Текст книги "Мимо тазика"

– Дела у прокурора. Место подыскиваете? – спросил он.

– Да вроде пока не торопимся, – ответил Евгений.

– Тогда что тут делаете?

– Округ избирательный осматриваем. Много бардака и никакой социальной справедливости. Одно жульё засело в администрации. Газ к домам не подведён, дорог нет, мусор месяцами не вывозится, люди обозлены на власть… – начал Никита.

– Не тарахти, живые хуже мёртвых, – перебил его мужик, – уже два десятка лет работаю, но ни одного плохого слова о себе не услышал, – кивнул он в сторону могил, – здесь соседи тихие, маляв не строчат. Советую не соваться в местные дела, плетью обуха не перешибёшь. Нам залётных чужаков не надо.

Мужик поднял с земли здоровенный камень. Сергей, расправив плечи, напрягся.

– Выдохни, сынок, не такие здесь лежат, – спокойно произнёс абориген кладбища, бросив булыжник в мусорную кучу, – ничего вы не исправите, один беспредел.

– Да я просто спросить, – начал Серёга. – Вы раньше, где работали? Мы хотим организовать фермерское хозяйство.

– Сидел, – ответил обладатель роскошных куполов, – три раза. На зоне Бога узрел, в последний путь товарищей провожал. Как в воду глядел – профессия пригодилась. Особенно в лихие 90-е. Тогда название трёх книг были очень актуальны: «Кому на Руси жить хорошо?», «Что делать?», «Преступление и наказание». Много здесь знакомых бакланов лежит с огнестрелом. Говорил дружкам, договаривайтесь с братвой и прокурорами. Не слушали, лезли напролом. Вот и отправились…

– Ad patres, – закончил Евгений.

– Чё?

– К праотцам, на древнелатинском.

Мужик внимательно посмотрел на него. Появление человека, знающего латынь, немного смутило любителя шансона. Дело в том, что пользующийся большим уважением в тюрьме смотрящий тоже говорил на загадочном древнем языке. До зоны он учился на филологическом отделении столичного института, что способствовало разнообразию его тюремного жаргона, придавая «фене» новое философское направление.

– Эти времена прошли, – изрёк Андрей, – всё течёт, всё меняется. За прошлое цепляться бесполезно, мир не стоит на месте.

– Новое – хорошо забытое старое, – изрёк гробовщик. – Приезжал один краевед, рассказывал историю. Неподалёку от наших мест жил старый граф с молодой женой. Красавицей она была неописуемой, за тысячу вёрст не сыщешь. Шибко любил её старый пень, души не чаял. Как-то раз уехал муженёк на пару дней в уезд, а когда вернулся, застал жёнушку в объятиях залётного гусара. Полюбовники голые в кровати валялись в позе «Наездницы». Гусар не успел даже сабельку из ножен вытянуть, как ревнивец выстрелил. Пуля-дура, быстро летит, дырку в башке мигом сделала. А молодую супружницу опосля вздёрнул на дереве у пруда в чём мать родила. Так блудница несколько дней и висела под кваканье лягушек. С тех пор над всякого рода чужаками висит графское проклятие. Человек человеку – волк, история идёт по спирали, не стреляют, так сажают или травят. Кто начальству дорогу перешёл.

– Как афиняне Сократа в своё время, – добавил Евгений.

– Чё? Не знаю, вместе не сидели. Недавно кто-то в лесу белый порошок рассыпал, будто зима в июле неожиданно наступила. Народ неделю чихал от такого «новогоднего подарка». Хватит лясы точить, валите отсюда, оппозиционеры хреновы.

– Alea jacta est, – бросил Евгений и тут же поспешил перевести, – жребий брошен.

Гробовщик минуту помолчал, оценивая сказанное, развернулся и пошёл прочь. Андрей заметил, как он достаёт из кармана мобильник, прикладывая его к уху. Не раз ещё ребята встретятся с учредителем ООО «В последний путь» Жорой Могильным. Седой посредник между светом и тьмой станет неожиданно появляется на шумных сходках с избирателями, принося с собой штыковую лопату. Как бы напоминания, что от слов можно легко перейти к детальной разборке. Взгляда Евгения он старался избегать.

Знакомство с деревенским бытом продолжилось. Возле противопожарного пруда натолкнулись на пожилую женщину, подбирающую разбросанный мусор.

– Черти окаянные. Управы нет на это начальство, – ворчала недовольно она, – шею мало Кукыркину намылить.

– Здравствуйте, как Вас зовут? Давно здесь свалку организовали, – спросил Сергей, – помощь требуется?

– Алевтина Сергеевна. Что Вы можете?

– Написать про безобразие в газете. Руководство трясли?

– Отнекиваются голубчики, на приезжих все грехи сваливают. Втихомолку чернозём возле пруда срывают и налево продают.

– Газ подключили? Я смотрю, труба высокого давления рядом проходит. Как-никак, достояние нации.

– Одни пустые обещания каждый год. Говорят, что в программу войти не успели. Как водку жрать, так без опозданий. Вам кабачки с яблоками нужны? Угощу от души!

– Не откажемся.

– У меня в этом году много поспело. Вы, видать, хлопцы хорошие.

Заполнив дарами природы багажник машины new team of politicians (команда новых политиков) двинулась в путь. Через некоторое время асфальтированная дорога резко закончилась, впереди стояла большая лужа, на дне которой вполне могло бы поместиться Лох-несское чудовище.

– Придётся в объезд, машина не вездеход, – констатировал Сергей, – по бумагам, скорее всего, асфальт проложен до конца улицы.

В соседнем селе наткнулись на спившегося заведующего клубом. Правда, само здание недавно сгорело при загадочных обстоятельствах, но должность осталась. Вызвали экстрасенсов. Они приехали быстрее пожарной машины, долго в задумчивости бродили по пепелищу. Одна пожилая колдунья старательно повертела в руках обугленную головёшку, а потом произнесла:

– Место аномально-заколдованное. Вижу дятла, бьющегося головой о сосну в надежде найти спрятавшегося жука-короеда, но тщетно. Горько пернатому стало. Стукнул санитар леса своим клювом в последний раз, посыпались искры, запалив графские усадьбы. Ещё не один пожар произойдёт, и дорожка к злыдню ведёт…

Доверчивые селяне от страха замерли в надежде, что она обойдёт их дома стороной. Вся деревня по выходным внимательно следила за телебоями магов. Они спорили с духом Чингиз-хана, не боялись послать на три буквы тень Лаврентия Берии, пытались устроить фату-моргану. Правда, конкретное землетрясение, падение метеорита, засушливое лето предсказать не решались. Местная напыщенная состарившаяся дамочка (за глаза все называли её «Графиней») усмехнулась, посмотрев в сторону неподалёку стоявшего главы поселения. Но не успела прорицательница досказать, как вдруг неожиданно раздался душераздирающий вопль заведующего клубом Коляна Пшёнкина.

– А, ё-м…ё!

Споткнувшись о торчавшие остатки любимого баяна, он рухнул лицом вниз, прямо на обгорелый медный тазик. Тот лежал неподалёку от уцелевшего с советских времён бюста вождя мирового пролетариата. В результате взаимодействия стратегического металла с органическим соединением надлобной кости раздался глухой гул.

– Точно в десятку, – заметил кто-то, – стопроцентное сотрясение, может, по-французски заговорит? Вчера по пьяни дух Наполеона вызывал, советовался, как жить дальше.

Когда Колян поднял голову, глаза у него странно засверкали. Он обвёл взглядом окружающих, посмотрел на тазик и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Мe suis souvenu (вспомнил – фр.). Это Кукыркин, гад, incendie criminel (поджог – фр.), – завопил вдруг обезумевший Пшёнкин, – не давал (денег – кит.) на покупку новых инструментов. Говорил, нет саксофона – нет клуба. Жану асқн всё көк жалын алаумен (гори всё синим пламенем – казах.).

– Дорога ведёт в администрацию! Надо каждому в доме поставить перед зеркалом зажжённую свечу, перевести тысячу рублей на счёт, указанный в квитанции и произнести заклинание: «Сила огня сгинь, отойди от дома моего! Гыр-гыр всесильный, направь огненную дорожку к дому казённому, чтоб злодеи не гундели и с похмелья заболели. Полицаи к ним пришли и всю кодлу загребли», – радостно закончила обладательница диплома чёрной магии, с благодарностью посмотрев на Коляна. Тот от неожиданности ойкнул.

– Ну вот, опять самогона нажрался, – выпалил стоявший неподалёку Кукыркин, опасаясь, как бы опальный завклуба не брякнул чего-нибудь ещё лишнего, – прошу отобедать, гости дорогие, – пригласил он, улыбаясь, приезжих колдунов.

Те, не заставив себя долго ждать, поспешили к распахнутой двери школьной столовой. Изнутри доносился чудесный аромат свежесваренного борща из местной брюссельской капусты. Через запасной выход час тому назад специальным рейсом Мишка-тракторист доставил ящик белого огненного напитка. Водка решала многие проблемы, она являлась неизменным атрибутом при любом застолье, как чёрные шары для приезжих оракулов. Через пару часов деревенский люд с изумлением слушал рассказы подвыпившей пожилой прорицательницы о её работе в НИИ твёрдых тел, необходимости технического прогресса и отпускаемые проклятья католической церкви за сожженного на костре Джордано Бруно.

– Иезуиты поганые, какого парня под монастырь подвели!

– Под огонь, – поправил конюх Васька Жомов.

– Ну да.

Леденёв вспомнил, где встречал эту потрёпанную колдовской жизнью мага – на съёмках телешоу «Потусторонний взгляд». Там обладательница волшебных шаров из замка Дракулы (как она уверяла) учила молодую коллегу премудростям доходного чёрномагийного бизнеса по околпачиванию жителей Сибири и Дальнего Востока. Перед этим она лично увидела всех, кого им вдвоём предстояло внезапно отгадать. Один погружал пальцы в соль, другой грел коробок спичек в руках, третий от делать нечего чесал затылок (потом оказалось, что у него скрытая травма, полученная от удара горячим половником). Оставалось только профессионально разыграть внезапно пришедшее озарение свыше. После съёмок колдунья попросила крепкий кофе с коньяком. Бразильский напиток предоставили, французский ассортимент посоветовали носить с собой.

– Вся вымоталась, – произнесла чёрная вдова, обмахиваясь облезшим веером, – спасибо дух Кутузова помог. Чудо старик, всегда в трудную минуту выручает.

Предсказательница давно поняла, что народ больше интересуется непонятным потусторонним, чем развитием научно-технического прогресса. А после появления новой науки гамбургерологии, патронируемой «Макдональдсом», плюнула на физику твёрдых тел, переквалифицировавшись в вершителя судеб человеческих. Оккультные науки зародились, когда будущий Homo sapiens не умел даже членораздельно говорить. Тогда балом правили волхвы, шаманы, колдуны. Первый удар по авторитетным паханам нанёс изобретатель колеса. Коперник вообще осуществил целый переворот в сознании людей, доказав, что Земля обращается вокруг Солнца, а не наоборот. Галилео Галилей, несмотря на жестокие нравы инквизиции, заявил: E pur si muove! (и всё-таки она вертится). Мракобесие с невежеством то отступали, то опять будоражили человеческие умы. После перестройки борьба за кошельки разочарованных реформами народных душ усилилась. Газеты пестрили различными объявлениями: «Верну мужа по запаху носков», «Восстановлю девичий стыд», «Предскажу срок проверки бизнеса» и многие другие, позволяющие изъять лишние деньги у населения.

 
Яичко белое ты крутись-вертись,
Долларом крепким вмиг обернись.
Приумножь моё богатство на века,
А печаль хмельную гони навсегда.
 

Поздно вечером изрядно подпившие доктора оккультных наук уехали, а на следующее утро жители с удивлением узнали, что «Графиня» всю ночь поливала водой свой дом для страховки. Она сама ради удовольствия занималась чёрной магией по книгам из местной библиотеки. Заведующая Люся Зоз (в простонародье триста три) выдавала заколдованные манускрипты без залога, смертельно боясь порчи. Веря во все приметы, библиотекарша могла запросто обойти полдеревни, если впереди дорогу перебежала чёрная кошка. Над картотекой у местного книгохранителя висел тетрадный листочек с бабушкиными суевериями:

– Тринадцатый за стол не садится.

– Назовешь, лаская, котенка мышонком – сдохнет.

– Петух головой трясет – к беде в доме.

– Перчатку потеряешь – к несчастью.

– Зеркало разбить – к худу.

– Коли ступишь на чужой след – ноги заболят.

– До утренней зари не гляди в окно.

– Сам себя оплюешь – обнова будет.

– Кто спит с кошкой – у того в голове лягушки заводятся.

– Переступишь через метлу – тяжело рожать будешь.

– Девка с полными ведрами – добрая встреча, с пустыми – худая.

– Ушибёшь локоть – холостой парень вспомнит.

– Уколешь палец иголкой – влюбишься.

– Муха в супе – к подарку.

Вообще, читать на селе любили многие, не обращая внимания на глупые предрассудки. Учреждение, где хранились сокровища мировой литературы, находилось в покосившемся деревянном доме постройки XIX века. Вытертые ступеньки крутой лестницы, ведущие в абонементный отдел, страшно скрипели, на стенах висели выцветшие портреты Толстова, Чехова, Достоевского. Однажды в библиотеку зашёл гробовщик. Он прислонил лопату к пыльной книжной полке и хмуро произнёс:

– «Гоп-стоп».

– У нас ничего нет, – испуганно ответила Люся.

– Тогда «Руки вверх».

Библиотекарша, вся дрожа, подняла ладони. Жора посмотрел на неё удивлённо.

– Я про книги спрашивал.

Бедная Люсьен в беспамятстве откинулась на спинку стула.

О поступке «Графини» поведала всезнающая местная путана Манька Тетёркина по прозвищу «Шишка», мечтавшая выступить когда-нибудь в кабаре «Мулен Руж». К ней частенько захаживали местные механизаторы на огонёк. Так как мужчин всегда набиралось в достаточном количестве, а Манька раздваивалась в глазах от принятия в больших дозах самогона, метали жребий, кому выпадет счастье остаться на ночь. Сельская куртизанка подкидывала шишку вверх, кто первый успевал поймать, тот и получал заветный приз. Правда, некоторые засыпали, не успев ничего предпринять, однако подвыпивших дублёров Манька выпроваживала с громкой руганью.

– У меня всё по-честному, завтра приходи.

Обиженные домохозяйки грозились побить бесстыдную распутницу, но рассудив, что во всём виноваты собственные мужья с козлиными рогами, доставали из кухонных столов чугунные сковородки. Данное чудо-изобретение выполняло двойную функцию. Можно жарить яичницу с котлетами, а в перерывах использовать в воспитательных целях.

Об этом отважные командоры будущей свободной экономической зоны «Дятлово» узнали от протрезвевшего на следующее утро Коляна. Вместе с пришедшим похмельем ушли знания языков мира, но осталась любовь к музыке. Заведующий клубом с детства играл на духовых инструментах, даже участвовал в районном конкурсе «Медный трубач». Но завистливый соперник намазал костяной мундштук красным горьким перцем, и весёлый марш превратился в дикий рёв голодного африканского бегемота. Время прошло – влечение к прекрасному укоренилось в ранимой душе. Коляна приглашали играть на свадьбах, похоронах, при вручении почётных грамот заслуженным дояркам. При клубе он организовал ансамбль песни и пляски. Главной фишкой являлся переодетый акын с домброй, поющий, что взбредёт на ум. Сотрудники администрации с опаской относились к народному исполнителю, который после принятия на грудь ста граммов начинал обличать действующую власть.

– «Графиня» зла на Маньку, что она двух мужиков от неё увела с помощью заговора: «Пей, допивай, меня любить не забывай», – рассказывал завклубом, прикладываясь к огуречному рассолу из трёхлитровой банки, – один раз подкараулила соперницу у речки, когда та купалась голой. Взяла ейные модные трусы и наложила туда шишек, завязав потуже. Манька вышла, смотрит котомка с кружевами до боли знакомая. Ахнула и давай стараться узелки развязывать, забыв даже натянуть платье. А те мокрые – не поддаются, но выбросить жалко. Мишка по пьянке подарил недели две назад. Потрясающий сюжет для картины «Девушка со стрингами», жаль, Серов такую не писал. Полчаса с ними возилась, пока не развязала. Потом преспокойно одела своё кружевное хозяйство и пошла домой.

– А ты откуда точные временные подробности знаешь? – спросил Андрей.

– Увидел случайно, в соседнее село за флейтой ходил.

– Полчаса случайностей и ни-ни?

– Некогда было, – уклонился от прямого ответа Колян, вновь припадая к банке с рассолом.

Пшёнкин почти оклемался от выпитой накануне перцовки, переданной дальнобойщиками из Полтавы, где жили дальние родственники. Его утро началось с попытки осознать: с кем, сколько и почему валяется на кровати бюстгальтер? Оказывается, во сне к нему пришёл знакомый черт с идиотскими крутыми рожками (как у Манькиной козы), сел на табурет, заложив ногу за ногу. Рядом лежала начатая пачка «Беломора», из которой нечистый периодически доставал папироски. Он нахально смотрел на хозяина, прикуривал и, затянувшись, пускал кольца дыма в лицо, хирально отражаясь в зеркале напротив.

– Ну-с, милейший Николя, позвольте полюбопытствовать, зачем вызывал, – спросил чертяга, – опять драться будем? Чего мычишь?

Волосатый бес, наклонившись, схватил не соображавшего собеседника за лацкан пиджака. Притянул к себе и, дыша в лицо водочным перегаром, произнёс угрожающе:

– Слушай, жмотяра, наливать надо по полной. И к солёному огурцу краковскую колбасу подавать. А сейчас я тебя отдубасю как следует.

Первый помощник Вельзевула по мордобитию размахнулся и со всей силы влепил затрещину. Колян пустился за ним вдогонку, круша всё на ходу, но бес оказался изворотливым. Окаянный лихо перепрыгивал через табуретки, стуча копытами, дразнился, показывал язык, крутил пальцем у виска. На утро рогатый исчез, прихватив с собой недокуренную пачку папирос. На висевшем на стене коврике с изображением лубяной избушки, серого зайца и петуха с косой появилась прожженная дыра. Рано утром в одной сорочке зашла за солью улыбающаяся Манька с распущенными волосами. Покрутилась для вида, спросила про перезревшие помидоры и ушла, забыв солонку на столе. Вместе с ней исчез бюстгальтер.

Ночью Следову тоже приснился сон. Идёт он по утренней траве к пруду с медным тазиком, бельё прополоскать. Кругом тишина, пахнет свежим клевером, стрекочут сверчки. Вдруг видит, стоит возле дерева обнажённая Манька с венком из жёлтых одуванчиков на голове. Смотрит раскрасавица вдаль и растирает свою грудь чудодейственным бальзамом «Целую ваши ножки». Широко открытые глаза так и манят на самую глубину моря любви. Предводителю кунаков даже послышался нежный шум нарастающего прибоя.

– Попадёшь точно по центру тазика, – говорит искусительница, – делай со мной что хочешь. А нет – отдамся Кукыркину.

– Ни за что, – возмутился Никита, – никогда этому не бывать.

Подвесил он посудину к ветке, взял шишку, размахнулся. Вдруг, откуда ни возьмись, появился огромный дятел и начал верещать: «А вот не попадёшь, а вот не попадёшь»!

– Ах, так! – вспыхнул Никита, – пеняй на себя, – и метнул еловый снаряд в наглую птицу.

Тот пролетел мимо, скрывшись в лесной чаще.

– Мазила, – раздался голос из-за соседних кустов, – мимо тазика!

Следов посмотрел вперёд и увидел улыбающуюся наглую рожу Кукыркина.

– Моя Манька. Главное – место главы не видать тебе, как своих ушей, – захохотал он, показывая вытянутый кукиш.

Никита в бешенстве схватил ещё одну шишку, запустив её в неприятеля. Раздался глухой удар.

– Попал! – радостно закричал он, потирая руки.

Кукыркин скрылся на мгновение, но через секунду из-за кустов вылетела недопитая бутылка водки, которая с силой угодила обладателю тазика в лоб. Последнее, что привиделось, – «Графиня», накладывающая поверх волос повязку, смоченную в шампанском.

– Что это значило? – слабым голосом спросил Следов.

– Ты – по жизни неудачник, – ответило благородное видение.

– Неправда, мне всегда фартило.

– Раз на раз не приходится. Не плачь, может, я на что-нибудь сгожусь? На Маньке свет клином не сошёлся.

На следующий день Никита проснулся с больной головой.

Утро избирательной кампании началась с очередного совещания в «Макдоналдсе». Босс с аппетитом поглощал булочные калории, Евгений инструктировал верных кунаков предводителя. Поговорив с ними полчаса и уяснив, что всё придётся делать самому, он тяжело вздохнул. Дни следовали один за другим. Нужно было многое успеть: зарегистрироваться в избирательной комиссии, оформить подписные листы будущим депутатам, поговорить с местными жителями.

– Здравствуйте, мы команда молодых непьющих профессионалов собираемся баллотироваться по восьмому округу. Если Вы согласны, то…

– Давайте, ребята, – часто следовал ответ, – подпишу, может что-нибудь к лучшему изменится. Надоели бухарики.

Большое внимание уделялось газетам. Они рассовывались раз в неделю по почтовым ящикам, висевшим на заборных калитках. Главное, вовремя убрать руку от нахальных собак, норовивших больно цапнуть. Евгению вспомнилась четвероногая Заза, жившая на раскопе динозавров в Благовещенске. Будь у неё мозгов поменьше, как у повстречавшихся сородичей, рука была бы с лёгкостью оттяпана одним щелчком зубастой пасти. Руководитель раскопок Юрка Болотский проделывал такой фокус. Он клал на нос четвероногому другу ломтик колбасы, давая команду «нельзя». Заза замирала, как вкопанная, и терпеливо ждала, когда последует «можно». Тут же лакомый кусочек оказывался у неё в пасти и, проглотив ценный белок, довольная псина отправлялась в излюбленное старое потёртое кресло, погружаясь в царство Морфея. Через пару минут слышался собачий храп, вырывавшийся из-за мощных клыков. Хочешь не хочешь – приходилось мириться.

– Чем на жизнь зарабатываешь? – спросил Андрея, доставая очередной информационный листок, Евгений.

– В центре подготовки космонавтов работаю, – ответил тот.

– Картофельное пюре с компотом в тюбики заправляешь?

– В бассейне на невесомость покорителей космоса тренирую.

Евгений с удивлением посмотрел на напарника. Потом перевёл взгляд на вечерний небосклон и снова спросил:

– Куда следующий полёт? Молодых Манькиных длинноногих конкуренток с собой возьмёшь?

– На планету Глюк за малиновыми штанами, – усмехнулся Андрей.

Дело в том, что с ним перезнакомились все местные невесты от четырнадцати и старше. Будущий депутат в интеллигентных очках пользовался бешеным успехом, что заставило его проштудировать на всякий случай Уголовный Кодекс. Там сказано, что совершение развратных действий относительно лица, которое не достигло шестнадцатилетнего возраста, наказывается арестом до шести месяцев или лишением свободы на срок до трех лет. Такое определение молодого человека не устраивало, тем более, инициатива телесного сближения исходила от подрастающего поколения.

– Слушай, – улыбаясь, поинтересовался Евгений, – если станешь депутатом, то как собираешься исполнять будущие супружеские обязанности? Вечные заседания, споры, приёмы граждан, поздний приход домой…

– Проблем не будет, – последовал ответ.

– Не скажи. У меня есть знакомый, который подал на развод за то, что жена отказывала ему в кровати.

– И как супружница объясняла? Голова болит?

– Все сложнее. В районе, где жили молодожёны, не хватало детских садов. А народ, мечтая о материнском капитале, старался пораньше лечь спать. Последствия ты представляешь. Роддомы переполнены, яслей не хватает. Женщины взяли и сговорились, что не допустят мужиков к себе, пока те не решат вопрос со строительством нового детского сада. А знакомый как раз избрался депутатом и первым попал по гнёт бессексуальной жизни. Терпит народный избранник неделю, другую, потом решает: «Всё, раз так – развод!». Жена ему в ответ: «Ты детский сад построй, я тебе должок отдам в три раза больше». Смекаешь, какая многоходовка.

– Чушь несусветная. Судья что решил?

– Дал время. Одному заняться строительством, другой подготовиться к обещанному возврату долга.

Андрей тоскливо посмотрел на вечерний небосвод. Наверное, он представил, что огромный космический корабль уносит его в межгалактическое пространство, где полным-полно детских садиков, нет Уголовного Кодекса и местные женщины приветливо машут ему рукой, говоря: «Может, на пару часов заглушишь двигатели?!» На самом деле Евгений рассказал давно сыгранную свою роль в одном из телевизионных судебных сериалов. Там он в образе мэра небольшого городка гневно обличал супругу-актрису, посмевшую поспорить с природой мужского начала. Чего только на съёмочной площадке не увидишь. Приходилось эпизодически играть зажравшихся чиновников, бизнесменов, коллекционеров антиквариата, американских детективов. Один раз предложили роль врача-эксперта по восстановлению девственной плевы. Пришлось отказаться из-за работы в колледже моделирования обуви, где в основном учились на логистов и экономистов. Хотя зря, пользовался бы огромным спросом в дальнейшем у «непорочных» невест перед свадьбой. В мире кино наряду с прекрасным, дарящим людям радость, любовь к жизни, существует обратная сторона медали. Развратные режиссёры, глазами раздевающие молоденьких актрис. Выпускницы театральных училищ, готовые по первому зову лечь в постель, чтобы заполучить окологлавную роль. Зачастую они творили подлинные чудеса в эротических сценах под пристальным взглядом телекамер. Чёрный нал – современные реалии фабрики грёз. Евгений вспомнил, как однажды не согласился участвовать в массовой сцене про русских военнопленных в годы Великой Отечественной войны в фильме «Баржа», услышав цифру конечного гонорара.

– Не хочу ставить мэтра отечественного кино в неудобное положение дешёвого режиссёра, – ответил он отказом.

Хотя сам Мастер о мелочных махинациях за его спиной скорее всего не догадывался. Но несмотря на закулисную грязь, в стране появлялись неплохие картины, номинирующиеся на престижные премии, выросла новая плеяда талантов.

– Актёрское мастерство формируется на хороших ролях, – позже заметит Иван Подымахин, – из плохого сценария сделать хорошую игру – удел немногих.

Забегая вперёд, скажу, что через год после описываемых событий отмечали юбилей Ногинского драматического театра, и Ивану пришлось на ходу импровизировать. После вечера в грим-уборной организатор мероприятия Лида, смеясь, заметила:

– Одна три раза переписывала текст, другой всё по-своему мастерски переиграл.

Замечательные люди выступали на этой сцене. Один Юрий Стосков чего стоил. Когда находишься внутри съёмочного павильона, то погружаешься в особый мир чудес и превращений. Он завораживает, притягивает к себе, твой слух ласкают волшебные слова «Камера, мотор, начали»! Сказка начинается.

На одной из таких площадок (киностудии «А-Медиа») в Москве произошла встреча с лидером рок-группы «Амстердам» Александром Давидюком. Интеллигентного вида, напоминающий опытного сотрудника КГБ и гангстера из Чикаго в одном лице, одетый в смокинг, он галантно прохаживался перед работающими камерами с молоденькой дамочкой. Площадь открытой спины из-под вечернего коктейльного платья спутницы поражала всех присутствующих в зале. Точнее сказать, за плечами вообще ничего не было, начиная от шеи и заканчивая верхним краем материи, едва закрывающим заманчиво обозначенную ложбинку между ягодицами. Она была почти как парижанка! Когда пара поворачивалась боком, то взору представлялись небольшие, дразнящие взор упругие, белоснежные груди. Александр ещё в институте пел песни на свои стихи, не обращая внимания на идеологические инструкции всесильного ЦК по строительству светлого будущего. Хотя уже имел в личном деле строгий выговор за вольную трактовку некоторых аспектов морального кодекса строителя коммунизма. Когда влепили второй, первый пришлось снять, так как наличие двух чёрных меток грозило автоматическим исключением.

– Пан гармонист, Вы на крючке у КГБ, но послушайте мой совет – продолжайте играть. Вы это делаете очень хорошо, – посоветовал Сашке знакомый преподаватель.

Можно считать, что увлечение съёмками и великая сила искусства сблизила двух будущих кинорежиссёров-любителей, замахнувшихся на одну из статуэток всё равно какой, главное престижной премии.

– Надо снимать пилотный проект. Профессионально ходить перед камерами мы умеем, – предложил друг.

Пока киноманы создали несколько видеороликов. Евгений занимался техническими вопросами за компьютером, пуская конечные титры под своим именем. В основном съёмки проходили в свободное от работы время, за исключением летнего периода, когда наш знаток латыни уезжал на раскопки динозавров. Вышла даже автобиографическая повесть научно-популярного характера «Рассказы охотника за динозаврами». Те давно исчезли с лица Земли, но пользовались огромным интересом, особенно у учеников младших классов. Они затаив дыхание слушали рассказы о тираннозавре, бронтозавре, диплодоке. Вопросы сыпались через край.

– Кто самый быстрый?

– Неужели велоцерапторы ростом чуть больше индюка?

– Они вымерли из-за падения метеорита?

Вернёмся к выборам. Распорядок дня выглядел следующим образом. Часов в десять проходило совещание в «Макдональдсе». С точки зрения безопасности от прослушки лучшего места не найти. Бесперебойный людской шум работал, как хорошая глушилка. Теперь понятно, почему иногда разведчики назначали встречи в кафе и ресторанах. Не разобрать, о чём идёт разговор. То ли о свежем соусе, то ли о планируемом маршруте передвижения. Просто и дёшево. Вторым пунктом значилось посещение территориальной избирательной комиссии для решения текущих вопросов, связанных с организацией выборов. Сказать, что к ним относились с должной доброжелательностью, значит утверждать, что земля покоится на трёх китах. Поэтому приходилось делать радужное лицо, понимая, что здесь на тебя зачастую смотрят, как Ленин на буржуазию. Поначалу охрана даже не хотела пускать, требуя специального разрешения, но умение Леденёва располагать к себе людей сглаживало острые углы.

– Никогда столько не лгут, как до выборов, – заметила однажды длинноногая моложавая Лена, член комиссии.

– Ничего, главное потом пеплом голову не посыпать, – отшучивался Евгений.

После обеда начинался объезд округа, сбор компромата, встречи с жителями, которые затягивались до позднего вечера. Тут же придумывались заголовки будущих статей: «Чиновники толще и богаче нас, но наш трудовой кулак поувесистей»; «Мы собираемся работать так, чтобы вы могли счастливо жить»; «Никто кроме нас». Делались фотографии злачных мест. А их было достаточно, одни мусорные помойки чего стоили. Поступило тревожное обращение от обеспокоенных жителей: «Уважаемая редакция. Мы проживаем в двухэтажном доме возле стихийной свалки. Мало того что запах стоит невыносимый, так последнее время в подъезды стали заходить крысы. Эти твари чувствуют себя как дома, даже коты боятся мяукать. Можете нам крысолова достать?». Раньше грызуны считались настоящим бедствием для средневековых горожан. Они так быстро размножались, что могли за пару дней сожрать заготовленные на зиму припасы. Сам Крысиный Король имел три головы, толстое серое брюхо и острые зубы. Андрей предложил пригласить гамельнского дударя, который легко справился бы с наглыми разбойниками. Но ему тоже надо платить, уже в валюте. В противном случае могло получиться, как в сказке братьев Гримм. Там дударь в отместку за невыплату «рейхсмарок» увёл под звуки своей волшебной дудочки всех детей из города.