Текст книги "Корпорация «Гермес»"

– Сергей, кажется? – Аюста вспомнила мое имя. – А вот в то, что ты решил выведать корпоративные секреты через «щелку» моей сестры, очень даже верится. Но ты просчитался – или твой папенька? – я не говорю с Линкой на рабочие темы. Только о том, что лежит в открытом доступе.

С видом победительницы, она сунула в рот полоску шоколада, довольно замурчала, зажмурившись. Не солгала реклама – некоматы будут мур-р-рчать от удовольствия! Аюста явно ждала, что я вдруг заискивающе улыбнусь и поспешу поскорее откланяться. Она ошибалась.

– Я хочу знать о зарождении корпораций. О твоем существовании до этого момента даже не подозревал и был бы очень рад, останься оно так и дальше.

– Об этом давно расписано в каждом школьном учебнике. – Аюста взгромоздилась на стол, закинула ногу на ногу, на миг давая увидеть, что у нее под узкой юбкой. Белые.

– Мне нужна полная информация, а не краткая выжимка для неокрепших умов. – Делал вид, что не заметил. Поколебать спокойствие бога такой мелочью? Ха!

– И для чего же тебе это? Только не ври, что для экзамена.

– Собираюсь открыть собственное дело. Будет полезно знать, как начинали другие. Сама знаешь, мне нужно помочь своей семье.

– Ты все перепутал. В такую наивность может поверить моя сестренка, а не я. Но, раз так… думаю, это будет даже интересно! – Прыснувшая в кулачок некомата соскочила со стола. В ней умирала актриса – кошкодевочке не сиделось на месте, хотелось движений, опасности и приключений.

Она в два шага оказалась рядом со мной, нагнулась, заглядывая в глубину глаз.

– Оставайся. Но если вздумаешь проверять, что у моей сестрицы в трусиках, знай: игрушки беззащитны, а вот их родственницы могут показать когти. Даже потомку корпоративного рода.

Она не лгала. Интересно, сколько неудавшихся кавалеров Линки бежали в ужасе после подобных сцен? Меня иногда звали трусливым богом: я сам распространял о себе подобные слухи. Пусть будущие недруги недооценивают!

Но сейчас никуда бежать не собирался. Горячее, почти интимное дыхание Аюсты обожгло мне лицо. Не заметив на моем лице должного ужаса, некомата предпочла отступить.

– А ты правда другой. Не такой, каким тебя знала. Ну раз уж мы разрешили это маленькое недоразумение – Линка, что у нас там по поводу чая?

– С-сейчас! – Черноволосая кошка метнулась к чайнику. В каждом ее шаге сквозила неловкость. Словно она надеялась, что хоть раз ничего подобного не произойдет. Как же часто сюда заглядывают корпоративные акулы на «поболтать»?

Аюста откинулась на спинку стула, вульгарно запрокинула голову, уставилась в потолок. Она что же, будет делать вид, что меня не существует?

– Линка, слышала новости?

Некомата лишь покачала головой в ответ. Ходила, словно сомнамбула, чай зажурчал в красивой кружке. Нахалку-сестру она любит – поставила ей красивый фарфор. Аромат теплым маревом вился над кружкой. Аюста сделала осторожный глоток.

– На улице проклятия Арахны и Деметровой зимы, ну, где торгово-жилой узел, помнишь? Там сегодня должны были перевозить «особый груз». Оказалось, биста из-за стены. Да какая огромная!

Я молчал. На моих глазах разыгрывалось настоящее представление. Аюста играла: делала вид, что хочет сказать нечто важное, а станет лишь то, что бесполезно. Жаль, она не знает Гермесовой мудрости: любое слово можно обратить оружием. Достаточно лишь знать как.

– И что? – Линка села за стол. Весь ее былой настрой оказался погребен под неловкостью и злостью. Интерес она проявляла исключительно из вежливости…

– Вырвалась. Да как удачно, прямо во время одной из остановок. Говорят, поломалась головная машина. А еще так случилось, что совершенно нечаянно именно там проходила нимфа из «Афиновой мудрости». Какие интересные совпадения – в одну минуту сошлось все воедино, правда?

– Тебе дали новую работу? – робко поинтересовалась Линка. Ее сестра довольно кивнула, завелась. Будь ее воля и свобода, еще бы и жахнула кулаком по столу.

– Да! Эта длинноухая пигалица подала несколько исков.

Ого, а эта Киррлия – шустрая девчонка. Времени даром не теряла. Эола лишь фыркнула, сказала, что сейчас подать жалобу в суд: дело пяти минут. Потому судебные инстанции дико перегружены, а еще…

Дата-центр.

Место, куда отправляется информация, разносится по разделам. Не иначе, Аюста – корпоративный защитник и адвокат.

Теперь понятно, почему опасается и отгоняет от сестры ухажеров. Но и сама, поди, нечиста на руку – нет-нет да запускает свою кошачью лапку в сладкую сметану чужих тайн.

– Нам тоже прилетело. Подозревает нас в сговоре, хотя еще неизвестны результаты расследования. Если твоим девочкам удастся перехватить что-нибудь важное, дай мне сразу же знать!

Она неаккуратно поставила чашку на блюдце, вскочила, готовая бежать, бить, действовать и стоять на защите клиентов пусть и средних размеров, но хорошей грудью. Интересно, сколько же ей платят?

– И, Сережечка. – Она остановилась почти у самого выхода, несколько раз нервно махнув хвостом. – Помни, что я сказала тебе про сестричку. Обидишь – и не спасет тебя папенька. В особенности теперь. Ну, привет!

Глава 8

Мне снился первородный Хаос. Нет ничего хуже бесконечной пустоты, так что ничего удивительного, что при пробуждении у меня гудела голова и все тело ощущалось разбитым. Сразу захотелось выловить Морфея и хорошенько вздуть его за подобные шуточки. А, точно… тогда я попытался вспомнить, когда в последний раз спал, будучи богом – и не смог.

В дверь отчаянно колотили. При таком грохоте за тонкой перегородкой мягкой древесины с бронзовой ручкой должна была прятаться как минимум армия мирмидонцев.

Их не нашлось, только старая знакомая. Та самая девица, что руководила налетевшими на меня доходягами. Лупающая глазками Эола сверлила ее полным ненависти взглядом.

Дружков за спиной не видно, а значит, она пришла одна. В голове по-прежнему творился сумбур: пытался понять, зачем явилась. Извиняться? Пригласить в свою «свиту»? Признаваться в любви? Над последним я бы громко посмеялся…

Лицо смертной девицы было залито краской. Отвернувшись, не желая смотреть в глаза, она протянула мне стопку книг, насильно пихнула прямо в руки. И молча, ничего не говоря, унеслась прочь, как будто сгорая от стыда.

Хотел бы я знать, что это было за представление.

– Лгунья! – подвела итог недовольная Эола. Полностью с ней согласен: сколько бы девица ни выдавливала из себя стыдливость, от нее за версту тянуло враньем.

– Да уж, брат, не повезло тебе… – буркнул проходивший мимо парень. Шел вольготно, зажмурившись, заложив руки за голову. Как он так вслепую?

– Чего это вдруг? – спокойно поинтересовался у нее. Любая информация – большая ценность, а касающаяся моего окружения – вдвойне.

– Это же Марьяна. Наша староста. Говорят, вчера ты приструнил ее парней.

– И потому она сегодня такая вежливая? – Я соизволил глянуть, что за книги она мне вручила. Учебные курсы экономики, эсхастики, маготологии. Странно, откуда здесь вообще бумага? Она же исчезла!

– Хах, а ты оптимист! Послушай моего доброго совета: не ведись на ее женские штучки. Ей хочется отыграться за вчерашнее. Ждет удобного случая.

Я медленно кивнул в знак благодарности, хотя он и не смотрел. Это и в самом деле похоже на правду.

– Меня Андреем кличут. Я что-то вроде местного хулиганья. – Он пристроился у подоконника, выудил из кармана бутерброд.

– Обираешь новичков? – Я никак не мог определиться с отношением к собеседнику. В нем определенно чувствовалась божественная кровь, но как-то странно…

– Шутишь? Если бы так, мне бы уже открутили голову. Просто не хожу на занятия.

– Разве так можно? – сразу вспомнил строгую девицу в кабинете декана. Эола подсказала, что так называли главного учителя.

– Кому как. Я из Аресовых. Бастард, так что мне точно не полагается никаких акций. – Он развел руками, не забывая жевать. – Брошенные нам жалкие крохи мне придется делить с доброй сотней братьев и сестер. Честно скажу – лениво.

– Прячешься здесь? – хмыкнул я, добавляя последние штрихи в его портрет.

– Просто жду бумажку о получении образования. Меня пихнули сюда, чтобы лишний раз не мозолил глаза. Обычная практика на самом-то деле. – В его голосе не слышалось злости, будто мы говорили о погоде. Она, кстати, была весьма мерзкой.

– И тебя не выгоняют?

– Не-ет. Пока я сижу тихо, отец исправно платит денежки за обучение. Все и без того знают, что мне не светит блистать. Что с образованием, что без. Всех все устраивает, а меня больше всего!

Славный этот парень Андрей. Он тем временем продолжал:

– А Марьянке не верь. Сволочь она. Разобьет твое хрупкое сердечко, как вазу, и… – Парнишка шумно вздохнул, скомкал что-то невидимое и выбросил как можно дальше. По его насмешливому лицу пробежала горькая ухмылка: не иначе как сам успел пострадать от вздорной девицы. – Ну, бывай! Если захочешь компанию, я иногда оседаю в пятьсот семьдесят пятой комнате!

Прикончив бутерброд, он продолжил свой путь со все так же закрытыми глазами. Что ж, с удовольствием внемлю его советам.

Закрыв дверь, еще раз глянул на книги, швырнул их на кровать: нового там точно не прочту.

– Ты не знаешь, почему учебники выглядят… так? Сейчас же вся информация в электронном виде!

– Знаю, конечно! – важно кивнула золотая саламандра, забираясь мне на плечо. – Это дань традициям! Потомки Зевса вообще стараются сохранить как можно больше из прошлого! Ты мог заметить это по убранству комнаты, дверям и прочему! В других школах нет ничего подобного!

– Им бы стоило у них поучиться, – проворчал я.

– Пойдешь на занятия? – спросила Эола. Она-то как раз учебниками заинтересовалась. В самом крупном тонкой закладкой торчал лист с расписанием.

– Заняться мне нечем, – скривился, пересадив саламандру на спинку стула и запрыгивая в новый костюмчик.

Эх, как же не хватало моего расчудесного, расшитого наядами хитона! Тот умел превращаться в любую одежду по моему желанию, оставаясь бесконечно удобным. Местный же последний писк моды мне совершенно не нравился. Сколько у меня там осталось денег? Нужно купить себе что-то поудобнее.

– Идем, – протянул спутнице руку. Эола смешно засеменила лапками, занимая законное место на плече.

– Куда сегодня?

– Заглянем-ка домой!

Саламандра даже не стала спрашивать зачем…

* * *

Сегодня здесь надеялись увидеть кого угодно, но точно не меня. Проверяющий смотрел с приподнятой бровью, попросив мою ладонь бесчувственным голосом. Будто не верил, что перед ним лично Сергей из Гермесов. Получив подтверждение, слуга подчеркнуто вежливо уступил дорогу. Я почти сразу же почувствовал, что здесь что-то изменилось с момента моего отъезда.

Потомки Деметры смотрели на меня полным льдистого инея взглядом. Будто вопрошали: как я вообще посмел здесь заявиться? Мне было нечего ответить им, и незачем…

– Сергей?! – Кто бы мог подумать, что одной из первых, на кого я наткнусь, будет Светка? Наверно, явись перед ней титаново отродье, что звали бистами, она бы удивилась меньше.

Самодовольная улыбка сползла с ее лица, сгинула прочь. То, что творилось с девицей, было неописуемо: дорогую сестрицу будто кидало то в жар, то в холод. Ее снедало любопытство – вызнать, что я здесь делаю. И одновременно грызла злость – каких сатиров я посмел заявиться в едва ли не ставший ее единоличным дом без приглашения? Не иначе по ночам представляла, как я корплю над скучными учебниками и горестно вздыхаю об утраченной свободе.

– Что ты здесь делаешь?

– Даже не поздороваешься с любимым братом? – усмехнулся на ее вопрос.

Давно знакомый мне инспектор стоял за ее спиной то ли личной охраной, то ли кем-то еще. Молодняк из рода Деметры не без интереса следил за разворачивающимся представлением.

Я знал лишь одно: мне нельзя ударить в грязь лицом, и Светка обязательно постарается окунуть меня им в самую тухлую лужу. Так и вышло. Удивление сменилось гениальной мыслью. Злая ухмылка не предвещала хорошего.

– Ты оказался настолько паршив, что даже в академии, куда скидывают отбросы, тебе не нашлось места?

– Отнюдь. Мне сообщили, там напутали с документами: они жаждут видеть в своих рядах тебя, а я удостоен чести стать советником отца.

– Что ты несешь? – Она сорвалась на неуместный крик. Еще немного, и от злости топнет ножкой.

Я же посмотрел на инспектора, пытаясь понять, на чьей он стороне. Пока мы ехали сюда, Эола заверила, что он верен исключительно роду. Семейные разборки его никогда не волновали. Хорошо, если так – ведь я ждал подобного приема.

– Отец у себя? – позволил себе право не отвечать на ее вопрос. И даже спрашивал не у нее. Инспектор кивнул.

– Эй, я с тобой разговариваю! – То, что смею ее игнорировать, вывело ее из себя. Набросится с кулаками? Или в ее запасе только слова?

Первое.

Подскочила ко мне сзади: как хорошо, что ожидал чего-то подобного. Ловко взял ее в захват, тот самый, которому учил своего же сына Автолика. Она успела только крякнуть, даже не поняв, как оказалась в столь незавидном положении.

– Инспектор… Александр, кажется? Будьте добры, сопроводите мою юную сестрицу в туалетные комнаты. Ей нужно охладить пыл. А лучше помогите: окуните пару раз головой в холодную воду. Должно помочь.

Он сдвинулся с места не сразу, пришлось лучезарно улыбнуться и добавить:

– Если, конечно, моя кровь в самом деле вам кажется достаточно чистой и вы не хотите доложить отцу о том, что я ровно такая же грязнокровка, как моя сестра.

– Ты обурел? – Не знаю, у кого она спрашивала – меня или Александра? Инспектор положил ей руку на плечо, высвобождая из моего захвата, и повел прочь.

Деметровы отпрыски были впечатлены. Светка же неустанно кричала, что отец обязательно обо всем узнает! Как будто я собирался скрывать…

Прошел вперед, вспоминая, куда меня приволокли на разговор в прошлый раз. На ходу ущипнул за крепкий зад рабыню, что занималась уборкой. Она ойкнула и развернулась, намереваясь дать затрещину. Один мой вид заставил ее передумать и радостно улыбнуться: ну не бить же, в самом деле, хозяина за свойственные юности желания?

– У нас сегодня гости?

– Да, господин…

– Говори смелее, я не кусаюсь.

– Но ведь если…

– Никто не узнает. А еще в следующий раз я принесу тебе гостинец, идет?

Ее оказалось на редкость легко купить. Обласканная моим вниманием, она расплылась в блаженной улыбке.

– Приехали представители «Деметровых садов». Говорят уже который час, не могут прийти к соглашению.

– А до чего они должны договориться?

– Разве вы не знаете, господин? – Она не показывала удивления, лишь искреннюю печаль. – В последнее время дела у вашего отца совсем плохи. Нас могут продать, как и остальное имущество. Говорят, что потомки божественного Гермеса из соседнего полиса жаждут перекупить долги и забрать себе оставшуюся долю влияния в полисе.

– Долги? Перекупить? – А вот это уже становилось интересно. Появилась мысль помочь отцу – разве я не бог торговли? Но вот так запросто вытянуть его из долгов уже не так легко. Кредиторы могут не захотеть ждать…

Ладно, глянем, что можно сделать.

Наверняка договариваются об условиях отсрочки. Вот только при чем здесь потомки Деметры? По-моему, она всегда была богиней плодородия. Глянул на рабыню и понял, что больше не вытяну из нее ничего полезного. На помощь пришла Эола.

– Потомки Деметры открыли банк. Продают ваучеры, облигации…

Звучало интересно, но незнакомо. Эола устало выдохнула: мол, ох и намучается же она со мной! Ничего, придется потерпеть.

– Они позволяют взять деньги под процент будущих доходов. Или оплатить твои обязательства под залог чего-то.

Мда уж…

Когда-то рожденные от меня купцы могли купаться в золоте: им хватало ума, хитрости и здравомыслия. Не знаю, что случилось с тех пор, но вырождение на лицо.

Дверь открылась без единого скрипа – сама, словно только меня и ждала. Разгоряченный спор был в самом разгаре. Потомок, коего приходится звать отцом, стоял, широко расставив руки. Оглядел мужчину с ног до головы: кажется, он был близок к истерике.

Мое появление окончательно выбило его из колеи, заставило рухнуть в кресло. Он отчаянно спрятал лицо в ладонях: как бы не разрыдался. Это точно все испортит.

– Доброго дня, господа. Могу я вмешаться в ваше дело?

От корпорации «Деметровых садов» были рослый парень и старичок пониже. Первый точно охрана, а вот второй в разы интересней. Лысая голова, острая бороденка, хитрый взгляд прищуренных глаз. И сгорбленная спина: сколько же ему лет? Эола то ли ошиблась, то ли соврала: сказала, что пошла третья сотня.

Смертные столько не живут.

Старик бросил взгляд в сторону отца, ожидая его ответа. В воздухе отчетливо запахло меланхолией вперемешку с отчаянием. Мой потомок открыл лицо, и я увидел, что он на грани безумной истерики.

Где-то в недрах его черепушки веселым чертиком скакала мысль, что это конец. Все против него. Долги, кредиторы, обстоятельства. Теперь и отправленный подальше с глаз блудный сын явился в самый неподходящий момент. Наверно, именно такими он и представлял свои похороны.

Ничего, праправнук, мы еще повоюем!

Не дожидаясь ответа, я расположился в свободном кресле. Вовремя вспомнил, что сейчас при мне не Гермесова стать, лишь подростковая осанка. А потому будет глупо показывать возвышенную самоуверенность. Плевать, балансируем.

– Я знаю, что корпорация моего отца должна вам денег.

– Андрей, это какая-то шутка? – Вместо старика заговорил дылда, зачем-то коснувшись галстука. Хмурился, словно грозовая туча.

Отец готов был открыть рот, но я его опередил.

– Какие здесь могут быть шутки? Мой род должен вашему денег. – Я выставил перед ним растопыренную ладонь, загнул палец, затем потянулся за вторым. – Благополучие моего рода – мое личное благополучие. Я заинтересован не только сохранить дом, положение и средства, но и приумножить их.

– Что этот мальчишка о себе думает? – усмехнулся дылда, но старик жестом заставил его заткнуться. Кажется, мне удалось его заинтересовать.

– Ты говоришь разумные вещи, юное дитя. Но позволь узнать, на чем держатся твои мысли? Мост из добрых намерений хрупок и низвергает в пучины Ада.

– Боитесь, что утянем вас за собой? – ответил ему в тон.

Старик принялся задумчиво оглаживать бороду. Его охранник, коему было велено молчать, разве что не вертелся ужом на сковороде.

– Тонущий хватается за каждую соломинку, с корнем уволакивая за собой. – Старикан оказался богат на мудрости былого. Помню, предупреждал я Зевса, что из мудрости философов могут родиться конкуренты, а он не слушал…

– Велики ли гири на ногах? – решил идти в том же русле. Любит этот потомок Деметры образность, так почему бы не пойти ему навстречу.

Отец теперь смотрел на меня не без удивления. Он ждал чего угодно: броска долговых расписок в лицо, немедленную казнь, но не того, что главный переговорщик в самом деле решит побеседовать со мной. У него ведь получалось говорить лишь с охраной…

Старик рассмеялся сравнению, хлопнул по коленям. Если традиции азиатского народа сохранились, то он выражал довольство. Главное, следить за его руками – отказаться испить из левого кувшина, но согласиться на правый.

– Достаточны. Двести девять миллионов рублей, если пойти вам навстречу.

В торговом деле огромных скидок не делают, но и это хорошо. Сумма немаленькая, если я правильно уяснил местные цены. Оглядел окружающее нас убранство: вряд ли оно принадлежало исключительно нам. Может, брали в аренду? Как и транспорт, как и рабов. Да и вся корпорация с рабочими не воздухом питаются.

– Мой достопочтенный отец просит вас об отсрочке?

– Го! – покачал головой старик, взявшись за левый кувшин. Отец ринулся вперед, выудил откуда-то из-под стола рюмки, но непоседливый охранник остановил его. Старик же их попросту проигнорировал. Как я проигнорировал его жест.

Отец обратился в камень. Пот крупными каплями устилал его посеревшее лицо, словно спрашивая, осознаю ли я, сколь опасные люди сидят передо мной.

Я осознавал.

Снова смех. Не дождавшись, когда приму угощение, старик взялся за правый кувшин. А вот этому я уже кивнул. Вкус ледяной воды прямиком из ручья оказался на редкость приятен.

– Предпочитающий воду вину ведает толк в смыслах жизни. Можешь звать меня Рином Юноске, юноша. Я готов преломить с тобой хлеб и говорить о деле.

Мой потомок если и не потерял сознание, то был очень близок к этому…

* * *

Рин запросил для нас отдельные покои. Охранник помог встать тому, кто звался моим отцом. На ватных, не гнущихся от волнения ногах, он был похож на оловянного эллина, коих продавали на рынках Афин.

– Вы знакомы с традициями философского ковена, юноша? Или ваш выбор был продиктован случайностью?

Из напоясного мешочка явились миниатюрные стаканы и глиняный чайник. Старик подогрел воду заклинанием и разлил чай.

– Случайности не случайны. Как и то, что ковеном вы обозвали сенат.

Рин кивнул, ему не удалось подловить меня на лжи или притворстве. Выдохнул:

– Дела вашего семейства печалят мою старую душу. Имя великого Гермеса не может воссиять в этом городе, скудеет родовая казна. Вы желали разговора, я дам вам его. Но не обещаю благоволения.

Это было понятно, я не перебивал и слушал дальше. Раз Рин запросил покои для разговора, значит, не станет тянуть сатира за хвост.

– Долг вашей семьи растет каждый месяц: такой контракт заключил ваш отец. На семь процентов.

Грабеж! Но я промолчал. Надеюсь, у моего далекого потомка были веские причины.

– Давать отсрочку – еще глубже топить ваше благородное имя. Я пытался донести это до вашего отца. И где гарантии?

– О чем речь?

– Если корпорация вашего отца прямо сейчас объявит о банкротстве, имущества хватит на полную оплату. Но в случае отсрочки этого не случится. Бедняк не погасит долг, даже если отдаст все. Что я скажу родичам? Что оказался стар, глуп и не соображаю, где нужно уступить? У того, кто не имеет сегодня медного цо, на завтра не появится золотая ми'кура. Откуда ее возьмете вы?

Само собой, я ожидал подобного вопроса. Что же, пора выкладывать козыри на стол и спасать то, что еще пригодится мне в будущем.

– Вы слышали, что сегодня случилось на улице проклятия Арахны?

Он пил свой чай, не давая ответа. Хитрый делец – ждет, когда расскажу все сам.

– Тварь биста вырвалась из перевозки на людной улице.

– Го! – Старик в тысячный раз огладил бороду.

– А после была уничтожена. Одним из моих заклинаний.

– У юного крокодила большой рот, но так ли крепки зубы?

Ну, глупо было бы рассчитывать, что поверят на слово. Я коснулся пальцем стола. Надеюсь, старик не меньше моего разбирается в заклинаниях. Кусочек восстановившейся магической энергии позволил сплести половину. Рин, если и был впечатлен, то не показывал этого. Я не дал плетению завершиться, сразу же развеял.

Старик одобрительно кивнул: демонстрируя подобное, не следует показывать до конца.

– С чего юный мечник взял, что его наука магия?

– Сыны Ареса известны как одни из величайших воинов. – Я скрестил пальцы за спиной. – И единственное, что было им под силу: не остановить чудовище, лишь оказать сопротивление и погибнуть с честью. Обладай они подобными заклинаниями, стали бы размениваться на мелочи?

– Го! – вновь воскликнул Рин, откинувшись на спину, высоко запрокинув голову.

– Если этого недостаточно, вы можете спросить у этого человека. – Визитка легла на стол игральной картой. Старик лишь наградил ее равнодушным взглядом, не более.

– Я довершу заклинание. Улучшу, сделаю не столь сложным в исполнении, менее затратным.

– Разве купец фарфором торгует копьями?

– Не обязательно зацикливаться на чем-то одном. Разве корпорации не растут глобально?

– Го-о! – многозначительно и довольно выпалил старик. Я же продолжил объяснять:

– Это привлечет свежие инвестиции. Вы дадите моему роду отсрочку. На полгода. И получите десять процентов прибыли в течение трех лет после уплаты основного долга от реализации данной затеи.

Как и все философы, Рин предпочитал решительности неспешность размышлений. Но я знал – он окажется достаточно умен, чтобы не отказываться.