Текст книги "Бард 3"

Воспаленный мозг Всеслава так и не подкинул хозяину ценную мысль – неужели Потемкин, Трубецкой и Демидов не знали о подслушивающих заклинаниях?

Глава 5
Суд и неожиданное пополнение

Владиасэль считал ниже своего достоинства использовать людские привычки вымещать свою ярость или гнев на ни в чем не провинившейся мебели или других легко ломающихся или рвущихся предметах. Он не мерил шагами арендуемый коттедж, не пинал диваны и не рвал на части подушки. Светлый эльф, как и полагалось представителю высшей расы, срывал злость на низших.

Прикованная перед ним служанка Фантариэль давно охрипла и теперь по-собачьи скулила, получив очередной удар по окровавленной спине или подкашивающимся ногам. Свежие раны идеально ложились на старые шрамы. Кожа темной эльфийки давно превратилась в холст для художественного гения ее хозяина, раз за разом высекающим на ее спине герб своего рода.

Своим инструментом Владиасэль гордился по праву. Он лично вплел в кнут металлические бусины, усиливающие боль и замедляющие заживление ран. Ниггерам дозволялось использовать лечебные заклинания только для серьезных увечий, вроде переломов. Порка же не заслуживала ни грамма силы, которая могла послужить на благо светлых эльфов. Хозяин даже не задумался, что его «медитация» длится втрое дольше обычного, и он имел не иллюзорный шанс лишиться рабыни. Да и плевать! Стоит только щелкнуть пальцами, отец пришлет новую. Хотя запас служанок пока вроде имелся… Ниггеры – всего лишь расходный материал. Они должны быть счастливы, что им позволяют служить своими телами и умениями. Владиасэль считал, что оказывает им великую милость, чтобы они хоть немного искупили свою бесполезность и компенсировали затрачиваемые на их содержание ресурсы.

Все мысли светлого эльфа крутились вокруг хумана-выскочки. Кем этот Александр Морозов себя возомнил? Как он смел бросить ему вызов? Разве он не понимал отведенную ему мирозданием роль? Почему безупречный план по устранению наглого хумана не сработал?!

Последнее раздражало сильнее всего. Владиасэль нанес несколько отточенных хлестких ударов. Сдавленные стоны ниггеров успокаивали его с самого детства, и эта сучка не подводила до сего момента. Не получив ожидаемой реакции от бессознательной рабыни, светлый заскрипел зубами и потянулся к кинжалу. От негодных вещей следовало избавляться…

Темную спасла другая служанка. Избегая смотреть на подвешенную сестру, она быстро поклонилась оголенному по пояс эльфу:

– Господин, вас желает видеть хуман.

– Ты разве не видишь, что я занят?! – затихшая было ярость вернулась с удвоенной силой. Почему, Боги, почему его окружают одни идиоты?! – В наказание за тупость меняешься с ней местами. Раздевайся…

– Но, господин, – дрожа от ужаса, прошептала служанка, – вы ведь сами приказали сообщить вам, когда придет Петр Потемкин…

Переварив услышанное, эльф неохотно кивнул:

– Веди его сюда.

– Я сам могу найти дорогу, не такие у тебя и хоромы, – раздался из-за спины служанки насмешливый голос. Юноша вошел в комнату, окинув оценивающим взглядом полуголого эльфа и окровавленную рабыню. – Неплохо, знаешь толк в развлечениях. Мы можем подружиться.

Владиасэль внутренне скривился от кощунственной мысли дружбы с хуманом, но внешне вида не подал. Он обратил внимание на сверток, который держал на плече человек. Из свернутого ковра выбивалась прядь белых волос.

– Я тут вернул вашу эльфийку… Приношу извинения, увлекся немного. Готов компенсировать, – положив ношу на диван, Потемкин лениво потянулся к кошельку. – Миллиона хватит?

– Мне не нужны деньги… – Владиасэль улыбнулся впервые за день. Все его проблемы решились сами собой. Забавно, эта сучка Ментариэль оказалась права. Нужно будет похвалить ее перед изгнанием. – Окажи мне услугу.

– Зависит от того, чего ты хочешь, – внимательно выслушав эльфа, человек хищно улыбнулся. – Это будет стоить дороже одной темной.

– Выбирай любую. Можешь оставить ее себе, только выполни мою просьбу.

– Недостаточно. Теперь я вижу, как вы к ним относитесь. Это для тебя расходный материал, что в принципе одобряю. Но вдобавок к темной в гарем я хочу себе светлую.

– Она не сможет остаться… – начал было Владиасэль и тут же замолк, осознав кощунственность просьбы Потемкина. Отдать светлую сестру мерзкому хуману? Никогда!

– Ничего такого не будет, я просто с ней поразвлекаюсь до конца курса. Пусть приходит в мой коттедж по ночам, – верно истолковав сомнения Владиасэля, Потемкин пожал плечами и развернулся. – Если думаешь, что справишься сам…

– Хорошо… – ответил эльф через стиснутые зубы.

Его лицо неожиданно разгладилось. Он придумал, кого отдаст хуману. Подругу Ментариэль. Не герцогиня, конечно, из достаточно захудалого рода, но по крови светлая эльфийка. Да, придется поработать с ней, чтобы заставить пойти на такой вопиющий мезальянс, но он даже знал, как это провернет. Ответит за провал своей подруги!

– Миртариэль будет приходить к тебе по ночам, – сообщил он, сразу расплывшемуся в довольной улыбке хуман, – только молчи об этом и не оставляй следов. Одно дело – темная низшая, а другое – светлая. Существуют силы выше нас с тобой. Им не понравится наша сделка.

– Понимаю. Не переживай, я буду с ней ласковым… душу отвести можно и на этих, – Петр схватил за ошейник дрожащую служанку, что привела его, и резко дернул. Через мгновение не успевшая даже пискнуть темная оказалась закинутой на плечо, совсем как ее подруга по несчастью. – Пусть приходит ко мне, когда исчезнет Морозов.

* * *

Утро четверга началось с двух вещей. Одной хорошей, а другой не очень. Хорошей вестью оказались слова Белки, которая рано утром умудрилась навестить Симонову. Вчера она намазала ей лицо зельями, а сегодня порадовала нас известием, что скоро от шрамов у Евгении не останется и следа. А вот плохой новостью оказалось появление на нашем пороге Лохова со свитой безопасников. Нам с Уной, Белкой и Ирой только и дали, что одеться. Мы даже к завтраку, приготовленному расторопной Марфой, притронуться не успели! Нас провели через портал прямо в кабинет ректора. Вообще удобная штука порталы! Жаль, что они обходятся дорого и действуют на небольшие расстояния. А то как было бы здорово. Раз вошел и прямо в Неряхино!

Я надеюсь, что у ректора мы не задержимся. Завтрак Марфы был гораздо привлекательнее, чем наблюдение за кислыми рожами учителей. Помимо ректора в его кабинете находились деканы факультетов жизни, воинов и огня. И если Скуратовой я не удивился, то что здесь забыли Мерцкова и Громова?

За такими большими шишками я не сразу разглядел еще одну особу. Ментариэль скромно сидела в углу, максимально стараясь не отсвечивать. Она болтала ногами и упорно изучала свои изящные туфли. Никаких следов от вчерашнего ранения у нее не осталось. Вот что значит магия жизни!

– Князь, княгиня, сударыня, госпожа Уна, прошу, присаживайтесь, – ректор Иван Романов представлял собой воплощение любезности, небрежным жестом подвинув нам кресла воздушной магией. – Хотел лично вас обрадовать, расследование инцидента завершено. Вам не будет предъявлено никаких обвинений.

«Отлично он ситуацию выворачивает. Словно это у нас изначально неприятности были, а он все исправил. Тоже мне, решала», – и не сказать ведь по умильной мордашке Уны, какими словами она удостоила ректора академии.

– Приятно слышать, благодарю за внимание, – я закинул ногу за ногу и спокойно уставился на Ивана Романова, ожидая продолжения.

– Хоть герцогиня Ментариэль и не признает вину, доказательства бесспорны. Она покусилась сразу на двух высокородных дворян. Закон Российской Империи суров, но справедлив. Простолюдинов за подобное ожидает мучительная казнь, как и всех их родственников до «третьего колена». – Ректор выдержал паузу, ожидая реакции, однако я все так же смотрел на него со спокойствием удава. За спиной я чувствовал сразу три «костерка» эмоций. Громова и Скуратова лучились одобрением и боевым весельем, а Ментариэль боялась так, что и пискнуть не могла. Мерцкову же я прочитать не мог, вместо нее с нами словно робот сидел. – С дворянами же все немного сложнее. Из-за протекции Императора мы не можем просто взять и отрубить ей голову…

Я приподнял бровь, как бы спрашивая, правда ли Иван Романов только что поставил Императора над законом, который он должен защищать? Поняв, что сморозил глупость, он поспешно исправился:

– Все усугубляет тот факт, что герцогиня – подданная союзного нам государства, а отец ее жениха Владиасэля занимает высокий пост…

– Он мне не жених… – еле слышно проговорила эльфийка из-под опущенных волос.

– Вас я попрошу не вмешиваться в беседу…

– Он мне не жених! – вскинула вдруг голову та, и ее голубые глаза вспыхнули гневом, – Грязный подлый предатель! Жалкое отребье! Свалил все на меня и делает вид, что не при делах! Это он организовал нападение… я…

– Беспочвенные обвинения только усугубляют ваше и без того непростое положение… – ректор добавил в голос немного силы. По кабинету прошелся резкий порыв ветра, однако бумаги на столе не колыхнулись, прижатые массивными пресс-папье. Очевидно, подобные реакции были для него привычны. Плохо сдерживается. Хорошо, запомним на будущее. – Помолчите ради собственного же блага.

– Как вы смеете?! Я представляю великий эльфийский род! Немедленно извинитесь и отпустите меня!

Да, она со страха совсем берега потеряла. По-моему, крики Ментариэль окончательно погубили последние симпатии к ней. Интересно, она реально не понимает, что из нее делают козу отпущения? Хотели бы наказать реального организатора нападения, сейчас бы на стуле потел Владик.

– Больше ни слова, – декан Громова подошла к эльфийке и опустила ладонь на ее плечо, припечатав ее к сиденью стула. – Не перебивайте взрослых.

– Мне больше двухсот…

– Молчать! – стальные нотки в тоне громовой женщины не оставляли сомнений, что ожидает Ментариэль в случае нарушения приказа.

Покуда ректор возвращал утраченную мысль, я привычно перешел в нападение.

– Я правильно понимаю, что по закону за нападение на двух князей ей полагается смертная казнь через обезглавливание?

– Да, именно так, но…

– Вы боитесь отдавать такой приказ, чтобы не заработать проблем с Императором, – закончил я за него. Минус одно очко отношений с Романовым. Что ж такое? Неужели боится смотреть правде в глаза? Хорошо, что Громова и Скуратова накинули сразу два балла.

– Молодой человек, не перебивайте меня, – сухо приказал мне старик.

Уна быстро отогнала всплывшую у меня в голове мысль, что я заигрался, мысленно показав большой палец. Немало поддерживало и идущее от Иры и Белки одобрение. Уверенные в себе, они не собирались лебезить перед высшими чинами и тем более ожидали того же от своего хозяина.

– А к чему время терять? – упрямо продолжал я гнуть свою линию. – Хотите, чтобы я снял обвинения? Этого не будет. Окажись эльфы чуть расторопнее, я бы лишился близких мне людей. Такое не прощают. Или вам палача одолжить?

Ректор переглянулся с троицей деканов и не нашелся, что ответить. Зато неожиданно заговорила Мерцкова, которая все это время соблюдала нейтралитет. Беспристрастный судья…

– Я неплохо разбираюсь в эльфийских обычаях и могу предложить решение, которое удовлетворит и князя Морозова, и княгиню Бутурлину, и имперские законы, – превратившись в объект всеобщего внимания, она слегка улыбнулась и повернула голову, скрывая глаза за желтыми волосами со светлым отливом. – У эльфов существует понятие «долг крови».

Зрачки Ментариэль расширились, заполнив всю радужку. Эльфийка попыталась вскочить и закричать, однако Громова сработала на опережение, врезав ей в солнечное сплетение. Покуда девушка безуспешно пыталась откашляться и отдышаться, декан факультета жизни продолжала, как ни в чем не бывало:

– Многие знатные роды считают, что убить в ответ на убийство недостаточно, – это не исправит нанесенного вреда. А вот искупление грехов пожизненной службой – может.

– Первое отделение часто отдавало нарушителей имперских законов пострадавшему роду. Женщин обычно включают в род на правах младших жен, – задумчиво проговорила Ирина, а Уна согласно кивнула, видимо сверившись со своей внутренней википедией.

– Почему я просто не могу заплатить виру? – все же выкрикнула Ментариэль. – В конце концов, никто ведь не погиб!

– Не считая всех эльфийских воинов, что прибыли с вами на континент, – усмехнулась Громова, широкой ладонью закрывая девушке рот. – Утром нам пришло письмо. Все твои владения конфискованы в пользу семей погибших. Распределением занимался сам президент, так что остаток пришел на оплату его услуг посредника. Тебе остался только титул.

– М! ММММ! МММММММ! – Эльфийка бессильно мычала и билась в стальной хватке декана. По ее лицу градом катились слезы. Страх ее, похоже, превратился в бездну опустошительного ужаса, окончательно забравшего все моральные силы и волю к сопротивлению. Постепенно ярость и гнев Ментариэль перерастали в отчаяние…

Честно говоря, у меня сердце кольнуло. Да, герцогиня была светлой эльфийкой, и адекватных среди них я пока не встречал, но при этом она все еще оставалась слабой беззащитной девушкой. Гребаные рыцарские инстинкты! Хватит! Она напала на меня! И точно бы не пощадила, сложись сражение по-другому! Готов ли я из-за нее потерять Иру, Белку или Мин? Да никогда!!!

Задвинув совесть и жалость в дальний чулан своего разума, я холодно наблюдал за представлением. Иван Романов тем временем показал свой талант в местной юриспруденции. Он извлек из стола на белый свет толстенную книгу, оказавшуюся Сводом имперских законов, и быстро отыскал в ней нужный параграф. Затем воспользовался своим правом «временного судьи».

Как пояснила мысленно Уна, он мог выносить приговоры во владениях Академии. Пусть само нападение произошло не на ее территории, но участниками оказались студенты, поэтому они подлежали именно его юрисдикции. В результате «временный судья» лишил Ментариэль всех прав иностранного гражданина на территории России, обратил в рабство и присудил ее нам с Ирой в качестве компенсации. Моя рабыня тут же отказалась от своей доли в мою пользу, и так в моем гареме неожиданно появилась эльфийская герцогиня.

Светлая эльфийка с потухшими глазами сама убрала блондинистые волосы, позволяя застегнуть на себе ошейник, поводок от которого торжественно передали прямо мне в руки. Пожелав нам не опаздывать на уроки, Иван Романов щелчком пальцев отправил всю нашу компанию назад в мою виллу.

Я все никак не мог понять, что должен чувствовать по этому поводу. Радость, жалость или предчувствие свалившегося на мою голову геморроя? Зато я отлично ощущал эмоции Белки. Темная эльфийка была в диком восторге. Она предвкушала, как отыграется за все унижения, которым ее подвергли сородичи Ментариэль и, чего греха таить, она сама.

Что ж, парни присмотрят за новенькой, пока нас нет, а вечером видно будет. Я поступил как настоящий мужчина – отложил решение сложного вопроса на потом. Даже предложил своей новой рабыне позавтракать с нами, но, судя по ее потухшему взгляду, явно поторопился с данным предложением.

Мы же все оценили кулинарное мастерство Марфы, и сытые отправились на занятия. На вопросы о том, что я буду делать со своим новым ушастым приобретением, которые мне задали по дороге Белка и Ирина почти одновременно, я оговорился все теми же словами – разберемся вечером.

Подобный ответ их явно не устроил, но давить на меня они не решились. Особенно под ехидным взглядом Уны, которую, судя по всему, изрядно забавляла вся эта ситуация со светлой эльфийкой. Я даже не мог представить, что может прийти в голову моему сумасбродному фамильяру.

Глава 6
И кто сказал, что эльфы предсказуемы?

Четверг, как и остальные учебные дни, начинался со сдвоенной общей магии. По часам этот предмет был абсолютным чемпионом над остальными, и я все никак не мог понять, – то ли он действительно был так важен для студентов, то ли Баба Яга замутила себе в ректорате максимальное количество часов ради зарплаты побольше. Каждое занятие напоминало школу – все старательно записывали, но никто ничего не понимал. Дураков, то есть смельчаков, переспрашивать у Ираиды Евгеньевны не находилось.

Леха Вяземский упомянул, что слышал доносящиеся из общаги дружные стоны штудирующих конспекты студентов. Он же, как и Белка, не испытывал никаких трудностей и понемногу пытался донести до меня суть предмета, пока темная эльфийка занималась с княгиней. Подобный расклад меня полностью устраивал. Выбери я в качестве репетитора Белку, все бы неизменно заканчивалось постелью вместо учебы, слишком уж меня заводили ее немного неземная красота и палисандровая кожа.

Конспекты у нас не проверяли, так что писал я механически, не заморачиваясь над почерком. Мысли о сложившейся ситуации не покидали меня. Эльфы не успокоятся, и это факт. Они потеряли несколько пешек и фигуру покрупнее… Представив себе Ментариэль в виде лошади, я чуть было не фыркнул, титаническим усилием сохранив серьезное лицо. Ух, пронесло. Баба Яга мазнула по мне злым взглядом и продолжила выписывать на доску магические дифференциалы.

Да уж, удружили. Зачем мне в гареме нелояльная светлая эльфийка? Нет, я совершенно не против разделить с ней постель! Ментариэль очень красивая, и я отлично представляю ее на свежих простынях в обнимку с Белкой… Снова мысли не о том! Никакого белого и черного шоколада, здесь у нас не фантазии, а жестокая реальность. И реальность такова, что герцогиня не примет своей новой роли и будет всячески строить козни, даже если подчинится внешне. К тому же, я не собирался никого держать насильно. Вокруг столько красоток, которые добровольно раздвинут ноги. Зачем мне кого-то принуждать? Только силы и нервы тратить, не говоря уже о терзаниях совести.

Решено! Вернусь на виллу и дам ей от ворот поворот, как Зинтариэль. Даже очко харизмы получать не буду, оно того не стоит. Лучше с Симоновой наконец замутить и сразу два заиметь.

«Дурак ты, хозяин», – неожиданно заявила Уна и ушла в глухую молчанку, не отвечая на мои вопросы о причине такой неожиданной реакции. Мне быстро все это надоело, и я не стал додумывать. Захочет – сама скажет.

По часам Системы близилась перемена, а за ней урок огненной магии, которая нравилась мне куда больше. Скуратова преподавала неизменно с огоньком, да и мы с Уной у нее в любимчиках ходили после практического занятия.

– И прежде чем я отпущу вас, преисполненных знаний, выслушайте важное объявление, составленное самим ректором. Морозов, передадите Ментариэль лично, раз она не смогла посетить мое занятие по состоянию здоровья.

Обычно в таких ситуациях всегда раздаются смешки, однако сейчас студенты сидели с гордо выпрямленными спинами и равнодушными лицами. Хотя кто знает, чего им стоило сохранять спокойствие… Баба Яга соблюдала репутацию главной грымзы Академии и выгоняла из аудитории за гораздо меньшие провинности. А паре неудачников уже отказала в приеме экзамена.

– Московская Академия чародейства и волшебства с гордостью сообщает об успешной зачистке и восстановлении учебного полигона. Как многие знают, три года назад мы потеряли его из-за нападения и засилья чудовищ, но теперь все хорошо! Его территория признана достаточно безопасной для практических занятий. Первая группа в сопровождении нескольких учителей отправится туда в следующий понедельник на неопределенный срок. Первокурсникам, желающим записаться, – обращаться к своему декану.

Что-то мне совсем не нравились расплывчатые формулировки. Это что там за твари захватили полигон, что лучшие маги Империи три года не могли их оттуда выбить? Почему «достаточно безопасно»? Это как приемлемый уровень потерь? Хотел бы я посмотреть на глупца, который решит сунуть голову в пекло! Для студентов старших курсов, может, и хорошая идея, но первокурсникам там делать точно нечего.

– Всем успешно прошедшим практику будет даровано освобождение от сдачи годового экзамена по любому предмету на выбор, – Баба Яга зло усмехнулась. – Все прекрасно понимают, почему Иван Романович доверил мне сообщить о первом походе. Но! Не обольщайтесь. Легкой прогулки не будет ни здесь, ни там. Вы лишь выбираете предпочтительный способ умереть.

На этой «позитивной» ноте нас отпустили. Слова Бабы Яги глубоко засели в голове. Я уже бывал в Пустошах и выжил. На моем счету лякуш пятидесятого уровня (нужно наконец продать его сердце, или выяснить, что с ним вообще можно сделать), успешное отражение нападения роя бидрил и победа на Московской подпольной арене. Могут ли первокурсники могут похвастаться подобным? С Мин в легендарном доспехе, мультиклассовой Белкой, подкачавшейся Уной, хорошо знакомой с магией Ирой и огнестрелом мне точно нечего опасаться. Тем более можно сменить надоевшую обстановку учебных аудиторий на прогулку на природе и получить экзамен автоматом у Бабы Яги для нас всех! Крайне заманчивая идея!

Скуратова совсем не удивилась, когда я записал нас с девчонками в «лист претендентов». К нам присоединился и Вяземский. Мне показалось, что он не горел особым желанием, но так как его сестра тоже принимала участие в этом походе, он решился. Уна быстро оценила список до нас и с довольным видом шепнула, что мы – единственные первокурсники. В основном в свои силы верили "двойки" и "тройки"». Симонову я тоже внес в этот список. Надеюсь, она не обидится на подобное самоуправство, но никто не мешает ей отказаться.

Столовая, краткая передышка между занятиями. Честно говоря, после обеда очень хотелось свалить назад на виллу, но я не мог себе этого позволить. Мне нравилось предоставленное жилье и будет глупо потерять его из-за прогула. Нужно будет нарисовать ее план и отправить Сергею Игнатьичу, чтобы мне в Неряхино такую построили. Будет летний домик после завоевания Нижнего Новгорода. Да и вообще, стоит позвонить старику – пусть порадуется успехам воспитанника…

Мне нравилось учиться, хотя пребывание в Академии проходило не без осложнений. Когда мы пошли сдавать подносы, на пути неожиданно вырос Потемкин. Похоже, он надеялся, что увлеченный разговором с присоединившейся к нам Ирой я не замечу и влечу в него, опрокину еду и буду униженно извиняться… Не дождался! Уна вовремя предупредила по мыслесвязи, и я, не глядя на парня, обошел его.

– Эй, Морозов! – не растерялся верзила. – Разговор есть!

Я неторопливо развернулся и смерил мажорчика взглядом сверху вниз.

– Нам не о чем разговаривать.

Стоявшие за ним четверо «подпевал» изобразили прямо-таки театральную сценку. На мой взгляд, его свита переигрывала. Кто в наше время будет так подчеркнуто вздыхать в ужасе, да еще и хором?

– Ты что, совсем оборзел, князек мелкий? – ненадолго его спокойствия хватило. Сразу покраснел, болезный. Не привык отказы получать. – Быстро подошел сюда, не то пожалеешь! Знаешь, кто мой отец?!

– Отца твоего я здесь не вижу, а на тебя я вообще плевать хотел, – бросив поднос в общую кучу, я ушел, не обращая внимания на возмущенное верещание этого козла, что он скажет отцу и тот поставит меня на место. Видимо, у самого Потемкина была кишка тонка разбираться лично. Звучало откровенно жалко, мне как-то не верилось, что сам Министр финансов снизойдет с пьедестала, чтобы организовать мне какие-то проблемы. Так что я почти сразу забыл о произошедшем.

Мне нравился четверг: помимо элементарной алхимии, которая была банальной химией школьного уровня, в расписании числилось сразу два интересных предмета – физкультура и танцы. Громова гоняла нас до седьмого пота, и мне нравилось выкладываться на все сто. К тому же, девчонки потом помогали мне как следует расслабиться, что тоже сильно улучшало день.

Танцы же удовлетворяли мое чувство прекрасного. Пары постоянно менялись, и ко мне попеременно прижимались своими горячими телами все однокурсницы. И даже студентки постарше попадались, выбравшие предмет в качестве факультатива! Харизма барда и уже неплохо заработанная репутация делали своего дело. Я прочно занял место в женских сплетнях и постоянно удостаивался то слишком тесного контакта, то осторожного поглаживания ягодиц, а то и вовсе щипков. Пока что прекрасные дамы не заходили дальше осторожных намеков. Но, как говорил один мудрец: «Только дайте мне немного времени, и я трахну весь курс! А потом и старшаками займусь!». Периодически на меня накатывали такие мысли… под одобрительное мысленное хмыканье Уны.

На виллу мы возвращались в приподнятом настроении. Распрощавшись с Алексеем, я пересек порог родного дома и встретился взглядами с Ментариэль, о которой успел благополучно забыть. В затылке сразу засвербело. Очень хотелось не париться и отложить все мысли на потом, глядишь – само рассосется. Но вряд ли это было бы правильно. Надо сразу расставить все точки над «и».

Тяжело вздохнув, я устроился напротив эльфийки. Она наверняка просидела за столом весь день, нервно сцарапывая лак с ногтей. Рядом стояла тарелка с нетронутой кашей и миска со свежими овощами.

– Простите, господин, новая госпожа не говорила, что любит есть. Я пыталась что-то приготовить…

– Расслабься, у нее просто аппетита нет. Лучше накрой нам в столовой, я скоро подойду.

Белка хотела было остаться на разборки, но Уна чуть ли не силком вытолкнула темную эльфийку, а Ира жестом установила защиту от прослушки. Мы остались с герцогиней наедине.

– Прежде чем ты начнешь унижать и насиловать меня, я хочу высказаться, – тусклым голосом начала эльфийка. Ничего себе она высокого обо мне мнения! Хотя, чего это я? Наверняка, в Америке подобное поведение среди светлой знати – норма. – Я признаю твою победу и власть и готова подчиниться. Нижайше прошу о милости к недостойной.

Эльфийка встала на колени, низко опустив голову с копной светлых волос с золотистым отливом. Вот это поворот! Я недоверчиво рассматривал преклоненную девушку. Интересно, чего она от меня ждала? Коллекции хлыстов? Удара ногой по лицу? Вылизывание ног Белкариэль? Уж точно не усталого вздоха!

– Встань и подойди ко мне, – подождав, пока она подползет ко мне, я взялся за тонкий кожаный ошейник и без труда разорвал кольцо. Вручив его половинки шокированной эльфийке, я встал и отвернулся. – У меня здесь нет рабов, все пришли добровольно. Поешь, приведи себя в порядок и иди куда хочешь.

Даже виру решил с нее не брать, – во я какой добрый и щедрый! Все равно у нее ничего нет, иначе бы еще подумал. Интересно, как на это отреагирует Белка. Надеюсь, поймет.

– Стой! – полным отчаяния голосом воскликнула она. – Ты меня прогоняешь?

– Ну да, – пожал я плечами. – Я же говорю, мне не нужны рабы. Все девушки оказались в гареме добровольно.

Я попытался сделать шаг, но это оказалось очень сложной задачей. Сами попробуйте, когда в ваши ноги намертво вцепилась рыдающая светлая эльфийка!

– Умоляю, не надо! Не бросайте меня!

М-да… А ведь казалось, только начал понимать женщин. Шумоподавляющее заклинание очень выручило меня в этот момент, а то посмотреть на мой позор сбежались бы все обитатели виллы.

Следующие пять минут я потратил на то, чтобы отодрать от себя Ментариэль, усадить ее в кресло и найти стакан воды. Платков в досягаемости не было, так что утираться эльфийке пришлось своим рукавом. Она пила мелкими глотками, постоянно всхлипывая и уставившись на меня покрасневшими голубыми глазами.

– Я ничего не понимаю. Почему ты плачешь? Я ведь даю тебе свободу! Просто так! Разве ты не рада?

– Рада? Это слишком жестокое наказание! – с горечью воскликнула она. – Я ведь сказала… всхлип… я отработаю весь нанесенный ущерб! Все, что пожелаешь! Только не освобождай меня! Всхлип-всхлип-всхлип.

– Почему ты не хочешь возвращаться к своим? – с удивлением спросил я.

– Они предали меня! Я опозорена, лишена покровительства, собственности, со мной остался только титул. Меня продадут тому, кто больше заплатит, и остаток жизни я проведу хуже, чем последний нигер… В СЭШ не прощают поигравших.

Вот это порядки! Мне стало жалко светлую, даже несмотря на устроенные ею козни и попытки меня убить. Если поразмыслить, она так похожа на Иру! Такая же жертва воспитания и окружающего мира… И у меня есть возможность помочь ей. Только вот Белка разозлится. Интересно, если дам ей денек душу отвести без физического насилия, она успокоится? По идее, должна… Интересная идея. Эдакий сеанс лечебной психотерапии устроим через доминирование. Ментариэль ощутит себя в шкуре презираемых нигеров, а Белкариэль насладится непривычной ролью. Обе сделают правильные выводы и отпустят свои травмы. А затем они подружатся и мы будем жить долго и счастливо.

– Ладно, я сильно устал, и у меня нет сил на разборки. Давай так. Ты остаешься, ходишь на занятия и изображаешь из себя рабыню. А я подумаю, как можно исправить ситуацию.

– Мне не придется изображать из себя рабыню, – горько усмехнулась эльфийка. – Мой род практически уничтожен. Несмотря на титул, меня всегда учили служить будущему мужу, которым должен был стать Владиасэль… Ты же просто сменишь его…

– И не зазорно будет подчиняться грязному хуману? – усмехнулся я, прекрасно зная, как светлые называют людей. Они почти не пытались скрывать своего презрения.

– Я не вижу в тебе обычного хумана. Ты слишком силен и опасен. Такие всегда пользуются уважением, несмотря на свою расу. В истории СЭШ есть даже президент орк!

– Охренеть! И как его выбрали?

– Он был очень сильным магом, никто не мог одолеть его в открытом бою. Поэтому он просто обещал оторвать ноги любому выборщику, который не отдаст ему свой голос, – светлая эльфийка улыбнулась впервые за день. – Выборы он выиграл со стопроцентным результатом. Впрочем, правил недолго, – от яда никакая магия не защитит.

– Интересные у вас там порядки, – я потянулся и зевнул, решив не уточнять, включает ли ее послушание постель. И так понятно. – Тогда бери свою еду и идем в столовую, познакомлю тебя с гаремом.

Немного поколебавшись, Ментариэль взяла угощение Марфы и тенью последовала за мной. По появившейся между нами связи я четко ощущал страх светлой. Боялась она в основном Белкариэль. И, судя по незримой реакции темной, совершенно не зря.

И чего мне не сиделось спокойно? Выпнул бы герцогиню и не переживал, а теперь разгребай заваренную эльфами кашу…

Пятница пролетела практически незаметно. Потемкин вновь попытался докопаться до меня, но я с помощью Уны мгновенно просчитывал его жалкие и бездарные попытки поставить меня в неловкое положение. Мне даже весело становилось от того, как он бесился после своих неудач. Но все-таки маленький червячок сомнения грыз. Эта сволочь от детских шалостей вполне может перейти к чему-то более серьезному. Оставалось лишь полагаться на моего фамильяра, который заверил меня, что следит за этим пидорасом. В устах феи эти слова меня просто шокировали! Не хватало, чтобы она еще матом ругаться начала. Этого я точно не переживу.