Текст книги "Сумрачный гений. Повесть и очерки из истории военной авиации XX века"

Был ли рейхсканцлер вполне откровенным в этом своем обращении к нации? Вилли считал, что да. И он об этом сразу же сказал Лилли. Но от этого не становилось легче. В конечном счете, получалось, что в этой карточной игре выиграл Черчилль. Сталин неожиданно получил сильный удар, который спутал ему все карты и заставил защищаться. Гитлер получил войну на два фронта, которая в перспективе не сулила ему ничего хорошего. И только Черчилль мог радостно потирать руки: Англии теперь ничто не угрожает, Германия и Россия сцепились в смертельной схватке, изнуряя друг друга, а янки и англичане могут вести такую войну, которая нравится им – на море и в воздухе. Были, правда, еще наземные военные действия англичан в Африке, где отличился немецкий «лис пустыни» – генерал Роммель. Но это опять-таки далеко от Британских островов. И, в крайнем случае, экспедиционные силы всегда можно эвакуировать морем. Недаром Черчилль 22 июня 1941 года выразился в том духе, что Британия спасена. Значит, отлично понимал опасность и реальность немецкого вторжения. Понимал и наверняка торопил Сталина напасть на Гитлера, от которого ему самому приходилось туго. В сущности, англосаксы всегда любили стравить между собой другие народы, подумал Мессершмитт. Стравить, выждать, а потом выступить на сцене во всем своем британском великолепии. Вот и сейчас они гордые победители. Слов нет, они воевали. Но посмотрел бы он на них сейчас, если бы вермахт на континенте не был сокрушен сталинской военной машиной.

Война с СССР началась совсем неплохо. Как всегда, первым делом на рассвете авиация нанесла удар по аэродромам, уничтожила множество самолетов на земле, захватила господство в воздухе, а уж потом к делу приступили танковые дивизии, которым расчищали путь «штуки» Юнкерса и его «мессеры». Русские войска попадали в огромные «котлы», беспорядочно отступали, бросая боеприпасы, топливо и вооружение.

Операция «Барбаросса» началась 22 июня 1941 года

Все это доставалось вермахту. Огромные трофеи, захваченные на границе, свидетельствовали о том, что русские серьезно готовились к войне. Так что нападение на Россию было тактически правильным решением, подумал Мессершмитт, промедлили бы еще немного, и большевистская армия обрушилась бы на нас всей своей огромной силой. Этого не случилось, все произошло иначе. Но результат, все равно, плачевен. Мощь русского медведя оказалась гораздо более ужасающей, чем можно было тогда предполагать. Немцы практически уничтожили русские войска на границе, но это были лишь войска первого эшелона. За ним у Сталина был второй, третий и четвертый. У него были такие резервы и возможности, которые не снились ни Гитлеру, ни Черчиллю. Но начиналось все хорошо, опять отличились Люфтваффе, реабилитировали себя в глазах фюрера за неудачи в воздушной войне против Англии. И вновь королями воздуха стали его «сто девятые», но теперь уже не столько «Эмили», сколько «Фридрихи» – Bf-109F. Всего же было выделено на восточный фронт 800 его истребителей. Мессершмитт пришел к выводу о необходимости серьезной модификации «сто девятого» после того, как в августе 1940-го он получил сведения о появлении у Королевских ВВС новой модификации истребителя «Спитфайр». Были внесены принципиальные изменения в конструкцию самолета с целью улучшения его летно-технических характеристик.

Bf-109F «Фридрих»

Новый «мессер» имел закругленные законцовки крыльев, более мощный мотор, более обтекаемые очертания за счет того, что крыльевые радиаторы он сделал более утопленными в крыло. Наконец, он убрал крыльевые пушки и пулеметы, которые снижали скорость и маневренность истребителя. У «Фридриха» новая мощная, калибром в 15 мм, авиационная пушка MG-151 компании «Маузер» и оба пулемета располагались в носовой части фюзеляжа и давали лучшую кучность боя. Емкость топливного бака была существенно увеличена, теперь его истребители могли дольше находиться в воздухе, пилоты получили усиленную броневую защиту. Скорость также возросла и достигла 635 км/ч. Перевооружение лучших частей Люфтваффе новыми истребителями началось в январе 1941 года. Первым его получил истребительный полк полковника Адольфа Галланда, который первым же одержал на нем победу, сбив «спитфайр».

Адольф Галланд

Но основными противниками «Фридрихов» стали не «спитфайры», а старые тихоходные, но дьявольски маневренные русские «крысы» и «кертисы» – так в Люфтваффе прозвали бипланы И-15 и И-15 бис конструкции Поликарпова. В воздушном бою эти истребители, конечно, уступали «сто девятым», но активно нападали на бомбардировщики и проводили ожесточенные штурмовки. Кроме того, русские ВВС успели принять на вооружение новые истребители МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1. Первый из них был высотным истребителем, неуклюжим на малых высотах. Второй – тяжелым истребителем с мощным вооружением, чрезвычайно живучим и практически негорючим. По скорости и маневренности ЛаГГ уступал «сто девятым», но мощь его секундного залпа была такова, что попасть под его огонь означало верную гибель. Этими самолетами в основном были вооружены русские части ПВО, и они были чрезвычайно опасны для бомбардировщиков. А вот фронтовой средневысотный истребитель Як-1, произведение его старого знакомого Александра Яковлева, стал достойным противником «сто девятого» в воздушных боях.

Советский фронтовой истребитель Як-1

Несмотря на огромные потери техники на земле в первый день войны, самолетов у них осталось много, и русские отчаянно дрались. Уже к середине дня 22 июня они стали бомбить танковые колонны. Их устаревшие бомбардировщики СБ, волна за волной, атаковали наступающие части вермахта, и даже когда их сбивали «мессершмитты», русские пилоты норовили направить свой горящий самолет прямо в гущу немецких войск. Потери они несли чудовищные, но проявляли в большинстве своем невероятное мужество и упорство, доходящее порой до какого-то немыслимого остервенения. На занятых территориях окруженные части либо упрямо пробивались к своим, либо уходили в леса и становились партизанами, не давая немецким частям покоя ни днем, ни ночью. О зверствах русских партизан ходили легенды. Трупы попавших к ним в плен немецких солдат и офицеров отправляли домой в закрытых гробах, чтобы не шокировать родственников видом изувеченных страшными пытками тел. Обычным делом были тараны в воздушных боях, которые советское командование ВВС, будто бы поощряло. Все это свидетельствовало, с одной стороны, о том, что дела у них плохи. А с другой стороны, показывало явное различие войны на западе с цивилизованными европейцами от войны на востоке. Здесь от противника не приходилось ждать благоразумия и войны по правилам. По всему выходило, как Вилли изначально и предполагал, что Германия вляпалась в смертельно опасную авантюру.

Самое удивительное было в том, что после первых успехов Гитлер поверил в скорое окончание восточной кампании. Он даже приказал расформировать три дивизии на восточном фронте, а освободившихся людей направить в авиационную промышленность. Необходимо было удвоить выпуск военных самолетов для новой войны против Англии.

Гитлер на совещании с генералитетом в 1941 году

Но война с русскими опасно напоминала войну против них Наполеона Бонапарта: сперва быстрое продвижение войск, захват больших территорий, потом все более плотное сопротивление, пробуксовка, ожесточенная партизанская война в тылу, затем начинаются свирепые русские морозы, массовые обморожения солдат и отказы техники. А русские не только не думают сдаваться, как цивилизованные европейцы, они усиливают сопротивление и начинают свои контрнаступления. Москву взять не удалось – Сталин, как козырной туз из рукава, выложил десять полнокровных дивизий, которые прибыли откуда-то из Сибири.

Первое ощутимое поражение стало первым тревожным звонком. Взять Ленинград с ходу также не удалось – город блокировали, и это все, на что была способна группа армий «Север». С воздуха ее поддерживал 1-ый Воздушный флот, в распоряжении которого было изначально всего лишь 500 самолетов всех типов. Это же и немецким, и русским курам на смех! С чем эти, с позволения сказать, стратеги вздумали покорить необъятную Россию? С какими ресурсами и резервами? Да они даже теплой зимней одеждой армию не подумали обеспечить – Люфтваффе пришлось ею делиться с сухопутными войсками. Они рассчитывали закончить войну до наступления холодов? Поразительная наивность, граничащая с идиотизмом! Даже сейчас, когда война с Россией уже, считай, позади, и окончена она полным разгромом Германии, Вилли глухо застонал от этой мысли, так что его сосед-моряк обеспокоенно посмотрел на него. Все в порядке, мистер! Доктор Мессершмитт благодарно кивнул британцу и прикрыл глаза, прислушиваясь к ровному гулу моторов «Дугласа».

А вот русские военачальники идиотами не были. У них армия не замерзала, когда грянули жестокие морозы в январе сорок первого. От этих морозов немецких солдат погибло не меньше, чем от русских пуль и снарядов. Русские, между тем, в непостижимо короткие сроки сумели эвакуировать военную промышленность на восток и начать на них выпуск военной продукции. С новых заводов, поставленных на голом месте, в каких-то диких степях, пошли стальным валом на фронт, представьте себе, эшелоны с танками и самолетами. А танки, кстати, у русских были с самого начала войны превосходные – и средний танк Т-34, и тяжелые танки КВ и КВ-2, тогда как у Вермахта к началу войны вовсе не было тяжелых танков. «Тигры» появились лишь в сорок третьем. Как не было и дальней бомбардировочной авиации, которая могла бы достать их заводы в глубоком тылу. А могла бы быть?

Вполне могла бы, если бы не трагическая гибель в авиакатастрофе прежнего начальника штаба Люфтваффе генерал-лейтенанта Вальтера Веффера. Он энергично продвигал идею создания «Урал-бомбера» – дальнего бомбардировщика, который мог долететь до Урала, отбомбиться и вернуться обратно. Именно Веффер и выдал контракты фирмам «Дорнье» и «Юнкерс» на постройку опытных четырехмоторных самолетов. Были построены опытные экземпляры До-19 и Ю-89. А потом в июне 1936 года Веффер погиб, и сменивший его Альберт Кессельринг, который всегда был под влиянием Мильха, убедил Геринга в том, что Германии не нужны дальние бомбардировщики. Лучше, дескать, понастроить втрое больше «штук» и двухмоторных Ю-88. Слов нет, эти пикировщики, особенно Ю-87, прекрасно зарекомендовали себя над полем боя. Но тактическая бомбардировочная авиация может выполнять только лишь тактические задачи. Стратегической авиации Германии не хватало уже во время операции «Орлиный налет» против Англии. А теперь ее не хватало в войне против СССР. Почему враги Германии понимали значение стратегической авиации, а высшее руководство Люфтваффе – нет? У Сталина еще до войны был дальний высотный бомбардировщик ТБ-7, который был позже переименован в Пе-8.

В полете дальние бомбардировщики Пе-8

И эти самые «петляковы» в первый месяц войны бомбили Берлин! Правда, у русских этих самолетов было мало. Они тоже делали ставку на тактическую авиацию. У них было много легких бомбардировщиков Су-2 и бронированных штурмовиков Ил-2, которых летчики Люфтваффе прозвали «цементными бомбардировщиками».

Он, Мессершмитт, в отличие от Кессельринга, всегда понимал, что Германии необходим дальний бомбардировщик. Когда, наконец, и к высшему политическому руководству пришло понимание его необходимости, Мессершмитт получил контракт на его разработку. Случилось это в марте 1941-го года, т.е. еще до начала восточной кампании. И он построил огромный четырехмоторный самолет Ме-264 с размахом крыла в 39 метров и весом 45 тонн. В техническом задании было написано, что самолет должен быть состоянии пересечь Атлантический океан, достичь побережья США и вернуться обратно. Война с США была лишь вопросом времени, хотя кое-кто еще лелеял надежду, что ее удастся избежать. Первый опытный Ме-264 должен был взлететь уже в мае 1942 года, но в январе 1942 года его «злой гений» фельдмаршал Мильх… закрывает программу Ме-264. И это когда уже было столько сделано, столько затрачено труда его конструкторов и рабочих! Нет, Вилли не сдался без борьбы. Посоветовавшись с Лилли Стромейер, он подал жалобу на всесильного Мильха, после чего тот вынужден был создать комиссию для проверки состояния работ по Ме-264. Комиссия подтвердила, что самолет способен долететь до восточного побережья США с бомбовой нагрузкой в две тонны. Мильх потерпел поражение и, конечно, затаил злобу. Работы по Ме-264 были продолжены. Правда, комиссия рекомендовала использовать самолет для морской авиации в качестве дальнего морского разведчика, но это было уже не так важно. В итоге ни Люфтваффе, ни военно-морской флот все равно не получили этого самолета на вооружение. Единственный опытный экземпляр совершил первый полет в декабре 1942 года, вплоть до 1944 года он доводился до ума и непрерывно совершенствовался, а в июне того же сорок четвертого был разбит во время бомбежки аэродрома Меммингем. На этом сама жизнь поставила точку в проекте его дальнего бомбардировщика.

Сколько у Вилли было таких проектов, которые заканчивались ничем! Жизнь авиаконструктора – это постоянный научный поиск, продвижение методом проб и ошибок по тернистому пути, усеянному телами погибших летчиков-испытателей. Весь мир знает о его истребителях Ме-109 и Ме-110, но он главным своим профессиональным успехом считает реактивный Ме-262. Здесь доктор Мессершмитт опередил весь мир, и нынешним интересом к нему со стороны британской и американской разведки он обязан именно этому уникальному самолету.

Проект реактивного самолета, которому Министерством авиации был присвоен индекс Ме-262, появился на свет 1 марта 1940 года, еще до нападения на Францию. Именно в этот день был подписан контракт с фирмой Мессершмитта на постройку трех опытных и одной статической машины. Сверхскоростной реактивный самолет мог быть создан благодаря появлению на свет принципиально новых турбореактивных двигателей, т.е. таких, которым для работы необходим воздух. Первый в мире летающий реактивный самолет был создан Хейнкелем. 24 августа 1939 года совершил свой первый полет его He-178 с турбореактивным двигателем НеS конструкции штатного инженера-двигателиста компании «Хейнкель» Ганса фон Охайна.

Первый в мире самолет с турбореактивными двигателями He-178

Но над турбореактивными двигателями, к тому моменту, уже более двух лет работали не только в компании Хейнкеля, но и в компаниях «Юнкерс» и BMW. Вскоре после полета He-178 к этим работам подключилась и компания «Даймлер-Бенц». Идея реактивного самолета уже давно витала в воздухе. Вилли Мессершмитт направил свои предложения в Техническое управление Министерства авиации в июне 1939 года, причем он сразу сделал ставку на двигатели BMW. Хейнкель опередил его, но полет его самолета почему-то не вызвал энтузиазма у чиновников. Видимо, дело было в личных симпатиях и антипатиях начальника Технического управления генерала Удета. В декабре того же года экспертная комиссия Управления прибыла на завод Мессершмитта в Аугсбург, ознакомилась с макетом реактивного истребителя и одобрила все его решения. Результатом стал тот самый контракт на разработку и постройку Ме-262.

Самолет рождался в муках. Ожесточенные споры конструкторов его Проектного бюро перерастали в столкновения характеров. Каким быть реактивному самолету? Сколько должно быть двигателей, и где их правильнее расположить? Какой должна быть форма крыла? Скорость нового истребителя могла вплотную приблизиться к скорости звука или даже превысить ее. А уже было известно, что на таких скоростях действуют иные законы аэродинамики. Поршневой самолет в принципе не может достичь скорости звука. При приближении к ней волновое сопротивление делает встречный воздух плотным и вязким, превращая его в непреодолимую преграду. Пробить этот барьер могла только реактивная авиация. Мессершмитт прекрасно понимал, что его «сто девятому» не вечно быть королем воздуха. Все его конструкторские решения становятся известны конкурентам из других стран, которые используют их и создают свои хорошие самолеты. У русских это «яки» и «лавочкины», у англичан – «спитфайры», у янки – «мустанги», «тандерболты» и «аэрокобры». Ни о каком подавляющем качественном превосходстве немецких истребителей уже не может быть и речи. Дальнейшее соревнование приведет лишь к синхронному совершенствованию всех поршневых самолетов. И тогда на первый план выйдет экономическая мощь врагов Германии, которые будут выпускать новые машины в огромных количествах. Люфтваффе задавят числом. Переломить эту ситуацию может создание и массовое производство реактивных самолетов, которые будут летать на недоступной для врагов скорости и безнаказанно их сбивать.

К февралю 1941 года были построены первые опытные Ме-262. Самолет получил стреловидные крылья с мотогондолами под ними, в которых должны размещаться турбореактивные двигатели BMW. Все бы хорошо, но проверить самолеты в воздухе было невозможно из-за отсутствия двигателей. Фирма BMW не успела их создать, и было неизвестно, когда они, наконец, появятся. Что же делать? Просто ждать, а потом начинать летные испытания и доводить самолет до ума? Правильное решение помогла принять Лилли. Ее Вилли редко улыбался. Практически всегда он выглядел сумрачным и задумчивым. Еще бы! Постоянно столько проблем и забот, руководство огромным коллективом, борьба с конкурентами и недоброжелателями, плетущими против него интриги. Но любящая женщина всегда видела, когда он был особенно подавлен и озабочен. Вот и тогда она заметила это и поинтересовалась, в чем дело.

– Не знаю, что делать с «Двести шестьдесят вторым», – ответил ей Вилли, – двигатели BMW не готовы, невозможно проводить летные испытания. Пока будем ждать, упустим драгоценное время.

– Так поставь пока на него движки от «Сто девятого»! – не задумываясь, сказала Лилли.

Мессершимтт остановился, как громом пораженный. Такая простая мысль не приходила ему в голову. Установка поршневого движка с винтом поможет поднять самолет в воздух и провести большую часть летных испытаний новой машины, поверить ее устойчивость и управляемость, устранить те конструкторские ошибки и промахи, которые являются виной «детских болезней» любого нового самолета. Сколько раз уже в сложных ситуациях его выручала Лилли с ее неженским умом, бойцовским характером и поразительной выдержкой! Вилли снял с крыльев мотогондолы, установил в носовой части фюзеляжа поршневой двигатель с трехлопастным винтом, и 18 апреля 1941 года в Аугсбурге машину поднял в воздух штатный летчик-испытатель Фриц Вендель.

Реактивный самолет Me-262

Самолет показал хорошую управляемость, на пологом снижении его удалось разогнать до невиданной скорости 800 км/ч. Все это вселяло оптимизм. Дело оставалось за BMW, и компания поставила двигатели, но мощность их была меньше обещанной. Лишь 25 марта 1942 года Фриц Вендель поднял в воздух Ме-262 с турбореактивными двигателями под крыльями и поршневым в носу. Это было счастье, что Вилли, опять-таки по совету Лилли, проявил предусмотрительность и приказал пока оставить поршневой двигатель, иначе катастрофа была бы неминуема. Реактивные движки отказали очень быстро – сгорели лопатки дисков турбин, и летчик сумел посадить самолет только благодаря своему мастерству и старому доброму винту. Двигатели BMW были еще совсем «сырые», и тогда Вилли обратил свой взор на других производителей. Оказалось, что компания «Юнкерс» создала очень приличный турбореактивный двигатель Jumo T 1, который был хоть и тяжелее BMW, но намного мощнее и, что самое главное, уже успешно прошел летные испытания. Было решено поставить двигатели Jumo, для этого самолет пришлось доработать, но зато 18 июля 1942 года Фриц Вендель поднял в воздух Ме-262 V-3. На этот раз все прошло успешно, самолет разогнался до 720 км/ч. Так родился реактивный Ме-262.

После того, как самолет прошел целую серию испытаний, Министерство авиации заказало его в количестве 45 штук. Казалось, что все идет хорошо, но тут опять вмешался фельдмаршал Мильх. После самоубийства начальника Технического управления генерала Удета, который покровительствовал Мессершмитту со времен Гесса, все дела в свои руки взял Мильх. Было ясно, что ничего хорошего это для Вилли не сулит. К тому же Гестапо недавно разоблачило в министерстве целую шпионскую сеть, которая много лет под самым носом у Мильха работала на советскую военную разведку. Все это привело к шпиономании и боязни сотрудников принятия самостоятельных решений. Защиты от Мильха больше не было. Всесильный фельдмаршал решил, что компания Мессершмитта отныне будет заниматься только Ме-210 и Ме-410, а реактивный Ме-262 будет доводить до ума другая компания.

Даже сейчас, вспомнив об этом, Вилли заскрежетал зубами от злости. Проклятый Мильх хотел, чтобы лавры создателя Ме-262 достались кому угодно, только не Мессершмитту. Более того, именно из-за него, «Двести шестьдесят второй» поступил на вооружение значительно позже, чем это могло произойти. И произошло это лишь благодаря тому, что компания Мессершмитта работала над ним с этого момента тайно. Вилли был вынужден написать Мильху письмо о том, что он приостанавливает работы над Ме-262, а сам составил и отдал в приказ программу строительства сорока этих самолетов до конца 1944 года. По сути дела Люфтваффе вообще получили этот лучший в мире истребитель вопреки работе фельдмаршала. Нет, уж он его щадить не станет! Все расскажет на допросах, как Мильх вставлял ему палки в колеса.

Внезапно Вилли остановился в своих мыслях и рассмеялся вслух, чем вновь привлек внимание британского офицера, который удивленно посмотрел на него, не понимая причины смеха своего странного попутчика. Вилли сделал вид, что его рассмешило облако, которое напоминало своей формой голову медузы-горгоны. Он указал британцу на облако, тот тоже закивал, улыбнулся и заметил, что скоро они закончат перелет через Ла-Манш, т.е пролетят самую опасную часть пути, а там уже рукой подать до места посадки. Они еще немного друг другу поулыбались, покивали, а потом моряк вновь закурил, предоставив Вилли вернуться к своим размышлениям.

Засмеялся он оттого, что понял: все его обвинения в адрес Мильха пойдут тому в глазах союзников не в минус, а в плюс. Получается, что Мильх намеренно или нет, но снижал боевую мощь немецких ВВС. А он, Мессершмитт, старательно ее укреплял. Да ведь так все и было, иначе бы он не был хорошим авиаконструктором. Он добросовестно работал на свою страну, но в перспективе – на все человечество, которое будет использовать его открытия, изобретения и конструкторские решения еще много лет.

22 мая 1943 года четвертый опытный экземпляр Ме-262 облетал сам легендарный Адольф Галланд, начальник всей истребительной авиации. Генерал был в восторге от новой машины. Прямо на месте он объяснил Мессершмитту, в чем причина некоторых проблем этого самолета, рекомендовал поставить носовое шасси и увеличить объем топливных баков, что Вилли и сделал. Что и говорить, Галланд – великий летчик и талантливый организатор. Еще находясь в Аугсбурге, генерал отправил телеграмму Мильху, в котором назвал Ме-262 выдающимся успехом и подчеркнул, что этот самолет открывает для германской истребительной авиации совершенно новые тактические возможности. На этом Галланд не остановился, он заразил своей верой в Ме-262 самого Геринга. Тут уже Мильх ничего не мог сделать, последовал заказ на сто машин для Люфтваффе. Естественно, с носовой опорой шасси, которая, как и предсказывал Галланд, разом решила все проблемы с рулежкой и взлетом.

Удивительно, но фюрера никто и не думал информировать о появлении у Германии нового уникального самолета. Он услышал о нем впервые от самого Мессершмитта, когда того пригласили к нему на беседу 27 июня 1943 года. Тогда еще присуствовали Курт Танк и Эрнст Хейнкель.

Авиаконструктор Курт Танк, главный конструктор истребителя FW-190 компании «Фокке-Вульф»

Просто поразительно было, как окружавшие Гитлера люди, которые приветствовали друг друга возгласом «Хайль Гитлер» и декларировали на словах верность великому фюреру, на деле ни в грош не ставили самого великого фюрера! При этой беседе Мессершмитт опрометчиво сказал Гитлеру о том, что Ме-262 может быть не только истребителем, но и бомбардировщиком, способным нести полтонны бомбовой нагрузки. Это было большой ошибкой с его стороны, потому что Гитлер давно мечтал о скоростном неуязвимом бомбардировщике, который может устроить ответный воздушный террор Британии. Помнил Гитлер и об опасности высадки войск союзников во Франции, которых бомбить было нечем. Поэтому когда 23 июля 1943 года Геринг увидел полет Ме-262 и с восторгом доложил фюреру о новом чудесном истребителе, тот ему приказал, чтобы с ним ничего не делали, пока он сам не решит.

В конце ноября все уже было готово к началу серийного выпуска реактивного истребителя с убирающимся передним шасси и вооруженного двумя пушками калибром 20 мм. Этот самолет, действительно, мог остановить нарастающий воздушный террор со стороны англичан и янки, сделав потери их бомбардировщиков неприемлемо большими. Но тут Гитлер объявил свое решение: Ме-262 будет сверхскоростным бомбардировщиком. Отныне фюрер постоянно интересовался состоянием дел по нему, но и слышать не хотел о том, чтобы он выпускался в варианте истребителя. Вилли почувствовал себя беспомощным. Он, конечно, установил на самолете два пилона-бомбодержателя для бомб по 250 кг, но проблема была в том, что при этом смещался центр тяжести самолета, и требовалась полная перекомпоновка машины. Мессершмитт опять втайне продолжал работу над Ме-262 в варианте истребителя, который мог быть вооруженным уже четырьмя 30-мм пушками «Рейнметалл-Борзиг» МК-108Ю, оснащенными электроспуском и системой электропневматической перезарядки. Самолет уже мог развивать скорость до 1000 км/ч. Как же нужны они были германской ПВО! Если бы можно было переубедить фюрера! Но тот был непреклонен, он просто бредил воздушным возмездием Англии. А Геринг опять не смел ему возразить, он и сам на совещаниях у себя в Каринхалле запретил даже называть Ме-262 истребителем. При этом компании «Юнкерс» и «Арадо» строили свои реактивные бомбардировщики, а реактивного истребителя у Германии не было, если не считать Ме-163.

Вспомнив про Ме-163, Вилли поморщился. Это был бесхвостый ракетный перехватчик, творение авиаконструктора Александра Липпиша, того самого, про которого вчера на допросе упомянул американский полковник. Александр всегда отличался вздорным характером и невероятным самомнением. Он посмел утверждать, что только он знает, как надо проектировать по-настоящему боевые самолеты, которые все, по его мнению, должны быть бесхвостыми. Его заявления приводили Вилли в бешенство. Некоторое время Липпиш работал у него в компании, поэтому его бесхвостка и получила индекс Ме-163. Скорость он, и вправду, развивал высокую, но был невероятно прожорлив, опасен для пилота, капризен, сложен в обслуживании и эксплуатации, время полета было очень коротким, да и аварийность у него была неприемлемо высокой. Им вооружили несколько частей Люфтваффе, в которых потери Ме-163 примерно равнялись количеству сбитых ими самолетов противника.

Бесхвостый ракетный перехватчик Me-163

Итак, Гитлер упрямился, Геринг ему привычно подпевал, а время, между тем, работало против Германии, и интенсивность англо-американских бомбардировок нарастала. На восточном фронте тоже все было плохо. Уже произошла катастрофа под Сталинградом, которая закончилась пленением фельдмаршала Паулюса, затем потерпела полное фиаско тщательно подготовленная операция «Цитадель» по окружению советских войск в районе Курска, не помогли и новейшие тяжелые танки «Тигр» и «Пантера». Русская военная машина давила и теснила вермахт, который был вынужден откатываться все дальше на запад. Их авиация прочно захватила господство в воздухе, русские бронированные штурмовики Ил-2 и скоростные пикировщики Пе-2 устраивали воздушный террор наземным войскам, а немецкие истребители Ме-109-G и FW-190 уже не могли им помешать. В небе хозяйничали краснозвездные «Як-9», «Як-3», «Ла-5» и «Ла-7», а также поставляемые русским по ленд-лизу из США «Аэрокобры». Американцы и англичане, между тем, бомбили не только жилые кварталы, они разрушали заводы, подрывая Рейх экономически. И только в 1944 году, уже после высадки союзников в Нормандии и после того, как русские войска вступили на землю Европы и приступили к нанесению десяти мощных «сталинских ударов» Красной Армии, Гитлер, наконец, дал запоздалое согласие на вооружение реактивными истребителями Ме-262А-1 полка под командованием известного эксперта Люфтваффе Вальтера Новотны.

Вальтер Новотны

К этому моменту счет воздушных побед майора Новотны перевалил за 250, и практически все они были одержаны на Восточном фронте. Результаты боевой работы полка никого не порадовали. Истребители сбивались при взлете и на посадке, их расстреливали на земле. Острая нехватка горючего приводила к тому, что летали крайне мало. Вальтер Новотны погиб 8 ноября 1944 года, когда вылетел на перехват американских бомбардировщиков. В своем последнем бою он сбил два вражеских самолета, сам был подбит, успел доложить на землю, что самолет горит, и радиосвязь с ним оборвалась. После гибели командира экспериментальный полк был расформирован, на его счету было всего 26 побед. Впрочем, это не поставило крест на боевой карьере Mе-262. Их продолжали выпускать в варианте бомбардировщика и истребителя, на них переучивались полки. Мессершмитт разработал его также в варианте истребителя-перехватчика, оснащенного реактивными ускорителями. Скороподъемность перехватчика была небывало высокой – 7,5 км за полторы минуты. Вилли назвал этот самолет «Защитник дома». Но в условиях тотальных бомбежок и жесточайшей нехватки горючего реактивные самолеты уже не могли спасти положение. Время было безвозвратно упущено. Самолеты уничтожали на земле, заводы бомбили с воздуха, неумолимо приближался полный крах.

За Ме-262 Вилли получил высокую награду – Рыцарский крест с мечами, наградили также всю группу по этому направлению. Теперь у него было много почетных званий, наград и регалий агонизирующей страны.

Союзники высадились в Нормандии 6 июня 1944 года. Казалось, что вот-вот настанет конец. Но 16 декабря вермахт, собравшись с силами, провел наступательную операцию в Арденнах. Фронт американцев был прорван, в прорыв устремились танки, и если бы не русские, которые перешли в наступление на широком фронте от Балтики до Карпат, для армии США дело могло окончиться плохо. Русские оттянули на себя 16 дивизий и 6-ю танковую армию СС. В результате Арденнская операция окончилась ничем. Бомбардировки, между тем, становились все более свирепыми, немецкие города стирали с лица земли вместе с жителями. В наводненном несчастными беженцами Дрездене союзники спалили зажигательными бомбами чуть ли не 250 тысяч человек, в основном женщин и детей.