Текст книги "Галерея кукол и костей"

Георгий и обе горничные застыли на своих местах, похоже, и не собираясь уходить. Но Тимофей не хотел, чтобы они подслушали их разговор. Он только собрался попросить Серафиму о беседе наедине в каком-то укромном месте, но в этот момент во всем особняке отключилось электричество.

15
Он жаждет твоей шкуры!

Все моментально оказались в полумраке, лишь тусклый желтый свет фонарей проникал с улицы через большие окна гостиной.

– Это еще что? – нервно воскликнула Глаша, озираясь по сторонам.

– Опять, наверное, пробки выбило? – предположил Георгий. – Груня, проверь!

Вторая горничная кивнула и торопливо направилась вглубь дома.

В это время со двора особняка донесся чей-то пронзительный вопль. Альф и Вернер едва не подпрыгнули от неожиданности, Груня замерла на месте, затем резко развернулась.

– Какого черта?! – выдохнул Георгий и вытащил из-под пиджака пистолет.

Глаша и Груня, переглянувшись, одновременно шагнули к одной из картин, висящих на стене. Груня сдвинула портрет в сторону, открыв неглубокую темную нишу. Обе женщины вытащили оттуда по небольшому пистолету и умело сняли их с предохранителей. Серафима так и застыла на лестнице, держась за перила.

– На нас напали? – побледнев, спросила девушка.

Позади дома загрохотали выстрелы. За окнами гостиной снова кто-то завопил.

На заднем дворе особняка творилось что-то жуткое, оттуда доносились звуки ударов, громкое рычание, треск дерева. Альф и Вернер пригнулись, выпустив когти, и встали по обе стороны от Тимофея, приготовившись к атаке. Едва они это сделали, окно гостиной с грохотом разлетелось вдребезги и в комнату влетело человеческое тело. Рослый мужчина в таком же костюме, что и Георгий, тяжело обрушился на журнальный столик и разнес его в щепки. Грохнувшись на пол, он больше не шевелился.

Следом за ним в особняк Долмацких ворвалось нечто ужасное. Больше всего это существо напоминало волка, но ростом достигало почти двух метров. Поднявшись на мощных задних ногах, монстр выпрямил спину и торжествующе зарычал. С его клыков капала густая слюна, глаза горели диким красным огнем. На груди и животе, покрытых густым серым мехом, виднелись грубые стежки суровых ниток черного цвета.

– Свежеватель… – потрясенно произнес Тимофей.

Он мгновенно вспомнил недавние слухи о погибшем охраннике академии. Поговаривали, что в лесу за «Пандемониумом» нашли тело волка-оборотня, с которого живьем содрали шкуру. Преподаватели, как всегда, постарались это скрыть, чтобы не будоражить народ, но среди учащихся новости распространялись с космической скоростью.

Тварь издала жуткий рык и прыгнула на Тимофея.

В тот же миг в гостиной загрохотали выстрелы. Георгий и обе женщины принялись палить в монстра. Пули сшибли Свежевателя на лету и отбросили его к стене, но не причинили ему ощутимого вреда, поскольку не могли пробить заговоренную шкуру!

Вернер и Альф ощетинились золотистым мехом и бросились на монстра. Они обернулись Огненными волками прямо на лету, и сброшенная одежда свалилась на пол.

Вернер впился клыками в правую конечность Свежевателя, Альф попытался добраться до горла чудовища. Монстр, яростно рыча, схватил Вернера за шиворот и швырнул о стену. Парень с треском врезался в панель темного дерева, сделав в ней приличных размеров вмятину, а затем грузно обрушился на пол, рассыпая вокруг себя сверкающие искры. Свежеватель вонзил клыки в Альфа, и Огненный волк издал жалобный визг, полный боли.

Тимофей призвал ведьмин огонь и метнул в монстра шар зеленого пламени. Магический заряд ударил Свежевателя в спину. Шерсть твари мгновенно вспыхнула, и чудище с воплем выпустило Альфа. В руках Зверева заполыхало еще два огненных шара, он изготовился к броску. Увидев это, Свежеватель метнулся в сторону ближайшей двери и исчез из вида.

Глаша и Груня застыли у подножия лестницы, закрывая собой Серафиму.

– Что это за тварь? – спросил Георгий, быстро перезаряжая пистолет. – На Огненного волка не похожа…

– Это Свежеватель, – быстро проговорил Тимофей. – Если это тот, про кого я думаю, его зовут Герман Подольский, и он пришел с той стороны…

Зеленое пламя в его ладонях исчезло. Взмахнув рукой, Тимофей быстро затушил ведьмин огонь, уже начавший расползаться по деревянной обшивке стен гостиной.

– А это точно он? – простонал Вернер, поднимаясь с пола. – Его ведь держали в цепях в подвале темной академии…

– Других, подобных ему, в наших краях пока не было… – ответил Зверев. – Если только не появился кто-то еще, кого мы пока не встречали.

– Если это и правда Герман, значит, он явился за тобой, – подал голос Альф. – Мы все знаем, как он мечтает о твоей шкуре… Но куда он делся?

– Действительно, – согласилась Серафима, прислушиваясь к происходящему в особняке. – Где сейчас этот монстр?

Прищурившись, она настроила свое особое рентгеновское зрение и принялась медленно оглядываться по сторонам, сканируя стены, просматривая весь дом насквозь.

– Думаю, он ищет другой способ добраться до меня, – напряженно проговорил Тимофей.

– Так это ты привел его в этот дом? – злобно прохрипел Георгий. – Черт, и зачем только я тебя впустил!

– Я понятия не имею, откуда он здесь взялся!

– Он сейчас на заднем дворе, – вполголоса сообщила Серафима. – Я вижу его силуэт. Он крадется вдоль стены кухни.

Из темных недр особняка показались еще два вооруженных телохранителя. Георгий кивнул им, и они тут же подхватили Серафиму под руки и, не говоря ни слова, почти силой поволокли девушку к входной двери.

– Постойте! – возмутилась Долмацкая. – Пустите меня! Я могу пригодиться! Я не…

– Уберите ее отсюда, быстро! – скомандовал Георгий, не обращая внимания на крики. – Не хватало мне еще перед твоим отцом отвечать, если эта тварь зацепит тебя! Затем он обернулся к застывшим с оружием в руках Глаше и Груне.

– Вы тоже уходите. Безопасность детей и женщин для нас превыше всего!

Серафиму уже вытащили из дома. Горничные Глаша и Груня бросились следом.

В этот момент разлетелось еще одно окно, и в вихре осколков снова появилась косматая фигура Свежевателя. Ворвавшись в гостиную, тварь с ревом врезалась в Георгия, и они вместе покатились по полу. Женщины тут же обернулись и вскинули пистолеты. Свежеватель застыл на распростертом Георгии и разинул пасть, полную острых клыков. Загрохотали выстрелы, монстр отпрянул в сторону, оттолкнулся задними лапами от стены и понесся навстречу Тимофею. Выстрелы лишь сбивали его с намеченной траектории, но по-прежнему не могли пробить его заговоренную шкуру.

Вернер и Альф прыгнули на Свежевателя с двух сторон. Женщины моментально прекратили стрелять, а Георгий быстро поднялся с пола, морщась от боли. Он прижимал правую руку к разорванному левому плечу. Дорогая ткань костюма быстро пропитывалась кровью, но все же Георгий, пошатываясь, снова схватил оброненный пистолет.

Свежеватель в воздухе столкнулся сразу с двумя Огненными волками, и они с грохотом покатились по полу. Альф ударил его обеими ногами, и монстр отлетел к двери. Извернувшись, он взмахнул когтистой лапой и ударил замешкавшуюся Глашу в живот. Женщина громко вскрикнула и упала. Ее униформа мгновенно окрасилась красным.

Груня вскинула пистолет и выстрелила в затылок Свежевателя, но пуля отскочила от его черепа и ударила в потолок.

– Да что такое с этой тварью?! – испуганно завопила горничная.

Свежеватель лишь гулко расхохотался.

– Кто-то и правда хорошо поработал с его шкурой, – догадался Альф. – Чтобы достать гада, нужно сначала вытрясти его из этой оболочки!

– Кишка тонка! – гулко проревел Герман и яростно уставился на Тимофея красными глазами. – Но остальные меня не интересуют, можете убираться из этого дома. Я по твою душу, красавчик. Ты же не думал, что так легко отделался от меня?!

– Была такая надежда, – с мрачным видом сказал Тимофей.

– Пули на меня не действуют. И как мы теперь поступим?! – самодовольно спросил Свежеватель. – Сдашься мне добровольно, Зверев, или я сейчас порву в клочья всех этих людей?!

– Тим, не слушай его, – настороженно проговорил Альф.

– Давай же! – хохотнул Герман. – Ты ведь любишь своих друзей? Может, пожертвуешь собой ради их спасения? Разве не так поступают истинные герои?

Зверев не успел отреагировать на его слова, а монстр уже прыгнул к нему и вцепился правой лапой в горло Тимофея. Парень с грохотом ударился спиной о стену, а Свежеватель, довольно хихикая, поднял его за шею почти к самому потолку гостиной.

– Ну же! Давай! – рявкнул он, не обращая внимания на окружающих. – Превращайся! Ну!

Альф и Вернер, пригнувшись к полу, ринулись к Герману и одновременно упали на бок: Альф – на правый, Вернер – на левый. Скользнув по гладким половицам под Свежевателя, они просунули ноги между его широко расставленными конечностями и резко ударили в разные стороны. Лапы Свежевателя разъехались, и он едва не плюхнулся на шпагат. Выпустив обомлевшего Тимофея, тварь издала оглушительный вопль, полный боли и ярости, и в то же время в доме снова загрохотали выстрелы. Да, пули не могли пробить шкуру монстра, но боль он точно чувствовал. Стреляли Груня и окровавленная Глаша, лежавшая на полу.

Тем временем Георгий ринулся к тайнику за картиной и извлек оттуда длинный посеребренный штык. Женщины тут же прекратили стрелять, а Георгий бросился на монстра, выставив острие штыка перед собой.

Тимофей проворно откатился в сторону, и Георгий с разбегу нанес сильный удар, попав в бок косматой твари. Штык пробил шкуру монстра, и из образовавшейся прорехи фонтаном хлынула тягучая черная слизь, напоминающая нефть. Свежеватель издал дикий вопль, от которого у всех зазвенело в ушах, затем резко развернулся и выбросился в разбитое окно. Секунду спустя в гостиной воцарилась оглушительная тишина.

– Черт! – удивленно выдохнул Вернер, бухнувшись на колени. – А ведь я уже решил, что нам конец…

Тимофей перевел дух.

– Он точно ушел? – взволнованно спросила Груня.

– Надеюсь на это, – мрачно произнес Георгий, тяжело оперевшись на штык. – Глаша, ты как?

– Жить буду, – простонала женщина, лежащая на полу. – Но придется наложить пару швов. Ты и сам весь в крови.

– Я отвезу вас обоих в больницу, – сказала Груня. – Прямо сейчас.

– А вы… – Георгий взглянул на Тимофея и застывших Огненных волков. – Уходите отсюда. По-хорошему прошу. И пожалуйста, больше не появляйтесь в этом доме, пока за вами следует эта тварь. Старайтесь держаться подальше от нас и вообще от людей…

Вернер и Альф уже превращались обратно в людей. Обнаженные парни, стыдливо прикрываясь, подобрали с пола недавно сброшенные шорты, футболки и кроссовки и начали быстро одеваться.

– Ты просто притягиваешь к себе неприятности, парень, – сказал Георгий Тимофею, пока Груня помогала ему снять окровавленный пиджак. – Но это не значит, что и мы должны страдать, понимаешь? Поэтому лучше уйди. Ничего личного.

– Может, вам нужна помощь? – спросил Тимофей, глядя на Глашу, на животе которой багровели четыре длинные борозды от когтей Свежевателя. – Помочь вам добраться до машины?

– Без вас справимся, – резче, чем следовало, ответил Георгий. – А теперь прочь отсюда.

И парням пришлось подчиниться. Поговорить с Серафимой Тимофею так и не удалось. Но он тут же начал прикидывать варианты, где ее можно застать одну и пообщаться без посторонних ушей. Тем временем Альф вытащил из кармана шорт потрепанный мобильник и набрал чей-то номер.

16
Луиза и ее бабушка

Физически Женя Степанова отлично себя чувствовала. Глядя на нее, никто бы и не подумал, что лишь несколько дней назад она лежала в коме из-за огнестрельной раны. Но после того, что сделала странная девушка из Департамента безопасности Санкт-Эринбурга, Женя полностью поправилась, а от злополучной пули даже шрама не осталось, чему она была очень рада. Евгения Белявская лишь попросила ее пару раз в неделю заходить к ней в больницу для осмотров, но уже исключительно для подстраховки. Даже врачи понимали, что свершилось настоящее чудо.

Но вот морально и психологически Степановой приходилось куда сложнее. Влада Пивоварова застрелили прямо у нее на глазах, и она отчетливо понимала, что теперь эта картина будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Такое просто невозможно стереть из памяти.

Да, Влад Пивоваров всегда вызывал у других людей лишь чувство неприязни. Они с Женей не были особо близкими друзьями, этот журналист ее раздражал, но подобной смерти он точно не заслуживал. Той жуткой ночью, когда он погиб, Женя видела и еще кое-что. Сработал ее дар провидицы или что-то другое – она сама не знала. Но Степанова хорошо помнила, что в зеркальной витрине супермаркета видела отражение только что погибшего журналиста и его сына Ивана. Эти двое будто воссоединились после долгой и такой тяжелой разлуки. Женя искренне надеялась, что это ей не привиделось, что теперь отец и сын Пивоваровы и правда вместе, где бы они сейчас ни находились.

А занятия в академии «Пандемониум» продолжались, несмотря ни на что. Оружейники создавали все больше оружия, Воины применяли это оружие на практике, заклинатели тренировались в боевой магии и наложении сильных заклятий, зельеварители готовили особые магические снадобья для их заклинаний. А оракулы пытались заглянуть в будущее, но все видения говорили о том, что ничего хорошего впереди их не ждет.

Женя и Луиза возвращались от провидицы Пелагеи Евстратовны. Степанова ходила на очередное занятие, а Луиза ее просто сопровождала. В доме ясновидящей старушки они уже в который раз пытались выяснить, что же уготовано им в грядущем. Но и гадальные карты, и кости, и хрустальные шары каждый раз давали совершенно разные ответы. Женя поняла лишь, что будущее очень туманно, что оно постоянно меняется. И каким именно оно будет, зависит от событий, которые случатся совсем скоро либо происходят прямо сейчас.

Женя с Луизой шагали сквозь сумрак вечерних улиц, наблюдая за летящими с темного неба снежинками. В багровой дымке, да еще при свете луны, зрелище завораживало. Снег покрыл землю тонким слоем, девушки оставляли на нем отчетливые следы. Подруги прошли мимо дома, где еще совсем недавно жили Альф и Вернер со своими злобными братьями. В окнах запертого особняка не горел свет. А ведь какие громкие вечеринки здесь проходили!

После своего чудесного выздоровления Женя так и не видела никого из братьев, лишь слышала разговоры о том, что юные Огненные волки теперь находятся под защитой Королевского Зодиака.

Огненные волки… Она ведь понятия не имела, что Альф относится к этому клану, когда начала с ним встречаться. Парень всегда был с ней так нежен и добр, что она поверить не могла, когда ей рассказали о его истинной кровной линии. Она с теплотой в сердце вспоминала добродушное лицо Альфа, его широкую улыбку и светлые непослушные кудряшки. Как сильно она по нему соскучилась! Женя тяжело вздохнула.

Несколько снежинок попали ей за ворот, и Степанова вздрогнула. Становилось все холоднее, и Женя застегнула курточку до самого горла, потуже затянула ослабленный узел шарфа. Они с Луизой прибавили шаг, намереваясь как можно скорее добраться до академии «Пандемониум».

Луиза всю дорогу болтала, почти не умолкая, а Жене отчего-то было неспокойно. Уже какое-то время ее одолевало неприятное предчувствие. Шагая по пустой темной улице, она вдруг вспомнила разные слухи о злыднях и другой нечисти, появлявшейся в последнее время в заброшенных домах Клыково. О недавнем нападении на полицейский участок, о пожаре в квартире Влада Пивоварова. С быстрого шага она была готова перейти на бег.

– Да не спеши так! – взмолилась Луиза Соловьева. – Я еле ноги передвигаю! Откуда в тебе столько энергии?

– Сама удивляюсь, – призналась Женя. – Может, я просто замерзла?

– Я тоже окоченела, но тут дело совсем в другом! Та девица явно накачала тебя какой-то особой энергией, поэтому ты и носишься как угорелая уже столько дней. Интересно, как эта способность у метаморфов называется?

– Способность?

– Ну да! Это ведь Первородные черпают силу в магии, энергетических линиях Земли и окружающей природе, а у метаморфов все иначе. Алиса мне про это немного рассказывала. Все, что они умеют, – это исключительно особенности их организмов. Никакого влияния извне!

– Я в этом ничего не понимаю. А Алиса откуда знает?

– Она все знает! Наверное, уже все книжки в нашей библиотеке прочитала. Но ты сама подумай! Эта девица из Департамента излечила тебя простым наложением рук! Без магии и заклинаний! Такое вообще возможно?

– Видимо, да, – пожала плечами Женя Степанова. – При этом у меня во всем теле будто огонь заполыхал. Я ощущала это, даже находясь в отключке. А потом словно резкий толчок! Знаешь, будто кто-то пихнул тебя во сне, чтобы ты не храпела. И я сразу очнулась.

– Эх, мне бы такие способности, – завистливо вздохнула Луиза. – Это же какие деньги можно зарабатывать!

– Мне кажется, она делает это не ради денег. А просто чтобы помогать людям, – сказала Женя. – Я ей даже спасибо не успела сказать, так быстро они уехали из больницы. И из города.

– Зато оборотни остались, – улыбнулась Соловьева. – И их становится все больше. А они все такие симпатяги, так и хочется познакомиться поближе.

– Говорят, они сейчас патрулируют улицы Клыково?

– Ага. Если повезет, может, встретим кого-нибудь прямо сейчас.

– Да ну тебя! – возмутилась Женя. – Только о парнях и думаешь!

– А о чем еще мне думать?

– Лучше пошевеливайся! Нам действительно следует поторопиться. И зачем я только согласилась сделать с тобой такой крюк?

Покинув дом Пелагеи Евстратовны, подруги не сразу отправились в академию, а решили сначала зайти домой к Луизе, которой нужно было забрать кое-что из чистой одежды. Поначалу Степанова не хотела идти, но Луиза сумела ее убедить, что, пока не стемнело, никакая опасность им не грозит. Вот так и вышло, что теперь они шагали по узкой сумрачной улочке к дому Соловьевых.

– А утром мы не могли сходить? – спросила Женя, вглядываясь в клубящийся над городом багровый туман.

– Днем бабушка дома, – неохотно пояснила Луиза. – А сейчас она уже на работе в вечернюю смену.

– Вы с ней так и не поговорили? – удивилась Степанова.

– О чем я могу говорить с человеком, который столько раз меня обманывал?

– Но она ведь делала это не со зла. Сначала по просьбе твоей матери, а потом… Твоя бабушка даже и не обманывала тебя, а просто не рассказывала всю правду…

– Хорошее оправдание, – недовольно буркнула Луиза. – Вот теперь и я ее ни в чем не обвиняю, а просто избегаю с ней встреч!

Женя покачала головой:

– Знаешь, на твоем месте я не стала бы на нее злиться. Она ведь хотела тебя уберечь от этой дикой правды… И потом… Радуйся тому, что у тебя еще есть бабушка. У меня вот уже нет, и я дорого бы дала, чтобы еще хоть раз увидеть ее. Обнять, поговорить о том о сем… Но ее убили, и теперь я уже никогда не смогу этого сделать. Да, сейчас ты обижена на бабушку и стараешься избегать ее. Но если и она вдруг погибнет? Ты потом всю жизнь будешь себя винить, что так и не помирилась с ней.

Луиза промолчала.

Вскоре они добрались до ее дома и поднялись на узкое крыльцо. Соловьева принялась рыться в сумочке, пытаясь найти ключи, но в этот момент входная дверь вдруг открылась сама. На пороге, скрестив руки на груди, стояла Нина Андреевна Соловьева. Она была в джинсах и длинном темном свитере крупной вязки.

– Ну наконец-то, – хмыкнула женщина. – Не моя ли это внучка? Я уже начала забывать, как ты выглядишь.

– Ты уже дома? – удивилась Луиза.

– Голова разболелась. Из-за этого снегопада, видимо… Не пошла сегодня на работу.

– А без тебя там справятся?

– Я работаю в бригаде кладовщиков супермаркета, – хмыкнула Нина Андреевна. – Уж один-то вечер они вполне без меня обойдутся. А ты почему на мои звонки не отвечаешь?

– Могу я войти? – Луиза хотела обойти бабушку, но та не пустила.

– Сначала скажи мне, что происходит, – твердо потребовала Нина Андреевна. – Ты вляпалась во что-то? У тебя снова какие-то проблемы?

Женя Степанова деликатно отошла подальше, чтобы не мешать. Она не любила участвовать в семейных разборках.

– Нет у меня никаких проблем, – фыркнула Луиза. – А если бы и были, зачем мне с тобой делиться? Ты ведь мне ничего не рассказываешь.

– О чем ты? – нахмурилась Нина Андреевна.

– Я все знаю, ба! О том, что мать притворялась инвалидом. О том, что случилось тогда в роддоме. О том, что она опоила снотворным Клариссу Звереву и затем помогла избавиться от ее тела. И узнала я об этом совсем не от тебя! А подслушивая твои разговоры с посторонними людьми!

– Боже, – выдохнула бабушка, прижав ладони к губам.

Женя спустилась с крыльца и на всякий случай отодвинулась поближе к калитке.

– Так ты из-за этого на меня обиделась? – воскликнула Нина Андреевна. – Но как я могла рассказать тебе такие ужасы про твою родную мать? Ксения и так далеко не совершенство. Ты бы возненавидела ее за все, что она совершила, а я этого совсем не хочу. Все же она – твоя мать, и другой у тебя нет!

– Я все знаю о своей матери и ее проделках. Но не думала, что и ты станешь лгать мне о ней! – крикнула Луиза. – Знаешь, а ведь я с недавних пор могу зачаровывать людей голосом. Заставлять их отвечать на мои вопросы, исполнять мою волю, как истинная сирена. Но никогда не думала, что захочу применить свои способности к собственной бабушке! А все из-за твоей скрытности…

– Да, я скрывала правду. Но только для твоего блага!

– А я предпочитаю знать все! Может, ты еще что-то от меня скрываешь? К чему требовать от меня откровенности, когда вы сами храните столько тайн?

– Ну прости, дорогая, – спокойно ответила Нина Андреевна. – Возможно, я все еще считаю тебя маленькой девочкой, которую кормила горячими пирожками на кухне. Да, ты уже взрослая… Но в моих глазах ты все тот же ребенок, которого нужно оберегать в отсутствие твоей непутевой мамаши.

Луиза осеклась.

– Я больше не ребенок, – тихо сказала она.

– Понимаю… И больше не хочу с тобой ссориться. Особенно сейчас, – произнесла бабушка со странной тоской в голосе. – Мы ведь все знаем, что происходит в Клыково, Луиза. А кто не знает, так догадывается, что скоро все станет очень плохо. Бежать из родного города я не собираюсь и, если потребуется, буду защищать свой дом и свою жизнь. И твою жизнь! Но что, если… Если сейчас ты видишь меня в последний раз? Хочешь и дальше ругаться? Хочешь, чтобы именно такие воспоминания остались у тебя обо мне?

Луиза замерла. То же самое ей недавно говорила Женя. Девушка подошла к бабушке и крепко ее обняла. Ее плечи затряслись, и Женя, застывшая у ограды, поняла, что ее подруга плачет.

– Конечно нет, – всхлипнула Луиза. – Прости меня, ба… Ты ведь тут совсем одна! Хочешь, я останусь с тобой? Или пойдем с нами в академию? Там мы будем в безопасности.

– Семнадцать лет назад даже стены «Пандемониума» не спасли несчастных учеников, – печально произнесла Нина Андреевна. – Надеюсь, всем вам повезет больше. А обо мне не беспокойся, родная. Мы соберемся нашей общиной Первородных и будем обороняться. Все вместе, сообща.

У Жени вдруг зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей и поняла, что номер ей незнаком. Сначала Степанова не хотела отвечать, но потом передумала. Пока Луиза и ее бабушка разговаривали, она включила связь.

– Привет, – раздалось из динамика. – Это Альф.

Женя так и замерла с трубкой в руке.

– Как вышло, что мы оба теперь живем в вашей академии, но еще ни разу так и не пересеклись? – спросил парень.

– Привет, – радостно воскликнула Женя. – Сама этого не понимаю!

В это время Луиза и Нина Андреевна вошли в дом.

– Ты идешь? – обернулась к Жене Соловьева.

– Через минутку, – пообещала Женя и вышла за калитку.

– Где ты сейчас находишься? – спросил Альф.

– Возле дома Луизы Соловьевой и ее бабушки.

– Я так хочу тебя увидеть! Нам столько всего нужно обсудить…

– Верно. Давай встретимся прямо здесь? Я тебя дождусь.

За разговором Женя отходила все дальше и дальше от калитки, делая круги на заснеженном тротуаре.

– Отлично! – обрадовался парень.

И тут Степанова поняла, что что-то не так. Недоброе предчувствие вдруг всколыхнулось с новой силой. Вокруг все словно замерло, на пустой улице наступила гробовая тишина. Женя ощутила, как по спине пробежали мурашки. Ей даже показалось, что за ней кто-то наблюдает.

Медленно обернувшись, она разглядела неясные тени, скользящие в красном тумане. Похолодев, Женя двинулась обратно к калитке дома Соловьевых, но там уже кто-то стоял, отрезав ей дорогу.

– Альф… – неуверенно произнесла она. – Кажется, у меня неприятности… Здесь кто-то есть.

– Кто?! – забеспокоился Альф. – Ты их видишь?

Тени возникли позади нее, еще один темный силуэт вышел из бокового переулка. У калитки теперь стояли двое, парень и девушка. Присмотревшись, Женя узнала в них Антона Седачева и Дашу Киселеву. Они довольно ухмылялись.

– Вижу, – прошептала Женя. – И они меня окружают…

– Черт! – рявкнул парень. – Сейчас я буду у тебя!

Женя вдруг услышала топот, силуэт из переулка ринулся ей наперерез. Седачев и Киселева тоже сорвались с места. Степанова не стала дожидаться, когда они ее настигнут. Она развернулась и быстро бросилась прочь по улице, крепко сжимая в руке телефон.