Текст книги "Галерея кукол и костей"

11
Тысячи первородных

Когда дверь за Женей и Василием Глебовичем закрылась, Елена Федоровна с тревогой сказала шерифу.

– Не стала говорить этого при ученице, – мы скрываем от них многое, чтобы не допустить распространения паники, хотя рано или поздно они все равно узнают, – час назад в лесу за академией обнаружили тело одного из наших охранников. С него полностью содрана кожа…

– Снова? – подскочил на стуле Мезенцев. – Как в тот раз, когда свежевали тех оборотней?!

– Почерк абсолютно тот же, – кивнула директриса.

Екатерина Валерьевна с ужасом прижала ладони к губам.

– Это Свежеватели? – выдохнула она. – Они что, вернулись?!

– Твари подобрались совсем близко к «Пандемониуму», – продолжала Елена Федоровна, не обращая внимания на перепуганную библиотекаршу.

– Погибший охранник тоже был оборотнем? – спросил шериф.

– Да. Волком, если быть точнее. Волки-оборотни в наших краях чрезвычайно редки. Они отличные стражи и охотники, поэтому мы привлекли несколько из них к охране академии. И вот один из них уничтожен…

– Зачем кому-то снова понадобилась шкура оборотня?

– Свежеватель натягивает ее на себя, чтобы самому превратиться в зверя, – сообщила Екатерина Валерьевна. – Чтобы добыть такую шкуру, оборотня в зверином обличье пришпиливают серебряными стилетами к земле, а затем… – Голос ее дрогнул. – Пока он еще жив… А иначе магия не подействует и ничего не выйдет…

Мезенцев поморщился.

– Германа до сих пор не нашли, – сказал он. – Двое его подельников уничтожены. Возможно, это снова Подольский.

– Думаете, он вернулся из темной академии? Если это так, то он явно пришел не один…

– Но почему никто в академии ничего не слышал? Как это возможно?

– Оборотня освежевали не здесь, – сдержанно пояснила директриса. – Там, где его обнаружили, нет никаких следов проведения ритуала. Тело явно привезли сюда откуда-то из другого места и бросили на самом виду. Я расцениваю это как некое послание. Они дают нам понять, что уже совсем близко.

– Что будет с телом? – тихо спросил шериф. – Вы отдадите его полиции или снова скроете, как скрывали многое до сих пор?

– Забирайте. Но мы не должны допустить огласки. Люди и так находятся на грани нервного срыва.

– Как же вы собираетесь защищаться? – негодующе воскликнул Мезенцев. – На вашем месте я тут же заявил бы обо всем в Департамент безопасности, чтобы они пригнали в Клыково целую армию. Ввели войска и тяжелую технику!

– Но мы не можем так поступить, – сказала Елена Федоровна. – Вы представляете, во что превратится наша жизнь после подобного заявления? Когда все узнают правду о жителях этого города, многим придется навсегда бежать из Клыково.

– Но многие люди уже и так что-то знают либо догадываются о происходящем. Сколько народу уже видело всех этих чудовищ, выползающих из леса и с ближайших болот!

– Но далеко не все готовы поверить собственным глазам, – возразила директриса. – Обыватели списывают увиденное на ночные кошмары, галлюцинации, вызванные утечкой газа или еще чем-либо… А многие предпочитают и вовсе не говорить об этом. Вы ведь не хуже меня представляете, как это бывает. Человек видит нечто, не поддающееся объяснению с точки зрения законов нормального мира. Но он убеждает себя, что ему показалось, что было темно, и он сам не знает, что видел в действительности. Он боится, что его признают сумасшедшим, если он начнет болтать о случившемся. Проходит время, и он убеждает себя, что ему все привиделось. Именно так обычно и случается в нашем мире. А что до армии, на поддержку которой вы надеетесь… На нашей планете живут тысячи Первородных. А Королевский Зодиак правит лишь в нашей стране. В других государствах есть свои правящие тайные сообщества, но все они поддерживают между собой прочную связь. В случае необходимости мы обратимся за помощью к ним. К Первородным! Но никак не к простым людям, которые ни при каких обстоятельствах не должны знать правду. Таковы законы нашего мира, и мы обязаны им следовать.

– Тысячи Первородных? Я не думал, что вас столько… – сдержанно признался шериф.

– У каждого народа, живущего на Земле, есть свои мифы и легенды. Сказки о чудесных существах, передающиеся из поколения в поколение. Но мифами они стали лишь сейчас, а когда-то все это происходило на самом деле. В каждой нации, тщательно скрываясь, живут свои Первородные, темные и светлые. Так было и так будет всегда. И огласка недопустима.

– Но если в Клыково случится массовое побоище… Такое будет трудно скрыть от властей.

– И все же мы постараемся, – твердо сказала директриса академии «Пандемониум». – И вы, уважаемый Владимир, нам в этом поможете.

12
Сторона побежденных

Закончив очередную тренировку с сенсэем Канто, Тимофей вышел из здания спортзала и сразу увидел Клима Поликутина и Серафиму Долмацкую. Парочка, нежно держась за руки, брела в сторону столовой.

Зверев невольно улыбнулся. Эти двое столько пережили вместе. Влюбились друг в друга едва ли не с первого взгляда, встречались вопреки воле родителей, даже успели расстаться под давлением обстоятельств и Платона Долмацкого, но теперь снова обрели друг друга. Зря он сомневался, что эти двое смогут долго поддерживать отношения. Тимофей не знал более непохожих людей. Клим всегда был спокоен и рассудителен, не отличался особыми физическими возможностями, но при этом хорошо умел работать руками, буквально из ничего создавая различные виды оружия. А Серафима – немного взбалмошная, очень решительная и отчаянная, провернувшая не одно дерзкое ограбление. Настоящая оторва с татуировкой в виде паука на шее, которая однажды вырубила самого Тимофея мощным ударом ноги в голову. Он тут же вспомнил ту сцену в порту в ночь ограбления исторического музея Санкт-Эринбурга. Тимофей преследовал Серафиму, а она вдруг резко остановилась и грациозно обернулась… Он даже не успел разглядеть, как ее нога мелькнула в воздухе…

Внезапно Тимофей замер и нахмурился, не сводя глаз с Долмацкой. А ведь он видел подобный прием, причем совсем недавно. В собственной квартире. Неужели…

Первым желанием Зверева было окликнуть Серафиму, но он тут же передумал. Климу это может не понравиться. Такие вопросы лучше обсуждать с ней наедине, без посторонних ушей. Черт! Тимофей обругал себя последними словами. И как он раньше не догадался?!

Вскоре Клим и Серафима исчезли за дверьми столовой, а Тимофей вернулся в свою комнату в мужском корпусе. С девушкой он пообщается позже, Долмацкая никуда от него не денется. В академии она не живет, значит, скоро вернется в свой дом на окраине Клыково. Там-то он ее и застанет без лишних свидетелей. И заставит говорить.

А сейчас, пока не пришли Димка и Стас, можно спокойно принять душ.

Тимофей быстро ополоснулся и, стоя перед зеркалом в ванной комнате, стал расчесывать мокрые волосы. Из-за сильной влажности стекло сильно запотело, и ему пришлось протереть его сухим полотенцем. Затем Тимофей снова потянулся за расческой, а когда взглянул на свое отражение в зеркале, похолодел.

Он увидел себя, но в глазах его ярко полыхал зеленоватый огонь, а губы растянулись в неприятной хищной усмешке. Ошеломленный Тимофей попятился назад, и, словно в ответ, блестящее стекло странно завибрировало, а затем из зеркала вдруг раздался голос. Он звучал искаженно, в нем будто слышался звон хрустальных кристаллов, едва соприкасающихся друг с другом.

– Удивлен, Тимофей? Видел бы ты сейчас себя со стороны. – Отражение холодно усмехнулось, довольное собственной шуткой. – А ведь я предупреждал, что не оставлю тебя в покое, найду всегда и везде, сын мой. Больше ты никогда от меня не скроешься.

– Ты… – удивленно выдохнул Тимофей, приходя в себя. – Зачем ты здесь?!

– Может, соскучился? Может, хотел обнять тебя и прижать к отцовской груди.

Огненный Змей вдруг рывком бросился вперед, но врезался в дрожащее серебристое стекло. Зеркало на стене завибрировало сильнее, а Тимофей шумно выдохнул.

– Тебе здесь не выйти, – с некоторым облегчением произнес парень. – Больше нет! Все зеркала на территории академии отныне закрыты для магических проходов с помощью сильных заклятий.

– Выйти я не смогу, но поговорить с тобой – легко. И хоть ты и доставил нам столько хлопот, я все же очень рад видеть тебя.

– А я тебя – не очень, – честно признался Зверев.

– Почему же? Тебе не нравится мой нынешний облик? – усмехнулся Огненный Змей. – Но, видишь ли, по желанию, я могу стать кем угодно. Каким ты хочешь меня видеть?

Изображение в зеркале слегка помутилось, его затянуло красной дымкой, но лишь на пару секунд. Когда туман рассеялся, на Тимофея смотрела его покойная мать.

– Так лучше? – улыбнулась Ангелина Зверева.

Тимофей ощутил ноющую боль в груди. Отвернувшись, он шагнул к двери ванной комнаты.

– Постой! – снова раздался голос из зеркала. – Я всего лишь хотел поговорить…

Парень обернулся. Теперь в стекле отражался Егор Зверев.

Тимофей замер, глядя на него. Он видел знакомое лицо, знакомые черты, но вокруг высокой фигуры в зеркале полыхали красные сполохи, а в глазах по-прежнему мерцало изумрудное пламя. Тимофей не в силах был оторвать взгляда от этого жуткого существа, и чем дольше он смотрел, тем сильнее сжималось от страха его сердце. А ведь это лишь отражение, небольшая частица духа Дракона, которая могла покидать пределы старинного саркофага. Что же будет, когда он вырвется на свободу окончательно? Монстр уже сейчас обладает огромной силой и властью, но с каждым днем становится еще сильнее и могущественнее.

– Я снова и снова призываю тебя добровольно вступить в наши ряды, – вкрадчиво проговорил Огненный Дракон, буравя Тимофея прищуренным взглядом. – Ты должен возглавить мое войско, ведь ты мой сын, прямой потомок и наследник, и достоин этой чести, как никто другой.

– Я этого не хочу! – твердо повторил Тимофей.

– Ты не в силах противостоять мне, дурачок. Ты ведь даже не подозреваешь, какой мощью я обладаю. Какими познаниями! За тысячи лет моего существования у меня было много имен в разных веках и у разных народов. Я многое постиг и могу научить тебя всему, Тимофей, поделиться с тобой своим могуществом. Но ты по-прежнему упорствуешь… А ведь гораздо мудрее встать на сторону победителя, а не побежденных…

– Ты всегда проигрывал, если верить легендам.

– Это с какой стороны посмотреть, – ухмыльнулся Огненный Дракон. – Возможно, иногда я просто отступал, чтобы накопить достаточно сил для следующего удара. Возможно, именно это и случилось во время моего прошлого противостояния с Королевским Зодиаком.

– Очередная ложь! – отрезал Зверев.

– Добро против сил зла. Свет против армии тьмы. Наше противостояние вечно. Никому и никогда не удавалось одержать окончательную победу. Мы всегда будем сражаться с силами света. К тому же с чего ты взял, что именно мы являемся злом? Вспомни, что творил Королевский Зодиак! А может, именно они должны пасть ради торжества справедливости?

– А что творите вы?! – с ненавистью спросил Тимофей. – Сколько еще людей должно погибнуть?

– Почему тебя так беспокоит судьба каких-то там людишек? Ты ведь тоже темный. Так почему ты до сих пор не на моей стороне?

– Я не такой, как ты! И не похож на тех, кто сейчас служит тебе. Я не могу хладнокровно убивать невинных людей…

– Это пока, – заверил его Огненный Дракон. – Все приходит со временем и с опытом.

– К чему мне такой опыт?! – вскипел Тимофей.

– Чтобы возвыситься над остальными, идиот! Чтобы стать победителем, а не жертвой. Божеством над людьми и низшими тварями! Одумайся, Тимофей. Присоединяйся ко мне, и вместе мы изменим этот мир к лучшему. Я создам новое общество, которое будет жить по новым законам! И это будет не нынешний мирок с его набором зарвавшихся лидеров, которые только и умеют, что грызться друг с другом из-за денег, власти и территорий.

– И как именно ты планируешь все изменить? – осипшим голосом спросил Тимофей.

– Миром будут править послушание и беспрекословное повиновение! Низшие будут служить нам или пойдут на корм для моих чудовищ. Только так можно навести порядок на этой спятившей планетке.

– Это ты спятил! – воскликнул Зверев. – Окончательно рехнулся, пока был закован в своем заколдованном гробу!

– О нет. Я мыслю очень здраво. Оглянись вокруг. Посмотри, что творится в этом мире, лишившемся всякой надежды. Мое время пришло, и ты тоже исполнишь мою волю.

– Никогда!

– Я могу заставить тебя, сын мой.

– Каким образом?

– Ты и представить не можешь, что случится, если откажешься присягнуть мне на верность, – угрожающе произнес Огненный Змей.

Тимофей молча смерил его хмурым взглядом и вышел из ванной комнаты.

– Представить не можешь! – яростно крикнул ему вдогонку монстр из зеркала.

13
Слишком опасный враг

После окончания тренировки Клим Поликутин и Серафима Долмацкая пообедали в столовой академии, а затем покинули «Пандемониум». Каждый из них жил в собственном доме, Клим – с матерью, а Серафима – с отцом. Директриса Елена Федоровна уже неоднократно предлагала им перебраться в академию на постоянное житье, ведь так было гораздо безопаснее. Но Клим не мог оставить свою маму одну. А Серафима в академии чувствовала себя чужой. Да, у нее здесь были подруги, она знала многих учителей, но жить в девчачьем корпусе ей не хотелось. Дома было гораздо удобнее и привычнее.

Кроме того, после возвращения из Санкт-Эринбурга она старалась как можно меньше попадаться на глаза Тимофею Звереву. Это давалось ей с большим трудом, ведь они все время оказывались в одних и тех же местах. А сегодня Серафима заметила на себе его странный взгляд. Тимофей был очень напряжен, и она забеспокоилась, что он что-то начинает подозревать. От этих мыслей Серафима совсем расстроилась. Зверев всегда ей нравился, и она бы не хотела, чтобы их отношения испортились. Поэтому и старалась избегать его, увиливая от прямого разговора, который мог основательно подпортить их дружбу.

Клим отправился ее провожать. Внезапной встречи с Платоном Долмацким они не опасались. Отец в последнее время часто отсутствовал в городе. Серафима жила в особняке с двумя горничными, Груней и Глашей, кроме того, дом постоянно охраняли несколько дюжих телохранителей во главе с личным помощником отца Георгием, поэтому за свою безопасность девушка была спокойна.

По пути домой они заглянули в местный супермаркет, чтобы купить минеральной воды, и вдруг увидели мать Клима. Виктория Поликутина выбирала в торговом зале продукты в сопровождении нового водителя. Рослый мужчина средних лет катил за ней тележку, забитую полуфабрикатами.

– А куда делся ваш старый шофер? – тихо спросила Серафима, когда Виктория приветливо помахала им с другого конца зала.

– Уволился и уехал из Клыково, – шепотом ответил Клим. – После всего случившегося не смог больше работать в нашем доме. Но оно и к лучшему. Я его на дух не переносил, особенно после истории с моим отцом.

– Ясно, – коротко сказала Серафима.

Она знала, что мать Поликутина встречалась со своим шофером, будучи замужем за отцом Клима. Для Поликутина это была больная тема, поэтому Серафима прекратила расспросы.

– Привет, ребята. Рада вас видеть, – произнесла Виктория, подходя. – Вы к нам?

Новый водитель Поликутиной смерил парочку настороженным взглядом.

– Нет. Я сейчас провожу Симу и вернусь домой, – сообщил Клим.

Вспомнив, зачем зашел в супермаркет, он направился к полкам, заставленным бутылками с минеральной водой, а Серафима осталась с Викторией. Они молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Водитель сделал вид, что заинтересовался чем-то в соседнем отделе, и отошел. Повисла неловкая пауза. Наконец Виктория смущенно откашлялась.

– Серафима, я давно хотела сказать тебе, – замялась она. – Не нужно считать меня своим врагом. Знаю, наше знакомство состоялось не самым лучшим образом, но теперь мое мнение о тебе изменилось.

– Правда? – изумилась Долмацкая.

– Правда. Вы постоянно вместе. Я вижу, как загораются глаза Клима, когда он рассказывает о тебе. Вижу, как он счастлив, что между вами все хорошо. А для любой матери главное – знать, что ее ребенок счастлив. И я прошу тебя лишь об одном – не обижай его. Не делай ему больно. Климу многое довелось пережить, и это его просто сломает.

– Спасибо вам, Виктория, – с облегчением выдохнула Серафима. – Вы даже не представляете, как для меня важно ваше одобрение. Но я никогда бы не причинила ему боль… Я люблю Клима.

– Твой отец – очень опасный человек. А Клим – самое дорогое, что у меня есть. Мой единственный ребенок, моя надежда и опора после смерти мужа. Береги его… И от своего отца в том числе. Да, теперь мой сын – член Королевского Зодиака. Это огромная честь, но и не меньшая ответственность. Он стал гораздо сильнее, опытнее и решительнее, но Платон Евсеевич – слишком опасный враг…

– Не беспокойтесь, Виктория, – сказала ей Серафима. – Я прекрасно знаю, что из себя представляет мой отец, но я действительно люблю вашего сына и на все готова ради Клима, даже пойти против воли собственного отца. Я не допущу, чтобы он еще кому-то причинил вред.

Виктория с благодарностью ей улыбнулась.

– Приятно это слышать, дорогая. Просто бальзам на мою израненную душу… Знаешь, приходи в наш дом в любое время. Я всегда тебе рада, – сказала она. Затем мягко потрепала девушку по плечу и вернулась к своим покупкам.

Серафима с улыбкой смотрела ей вслед. У нее камень упал с души.

– Что-то случилось? – настороженно спросил Клим, вернувшись с бутылкой минералки.

– С чего ты взял?

– Просто у тебя такое лицо…

– Ничего не случилось, – успокоила его Серафима. – Просто мы поговорили по душам с твоей мамой. Думаю, теперь у нас все будет хорошо.

– Хочется в это верить.

Клим расплатился за покупку, они вышли из супермаркета и, держась за руки, направились к особняку Долмацких.

14
Волки в доме Скорпиона

Все больше родителей приезжало в академию «Пандемониум», чтобы поддержать своих детей. Тимофей уже видел маму Маши Коневой, отца братьев Ерофеевых, а также родителей Василики Демидовой, на которых она совсем не была похожа. Рослая и мускулистая Василика, напоминающая своей фигурой борца-тяжеловеса, почти на две головы была выше ростом и отца, и матери. Те хоть и происходили из кровной линии волколаков, своим обликом этих чудовищ ничуть не напоминали, а вот их дочь – совсем другое дело. Среди учеников академии Демидова всегда выделялась не только сверхъестественным чутьем, но и огромной силой, а еще повышенной волосатостью. Мало того, с некоторых пор Василика научилась оборачиваться монстром. Сам Тимофей пока ни разу этого не видел, но, по словам очевидцев, зрелище было жутковатым.

Светлана Петровна Трофимова работала в столовой, помогала на раздаче буфетчице Агриппине Львовне. Она накладывала Тимофею такие порции, что он едва с ними справлялся, и часто интересовалась, как он себя чувствует, не нужно ли ему что-нибудь постирать или погладить. Тимофей каждый раз смущался, но все же ему нравилось, что она здесь. Чем больше в окружении родных лиц, тем лучше.

Поужинав в столовой, Тимофей позвонил Димке Трофимову, но тот отчего-то не брал трубку. Тогда он отправился на его поиски, обошел весь мужской корпус, учебные здания, даже заглянул в художественную студию, но нашел там лишь Стаса Кащеева. Парень сидел перед высоким этюдником и что-то усердно рисовал. За его спиной тянулось огромное окно студии.

– Ты Трофимова не видел? – спросил Тимофей, заглянув в помещение. – Куда он делся, ума не приложу?

– В библиотеке не смотрел? – автоматически поинтересовался в ответ Стас.

Они с Тимофеем переглянулись и тут же громко прыснули.

– Да, это я не подумал, – признался Кащеев. – Димка и библиотека – понятия несовместимые. А его мама не в курсе?

– Она еще в буфете…

– Вокруг столько родителей, – вздохнул Стас. – Ты только взгляни, – кивнул он в сторону окна.

Тимофей подошел и выглянул на улицу. У кованых ворот академии топталось несколько человек. Навстречу им из административного корпуса спешила Лариса Аркадьевна.

– Еще к кому-то приехали, – пояснил Стас.

– Руководство «Пандемониума» от этого нашествия не в восторге. Присутствие родителей только все усложняет.

– Но некоторым ребятам оно необходимо. Им важна поддержка, особенно перед тем, чего все мы ждем. Я тоже был бы рад приезду родителей… Только вот к нам приезжать некому, – тихо произнес Кащеев.

Тимофей вспомнил, что родители Стаса и Алисы были убиты Огненными волками в Новом Ингершаме.

– Очень хорошо тебя понимаю, – вздохнул Зверев. – Мне матери тоже сильно не хватает.

– Ну у тебя хоть богатый отец есть, пусть и не родной.

– Это не то, – покачал головой Тимофей. – Да и что мне толку от его богатства? Деньги, даже очень большие, от неприятностей не спасут.

– Точно, – усмехнулся Стас и отодвинулся от этюдника. – Обычно людей, имеющих такие огромные деньги, полиция либо охраняет, либо разыскивает! Но быть богатым все равно проще. Взгляни хотя бы на Наташку Морозову. Вольна делать все, что ей заблагорассудится, и ни перед кем не отчитывается. Разве что только перед своим Пардом пантер… Знаешь, я всерьез подумываю, а не познакомиться ли с ней поближе.

– Да твоих карманных денег ей на носовые платки не хватит! – воскликнул Тимофей.

– А я к ней попозже подойду, когда у нее насморк пройдет.

Они молча переглянулись и снова согнулись от хохота.

– Все равно у тебя нет шансов, – отмахнулся Тимофей. – Она же встречается с кем-то из Пар-да. А нам с оборотнями тягаться – дохлый номер. Они все красавчики и превосходят нас по всем статьям.

– Да уж, – мрачно ухмыльнулся Стас. – Тогда, наверное, Машу Коневу на свидание приглашу. Разумеется, после того, как все это закончится. Надоело быть одному. У тебя есть Лиза, у Димки – Карина. Даже здесь этот хмырь меня обскакал! Кстати, он и сейчас, наверное, где-нибудь с ней милуется, а ты его найти не можешь. А что ты от него хотел?

– Мне нужно сходить в Клыково, вот я и хотел позвать его с собой, – пояснил Зверев. – Нам же сейчас настоятельно советуют не ходить по городу в одиночку.

– Я бы сам с тобой сходил, но Алиса просила помочь ей в библиотеке, – с сожалением произнес Стас. – Они там какие-то книги переносят на другие стеллажи… Может, сходим с тобой завтра утром?

– Я хотел закончить с этим делом сегодня, – замялся Тимофей.

– Тогда не обессудь, – развел руками Кащеев.

Тимофей взглянул на его этюдник и увидел, что Стас рисует пейзаж – вид из этого самого окна. Выходило очень прилично. Кащеев не переставал удивлять его своими талантами.

– Собираешься в Клыково? – послышалось вдруг из коридора позади них. Зверев обернулся и увидел в дверях студии Альфа и Вернера.

После того как Вернер перестал бриться наголо и оброс короткими золотистыми кудряшками, они с братом стали еще сильнее походить друг на друга. Оба, несмотря на непогоду, разгуливали в одинаковых черных футболках и джинсовых шортах до колен. Альф каким-то образом даже в начале зимы умудрялся сохранять загар. С пышной гривой светлых волос и извечной трехдневной щетиной на подбородке, он напоминал какого-то рок-певца. Впрочем, немногословный Вернер с пирсингом и многочисленными татуировками тоже напоминал Тимофею члена рок-группы. Какого-нибудь хмурого барабанщика, который на всех рекламных постерах обычно выглядывает из-за плеча главного солиста.

– Мы как раз собирались прогуляться и можем пойти с тобой, – предложил Тимофею Альф.

– Гулять в такое время? – удивился Стас.

– Все равно нам здесь заняться больше нечем.

– А для вас это не опасно? – покосился в их сторону Кащеев. – На вас же охотятся Корф и вся его гоп-компания. Ваши родственнички…

– Но мы ведь вернемся в академию до наступления темноты, – возразил Альф. – Так, Тимофей?

– Постараемся, – кивнул тот.

– А что у вас тут находится? – Вернер закрутил головой по сторонам. – Художники занимаются, что ли?

– Да, – ответил Стас. – Но в последнее время все реже. Ученикам сейчас не до живописи, все учатся не кисточками, а мечами размахивать.

– А я бы порисовал, – сказал вдруг Вернер. – Страсть как люблю это дело.

– Правда? – изумленно вскинул брови Стас.

Вместо ответа тот задрал повыше рукава футболки и показал татуировки на своих мускулистых руках.

– Все набито по собственным эскизам, – важно сообщил он.

– Пошли уже. – Альф бесцеремонно вытолкал брата в коридор. – Нас тут и так все за уголовников принимают, а ты еще татуировками хвастаться надумал?!

Тимофей и Стас громко расхохотались. Затем Зверев, Альф и Вернер попрощались с Кащеевым и направились к воротам академии. Вскоре все трое уже шагали в сторону Клыково по узкой лесной тропе, протоптанной в свежевыпавшем снегу.

– А правда, ребята, как к вам сейчас относятся в «Пандемониуме»? – спросил по дороге Тимофей.

– Не так, как прежде, но все равно с опаской и настороженностью, – подумав, ответил Вернер.

– Их можно понять, – добавил Альф. – Мы свалились как снег на голову. Да еще присутствовали при убийстве Девы. В глазах остальных это нам очков не прибавило. Но, по крайней мере, нас больше не держат взаперти. Парни из баскетбольной команды даже позвали поиграть с ними после обеда. Определенно, мне все больше начинает нравиться в этой академии.

– И все равно, поскорее бы все это закончилось, – буркнул Вернер. – Как ни крути, а мы чужие там и чужие здесь. А так хочется вернуться к своей прежней спокойной жизни в Новый Ингершам, снова открыть наш магазинчик, забыть о Первородных, об Огненных волках, об их кровной вражде.

– Тоже верно, – согласился Альф. – Я скучаю по Новому Ингершаму, а эти косые взгляды со всех сторон уже порядком достали.

– А с Женей Степановой ты уже виделся? – спросил Тимофей. – Она знает, что вы сейчас живете в академии?

– Нам так и не удалось с ней поговорить, – ответил Альф. – Но радует уже то, что она полностью поправилась, хоть я и не совсем понял, как это произошло. Мы поговорим. Позвоню ей сегодня же вечером.

Полчаса спустя Тимофей, Альф и Вернер подошли к высокой ограде особняка Долмацких. За толстыми чугунными прутьями возвышался большой старинный дом, сразу за которым начинался густой, темный лес, теряющийся в багровой дымке тумана. По верху изгороди тянулась тонкая колючая проволока, которую Тимофей не сразу разглядел. Она наверняка была под током, так как на столбах ограды виднелись небольшие керамические изоляторы. Значит, Долмацкие приняли меры предосторожности на случай внезапного нападения, как и многие другие Первородные в Клыково, знающие об истинном положении вещей.

Тимофей приблизился к кирпичной колонне и нажал кнопку звонка. Вскоре из дома вышла невысокая женщина средних лет, он ее хорошо помнил. Когда-то в Санкт-Эринбурге, когда Тимофей пришел к Долмацким за коллекционной куклой для своей матери, эта домработница угощала Тимофея вкусными горячими пирогами. Кажется, ее звали Глашей.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Зверев. – Мы к Серафиме. Она уже дома?

– Да, вернулась недавно. – Глаша с подозрением покосилась на Альфа и Вернера, стоящих позади Тимофея, но ничего не сказала.

– Мы можем войти?

– Входите, раз уж пришли. – И Глаша посторонилась, пропуская парней на территорию.

Она отворила решетчатую калитку, и Тимофей едва не споткнулся о высокий железный порог, покрытый странными диковинными иероглифами. Перешагнув через планку, Зверев и братья направились к крыльцу особняка. Увидев, что с ними ничего не произошло, Глаша немного расслабилась.

– Это у вас обереги против ведьм? – догадался Вернер, кивнув на иероглифы.

– Приходится соблюдать осторожность, – сухо ответила женщина. – Времена такие, сами понимаете.

– А как они работают? – тут же полюбопытствовал Альф.

– Ни одна ведьма не сможет переступить через эти символы, пока не получит разрешение хозяина дома, – пояснила домработница Долмацких. – К сожалению, на прочую нечисть это правило не распространяется. Но для них мы припасли кое-что другое…

Тимофей как раз хотел спросить, что именно, но тут навстречу гостям из дома вышел Георгий, помощник Платона Долмацкого. Он был облачен в строгий костюм темно-серого цвета. Под его пиджаком отчетливо выделялась кобура пистолета. Позади мужчины стояла еще одна домработница в темно-серой униформе и хмуро разглядывала ребят.

– Кто такие? – спокойно осведомился Георгий.

– Это ребята из академии, – ответила ему Глаша.

– И по какому вопросу явились?

– Мне нужно поговорить с Серафимой, – сообщил Тимофей.

– Тебя я помню. Ты можешь войти, но они – нет. В этом доме не рады Огненным волкам. – Георгий показал на обомлевших Альфа и Вернера. – Таково распоряжение хозяина. Господин Долмацкий приказал не впускать на территорию никого из этих… Особенно после того, что последовало за появлением этой парочки в «Пандемониуме».

– А что же тогда случилось? – с самым невинным видом осведомился Альф. – Дайте-ка вспомнить… Вы говорите о том, как Дева и Скорпион заманили нас в подвал, а затем привязали к стульям и начали пытать? Или о том, как Дева призналась в убийстве наших родителей? Вам не кажется, что в этой ситуации если кто-то и показал себя с плохой стороны, то точно не мы?!

Георгий нахмурился еще сильнее.

– Мне ничего об этом неизвестно, – сказал он. – Но впускать в особняк я вас не стану.

– Тогда пусть Серафима сама выйдет к нам, – предложил Тимофей, медленно закипая. – Передайте ей, что у меня к ней важный разговор. И не телефонный, потому что я хочу видеть ее глаза.

– Да ты, кажется, не шутишь? – издевательски усмехнулся Георгий.

– У меня есть к ней вопрос, и она должна на него ответить, или нашей дружбе придет конец. – Тимофей решил не обращать внимания на его колкости, хоть это давалось ему с трудом. – А если она сейчас откажется выйти, то это послужит доказательством ее вины.

– Как все серьезно нынче у современной молодежи, – покачала головой Глаша, входя в дом. – Серафима! – крикнула она. – К тебе тут молодые люди пришли с претензиями! Не хочешь спуститься вниз?

– Иду! – послышался со второго этажа отдаленный голос Серафимы.

– Думаю, в прихожую мальчиков все же можно впустить, – робко заметила вторая горничная. – Они не производят впечатления опасных преступников, а держать их на улице невежливо, да и небезопасно по нынешним временам.

Георгий мрачно на нее покосился, но возражать не стал. Он сделал шаг в сторону и жестом пригласил гостей войти в дом. Тимофей шагнул в большую темную прихожую, Альф и Вернер, с опаской оглядываясь, двинулись за ним.

Серафима Долмацкая появилась на лестнице пару секунд спустя. Девушка была в облегающем тело черном спортивном костюме, ее волосы пышными волнами свободно лежали на плечах. Увидев ребят, она удивленно замерла, затем приветливо улыбнулась и начала спускаться вниз по деревянным ступенькам.

– Тим? – спросила Серафима. – Какой приятный сюрприз. Чем обязана?