Текст книги "Осень жизни нашей"

Настоящая дружба
(Небольшое эмоциональное исследование)

Вместо введения

В жизни каждого человека наступают моменты, которые круто, а иногда и навсегда, изменяют ее, делая порой просто невыносимой. Особенно такие повороты бывают, когда теряешь дорогого тебе человека. Ужас тех дней делает твою жизнь безрадостной и по большому счету тоскливой. Иной раз кажется, что ты подошел к критической черте, и сделать уже ничего нельзя. Ужас без конца, поверьте, это страшно. И самое печальное, что ты умом сознаешь бесперспективность существования в таком состоянии, а душа не хочет с этим мириться и не дает вырваться из железных объятий этого самого ужаса. Единственное спасение – это друзья, товарищи и близкие тебе люди. Как показали события последних лет, у меня оказалось очень много чутких и отзывчивых товарищей и друзей, которые помогли мне выстоять. Не оставили меня в трудную минуту, а, напротив, сделали все, чтобы облегчить мою участь, поддержать, не дать «закиснуть». Сегодня я искренне и с полным пониманием могу оценить, какое великое дело они для меня сделали! Благодарность этим людям с моей стороны безгранична. Их много, очень много. Всех назвать крайне сложно, поверьте, мне очень хочется рассказать обо всех. Я постараюсь это сделать. Но, сами понимаете, эта задача может оказаться непосильной. Прошу не судить строго.

Сегодня у меня есть твердое внутреннее убеждение^ что настоящая мужская дружба очень многого стоит. Придя к такому выводу, поневоле захотелось самому себе ответить на вопрос: «Что же такое настоящая мужская дружба и где закладываются ее истоки?» Я умышленно выношу за скобки женскую линию, и не потому, что в этом контексте нет вопроса. Совсем нет, не в этом дело. Просто не хочется смешивать эти два крайне сложных и, наверное, самых важных процесса в нашей жизни. В этой связи разрешите вернуться и остановиться на дружбе мужской. Думается, что истоки надо бы поискать в нашем юношестве. Давайте попробуем начать с юношеских лет.

Увлеченность юностью!

Достигнув почтенного возраста и оглядываясь назад в свою молодость, начинаешь осознавать, что дружба в юношеские годы не просто прекрасна, а она, как правило, чиста и непорочна. Именно в этом ее прелесть, именно поэтому мы ее помним всю нашу последующую жизнь. Именно в этом секрет успеха и долгожительства популярного художественного фильма «Верные друзья». Авторы фильма и исполнители очень точно и достоверно в художественной форме показали сущностную сторону настоящей мужской дружбы и корни ее произрастания. Мне, как и многим миллионам зрителей, очень нравится этот фильм, потому как он про нас – про всех и про каждого из нас.

Единственно, в чем бы я не согласился с авторами, так это в возрастной оценке завязки такой серьезной дружбы. Мне думается, основы серьезной и длительной мужской дружбы закладываются все же позже, в юношеском возрасте. Детские годы, наверное, формируют в большей степени некие начальные представления о неформальном общении ребят между собой. Вот почему главным полем взаимных интересов является игровое поле. Общение в процессе игры формирует общие интересы или вызывает антагонизм в той или иной степени. Тем не менее этот этап необходимо пройти каждому мальчишке, без этого в юности выстраивать отношения со сверстниками будет крайне сложно.

Отношения между ребятами складываются, как правило, во дворе дома (с соседскими ребятами) и в школе – с одноклассниками. По силе воздействия трудно отдать предпочтение, в какой среде более крепкими и серьезными закладываются основы настоящей дружбы. Это зависит от множества факторов, но, наверное, не в этом суть. Важно другое. Сложилась настоящая дружба или нет. Под настоящей я понимаю дружбу, которая не подвластна времени, которая выдержит любые испытания и которая придет на помощь в самое трудное для тебя время.

Мне думается, выстраиванию именно таких дружеских отношений должно уделяться главное внимание родителей, и это же должно быть заботой учителей и преподавателей в школе. Нашему поколению в этом плане повезло. Нас обучали педагоги в высшей степени благородные и убежденные в необходимости привития нам, школьникам, таких непреходящих ценностей, как любовь к своей Родине, как верность нашей дружбе.

Вспоминаются многие эпизоды школьных лет, которые сегодня становятся до конца понятными и которые вызывают чувство благодарности и признательности нашим учителям, их таланту воспитателей, сумевших в труднейших условиях военного и послевоенного времени не ожесточиться, а, напротив, привить нам чувство доброты и трепетной юношеской дружбы между одноклассниками и даже зачастую выходящей за пределы класса, а порой – и школы.

На память приходят эпизоды школьных лет, которые только долгое время спустя я смог правильно понять и оценить. Многие годы в нашей школе директорствовал Василий Михеевич Лобанов. Удивительной судьбы человек. Участник Великой Отечественной войны, потерявший при форсировании Днепра ногу. Уволившись из армии в звании капитана, он пришел учительствовать в нашу школу и вскоре стал ее директором. Так вот какую интересную методику воспитания нас, пацанов, частенько применял Василий Михеевич. Скажем, совершен в классе какой-нибудь проступок, но, естественно, никто из ребят не признается. Тогда директор удаляет из школы всех без исключения ребят и просит прийти в школу с родителями. Конечно, никто родителей на следующий день не приводит. Директор снова удаляет всех из школы и снова требует привести родителей. Так повторяется три дня, затем все становится на свое место, и директор как бы забывает о своих указаниях. И только много лет спустя я понял, что Василий Михеевич, будучи великим педагогом, проверял, насколько крепка наша солидарность и дружба, и в то же время он как бы давал понять, что дороже и значительнее настоящей дружбы ничего нет. Это понимание осталось у нас на всю жизнь. Искреннюю благодарность этому замечательному человеку его воспитанники сохранили на всю жизнь.

Перед глазами стоит эпизод прощания со школой, с друзьями, когда после окончания десятого класса необходимо было отправляться в город Харьков для продолжения учебы в военной академии. Дома у нас собрались мои друзья – Юра Мезин, Олег Девятов, Женя Соловьев, Женя Коробов. Нам не верилось, что завтра мы расстаемся. За десять лет учебы в школе мы очень подружились, и было как-то печально оттого, что нам предстоит разлука на многие годы, может быть, на всю жизнь. Верить в это никак не хотелось. Было что-то противоестественное в том, что должно было произойти. Мы всю ночь провели на стадионе, ходили, лежали на траве и говорили, говорили, говорили, словно хотели наговориться на всю оставшуюся жизнь. До сих пор я не могу забыть этот разговор – длиною в целую ночь. До чего все же трогательна и чиста настоящая юношеская дружба! Прошло много лет, мы разъехались в разные концы страны, а некоторые – и мира, но при редких, порой неожиданных, встречах, несмотря на мужскую суровость и сдержанность (мы же уже совсем взрослые, седые и лысые), прежде всего в глаза бросалась именно та самая трогательность и безумная теплота, которой порой не хватает во взаимоотношениях в коллективе.

Такая встреча у нас произошла через пятнадцать лет после окончания школы с Юрой Мезиным. Мы с ним совершенно случайно встретились в метро. Он с супругой приехал в отпуск из Сирин, где много лет работал в нашем торговом представительстве. Договорились собраться вместе с женами на даче у его мамы. Такие встречи незабываемы. До этой встречи прошло много лет, но мы понимали друг друга с полуслова, как будто не было полутора десятков лет разлуки. Вот тогда я понял, что крепче школьной дружбы вряд ли что есть. И крепость эта зиждется на ее чистоте и искренности. Ведь дружба завязывается молодыми, еще не испорченными всякими пороками (политика, экономика, не дан бог, бизнес и т. п.) людьми, которые умеют (или которых научили) уважать друга, помогать бескорыстно, не обращая внимания и не придавая никакого значения достатку, цвету кожи, национальности и т. п.

В подтверждение этих слов можно привести факт моей дружбы с Моней Фрейлехманом. Был у нас в классе такой ученик, еврей по национальности. Ничего особенного, дружили мы очень нормально и по-настоящему. Вместе занимались, готовились к экзаменам, играли в футбол, ходили на лыжах. Он был очень хорошо физически развит и показывал весьма высокие результаты в беге на длинные дистанции. Никакой аллергии у меня, да и у других ребят, на его национальность никогда не было. Поневоле возникает вопрос, откуда тогда в последние годы все чаще и чаще мы слышим о расцвете антисемитизма? Интересный вопрос, не правда ли? И не менее интересный ответ напрашивается. Моня был из очень бедной семьи, да и мы все были примерно такими. Может быть, при таких условиях и антисемитизм возникнуть не может. Сегодня общество в большой степени расслоилось, появились очень богатые и очень бедные – вот и возникла благодатная среда для него «родимого». По-моему не мешало бы задуматься над этим политологам. Ну, бог с ними, с политологами!

Интересный и весьма показательный в свете рассматриваемой проблемы переход от школы к взрослой жизни. Для меня он начался с приездом в город Харьков и поступлением для продолжения учебы в военную академию. Самым сложным в этот переломный период было отсутствие друзей. Как мне не хватало той чуткости, того взаимопонимания, которые ощущал на протяжении всех школьных лет. Убежден, что практически каждый из нас, кто попадал в схожую ситуацию, испытывал подобное состояние. Это был, наверное, один из самых тяжелых периодов моей еще очень непродолжительной жизни. Наряду с этим я понял одну важную истину – без крепкой дружбы живется, мягко говоря, не совсем комфортно. Следовательно – надо дружить!

Мы уже почти взрослые!

Безусловно, в воинском коллективе установление дружеских отношений имеет определенную специфику. Вполне естественно, что эта специфика рождена самой сутью и особенностями службы, а также вполне стройной системой организации быта и жизни членов воинского коллектива.

Коллектив, в который ты попадаешь, становится твоей семьей. Ты двадцать четыре часа проводишь вместе с этими людьми: живешь в одном помещении, питаешься в одной столовой, сидишь на занятиях в одном классе, занимаешься самоподготовкой, спортом и т. д. и т. п. В общем, как говорится, почти как в одной подводной лодке.

В этих условиях просуществовать без тесного контакта, без установления настоящих дружеских отношений, наверное, можно, но довольно скучно и, по большому счету, неправильно. Ты же молод, полон энергии, головокружительных замыслов, которыми ну страсть как хочется поделиться! А с кем? Конечно же, с близким тебе по духу человеком, которому можно открыть самое сокровенное и который может понять тебя и даже если будет критиковать, то по-доброму, без обиды и не раскроет доверенную тобой тайну «по секрету всему свету».

Молодость характерна тем, что она мобильна в смысле установления контактов с сокурсниками. Буквально в счнтаные дни после поступления в академию начали складываться хорошие отношения практически со всеми слушателями нашей учебной группы.

Кстати, о тайне или тайнах. Тайны есть у каждого человека. По самой сути, тайну положено носить в себе и никому не доверять. Но ведь страсть как хочется с кем-нибудь поделиться этой самой тайной! Неужели вы никогда не испытывали подобной потребности? Не может этого быть! А в юности, когда видишь все в радужном цвете, когда ты на вершине блаженства, когда тебе кажется, что ты самый счастливый человек на планете? Ну, не отрицайте, это ведь так естественно – давать выход этой безумной энергии. Ты начинаешь искать того единственного и неповторимого среди друзей, которому можно доверить свое сокровенное. Нужен один, самый близкий друг, именно один, поскольку многим тайну не доверяют.

Я отчетливо помню такую ситуацию, в которой оказался на четвертом курсе академии. Плененный чарами девушки, Людмилы, как говорится, я влюбился по уши. Много ей писал. Письма от нее приходили редко, напряжение нарастало. Требовалось как-то найти выход из этой напряженности. У меня был хороший друг – Женя Артамонов. Он тоже вел интенсивную переписку с одной девушкой. И мы с ним вели долгие беседы тет-а-тет, обсуждая и делясь нашими мыслями и чувствами. Незабываемые беседы! Меня просто покоряла тактичность и искренность суждений и оценок Евгения, полное отсутствие пошлости (ведь каждое дело опошлить можно, а в среде казарменных «лоботрясов» это запросто!) Особенно запомнились наши беседы на полигоне во время практических занятий. Мне думается, вот те самые беседы оставили удивительный след в наших душах. Прошло пятьдесят лет, но каждый раз, встречаясь с Евгением Яковлевичем, я испытываю к нему какую-то совершенно необъяснимую нежность и от него ощущаю какое-то трогательное к себе отношение. Ловлю себя на мысли: а не отголоски ли это тех наших удивительно задушевных курсантских бесед? А что, очень может быть!

В курсантские годы у меня появилось много друзей, настоящих друзей. Особенно крепко мы подружились с Олегом Людоговским, Стасом Фоминым, Женей Артамоновым, Славой Тупицыным. Эту дружбу мы пронесли сквозь многие десятилетия. Мы были, несомненно, разные люди и по характеру, и по уровню подготовки и много еще по чему. Но, видимо, было что-то главное, что составляло основу и базис нашей дружбы. По прошествии многих лет можно почти наверняка сформулировать эти основополагающие принципы, позволившие многие годы сохранять нашу дружбу и взаимную привязанность. Не претендуя на стопроцентную истинность своих суждений, я бы отметил несколько, на мой взгляд, интересных моментов.

Во-первых, это искренность наших отношений. Наверное, сегодня молодому поколению, которое упорно хотят направить «за “Клинским”», трудно поверить в то, что в наши годы отношения между молодыми людьми строились только и исключительно на сугубо человеческих мотивах. Основа этих отношений: искренность, отсутствие какой-либо меркантильности и презрение всякого стремления к обогащению. Мы понимали, что главное призвание человека – работать, и это не просто слова, это было наше внутреннее убеждение. Как мне представляется, это убеждение и давало нашей дружбе очень здоровую основу Не зря ведь говорили в старину, что краше труда ничего нет. И, видимо, в этом и есть начало всех начал. Наблюдая, как сегодня молодежь всей мощью пропагандистской машины отваживают от необходимости трудиться (вспомните хотя бы телепередачу: «Как стать миллионером?»), понимаешь, что ее ведут в никуда. Зачем это делается, пусть ответит сам себе каждый.

Во-вторых, в стране была сформировавшаяся система воспитания молодежи. Речь идет о пионерии, комсомоле, других молодежных организациях. Хороша она была или нет, опустим этот момент и не будем оценивать. Важно, что она БЫЛА! Сегодня ее НЕТ, и похоже, что не скоро будет. Молодежь брошена на произвол судьбы. Попытки государства создать и внедрить даже весьма примитивные формы организации и воспитания молодого поколения (к примеру, «Идущие вместе») вызывают уничтожающую критику всех средств массовой информации. Отчего бы это?

В-третьих, я считаю, что нашему поколению крупно повезло. С нами работали и занимались бескорыстные, преданные своему делу воспитатели. Это, прежде всего, конечно, школьные учителя. Благодарность за их самоотверженный труд, за ту основу, которую они заложили в нашу душу, лично я сохраняю всю жизнь. Что мы наблюдаем сейчас? Воспитание воспитателей пущено на самотек. Невозможно понять нам, людям старшего поколения, куда подевались беззаветно преданные делу воспитатели в школах, в высших учебных заведениях. Создается такое впечатление, что таких людей в России никогда не было вовсе! Но ведь были же они, это мы все отчетливо помним! Невольно напрашивается вопрос: зачем надо было изгонять этот «дух» из российской действительности?

И, наконец, в-четвертых, государственная пропаганда (пусть туповатая, зачастую бездарно организованная) все же прививала нам крайне важные для формирования личности элементы, такие как патриотизм, любовь к Родине, ненависть к врагу и тому подобное. Таким образом, создавался некий базис, своеобразная основа, на которую опиралась наша дружба. Ведь когда во взаимоотношения людей вплетается крупная (не побоимся сказать – государственная) задача, это здорово укрепляет отношения людей и, как правило, переводит их на другой более высокий уровень. Про сегодняшнюю пропаганду лучше не вспоминать. Складывается твердое убеждение, что корпоративная нацеленность всей мощи индустрии массмедиа направлена на разрушение остатков воспитательных усилий нашего государства и на недопущение создания основ чего-нибудь подобного.

Наверное, если не кривить душой, то в советское время существовала система работы и воспитания молодежи, которая позволяла в общей массе влиять на сознание и психику молодых людей. Другое дело – насколько эффективна была эта система, насколько она соответствовала духу того времени. Но это отдельная тема для размышлений. И тем не менее нельзя не признавать того факта, что по большому счету процесс формирования личностных качеств подрастающего поколения был организован и подконтролен.

И я убежден, что мы приходили в большую жизнь духовно чистыми и нравственно здоровыми молодыми людьми. Отсюда и удивительная чистота и бескорыстность нашей дружбы. Действительно, в наших взаимоотношениях могло быть все. Мы могли до хрипоты спорить, что и делали. Мы могли ссориться, что и делали, не разговаривая иногда неделями, а иногда и многими неделями. И много чего еще бывало между друзьями. Но вот чего в наших взаимоотношениях не было, так это корысти. Мы были напрочь ее лишены, и это было великим счастьем. Мне думается, что корысть – как ржавчина – разъедает душу человека, и тот, кто подвержен ее влиянию, не способен на настоящую мужскую дружбу.

Вместо эпилога

Настоящая дружба и меркантильность – вещи несовместимые. Это особенно рельефно видится в сегодняшней действительности. Оглупление россиян приобрело столь настойчивый и массовый характер, что делается порой страшно за будущее людей, населяющих нашу страну. Причем не последнюю роль в этом процессе играют попытки подорвать духовность нашего народа, испокон веков являвшуюся основой основ российской государственности. Кстати, столь же понятно, что духовность всегда была основой и дружбы в нашем обществе. О какой дружбе можно говорить в обществе, где царствует только один золотой (или зеленый) телец? Мне думается не надо обманываться на этот счет.

Цель новоявленных идеологов предельно ясна. Вырвать наш народ из объятий духовности, посеять разброд и шатания, втянуть общество в сферу стяжательства, обогащения, что неизбежно приведет к краху традиционной российской ментальности, и Россия окажется на обочине истории. И не надо обманывать себя, что мы еще воскреснем и станем вновь великой и самобытной державой. Это – не что иное, как иллюзия!

Я отчетливо понимаю, что сейчас скажет доброхот: «Старческое брюзжание, опять на ностальгию потянуло». Да не потянуло никуда! Просто не хочется перед самим собой лукавить. Хочется поразмышлять и пригласить это же сделать других неравнодушных к судьбе своего народа и прежде всего – к его молодому поколению. Понимая, что ему-то, молодому поколению, крайне сложно разобраться в той удивительно весьма запутанной стряпне, которая почему-то называется сегодня жизнью.

Не отверженные

Мы стояли у края могилы на Троекуровском кладбище. Мы – это полтора десятка в основном пожилых, и даже весьма пожилых, людей, пришедших помянуть человека, похороненного в могиле, у которой собрались эти люди. У нас сложилась традиция в день рождения Михаила Ивановича Ненашева, а именно 1 ноября, приходить на кладбище к его могиле и отдавать должное этому великому человеку-труженнику.

Мы все “ его воспитанники и ученики. Он для нас был не только воспитатель и учитель, он был нам всем отец родной, требовательный, справедливый и заботливый командир.

Смотрю на лица соратников, они печальны и задумчивы. Почти наверняка знаю, о чем они думают, наверняка знаю, что они будут говорить. Тут не нужна телепатия, тут нужно было съесть много пудов соли, побывать в тех переделках, в которыхнам, каждому, пришлось побывать. И во всех этих злоключениях всегда рядом с нами был Михаил Иванович. Человек железной воли, израненный осколками войны, но несломленный духом, бесстрашный перед любым начальником или руководителем. Нас поражала его способность отстаивать государственные интересы и никогда не сдавать подчиненных. Аэто, как известно, мало нравилось начальству.

Вот стоит, понурив голову, Виктор Сергеевич, проработавший с Михаилом Ивановичем много десятков лет, лауреат Ленинской премии, начальник одного из ведущих отделов управления. Всегда живой, разговорчивый, подвижный, сейчас он молчалив и печален. И это понятно. Эпоха великих дел уходит безвозвратно. Что остается? Остается память о больших делах, которые вершились под руководством Михаила Ивановича – так что корить себя, дорогой Виктор Сергеевич, не стоит и незачем. Вы выполнили свой долг с честью. Просто так, ни за что, Ленинскую премию в то время не давали.

Рядом пристроился Вадим Арсеньевич, тоже ветеран управления, большой любитель порассуждать. Пока молчит, ему есть что вспомнить о командире, с которым довелось побывать в различных, как говорят, нештатных ситуациях. Вадим особенно остро переживал различные сбои и неудачи. Офицер чести до мозга костей, физиологически не переносящий ложь и подлость. Его интеллигентность и честность просто потрясающие. Прекрасный художник и каллиграф, человек, умеющий все делать сам. Уйдя на пенсию, нашел свое призвание в цветоводстве и огородничестве, может часами на высокой эмоциональной ноте рассказывать об истории и происхождении цветов, об уникальных садовых культурах. Я горжусь тем, что много, много лет назад мы с ним встретились на научном поприще и нашу дружбу храним и оберегаем до сих пор.

За Вадимом высится фигура Михаила Ивановича, тезки нашего генерала. Миша, как всегда, хмур и молчалив, это – специфика его характера. Он очень толковый и исключительно грамотный специалист, пользующийся высоким авторитетом не только в управлении, но и у разработчиков техники. Как известно, заработать авторитету разработчиков – задача неимоверно сложная. Разработчик тогда признает заказчика, когда поймет, что перед ним – человек грамотный и конструктивно настроенный. Миша обладает такими качествами и при этом всегда демонстрирует удивительное спокойствие и уравновешенность. Надежность, порядочность, готовность всегда прийти на помощь товарищу – вот базис, на котором зиждется авторитет нашего Михаила Ивановича.

Вот, запыхавшись, подходит Олег Владимирович, человек кристальной чистоты и честности. Светлый человек по всем параметрам, сама добропорядочность и трудолюбие. Работоспособен до умопомрачения, может своей работой увлечь любого.

Не торопясь подходит Геннадий Сергеевич. Большой ученый и руководитель одного из военных НИИ, доктор-профессор. Умница. Создается ощущение, что его знают все и он знает всех, и это благодаря авторитету и исключительно корректному и взвешенному поведению. Но может, когда требуется, включить эмоции.

У обелиска «колдует» Евгений Николаевич, носитель и хранитель нашей истории, истории нашего управления. Он молодец и преуспел в документалистике, его фильмы и альбомы многого стоят. Он как настоящий профессионал уже смонтировал треногу с видеокамерой, а в руках держит фирменный фотоаппарат, значит, будет очередной фильм и альбом. Хорошая память в день девяносто пятой годовщины со дня рождения Михаила Ивановича.

Как всегда, в центре внимания – неугомонный Юрий Ерёмович, человек прошедший огромную школу заказчика, творчески пропустивший через себя все премудрости и сложности разработки уникальной техники и теперь профессионально выполняющий обязанности заместителя генерального конструктора. Это крайне важно для преемственности поколений и сохранения некогда великих школ.

Замыкает этот ряд заслуженных ветеранов Виктор Иванович, патриарх нашего управления. И как присуще настоящему патриарху, он рассудителен и сдержан. Говорит негромко и исключительно по существу, которого за долгую жизнь у него накопилось очень и очень много. Сегодня от него мы много услышим нового, содержательного и интересного.

Но вот, кажется, пора заканчивать личные размышления и воспоминания, продолжим в следующий раз, поскольку подошли остальные участники этого небольшого, но эмоционально насыщенного мероприятия. Несколько обобщающих штрихов. Собравшиеся сегодня здесь, на Троекуровском кладбище, люди это и есть военно-техническая элита нашего общества и нашего времени. И очень жаль, что этот золотой фонд так бездарно разбазарен в нашей стране. Жаль.

Дальнейший алгоритм действий отработан до звона. Наливается стаканчик водки и ставится на постамент надгробного памятника, сверху кладется кусочек черного хлеба. Традиция. А традиции нарушать негоже.

После моей короткой речи, заканчивающейся, как обычно, предложением помянуть Михаила Ивановича Ненашева, начинается интереснейший обмен воспоминаниями и яркими моментами, обильно раскрашивающими сложный и интересный путь истории нашего управления и его начальника. При этом характерно то, что мы встречаемся уже много лет, а истории, которыми делятся участники, никогда не повторяются. Это свидетельство того, что путь, пройденный присутствующими здесь людьми был не только тернист и труден, он был исключительно насыщен и интересен большими и малыми событиями, встречами, борьбой за чистоту помыслов и результатов.

Лица моих сослуживцев просветлели, создавалось впечатление, что люди сбросили десяток лет, заблестели глаза, и не только, вернее не столько, от выпитого алкоголя, сколько от воспоминаний великих дел. Меня такая перемена всегда вдохновляет, поскольку я сам чувствую прилив не просто физических сил, а, что значительно важнее, прилив сил духовных. Высказаться хочет каждый, и это хорошо. Хорошо прежде всего потому, что каждый из нас снова сливается с тем коллективом, который создал наш прародитель, которого мы сегодня поминаем. Ведь судьба поступила с нами крайне несправедливо, уничтожив великое управление в годину мутных девяностых. Сложилась парадоксальная ситуация, когда мы, интеллектуалы, решавшие научно-технические задачи стратегического уровня, оказались без структуры, продолжающей наше дело. Преемственность поколений оказалась разрушенной. Мы оказались как бы, образно говоря, на дрейфующей льдине посреди житейского моря, не видя берега и пристани. Вот почему мы продолжаем сохранять нашу управленческую солидарность. Вот почему мы приходим сюда, на Троекуровское кладбище, к Михаилу Ивановичу, поговорить с ним, спросить совета, а может быть, и посетовать на превратности жизни. Мы сами себе и всем доказываем, что мы не отверженные.

Расходились мы одухотворенные, очень довольные нашей встречей, нашим общением. Было радостно оттого, что мы подтвердили единодушно, что мы были и остаемся «ненашевцами». Поверьте, это дорогого стоит.