Текст книги "Мимо тазика"

– O tempora! O mores! Давай через час и не забудь про премию, – согласился Евгений, – валюта любая.

– Believe me, мы после выборов твоих драконов раскрутим и заставим все полки московских книжных магазинов. Даже в Центральном Доме Литераторов презентацию сделаем, а потом закатим банкет.

– Динозавров, – уточнил Леденёв, – но лучше сейчас. Потом ищи-свищи ветра в поле, исчезнешь в неизвестном направлении.

В ресторане быстрого питания «Макдоналдс» стоял шум, царило всеобщее оживление. От раздаточного прилавка к столикам, уютно расположенным между колоннами в зале, сновали счастливые обладатели чикенбургеров, гамбургеров, прочей ерунды. Поставив купленный синтетический корм, завсегдатаи заведения чинно усаживались и начинали поглощать всевозможные калории, время от времени запивая содержимое пищевого набора «Кока-колой» из бумажного стаканчика. Удар по печени становился неизбежным, начинала расти жировая мышца нижней части живота, что отнюдь не вызывало сексуального влечения к молодой соседке по столику. Собаки с кошками, понюхав данный рекламный набор, с презрением отворачивались.

Следов, увлёкшись странного вида «чиккеном», лежавшим на бумажной тарелке, сидел в окружении двух молодых людей. Один из них с видом интеллигента поправлял очки, ловко сидевшие на его носу. Другой, с крупным торсом, потирал ладонью кулак в предвкушении будущего поединка по боям без правил.

«Сподвижники-кунаки», – промелькнуло мимоходом в голове Евгения.

– Привет, – сказал Никита, оторвавшись от еды, – знакомьтесь, Сергей, Андрей.

Пожав друг другу руки, переговорщики присели. Андрей держал на коленях кожаный портфель, который придавал ему солидность. Через месяц по его ошибке снимут с предвыборной гонки одного из ценных кандидатов в депутаты. В отличие от своего напарника он выглядел смуглым, худощавым и больше смахивал на представителя с Кавказа, чем на жителя российской сельской глубинки. Сергей, занимающийся продажей спортивного питания, всем своим видом показывал, что ему проще решать задачи силовой направленности, нежели думать головой. Позднее, по фотографии, накаченного кунака обвинят в членстве в организованной преступной группировке. Он, насупив брови, будет сидеть, коротко подстриженный, на каком-то корпоративе в чёрном пиджаке в окружении пакетов с яблочным соком. То, что это не коньяк, никто не заметит.

– Будем мочить прохиндея Кукыркина за махинации с паями. Он народные земли распродаёт своим знакомым по льготной цене. А с других шкуру дерёт, не выполняя распоряжение Правительства о развитии малоэтажного строительства. Социальная справедливость должна восторжествовать, так как перед Законом все равны. И чиновник, и простой сельский труженик. Это позволило бы увеличить рождаемость, создать дополнительные рабочие места, засеять рожью поля, накормить страну. Сейчас главная проблема – голод голодных и сытость сытых.

– Не надо Цветаеву цитировать. Это сладкое слово «выборы», когда деньги девать некуда. Хватит официальные лозунги проповедовать, они отвлекают людей от хлеба насущного. Ближе к делу давай, – перебил оратора Евгений, – политграмоту будешь избирателям читать. Что ещё можешь добавить? Административная поддержка есть? Сколько стоит победа?

– Неофициально есть, но не все «за». Не знаешь, кому платить. Там идёт борьба группировок за право пилить бабло. Ворюга Кукыркин в своё время колхоз «Глубокие ямы» обанкротил. Газа нет, водопровода нет, дорог нет…

– Чтобы тропинки к главной яме, где стратегический навоз преет, не привели, – сострил Андрей.

– А я сделаю сельское поселение «Дятлово» образцовым хозяйством, – продолжил Никита, не обращая внимания на реплику, – газифицирую, заасфальтирую дороги…

– Засыплю говн…ую яму, – снова вставил Андрей.

– Не хохми, – оборвал соратника Никита, – люди спят и видят Кукыркина за решёткой с бутылкой водки в руках.

– Почему? – удивился Евгений. – Гуманизация института исполнения наказаний в виде материальной помощи для первого года отсидки?

– Пьёт много, поэтому жалость в народе вызывает. Постоянно твердит: «Я свой, большеямковский». Как стакан залудит, начинает рассказывать сказки про светлое будущее в одном отдельно взятом поселении. Всем – всё поровну раздать, поделить. А наутро с похмелья опять буржуином становится.

– Так он «большеямковский или «глубокоямковский»? – переспросил внимательно слушающий политически перенасыщенную речь Сергей.

– Какая разница, в какой тонуть, у начальства руки по локоть в грязи замараны, – вставил Андрей, – слушай анекдот: «Один гражданин решил баллотироваться на выборную должность и пришёл заручиться у вышестоящего руководства:

– В бандах раньше принимали участие? – строго спросили оробевшего кандидата.

– Нет, честное слово, – растерянно ответил тот, – это я в первый раз».

– Ты мне нужен как бывший военный и депутат, – продолжил Никита, – моими гавриками должен управлять человек, знающий в выборах толк. Сам понимаешь, в жизни, как перед автоматической дверью в супермаркете: стоишь – закрыта, сделал шаг – распахнулась. Надо сломать стереотип у людей, что жизнь невозможно изменить. Никто и ничто не являются вечными. СССР и ста лет не продержался. Высокое народное самосознание старшего поколения базируется на психологических романах Достоевского, Толстого, Шолохова. Вспомни «Поднятую целину», «Войну и мир», Раскольникова. Но молодёжь обожает Эрнесто Че Гевару. Какой был боец за торжество справедливости, ничего не боялся.

– И предательски попал в засаду. Его расстрелял сержант боливийской армии Теран. Вспомни произведения других русских классиков: «Обломов» Гончарова, сказка Салтыкова-Щедрина «Премудрый пескарь», рассказ Чехова «Палата № 6», роман Куприна «Яма». Там градусы народного духа, заметь, несколько снижены. Заниматься такими выборами без крыши всё равно что выращивать бананы с ананасами среди пингвинов на Южном полюсе. Не надо питаться иллюзиями, будто люди спят на печи и видят тебя своим Боливаром-освободителем. Русский мир – очень закрытый, индивидуалистичный. Моя хата с краю – ничего не знаю! Смотри не ошибись, как Германн. Подмигнёт коварная пиковая дама вместо козырного туза. Понятно излагаю?

– Другая история. Во времена Пушкина выборы не проводились, одного Бенкендорфа хватало. Я благодаря тебе два раза депутатом стал. Теперь хочу попробовать побороться за статус сельского главы. Дело новое, команда перед тобой. После победы станешь моим первым заместителем, – предложил Никита.

– Сказочные обещания в поисках загадочного «Эльдорадо». Не маловато ли идейных борцов для такой «золотой лихорадки»? – спросил Евгений.

– Ещё шесть кандидатов в депутаты нарисовываются, не чета твоим студентам-недоучкам.

– Где работают?

– В разных местах, Колька Зудов даже в психбольнице санитаром.

– Значит, один профессионал точно есть, – заметил Евгений.

– Депутат – не специальность.

– Диагноз? – задал вопрос Сергей.

– Уймись, надо помочь новичкам подписи собрать. По деньгам договоримся. Смотри, я уже выпустил газету.

Следов достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и развернул его. В глаза бросился яркий заголовок «Я посажу Кукыркина за решётку». Рядом размещалась фотография изнурённого лица действующего председателя, прижимавшего к груди початую бутылку водки «Дорога в ад». На этикетке лихо отплясывали улыбающиеся бесы вокруг кипевшего на костре чана со смолой. Эта настоящая газетная выдумка вполне смахивала на правду. Нынешний глава со своими закадычными земельными мафиозо откушать водочку любил. Напивались собутыльники действительно до чёртиков. Долго отплясывали гопак в местном кабаке, а потом с залётными проститутками ехали в баню.

– Ну как? – спросил Никита. – В деревнях такого таблоида никто не видел. Мы все дома забросаем новой прессой по нескольку раз. Двери ада открыты, веников с собой не брать. Люди изголодались по правде.

– Они изголодались по свежему асфальту, водопроводу и проведённому в дом халявному газу, – уточнил Евгений, – не забывай, что население трудно растормошить на нужный нам процент явки. Помнишь анекдот про Мойшу, который хотел выиграть в «Спортлото». Соседи по лавке посоветовали молиться Богу. Тот пожалеет и пошлёт удачу. Так Мойша и сделал. Молится неделю, вторую, на третью ночью во сне является раздражённый Всевышний: «Как же ты мне надоел. Я помогу, но прошу, сходи, купи лотерейный билетик»!

Леденёв вспомнил, как проводил первые выборы, когда избирался в городской Совет депутатов. Народ дальше своего двора ничего не видел. Людей интересовало личное благополучие, набитый колбасой холодильник, давление воды в собственном стояке и желание бесплатной помощи в виде продовольственного пакета или путёвки на курорт. Состояние старой крыши меньше всего волновало жителей первых этажей, как и сломанная входная дверь тех, кто обитал на последнем. Такое положение дел очень устраивало местную администрацию.

– Подумаешь, кран подтекает, – махал руками заместитель мэра по ЖКХ, – да в масштабах страны это ничто, по сравнению с Ниагарским водопадом. Пусть гайку подкрутят.

Всегда можно что-нибудь наобещать, маленькое исправить, а большое оставить до поры до времени. Но временное неизменно превращалось в стабильно-постоянное. Общаться с электоратом никто не хотел (могли в морду дать), уповали на внутренние ресурсы коллектива. Но он-то и подвёл. Никому не известный на тот момент Евгений выиграл, взяв на вооружение старый армейский слоган: «Жизнь – народу, Честь – никому». Победила тактика общения «от двери к двери» и столкновение между представителями двух градообразующих заводов. Как говорят в народе: «Двое ссорятся, а третий приплясывает». Потом всё пошло по накатанной. Страсти поутихли, административная брешь оказалась на удивление прочнее танковой брони. Что-то мелкое удавалось решить, но большая часть элитной кормушки главными жуликами охранялась с особой тщательностью.

Во время очередного экономического кризиса телевизионная пропаганда долго не признавалась в его существовании. Возникла необходимость помочь удержаться на плаву малоимущим. Взяв за основу рекомендации маститых коллег по Государственной Думе, депутат Леденёв предложил Совету помочь семьям, пострадавшим от инфляции, сокращения рабочих мест, остановки производства. Попросту говоря, коммерческим организациям на добровольной основе выступить спонсорами. Накорми пятью хлебами нуждающихся! Подумаешь, лишний раз дизентерией не заболеют народные избранники в отпуске на таинственном острове Борнео. Азия она есть Азия. Российские желудки больше привыкли к пельменям со сметаной, чем к дуриану, рамбутану и другим экзотическим фруктам. Их надо поглощать вместе с угольными таблетками, чтобы на утро живот не пучило.

Так вот, шум на заседании поднялся неимоверный. Вопрос бил по карману. Как так, свою кровно прокрученную не один раз в банке валюту взять и незнакомой многодетной мамаше без всяких «откатов» отдать? Это же надо додуматься, предварительно вынести на предварительное обсуждение предварительное решение. Масло масляное, но по-другому не скажешь. Вялотекущее заседание вдруг неожиданно заштормило. Надвигалось тропическое цунами по девятибалльной шкале.

– Вопрос не проработан, – решительно заявила Верунчик Крутикова, – на нас манна с небес не сыпется. Народ обнищал, прибыли в магазинах почти никакой. Даже отпуск проводить негде.

– Э-э, – вставил своё слово председатель, – я в этом году не смогу на горных лыжах кататься – кризис (через месяц он вернулся из Италии загорелый).

– Да, да, – взволнованно поддержали спитч депутаты с предпринимательским уклоном, – надо всё продумать, просчитать, до грамма взвесить.

– Взвешивают сосиски в магазине, – спокойно ответил Леденёв, – не надо скулить, все данные по людям есть в службе социальной защиты. На Руси испокон веков находились меценаты. Мамонтов, Морозов, Штиглиц, Солодовников. Чем плохо встать в их ряды?!

– Третьяков коллекционировал произведения искусств для себя.

– Павел Михайлович скупал не только готовые произведения, но и заказывал картины художникам. К примеру «Гимн пифагорейцев восходящему солнцу». От вас требуется малое – помочь сейчас несостоявшимся поэтам, учителям, конструкторам. Может, среди голодающих растёт будущий премьер-министр?

Оказалось, не все готовы жертвовать на благое дело. То есть никто. Решение, несмотря на его актуальность, не прошло. Как говорила Фаина Раневская: «Хрен, положенный на окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь». Зато с должным вниманием отнеслись к вопросу о санаторно-курортном лечении сотрудников администрации. Прогибаться особо не хотелось (не позволяла офицерская честь), совесть осталась незамаранной, прокуроры по ночам не снились.

 
Сушите весла, сэр, на кой вам черт богатство?
Жизнь коротка, и, сколько бы не съел,
Наесться впрок – не стоит зря стараться,
Сушите весла, сэр, сушите весла, сэр.
 

– Я всё сделаю, – увлечённо продолжал Никита, – даже фонтаны возведу с золотыми рыбками, а то в придорожных лужах одни головастики плавают. Скоро лягушки начнут квакать, радостно приветствуя наступление брачного сезона. Согласен поработать? По деньгам договоримся.

– Хорошо, но без бахчисарайских фонтанов. Оплата за две недели вперёд. Сумма та же, но за месяц. В голове уложилось?

Воцарилось молчание. Следов, задумавшись, дожёвывал кусок резиновой булки. Скорее всего, в эту минуту он решал запутанную комбинацию по легальному отъёму денег у заинтересованных в нём бизнесменах и политиках малого розлива. По правде сказать, чаще всего это удавалось: слить нужную информацию о начале строительства интересуемого объекта, выпустить заказную разгромную статью про любовницу, которую застали в постели с предполагаемым конкурентом. Один раз в течение месяца весь город говорил о скором снятии местного чиновника, рулившего районом не одно десятилетие (такой «забронзовелый политический монстр»). Лицо орденоносного руководителя пылало гневом. Киллеры радостно потирали руки от предстоящей работы, поглаживая стволы своих «Глоков» и снайперок МК-25. Воинствующий «тираннозавр» яростно стучал кулаком по столу, требуя найти и наказать непокорного «волхва-предсказателя»:

– Под суд за клевету!

Но газетный вирус уже сделал своё дело, на время пробив административную защиту безопасности, и заронил надежду скорых перемен в сердцах избирателей.

– Идёт, – согласился Никита, – поехали осматривать будущие владения, а вечером мне надо в качалку.

– После «Макдоналдса»? – удивился Евгений, – это же несовместимые вещи!

– Необходимо тело с мордой лица поправить, – отпарировал Никита, – а то на сельского жителя не похож. Приходиться жрать эту импортную дрянь, а по вечерам железо тягать. Не хочу, чтобы за дрища принимали. Часа два работы на станке и жиры все расщепятся куда надо.

– Тогда пересаживайся с «Ауди» на грузовик, говоря гастриту «здравствуй».

Следов вяло махнул рукой и поднялся из-за стола. Его голова уже просчитывала: сколько квадратных метров жилья на продажу он успеет построить за время своего будущего правления (если, конечно, раньше не посадят). Начинались два месяца изнурённой предвыборной борьбы за кресло руководителя в сельской администрации. «Макдоналдс» обозначился как место проведения конференций и поглощения больших количеств калорий. Впереди маячили опасные встречи с чудом уцелевшим гробовщиком из лихих 90-х, спившимся заведующим клуба, деревенской «графиней».

Сельское поселение «Дятлово» расположилось в живописном месте недалеко от знаменитого тракта, по которому в Сибирь на каторгу ссылали декабристов.

 
Я им завещаю железный браслет,
Пускай берегут его свято:
В подарок жене его выковал дед
Из собственной цепи когда-то…
 

(Н. Некрасов)

Оно до боли напомнило давно оставленное место службы в Амурской области в годы бесшабашной молодости. Ревели, взлетая на форсаже, грозные ракетоносцы Ту-22М3, зимой стояли сорокоградусные трескучие морозы, осенью берега реки Бурея изобиловали спелым лимонником, маньчжурским орехом, элеутерококком. Повсюду возвышались заросли деревьев, в которых спела уйма ягод, грибов, росли лекарственные травы с клещами-кровопийцами по весне. Живописные сопки привлекали к себе любителей воскресных шашлыков, желающих расслабиться после напряжённых полётов. Тогда птицы перелетали на соседнюю полянку, а белки, подальше от греха, старались не высовывать свои мордочки из дупел. Шумные застолья затягивались до полуночи с песнями под гитару у ночного костра:

 
Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,
Струна осколком эха пронзит тугую высь.
Качнется купол неба, большой и звездно-снежный,
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
 

Правда, реактивные самолёты над будущей вотчиной не летали, морозы ослабли настолько, что в январе могли пролиться дожди вместо снега. Откуда пошло такое название, никто точно не припомнит. То ли здесь водились в большом изобилии дятлы, стуча своими клювами по вековым соснам, выковыривая разных насекомых. То ли благодаря протекающей речушке Дятловка, в последнее время массово изобилующей густыми камышами с громко квакающими лягушками. В ней любили плескаться местные ребятишки, прыгая с тарзанки:

– Улю-лю-лю-лю! Я человек-обезьяна!

Но остроклювые перевелись, зато появился в большом количестве всеядный жук-короед. Вначале его деятельность не вызывала особых опасений. Почувствовав пикантный вкус вечнозелёной хвои, вредитель стал с невиданной скоростью пожирать её. Раньше такие возмутительные действия моментально пресекались. Непрошенного гостя травили химикатами с помощью малой авиации, делали точечную вырубку, призывали на помощь дятлов. Но те, постучав в последний раз своими клювами по срубленным деревьям, улетели прочь. Настала пора срочно что-то предпринимать. Собрали заседание администрации, сделали необходимые расчёты, проштудировали статьи Уголовного Кодекса и решили – быть на месте съеденных лесов коттеджному посёлку. А чтобы такая напасть не повторилась, глава поселения постановил расширить санитарную вырубку, пока руки не устанут. Выдвинули девиз: «Ни сучка, ни веточки»! Дружно застучали топоры, завизжали бензопилы. Жук, испугавшись, поутих, почти год сидел на голодной диете. Однако вырубка стройных сосен для профилактики осталась. Вместо грибов с ягодами на их месте стали появляться многочисленные коттеджи. Утром жители проснутся, вдоль опушки у реки уже стоит новенький забор. А через пару месяцев виднеется свежеиспечённый деревянный сруб. И что удивительно, ни один проверяющий с удостоверением лесного надзора не покусился возбудить уголовное дело. Потому что все новоявленные деревянные избушки находились под крышей самого главного дятловского начальника в лице Сашки Кукыркина, имевшего чин между «провинциальным секретарём» и «коллежским регистратором», согласно дореволюционному «Табелю о рангах».

V век до н. э. Таврида.

Разгрузка триер затянулась до самого вечера. По нешироким мосткам, перекинутым на берег, переселенцы несли многочисленные мешки с мукой, амфоры, наполненные благовониями, всякий домашний скарб. На берегу в спешном порядке возводили загоны для домашних животных, ставили определённым боевым порядком походные шатры. Хотя проливных дождей не намечалось, но крышу над головой должен иметь всякий уважающий себя эллин. Исключение составлял Диоген Синопский, киник-философ, живший в глиняной бочке-пифосе возле афинской агоры. Грубая накидка с посохом – единственное его достояние. Античный учёный отвергал роскошь, деньги, стремление к власти, считая, что боги уже дали людям все необходимое для счастливой жизни. Но те утратили меру в разумных потребностях и в погоне за обогащениями обретают лишь несчастья. Рассказывают, как однажды великий полководец античного мира Александр Македонский предложил:

– Проси у меня, чего хочешь.

– Отойди, ты заслоняешь солнце, – спокойно ответил Диоген.

Александр только рассмеялся. Под конец из трюмов выкатили несколько сот бочонков с молодым виноградным вином Рециной. Вскрыв один из них, Алкид окропил берег божественным напитком Диониса и, зачерпнув серебряным киликом, сделал внушительный глоток. За ним последовали остальные переселенцы, весело отпуская острые шуточки полуголым наложницам, готовившим вечернюю трапезу. Те ловили блистающие взгляды и стыдливо отворачивались, поправляя прозрачные хитоны, оголявшие смуглые загорелые ноги. Празднование первого дня на новой Родине затянулось далеко за полночь. На берегу ярко горели костры, пахло лимоном с корицей, добавленными в подогретое вино. Рядом стояли корзины, наполненные едой: жареная дичь, различные ракушки, оливы, инжир, изюм, душистый свежеиспечённый хлеб, местная рыбёшка барабулька. Прошёл не один час. Дрожащее пламя от костров освещало доспехи воинов, бдительно стоявших на страже. Греки-переселенцы наслаждались первым днём пребывания на новом месте. Легкое вино будоражило кровь, тянуло пофилософствовать для души.

– Возможно ли движение? – спросил Антимах у Фемистокла.

– Это неразрешимая апория Зенона Элейского, – когда летит стрела, она всегда занимает одно положение, то есть покоится в определённый момент времени. Следовательно, сколько она летит – столько неподвижна. Значит, в принципе, движение невозможно.

– Но как тогда поражается цель? – удивился слушающий мудрецов юноша Феофан.

– Пущенная из лука стрела не может этого сделать, потому что пространство делимо до бесконечности. Ведь для того чтобы пройти или пролететь отрезок пути, надо преодолеть его половину, половину половины и так далее. Это ловушки нашего чувственного мышления. Про него мы можем говорить до утра, но судя по загадочным взорам, вы сейчас явно желаете иного наслаждения, чем философские беседы.

Небо засверкало мириадами созвездий: Кассиопея, Гончие псы, Водолей, Рыбы, Телец со Стрельцом и многие другие. Зазвучала нежная музыка флейтисток, услаждающая слух. Подошло время любовных утех, которых ждали с нетерпением. Взошла белолицая Селена, осветив прибрежные окрестности, с удовлетворением заметив, что новые обитатели чтят древние традиции, дабы будущее потомство крепко стояло на своих ногах.

– Боги подарили нам гармонию сегодня ночью в виде полной луны, – воскликнул Фемистокл, – она придаст силы будущим поколениям.

Обнажённые гречанки, финикиянки, сицилийки возлежали на тёплой голой земле, принимая от неё силу, завещанную богами. Разгорячённые тела, натёртые благовониями, достаточно откровенно показывали всю их непринуждённость и доступность. От выпитого вина блестели глаза, девушки покусывали губы, предвкушая будущее наслаждение.

– Сам Аполлон не устоит перед такой красавицей, – воскликнул Аргос, подходя к Алкмене.

Та, смущённо улыбаясь, опустила голову вниз. Жители Эллады считали сексуальные утехи величайшим даром природы. Достойные мужи Аттики, воздав славу богам, прижались бёдрами к зовущим их спутницам и соединились плоть с плотью, почувствовав на своей спине лёгкое царапание острых кончиков ногтей. Вздохи испытываемых наслаждений дополнились неудержимым орошением женственных лон драгоценными каплями будущей новой жизни.

Две с половиной тысячи лет спустя. Россия.

«Ауди» стремительно мчалась по трассе, обгоняя неторопливые машины дачников, гружёные всяким ненужным хламом. Дома старьё держать уже нельзя, а выбрасывать жалко. Люди советской закалки давали любимым вещам вторую жизнь среди многочисленных грядок с редиской, огурцами и помидорами. Мимо мелькали недавно построенные двухэтажные коттеджи. Возле некоторых виднелись кучи неубранного строительного мусора. Рядом с одной, выгнув спины дугой, стояли два жирных рыжих кота. Они зловеще смотрели друг на друга, издавая гортанные звуки. Нет большего соблазна, как позвать: «Кис, кис», хотя сам понимаешь, что тебе это не нужно. Серёга с интересом посмотрел на домашних питомцев. Вдруг один из них резко поднял лапу и ударил соперника по морде. Раздался громкий «мяув», по силе децибелов превышающий боевой клич нападающих гуронов с берегов озера Онтарио. Два тучных тела в один миг сцепились между собой, подняв серый клуб пыли.

– Кошачий спецназ, – изрёк Сергей, – я один раз попробовал отучить своего от мяса. Подвесил во дворе к дереву кусок колбасы. В противоположной стороне у забора к лапе привязал резинку. Мысль проста до гениальности! Рано или поздно хвостатому надоест царапать когтями землю, и он обязательно станет вегетарианцем! Но какой упёртый зверь попался! В тот момент, когда он, мявкая, почти дотянулся до колбасы – раздался звук БАБАЦ! Это лопнула резинка! Оторвавшись от забора, она с силой угодила котяре прямо в заднюю часть. Серо-полосатый как взвоет! Несколько раз сделал сальто в воздухе, пулей влетев на дерево. Целый час потом усатого акробата снимал, всю руку, гад, оцарапал.

– Каков результат, на шпинат перешёл? – Ничего подобного. Просто стал осторожнее к колбасе подходить.

Хвостатые представители мяукающего мира интересны тем, что им совершенно наплевать на живущего по соседству человека. Ну, если конечно они не голодны. Белые, серые, дымчатые, полосатые особи могут спокойно обходиться без нашего присутствия. Занятий много: затаиться в засаде, выслеживая мышь, поиграть с собственным хвостом, поспать на солнышке. Собаке же необходимо присутствие людей, даже когда она грызёт в одиночестве хозяйский ботинок. Киньте палку и посмотрите на реакцию. Гавкающий друг с радостью бросится вперёд, пушистый котофеич проводит полёт нисходящим взглядом и только. Кошка больше похожа на актёра в одном лице, собаке необходима публика.

Машина свернула с трассы и, замедлив скорость, не спеша поехала по просёлочной дороге. Цивилизация закончилась. Длинные стволы вековых сосен, скрипевшие при порывистых дуновениях ветра, подпирали зелёные хвойные лапы. В небе проплывали кучерявые облака похожие на белогривых лошадок. Вездесущая белка, заготавливая на зиму грибы, ловко перепрыгивала с одной ветки на другую, зорко оглядываясь по сторонам. Чёрный ворон с любопытством наблюдал за её мелькающим хвостом, потом пару раз раскрыл клюв и только на третий решился: «Кар, кар»! Проказница-белка юркнула в дупло, но через секунду высунула оттуда любопытную мордочку.

Местные жители рассказывали историю, что однажды царь грибов, благородный Боровик XX–XX, приказал своим подданным не высовываться из-под земли в знак протеста против засилья французскими шампиньонами с трюфелями всех морозильных полок окрестных магазинов. Шампунь II вызов принял и усилил боевой раскрас упаковки. Началась настоящая грибная война. Пушки, заряжённые размножающимися спорами, бабахали без умолку. Поначалу французские выскочки праздновали победу, так как, всегда готовые к употреблению, быстро шли нарасхват. Их акции на валютно-грибной бирже взлетели до заоблачных высот. Но «мусье» не учли национальные особенности средней полосы России. Вместе с солёными огурцами маринованные лоснящиеся опята с сопливыми маслятами, бочковые хрустящие грузди с волнистыми рыжиками очень хорошо шли на закуску под рюмочку водочки. Здесь жареные трюфеля не могли с ними тягаться, спрос на импортную снедь постепенно стал падать. Начались мирные переговоры, закончившиеся подписанием грибо-торговых соглашений по разделу сфер влияния на морозильных полках. Паритет восстановился.

Единственные, кому повезло от лесных боёв, – семейство мухоморов. Их расплодилось такое видимо-невидимое множество, что начинала кружиться голова при взгляде на усыпанную красными шляпками с белыми точками поляну. Особенно остался доволен глава медвежьего клана Михаил Потапыч. Он жрал дары природы с невиданной скоростью, тут же впадая в наркотическое опьянение. Наевшись до чёртиков, косолапый присаживался на первый попавшийся пенёк и плакал горючими слезами, с тоской вспоминая маленькую остроглазую Машу с капустно-повидловыми пирожками:

– Где ты, красна девица? Ауу!

Но годы прошли, появилась Настасья Филипповна, потом семеро маленьких медвежат. Машенька возникала в памяти только по случаю переедания мухоморов. Да и сама маленькая пленница уже давно выросла, пирожки печь перестала, устроившись в японский ресторан продавать суши из тухлой рыбы с рисом.

– Смотри, сколько земель пустует, – выдал Никита, объезжая выбоины на сельской дороге, – я уже вижу стройный ряд будущих фермерских хозяйств. На полях зреет рожь, пшеница, невдалеке слышится мычание коров, идущих на утреннею дойку.

– Какое мычание? Сколько в пути – ни одной навозной лепёшки не видно. Вот тебе настоящее современное село, одни особняки с кучами мусора вдоль трассы, – заметил Андрей, – даже туалетов с сердечками не видно, а какая была бы романтика. Вон, смотри, местный балбес перед домом козу бутафорную поставил вместе с глиняными гусями. Наверное, просыпаясь, думает: «Я потомственный колхозник, основатель целинных земель». А что? Зато дерьмо вывозить не надо.

Леденёв вспомнил, как в детстве ездил с родителями в деревню Большое Понюшово за парным молоком. Таким вкусным, что полбанки вкуснейшего напитка мигом исчезало в животе вместе с огромной краюхой свежего хлеба. Рядом стоял белый петух с роскошным красным гребнем, внимательно смотря на городского гостя в коротких шортиках. Рыжий телёнок мокрыми шершавыми ноздрями шарил по детской ладони, выпрашивая остатки хлеба. Высоко подняв головы, гуси предупреждающе издавали звуки «га-гага», что в переводе могло обозначать только одно – не подходи слишком близко. А как чудесно пахло свежескошенным сеном, возле которого резвилась пара дымчатых котят, гоняясь за хвостами друг друга. Стрекотали цикады, пахло клевером, в нагретой придорожной пыли барахтались хулиганистые воробьи. Красота!

 
Воробышки купаются в пыли,
А я на них гляжу глазами детства.
Старый мой дом, окраина земли,
Пустое безответное наследство.
 

– Впереди сельское кладбище. Возле ограды какой-то циклоп стоит с лопатой, вроде живой, – махнув рукой, перебил воспоминания Сергей, – хорошо, что без косы, не лучшее начало дня.

– Поворачивай к нему, надеюсь, это не перевозчик мёртвых Харон, – дал указание Следов.

Серебристая «Ауди», лихо объехав очередную яму, царапнув днищем грунт, подкатила к горе мусора, за которой сиротливо возвышались памятники. Команда будущих руководителей нового типа, перекрестясь, вышла из машины.

 
«Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом»…
 

– процитировал Евгений.

– Шалом-алейхем, уважаемый, как дела? – окликнул Сергей фигуру в пятнистом комбинезоне, стоявшую рядом с кучей из брошенных старых венков. – Можно у Вас спросить?

Мужчина пристально посмотрел на ребят. Суровый колючий взгляд, казалось, просверливал насквозь, не суля ничего хорошего. На волосатой груди виднелись выколотые маковки церковных куполов. С первого раза стало понятно, что встретившийся пилигрим от тюрьмы не зарекался.