Текст книги "Сказка о Царевне-Жабе и неудачнике Иване. Поэма-шутка"

Сказка о Царевне-Жабе и неудачнике Иване
Поэма-шутка
Евгений Баюрин

Иллюстрации Нейросеть «Шедеврум»

© Евгений Баюрин, 2023

ISBN 978-5-0060-7894-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказка о Царевне-Жабе и неудачнике Иване

 
В одном местечке недалече,
Совсем не на краю земли,
Где здравый смысл искалечен,
Где ищут счастье за рубли.
Там жизнь размерена расчётом,
Устои сложены с оплат,
На всё-про-всё лютуют квоты,
И цены пишут невпопад.
Там бытие совсем не сладко
И горек путь в небытие.
Душа давно свербит упадком
В телесном тягостном нытье.
О крае том, (сказать не к ночи),
Молва сложила скверный сказ.
Чтоб повторить его – нет мочи,
Слеза так просится из глаз.
Нутро, наполненное криком,
Не выдержит такой виток.
Вот потому закончу мигом
Я с описанием пролог.
 
 
В нелепом царстве-государстве,
Недалеко от стольных драм,
Есть озерцо в своём «убранстве» —
Приют для душ стервозных дам.
Для тех, кто жить привык расчётом,
Где чувствам места ни шиша.
Коли внутри одно болото —
В болоте квакает душа.
И в том пресквернейшем приюте
Жила-была Царевна вод.
В крови её частички ртути,
В глазах надменность непогод.
Так с виду – не дурная баба —
Упругость форм, прелестный стан.
Но нравом – вылитая Жаба,
И в жабьей сути весь капкан.
В томленьи похотливой страсти
Вела размеренный уклад.
И ей от похоти – напасти
Судьба дарила невпопад.
Окрест озёрная водица,
И серых вод невзрачный бриз.
Давно вокруг не стало Принцев,
И дураков не видно близ…
 

 
Чтоб в сказ внести многозадачность
Добавлю свежий персонаж.
Иван – обычный неудачник —
Наполнит красками пейзаж.
И в то же время есть нюансы —
Обычным как его назвать?
Вся жизнь – сплошные диссонансы,
И в них просвета не видать.
Природа дерзко порезвилась
Создав такого д@рака.
Про ум совсем видать забылась,
Лишь красоты дала слегка.
Для пущей ясности осмелюсь
Поведать тот природный крах —
За что б не брался наш «умелец»
Всё тут же рассыпалось в прах.
Весь мир противился Ивану
И бытие стонало в крик,
Судьба вела за все изъяны
«Умельца» в пропасть напрямик.
Устав нести свой крест, однажды
Иван умыл росой лицо,
Взгрустнул судьбе своей неважной,
Побрёл топиться в озерцо…
 
 
Погожий день совсем не в радость,
Судьба-кручина горько бьёт.
Кляня всю боль тоску и гадость
Иван на озеро идёт.
Вот бережок у водной глади,
Кусточки близ у камыша.
«Умелец» наш, красот не глядя,
Не ждал от жизни ни шиша.
Всё бытие достало сильно,
Судьба верталась лишь спиной.
Он раньше лил слезу обильно,
Теперь подумал: «А на кой?..»
Блестит и манит путь далёкий —
Бескрайней гладью озерцо.
Вкусил сполна он рок жестокий,
А вот и финиш налицо…
 
 
Прощаясь мысленно с пространством
Наш неудачник вспоминал
Прожитых дней сплошное гадство,
И серый будничный накал.
Вся жизнь летела пред глазами
Своей невзрачностью свербя.
Иван умыл лицо слезами,
Кляня за всё. Но, не себя.
Судьба виновна в неудачах,
Ведь он уверен в правоте.
И провидение, тем паче,
Ответ несёт о нищете…
Вчерась одОлжил у соседа
И не отдал… Да, фиг бы с ним…
Пройдут все горести и беды,
И растворятся словно дым.
Ведь впереди зовёт свобода
И путь неблизкий в никуда.
Теперь плевать на все невзгоды —
Сойдут они, как с гор вода…
 

 
Тут, глядь, у приболотной тины,
У бережка да с камышом,
Почти прозрачная картина —
Краса-девИца нагишом.
Еёйный стан упруг и красен,
Такие формы – хоть ты вой.
«Дожил до глюков, вывод ясен,
А так хотел исход иной» —
– Иван взгрустнул, насупил рожу,
Ему ведь с бабами «везло»,
В постели с ними был ничтожен,
А тут такое… Как назло…
Хотелось сразу «ноги двинуть»
На камышистом бережку.
Рассудок был готов покинуть
Его пустынную башку.
 
 
Красотка ближе… Дрожь в коленках
И пот холодный льёт в росу.
Куда уж лучше гнить в застенках,
Чем созерцать таку красу.
Девица, глазьями сверкая,
Всю похотливость соблюдя,
Горячно, томно воздыхая
Вдруг уподобилась бл@дям.
Сложила губки в поцелуе,
Прильнула трепетно к груди…
Но вышло это как-то всуе,
Ведь то, что было впереди
Не умещалось в планы бабы.
Судьба видать была резва —
Красотка превратилась в жабу
И лишь сказать успела «Ква»…
 
 
Иван не ждал такого чуда,
Ведь в голове сплошная каша.
Была бабёнка тут у пруда,
И в миг пред ним такая Квакша.
Он в чудеса не верил с детства,
Они в него, наверно, тоже.
По той причине привкус бедствий
Мораль «умельца» изничтожил…
Хотя, с другого бока глядя,
Другим воззрением в чести,
Была б девица та в наряде —
Красотка – глаз не отвести.
Была бы чуть скромней и строже,
Чтоб лишних прелестей не знать,
В хозяйстве бы сгодилась, може…
Такую в жёны даже взять…
 
 
Иван склонился к земноводной,
Взглянул в лягУшачьи глаза.
Судьбе винуясь безысходной,
У той наметилась слеза.
Сидит, фигея, наша Жаба,
Клянёт устой и бытиё,
Она нутром – обычна баба
А похоть… Что ж… Так нет её.
Грустинка в лупоглазых очах,
Тоска, Вселенская печаль…
Осмыслить прошлое нет мочи,
И дней прошедших очень жаль.
«Умелец» наш проникся взгляду
И в состраданье приуныл.
Помочь лягухе этой надо,
Ведь есть на то простой посыл.
Глядя на Жабьины мученья
Наш неудачник и пропал.
Он виноватым в превращенье
Себя внезапно осознал.
Виня всю суть свою за это
Решил испить беду до дна.
Недолго мучился с ответом,
Решил – «Найду я колдуна»,
Чтоб обратил лягуху в бабу,
Вертал назад еёйный лик.
Негоже быть бабёнке Жабой.
Да, у Ивана план возник.
Смекнул на раз своим умишком,
Жабёнку сунул в свой карман,
Стремглав от озера, вприпрыжку,
Пустился в длительный «канкан».
Дорожка-путь вела Ивана
К его несбыточной мечте.
Возникли мысли, как ни странно,
Во черепочной пустоте.
Он цель себе назначил разом,
Наверно в этом что-то есть.
Он, не кляня судьбу-заразу,
Вдруг осознал про ум и честь.
 

 
СидЯ в Иванином кармане
Лягуха скорбью залилась.
Жила она в сплошном дурмане
Ведь ей судьба не удалась.
Ей в жизни прежней было плохо,
Искала счастья в бытие.
Но телеса тянуло в похоть
Чтоб порезвиться в забытье.
Вот и заманивала разных
И несуразных мужиков.
Утехи ей не дали счастья,
И был исход её таков:
Коль жизнь сложилась очень скверно,
И в этой жизни счастья нет,
Она расчёт взяла неверный,
А может кто-то дал совет.
Судьба резвилась с ней не слабо,
Исход таков в одном лице.
Короче, утопилась баба
Во близ лежащем озерце.
Покоя ей хотелось дюже,
Уйти во тьму небытия,
Но сброд такой и там не нужен,
Вернуться в мир была стезя.
Такое вот судьбы признанье —
Ей дали должность от невзгод,
Наверно это в наказанье —
Теперь она Царевна Вод.
 
 
Путь к Колдуну их длился долго,
Брёл неудачник напролом,
(да, в этом было мало толка)
Чрез ветровал и бурелом.
В пути встречались передряги,
А с ними шишки-синяки,
Он спотыкался о коряги,
Но не уменьшивал рывки.
Так вот и двигался с неделю,
С лягухой разговоры вёл.
А та грустила в новом теле,
Ведь диалог у них не шёл.
Он ей рассказывал о разном:
Про суть колдунской ворожбы,
О жизни мерзкой, несуразной
И о превратности судьбы.
Она молчала всю дорогу,
Внимала в Ванькины слова,
Ей было что сказать. И – много!
Но вместо слов летело «Ква».
Утробно-жабье клокотанье
Несло собой всю скорбь и боль.
Томилась та душетерзаньем,
Кляла судьбу, а толку – ноль.
Вся жизнь – никчемная волына —
Неслась в лягушечьих глазах.
Судьбы невзрачная картина
Отображала боль в слезах.
Хотелось ей в исповедальни,
В грехах покаяться на раз.
С тяжёлой ношей-наковальней
Пораспрощаться бы сейчас.
Но, как исправить неполадки,
Как возвернуть былые дни?
Воспоминания не сладки,
Но души воскрешат они…
 
 
К чему теперя супить глазки?..
Вкусив раскаянья сполна,
Герои этой долгой сказки
Пришли до дома Колдуна…
 

 
В гнилой бревенчатой избёнке,
Каких на целом свете нет,
Жизнь прозябал на удалёнке,
Отшельный маг – столетний дед.
Хотя ему на вид лишь «стольник»,
На самом деле – тыщу лет
Тут чудодействовал раскольник,
Не выходя на белый свет.
Варил коренья и поганки,
Сбор разнотрав в печи сушил,
Бодяжил снадобья во склянках
И самогон всегда «глушил».
Когда Колдун бывает трезвым —
Никто не ведывал ответ.
Но даже во хмелю он резвый,
И даст всегда во всём совет.
Ещё болтал народец местный,
О том, что дед любил шутить,
Хотя душой всегда был честный.
Вот как с таким героем быть?
 
 
Но, коли нету в этой сказке
Других, нормальных Колдунов,
Так пусть идёт всё по указке,
Знать сам и сказочник таков.
Сюжетец он свалял нескладный.
Ему бы пальцы поломать,
Чтобы подобным неповадно
Такую муть с утра писать.
Вы уж ругайте рифмоплёта,
Гнобите пасквиль тот и бред.
Весь этот сказ пора в болото,
В нём столько грязи… Али нет?..
А может сказка очень даже
Важна для осмысленья дней.
Пусть жаргонизмов для куражу
Налил наш рифмоплётчик в ней.
Ведь он наверно славный малый.
Хоть и с грамматикой беда,
Он стихотворец небывалый,
СТИХИя – вся его среда…
 

 
Закончим это словоблудье,
Вернёмся к теме Колдуна.
О нём молву носили люди,
Но суть его не всем видна.
Его хмельные измышленья
Несли вполне тверёзый пыл.
Самой Вселенной отраженье
Несло и смысл и посыл.
Взглянув лишь мельком на Ивана,
Старик хмельной прищурил взгляд,
Улыбку выдал, как ни странно,
И выдал слово невпопад:
 
 
– По что припёрли свои кости,
Нервишки видимо шалят?
Нужны ли мне такие гости,
Коль во грехах у них наряд.
Вертайтесь с моего порога.
На кой мне слушать вашу чушь?
Ступайте с миром. Путь-дорога!
Не звал никто в такую глушь.
Все ваши беды – вам награда
За бытиё никчемных дней.
Достойны вы Души распада,
Коль не нашли услады в ней.
Тебе – жабёнка-лихолетка —
Умерить похотливый пыл.
А ты, Ванюша, парень крепкий,
Хоть и проспал весь свой посыл.
Вертайся к дому. Вот те слово!
И продолжай беспечно жить.
А коли ждёшь чего такого —
Попробуй подвиг совершить.
Скажу ещё одну я фразу,
А ты подумай наперёд —
Коль поцелуешь Жабу разом —
Кончина жуткая грядёт.
Копыта тут же и откинешь.
Ещё послушай, человек:
Еёйной жизни будет финиш,
Теперь вы связаны вовек…
 
 
От этих слов, сказать осмелюсь,
Иван насупился всерьёз.
На раз его отпала челюсть
И в голове не всё срослось.
Он, вроде, жизнь свою не чаял,
И с ней расстаться был готов.
Но к лягушенции «причалил»,
Стал сознавать всю суть основ.
Еёйной жизнью озабочен,
Судьбою жабьей увлечён.
Коль жить ему уже нет мочи,
То лягушонка ни при чём.
Ванёк, от той инфы страдая,
Размыслил и ушёл в себя.
Побрёл, задумчиво вздыхая,
Тревожно мысли теребя…
 
 
Но Жаба кое-что смекнула,
Маленько зная волшебство.
Конечно, Ваньке б намекнула,
Но не давало естество.
Лягуха знала шутки Мага
И суть его хмельных основ.
Но облик ейный, вот бодяга,
Не позволял промолвить слов.
Она кручинилась в кармане,
Пытаясь вымолвить слова,
Но в своей сути, как в капкане,
Смогла утробно выдать «ква»…
 
 
Грустя судьбине неминучей,
«Умелец» брёл, насупив взор.
Кляня весь тот везучий-случай,
И свой характер, как позор.
Не ждал никак «небесной манны».
И, сути гнилостной под стать,
Злой рок, нависший над Иваном,
Не собирался угасать…
 

 
Дремучий лес, хмурной и жуткий,
Возник на Ванькином пути.
Пейзажик вовсе не для шутки.
Но он решил его пройти.
Ведь всякой грязи нахлебался
В своём никчемнейшем житье.
Он в лес ступить не побоялся,
Ведь был почти что в забытье.
Так он и шёл средь стройных сосен,
Хранящих тайну во веках,
Неимоверных зим и вёсен,
С богатой кроной в облаках.
Могучий дуб хранил молчанье,
Он много знал за тыщу лет,
Ветвей, в безветрии качанье
Могло вопросам дать ответ.
Но, этой сказки, персонажам
Был уготованный сюрприз.
Не колдовские чары, даже,
Не чёрной магии каприз —
Средь бурелома без утайки
Полянка мхом позаросла,
И, как назло, на ту лужайку
Судьба Медведя «принесла».
 
 
Топтыгин был матёрый «парень»,
Так, почитай, два метра в холке.
Когда бывал в своём угаре
Его окрест боялись волки.
Да что там волки? Эка диво!
Они давно все вышли вон.
Скажу не мудрствуя, правдиво —
Его стремался даже Слон!
 
 
Да, в этой сказке всяка живность
Водилась вдоль и поперёк.
Придумал я сюжет не в милость,
Надеюсь, поняли намёк?
А коль читать вы не устали
Весь этот рифмоплёта бред,
Скажу, чтоб больше не мешали
Мне продолжать нести ответ.
 
 
Топтыгин голодом был взмучен,
Бока ввалились, паклей шерсть,
Судьбой невзрачной был научен —
Не всяку гадость можно есть.
Он даже б потерпел до завтра,
Ведь не впервой же, ё-моё.
А тут вполне здоровый завтрак —
Мясцо, одетое в тряпьё.
Взрычал наш Мишка, скалясь разом,
И ну, к Ивану прямиком.
Тут Квакша выпрыгнула наземь,
Меж медведём и мужиком.
Ванёк, фигея прыти жабьей,
Унял в момент и страх и дрожь.
Взмахнул рукою, будто граблей:
– А фиг ты так её сожрёшь!..
Схватил с земли приличный камень
В замахе ненависть собрав,
В глазищах загорелся пламень:
– Кто победитель, тот и прав!..
 
 
Медведь опешил между делом,
Унявши шок, на попу сел.
Был удивлён Иваном смелым,
А может что недавно ел?..
А может просто был придуман
Хмельной ухмылкой Колдуна.
Ванёк ведь жизнь свою обдумал,
Осмыслил бытие сполна.
Как бы то ни было там дальше,
Но наш Топтыгин прифигел,
Скрывая плохо страх без фальши,
Ивана есть перехотел.
Чеша затылок своей лапой
Угрюмым стал в один момент.
Дивясь Ваньком с евойной жабой
Сказал одно: «Ну нет – так нет»…
Вертался он к героям задом,
Взревел прощально до небес,
(Не вру ни сколько. Быть мне гадом)
Ушёл опять в дремучий лес.
 
 
Иван, победой вдохновлённый,
Своей решительности рад.
Ушёл Топтыгин побеждённый,
Теперь в судьбе иной расклад.
Он возомнил себя героем,
А что, возможно был и прав.
Ведь смелости обрёл впервой он
И показал мужицкий нрав.
Скача от радости и счастья,
Иван лягуху подхватил,
Забыв при том про все напасти,
К губищам тут же припустил.
Уста несли любовный лепет
И жар пылал со всех сторон.
Целуя Жабу чуял трепет,
Наверно в том виной – гормон.
 

 
Пространство содрогнулось мигом,
Разверзлось сказки колдовство.
Жабёнка отозвалась криком,
В момент принявши естество.
Возникла дева пред Иваном
Невероятной красоты.
В глазах нисколечко обмана,
И, видно, помыслы чисты.
Наряд еёйный – бело платье,
Батистом шиты кружева.
Вертаясь с Ванькиных объятий,
Дивясь судьбе, сказала: «Ква»…
 

***

Эпилог сказки видно нужен,

Пишу, не зная что сказать…

Рассказчик вовсе не контужен —

Ему на мнения плевать.

Есть кое-что из жизни тута,

Скажу одно я вам, друзья —

Здесь вовсе нету перепута —

Судьбы, обычная стезя.

Я иногда в гостях бываю —

Иван Петрович сам зовёт!

И кофеёк у них пиваю,

Скажу – напиток сей – зачёт!

Она его чудесно варит,

Гостям приветчива сполна.

Мила характером до Вани,

Находка просто, не жена.

Скромна, красна и – молчалива,

Ведь след от прошлой жизни есть.

Тут подмигну я вам игриво,

Закончив чушь несветну несть…

апрель 2006 г. (отредактировано в октябре 2023) Е. Баюрин.