Электронная библиотека » Евгений Князев » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 18 октября 2019, 19:00


Автор книги: Евгений Князев


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Евгений Львович Князев
Красный пассажир-2
Черный пассажир ‒ ритуальная чаша

© Князев Е.Л., 2016

© Оформление. ООО «Дальиздат», 2016

От автора

Моему внуку Артуру посвящается


Во второй книге романа «Красный пассажир-2» главный герой Игорь Смагин – это уже не просто хищник, рыскающий в джунглях новых рыночных отношений растерзанной России в поисках наживы. Он превратился в циничного и изворотливого прагматика, для которого деньги становятся главным стимулом его жизни. И для реализации своей идеи обогащения он не останавливается ни перед чем.

Он теряет друзей, честь, совесть, наживает новых врагов. В итоге из нормального парня превращается в циничного потребителя, но всегда в его, не совсем еще пропащей и порочной душе, находятся оправдания своего повеления и поступков.

И вот наступает развязка. Он понимает, что все его усилия привели лишь к душевной пустоте и полной деградации личности, и что все земные богатства ничто по сравнению со слезинкой на щеке его любимого малолетнего сына, всепрощающей матери и преданной жены.

Пролог
Дагомыс. Прощание с «Немытой Россией»… 1992 г

В прохладе темного бара на девятом этаже одного из белоснежных высотных строений гостиничного комплекса «Дагомыс», примостившегося на крутом берегу у подножья теплого Черного моря, сидели двое мужчин. Они потягивали из объемных темных стаканов, в лучиках точечных светильников на потолке пустынного, в столь ранний час, помещения, искрящееся шампанское и вели неторопливый разговор, достойных умудренных жизнью людей.

– Вот мы с тобой здесь, Смагин, уже третий день паримся и пытаемся разобраться, что есть такое в России их «приватизация». Учат нас, как я понимаю, умные люди, разные там экономисты, политологи, юристы из Москвы, но я своим умом никак не могу уловить, как это, после оформления всей документации я стану единовластным хозяином всего горно-никелевого комбината в моем городе. Ведь я его не строил, не покупал, меня просто в свое время партия назначила исполнительным директором огромного комплекса, а завтра, значит, я смогу его продать, подарить, сдать в аренду вместе с тремя тысячами моих работников, а то и просто ради забавы закрыть и не работать… ха-ха, так ведь?

Игорь Смагин пожал плечами, отглотнул большой глоток жгучего «Помпадура» и равнодушно ответил.

– Выходит, что так, Борис Борисыч, а тебе что, это не нравится?

– Да в том-то и дело, что нравится, только я чувствую какой-то подвох во всей этой игре с приватизациями, чует мое сердце опытного руководителя, что добром такая авантюра со стороны правительства не кончится. Ну, к примеру, я в один миг становлюсь миллионером или даже миллиардером, а все остальным, чтож им шиш под нос…?

– Ты не понял, Борисыч, все твои работяги и служащие становятся акционерами, держателями акций твоего предприятия, они, вроде как тоже становятся собственниками какой-то доли предприятия и потому не возмущаются, но контрольный-то пакет у тебя, и ты хозяин. Слыхал, что «чубчик» вчера втирал, вы, мол, можете скупить все акции по дешману, а затем поднять их в цене, да так, что простому работяге просто будет не под силу их выкупить обратно, а для этого, как ты сам сказал, временно свернуть производство, кого-то сократить, уволить, остальным просто не платить, они поневоле продадут все акции и кому тебе, вот и вся арифметика, – Игорь горько улыбнулся собеседнику, – все конец диктатуре рабочего класса, доигрались марксисты с красными идолами.

– Нет, что-то мне не верится, да будь я на их месте я бы всем приватизаторам хреновым после такого облома головы пооткручивал, нет, это сказка, хотя мне она нравится, – Борисыч граблями рук почесал круглый волосатый живот и зажмурился, словно откормленный кот на завалинке под лучами теплого солнышка. – Эх, Смагин, я что-то на минуту представил себя где-нибудь во Флориде в своем коттедже или на белоснежной яхте, эх, все это мираж, работяги поднимут бунт и сотрут с лица земли и кремль и «чубчика» и нас с тобой.

– А спорим, не снесут, – Игорь протянул руку своему новому товарищу, – спорим на ящик коньяку…

– Да будет тебе, – отмахнулся тот, кого называли Борис Борисыч.

Это был невысокий с блестящей природной лысиной, крепко сбитый мужичок по фамилии Зубцов. Таких, напористых и хватких с хорошим здоровьем выходцев из центральной России, полным-полно народилось после войны в Сибири, куда эвакуировались и перебазировались основные производственные мощности и умы страны под названием Советский Союз. Уже пять лет он, «Союз», словно дерево с прогнившей сердцевиной, продолжал разваливаться и готов был вот-вот рухнуть, но что-то еще держало его, может быть крепкие корни традиций, порядочности и совестливости русских людей, возможно, обычная рабская привычка вкалывать за гроши в поте лица и целовать ручку хозяину за то, что тот не дает его семье помереть с голоду.

– А знаешь, Борисыч, почему я уверен, что наш народ не будет вякать, да потому, что ему так удобнее, он не привык брать ответственность за большие дела на себя, ему нужен вождь, на которого потом можно будет спихнуть, свалить все, в случае неудачи, и остаться чистенькими, когда все в г…не, это психология не только нашего народа, это психология рабов и холопов и возможно, что демократия, которую все хают, немного раскроет людям глаза, даст свободно дышать. Как говорил один умный американец Генри Форд: «Автомобиль может быть любого цвета, если он черный…!» – это я по поводу демократии.

– Да, вляпались мы с тобой, Смагин, как не поверни, обратного пути нет, и этот крест нам придется тащить до конца, – Борисыс повернул голову в сторону худощавого официанта, протирающего фужеры за стойкой и подмигнул Игорю, – гляди, как стукачек напрягся, уши греет, хорек вонючий, а мы с тобой здесь разоткровенничались, давай лучше замахнем что-нибудь покрепче и в бассейн…

– Рановато, как-то, – Смагин взглянул на часы, еще одиннадцати нет, старина, а помнишь, как нас во время «сухого закона» меченый прицепщик воспитывал, после его дебильных законов вся страна впала в запой, да так, что после денатуратов и самогонки до сих пор не очухалась, а собственно говоря, и при коммуняках лакали все подряд, вот тебе и результат, берут нас американские «ювелиры» голыми руками. Кстати, ко мне вчера подкатили два москаля с нашего бывшего треста и предложили сделку, – Игорь допил остатки шампанского и с облегчением кивнул в сторону официанта, – голубчик, плескани еще стаканчик, «ванс мор», как говорят дебильные америкашки.

Загорелый, похожий на испанца бармен в белом смокинге с бабочкой словно того и ждал. Он ловко откупорил очередную бутылку «Помпадура» и разлил, весело играющую жидкость. по стаканам со льдом.

– Ты чего, сынок, забыл, с памятью плохо, я ведь тебя просил, куда ты сыпешь ледяшки, свою девку поить этой баландой будешь, а нам чистый продукт подавай, – Борисыч сердито сдвинул темные лохматые брови на переносице и постучал ключами от номера по стойке, – больше так не делай, малыш, москалей будешь дерьмом поить, только не нас.

«Малыш» услужливо закивал, исправляя ошибку, ловкой рукой наполняя новые бокалы до краев.

– Вот так везде, Смагин, чуть прозеваешь, не проверишь, так и норовят тебе туфту подсунуть, что делать, Россия, триста лет татарва учила ее воровству, теперь трудно перевоспитать, может только батогами? – Борисыч достал из кармана шорт пузатый кожаный портмоне и бросил на стойку пачку сотенных купюр. – Сегодня я плачу, ты вчера помнится здорово порастратился за нашим столом, да еще эти цыгане, терпеть их не могу, а как напьюсь, словно чумею, тоже могу все за вечер спустить.

– За меня не переживай, я в любой момент позвоню к шефу и через час получу перевод, – Смагин самодовольно улыбнулся, есть у нас такой фонд для всяких вот таких случаев и непредвиденных обстоятельств. А сам-то ночью в бассейне к Натахе Королевой-певичке сиськастой клинья бил, все баксы ей в лифчик засовывал, она и не отказывалась, только хохотала, словно тетка с киевского рынка, ну а когда запела своим пропитым и прокуренным голосом все цыгане разбежались, и медведь их, будто его бешеные собаки покусали, оборвал цепуру и умчался на пляж народ пугать. Конечно, Наташка, как в том анекдоте, тянет на «женщину будущего».

– Это как? – Борисыч весь напрягся от удивления.

– А ростом нам по пояс и голова квадратная, понял?

– Ну, по пояс ясно, а к чему голова квадратная?

А чтобы удобно было кружку пива ставить, – Смагин с сожалением посмотрел на вновь загрустившего нового приятеля. Ну…, соображай, гендиректор, …через минуту затишья Борисыч вдруг схватился за живот, от его тело выгибалось и содрогалось, как в приступе эпилепсии. – Ну, ты даешь, Смагин, сегодня же ей комплимент сделаю, может, в номер к себе затащу.

– Борисыч, ты прямо как с луны свалился, ах, совсем я забыл с Дудинки, да при таких башлях, как у тебя, не нужны ни какие там комплименты, любая певичка вперед тебя в номер добежит и в постель занырнет, и будет там дневать и ночевать, покуда у тебя деньги не кончатся.

– Ты так думаешь, ну ладно посмотрим, – Борисыч потянулся, видно было, что он начал потихоньку трезветь. – А не сходить ли нам на заключительную лекцию, «Чубчик» пообещал нам игру устроить, если помнишь, кто лучше всех вложит в дело миллион зеленью, а умная машина определит победителя. А сам – то, я думаю так, что никто в Россию вкладывать не станет, у нас добра столько коммуняки скопили, нам и нашим правнукам хватит, – он весело подмигнул Смагину.

– Возможно, – усмехнулся Игорь – но все эти богатства можно в одну ночь разбазарить либо на рулетке, либо добрые дяди помогут, как в моем бывшем управлении, когда за один день росчерком пера перепродали весь наш реффлот по цене спичечного коробка за штуку добрым дядям из Америки.

Борисыч развел руками, мол, каждому свое.

– Я человек новый в этом деле, – продолжил Смагин, – но знаю одно, что предательство, во имя чего оно не было сделано, будет наказано, уж как, не знаю. Я тебе уже говорил, вчера пошли мы на перекур между лекциями ко мне подъезжает один из замов нашего Треста в Москве и сходу предложение, от которого, мол, никто еще не отказывался. Давай, говорит, вашу базу во Владике поделим на троих; ты, я и наш шеф московский. Тебе пятьдесят процентов, нам по двадцать пять, оформим все бумаг за пару дней, у него связи. А как же мой босс во Владивостоке, наше правление, работяги, их почти триста человек семейных – спрашиваю я. А он, гнида, смотрит на меня, как на невменяемого и так цедит, кацап вонючий, сквозь зубы с улыбкой:

«Тебе-то что до них, ты сразу перепрыгнешь в иную касту, у тебя появятся новые влиятельные друзья, ты станешь для них недосягаем, подергается твой босс, поскрипит зубами и отправится искать себе работу…»

– А ведь шеф сам взял меня к себе, когда я не знал, куда прибиться, когда наш реффлот разграбили, – Игорь внимательно посмотрел на собеседника. Борисыч опустил глаза и постучал кулаком по стойке, отчего услужливый малый в белом смокинге тут же выплыл из темноты, как очередное привидение Дагомыса, в позе вопросительного знака.

– Да, дела, – чуть слышно сказал северянин и потер покрасневшие глаза.

– Что-то желаете, господа? – бармен приблизился вплотную.

– Исчезни, – Борисыч замахнулся на лакея, тот также внезапно испарился. – Ну и что же ты ответил этой московской крысе, паря, – он изучающим взглядом осматривал своего нового приятеля, словно видел впервые.

– Сказал, что подумаю, а на обратном пути в Москве скажу свое решение. Только я так решил, оформлю базу как положено, а там время покажет.

– Правильно, парень, – Борисыч вновь нервно постучал ключами от номера по пластику стойки бара, так видно он собирался с мыслями – я бы этих москалей… мне ведь тоже предложили подобный вариант, не хотел говорить, все с совестью борюсь, теперь после твоих слов уже легче. Знаешь, Смагин, как я раньше любил в Москве бывать, а сейчас она напоминает мне общественный туалет, куда стекаются фекалии со всей России, и вот в этой зловонной жиже, словно опарыши, копошатся всякого рода чиновники, аферисты, жулики и прочая сволочь, обжираясь и распадаясь, как амебы, на себе подобных и разнося эту заразу по всей нашей матушке Руси. Чиновники вообще, по моему мнению, «ENEMYS OF SOCIETY» – ВРАГИ ОБЩЕСТВА, эти люди порой говорят одни только умные вещи и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые, – он неожиданно смолк, к приятелям плавной походкой, виляя загорелыми бедрами, приближалась жгучая брюнетка с ярко красными, накаченными гелью, губами и огромными дынеобразными грудями, рвущимися вперед хозяйки из прозрачно лифа к намеченной цели.

Она была в белом купальнике, который едва прикрывал ее «прелести» нижнего этажа. Яркий шелковый платок, типа «пареро», что носят изящные и зажигательные латинос, завязанный на талии большим узлом, подчеркивал идеальную фигуру девушки и готовность наслаждаться жизнью. «Профи» – подумал Смагин, мозг просигналил аларм «опасность», пора делать ноги».

Девушка стрельнула искрами глаз по Смагину и не найдя здесь поживы легко вспорхнула на стульчак рядом с северным человеком.

– Приветик, лгунишка, – она осторожно, словно боясь спугнуть добычу, дотронулась кончиками пальцев, обрамленными черными лакированными ногтями, к обгорелому плечу жертвы, отчего мужчина вздрогнул, но тут же расплылся в вымученной улыбке. Девушка так выкатывала глаза, что понятно было, что она лжет на каждом слове.

– Здравствуй, милашка, – Борисыч слегка откинулся к стойке бара, словно боясь обжечься об жгучую красотку, – какими судьбами, Викуля, в столь ранний час?

– Во-первых не Викуля, а Сонечка, ну, да ладно, главное, тебе ведь не дозвонишься, неуловимый, – надула и без того, как у хорошего карася, губы, пляжная барышня, – вчера, что мне обещал, а, забыл, а обещал свозить меня в Адлер по магазинам развеяться, а сам сбежал и пьянствуешь не понять с кем.

– Но, но, – Борисыч погрозил ей пальцем, – ты моего друга не тронь, лучше подружку кликни, веселее будет.

– Да нет проблем, – Соня вынула из маленькой обшитой стразами сумочки золотистый телефон и, слегка отвернувшись, набрала номер и с кем-то переговорила, – Карина, подружка моя, прелестная блондинка, я думаю, она вам понравится.

– Гляди, Смагин, у меня на предприятии только у одного такой миниатюрный «сотик», а местные девочки уже во всю ими пользуются.

– Что, этот? – Соня небрежно сунула мобильник в дамскую сумочку, а я думала, что он уже давно устарел, и ты мне подаришь новую модельку, ведь подаришь, – девушка не наигранно и как-то даже натурально прильнула к голой волосатой груди и погладила рукой курчавые начинающие седеть волосы застывшего в оцепенении сибирского гиганта. – Ты, прямо, как снежный человек, все тебя ищут, а ты вот здесь, теперь ты мой.

Эти слова были произнесены с такой уверенностью, словно девушка безумно влюблена в мужчину, и он ответил ей взаимностью. Ну и актрисы собрались на побережье, а в Дагомысе видно еще и народные со званиями и титулами.

– А вот и Каринка, – Соня помахала рукой девушке, которая в нерешительности остановилась на входе в бар. – Она у нас стеснительная, молоденькая еще.

Да, девчушка была действительно еще почти ребенок. Ее тонким ногам с «тремя дырками», правильному бледному лицу и тонкой талии могли позавидовать многие манекенщицы, что каждый вечер в огромном фойе на подиуме Дагомыса демонстрировали гостям хиты пляжного сезона. Она была в джинсовых, обрезанных по самое не хочу, застиранных шортах, легкой белой, мужского покроя, рубашке и кожаных «римлянках». В белые, подстриженные под «каре» длинные по плечи русые волосы, вплетена черная роза, на шее ожерелье из розового жемчуга, на руке крошечные белые часы и ни каких бриллиантовых излишеств, как принято у дам высшего света.

«Да, если Соня была «профи», то эта Белоснежка, очевидно, работала только по VIP клиентам», – подумал Игорь и поймал себя на мысли, что она уже его заворожила, хотя в последнее время он старался поменьше общаться вот с такими публичными женщинами, кроме разочарований они ничего ему не давали. Как правило красотки были до того глупы, что Смагин порой готов был заклеить им рот пластырем или скотчем и многие из них подозревали в Игоре мазохистские наклонности и старались подыгрывать, что еще сильнее приводило его в ярость. Им просто невозможно было объяснить до чего они все тупые. Грубость они воспринимали как мужскую силу, ласку, как слабость и ничего не хотели знать кроме секса, денег и сытой жизни. И как это раньше он в них не замечал такого искушенного слабоумия!? Видно возраст, парень, дает себя знать и чего привязался к девчонкам, они хороши собой и радуют мужчин, что еще тебе надо?

Порой Смагину хотелось всех их и проституток, и политиков, и журналистов, и всех, всех…, покрасить в черный цвет, как тот красный пассажир «Русь», что в первые дни демократических преобразований в стране, кем-то изобретательным и дальновидным был срочно окрашен чернью. И какая бы великолепная заря не освещала жизнь, так называемой «элиты», в конце – концов, всех их заколотят в гроб и бросят в могилу, а то и просто сгребут в яму и спалят, как зараженных опасным вирусом животных.

Так вот она где, эта немытая Россия; это не крестьяне, что пашут в поле от рассвета до заката в поте лица, и не пропитанные дешевой водкой и папиросами работяги, это даже не бомжи, для которых сегодня колодец канализации служит домом и крепостью для защиты от внешнего мира, потому как на всю российскую нацию навесили ярлык «толерантности» – терпимости, а попросту ей привили страшный вирус, пострашней чумы и СПИДа, когда нация, народ не реагирует на воздействия внешних агрессивных факторов, человек начинает привыкать к неслыханному издевательству над личностью и организмом, и, в конце концов, нация гибнет. Нет, «немытая враждебная Россия» здесь, она в так называемых высших слоях общества, в высших эшелонах безумного управления государства, в кремле, в различных администрациях: немытые политики и бизнесмены, чиновники и силовики – вот, где действительно немытая Россия!

Сегодня бы Смагин назвал немытой Россией всю вот эту шваль, что окружала его, весь так называемый высший свет, и он сам превращался в ее подобие, как сказал мудрый Борис Борисыч, но стоп… это только реакция его еще не порабощенного сознания, а тело и душа просят праздника и всех прелестей жизни, а почему нет? Ведь он столько много учился и работал, почему он должен все это просто так отдать немытой России, нет, пока, до времени, прощай, немытая Россия.

* * *

Блондинка, между тем, присела рядом с Соней, даже не взглянув в сторону Игоря, и это задело его самолюбия. «Чего она из себя корчит, что возомнила, шлюшка центровая?» Ведь за деньги ты ляжешь в постель и с молодым, и со старым, и с уродом, и с калекой, и с извращенцем, вы все продажные, начиная от политиков, юристов, журналистов и кончая актерами и вот такими девочками. Смагин вспомнил, как его поразило интервью, что давал знаменитый и любимый им актер Ричард Гир на телевидении телекомпании СNN. Тогда он сказал, что если ему вот сейчас заплатят миллион долларов наличными, он прямо здесь разденется догола и встанет, хоть на голову и это сказал миллионер, владелец дорогущих особняков, яхт, самолетов, что же требовать, от каких-то смертных путан.

Игорь не выдержал столь длинной затянувшейся паузы, он встал со своего места, подошел к Белоснежке, сгреб ее в охапку и посадил на стойку бара. Официант чуть не выронил из рук приготовленную очередную бутылку вина.

– Ой, – вскрикнула девушка, да так громко, что чайки, слетевшиеся было поближе к берегу и мирно покачивающиеся на теплых волнах в ожидании дармовых отходов с ломящихся деликатесами со столов ресторана, с тревожными криками поднялись в воздух, почуяв опасность со стороны человека.

– Зачем же так грубо, вы ведь культурные люди, – наигранно возмутилась Сонечка, поджав выпученные губки, вы ведь не мужики, какие-нибудь.

– Молодец, Смагин, – Борисыч весело рассмеялся, – ты только посмотри на эту «барби», сидит как кукла, открыв рот и расставив ноги. Он обхватил свою Сонечку за талию и словно ребенка посадил к себе на колени, – мы как раз мужики, детка, а не вон те, что животами верх парятся на солнышке и не этот он указал на официанта. «Мексиканец» сгоряча выскочил из-за стойки и без смеха на него нельзя было смотреть. Белый фрак доходил ему только до поясе, вся остальная его одежда состояла из ярко красных стринг, едва прикрывавших его «скромного мужское достояние» спереди и сзади и высоких в обтяжку кожаных сапожек в мелкую сетку, такие носят девочки подростки или представители курортной «элиты».

Борисыч поднял руку.

– Все, хорош, трепаться, все идем ко мне в номер, у меня там, Смагин, полигон поболее твоего, у кого есть претензии или возражения.

– Я из-за него все новые шортики вином залила, – плаксиво пожаловалась Белоснежка, – и с укором и надеждой взглянула на северного человека, предчувствуя хорошую охоту и легкие бабки.

– Не проблема, заменим тебе и шорты и все остальное, – Борисыч обвел взглядом притихшую компанию, – а ты, Смагин, чего молчишь?

– Да нам вроде на лекции после полудня надо появиться, там кроме «чубчика» должен этот великий экономист нарисоваться, тот который сынок Тимура со всей его командой.

– Успеем, Смагин, все успеем, идем я сегодня угощаю, плачу за все, ведь завтра я стану миллиардером, владельцем заводов, газет, пароходов, хе-хе, не знаю как ты, а я решил принять их условия, а там пусть мою душу жарят на углях в преисподней.

– Каждому свое, – усмехнулся Игорь, – идем, старина, когда еще встретишь такого щедрого миллиардера, они вон на западе ходят в стоптанных туфлях из секондхэнда и ездят в общественном транспорте на работу по проездным билетам, ты, я думаю, таким не станешь и лет через десять узнаешь меня, не отвернешься?

– Завязывай, Смагин со своей философией, девчата уже все на нервах, вдруг передумаем, вперед к победе коммунизма, как говорил наш вождь по мордыхаевскому принципу «товар – деньги – товар».


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации