Текст книги "Повелевающая огнем"

Глава одиннадцатая
Это была она!

Поплавок одной из удочек, лежащих на камнях, дернулся и тут же ушел под воду. Петька и Мишка с криками вскочили и вдвоем вцепились в удилище. Санька хотел побежать вслед за ними, но Никита успел поймать его за рукав поношенной рубахи.

– Мне с тобой поговорить надо, – сказал он.

– О чем это? – подозрительно прищурился мальчишка.

– О вашем лесном привидении. Я вчера гулял в чаще и встретил одну девушку. Вся в черном, примерно с тебя ростом, длинные волосы, много косичек…

Санька побледнел.

– Так это была она! – выдохнул он. – Опять, значит, бродить начала! А мы уж думали, что это прекратилось!

– А с чего вы вообще взяли, что она мертвая?

– Я же тебе говорю! Померла она год назад в этом самой лесу! И похоронена на местном кладбище!

Никита задумался:

– А фотографию ее можно где-нибудь увидеть? Просто сравнить.

– Нет… И отец ее давно в Ягужино не появлялся… он перестал приезжать после ее смерти.

– Постой! Так они жили не в деревне?

– Сначала жили, а потом в город переехали. И приезжали сюда каждое лето. Здесь у них дом остался. – Санька сдвинул картуз на затылок и почесал веснушчатый лоб. – Идея! Можно на кладбище сходить! Там на памятнике ее фотография есть!

– А это далеко отсюда?

– Минут десять ходьбы. Если хочешь, можем сходить прямо сейчас.

– Пошли! – с готовностью согласился Никита.

– Ребя! Я скоро вернусь! – крикнул Санька мальчишкам. И он повел Никиту на кладбище. Солнце уже стояло высоко, и Никита быстро обсох. Не прошло и пяти минут, как он натянул футболку. А когда высохли плавки, надел и джинсы. Кроссовки надевать не стал – было так приятно идти по мягкой травке босиком. В городе такая возможность никогда не выпадала.

Деревенское кладбище оказалось небольшим и очень красивым. Оно располагалось прямо в лесу неподалеку от озера. Здесь стояла тишина, только ветер шумел между покосившимися памятниками, теребя цветы в венках и шелестя высокой травой. Санька привел Никиту к одной из могилок и указал на плиту. Подозрения Легостаева полностью подтвердились. Именно это лицо, изображенное на памятнике, он и видел вчера в лесу. Но вчерашняя обладательница лица вовсе не произвела на него впечатления мертвой. Место, куда она пнула Никиту, до сих пор побаливало.

– Странно все это, – сказал Никита, когда они вышли из ворот кладбища и зашагали к деревне. – А сестры у нее не было?

– Никого у нее не было, ни братьев, ни сестер. Только отец полусумасшедший. Злющий, как черт. Орал на нее все время, да и нас постоянно гонял. Но сестры точно не было.

– Но это еще не означает, что именно покойница вылезает из могилы и бродит по округе!

– Ты же сам ее видел! – горячо возразил Санька. – В черном саване!

– Вообще-то мне показалось, что она была в спортивном костюме, – заметил Никита.

– В костюме, в саване – неважно! Это она! – уверенно заявил Санька. – К тому же раньше в этих местах уже случалось такое.

– Что? – изумился Никита.

– Правда-правда! Лет двести назад. Мне дед Семен рассказывал!

– Ах, дед Семен! – понимающе произнес Никита. – Ну-ну!

– Зря ты так, – обиделся Санька. – Я ему верю. Он все местные легенды наизусть знает. Много лет в музее проработал, немало исторических документов прочитал.

– А по мне, так он большую часть просто выдумал, – сказал Никита. – Но не все! – тут же добавил он, заметив выражение на Санькином лице.

Но, как оказалось, Санька смотрел вовсе не на него: на площади возле здания администрации собралась огромная толпа, это было понятно даже издалека. Местные жители громко переговаривались, возбужденно спорили, галдели, обсуждая что-то. В толпе Никита приметил и Артема. Тот недоуменно хлопал глазами, все еще прижимая к животу пакет с рыбой. Никита и Санька, заинтересованные происходящим, ускорили шаги и вскоре оказались на площади. Никита подбежал к Артему, а Санька бросился к Анне, выходящей из музея.

– Что стряслось? – обеспокоенно спросил Никита.

– Понятия не имею, – ответил Артем.

– Ночью кто-то забрался в деревенский архив, – подходя, сообщила Анна. – Оглушили сторожа, выломали дверь и перевернули все вверх дном.

– А что там хранилось? – спросил Никита.

– Да ничего ценного. Записи о рождении, свидетельства всякие, старые бумаги. Ума не приложу, кому это могло понадобиться?! Не скоро там теперь порядок наведут!

Анна пошла к толпе, Санька побежал следом. Никита и Артем переглянулись.

– Иоланда! – коротко сказал Никита.

– Думаешь?

– А кто еще? Ей нужны были какие-то доказательства. Может, их она и искала в архиве?

– Записи о рождении детей? – задумчиво проговорил Артем.

– Точно!

В этот момент из здания под руки вывели древнего старичка с перебинтованной головой. Видимо, это и был сторож.

– Кто это сделал-то, Николай?! – крикнули из толпы.

– Да я и не разглядел их толком! – сказал сторож. – Трое их было! Два высоких и один маленький совсем! А потом – раз по башке! И все!

И старичок громко и смачно выругался. Никита и Артем покраснели до корней волос – им еще не приходилось слышать таких витиеватых выражений. Но деревенские жители, привычные ко всему, и ухом не повели.

– Вот видишь, – тихо сказал Никита Артему. – Прихвостни Иоланды. Клык, Коготь и Челюсть. Я тебе о них рассказывал.

– Весь архив разворошили! – крикнула какая-то женщина. – Ничего не украли вроде, но беспорядок страшный! В записях о регистрации детей копались, мерзавцы!

По толпе пробежал ропот.

– Кажется, я догадываюсь, что они искали, – вполголоса! произнес Никита.

– Что? – спросил Артем.

– Профессор Винник говорил, что способности достались мне от предков. Просто они дремали, пока сыворотка Штерна не подействовала на мой организм. Что, если они искали записи о рождении членов моей семьи?

– Но ты же родился в городе.

– Верно. Но моя мама родилась здесь. И бабушка тоже. И прабабушка. Если поднять все записи, можно будет проследить всю мою родословную! Кто знает, может, мой род ведется от одного из тех оборотней, что погибли здесь двести лет назад? Может, поэтому Иоланда и назвала меня тогда Наследником?

– А ты прав, – задумчиво согласился Артем. – Это бы многое объяснило…

– Она помогла мне сбежать из «Экстрополиса». Что, если потом ее одолели сомнения? Вдруг она не уверена, что я действительно тот, кто ей нужен? И теперь она ищет доказательства того, что я и в самом деле происхожу от… кого-то, кого она знала!

– Но если это так, – стал рассуждать Артем, – тогда они вряд ли нашли здесь то, что им нужно. Какой давности документы могут быть в этом архиве? Ну, от силы лет пятьдесят – шестьдесят. Да ты и сам слышал, что здесь ничего не пропало.

– Верно, – согласился Никита. – Чтобы воссоздать все мое… Как это называется?

– Генеалогическое древо.

– А ты умен! – уважительно протянул Никита.

– Ну! – важно задрал нос Артем.

– Чтобы воссоздать это древо, нужны записи еще с царских времен! Где сейчас можно такое найти?

– Может, в церкви? – предположил Артем.

– В церкви?

– Ну да. Церковь стоит здесь куда дольше, чем здание администрации, это ясно. И детей там крестили во все времена. Должны же существовать специальные церковные книги, где все это записывается?

– Ты гений! – воскликнул Никита. – Иногда в твоей голове рождаются действительно умные мысли!

– Если они ничего не нашли в архиве, значит, следующей ночью нагрянут в церковь!

Никита с сомнением покачал головой:

– Может, они там уже побывали?

– Тогда бы об этом уже вся деревня трезвонила. А сейчас, как видишь, новостью номер один является налет на архив.

– Точно!

– Слушай, а этот дед Семен… Он же церковный сторож? – спросил Артем.

– Да.

– Может, поговорить с ним? Предупредить?

– И что сказать? – Никита усмехнулся. – Знаете, мол, этой ночью на вас нападет та женщина с портрета. Зачем? Хочет порыться в ваших пыльных книгах!

– Дед Семен знает куда больше, чем говорит, – убежденно заявил Артем. – Думаю, он нам поверит. Пошли к нему прямо сейчас.

– Сначала отнесем бабушке рыбу. У меня от голода уже желудок свело!

Они забежали домой и вручили свой трофей Зинаиде Александровне. Бабушка, подивившись столь богатому улову, пообещала приготовить им такой ужин, что они вместе с рыбой тарелки проглотят. Парни, очень довольные, поспешили в церковь.

Вблизи старинное церковное здание оказалось еще красивее, чем виделось издали: витражные окна, тонкая резьба, изящная роспись. Медный колокол сверкал на солнце не хуже золотого.

Навстречу парням вышел местный священник отец Епифан.

– Здравствуйте! – приветствовал его Никита. – А где мы можем найти деда Семена?

– Дома, наверное, – задумчиво произнес батюшка. – Где же еще?

– Дома? – удивленно переспросил Артем. – Он что, сегодня не работает?

– Почему не работает? Работает. Ночью. Он ведь ночной сторож. А сейчас он дома, наверняка в огороде копается.

– А не подскажете, где он живет? – спросил Никита.

– На другом конце деревни, – отец Епифан махнул рукой вдаль. – Мимо не пройдете, аккуратненький такой домик с красной крышей.

Никита поблагодарил священника, и парни отправились искать дом деда Семена.

Действительно, дедов дом нашелся довольно быстро – крыша красного цвета была только у него одного. Никита поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ему никто не открыл. Видимо, старик все же куда-то ушел.

– Куда он мог деться?

– А может, они до него уже добрались? – взволнованно предположил Артем. – И держат сейчас где-нибудь взаперти, выведывая, как проникнуть в церковный архив.

– Давай лучше у соседей спросим. Вдруг они его видели?

Они направились к ближайшему дому из тех, что окружали дедово жилье. Это здание ничем не напоминало низенькую избушку старика. Высокий респектабельный коттедж из красного кирпича, построенный совсем недавно. Крыльцо заменяла широкая каменная терраса. У входа на тонких цепочках была подвешена деревянная скамейка с высокой спинкой. На сиденье лежал небольшой букетик полевых цветов.

Дверь им открыл человек, внешность которого ну никак не вязалась с образом деревенского жителя. Широкоплечий и подтянутый мужчина лет сорока, с умным интеллигентным лицом, коротко подстриженный и гладко выбритый. Одет он был в белую рубашку и голубые джинсы.

Мужчина окинул приятелей удивленным взглядом.

– Вы пришли к Ксю? – спросил он. – Так она, наверное, спит еще…

Он повернулся вглубь дома и громко крикнул:

– Ксения! Ты встала?! К тебе тут гости!

– Мы не к Ксю! – поспешно проговорил Никита. – Вообще-то мы соседа вашего ищем, деда Семена. Не знаете, куда он запропастился?

Мужчина задумался.

– Знаете, ребята, мы переехали сюда совсем недавно и еще не успели со всеми познакомиться, – сказал он наконец. – Так что я даже не знаю, о ком вы говорите…

– Ну тогда извините, – сказал Никита. – Мы пойдем…

В это время совсем рядом с ними раздался звонкий девичий голос:

– Пап, ты меня звал?

Никита обернулся. И у него отвисла челюсть.

Именно с этой девчонкой он столкнулся ночью в лесу. Сейчас на ней была просторная синяя фланелевая пижама с желтыми утятами, расплетенные косички длинными вьющимися прядями свободно лежали на плечах. Девушка приближалась, помахивая еще одним букетом цветов и с любопытством глядя на Никиту и Артема.

Глава двенадцатая
Слишком многое поставлено на карту!

Редакция газеты «Полуночный экспресс» напоминала растревоженный муравейник. Жизнь здесь била ключом: постоянно что-то происходило, раздавались громкие крики, хлопали двери, сновали туда-сюда журналисты, курьеры, фотографы, программисты. Ирина Клепцова давно привыкла к тому, что накануне сдачи номера в редакции всегда царит суматоха, и знала, что лучше не путаться под ногами у носящихся между кабинетами сотрудников. Она прошла по длинному коридору, пропуская снующих туда-сюда людей, и остановилась перед кабинетом Марины, затем тихонько постучала в дверь.

– Заходи! – послышалось изнутри.

Ирина вошла и закрыла за собой дверь. Громкое щелканье клавиатур и стрекотание принтеров тут же осталось позади. В кабинете Легостаевой царила тишина. Марина, сидя за столом, читала личное дело Ядвиги Савицкой, позаимствованное, по ее же выражению, у профессора Дубровского. По всему столу были хаотично разбросаны фотографии и газетные вырезки.

– С ума сойти! – устало произнесла она.

– Узнала что-нибудь? – поинтересовалась Ирина.

– Эта женщина действительно способна создавать огонь! Повелевать им! И она стала такой после взрыва в лаборатории профессора Штерна. Я только не поняла, каким образом. Тут написано лишь, что она подверглась воздействию какого-то сильного химического вещества, которое изменило ее тело на молекулярном уровне.

– Но как она оказалась в «Геликоне»? – спросила Ирина. – Трансформация свела ее с ума?

– Этого я не знаю. Но она провела в клинике все эти годы. Наверное, ученые исследовали ее необычные способности…

– Скорее всего, она была пленницей. Ты ведь слышала, что ее способности специально блокировались лекарством под названием «спящая красавица».

– Кстати, меня очень заинтересовал этот препарат, – произнесла Марина. – Я не нашла упоминаний о нем ни в одном медицинском справочнике. И в истории болезни тоже ничего не сказано… Что это за вещество такое?

– Может, оно совсем новое? Позвони доктору Дубровскому. Пусть проконсультирует тебя по этому поводу.

– Дельная мысль! Сейчас наплету ему что-нибудь о научном исследовании… Пообещаю опубликовать его фотографию! Такие типы, как он, очень тщеславны!

Марина тут же схватилась за трубку. Но вместо Вениамина Дубровского ей ответила какая-то женщина.

– Добрый день, – удивленно поздоровалась Марина. – Могу я поговорить с профессором Дубровским?

– А кто его спрашивает?

– Марина Легостаева, журналист газеты «Полуночный экспресс».

– Очень приятно! – радостно воскликнула женщина. – Моя фамилия Оболдина, я заместитель доктора Дубровского.

– Тамара Петровна! – обрадовалась Марина. – Я о вас слышала. Вернее, о том, что с вами произошло. Это так ужасно! Надеюсь, с вами все в порядке?

– Да, я уже отошла от шока.

– Слава богу! Так могу я услышать Дубровского?

– Его нет в городе, милочка. Он уехал по делам, – сочувственно произнесла Тамара Петровна. – И вряд ли вернется в ближайшее время.

– Жаль, – огорчилась Марина. – Может быть, вы сможете мне помочь?

– Что вам угодно, дорогая? Сделаю все, что в моих силах.

– Мы тут в редакции проводим небольшое научное исследование для новой статьи… Я хотела узнать побольше о препарате «спящая красавица».

– «Спящая красавица»? – удивилась Тамара Петровна. – Впервые о таком слышу…

– Правда?! – округлила глаза Марина. – Странно…

– Откуда вы взяли это название, милочка?

– Так, всплыло случайно в одном деле, – озадаченно пролепетала Марина. – Ну ладно, спасибо… До свидания.

И прежде чем Тамара Петровна успела еще что-нибудь спросить, положила трубку.

– Оболдина ничего не знает, – сказала она Ирине. – Может ли такое быть?

Ирина села в кресло напротив.

– Сомневаюсь. Она ведь начальница! Просто почему-то не хочет об этом говорить.

– Ты права! Надо позвонить тому санитару, Илье!

* * *

Тамара Петровна Оболдина бережно положила трубку на рычаг телефона и повернулась к сидящему напротив нее человеку.

– Дожили! – злобно воскликнула она. – Газетчики расспрашивают меня о «спящей красавице»! О полностью засекреченном препарате! У нас, похоже, произошла утечка информации. Ну-ка, Александр Борисович, пробей-ка мне этот номер в нашей базе данных. Действительно ли эта девица та, за кого себя выдает?

Она списала на клочок бумаги номер телефона, высветившийся на дисплее определителя, и подала коллеге. Тот взял бумажку и включил свой компьютер. Тонкие сухие пальцы с желтыми ногтями забегали по клавиатуре.

Тощий и нескладный коллега Оболдиной напоминал обтянутый кожей скелет. На вид ему можно было дать лет шестьдесят, но на самом деле Александру Борисовичу Федорову давно стукнуло семьдесят. На его голове не росли волосы, зато он имел густые кустистые брови и окладистую бороду. Всю левую сторону его лица испещряли уродливые шрамы, левый глаз был стеклянный и всегда смотрел куда-то в сторону.

– Все верно, – скрипучим голосом произнес Федоров. – Номер действительно принадлежит редакции «Полуночного экспресса».

– Дьявол! – Оболдина ударила кулаком по столешнице. – Но кто мог проболтаться?! Не нравится мне это…

Федоров оторвал взгляд от монитора. Его морщинистое лицо исказилось в злобной усмешке.

– И как раз сейчас с этого самого номера кто-то снова звонит сюда, в «Геликон»!

– Опять?! А ты можешь подключить эту линию к моему телефону? Я хочу узнать, с кем говорит девчонка.

– Без проблем! – Федоров вновь застучал по клавишам. – Готово!

Тамара Петровна аккуратно подняла трубку и, задержав дыхание, приложила ее к уху. Она тут же услышала знакомый голос журналистки Легостаевой.

– Ты слышал когда-нибудь название «спящая красавица»? – спросила та.

– Это не телефонный разговор, – испуганно ответили ей. Оболдина изумленно вскинула брови.

– Илья, – прошептала она одними губами, глядя на Александра Борисовича.

– …Я как раз сейчас заканчиваю, – продолжал Илья. – Давай встретимся в городе, и я обо всем тебе расскажу. Естественно, не за просто так…

– Хорошо! – обрадовалась журналистка. – Встретимся у ботанического сада?

Тамара Петровна бесшумно положила трубку.

– Мы должны остановить его любой ценой, – спокойно произнесла она. – Нельзя, чтобы наши секреты стали достоянием общественности.

Федоров молча кивнул.

* * *

Ровно двадцать минут спустя санитар Илья вышел из ворот института «Геликон» и, весело насвистывая, направился к автобусной остановке. Между городом и клиникой постоянно курсировали автобусы, один из них вот-вот должен был подъехать, но вокруг не было ни души. Илья находился уже совсем рядом с остановкой, когда услышал позади себя звук подъезжающего транспорта.

Санитар обернулся. К своему изумлению, он увидел не рейсовый автобус, а небольшой темно-синий фургон без номеров, на огромной скорости летевший прямо на него. Парень проворно отскочил в сторону и, споткнувшись, покатился по гравию. Фургон с визгом покрышек затормозил у обочины. Его двери распахнулись, и из кабины выскочил человек в черном костюме и маске, закрывающей лицо. На его груди была нашита белая четверка. Следом за ним выбрался Александр Борисович Федоров. Его изуродованное лицо ощерилось в ехидной усмешке.

И тогда Илья понял, что разоблачен. Задыхаясь от ужаса, он все же попытался вскочить и бежать. «Четвертый» без труда догнал его и сгреб за шиворот. Затем швырнул на фургон, да так, что санитар со всего маху врезался в боковую стенку кузова. Федоров подскочил к нему, схватил за руку и резко вывернул. Илья охнул от боли и рухнул на колени. «Четвертый» вцепился в другую руку санитара, и вдвоем с Федоровым они пригнули Илью к земле.

Из фургона неторопливо, сияя довольной улыбкой, вышла Тамара Петровна Оболдина. На ней был дорогой брючный костюм серого цвета, на груди поблескивала изящная бриллиантовая брошь в виде скорпиона. Женщина, как всегда, выглядела ухоженной и интеллигентной, но вместо обычной приветливости от нее исходила угроза. Ощутив это, Илья испугался еще больше.

– Думал, мы позволим тебе вот так просто продать нас? – осведомилась она.

– Вы не поняли! – в ужасе завопил Илья. – Я просто…

Тамара Петровна резко ударила его ногой по лицу.

Санитар мгновенно потерял сознание и обмяк, тело безвольно опустилось на асфальт. Тамара Петровна склонилась над ним и приложила руку к его шее. Проверила пульс и нашла его удовлетворительным.

– Жив. Это хорошо, нам ни к чему его смерть. Пока… Оболдина извлекла из кармана пиджака шприц, наполненный желтой светящейся жидкостью, поднесла к глазам и выпустила из него пузырек воздуха. Затем усмехнулась:

– Ты хотел выдать тайну «спящей красавицы». Что ж, благодаря ей ты теперь долго не сможешь болтать!

Она воткнула шприц в шею бесчувственного санитара:

– После этого ты имя родной матери позабудешь!

Введя Илье препарат, Тамара Петровна обернулась к Федорову:

– Поместите его в одну из свободных палат. Скажем всем, что он тронулся умом и потерял память. И колите ему вещество постоянно. Я не хочу, чтобы он вдруг пришел в себя и снова начал болтать!

– Хорошо, – кивнул Александр Борисович.

– И еще! Узнайте все об этой Марине Легостаевой! Не нравится мне, что какая-то ушлая журналистка сует нос в наши дела. Глядишь, скоро и о «черной четверке» разузнает что-нибудь. Слишком далеко мы зашли и слишком многое поставлено на карту, чтобы допустить еще один промах!

– Может, нам и ее того… – Александр Борисович красноречиво кивнул на лежащего на земле санитара.

– Пока в этом нет необходимости. Но если поганая девчонка будет и впредь путаться у нас под ногами, она пожалеет, что вообще появилась на свет!

В этот момент Тамара Петровна Оболдина была совсем не похожа на ту мягкую, добродушную женщину, какой ее все знали.