я знаю, он был и жестким, беспощадно низвергающим, взрывным, словно вулкан, всеподавляющим, словно волна цунами, но, что удивительно, его нельзя было даже когда он был вне себя от раздражения, почесть человеком злым, агрессивным, пребывающим во гневе. Это уникальные его черты. Кстати, в этом он был схож со своей супругой и соратницей – Людмилой Юрьевной Захаровой. Она – тоже не подарок, как принято говорить. Резка в суждениях, неисправимо максималистична, тверда и высокогордостна… Но кто может сказать, что Л. Ю. Захарова бывала злой иль пребывающей во гневе?

Удивительная пара – Юрий Александрович и Людмила Юрьевна!

Через месяц – 23 октября – будет шесть лет, как нет с нами трагически погибшего в автомобильной катастрофе Ю. А. Соколова.

Размышляешь об этом, и наползает на тебя такое престранное ощущение, как в песне В. С. Высоцкого:

 
…Только кажется мне —
Это я не вернулся из боя.
 

На днях ушел из жизни Лучано Паваротти. Слушая его, всякий раз я вспоминал Юрия Александровича. Казалось бы, совершенно разные люди – великий итальянский тенор и выдающийся русский общественный деятель, – но в их улыбках было что-то такое, что не передашь словами, не переведешь на язык слов. Это что-то на уровне «от сердца к сердцу».

Тяжело думать о таких потерях. И пустынно становится вокруг. Но, слава Богу, не бывать пустыне там, где стояли мы, ибо встают на ноги крепкие молодые ребята, такие, как Сергей Коновалов из Нижнекамска, Иван Клименко из Москвы, Владимир Литягин, из Саяногорска, Сергей Ушенко и Олег Иванов из Абакана…

Встают представители поколения, которые понесут дальше лозунг оптималистов: «Трезвость – неизбежное будущее нашего народа!»

Сентябрь 2007 г.

Учитель, Врач, Соратник…

Федор Григорьевич Углов – личность самая удивительная из всех, с кем мне когда-либо доводилось встречаться. Небольшого роста, с негромким, спокойным голосом… Как и положено мудрецам, никогда не смеялся. Улыбался по-доброму, тепло и задушевно. Был совсем не из тех, кто увлекает за собой мажорностью, эмоционально-стремительным порывом, завирально-образной словесной игрой… Он был внеконкурентным лидером трезвеннического движения России или, если по-старому, вождем российских трезвенников, совсем не таким, каким мы привыкли измысливать себе человека, за которым идет масса людей. А тут еще и масса, состоящая из трезвых, критически мыслящих субъектов.

За ним шли люди – хотя он и не звал их за собою вовсе, – люди, которые были столь духовно сильными, столь самостоятельно мыслящими, что пред ними рассыпались в пустую суету и тщету все усилия, направленные на оболванивание – зомбирование – предпринимаемые средой, в которой они воспитывались с малых лет, и политической властью, на подводке у которой бесновалась свора продажных СМИ, народных артистов и представителей шоу-попсы.

Он не был организатором V-го трезвеннического движения СССР-России. Но оно организовалось благодаря ему. Он не был лидером, т. е. руководителем этого движения. Но оно – миллионная армия трезвенников – шло за ним без приказов и циркуляров, без стратегической программы и без тактического плана, без финансового обеспечения и даже без надежды победить… Скорее, он был живой иконой нашего движения. Почитаемой, указующей личным поступком путь истины и правды…

Он был великим патриархом великого, общественно политического движения за утверждение здорового, трезвого образа жизни. Он был уникальным достоянием России, академиком, лауреатом Ленинской премии и лауреатом премии Андрея Первозванного. Он, сын рабочего и крестьянки из сибирской деревни Чугуево, вначале прошлого века, преодолев в течение месяца более тысячи километров пешком, на лодках, на лошадях, добрался в 1923 году до Иркутского университета и далее до Саратовского. Оперировал в Финскую войну. Оперировал в Отечественную. Причем, в Ленинграде. На протяжении всех 900 блокадных дней. В госпитале на Суворовском проспекте. Затем, организовал Всесоюзный научно-исследовательский институт пульмонологии и стал его директором. Был избран почетным членом зарубежных академий и хирургических обществ. Он был велик!

И при всем при этом, мы, тридцатилетние трезвенники, находясь в перестроечные времена рядом с ним не чувствовали себя ни ниже, ни меньше, ни хуже.

В 1988 году в кафе «Полярная звезда» на учредительной конференции Объединения «Оптималист» наши столы стояли в метре друг от друга. А затем, мы стояли плечо к плечу, фотографируясь на память. А на следующий год мы сидели рядом на полу – из-за нехватки мебели – в квартире Галины Юнг в Первоуральске и пили чай… И не было у меня ощущения, что я дышу в одном помещении с персонифицированным величием. Ибо мы были – соратниками…

Да, пожалуй, именно это и было самым важным и главным в нашей тогдашней среде – духовная близость. Попадая в круг своих – трезвых – я всегда чувствовал, что рядом – родные, понимающие и принимающие. И невыносимо жаль мне того, что однажды кому-то из нас вкралось в голову постыдное – усмотреть в соратнике то жида, то корыстолюбца, то безбожника-атеиста… И не устоял наш «дом, разделившийся сам в себе», и затрещали стены… И попытка «размежеваться, перед тем, как объединиться», размежеваться не по главному критерию, а по инаковости – замкнуло намертво наше движение само на себя. И посыпались искры… И отпали изгнанные, и отошли в сторону устыдившиеся…

А ведь между тем, Федор Григорьевич никогда не лупил по своим. Ни в одной статье, ни в одной книге, ни в одном публичном выступлении или же в частной беседе он не позволил себе бросить в адрес тех, кто был по нашу сторону «баррикады», что-то уничижительно-оскорбительное.

Он был терпим, мягок, удивительно доброжелателен. И, вместе с тем, когда требовалось обнажить пред читателем антинародное рыло социально-политического зла, публицистичен, беспощаден в своих оценках, несокрушимо логичен и тверд.

Человек огромного интеллекта и высочайшей культуры, блестяще образованный и при этом прост, народен и общедоступен. Он, словно набатный колокол, призвал к служению таких выдающихся сынов России, как В. Г. Жданов, Б. И. Искаков, Н. Г. Загоруйко, Л. Е. Попов, И. В. Николаев, В. И. Кутепов, А. А. Зверев…

Благодаря Ф. Г. Углову официозная и клубно-общенародная, стратегически бесперспективная борьба с несчастными пьяницами, трансформировалась в идейно-ясную политическую борьбу, требующую известного мужества, духовной зрелости и стойкости, в борьбу против тех скотоподобных существ, которые самым бессовестным образом используя свой административный, партийный, профессиональный и иной статус, превращают в пьяниц-алкоголиков людей хороших, здоровых и добрых.

В книге «Человеку мало века» Федор Григорьевич Углов написал слова, которые, наверное, были главным принципом его жизни и которые, совершенно очевидно, должны стать принципом жизни каждого из нас: «…для чего человек живет на Земле? – Для того чтобы делать добро. Отсюда вытекает все остальное. В этих словах выражена воля Господня, подробно изложенная в заповедях. Делая людям добро, человек тем самым все их выполняет. Представьте себе, что каждый человек на Земле строго выполняет этот свой долг, поставив его целью жизни. Разве может тогда совершиться какая-то подлость или нарушение закона?!»

Июль 2008 г.