Текст книги "Китаец. Незримая война"

Глава VIII. Дела домашние

Я поблагодарил водителя, пожелал успехов и вошел в подъезд. По привычке остановился и замер, вслушиваясь, нет ли опасности. Нет, я не опасался ни покушений, ни ограблений, так, на всякий случай. Привычка.

В подъезде царила глухая тишина, я не стал пользоваться лифтом, поднялся по широкой лестнице на четвертый этаж. Было начало восьмого. Я достал антисептик и тщательно протер руки. Открыв ключом дверь, я прямо с порога радостно объявил:

– Папа вернулся!

Откуда-то издалека послышались голоса четырехлетнего сына Ивана и двухлетней доченьки Маши. Судя по голосам, они бежали из самой дальней комнаты. Два маленьких урагана, сметавших все на своем пути.

– Папуля, папуля вернулся!

– Папочка пришел!

Перекрикивая друг друга, кричали дети.

Присев на корточки, я отставил портфель с документами и пакет. Успев взять в правую руку букет белых роз, я левой ладонью сделал жест «стоп».

– Стоп, стоп, стоп! – с улыбкой сказал я. – Папа с улицы пришел, сейчас руки помою и расцелую вас. Подождите.

Из кухни или, как называют большие трапезные комнаты, столовой вышла самая красивая и любимая женщина на свете – моя Катюша. Сколько лет мы уже были вместе, а я по-прежнему любил свою Катеньку, как в первый день нашей встречи. Поприветствовав жену, я прошел в ванную.

– Ванюша, Машенька, подождите секундочку, у нас для мамы сюрприз.

Я взял букет с консоли и протянул жене:

– Это тебе, дорогая! – нежно и аккуратно я поцеловал ее в щечку.

После чего обнял детей. Схватив в охапку, начал кружиться с ними в вальсе. Из столовой вышла Ли Мэймэй, китаянка сорока двух лет. Она работала у нас няней. Я пригласил ее для помощи жене по хозяйству и чтобы дети учили китайский язык. Общение жены и няни складывалось не всегда гладко: китаянка не знала никакого языка, кроме родного китайского, а Катюше полусотни китайских слов, которые она выучила, не всегда хватало, чтобы объяснить необходимое. Тем не менее супруге я объяснил важность присутствия в нашем доме китайской няни, рассказал, что так дети непринужденно освоят непростой китайский язык, и рекомендовал ей продолжить учить китайский, чтобы поднять свой дипломатический арсенал общения.

Поприветствовав меня на родном языке, Ли Мэймэй с гордостью в голосе отрапортовала, что Сяо Мэй и Сяо Лон (Маленькая Красотка и Маленький Дракон – так на китайский лад звала няня наших детей) занимались языком очень хорошо, а Иван к тому же выучил два новых иероглифа.

Накружившись вдоволь, я спустил детей с рук.

– А ну-ка убегайте-убегайте, прячьтесь, – рассмеялся я. Дети с криком, переходящим в визг, сиганули в разные стороны.

– Спасибо, Лешенька, очень красивые цветы, – Катюша нежно приобняла букет. – А где ты их нашел? Все же закрыто? – поинтересовалась она.

Я ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся.

Переодевшись, тщательно помыв руки и лицо, я зашел в столовую.

– Кушать будешь? – поинтересовалась хозяюшка.

– Да, – ответил я заигрывающе. – А дети? – спросил я, глядя на часы.

– Давно уже, в шесть тридцать поужинали. Ты же сам велел строго соблюдать режим, – улыбнулась Катя. – Вот мы и соблюдаем.

– Ванюша, Машаня, бегите сюда! – позвал я детей, готовясь вручить киндер-сюрпризы.

Дети обрадовались подаркам и с азартом стали их распаковывать в ожидании какой-то новой маленькой игрушки.

– Сейчас папа немного отдохнет и покушает. А в другой раз мы все вместе сходим в наше любимое место! – пообещал я детям и супруге. – Куда? – спросил я всех.

– Ура! В Ангарию! – радостно кричал Иван.

– Ангалия, Ангалия, – хлопала в ладоши Машенька. Она еще плохо выговаривала букву «р».

У каждой семьи, проводящей досуг дружной компанией, есть свои волшебные места. Для нас таким местом в Москве стала волшебная страна «Ангария», по странному стечению обстоятельств расположенная в излюбленном месте встреч сотрудников смежной службы, коллег из ФСБ – Центральном детском магазине на Театральном проезде, дом пять, почти напротив главного здания ФСБ на Лубянке. На четвертый этаж, где располагалось кафе, мы всегда добирались на эскалаторах – такой был у нас ритуал. Это было веселое и доброе место не только с хорошей кухней, но и с детскими аниматорами, сказочной программой, тематическими декорациями. «Ангарию» любили не только наши дети, но и мы с Катюшей.

– А что мы там будем кушать, а, Иван?

Ваня, рассудительный малыш, не задумываясь выпалил:

– Куриные котлетки с картофельным пюре и пирожку из манго и маракуйи.

К своим четырем годам Иван уже активно осваивал китайский, испанский и английский языки, запоминать сложные названия и выговаривать их для него было делом легким.

Я посадил Машаню на колени и задал тот же вопрос. Она улыбнулась и радостно проговорила:

– Клем-блюле! – она сделала это так весело и непринужденно, что все рассмеялись.

– Крем-брюле ты наше карамельное! – начал я передразнивать дочь и тискать ее, приводя в восторг.

– Папа, отпусти, я буду кушать киндер, – вырывалась Машенька, веселясь и морщась от щекотки.

– А я буду знаете что? – выпустив ее из рук, мечтательно протянул я. – Паштет из норвежского лосося с тостами из деревенского хлеба, обжаренными на гриле, с вареньем из лесных ягод, а еще кокиль из семги с тигровыми креветками, шпинатом и сливочным соусом с корочкой из сыра «Пармезан». Ням-ням, – изобразил я вкуснятину. – А мамуля будет риет из лосося с салатом «микс», соусом с красной икрой и пасту феттуччине с тигровыми креветками, сливочным соусом, свежим базиликом и чипсами из сыра. Мама, – посмотрел я на Катю, – я угадал с выбором?

– Да, мой дорогой, изумительно, но угадать-то не сложно, – кокетливо засмеялась она. – Ты же знаешь мои любимые блюда.

– Да, знаю, – согласился я. – А на двоих мы с тобой закажем филе дорадо с голландским соусом. Как думаешь, не лопнем?

Встав со стула, стоявшего во главе стола, я подошел к противоположной стороне и обнял жену.

– От такой вкуснятины не лопнем, – она подняла руки, нежно обняв меня в ответ. – Скорее бы все закончилось, и мы не пускали слюнки, а пошли в «Ангарию».

– Скоро, моя хорошая, все закончится, потерпи, – подбодрил я Катю. – Но пока мы не в «Ангарии», корми мужа домашней изысканной едой.

Катя спохватилась, совсем забыв про еду здесь и сейчас, утонув в моих мечтательных разговорах о будущем гастрономическом путешествии.

Пока я ел, Катюша нежно веселилась с детьми, рассматривая игрушки, которыми они хвастались. Наблюдать, как они веселились, без улыбки было нельзя.

Любить детей – это, безусловно, талант, как мужчины, так и женщины. Моя супруга детей любила, она была не только прекрасной женой, но и нежной, заботливой мамой. Мне казалось, что дети ее любили больше, чем меня, но, разумеется, у меня не было никакой ревности. Наоборот, это я их научил любить и ценить маму. Первое, чему я учил детей, когда они только начинали делать первые шаги, – целовать маму. Мать, отдавшая столько сил, свое здоровье, чтобы эти маленькие комочки появились на свет, должна всю жизнь получать любовь, заботу, встречать их понимание и терпение. Задача отца взрастить все эти качества в детях, в том числе и своим примером.

Откушав спагетти с жареным стейком, я почувствовал себя сытым и довольным.

– Папа, – увидев, что я поужинал, обратился Ваня. – Давай ты поучишь меня играть в шахматы?

– С удовольствием, мой дорогой, где будем играть? В кабинете или зале?

– В моей комнате, – с серьезным видом предложил он.

Мы зашли в комнату сына, на полу которой нас ждали аккуратно расставленные шахматные фигуры. Иван выбрал белый цвет. Как говорил Александр Алехин, четвертый чемпион мира по шахматам, эта великая игра учит быть объективным в первую очередь. Помня это, я старался передать сыну спокойствие, необходимое в игре. На удивление Иван за доской был всегда спокоен и, проиграв, истерик не устраивал, а просто просил сыграть еще раз. Я не отказывал.

Играя с сыном, я поддавался, но не просто сдавая фигуры направо и налево, а просил его внимательно думать и рассуждать вслух о ходах, которые ему приходили в голову. Ход его мыслей, как и сама игра, был неспешным и для его возраста здравым. Определенно, шахматы ему нравились.

Разве может родитель, а в особенности отец отказать ребенку в его развитии? В его желании не смотреть мультики по телефону, а развиваться по-настоящему, пробуждая в себе интерес к одной из самых древних, интеллектуальных игр.

После пары партий наши девочки пришли нас проведать.

– Машенька, когда мальчики играют в шахматы, нужно тихо смотреть, разговаривать нельзя, потому что они очень внимательно думают. Шахматы – игра очень сложная, поэтому отвлекать нельзя, – учила мама.

Машенька, будучи, как и Ванютка, ребенком спокойным и вдумчивым, маму слушала и молча смотрела, не понимая, что происходит на доске.

– Шах, – гордо и громко произнес Иван.

Ему определенно нравилось произносить это слово. Впрочем, допускаю, что и слово «мат» ему бы тоже нравилось произносить, но пока он мне такого ни разу не заявлял. Я схватился за голову, изображая испуг и беспокойство от нависшей над моим королем угрозы. Сын на мои эмоциональные всплески реагировал спокойно, не забывая при этом давать советы:

– Папа, не бойся. Ты можешь отойти вот сюда, – он указывал своим маленьким пальчиком на клеточку, отойдя на которую мой король мог найти вожделенное спасение.

Когда я делал предлагаемый им ход, он меня хвалил словами «молодец» и «да, правильный ход».

Я никогда не заставлял сына играть в шахматы, исповедуя самый правильный, как мне казалось, подход: ребенка не нужно заставлять, а нужно лишь пробуждать в нем интерес. И это всегда работало.

Доиграв партию, которая закончилась очередной моей победой, я объяснил сыну, а заодно и внимательно слушающей дочери, что расстраиваться после поражений нельзя, потому что даже самый сильный и великий шахматист к победам пришел через поражения. Не бывало так, чтобы их не было. Поэтому важно сохранять спокойствие и при победе, и при поражении. Разумеется, было бы неправильно объяснять сыну эту буддийскую мудрость каждый раз, но время от времени я ему это говорил. Зашедшая няня позвала детей купаться, и они с радостью убежали, крича ей на китайском, какие игрушки они возьмут с собой в ванну.

Сидя на полу, мы молча придвинулись друг к другу и сидели так еще пару минут.

– Ты точно думаешь, что учить в четыре года три иностранных языка для ребенка не сложно?

– Разумеется, нет. Ты видела, сколько у меня в кабинете книг по детскому развитию? – улыбнулся я.

– Да, – ответила она и легла мне на ноги.

– Представляешь, я их все прочитал, – усмехнулся я, поправив пальцем на переносице воображаемые очки. – Пойдем к детям в ванную.

Мы зашли в плескающееся царство.

– Так, где у нас губка? – спросил я и, увидев на полке, взял в руку. – Смотри, какой фокус, – я сдавил в кулаке губку, держа над водой. Дети, думая, что я буду плескаться с ними, радостно заверещали.

Я опустил губку в воду и раскрыл кулак. Губка впитала ее в себя.

– Что бы я сейчас ни предпринял, больше воды губка в себя впитать не сможет, видишь? – сказал я жене, чтобы на бытовом примере объяснить истину.

– Вижу, – улыбаясь над моим простым экспериментом, сказала Катюша.

– Так и мозг, вобрав в себя информацию, которой ему достаточно в данный момент, больше не примет, как ни старайся. У мозга есть как бы предохранитель, который его защищает от перегрузок. Самое важное, чтобы ребенок был спокоен и больше играл. Чтобы не замечал, как идет процесс обучения, потому что мой главный секрет – обучение через игру. Играем, веселимся и учимся. Главное, чтобы ребенок даже не чувствовал, что его учат, чтобы для него все воспринималось как игра. Разумила? – рассмеялся я, намеренно коверкая слово.

– Да, – услышал я смех в ответ. – Учитель ты мой. – Она обняла меня и поцеловала. – Пойдем попьем чаю, – предложила Катюша заботливо.

Мы, пожелав детям радостных искупашек, оставили их под присмотром нашей китайской няни.

* * *

В столовой в большой вазе по центру стола торжественно благоухали подаренные мной розы.

– Садись, я сделаю нам ароматный чай, – предложила Катя.

Ей, как и мне, больше по душе был черный чай. Зеленый я пил редко, а она не пила совсем. Он ей не нравился.

Еще на заре наших отношений мы договорились, что она никогда не будет меня спрашивать о работе. Не то чтобы это было не ее дело. Хотя? Это именно не ее дело, поэтому на разговоры на эту тему в нашем доме было наложено табу. Она не знала о моей работе ровным счетом ничего. Для нее я был «командиром писарей в штабе». Начинать разговор на тему работы всегда было моей инициативой.

– Катюш, мне нужно будет уехать на недельку, переаттестация. Сейчас говорят, самоизоляция, очередей нет, поэтому лучший момент.

Она молча слушала и пила чай.

– Далеко?

– Нет, тут рядом. В Рязань, – соврал я, улыбаясь.

Ей совсем не нужно было знать, куда на самом деле лежал мой маршрут. Постоянно визжащий про коронавирус телевизор нет-нет да показывал Китай. Нет, знать этого ей точно было не нужно.

– Я соберу тебе вещи, – предложила она.

– Пока не нужно. Я уезжаю через несколько дней. Ближе к отъезду соберем, а пока не надо. Ты очень заботливая, лучшая жена на планете Земля, – я начал заигрывать.

Отставив чашку с недопитым чаем, я подошел к ней сзади и обнял за грудь. Подняв голову, она посмотрела на меня. Я стал нежно сжимать ее грудь, то усиливая, то уменьшая давление, она закрыла глаза, отдаваясь наслаждению. Ей хотелось продолжения, она начала еле заметно двигать телом в такт моим движениям. Приоткрыв рот от удовольствия, порывисто дыша, она открыла томные, наполненные страстью глаза… Дверь распахнулось, и пара распаренных после ванны ребятишек в цветных махровых халатиках радостно вбежали, чтобы пожелать нам спокойной ночи. А потом они растащили родителей по своим комнатам читать книжки. Я был взят маленькой нежной ручкой Ванюши, Катюша – еще более крохотной ручкой Машеньки. Пятнадцатиминутное чтение книжек на ночь было такой же доброй традицией в нашей семье, как и целование родителей перед сном. Почитав книжку, я обнял сына и, пожелав спокойной ночи и приятных снов, погасил свет. Затем я заглянул в комнату Машеньки. Мама и дочь лежали на кровати и о чем-то хихикали. Я не стал их отвлекать от женских секретиков и направился в ванную, принять душ. Вскипятив чайник, я налил большую кружку чая и тихонько прошел в кабинет.

* * *

Я решил немного прочитать про масонов, как меня просил об этом Минин. Открыл несколько ссылок в поисковике и погрузился в чтение.

Масоны – одна из самых таинственных и законспирированных мировых организаций. И это при том, что существует она не одну сотню лет. Несметные богатства, огромное политическое влияние и чуть ли не управление всеми мировыми процессами, включая свержение правителей в прошлом, назначение президентов и руководителей стран и наднациональных организаций в настоящем, организация революций и войн – то, что приписывают масонам. Эта общность вненациональна и внеконфессиональна. Для масонов нет границ.

Я перелистнул страницу, на глаза попалась статья маститого доктора исторических наук Сергея Карпачева. Регалии, статус внушали доверие. Ученый муж с полной убежденностью писал о том, что современные масоны в России – это интеллигенция: журналисты, преподаватели, деятели культуры, отчасти офицеры, что среди них нет олигархов и политиков первого эшелона власти. Никаких политических задач, революций, террора и прочей нечисти. Значит, видеть в каждом втором масона-заговорщика тоже нелепо? Статью эту написал человек статусный, все-таки профессор. Значит, и говорить нечего. Все раздули конспирологи. А может, и Минин погружается в эту тему, чувствуя свою скорую пенсию? Нужно ему что-то таинственное, интриги, расследования? Не кроссворды же ему разгадывать, сидя на завалинке.

Я продолжил чтение. Профессор писал о том, что российские масоны в материальном плане слабы, у них нет серьезной экономической подпитки. Их основные занятия – разные философские сочинения, ритуалы, исторические аспекты и прочая подобная, не относящаяся к политике деятельность. Другими словами, сложно их притянуть на какой-то политический заговор, переворот или что-то подобное, связанное со свержением власти или же реальным управлением страной.

Что примечательно, к масонам часто относят Мальтийский орден, который на самом-то деле создан для борьбы с самóй организацией католической церковью.

Я вспомнил слова Минина о том, что Горбачев летал на Мальту и после этого развалился Советский Союз. А Путин недавно встречался с Папой Римским. Вот здесь уже начинаются какие-то головоломки. Тут однозначно не шахматы, где есть всего два цвета – белый и черный.

Закрыл ссылки. С этой точкой зрения все ясно. Посмотрим, что есть еще. На глаза попалась статья историка. Мнение было противоположное профессорскому, которое я только что изучил. Брежнев, Ельцин, Горбачев, Примаков, Лужков, Волошин, Кириенко, олигархи Абрамович и Березовский, политики Явлинский, Немцов, чемпион мира по шахматам Каспаров… И еще кучу фамилий известных почти каждому россиянину персонажей историк включил в «список русских масонов». Вот так дела.

Интересно, а что на это сказал бы человек, называющий себя «Главный масон России»? Да, оказывается, есть у нас даже такой. Он как раз считает, что и в верхах есть масоны. Что это закрытая организация, но лояльная к властям. «Была бы она нелояльная, закрыли бы в один присест», – усмехнулся я. Кстати, у этого человека я прочитал, что у масонов есть внутренняя философия и «чрезвычайно значимый масонский этикет». Это сочетание я запомнил дословно.

Отпив чаю, задумался. Интересно, а члена масонской ложи Моцарта отправили на тот свет как раз за нарушение этого «чрезвычайно значимого масонского этикета»? За то, что раскрыл какую-то масонскую тайну в «Волшебной флейте»? Вероятно, да.

А что о лояльности к власти сказали бы члены итальянской масонской ложи «Пропаганда-2», известные как П2? Ее членов обвиняли не в политических интригах или чем-то более-менее морально-нравственном, их обвиняли в терроризме, связях с мафией, похищениях людей, убийствах. П2 называли «государством в государстве». Их обвиняли в связях с ЦРУ, похищении, а затем и убийстве лидера Христианско-демократической партии Италии. Считают, что и взрыв на вокзале в Болонье в 1980 году – это их рук дело. Видать, итальянские масоны отличаются от остальных. А может, и остальные такие же, и им замочить пару-тройку сотен людей дело плевое? Правда, они, в отличие от итальянских масонов, не попадаются.

Одни говорят, занимаются политикой и пишут целые «списки» масонов. Другие пишут, масоны – вне политики. Третьи вовсе в стиле: «Кто свидетель? Я свидетель, а что случилось?!» Да уж, путанно…

Допив чай, я снова заглянул в комнату Маши. Мои девочки спали, подсвеченные нежно-желтым светом ночника.

Снова вскипятив чайник, я налил себе еще кружку. Говорят, кипятить воду несколько раз означает убивать в ней все целебные свойства. Но в моем случае никакие свойства воды, кроме ее жидкого состояния, меня не интересовали.

Залез в новости. Говорилось о развале соглашения ОПЕК+, инициатором чего выступили русские. Из-за пандемии цены на энергоносители стремительно пошли вниз. Нефтяники из Саудовской Аравии пообещали сохранить объем добычи нефти, несмотря ни на что. Рост предложения над спросом мог привести к дальнейшему падению цен. Россия, естественно, была недовольна. Однако, учитывая, что стоимость нефти, заложенная в российский бюджет, была значительно ниже, чем это было прописано у наших арабских партнеров, появлялись весьма оптимистичные прогнозы, что говорило о готовности страны к серьезным испытаниям в затяжной ценовой войне. Похоже, глава России был готов проиграть битву, чтобы победить в войне.

А ведь белорусский батька в меру прав, говоря, что есть те, кто, прикрываясь этим самым коронавирусом, решает свои политические задачи. Судя по всему, так будет еще некоторое время, размышлял я: мы назначаем американцев «ответственными», они – нас. Мы экстремальные горки называем американскими, они – русскими. Иногда кажется, что Америка в целом страна с прекрасным, радушным народом, но неудовлетворенными амбициями ее политического руководства и постоянного желания всех и везде учить. И впечатление, что Америку вот-вот «разорвет» от такого поведения и систематического раздувания щек. Они, наверное, думают про нас также стереотипами – vodka, balalaika, matreshka, mafia, Putin, ну и еще один символ… bear – медведь. Гуляющий по улице на цепи миша. Так и живем.

Игра с нефтью – это, вероятно, от желания нас подорвать. Может, хотят что-то сказать нашим правящим верхам? Припугнуть? Ну или вовсе запугать. Зачем? Чтобы принудить делать то, что им выгодно, можно даже сказать, заставить капитулировать.

Я вспомнил, что нечто подобное уже было, когда в середине 80-х Америка обрушила цены на нефть в Саудовской Аравии. Эта спецоперация прошла весьма успешно: Советский Союз плотно сидел на поставках энергоносителей, и всего спустя несколько лет великий и могучий СССР канул в Лету.

Вполне возможно, что и сейчас, пойдя на поклон Западу, верхи рассуют все по карманам, а народ останется снова ни с чем, впрочем, это уже становится традицией. Главное другое: Россия будет снова порабощена мировой закулисой, будь она трижды неладна.

Раздался тихий-тихий стук в дверь. Катюша вошла сонная.

– Я уснула с Машенькой, – еле выговаривая слова, сказала она. – Ты работаешь? – поинтересовалась она, зевая.

– Нет, я уже закончил. Пойдем, мое солнышко, баюшки.

Я выключил ночную лампу. Подхватил Катюшу на руки и понес в спальню по просторному коридору нашей уютной квартиры, купленной пару лет назад на деньги, вырученные в том числе и от продажи криптовалюты.

– Или тебя в душ отнести? – задал ей на ушко вопрос.

– Я до твоего приезда уже была, – сонным голосом проговорила Катюша.

– Тогда ложимся.

Мы улеглись на мягкую кровать, застланную шелковым бордовым бельем. Принятые его прохладой, прижались друг к другу.

– Расскажи что-нибудь, пожалуйста, – попросила Катюша, ластясь ко мне словно нежная кошечка.

– В далекие-далекие времена, больше тысячи лет тому назад, в Китае царствовала династия Тан. Это был период наивысшего могущества средневекового Китая, – начал я шепотом сказочника. – Люди тогда женились рано. Обычным делом было, если жениху лишь недавно исполнилось 15 лет, а невесте – 13.

Катя с удивлением посмотрела на меня:

– Как в 13 лет? Это же поздно. У нас цыгане вон в 11 замуж дочерей отдают, – рассмеялась она.

– Ложись, ложись, я же еще не закончил, – и, погладив ее по голове, продолжил: – Так вот китайцы почти всегда вступали в брак рано. К 20 годам так точно. В год моего рождения, в 1980-м, внесли изменения в Семейный кодекс Китая, установив минимальный возраст для вступления в брак для мужчин в 22 года и 20 лет для женщин. И сегодня это самый высокий возрастной порог для вступления в брак в мире, представляешь? – я подчеркнул удивление.

– Угу, – чуть слышно проговорила Катя, которую еще больше убаюкивал мой шепот.

– Правительство давало повышенные зарплаты и дополнительные выходные, если мужчина оставался неженатым до 25 лет, а женщина до 23. Сегодня китайцы поздно женятся – западная мода. Сначала карьера и деньги, потом все остальное. Я видел статистику, что в Шанхае создают семьи в 28–30 лет. Думаю, и в других крупных китайских городах примерно так же.

– В Китае мы с тобой были бы нарушителями, – сквозь сон произнесла Катюша.

– Хм, ну если только совсем чуть-чуть, – пошутил я.

– Расскажи еще что-нибудь, – попросила Катюша.

– Маленьких мальчиков в Древнем Китае часто одевали как девочек. Китайцы верили, что так они смогут обмануть духов болезни и смерти, которые охотились за мальчиками, и те пройдут мимо. Сыновья в Поднебесной были предметом особой заботы. Только мужчины в Китае могли общаться с предками, приносить жертвоприношения и задабривать духов в семейных храмах. А еще, стремясь защитить сыновей от болезней, родители обвешивали детишек различными амулетами и талисманами… Семейные храмы, духи, почитание предков – это для китайцев очень серьезно. До сих пор, если отъехать подальше от больших городов, там столько язычников, которые верят и в солнце, и в луну, и в Алибабу…

– Ту, которую Джек Ма основал, – едва разборчиво пробурчала моя слушательница.

– И в ту тоже, – тихонько рассмеялся я, чтобы не разбудить духов стен и потолка.

Легкое, едва слышное посапывание было сигналом, что сон окончательно укутал мою вторую половинку.

Я аккуратно убрал свою руку из-под ее головы, нежно уложив на мягкую подушку. И сам мгновенно заснул.