Текст книги "Аркан. Книга 3. Кровная месть"

Глава 6. Поход

Три дня, запрошенных Ёррином на раздумья, пролетели незаметно.

Вести о новых хозяевах Цитадели облетели марку дю Жоанаров в мгновение ока, и ортодоксальные аристократы – вассалы маркизов – с радостью устремились к Аркану, дабы засвидетельствовать своё почтение и поддержку. Баннереты (как благородные, так и те, кому, как например Скавру Цирюльнику, дворянское достоинство было пожаловано за личные качества и подвиги) не принадлежали к олигархам или магнатам. Ортодоксальные аристократы располагали доходами весьма скромными по меркам зажиточного Аскерона. Орбаны, Арканы и ещё пара семейств являлись скорее исключениями из правил и могуществом и богатством вполне могли потягаться с титулованной оптиматской знатью – графами и маркизами.

Остальные баннереты чаще всего имели за душой большой каменный дом, похожий скорее на особняк, чем на замок, деревню или пару хуторов, жители которых платили ежегодный чинш и выполняли кое-какие повинности. И дружина у них была соответствующая – «конно, людно и оружно» на зов сеньора баннереты являлись чаще всего в сопровождении пяти или семи всадников.

При этом и сами аристократы-ортодоксы, и их дружинники, пусть и немногочисленные, воинами были умелыми и лютыми: именно они на большей части герцогства вершили правосудие и охраняли покой мирных поселян. Они же первыми срывались с места в случае внешней угрозы, чтобы дать время собраться ополчению. Разбойники, гёзы, дикие звери, фоморы, орки, дезертиры и контрабандисты – смазки для мечей хватало во все времена!

И что бы ни говорил коннетабль дю Грифон про Крылатый поход и жуткие последствия – для ортодоксов герцогства Аскеронского всё было очевидно. По сути, у них не было иных вариантов, кроме как поддержать Арканов. Политические рассуждения в этом случае были простыми и исходили из реалий, в которых жил народ после смерти последнего императора Фабия Красивого, по-настоящему «своими» считая только земляков, родственников и единоверцев.

Дю Массакры – оптиматы до мозга костей, у них родня жила по всему Западу и в Кесарии, даже один из кардиналов носил такую же фамилию. Обнажить мечи за оптимата, да ещё открытого сторонника Синедриона – нет, это было немыслимо! Фабрицио Закан давно променял своё ортодоксальное наследие на мешок с золотом и жирную свиную рульку и завозил чернорабочих-оптиматов из всех окрестных земель, скупая кабальные контракты у нищих феодалов Лабуанского герцогства и в других владениях. Да что там – он считал людей по головам, как скот, и относился к ним так же. И народ аскеронский платил ему той же монетой.

А виконт Флой… При упоминании об этом вельможе ортодоксы осеняли себя знаком огня и говорили только «Прости, Господи…»

Так что у молодого Аркана тоже не оставалось выбора: единоверцы ухватили бы его за шкирку и всучили ему скипетр, даже если бы он отбивался всеми руками и ногами. Да, да, Рем происходил из «той самой семьи», но по сравнению с остальными претендентами на герцогский титул Буревестник выглядел чуть ли не ангелом Божьим, даже если учитывать дуроватую аркановскую репутацию. Пока что ортодоксы принимали его игру и делали вид, что пришли по зову сердца поддержать соседей-Арканов в их мщении против зарвавшегося барона дю Массакра. Ведь спусти ему с рук похищение и пытки одного баннерета, как, глядишь – и месяца не пройдёт, как баронские воины начнут жечь усадьбы и громить подворья остальных ортодоксов!

«Наших бьют!» – этот клич был всем понятен и не требовал пояснений.

Каждый из аскеронских правоверных аристократов думал примерно так: «Пусть всякий Аркан, по-хорошему, тот ещё сукин сын, но – наш сукин сын». В разговорах же собравшиеся под чёрные знамёна воители в кожаных доспехах и шапелях называли Тиберия Аркана Буревестника не иначе как «высочеством» и «герцогом», пересказывая один другому истории о его похождениях, обрастающие с каждым разом всё более и более удивительными подробностями. Аскеронцам всё-таки льстило, что «их герцог» такой необычный человек.

Необычный человек тем временем читал книги, изучал карты, подсчитывал деньги и строил планы.

* * *

– Маэстру! Побережье герцогства Аскеронского – двести пятьдесят вёрст. – В качестве указки Аркан использовал кинжал. – Мы находимся здесь! Южнее – только владения Флоя, дальше – Проклятые Земли и залив Устриц. Вот здесь, недалеко от реки Скёль – замок моего отца, это сотня вёрст по прямой. Но…

Рем обвёл взглядом собравшихся: они понимающе кивали и смотрели на крупномасштабную карту герцогства, которая занимала практически всю стену бывшего маркизова кабинета. Старые друзья и соратники – нынешние командиры дружины, и аристократы, вожди ополчения, прекрасно понимали, что сотня вёрст по прямой для армии на марше на самом деле может обозначать путь в два или три раза более протяжённый.

– Вот здесь, у отрогов Берегового хребта – крепость Ларкеро. Тут укрепился Децим Аркан Змий. Уверен – там сейчас на полсотни верст окрест пылают поместья сторонников Закана и дю Массакра… Вести приходят с запозданием, но брат нанял несколько вольных компаний и ополчил всех своих людей. Теперь у него армия в несколько тысяч человек. Децим вот-вот выступит в поход в силах тяжких нам навстречу… При этом сумасшедшему барону точно есть чем заняться – отец выдержал первый удар и отбил штурм замка. Мой незабвенный родитель перешагнул через свою натуру и заключил с соседями пакт о ненападении. Теперь, используя их земли как щит для своих владений, он сам перешёл в атаку и подкарауливает Массакра на всех дорогах вокруг Аскерона. Мы оказали Аркану Старому услугу, ликвидировав угрозу с моря: гёзы разбиты, дю Жоанары повержены… Не знаю, как себя чувствует их флот, оставшись без господина, но «мальчики» Флоя, даром что разодеты в шелка и бархат – воины и мореходы отменные и спуску маркизовой эскадре точно не дадут.

Послышались смешки – о странном союзе молодого Аркана с виконтом не судачил только ленивый.

– Но морем мы отправиться не можем? – уточнил Оливьер. – У нас есть «Каракатица», мы могли бы…

– К сожалению – нет! Местные из Крачек говорят: северный ветер будет господствовать ещё около двух недель, и даже будь у нас необходимое количество кораблей – столько ждать мы не можем. – Рем подошёл к планированию дотошно. – А дробить силы и перемещать их партиями на купеческих гребных галиотах… Нет, не в нашем положении. Если дю Грифон передумает и натравит на нас герцогские галеры из Аскерона, мы потеряем всё.

– Орра, значит, мы идём на соединение со Змием! – эмоционально резюмировал Патрик Доэрти, хлопнув в ладоши. – Всегда мечтал увидеть этого человека. Когда выступаем?

– Когда я буду уверен в том, что в тылу всё в порядке. – Рем, прищурившись, посмотрел на Ёррина Сверкера, который топтался у окна, время от времени поглядывая сквозь витражное стекло на холм, который очищали от последних деревьев его родичи.

Заметив этот пристальный аркановский взгляд, гном насупился:

– Чего пялишься? Не сверли меня своими зенками, Буревестник, это действует на нервы! – Своими широкими плечами он раздвинул воинов, которые возмущённо загомонили. – Слушай сюда, Аркан!

Ёррин Сверкер теперь выглядел совсем не так, как в первую встречу с Ремом. Кольчуга самого искусного плетения, широкий пояс с серебряными бляхами, кираса с пластинчатой юбкой, наплечники, наручи, поножи и сабатоны – всё тяжёлое, массивное, покрытое рунной гравировкой. За пояс был заткнут чекан – старинный, со следами многочисленных битв на рукояти и остром клюве. Между этим воителем и молодчиком в полосатых штанах из забоя не было практически ничего общего! Горделивая осанка, поворот головы, взгляд, полыхающий зелёным огнём – всё выдавало в кхазаде того самого «легендарного вождя».

– Слушайте, вы, Молодой Народ! Слушай и ты, Аркан! Я, Ёррин Сверкер, который не хуже тебя, клянусь тебе, который не лучше меня, признавать тебя моим сувереном и правителем при условии, что ты будешь соблюдать по отношению к Сверкерам наши обычаи и законы. А если нет – то нет! – И с вызовом уставился на Рема. – Принимаешь такую клятву?

– Принимаю, верный мой вассал Ёррин Сверкер! Твои беды – мои беды, твои радости – мои радости, и да хранит нас всех Господь! – Аркан протянул руки навстречу гному, и тому ничего не оставалось, кроме как вложить свои лапищи в ладони Буревестника. – Жалую тебя и твою семью бенефицием в виде недр сего холма и нарекаю подземные чертоги в честь первопроходца – Сверкер-Дум! Владей ими, и пусть ими владеют твои дети, и дети их детей, пока продлится ваша служба.

Рем видел, как заиграли желваки под пшеничной бородой кхазада – он явно рассчитывал на другую развязку. А вот нехрен думать, что, посоветовавшись с одним хромым приятелем, сможешь уделать Аркана! «А если нет – то нет?» Слишком уж много совпадений! Сначала Крачки, теперь – Сверкеры… Диоклетиан Гонзак – вот кто надоумил и магистрат приморского городишки, и гномов-изгоев присягать именно таким образом, оставляя себе пути для отступления, в случае если «та самая семья» – Арканы – вдруг пойдёт вразнос и решит устроить что-нибудь в духе великих основателей рода. Конец света, например… Или ещё какую другую мелкую неурядицу.

Бенефиций – это не вотчина в наследственное безусловное владение. Это пожалование только и исключительно за службу. А детали этой службы они обговорят позже, когда закончится собрание… И совершенно точно в этот договор будет включено содержание гарнизона в Цитадели Чайки!

Соратники и вассалы пребывали в состоянии прострации: только что перед их глазами произошло нечто невообразимое! Целая семья из многих сотен гномов, настоящий великий род кхазадов – пусть и изгнанников, – через своего предводителя присягнул на верность владетелю-человеку! Как во времена Первых Императоров!

– Что ж! – Голос Рема прервал возникшую немую сцену. – Поскольку с тылом вопрос решился, не вижу причин задерживаться: мы выступим завтра, на рассвете. Пойдём навстречу Дециму от поселения к поселению!

Остриё кинжала прочертило ломаную линию между значками-башенками на карте, обозначавшими ортодоксальные городки и сёла. Аркан увидел мрачную решимость на лицах собравшихся – и это ему понравилось.

– По пути мы будем встречать союзников и врагов, и первых примем как лучших друзей, а вторые… Погибнут грешники от лица Божия, а праведники – возвеселятся!

– Смерть грешников люта! – выкрикнул Скавр Цирюльник.

– И ненавидящие праведника прегрешат! – откликнулись ортодоксы, а остальные поддержали весть о походе дружными кличами:

– Виват, Аркан! Бар-ра!!!

* * *

Рем двигался во главе колонны, как и положено баннерету – со знаменем в руках. Красный Дэн Беллами реял на ветру, пялясь своими мёртвыми глазницами на поросшие лесом холмы, дорогу и армию бывшего комита-невольника, которая копытами, колёсами фургонов и солдатскими сапогами месила весеннюю грязь.

Аркана обуревали смешанные чувства. Конечно, за его спиной собралась немалая сила! Полторы сотни его пеших дружинников – верных, преданных и готовых на всё ради своего господина. Восемьсот ортодоксов, экипированных и вооружённых до зубов, шагающих рядом со своими крепостями на колёсах – высокими и прочными фургонами, полными припасов. А ещё три сотни всадников: отряд под руководством Шимуса и Коннора, выполняющий роль личной охраны и разведки, и баннереты со своими людьми. И войско это постоянно пополнялось новыми бойцами – от каждого хутора и любой деревни, где жили ортодоксы! И у всякого из них на плече уже имелась чёрная повязка.

При этом армия шагала в неизвестность! Децим точно не одобрил бы такое безрассудство – идти в поход, понятия не имея о планах неприятеля. Разведка, рекогносцировка и информированность – вот чего не хватало Рему! Да, конные разъезды прочёсывали местность и в случае появления крупных сил дали бы знать, но… Даже сотня кавалеристов дальнего охранения не убережёт от соглядатая в кустах!

Аркан отправил гонцов к отцу и брату, выбрав самых искусных наездников, снабдил их заводными лошадьми и деньгами и дал инструкции, как действовать и что говорить, чтобы добиться доверия, но… Неделя, пять суток? Сколько пройдёт времени, прежде чем первый из них вернётся? В такие минуты Рем мечтал о ком-то вроде Сибиллы рядом, чтобы волшебница взмахнула своей чёртовой палочкой – и можно было побеседовать с Децимом или отцом на расстоянии. Или увидеть перемещения вражеских войск! Писали, у прежних имелись такие возможности, но была то магия или хитроумные приспособления – об этом оставалось только догадываться.

Весенняя распутица брала своё – большая часть дорог размокла и наполнилась грязью. Но благодаря местным ортодоксам маршрут был выстроен по трактам, которые поддерживались в относительном порядке: гравийные насыпные дороги выдерживали нагрузку десятков фургонов, позволяли двигаться, не сбавляя темпа, пусть и замарав ноги. Прямой путь не всегда самый быстрый – не зря Рем корпел три дня над картами!

Останавливались на ночлег дважды – выстраивали фургоны по периметру, разбивали палатки… Дымили походные кухни, перекрикивались часовые, бродил по лугу табун лошадей под охраной бдительных сторожей. Сам Аркан переходил от костра к костру, разговаривая с воинами и выспрашивая – всего ли хватает, нет ли предложений по маршруту похода, снаряжению, снабжению… Ополченцы из нового пополнения удивлялись такому его поведению, дружинники же поясняли – квартирмейстерская жилка! Да и сам Аркан значительную часть жизни провёл в городских трущобах, вонючем трюме и дальних странствиях, отсюда – уважение к работяге-солдату.

Проблемы начались на третьи сутки.

* * *

Коннор мчал во весь опор по дороге, нахлёстывая лошадь, с которой хлопьями летела пена.

– Враги! Враги! – кричал он. – К оружию!

– Вагенбург!!! – Аркан скомандовал первое, что пришло в голову. – Кавалерия – ко мне!

Никаких иллюзий по поводу собственных полководческих талантов он не питал – руководить воинским отрядом больше пары сотен бойцов ему не доводилось, а водить армии в бой – это не стишки писать, тут нужен опыт, опыт и ещё раз опыт! Просто это было в крови у каждого ортодокса: в любой непонятной ситуации – выстраивай вагенбург. Крепость из фургонов, ощетинившаяся алебардами, гизармами и боевыми цепами, собьёт любой наступательный порыв… А кавалерия задержит неприятеля, даст время изготовиться, чтобы устроить атакующим мясорубку.

Участок дороги, на котором вот-вот должна была разразиться битва, пролегал по плоской каменистой возвышенности с небольшими островками рощиц и перелесков. Впереди маячила сине-зелёная стена хвойного леса, позади – несколько вёрст пустоши. Отступать было некуда!

Аркан привстал в стременах, достал подзорную трубу и принялся вглядываться в тёмный геометрический узор еловых верхушек. Вдруг над чащобой взлетела огромная стая птиц: Коннор был прав, что-то приближалось!

– Рыцари Запада! Гербы дю Массакров! – Южанин промчался мимо Аркана, развернул коня, который гарцевал на месте, разгорячённый сумасшедшей скачкой, и прерывающимся голосом заговорил: – Сотни три, не меньше! Без обоза, без пехоты… Они явно знали, где мы. Идут на рысях, будут… Чёрт возьми, будут прямо сейчас!

Перестроиться из походного порядка в круговую оборону – дело ортодоксам знакомое, но не быстрое. Сумеет ли лёгкая кавалерия Аркана остановить феодальную конницу? Рем проклинал себя: нужно было выстроить тяжёлую пехоту в каре, и плевать на припасы! Победитель получит всё! Но – поздно. Отменять отданный приказ – значит разводить суматоху…

Три сотни рыцарей – ужасная сила. Тяжёлые, закованные в латы всадники с копьями длиной в восемь или девять локтей, на огромных лошадях – они сомнут баннеретов! А если – больше? Если не три, а пять, семь сотен? Тогда что – поход окончен, так и не начавшись? А-а-а, к чёрту!

Рем почувствовал, как на смену липкому страху приходит лютая ярость. Что, в конце концов, с ним может случиться? Смерть? Так ведь смерть в этом мире – в порядке вещей! Он взмахнул чёрным знаменем, с которого зловеще улыбался красный череп, и, осенив себя знаком огня, с лязгом потянул меч из ножен.

– Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя будут на всех путях твоих! – речитативом начал Аркан, боковым зрением увидав, как выстраивается справа и слева от него конная лава и всадники в стальных шапелях готовят к бою клинки. – На руках понесут тебя, да не преткнёшь о камень ногу твою! На аспида и василиска наступишь! Попирать будешь льва и дракона!!!

Лошадь прядала ушами, фыркая, чуя близкую кровь, тревожно изгибала шею, переходя на яростный галоп. Мерный рокот сотен копыт разнёсся над равниной. Конница набирала ход, желая использовать свой единственный шанс – встретить рыцарей на выходе с лесной дороги, не дать им развернуться широким фронтом и пустить в ход пики, а навязать ближний – клинковый бой.

– С нами Бог!!! – выкрикнули ортодоксы. – Бар-ра!

Навстречу из широкого просвета между деревьями уже выплёскивались грохочущие сталью ряды воителей Запада. Аркан скрипнул зубами – встречная атака опоздала на какие-то минуты…

Глава 7. Эльфы и рыцари

Аркан приготовился умирать. В левой руке, на отлёте – знамя, в правой – меч, шлем… К чёрту шлем, не поможет тут шапель, если в лицо прилетит гранёный наконечник копья! Ветер в волосах и прищуренный взгляд вперёд – туда, где скачет навстречу ненавистный враг.

Лоб в лоб с рыцарской конницей? Это прекрасно, но так не воюют! Для первых рядов – верная смерть! Самым страшным во всей этой ситуации было то, что ни один из ортодоксов не отвернул коня! В кожаных доспехах и с мечами наголо против таранного удара смертоносной стены кавалерийских пик? Почему бы и нет!

– С нами Бог!!!

Этот громогласный боевой клич, полный отчаянной радости, снова вырвался из сотен глоток конницы Аркана, когда внезапно лошади рыцарей начали спотыкаться, опрокидываться на землю, с жутким грохотом роняя закованных в броню всадников, создавая сумятицу и ломая ряды броненосного войска.

Ошеломлённый, Рем принялся вертеть головой, силясь понять, что за напасть поразила врага, и ответ не заставил себя ждать:

– Эла-а-а! Пили-и-и-ин!!! – раздался звонкий и мелодичный голос из ближайшей рощицы, и небо наполнилось шорохом и свистом летящих стрел.

Смертоносным дождём они снова прошлись по первому ряду рыцарей, поражая менее защищённых, чем всадники, лошадей. Эльфы? Но как? Откуда? И почему – в лошадей? Для эльфа ведь убить животное – великий грех… Или это какие-то неправильные эльфы? В голове Аркана роилось множество вопросов, но думать было некогда – ортодоксы врубились в замешкавшиеся ряды рыцарей. В свалке мечи и лёгкие кожаные доспехи давали определённое преимущество, и баннереты воспользовались им сполна: звон стали и яростные вопли заполнили округу.

Но войско рыцарей было больше, много больше – и командовал ими явно не дурак. Зазвучали медные голоса труб, и один за другим уцелевшие бронированные всадники передового отряда начали выходить из боя, под защиту второй линии, выстраивающейся для атаки в тени деревьев. Скоротечная схватка и неожиданный обстрел стоили им нескольких десятков товарищей, потери были и у ортодоксов.

– Отходим! Отходим! – закричал Аркан, размахивая знаменем.

Шарль поднёс к губам рог и выдул из его нутра гулкий сигнал.

– Мы сделали свою работу, – сказал он. – Парни успели выставить фургоны, чёрта с два эти теперь возьмут нас.

– Патрик! Раненые! – Рем цепким взглядом осматривал поле боя.

Чёртов дю Валье уже был на земле, спешился и добивал поверженных рыцарей! Ненормальный… Ортодоксы забирали своих – те, кто был в силах бежать, но потерял лошадь, держались за стремя, тяжелораненых перекидывали через седельную луку – о них позаботятся в вагенбурге. За легкоранеными старались присматривать – от потери крови можно было ослабеть и свалиться с коня.

– За знаменем! – выкрикнул Шарль и снова приложил рог к губам.

Большая часть всадников устремилась следом за Арканом, направившим коня к той самой рощице, из которой прилетели спасительные стрелы. Несколько десятков кавалеристов направились к вагенбургу, за медицинской помощью. Ортодоксы не видели подвига в том, чтобы помереть от собственной тупости в первые минуты сражения из-за пренебрежения к ранам. Ведь вовремя сделанная перевязка или обезболивающий отвар могли дать дополнительные шансы постоять за себя и помочь соратникам!

– Айе, Аркан! – Этот голос он узнал бы и спустя годы!

Стройная фигура эльфа показалась из-за ствола раскидистого дерева, и тъялери помахал рукой.

– Эадор?! – Рем спрыгнул с коня и облапил старого боевого товарища. – Но откуда? Как?

В лёгких доспехах, выкрашенных в зелёный цвет, с длинным составным луком милостивый государь Эадор Нилэндэйл, полномочный посол владыки Рианнора, выглядел весьма колоритно! Да ещё и пара чёрных перьев в волосах, и по две чёрные же полосы на скулах… И все эти люди… Эльфы? Мужчины и женщины в такой же экипировке и с такими же украшениями в причёсках… И Сайа! Аркан смотрел на бывшую циркачку-танцовщицу, которая в полном боевом облачении походила на грозную дриаду – и не мог понять, что вообще происходит. А потом в голове щёлкнуло: полуэльфы! Сай нашла Эадора, и вдвоём они собрали полукровок со всего запада! Но…

– Четыре дюжины лучников, – сказал Эадор. – Это, конечно, не две сотни свирепых наёмников, которых ты привёл в Доль Наяда прошлой весной, но мы можем быть полезными. Командуй, Аркан! Считай – у тебя пополнение. Разговоры – после боя!

Рем тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли.

– Рад видеть! Сам Господь направил вас сюда именно в этот момент. Прикройте вагенбург с правого фланга! Взгляните – рыцари теперь боятся ваших стрел и огибают эту рощу по широкой дуге! Пусть так будет и впредь… Мы подловим их после первого удара, когда враги обломают зубы о фургоны!

– Они нас недооценивают, – кровожадно сверкнул глазами эльф. – Эла-а-а-а!!!

Послышался скрип натягиваемых тетив. Аркан засмотрелся на отточенные, хореографические движения новоприбывших. Как им удалось добиться такой слаженности? Сколько времени прошло с расставания с прекрасной циркачкой-танцовщицей – три или четыре месяца? Можно ли за это время собрать отряд из случайных людей и превратить их в настоящих воителей? Вон как ловко они маскируются и не сговариваясь выбирают цели… Владеют луками отменно!

– Пили-и-и-ин! – выдохнул витязь из Доль Наяда и выпустил стрелу.

Вместе с десятками своих сестёр она устремилась к разворачивающимся для атаки рыцарям, с шелестом рассекая воздух. Чёрт возьми, двести пятьдесят локтей! На таком расстоянии оперённая смерть настигла нескольких тяжёлых всадников, нашла уязвимые места в доспехах и выбила из сёдел! Для человека сделать такой выстрел было практически невозможно!

Но стреляли не люди.

Потеря каждого рыцаря невосполнима. Это – элита, штучный товар. Уже сам факт их присутствия здесь, на землях Аскерона, говорил о многом…

– За знаменем! – выкрикнул Шарль и затрубил в рог.

Всадники-ортодоксы вырвались из-под сени деревьев на простор каменистой равнины. Аркан вёл своих в обход, делая большой крюк и пользуясь тем, что рыцари готовились атаковать вагенбург.

Ополченцы успели завершить перестроение: крепость из фургонов замкнулась, ломовых лошадей-битюгов согнали в середину, воины заняли позиции на повозках и между ними. Врагам казалось: один мощный удар рыцарского клина в промежуток между фургонами – и всё будет кончено! Возомнившие о себе еретики-простолюдины дрогнут, и останется только преследовать и уничтожать бегущих и собирать трофеи.

Давно рыцари Запада не воевали с ортодоксами!

Повинуясь приказам своего полководца, они перестроились, разделившись на несколько отрядов, и атаковали с трёх сторон, сторожась угрозы из рощи. Тот, кто руководил войском оптиматов, понимал: на открытую местность лучники выйти не рискнут, а потому – достаточно держать дистанцию. Поминая Феникса, закованные в броню всадники и воины из второй линии – оруженосцы, пажи и простые латники – ринулись на штурм. На острие атаки – мощные, как крепостные башни, рыцари, следом за ними – свита. С их уст срывались родовые девизы, посвящения прекрасным дамам, молитвы Фениксу и проклятья.

– С нами Бог!!! – прогоняя страх, выкрикнули ортодоксы перед столкновением.

Да, каждый из них умел владеть оружием, но в настоящей битве многие участвовали впервые.

– Давай-давай! – орали дружинники Аркана. Этим было наплевать – они уже прошли огонь и воду.

Алебарды, боевые цепы, копья и гизармы встретили нахлынувших всадников. Рубили с бортов высоких фургонов, высовывались из-за колес, подсекая и травмируя ноги лошадям, колючим ежом ощетинивались между повозками, скованными одна с другой массивными железными цепями… Эти цепи стали последней каплей, разрушившей надежды нападавших на быстрый прорыв и решительную победу. Уцелевшие в первой самоубийственной атаке оптиматы отхлынули.

И снова – короткая стычка не прошла даром для сторонников Аркана: длинные копья рыцарей собрали кровавую жатву, поражая защитников вагенбурга. Спешившиеся латники и оруженосцы дорого продавали свои жизни: грудь в грудь резались в тесноте под днищами фургонов с ополченцами, не жалея себя вытаскивали своих сеньоров, лишившихся лошадей… Всё-таки цвет Запада – феодальная знать – была из второго сословия: «тех, кто воюет». Так учил Пелагий, основатель движения оптиматов. И они воевали – с младых ногтей и до самой смерти. Это было очень по-оптиматски.

А стойкие и обученные ортодоксальные ополченцы так или иначе были в первую очередь людьми труда: фермерами, ремесленниками, торговцами. И выдержали первый натиск они только потому, что трезво оценивали свои силы и понимали: в честном бою, строй на строй, им не выстоять. И обеспечили себе преимущество – в виде стены из фургонов. Это было очень по-ортодоксальному.

Отступление оптиматов люди Аркана встретили радостными кличами. Деревянные борта-стены вагенбурга уберегли правоверное воинство! Рем, который во главе конницы крупной рысью вёл скакуна следом за отходящим врагом, не был склонен радоваться…

– …прямиком в ад!!! – рыкнул он, обрушивая остриё меча на голову какого-то кудрявого оруженосца, который, потеряв лошадь, тщетно пытался бегом догнать уходящих к лесу верховых соратников.

Эти бегущие стали пищей для клинков. Миловать врагов никто не собирался: они пришли с оружием в руках на землю Аскерона из далёких герцогств и княжеств за Береговым хребтом в поисках ортодоксов! Осознанно встали под знамёна дю Массакра и выступили в поход с целью убийства еретиков. Они искали ортодоксов – и нашли их, чего же боле? Сказано в Писании – «какою мерою меряете, такой и вам будет отмерено». А для допроса довольно будет и раненых, которые стонали у колёс фургонов…

Рыцари не намеревались терпеть безнаказанное избиение единоверцев – большой отряд в несколько десятков всадников начал манёвр разворота.

– Тр-р-р-р! – Завидев это, Рем бросил клинок в ножны, перехватил поводья и, придерживая коня, взмахнул знаменем.

Кавалерия за его спиной также замедлялась, всадники переговаривались, ожидая приказа. Аркан молчал, привстав в стременах и наблюдая за арьергардом рыцарей. Их кони явно устали под весом тяжёлых воинов в доспехах да и не приспособлены были для долгой скачки: короткий рывок, таранный удар – вот стихия этих огромных лошадей! А потому – манёвр замедлился, всадники мешали друг другу, для разворота в сторону врага потребовалось гораздо больше пространства и…

– Эла-а-а-а!!! – Они забыли о таинственных лучниках, так подгадивших рыцарскому войску в самом начале! – Пили-и-ин!!!

Залп был страшен – рощицу с засевшими в ней полуэльфами Эадора от фланга оптиматского арьергарда отделяло всего-навсего семьдесят локтей, и стрелы собрали обильную жатву. Тут-то Аркан и подал сигнал к атаке…

* * *

– …Величайте Господа со мною, и превознесём имя Его вместе!

Я воззвал к Творцу, и Он услышал меня, и от всех опасностей моих избавил меня…

Ортодоксы-ополченцы во всё горло распевали хвалебные псалмы, шагая у бортов фургонов, в которых лежали раненые и убитые. Раненые тоже пели. Убитых песнопения не волновали…

Аркан мог понять радость и воодушевление соратников: первая победа в этой войне! Много рыцарей нашли свою смерть на той равнине, свиты и прислуги полегло – без счёта! Взяли пленных, захватили оружие, доспехи, кое-какое имущество – отчего ж не ликовать?

Понимать-то он понимал, но – не принимал. Ехал в седле мрачнее тучи, хмурил брови и едва ли не скрипел зубами. Фанатичный фатализм, свойственный единоверцам, он не разделял. Победили волей Господа? О да. Победу, конечно, дарует Бог…

Но, как говорил один из величайших прежних полководцев, исход сражения также зависит от решимости воинов, их числа и подготовки, наличия запасов оружия, продовольствия и питьевой воды… И от тысячи других вещей!

Он, Рем Тиберий Аркан, виноват в том, что в первом же бою его войско потеряло полсотни человек убитыми и две сотни – ранеными! И большая часть из них – кавалеристы! Где он будет брать конницу, если через три дня после начала похода её число сократилось практически в полтора раза?

– Патрик! – махнул рукой Буревестник.

Доэрти, горяча коня, нагнал Аркана.

– Да?

– Ты скучаешь по дому?

– По дому? – удивился южанин. – Теперь мой дом рядом с моим сеньором.

– Отвечай на вопрос, раз сеньор приказывает, – нарочито нахмурил брови Рем и погрозил пальцем.

Южанин, прищурившись, глянул на небо. Северный ветер гнал облака на юг.

– Орра! Я мечтаю оказаться в Стране Хлопка больше всего на свете! Чёрт бы меня побрал, если я не хочу на Юг!

Аркан кивнул и тоже прищурился, пытаясь осознать некую неоформленную идею. А потом проговорил задумчиво:

– Мне нужна кавалерия, Патрик. Чёрта с два мы сладим с дю Массакром без конницы, если он уже привлёк на свою сторону кого-то из западных принцев. И я знаю, где лучшие в мире кавалеристы… Как думаешь, с семью тысячами золотом сколько лихих южан ты сможешь привести под мои знамёна до конца весны?

Доэрти закашлялся и долго стучал себя кулаком в грудь. А потом ответил:

– Если вдобавок к семи тысячам ты дашь им возможность рубить бритые бошки и воевать с рыцарями, то клянусь – не успеет зацвести сирень, как семь или восемь сотен самых храбрых орра со всего Юга будут орать твоё «давай-давай!» и дышать в затылок вашим сумасшедшим баннеретам! Правда, могут возникнуть вопросы с обеспечением – я так понимаю, двигаться нужно будет налегке, со всей скоростью! Да и народ к нам пойдёт боевой, но… – Один на один они могли себе позволить общаться запросто, как равный с равным.

– Нищий? Не беда, Ёррин обещал развернуться в Сверкер-Думе, через пару месяцев у нас должно быть вдосталь оружия и снаряжения. Считай это моим прямым приказом. Что тебе нужно для путешествия?