Текст книги "Отряд «Авангард»: Клинок пери. Багровая графиня. Тёмный Наследник"

Глава 42
Судьба Сейлин

Сейлин убрала руки от головы Никиты, и видение сразу прекратилось.

– Теперь ты все знаешь, – грустно произнесла девушка. – Как я всего за несколько секунд лишилась близких мне людей, как я стала такой… Деньги и знакомство с нужными людьми помогли мне инсценировать свою смерть. Официально меня считают погибшей вместе с другими членами семьи. Долгое время я пыталась выйти на след убийц, скрываясь от всех, кто меня знал. Я ходила по злачным местам, подслушивала и подглядывала, ища в толпе ненавистные лица, и лишь недавно мне повезло. Я нашла одного из них, Очкарика. Через него я узнала все, что меня интересовало.

– И он все тебе рассказал? – удивился Никита.

– Нет. Пришлось воспользоваться своими новыми возможностями. Я прочитала его мозг, как раскрытую книгу.

– Так ты действительно пери?! – воскликнул парень.

Сейлин молча кивнула.

– А ты Наследник, – сказала она. – И оборотень.

– И ты туда же, – с улыбкой произнес Никита. – Наследник! А нужно ли мне такое наследство? Я бы с радостью от него отказался. Скольких проблем тогда удалось бы избежать… Может, ты знаешь, как мне избавиться от него?

Сейлин покачала головой:

– Я, как и другие, с кем ты общаешься, лишь чувствую, что тебя ждет нечто значительное. Словно ты – пустой сосуд, которому предстоит наполниться чем-то очень важным. От тебя исходит сияние, ты отмечен им, как особым знаком, говорящим, что у тебя есть могущественный покровитель.

– Так же, как члены «Красной сколопендры» отмечены татуировками? – спросил Никита.

– Вроде того.

– Не нравится мне это. Слишком похоже на клеймо, – вздохнул Легостаев. – А откуда у тебя это? – Он показал на кулон девушки, висевший у нее на груди.

– Этот кулон называется «Слеза пери». Он передается в нашей семье из поколения в поколение. Мне подарила его бабушка, мать отца, которая получила кулон от своей матери. А когда-то он принадлежал самой первой пери, вышедшей замуж за моего далекого предка. Он предупреждает меня об опасности – начинает мерцать, когда мне что-то угрожает. Иногда помогает в схватках с демонами, причем я никак им не управляю. Он сам выбирает момент и делает то, что считает нужным.

– А ты не боишься? – спросил Никита.

– Боятся только те, кому есть что терять. Я уже не отношусь к таким людям.

– Но все же ты сильно рискуешь. А если тебе попадется демон сильнее тебя?

– Значит, такова моя судьба, – пожала плечами Сейлин. – Но я не успокоюсь, пока не уничтожу их всех. Ведь не случайно я получила свои способности. Может, именно для того они мне и даны, чтобы стереть с лица земли эту мерзость. Когда я убиваю очередное отродье Матриарха, душу мою хоть ненадолго охватывает умиротворение и спокойствие…

Никита сел на постели.

– А что же дальше? – спросил он. – Что ты будешь делать, когда все это закончится? Когда не станет «Красной сколопендры» и мстить будет некому?

– Я как-то не думала об этом, – призналась Сейлин. – Может, уеду куда-нибудь, где меня никто не знает, и начну новую жизнь. Все, кого я знала и любила в этом городе, умерли. Их у меня отобрали.

Никита взял ее руку и потерся об ее ладонь щекой.

– Не все, – тихо произнес он. – Может быть, тебе не понадобится уезжать?

Сейлин обратила на него взгляд бездонных светло-серых глаз.

– Я не могу остаться, – так же тихо сказала она. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь начать с кем-то отношения. Создать семью… Во мне словно умерло что-то той ночью…

Никита подвинулся к ней ближе, хотел что-то сказать, но Сейлин, улыбнувшись, коснулась его лба рукой, и он отключился, упав головой на смятую простыню.

Когда Никита открыл глаза, в окно ярко светило утреннее солнце. О недавнем присутствии Сейлин напоминала лишь слегка примятая подушка. Он даже не слышал, как она ушла, хотя обычно спал очень чутко. Исчезать бесшумно – еще одна особенность пери?

Легостаев осмотрел свой бок. Вчерашние синяки исчезли, не оставив и следа. Никита с улыбкой откинулся на подушку.

Роксолана говорила, что днем Сейлин лишается своих способностей и превращается в обычную девушку. Где же она скрывается? Это должно быть уединенное место, скрытое от глаз окружающих. Где-то за чертой города, в малонаселенном районе. Особняк ее отца подходил по всем параметрам, но Легостаев уже побывал там и видел, что это жилище совсем не похоже на обитель молодой девушки. Да и старая Вероника искренне горюет по ней – невозможно так притворяться… Если только…

Никита резко сел. Черт возьми! Как он раньше не догадался?

Легостаев соскочил с кровати и кинулся искать фотографию Сейлин. Снимок нашелся на журнальном столике под кипой бумаг. Никита внимательно рассмотрел его, потом схватил черный маркер с толстым стержнем, лежавший здесь же, на столике, сдернул зубами колпачок и аккуратно пририсовал девушке большие черные очки.

С фотографии на него смотрело лицо Вероники! Ну конечно! Седые волосы, хриплый голос, закутанная в шаль фигура. Сейлин жила в своем собственном доме, скрываясь под личиной слепой старухи. Он вспомнил, как она старалась сесть так, чтобы ее лицо оставалось в полумраке. Вспомнил, как она рассказывала о гибели семьи и как дрожал при этом ее голос. Видимо, сама Вероника погибла при взрыве, а Сейлин заняла ее место. Ведь, судя по рассказам очевидцев, тела погибших были сильно изувечены.

Никита начал быстро одеваться. Больше всего на свете он сейчас хотел снова увидеть Сейлин.

Глава 43
Козырь

Сейлин Бероева вернулась домой только под утро. С восходом солнца ее сила уснула, чтобы проснуться следующей ночью. Даже волосы перестали сиять, они теперь были просто седые, как у древней старухи. Однако впервые за долгое время с ее губ не сходила улыбка. Этот необычный парень Никита пусть ненадолго, но заставил ее поверить в то, что жизнь еще может наладиться.

Сейлин зашла в дом. Верный Игнат ждал ее в сумрачной гостиной, сидя на диване и с беспокойством поглядывая на старинные настенные часы. При виде девушки его лицо выразило огромное облегчение.

«С тобой все в порядке?» – жестами спросил Игнат.

– Да, Игнат, со мной все в полном порядке, – с улыбкой произнесла Сейлин. – Просто замечательно.

Девушка подошла к старику и чмокнула его в морщинистую щеку. Она забыла предупредить его и теперь чувствовала себя виноватой, что заставила старика волноваться. После кошмарной ночи в ресторане «Розовый фламинго» Игнат заменил ей отца. Это он нашел ее тогда без сознания в палисаднике у пылающего ресторана. В тот вечер Игнат привез на вечеринку Веронику. Женщина вошла в здание, а через мгновение грянул взрыв. Игнат видел, как Сейлин выбросило в окно, и бросился ее искать, а затем отвез домой еще до приезда пожарных и скорой. Когда же стало известно, что больше никто из членов семьи Бероевых не выжил, Сейлин уговорила старика не выдавать ее. То, что она теперь считалась погибшей, развязало ей руки, и она могла мстить убийцам. Несчастную Веронику похоронили под именем Сейлин Бероевой, а девушка заняла место экономки. Так они и жили с тех пор. Сейлин изображала полуслепую Веронику, а старый шофер отца всячески оберегал ее и заботился о ней.

Сейлин подошла к настенным часам, висевшим рядом с камином, и сдвинула их в сторону. За часами находился тайник. Девушка спрятала туда свой меч и вернула часы на место. Затем, уложив перед зеркалом волосы и заколов их несколькими старомодными шпильками, как всегда делала Вероника, она спросила:

– А не позавтракать ли нам, Игнат?

Старик кивнул и зашаркал на кухню.

В этот момент с улицы донесся шум подъезжающей машины, громкий скрип чугунных ворот. Сейлин выглянула в окно и похолодела. Во дворе особняка остановился большой черный джип. Из него вышли Марат, Амбал и еще один мужчина, одетый в строгий черный костюм. Он поднял голову и, казалось, посмотрел прямо на нее.

Сейлин тут же отскочила за занавеску. Похоже, это был тот, кого Очкарик назвал Козырем. Высокий, привлекательный, длинные черные волосы собраны в пучок на затылке, на красивом лице – аккуратные черные усики и бородка. И все же он не более чем сосуд, мертвая оболочка для кровожадного демона.

Сейлин быстро набросила на плечи шаль и надела черные очки. Ее сердце едва не выскакивало из груди от страха.

Посетители поднялись на крыльцо, и Марат Лукьянов громко забарабанил в дверь.

– Открывай, старуха! – заорал он. – Разговор есть!

Сейлин сделала неуверенный шаг к двери и остановилась. Открывать не хотелось, но они уже заметили ее и знали, что она дома. Ничего другого не оставалось, девушка опустила плечи, наклонила голову и шаркающей походкой двинулась к двери.

– Иду, иду, – проскрипела она голосом Вероники.

Но не успела она сделать и пару шагов, как весь дом содрогнулся от мощного удара. Выбитая дверь с треском слетела с петель и рухнула в прихожей. В дверной проем с трудом протиснулся Амбал. За его спиной стоял улыбающийся Марат. Козырь остался во дворе у машины.

– Что вам нужно?! – хрипло спросила Сейлин.

– Просто поговорить, – осклабился Марат. – И в твоих интересах рассказать нам все, что знаешь, старуха.

Его бритую голову покрывали засохшие болячки, небрежно заклеенные пластырем. Сейлин попятилась и прижалась спиной к стене.

– Где она прячется? – спросил Марат.

– Кто?

– Эта мерзавка Сейлин!

– Сейлин умерла… – твердо проговорила пери.

– Ну конечно! – осклабился Марат. – Мы тоже так думали, пока не увидели ее собственными глазами. Отвечай по-хорошему, бабка, или я отдам тебя Амбалу. Он оторвет тебе руки!

Амбал громко захохотал, но тут дверь кухни распахнулась, и на пороге появился Игнат с охотничьим ружьем. Его лицо выражало твердую решимость. Он вскинул ружье и выстрелил не целясь. Марата отбросило к дверям, а его плечо обагрилось кровью. Взревев от боли, администратор выхватил из-за пояса пистолет и выпустил в старика всю обойму. Глядя, как изрешеченный пулями Игнат сползает на пол, Сейлин закричала от ужаса.

– Старый черт прострелил мне плечо! – заорал Марат. – Амбал, хватай старуху! Заберем ее в святилище, там ей развяжут язык.

Амбал, грозно рыча, двинулся на Сейлин. Девушка подскочила к стене, сдвинула часы и выхватила из тайника меч, а затем выставила его перед собой острием вперед. Амбал, увидев это, остановился в нерешительности, но затем бросился на нее.

Сейлин не просто так сразу отбежала к стене. Доски пола в центре гостиной были очень тонкими – Игнат специально перестелил их, сменив старые и прочные на новые, более хлипкие. Так, на всякий случай. Под полом располагался глубокий подвал, где находились винный погреб и овощная яма. Едва Амбал ступил на середину комнаты, пол под его тяжестью с треском проломился, и громила, истошно вопя, полетел вниз. От его падения весь дом содрогнулся.

Сейлин закрыла лицо шалью и прыгнула в окно. Брызнули во все стороны осколки стекла. Девушка упала в густой кустарник, но тут же вскочила и бросилась в ближний лес. Марат, зажимая рану рукой, выбежал на крыльцо.

– Козырь! – истошно заорал Лукьянов, тыча в сторону беглянки пальцем. – Она уходит! Это и есть Сейлин!

Девушка неслась вверх по косогору, ловко лавируя между березами. Она давно потеряла шаль и очки и бежала в своем белом костюме, заменяющем ей доспехи. Белоснежные волосы разметались у нее за спиной. На пригорке девушка торопливо огляделась – перед ней раскинулась большая березовая роща, за которой начинался густой смешанный лес. Туда Сейлин и побежала.

Однако Козырь уже поджидал ее, прислонившись спиной к ровному стволу березы. Услышав крики Марата, он быстро просчитал направление, в котором двигалась девушка, устремился наперерез и достиг рощи раньше, так что Сейлин выбежала прямо на него. В каждой руке Козырь держал по длинной изогнутой сабле и небрежно помахивал ими.

– А вот и ты, – улыбаясь, сказал он. – Знаешь, девочка, у Матриарха большие планы на твой счет. Уж не знаю, что ей от тебя нужно. Может, просто сдашься и облегчишь жизнь и себе, и нам?

Сейлин молча вскинула меч.

– Я так и думал, – склонил голову Козырь. – Ну что ж, это твой выбор.

Он бросился на нее. Его сабли вращались одновременно, как лопасти вертолета. Сейлин с трудом отбивала одним мечом двойные удары демона, да еще солнечные блики от лезвий ярко сверкали, слепя ее.

Козырь делал крутые повороты вокруг своей оси, наносил удар за ударом, постоянно тесня Сейлин назад. Она пятилась, едва успевая парировать его выпады. В какой-то момент ему удалось зажать ее клинок между двумя своими. Сейлин попыталась выдернуть меч, но у него оказалась мертвая хватка. Тогда она попробовала резко ударить его ногой, но Козырь увернулся.

– Ты гораздо проворнее, чем я думал, – сказал он с усмешкой.

Сейлин тут же нанесла рубящий удар сверху, а Козырь скрестил свои сабли над головой, и ее меч попал как раз в это скрещение, издав при этом неприятный скрежет. Его методы ведения боя походили на тактику Цезаря.

Сейлин отпрыгнула назад. Козырь вновь пошел в атаку, фехтуя одной рукой. Второй он свободно махал в воздухе. Сейлин отбивала его удары и наносила свои из последних сил, а он, казалось, совсем не чувствовал усталости. Неожиданно Козырь резко завел вторую руку назад и сделал выпад из-за спины. Сейлин громко вскрикнула. Он рассек ей бок, и ее белая рубашка моментально окрасилась кровью. Девушка с яростью взмахнула мечом, намереваясь снести противнику голову, но в последний момент Козырю снова удалось подставить под ее удар оба клинка. Посыпались искры.

Яростная схватка продолжилась. В роще стоял звон мечей, раздавались вскрики и звуки ударов. Сейлин была полностью поглощена схваткой, как вдруг краем уха уловила вдалеке треск ломающихся деревьев. Кто-то быстро приближался, круша все на своем пути. Это мог быть только Амбал.

Она отвлеклась всего на миг, но Козырь не преминул воспользоваться этим. Он подкинул саблю вверх и перехватил ее, а затем с силой метнул в девушку. Сейлин заметила это и резко дернулась в сторону, но опоздала. Лезвие сабли распороло ее плечо, а затем вонзилось в толстый ствол березы за ее спиной как раз на уровне шеи.

Теперь Козырь продолжал бой одним клинком. Сейлин отбивала его выпады, тяжело дыша и быстро слабея, он же совсем не чувствовал усталости. Их орудия скрестились, и тут Сейлин вдруг быстро закрутила свой меч, увлекая за ним и саблю Козыря, а затем с силой дернула на себя, и ей чудом удалось вырвать саблю из руки демона. Но и ее меч отлетел в сторону, выскочив из ослабевших пальцев.

Из последних сил она высоко подпрыгнула и врезала обеими ногами в грудь Козыря. Демона отбросило назад, но и сама Сейлин упала. К счастью, позади Козыря находилось то самое дерево, в которое воткнулась его первая сабля. Сейлин хорошо рассчитала удар – демон со всего маху упал шеей прямо на блестящее лезвие. Его голова, срезанная остро отточенным клинком, слетела с плеч, и обезглавленное тело рухнуло под березу и, рассыпаясь, забилось в конвульсиях.

Когда подоспел Амбал, тело Козыря уже превратилось в сморщенную почерневшую мумию. Девушка была не в силах даже пошевелиться. Она попыталась подняться, но ноги не слушались ее. Амбал взревел от ярости, одной рукой сгреб Сейлин за шиворот и с силой швырнул ее о ближайшее дерево.

Она потеряла сознание.

Глава 44
Я – лишь ширма!

Выбитую дверь особняка Бероевых Никита заметил еще на подходе к дому. Он взбежал по ступенькам и ворвался в разгромленную прихожую. Разбитый телефон валялся у стены, хрустальная ваза превратилась в кучу осколков, визитки разлетелись по всему полу. Никита устремился в гостиную и едва успел притормозить на пороге – пол в комнате просто отсутствовал. Вместо него зияла огромная черная дыра с развороченными краями.

В дверях кухни, все еще сжимая в руках ружье, лежал Игнат. Никита с первого взгляда понял, что старик мертв. Пол у порога гостиной обагряли капли крови, а в косяке застряло несколько крупных дробин. Видимо, преданный шофер дорого отдал свою жизнь.

– Сейлин! – закричал Никита.

Ему никто не ответил. Он опоздал. Никита в бешенстве пнул ногой стену, затем выбежал из дома и осмотрел двор. Выбитое окно, помятая клумба и цепочка следов, оставшихся в мягком песке. Следы вели к большой дыре в ограде и исчезали в траве по другую ее сторону. Впереди виднелся холм, поросший березами. И следы вели в ту сторону. Может, Сейлин все-таки удалось спастись? Будь у него, как прежде, способности оборотня, он сумел бы выследить ее по запаху. У пантер было просто сверхъестественное обоняние. Но, увы, сейчас он не мог этого сделать.

Никита вытащил из кармана телефон и позвонил Татьяне.

– Привет, – мрачно сказал он. – Я у особняка Бероевых. Тут настоящий разгром. Есть убитые. Присылайте криминалистов.

– Легостаев, ты мне уже надоел, – устало сказала Татьяна. – Стоит тебе только куда-нибудь пойти, и на́ тебе – куча трупов, море крови! Ты Игоря Лапшина не видел?

– Нет.

– Его сегодня опять нет на работе. Куда он мог запропаститься?

– Я сейчас Лизе позвоню. Скорее всего, он у нее.

– Ладно. Скажи мне адрес особняка Бероевых.

Никита продиктовал ей адрес и отключился. Потом набрал номер Лизы. По счастливой случайности тот сохранился в его мобильном.

– Лиза, привет.

Голос Лизы звучал так, словно она только что проснулась.

– Никита? – изумленно спросила она. – Что это ты вдруг позвонить решил? Да еще в такую рань.

– Игорь сейчас у тебя? Мы его обыскались.

– Д-да, – как-то неуверенно произнесла Лиза. – У него тут небольшие проблемы… Хорошо, что ты позвонил. Может, приедешь?

– Что случилось?

– Не телефонный разговор. Приезжай, мы тебя ждем.

И Лиза отключилась. Легко сказать, приезжай! Без машины Никита чувствовал себя как без рук. Лиза Орлова жила далеко, в центре Санкт-Эринбурга, так что выход имелся только один. Сунув телефон в карман, Легостаев побрел на автобусную остановку.

Когда Никита нажал кнопку звонка, Лиза открыла мгновенно, словно поджидала его под дверью.

Девушка была в роскошном красном шелковом халате с широкими рукавами, длинные волосы распустила по плечам. В руках у нее была чашка с ароматным горячим кофе.

– Привет, заходи, – бросила Лиза Легостаеву, тут же развернулась и скрылась на кухне.

Никита шагнул в просторную прихожую и закрыл за собой дверь.

– И где Лапшин? – спросил он. – Его уже руководство ищет!

– В супермаркет побежал, – отозвалась с кухни Лиза. – Сейчас вернется.

Легостаев разулся и прошел в кухню.

– В супермаркет? Он с ума сошел? А почему он на звонки не отвечает?

– Кофе будешь? – вместо ответа спросила Лиза.

– Буду.

Никита сел на низкий стул с прямой спинкой. Лиза поставила перед ним большую кружку с напитком и тарелку с печеньем. Никита сделал небольшой глоток.

– Он что, совсем оборзел? – спокойно спросил Легостаев. – Хоть бы позвонил, что ли… Бывает, что все мы не появляемся на работе, но позвонить-то можно!

Лиза недоуменно пожала плечами:

– Игорь – отличный парень. Нам так хорошо вместе. Может, он потерял голову и забыл обо всем на свете, в том числе и о работе? Но тебе не понять, ты ведь не знаешь, что такое настоящая любовь.

Никита чуть не поперхнулся горячим кофе.

– О! – протянул он. – Так у вас любовь.

– Да, – гордо произнесла Лиза. – Я очень рада, что мы с ним познакомились. Уж он-то понимает меня с полуслова. Не то что ты! Звезды не ошиблись на его счет.

Она села напротив Никиты. К счастью, в этот момент у Легостаева зазвонил мобильник.

– Извини, – сказал он, доставая телефон. Этот разговор нравился ему все меньше и меньше.

Звонила Татьяна Пожарская.

– Ты где сейчас? – спросила она. – У Лизы?

– Да…

– Ты сейчас просто упадешь. Я отправила Антона к особняку Бероевых, а сама попыталась навести справки о компании «Горгона». Там слишком все странно и запутанно, но все же мне удалось кое-что узнать. «Горгона» – это лишь представительство в России. Над ней стоит куда более крупная компания, которая базируется в Европе. Называется она «Сефира» и принадлежит семейству Сэнтери.

– «Черный Ковен»?! – изумился Никита.

– Не кричи так громко, – предупредила его Татьяна. – Это еще не все. Знаешь, кто управляет «Горгоной» у нас?

– Кто?

– Лиза Орлова.

– Что?! – потрясенно выдохнул Никита.

– Что слышал. Она записана как управляющий «Горгоной» и представляет интересы «Сефиры» в нашей стране. Так что будь с ней поосторожнее.

Татьяна отключилась.

– Что-то случилось? – спокойно спросила Лиза.

– Случилось, – медленно подтвердил Никита, приходя в себя от услышанного. – Так ты у нас, оказывается, управляющая в крупной компании? Я-то всегда считал, что ты обычная журналистка-стажер.

Щеки Орловой побледнели. Она со стуком поставила чашку на стол.

– А что в этом особенного? – с вызовом спросила она. – С журналистикой давно покончено. Теперь мне это больше неинтересно. Да, я пыталась работать в газете, но это было до того, как передо мной открылись другие перспективы. Удивлен?

– Еще как. Ты ведь теперь, получается, владеешь и «Персеем»?

– Владею! – кивнула Орлова. – Мы всегда хотели захватить эту дрянную компанию. И теперь наша мечта сбылась.

– Кто это мы? – не понял Никита.

– Я и моя мать.

– Мать?

– Да! Моя мать – очень влиятельный человек. Фактически это она управляет «Горгоной», а я – лишь ширма. Фамилия на двери кабинета управляющего.

Никита молча соображал. Все происходящее казалось ему очень странным. Лиза не стала бы откровенничать с ним без причины. На всякий случай он отодвинулся от нее подальше.

– Так убийства директоров «Персея» – ваших рук дело? – тихо спросил он.

– А что нам оставалось делать? – холодно произнесла Лиза. – Эти старикашки мертвой хваткой вцепились в свои акции. Они, конечно, не подумали о том, что, как только они сдохнут, их родственнички с радостью продадут нам эти грязные бумажки.

И тут Никита почувствовал какое-то жжение в желудке. Сначала он не придал этому значения, однако боль становилась все сильнее. Он попытался подняться на ноги, но не смог. В глазах вдруг начало темнеть, в голове зашумело.

– А «Красная сколопендра»? – выдохнул он, прижимая руку к груди.

– О, они здорово помогли нам. Заметь, абсолютно бесплатно. Ведь все они – собственность моей матери.

Никита вытаращил глаза.

– Да! Да! – торжествующе воскликнула Лиза. – Ты удивлен? Я – дочь Матриарха. Тебе ведь известно, кто это? Конечно, известно, вы ведь сейчас расследуете все эти убийства. Я – важная персона, Никита Легостаев, а ты все это время считал меня недостойной себя. Глупец!

– Кофе… – прохрипел Никита. – Что ты насыпала в кофе?

Он съехал со стула и упал на пол.

– Всего лишь сильное снотворное, – пожала плечами Орлова. – Я ведь ждала тебя.

Она наклонилась над ним и нежно погладила по щеке. Глаза Никиты закрывались сами собой. Из последних сил он отодвинулся от ее руки.

– Извини, дорогуша. Я просто сделала то, что необходимо, – сказала Лиза. – Ты здорово напугал меня своим звонком. Я-то слышала, что Алекса отравила тебя, а ты явился живой и здоровенький. Сейчас я позвоню ей – пусть сама решает, что с тобой делать.

Последнее, что почувствовал Никита перед тем, как провалиться в глубокий сон, – это легкий поцелуй Лизы на своей щеке.