Текст книги "В землях заката. Избранники Армагеддона"

4. Уолд

Сначала ехали на юг, а обогнув Индианаполис, повернули на восток. За окнами бежали поля, перелески, фермы. Стрелка спидометра колебалась у отметки «100», и опять вспомнилось, что это не километры, а мили.

– К вечеру надо добраться до предгорий, – объяснил спешку Болдуин. – Чтобы завтра начать охотиться.

Дорога была хорошей: ухоженная разделительная полоса, то и дело попадались встречные легковушки и трейлеры.

– Это 70-е шоссе, торговый путь на Бостон. – Болдуин небрежно держал руль. – Я часто езжу туда за товаром. Главный порт Восточного побережья после того, как Нью-Йорк накрылся.

– Что возите? – полюбопытствовал Варламов. Он чувствовал себя удобно в большой машине Болдуина: можно было откинуться на спинку сиденья, вытянуть ноги.

– Компьютеры и прочую электронику, бытовую технику, – перечислил Болдуин. – Акустику для Грегори я монтировал. Разборчивый клиент, акустику заказал из Канады, подороже китайской.

– Вы и в Канаду ездите?

– Реже, чем в Бостон. Страна от войны почти не пострадала, канадцы делают хорошую аппаратуру, но дорогую.

– Американской техникой не торгуете? – поинтересовался Варламов.

– Почти нет. – Болдуин пожал плечами. – После того, как китайцы проглотили Японию и Юго-Восточную Азию, мы им не конкуренты. Наша беда – Тёмные зоны. В Америке остались хорошие производства, но они разбросаны. Раньше проблем не было, комплектующие для сборки доставляли трейлеры через всю Америку. А теперь и дурак не сунется в Тёмные зоны…

Болдуин явно хотел сплюнуть, но пришлось сдержаться.

– И это все вы натворили!

Варламов улыбнулся, благодушие не оставляло его:

– Я же говорил, что тогда на свет не родился. Мама рассказывала, что перед войной мир словно сошел с ума. Такое впечатление, что все хотели воевать. В Америке уйма фильмов и игр была про войну…

Болдуин фыркнул:

– Верно. Я тогда пацаном был, но помню, как играл… Играми я тоже торгую. Нынешние с теми, конечно, не сравнить. Надеваешь виртуальный шлем, и ты король в собственном мире. А можно сенсорный костюм надеть, все удовольствия твои будут. Тинэйджеры прямо балдеют.

– А сюжеты какие? – поинтересовался Варламов.

Болдуин хохотнул: – Любовные похождения, ужасы и космические сражения. Где Америка воспрянула и устанавливает справедливость по всей Галактике.

– Хотелось бы поглядеть, – вздохнул Варламов. – Но у Грегори компьютер с небольшим дисплеем.

– Заходи, – пригласил Болдуин. – Могу и сенсорный костюм напрокат дать. Всего двести баксов в час, а ощущений… – Он покачал головой. – Там такие секс дивы!

– Пожалуй, обойдусь, – пробормотал Варламов и сменил тему: – А во время войны вы где были?

– Здесь, в Другом доле. – Болдуин перестал улыбаться, черная с проседью борода придавала лицу мрачный вид. – К счастью, родители не успели переехать в Чикаго. Нас ничто не задело, но потом нахлынула уйма народа из Тёмных зон, когда там началась пандемия. Цены на недвижимость взлетели до небес. Большинство все равно умерло, ты бы видел кладбище – настоящий город.

– Да уж, – вздохнул Варламов. – А в России тоже…

– Хватит! – махнул рукой Болдуин. – Мы едем на охоту, а не на поминки. С удовольствием перестрелял бы тогдашних политиков вместо оленей, но теперь ничего не поделаешь. Расслабься.

Некоторое время молчали, Болдуин что-то насвистывал. Примерно через час они свернули на шоссе №35, а еще через полчаса машина остановилась у перелеска.

– Надо перекусить. А тебе и пострелять, потренироваться, пока свет есть. Вон засохшая рощица – наверное, нанесло ветром из Тёмной зоны. Все равно будут спиливать, так что можешь целиться в стволы. Но сначала поедим.

Перекусывали с комфортом, в фургоне нашелся складной стол и стулья. Варламов запивал бутерброды кока-колой, а Болдуин пивом из банки. В ответ на вопросительный взгляд Варламова усмехнулся:

– У нас можно немного выпить, когда за рулем. Да и дорога пойдет малоезженая. Ты когда-нибудь охотился на оленей?

– Только на зайцев и куропаток, – признался Варламов. – Да медведя один раз подстрелил.

– Ну, завтра покажу, что к чему. – Болдуин смахнул с бороды крошки. – А сейчас постреляй.

Он нырнул в фургон и появился с громоздкой кобурой, из которой торчала рифленая рукоять.

– Видел такое?

Варламов вынул оружие и удивленно оглядел. Походило на длинноствольный пистолет, имелся затвор с рукояткой и оптический прицел.

– С этим будем охотиться на оленей? – недоверчиво спросил он. – Я думал, с винтовками.

– С винтовкой и дурак сумеет, – осклабился Болдуин. – Посмотрим, сумеешь ли ты его удержать? Стреляет винтовочными патронами, отдача будь здоров! В магазине помещается пять патронов. И по мишеням можно стрелять, и на охоту ходить. Еще одно достоинство – с ним быстрее поворачиваешься. А то из Тёмных зон порой набегают такие шустрые твари… Бери рукоятку обеими руками, иначе может лоб расшибить. Целься туда, – он махнул в сторону рощицы. – Когда будешь нажимать на спуск, задержи дыхание.

До рощицы было далековато. Оптический прицел приблизил болезненного вида деревца. Варламов навел перекрестие на один из стволов и потянул спуск. Грохнуло, и Варламову вмазало прицелом в лоб. Не будь резинового наглазника, точно бы остался синяк. Послышался резкий свист удалявшейся пули, но ни одно деревце даже не покачнулось.

Болдуин добродушно рассмеялся.

– Спуск слишком мягкий, – со стыдом пробормотал Варламов, передергивая затвор.

На этот раз он потянул спуск плавно, задержав дыхание, готовый к удару отдачи. Одно деревце покачнулось и упало. Варламов передернул затвор и выстрелил снова – другое деревце снесло, как невидимым топором. Третье надломилось, но не упало, запутавшись ветвями среди соседей. К пятому выстрелу Варламов расслабился, и пуля только срубила случайную ветвь. Он опустил оружие и потер кисть руки, заболела с непривычки.

– Неплохо, – буркнул Болдуин. – Надо как-нибудь соревнование устроить, у меня под гаражом тир есть. Дай покажу, как перезаряжать.

Он достал коробку патронов, и Варламов с любопытством поглядел: кончики пуль были надрезаны крестом.

– Это чтобы свалить зверя наверняка, – объяснил Болдуин, перезаряжая пистолет. – Такая пуля разворачивается лепестками, рана получается величиной с кулак, и дичь далеко не уйдет. А обычная пуля застрянет в теле или пробьет насквозь – зверь убежит на десяток миль и будет мучиться, пока не сдохнет. Так что ложная гуманность нам ни к чему… Понял, как заряжать? Попробуй сам.

Варламов повторил манипуляции Болдуина.

– Хорошее оружие, – признал он. – И прицел удобный.

– Ну, в этот раз оптика вряд ли понадобится, – проворчал Болдуин. – Стрельни-ка еще разок.

Варламов выпустил вторую обойму, свалив на этот раз четыре деревца, так что роща стала походить на лесосеку. Болдуин махнул рукой:

– Хорошо! А теперь поехали, до темноты на ночлег надо встать.

У Варламова потеплело на душе: в Америке к нему относились снисходительно, наконец-то дождался похвалы.

Скоро въехали на мост над широкой рекой. «Ohio», – прочитал Варламов на дорожном знаке. Солнце клонилось к западу, заливая воду красным глянцем. За рекой Болдуин свернул на шоссе поуже, а через полчаса они увидели, что дорогу впереди перегораживает машина.

– Неужели бандиты? – прорычал Болдуин, – Ну, им не поздоровится, у нас два ствола. Целься в людей, а не в машину. Они не выдерживают прицельного огня, уходят.

Он стал притормаживать и облегченно вздохнул:

– Это полиция. Даже номер знакомый. Сейчас спросим, чего им надо?

Остановились. Подошел полицейский в кожаной куртке и нагнулся к окну.

– А, Болдуин. Опять на охоту в наши края?

– Привет, Джеф, – протянул руку Болдуин. – Почему дорогу перекрыли, оленей сторожите? У меня лицензия есть, все путем.

– Нет, – полицейский мельком, но внимательно поглядел на Варламова. – Взбесился тут один. Загрыз двоих в городке и сбежал в поля. Сейчас гонят с собаками, район оцеплен. Придется подождать, никуда твои олени не денутся.

– Опять черное бешенство, – вздохнул Болдуин и обернулся к Варламову: – Давай вылезем. У меня бинокли есть, может чего увидим.

Забрались по скобам на крышу фургона и сели, свесив ноги. Болдуин положил пистолет рядом. Полицейская машина и фургон стояли посреди убранного поля, дорога вела к перелеску, за ним вырисовывались синие холмы. Направо и налево уходило красное в свете заката жнивье. Пейзаж казался мирным, и странным диссонансом звучал озлобленный лай собак.

– Двух загрыз, – поморщился Болдуин. – Как не уследили? Черное бешенство ведь несколько дней развивается. Было время, чтобы его изолировать.

– Близкие пожалели? – предположил Варламов. – И у нас такие случаи бывали.

Болдуин яростно теребил бороду.

– Жалость в нынешние времена дорого обходится… – Он вытянул руку: – Гляди!

От рощи отделилось темное пятно. Варламов поднес к глазам бинокль, и пятно превратилось в человека: согнувшаяся фигура мчалась по жнивью, дико размахивая руками. На мгновение подняла голову, и Варламов содрогнулся при виде серого лица с белым оскалом зубов.

Следом вымахнули собаки – но даже расстилаясь в беге, не могли сократить расстояние до бегущего. Лай стал оглушительным, и Варламов опустил бинокль. Беглец был недалеко, с невероятной быстротой миновал поле и приближался к дороге. От рощи послышалось ржание, а затем показались всадники. Полицейский вышел из машины, облокотился о крышу и, когда неистово мчащаяся фигура пересекала шоссе, открыл огонь из пистолета. Прозвучала частая дробь выстрелов, но одержимый даже не споткнулся. Раздираясь от лая, перенеслись через дорогу собаки, с ржанием и топотом нахлынула конская лава, и вскоре погоня скрылась в роще. Полицейский постоял, а потом сел в машину.

– Ну и дела, – пробормотал Болдуин. – Несется как олень, не догонишь. На несколько дней его хватит, а потом погибнет от истощения. Если раньше не подстрелят, конечно.

Некоторое время сидели молча. Стих лай, померк красноватый свет, стало холодать. Полицейский высунулся из машины:

– Можете ехать. Только будьте осторожнее: он вроде побежал на север, но может повернуть и на восток.

Болдуин сплюнул: – Спасибо, Джеф. Мы за себя как-нибудь постоим.

Полицейская машина освободила дорогу. Ехали снова, все чаще попадались перелески. Болдуин свернул на грунтовую дорогу. По сторонам темнели холмы, начался подъем вдоль бегущей навстречу речки.

– Электромобиль тут не вытянет, – пробурчал Болдуин. – А то охотников развелось бы больше, чем оленей.

Пересекли пару долин, по которым текли светлые ручьи. Наконец Болдуин свернул и остановился по поляне. На траве еще медлил серый полусвет, но под деревьями сгустилась тьма.

– Здесь заночуем, – благодушно улыбнулся Болдуин. – А с утречка на охоту.

Он занялся костром, а Варламов стал собирать хворост. Вскоре вытянулось вверх красное пламя костра – и чернее стали деревья, повеселела в трепетном свете поляна. Варламов глядел, как языки огня обнимают ветки, и напряжение уходило из тела. Он и не подозревал, насколько устал за эти дни. Чужой язык, чужие люди, чужие обычаи – все навалилось разом, все время был настороже, и только у костра почувствовал себя, как дома. Не было сил встать – он следил, как двигается Болдуин, и с благодарностью принял миску горячего варева, а потом кружку чая.

Болдуин приготовил постели, две откидные койки внутри фургона. Варламов разложил на одной спальный мешок, переоделся в выстиранный Джанет тренировочный костюм и залез внутрь. Некоторое время еще слышал потрескивание костра, блаженный покой наполнял тело…

В глаза хлынул яркий свет, а в ушах раздалась английская речь.

– Вставай! – Болдуин тряс его за плечо. – Ну и горазд ты спать.

– Доброе утро. – Варламов сонно вдел ноги в ботинки и зашлепал к речке. Стянул куртку и стал плескать в лицо холодной водой. Она быстро привела его в чувство, и утренний воздух показался приятно теплым.

Варламов переоделся по-походному. Болдуин не стал разводить костер – сварил кофе на портативной плитке и потягивал из кружки, сидя на складном стуле. Надвинутое на глаза кепи и черная борода придавали ему вид бывалого лесовика. Покончив с кофе, положил на колени планшет и стал подсоединять нечто, похожее на динамик.

– У тебя телефон есть?

Варламов покачал головой: пока не обзавелся. Болдуин хмыкнул:

– Тогда в лесу не сможем поддерживать связь. Ладно, далеко не расходимся. Пей кофе и надевай рюкзак. Нам на тот холм.

Перед уходом Болдуин набросил на фургон маскировочную сеть.

– Всякие по лесу шляются, – проворчал он. – Не зная кода, не уведут, но напакостить могут.

Фургон слился с ветвями и стал незаметен. Перешли по камням речку и углубились в лес. Было приятно чувствовать рюкзак за плечами, вдыхать свежий воздух и запах прелой листвы. Деревья стояли незнакомые, и Варламов поинтересовался их названиями.

– Клен, каштан, – буркнул Болдуин. – Тут лес чистый, хотя Виргинская тёмная зона недалеко.

Когда поднялись на холм, меж деревьев стали видны белые домики городка.

– Брошенный, – мрачно сообщил Болдуин. – Зона близко, да и место уединенное, бандитам раздолье. Хотя они по лесу редко шастают, поживиться нечем… Нам вниз и на другой холм.

Когда забрались на второй холм, Варламов учащенно дышал, а Болдуину хоть бы что – бодро оглядывался. Вид был великолепный: солнце еще невысоко поднялось над тронутыми желтизной горами, и в долинах лежали тени. Местами виднелись дороги, не нарушая впечатления безлюдья.

– И где тут олени? – перевел дух Варламов. – Так и будем бегать за ними по холмам?

– Подожди, – ухмыльнулся Болдуин. – Давай спустимся немного.

На залитой солнцем поляне он скинул рюкзак и подал Варламову планшет.

– Повесь на шею, динамиком наружу. Видишь, на дисплее высветилась клавиатура. Нажми на «звук».

Варламов тронул клавишу. Странный звук, похожий на громкое басовитое мычанье, возник в динамике и стал подниматься все выше тоном, пока не вышел за пределы слышимости.

– Сейчас время гона, – объяснил Болдуин. – Олени-самцы подзывают подруг. В самок стрелять нельзя, но на зов часто прибегают другие самцы. Отличишь от самки?

– Конечно, – улыбнулся Варламов, – по рогам. Олени и у нас водятся.

– Это голос молодого быка. – Болдуин проверил пистолет. – Может прибежать зрелый бык, вдруг удастся отбить самку. Я спрячусь ниже, а ты оставайся тут. Звук включай изредка – раз или два. Если олень выйдет на тебя, стреляй. Целься, чтобы перебить позвоночник или по лопаткам, в сердце, иначе уйдет. Он и без одной ноги бегает, будь здоров!

Болдуин подхватил рюкзак и скрылся. Варламов отыскал укромное место у раздвоенного дерева, прислонился к стволу и стал ждать. В просветах листвы виднелись голубые холмы, солнце начинало пригревать… Через некоторое время он включил звук. Могучее мычанье, все выше и пронзительнее, понеслось над лесом и стихло. У Варламова сильнее забилось сердце. Вспомнились читанные в детстве романы Фенимора Купера: он был Следопытом, и удивительные приключения в девственных лесах Америки ожидали его.

Потом он опомнился. Эта земля не была девственной: три столетия индустриального развития прошли над ней, а вдобавок самая опустошительная в истории континента война. Природа устала от человека, и теперь сбросила его бремя и наслаждалась покоем. Что они делают здесь? Варламов вздохнул… И оцепенел: на прогалине в полусотне метров от него беззвучно появился олень.

Он выглядел так же, как виденный когда-то на лесной дороге близ Кандалы, словно прибежал через тысячи километров северного безлюдья: длинные тонкие ноги, красивое туловище, голова с ветвистыми рогами. Олень остановился, черные блестящие глаза повернулись к Варламову. Он перестал дышать… Наконец молодой бык отвел взгляд и стал смотреть в другую сторону, наверное выискивая оленя, чей крик только что слышал.

Варламов взялся за рукоять пистолета – ладони вспотели, стрелять в такого красавца казалось преступлением. Не успел поднять ствол, как олень прислушался, сделал огромный скачок и исчез, только треск пошел по лесу… Скоро все стихло, и разочарованный Варламов стал ждать, не раздастся ли выстрел снизу. Но все было спокойно, а спустя несколько минут кусты зашевелились, и показался Болдуин.

– Видел? – спросил он хмуро. – Я и не заметил, как подошел. Наверное, хотел чужими самками попользоваться. Есть такие, своего табуна нет, вот и подкрадываются к чужому. Как рванул! Обычно бегают по лесу тихо, ничего не услышишь. Это ты его спугнул?

– Едва ли. – Варламов подал Болдуину планшет. – Перед тем как убежать, он в другую сторону посмотрел. Я думал, тебя почуял.

– Да уж, – с досадой вздохнул Болдуин. – Не думал, что олень так сразу выйдет. Другой случай не скоро представится. Ладно, пойдем. Охотника, как и волка, ноги кормят.

Он пошел вниз по склону, Варламов за ним. Долго спускались, стало сумрачно, солнце не успело прогреть низины. Наконец послышался плеск воды, и вышли к ручью, среди обомшелых камней спадал водопад. Сели на поваленное дерево отдохнуть. Болдуин покопался в рюкзаке, протянул банку пива и чипсы. Варламов открыл пиво, захрустел чипсами, вдыхая запахи мха и прелой листвы, как давно их не хватало. И вдруг поперхнулся: показалось, что кто-то смотрит с другой стороны ручья. Поглядел – но там никого не было, только зелень с пятнами желтизны. Он допил пиво, затолкал банку между камней… И быстро поднял глаза.

На другом берегу стоял человек в темной одежде. Он поднял руку, будто салютуя, и в ней что-то блеснуло… Меч!

Варламов резко выдохнул. Болдуин обернулся.

– Что?.. – начал он.

По ту сторону ручья никого не было. Даже листва не колыхнулась, но человек исчез. Варламов обрел дар речи.

– Увидел кого-то, – хрипло сказал он. – Человека в черной одежде. – Про меч решил не говорить, а то Болдуин решит, что спятил.

Болдуин хмуро разглядывал стену зелени.

– Бывает, – наконец изрек он. – Ходят байки про Темного охотника. Ничего хорошего такая встреча не сулит… Ладно, пошли. Не будем труса праздновать.

Перешли ручей и стали спускаться, вокруг было все сумрачнее. Варламов услышал шорох сзади и оглянулся, в надежде снова увидеть красавца-оленя. И обомлел: на него несся черный зверь – пасть раскрыта, в ней белый блеск клыков.

– Эй! – крикнул он, отпрыгивая.

Болдуин повернулся, дуло пистолета вместе с ним. Сверкнуло пламя, грохот почти оглушил Варламова, земля взметнулась на месте, где он только что стоял. За долю секунды до этого черный зверь отклонился в сторону и исчез. Лишь теперь Варламова затрясло.

– Кто это был? – выговорил он. – Собака? У нас в лесах хватает одичалых собак. Но на вооруженных людей не бросаются, ружейную смазку издалека чуют.

Болдуин не ответил. С напряженным лицом оглядывался, пистолет наготове.

– Никогда не слышал, чтобы они тут появлялись, – спустя какое-то время пробормотал он. – Недаром ты увидел Темного охотника, это его свора. Теперь охоте конец. А точнее, это на нас пошла охота. Стреляй, едва завидишь черную тварь, их нельзя подпускать близко…

Он осекся, а по телу Варламова пробежала дрожь. Тоскливый вой раздался в глубине леса, ему откликнулся другой заунывный голос, а потом третий – словно концерт безнадежного отчаяния и злобы начался позади колоннады деревьев… Варламов выхватил пистолет из кобуры, передернул затвор. Как он собирался стрелять оленя, не загнав патрон в ствол?

И опять стало тихо – ни звука, ни ветерка. Казалось, черный зверь с оскаленной пастью только привиделся. Но дрожь в теле еще не прошла, а по спине стекал противный холодок.

– Кто это? – повторил он, уже зная ответ.

– Волки, – сумрачно сказал Болдуин, – но не простые. Обычные волки серые, а эти черной масти. Несколько лет назад пришли со стороны Лабрадорской тёмной зоны и терроризировали Новую Англию. А теперь, значит, добрались и до Пенси-Мэр. Очень умные и свирепее обыкновенных волков.

– Да уж. – Варламова продолжал бить озноб. – У нас волки не кидаются на людей, тем более летом, когда пищи в лесу хватает.

– Это не обычные волки! – отрубил Болдуин, в голосе слышалось отчаяние. – То ли исчадия ада, то ли прошлой войны. Как одержимые черным бешенством, только эти не дохнут. Не отстанут от нас, пока не загрызут. Или мы не убьем хотя бы несколько.

Варламова передернуло, постарался взять себя в руки:

– Подавятся. У нас оружие, а пуля даже бешеного волка вылечит. Что будем делать?

– Обратно к машине! – К Болдуину вернулась решимость. – Я впереди, ты сзади. Все время оглядывайся. Хорошо, что ты этого углядел. Иначе валялись бы с порванными глотками. Стреляй в любую черную тень, держи их подальше. Ничего, выберемся.

Они двинулись, пистолеты наготове. Варламов крутил головой, лес уже не казался безмятежным: солнце глядело чересчур пристально, деревья прятались друг за друга, в чащах чудились пятна темноты. Пару раз он едва не нажал на спуск, но первым снова выстрелил Болдуин.

– Смотри по сторонам! – хрипло закричал он вслед за грохотом выстрела. – Их несколько!

И в самом деле, близко мелькнула черная тень: как только подобралась? Пистолет Варламова выплюнул пламя, но тень исчезла, словно и не было.

– Быстрые твари, – пробормотал он разочарованно и едва не оглох от двойного выстрела Болдуина.

– Опять мимо, – выдохнул тот. – До чего же хитры! Так мы все патроны расстреляем. Постой, пока я перезаряжу.

Опять прозвучала заунывная перекличка, странная при свете дня. Пока добрались до вершины холма, Болдуин стрелял несколько раз и две обоймы выпустил Варламов по черным пятнам, возникавшим в пронизанных солнцем чащах. Один раз оттуда послышался визг, а следом рычание и душераздирающий вой.

– Есть один, – прокомментировал Болдуин. – Ты его ранил, а товарищи загрызли. К сожалению, от нас пока не отстанут. Вот если убить еще парочку.

Он оглядывался, пока Варламов заряжал пистолет. Предстоял спуск в лощину, а потом подъем на холм. За деревьями виднелись домики покинутого города.

– Подожди, – буркнул Болдуин. – Ты гляди по сторонам, а я достану планшет. Есть идея.

– Может, вызовем вертолет? – Варламов до боли в глазах вглядывался в лес. – У тебя должен быть выход в Сеть.

– Разоримся на вертолете, – махнул рукой Болдуин. – И пока долетит, наши косточки обглодать успеют.

– И чего к нам привязались? – поинтересовался Варламов, стискивая рукоять пистолета. – Затравили бы оленя.

– Оленя летом не больно догонишь. – Болдуин водил пальцем по дисплею. – Зимой по снегу еще могут загнать. А эти, по рассказам, любят человечину. Так что смотри внимательней.

Все так же зеленела тронутая золотом листва, по склонам плыли тени облаков, но теперь все казалось враждебным. Природа не просто отдыхала от человека, а мстила за столетия унижений, выпестовав в потаенных уголках черных тварей…

– Отлично, – изрек Болдуин. – В городке есть оружейный магазин, могли остаться патроны. А если нет, тоже не беда. Закроемся в помещении и вызовем ополченцев. Подъедут на бронетранспортере.

Он сунул планшет в карман: – Пошли. Порядок прежний. Береги заряды. У меня осталась одна обойма. А у тебя?

– Тоже одна, – пробормотал Варламов. Они двинулись…

В ногах путается трава, за одежду хватают ветки кустов. Шорохи сзади и слева – и опять что-то черное летит на Варламова, в нем краснота и белый оскал смерти. Мороз пробирает тело, но оно остается послушным. Ствол пистолета чуть влево, с такого расстояния прицел не нужен, палец давит на спуск. Сила отдачи разворачивает Варламова, и он едва успевает передернуть затвор и выстрелить в громадного волка, который прыгает на него сзади. Еще два выстрела по улепетывающим тварям… и вот их уже нет, но одна никуда не денется: черный зверь раскинулся, оскалив пасть и подмяв под себя кусты.

– Здорово ты их, – прохрипел Болдуин, глядя на волка расширенными глазами. Затем опомнился и стал смотреть по сторонам. – Я даже выстрелить не успел.

– Меня один таежник учил. – Варламов обессилено присел на корточки. – Мне до него далеко. Что делать будем? Один патрон в стволе остался.

Нахлынуло отчаяние. Почему он все время идет на поводу других? Сирин затащил в Америку, а теперь Болдуин в этот проклятый лес… Попытался взять себя в руки.

– Пойдем к городку, – буркнул Болдуин. – Может, отстанут. – Но в голосе звучало сомнение.

Бегло осмотрели убитого зверя. Варламову видел волков – и живьем, и убитых, но этот был крупнее. Особенно жуткой казалась словно обугленная, с серым налетом шерсть. В тускло-желтых глазах застыла злоба.

К подножию холма спустились без приключений, а потом вышли на лесную дорогу. Вскоре начались луга, внезапного нападения можно было не опасаться, и на душе полегчало. Городок встретил их тишиной, теплом от каменных стен, сенью разросшихся деревьев. Болдуин вывел на дисплее план города. Сверяясь с ним, миновали череду зданий и оказались на площади. Им открылось странное зрелище: несколько белых колонн с грудой битого кирпича за ними.

– Остатки городской мэрии. – Голос Болдуина громко прозвучал в тишине. – Уходя, жители взорвали ее.

Бывший оружейный магазин занимал первый этаж двухэтажного дома: стекла выбиты, дверь не заперта. Осторожно вошли и огляделись, полки зияли пустотой. Болдуин стал рыться в подсобке, а Варламов стоял, держа пистолет наготове. В окно хорошо просматривалась пустая площадь.

– Нам повезло, – раздался приглушенный голос Болдуина. – Хозяин видно спешил. Есть патроны нашего калибра. – Он показался из подсобки с пачками в руках. – Только срок годности давно истек, как бы стволы не разорвало. Но делать нечего. Заряжай.

Варламов вставил патроны в магазин, а остальные высыпал в карман куртки.

– Уходим, – Болдуин оглядывался. – Не нравится мне это спокойствие. Давай в заднюю дверь, вдруг они шли по следу.

Варламов остался прикрывать, а Болдуин пошел по коридору и скрылся за углом. Варламов шагнул следом – и потом не мог понять, почему обернулся, не слышал даже шороха. Как в кошмарном сне, что повторяется вновь и вновь, черное страшилище летело на него.

Не было времени поднять оружие – ствол изрыгнул пламя, рукоять пистолета ударила в живот, воздух с хрипом вышел из груди Варламова. И опять еле хватило времени, чтобы передернуть затвор и выстрелить снова – другой волк, рыча, прыгнул сквозь разбитое окно.

На этот раз отдача была гораздо сильнее. Варламова отбросило к стене, а голова волка отделилась от туловища и, переворачиваясь на лету, упала на пол вместе с обезглавленным телом. Варламова обдало отвратительным запахом, на лицо брызнула горячая кровь. Он с трудом отлепился от стены и потер ушибленный затылок.

Подбежал Болдуин.

– Вот это да, – просипел он, глянув на волчью голову, а потом на пистолет Варламова. – Это уже не порох, а настоящая взрывчатка. Хоть бы стволы выдержали.

Варламов дрожащими пальцами вытирал с лица волчью кровь.

– Хорошо, что ствол короткий, – чужим голосом сказал он. – С двустволкой не успел бы повернуться. Четырех волков прикончили. Пора бы им отстать.

– Не знаю, – усомнился Болдуин. – Настырные попались. Давай поднимемся наверх, посидим там. На второй этаж не запрыгнут, а нам в себя прийти надо.

На втором этаже выбрали комнату, что раньше служила гостиной – с диванами и гравюрами на стенах. Варламову стало лучше, и он с любопытством разглядывал картины: водяная мельница среди сумрачного леса, дощатая железнодорожная платформа – старая добрая Америка.

Болдуин закрыл дверь и сел у окна с пистолетом наготове.

– Полежи, отдохни, – посоветовал он. – Тебе сегодня досталось.

Варламов послушно лег на диван, солнечный лес и черные пятна поплыли перед глазами… Понял, что спал, только когда Болдуин потряс за плечо.

– Я дал тебе подремать. Они выли пару раз, но все дальше. То ли хитрят, то ли с них довольно. Не стал вызывать бронетранспортер, а то засмеют. Охотники пошли, за броней от зверя прячутся. Попробуем дойти так.

Сон освежил Варламова, а настроение стало приподнятым: уложил трех таких тварей! В голосе Болдуина явственно слышалось уважение. Он соскочил с дивана:

– Пойдем!

Но прежде поели, у Болдуина в рюкзаке нашлись бутерброды и фляга с водой. Потом спустились по лестнице и вышли через заднюю дверь. Варламов удивленно остановился: солнца не видно, небо затянуто облаками, накрапывает дождь. Болдуин озабоченно смотрел на планшет.

– Мы теперь дальше от машины, милях в четырех. Надо пересечь вон те холмы, – он показал на лесистую гряду. – Будь внимательнее, вдруг волки вернулись.

Тронулись в том же порядке: Болдуин впереди, Варламов сзади. Перейдя поле, вошли в лес. Тот встретил неприветливо: мокрые кусты, угрюмые под дождем деревья. Из-за чащи пришлось отклониться влево, там попалась тропка. Она увела еще левее, и Болдуин чертыхнулся:

– Ладно, главное пересечь холмы и выйти на дорогу. А там поднимемся вдоль речки к машине.

Дождь усиливался, мрачнее и выше становились деревья. Тропа опять повернула влево, пришлось оставить ее и лезть в гору напрямик. Джинсы Варламова липли к ногам, он устал смотреть по сторонам, а вдобавок развязался шнурок на ботинке.

Пришлось нагнуться, чтобы его завязать, но второпях не получалось, а когда выпрямился, Болдуина не было видно. Варламов побоялся кричать, вдруг приманишь черных тварей, и рысцой побежал вперед… Никого, только шорох дождя по листве. Кинулся направо, потом налево – мокрые кусты, сумрак, пусто в лесу… Осмелился подать голос, но крик словно увяз во влажном воздухе. Почудился ответный крик сверху, бросился туда, однако угодил в овраг и еле выбрался по глинистому склону. Сколько ни кричал, больше ответа не было – он заблудился.

Варламов хмуро глянул по сторонам: сумерки, дождь, неясно куда идти. Он пошел вниз, там должна быть тропка. Вскоре она отыскалась, чуть светлея в темном лесу. Пошел по ней, сжимая рукоять пистолета. Тропка нырнула к бревну через шелестящий ручей, взобралась по косогору. Пересекла заросшую папоротником поляну, из тени деревьев выскользнула на место посветлее…

Варламов резко остановился, озноб пробежал по телу: на другой стороне поляны маячила тень. Снова Темный охотник?

Тень не двигалась, не видно было и блеска меча. Варламов вгляделся, и на сердце отлегло: похоже, обычный человек. Беловатая шапка волос, коренастое туловище. На лице выделяются белки глаз – совсем как у Джо, его напарника по складу. Руки выставлены вперед – дескать, оружия нет, – и ладони тоже темны. Варламов сунул пистолет в кобуру: чего испугался? Обыкновенный американский бомж.

– Здравствуйте, – подчеркнуто дружелюбно сказал он. – Меня зовут Юджин, и я заблудился. Не скажете, эта тропа выведет по ту сторону холмов?

Он мимолетно удивился, что так хорошо видит бродягу: откуда в густой тени деревьев взялся свет?

Бомж медленно опустил руки, пошевелил губами. Они не были толстыми как у Джо, обыкновенные губы.