Текст книги "Корпорация «Гермес» 3"

Глава 6

Аюсту забрал из архива – она там что, ночует? И где только успевает привести себя в такой потрясный, шикарный вид. Детвора, смотревшая на роскошь «Молнии» не без зависти лупила глаза: в будущем им хотелось стать похожими на меня. Что ж, могу сказать одно: пример они выбрали достойный.

– Бумаги подготовлены? – спросил у нее. Она кивнула, указав на папку. В этот раз никаких чипов, лишь старая, добрая, все терпящая бумага. Мелованная, белоснежная до того, что рябило в глазах. Не пройдет и часа, как скоро она обратится в магический договор о расторжении. Аюста обещала помочь и подсказать, если будут какие-то юридические проволочки. В конце концов, не зря же я запросил ее себе у Афродит.

Эола покоилась на задней полке, в отсеке для сумок. Создатели спорткара словно думали, что даже сумки желают ездить с комфортом, а потому обшили ее мягкой, красивой кожей. Эола, не найди ничего умнее, выбрала себе обиталищем этот же отсек, а теперь просматривала документацию, будто в самом деле что-то в них понимала. Умыкнув момент, она умудрилась выдуть целый бокал вина – куда только влезло-то? И забывшись, прежде чем уснуть, распиналась, перечисляя наши с ней прошлые заслуги.

Может она говорила что-то еще, я уже и не запомнил: вчерашний вечер был как в тумане. Будто поддавшись всему человеческому в моем теле, я решил оторваться по полной, устроив себе бестолковость выходного дня. И сейчас мог с гордостью сказать, что преуспел в этом. Поначалу поговорил со Светкой и отцом: сказал, что собираюсь выплатить долг. Весь, целиком и полностью. Переглянувшись, они не поверили – двести девять миллионов? Неужели простое лекарство от духарки – просто формула! – могли принести столько? Знали бы раньше, давно бы воспользовались дедовскими патентами.

Объяснять, что все не так просто долго не пришлось. Светка уже успела уяснить, что со мной лучше не спорить, а отцу ясный взор застилала родительская гордость. Едва Светка удалилась, он приобнял меня за плечи и совершенно по человечески заплакал.

– Я рад, сынок.

– Тому, что я решил проблему?

– Тому, что ты научился лучше меня справляться с жизненными неурядицами. Глядя на тебя начинаю понимать, где был неправ, что сделал не так. И все одно уже ничего не могу изменить. У меня к тебе предложение: раз уж ты так прекрасно справляешься с делами, может, тебе занять главенствующий пост в корпорации?

– Заменить тебя?

Он покачал головой в ответ.

– Нет. Ты еще молод и как только станешь у руля – тебя попытаются затравить и сожрать. Не верь всем тем, кто сейчас тебе улыбается, подписывая договора. Потому что они платят цену при которой видят неоспоримую выгоду. А как только им выпадет шанс поглотить все это… – он обвел рукой комнату, будто наш пентхаус и был самой корпорацией. – Они сразу же им воспользуются. Объединятся против тебя.

Я понимал, о чем он говорит. Предлагал мне место вице-премьера – потому как много кто вел дела именно с отцом, а что касается меня… даже самые верные моему роду люди будут вести себя ровным счетом как Александр – нейтрально, если и вовсе не враждебно. А уж какой сад недоверия они разобьют относительно меня…

– Я введу тебя в курс дел. Познакомлю с нужными, достойными людьми. И через пару-тройку лет уже можно будет поговорить о том, чтобы ты встал у руля полноценно. Что думаешь?

Нужно ли говорить, что я согласился?

Эола язвила, спрашивая, чему конкретно может научить меня человек, едва не утопивший детище предков в долгах? Не вздумай его сына-корзина воззвать ко мне, чтобы надавать хулиганам – и Рин Юноске бы уже подбирал занавески под цвет новых обоев.

Я же был иного мнения – может быть, зовущийся отцом смертный и не так хорош, как хотелось бы, но ему удалось удержать корпорацию на плаву. Совсем неспособный человек отправил бы ее на дно в течении первых же недель своего правления.

Светка завалилась в мою комнату позже. Ей жаждалось быть пьяной и удовлетворённой, а потому не стал отказывать ни в том, ни в другом. Праздновал же с кошкодевочками, почему должен был дать ей от ворот поворот?

Рину позвонил еще с самого утра. В голове мутилось от выпитого, но я живо пришел в себя: еще с наших совместных попоек с Дионисом научился быстро включаться в работу.

– Го! – он ответил старым, знакомым мне словом. Я же решил, что будет не по-джентльменски вспоминать, кто отправил ко мне головорезов – по крайней мере, прямо сейчас. Выложил ему, что моя семья готова выложить ему всю сумму долга – разом и даже с кое какими процентами. Что же касательно заклинания и процента от обладания им – все оставалось в силе.

Старик будет противиться. Я навел справки – все, как девчонки меня и предупреждали: бравшие у Садов Деметры займы были уверены, что вот у них же точно получится погасить его в срок. Но всякий раз преследовавшая череда неудач насаживала заемщика на крючок все глубже и глубже, в конце концов обращая его в наживку для добычи побольше. Извечный экономический круг.

– Ваша юрист уже обговаривала со мной. Приезжайте. Можно прямо сейчас…

Хорошо, что велел Аюсте подготовить все заранее.

Ехали неспешно: сколь бы ни был опасен старикашка, он подождет. Аюста наслаждалась поездкой: некомата еще никогда прежде не сидела в таких дорогих машинах. Она бы не призналась и под страхом смерти, но ей чертовски нравилось сидеть в салоне. Робо-ассистент готов был услужить пассажирке во всем: массаж плеч, спины, охлаждение подголовной подушки.

Она разомлела, будто вновь оказалась в моих объятиях.

Час ушел на дорогу. Здание, в котором засели крохоборы из Деметр отличалось помпезностью и в толк и бестолку торчащей растительностью. Будто его владельцы жаждали подчеркнуть животворящую силу своей прародительницы. Уверен, у них еще и пара-тройка подземных этажей имеется, где выращивают, а то и синтезирует овощи с фруктами.

– У вас назначено? Я не видела вас в списке приглашенных, – юная, робкая девочка-консьерж была похожа на маленькую птичку. Аюста повела себя с ней неожиданно строго.

– Разве в твою работу входит проверять подобное? Может, лучше займешься прямыми обязанностями?

Растерявшись с ее напора, нас пропустили к лифту без лишних проволочек.

– Не слишком ли круто? – спросил, едва отошли от ее стойки. Некомата пожала плечами.

– Может быть. Но здесь именно так и надо: если не хочешь простоять пару-другую часов, пока из-за ее хлопотливости вся служба безопасности делает три тысячи проверок.

Одного взгляда на стены, мимо которых прошли, хватило, чтобы понять насколько она права. Картины, изображающие ало-кровавый закат на другом конце Земли, содержали в себе заклинания. Проверяющие, защитные и атакующие: а здесь и правда хорошая система безопасности. И одному Зевсу ведомо, как бы нас стали проверять.

Аюста оказалась находкой. Ее врожденный юридический талант тащил нас через череду юристов уже самого Юноске. Словно самураи, ревностно берегущие господина, они готовы были изыскать и устроить тысячу проволочек. От них просто так заклинанием не отмашешься, но я не понимал одного: чего они добиваются? Хочет Рин или нет, но он вынужден будет забрать свои деньги.

– Бывал тут раньше? – спросила она у меня, едва нам удалось отделаться от надоед. Честно признался, что не доводилось, вернул ей вопрос – ей самой-то доводилось? Она вздохнула и ответила: – Не удивляйся ничему, что увидишь впереди.

Переглянулся вместе с молчавшей до сего момента Эолой: обычно после подобного стоило насторожиться.

– Мы из корпорации Гермеса. К Рину. Цель – выплата долга, – проговорил, когда разве что не из под земли вырос здоровенный бугай-вышибала. Он рассматривал нас столь пристально, будто собирался прожечь взглядом насквозь. Но через пару мгновений удрученно отошел, распахивая двери.

Я и в самом деле ожидал чего-то другого. Вместо этого тихий шелест клубной музыки, танцующие обнаженные девицы не ведали меры, позой, жестом и движением призывая взять их прямо здесь и прямо сейчас. Запертые в клетках зверодевы рычали в попытках изобразить первобытную дикость – получалось у них отменно. Рин восседал на красной, с золотистой бахромой подушках. Охрана, стоявшая при нем, словно состояла из одних только слов «честь, доблесть, отвага». Клинки, покоящиеся в ножнах приковывали себе взгляд, а бушующий внутри магический потенциал мог бы посоперничать даже с Харонами. Реши здесь кто устроить потасовку, его не спасут ни пистолет, ни винтовка, ни шустрые ноги.

Я и шага не успел сделать, как они дружно схватились за рукояти клинков. Заклинания, татуировками портившие их тело, вспыхнули: а парни и в самом деле серьезный. Но член философского сената поднял ладонь, давая им сигнал. Легко прочитал его – он обозначал лишь ждать следующего. Бойцы успокоились, вернувшись на места.

– Го! – в унисон мы поприветствовали друг друга, обменялись церемониальными поклонами. Если я правильно помнил традиции, первым делом полагалось выпить.

Выпить.

Старик крякнул, шмыгнув носом – из под полы просторного одеяния вмиг явилась глинянная бутыль. Девица, ряженная в белое была бледна, словно призрак, подала нам маленькие, плоские чарки. Белила на щеках подчеркивали алые губы – и прятали синяки. Даже под слоем этого клоунского грима узнал Яску. Ту самую, что была среди нападавших.

Может, ей и думалось, что она славно прячет свои эмоции, но я то видел, как вспыхнули зенки ее глаз в жажде реванша. И подсказывало мне шестое чувство, будет у нее такая возможность…

– Это его личная охранница, – шепнула на ухо Эола. Аюста стояла рядом не так далеко от меня. Офисный костюм шел некомате: я мог с уверенностью сказать, что среди остальных размалеванных здесь девиц, она самая красивая.

– Хорек, что лезет в логово старого лиса либо смел, либо глуп. Что одно и то же.

Кивнул в такт его слов, отозвался понимающей улыбкой.

– Но охотнику, несущему добычу прощают многое.

Я щелкнул пальцами, усаживаясь рядом. Жаль, что здесь как будто не знали про удобство кресел: иначе бы развалился поудобней. Щелкнул пластиковый замок папки: Ю выудила на свет несколько чипов. До тех пор, пока не подтвержу их заклинанием крови, это всего лишь ничего не значащие побрякушки. Яска, не спускавшая с меня глаз, уловила молчаливый приказ старика и тут же подчинилась. Машина в ее руках вывела на циферблате двести тридцать миллионов.

Я же говорил, что с процентами.

Юноске потеребил подбородок: с того момента, как он сказал, что я ему нравлюсь прошло всего ничего, а он уже кардинально сменил точку зрения. Теперь он желал провалиться мне на этом же месте, словно опасаясь, что уже назавтра поползут неприятные слухи. Корпорация Гермеса, что уже почти была в его руках, вырвалась и смогла погасить собственный долг. А старый лев оказался грозен лишь прошлыми байками. Мы оба прекрасно понимали, что если он не сделает свой ход, многие, даже в его собственном доме, решат что он слишком стар и его время прошло, а значит…

– Оформите обоюдные расписки, что не имеете друг к дружке претензий. Доказательство, что у должника наличествует сумма, с лихвой удовлетворяющая сумму долга вы уже получили, – если бы не знал, что это говорит Аюста, ни за чтобы не поверил: слишком сух, невыразителен и официозен был голос. Почти как у робо-помощника.

– Знает ли юный гусь, что нельзя задобрить тигра шматом мяса, когда тот жаждет свежей крови? – он глянул на протянутый ему лист. Взялся за чернильную ручку, будто и в самом деле собирался что-то писать. А после швырнул ее прочь.

– Го! – выкрикнул я и прищурился. Для Эолы стало знаком к действию – соскочив с моих плеч, потащила за собой заведомо заготовленные заклинания – и как их только не почувствовали? Сияющими плошками они ложились у самых ног воинов, что ждали сигнала. Если бы не был готов к тому, что может случиться – ни за что не потащил бы сюда Некомату. Слишком дорога, чтобы можно было вот так запросто подвергать ее опасности.

– Что ж, Сергей, – устав ходить вокруг, да около, старик встал, я же не торопился следовать его примеру. Напыщенная речь в стиле старых истин сменилась ядом злости, так и клокотавшем в горле Юноске. – Сказать по правде, давая вам столько времени на выплату долга, я не рассчитывал, что вы управитесь столь… быстро.

– Если вас не устраивали условия сделки, вы могли сразу же отказаться. Или вы сейчас принимаете выплату долга в полном объеме, или уже назавтра об этом узнают все, кто только должен узнать.

– Дерзкий щенок! – он вскочил, не в силах больше сдерживаться. Понял, куда я веду – знал о том с самого начала. Если он в самом деле станется настолько глуп, что откажется забрать деньги, то уже назавтра этот материал попадет к Саше. Из первых рук и с доказательствами: еще одна брошь ручной работы, что позаимствовал у Светки, снимала все на камеру. – Ты не должен был найти деньги! Как тебе удалось? И ты еще смеешь ставить мне условия!? Кто ты таков?

– Не вижу причин отвечать на последний выпад, но замечу, что они не делают вам чести. Однако если вам показалось, что я буду послушным мальчиком выслушивать все, что мелет ваш бескостный язык – увольте! Ю, уходим отсюда!

Он задрожал от гнева, а для парней с клинками это стало сигналом. Как и для меня. Я ухмыльнулся, едва услышав тихий шорох вынимаемых из ножен клинков. Магические импланты, вживленные под кожу бойцов тотчас же пришли в движение. Треск льда, испуганный вскрик Аюсты – Яска, наконец, получила свой шанс на реванш. Холод кольнул мою лодыжку, побежал по ноге выше: должен был сковать, превратить в неспособного к движению мальчишку. Клинки стремились к моему горлу: Рин попробует запугать, но убивать не станет. В конце концов, есть же такое слово как репутация.

Я же считал, что стоит его примерно выпороть за одно лишь то, что он посмел думать, будто может угрожать тем, кто мне дорог. И навязывать свою волю силой. Пламя Гелиоса вспыхнуло во мне, огнем пробиваясь из под одежды. С жгучим треском с меня слезли остатки рубахи: ничего, как только приду в себя, хитон все восстановит. Холод, что должен был меня задержать обратился мягкой щекоткой. Бойцы, не ожидавшие подобного расклада, решили атаковать.

Пригнулся, пропустил вражеский клинок над головой, второй встретил железной хваткой Гефеста, вырвал смятую железку из рук. Поднырнул под визжащего от ярости бойца, заглянул прямо ему в глаза: Аидова погибель ударила ему по глазам, а гнев тут же обратился позорным страхом. Схватил его за грудки, двинул головой в лоб и вырубил, тут же резко развернул: ледяное копье Яски врезалось в заклинательский имплант щита на его спине. Отшвырнул обмякшее тело прочь – тот назиданием застыл у ног самого Юноске – старик нехотя попятился.

Я же ухмыльнулся: пришло время для настоящего веселья. Заложенные Эолой заряды пришли в действие: тьма, покоящаяся в них, потекла прямо по стенам, заволакивая собой пространство, запирая нас вместе с Рином. Ликование, всего мгновение назад державшееся на лице Юноске вместе с гордостью сошло на нет: печальная участь бойцов его не прельщала. Испуганно озираясь по сторонам, он силился сохранить остатки мужества: то, что он видел перед собой было для него попросту немыслимо. Смертные редко чем могут удивить – сначала они пугаются. потом злятся, после же бросаются очертя голову в водоворот, совершенно забывая про хладнокровие.

Старик оказался из таких же: за что только его приняли в сенат философов? Вместо того, чтобы сделать верные выводы, он отчаялся настолько, чтобы идти до конца.

Я резко развернулся: личная охранница Рина желала расквитаться со мной за счет Аюсты, а потому стала моей целью сразу же. Легко раскусил ее уловку: все, чего она добивалось почти было написано на ее лице. Как верная прислужница господина, она давала Рину чуть больше времени на подготовку, отвлекая меня. Не люблю играть по чужим правилам, но Аюста мне дороже собственной гордости. Приставив к горлу некоматы ледяной клинок, она будто говорила, что ещё шаг – и прольется кровь.

Усилил себя заклинаниями, реакция дошла до нечеловеческих высот: казалось, я чую слабое, едва доносящееся касание чужого дыхания и шелест витающей в воздухе пыли по моей коже. Отлично, то что и было нужно. Атаковал сразу же, и импульсом – на расстоянии. Не хочет, чтобы я подходил, так я и не буду! Наказ Зевса врезался ей прямо в грудь, по телу чародейки заплясали выбивающие дух молнии – выронив меч, поганка рухнула на колени. Набрав побольше воздуха в грудь, я выпустил струю жгучего пламени: лед, державший Аюсту тут же растаял, обратился лужицей воды. В один гигантский прыжок оказался рядом с ней, ткнул дистанционным ударом пытавшуюся встать Яску: телохранительницу игрушкой приложило о ближайшую стену.

– Что происходит? – Аюста была в ужасе не меньше остальных. Почуял укол вины: пожалуй, она в самом деле не заслужила подобных переживаний. Обнял ее, одарил лучезарной улыбкой, добавил чуточку магии, выветривая из ее памяти скопившийся за эти мгновения ужас.

– Потом, все потом. Сейчас же надо обезопасить тебя, – выпустил девчонку из своих объятий, оттолкнул прочь: нелепо пятясь, она ткнулась спиной в черноту мглистой стены, но вывалилась за ее пределы. Теперь, думаю, ей ничего не угрожает. Удар, несшийся мне в спину был ожидаем: чародейка, не привыкшая получать отпор готова была использовать любую возможность для атаки. Ну посмотрим, чем ей будет меня удивить?

Дочь Фемиды звала на помощь саму справедливость. Уравнять шансы, вытрясти из меня магический запас… груз вины гирями лег мне на плечи, напрочь стирая преимущества недавнего ускорения. Цепи правосудия стремились кандалами сомкнуться на моих руках и ногах, стальная клешня тянулась к шее – больше всего Яске хотелось увидеть меня на коленях. Не во славу ее господина, а в отмщение мне.

Жар огня вспыхнул пуще прежнего: заклинания растаяли, отекли воском. Я же поймал несущийся на меня захват, ухмыльнулся, увидел испуг в глазах противницы: она поняла, что сейчас будет.

– Нет! Не делай этого! – она успела выкрикнуть за миг до того, как ее же собственное чародейство заиграло против нее. Ошейник с лязганьем чавкнул, замыкаясь на ее шее. Я резко дернул, заставив ее пошатнуться и пасть на колени. Она обожгла мне полным ненависти взглядом, зловеще оскалилась. Не страшно: думаю, что Зевсово Предупреждение мигом обратит ее в послушную девочку. Электрический ток, ударивший ее через мгновение выжал из нее отчаянный крик, заставил выгнуться дугой.

Победа снова была за мной, но только сейчас. Рин, поняв что уже давно не контролирует ситуацию, попытался вернуть инициативу в свои руки. Яска дала ему достаточно времени, чтобы облачиться в броню. И без того не слабый маг, он усилил самого себя последними разработками в области технической магии.

– Гермес, тоже это чувствуешь? – пролепетала Эола, а я кивнул в ответ. От оружия в руках Юноске пахло божественным могуществом. Будто кто сумел разобрать старый артефакт и создать из него новый, на современный лад. Я ухмыльнулся: сатиры бы меня побрали, а это становилось все интересней и интересней!

Глава 7

Хоть капля мудрости, да нашлась в старике. Философски решив, что тщетность слов теперь уже ничего не решит, он молча сдавил спусковой крюк: я закрылся барьером Афины. Плечо обожгло холодом боли: проклятье! Здесь требуются что-то посерьезней прежних защитных фокусов!

Юноске хватило ненадолго.

– Где мы, мальчишка? Где мы, черт тебя побери!? Верни назад! – второй залп прошел у меня над головой: я пригнулся, ударил наотмашь плетьми Диониса: родившиеся из ниоткуда виноградные лозы шипами стеганули по боевой броне старика.

– Думаешь, меня можно пронять такими игрушками? – сказал он, копировав мое предыдущее заклинание. Костюм на миг вспыхнул огнем. счищая с себе колкие ветви: ровно так, как я и рассчитывал. Дурман, покоившийся в них дымом ударил в ноздри старика, заставил его попятиться, открыться для атаки. Пришло время действовать и мне!

Прыгнул, и словно стрела обоими коленями въехал старику прямо в живот: несмотря на всю толщь защиты, боль он почувствовал. Дробовик в его руках в мгновение изменился, обратился тонким клинком. Размашисто. упреждая мой следующий удар, он рубанул наотмашь. И просчитался, потому как стремительным потоком Посейдона я перетек в сторону. Мокрая пощечина огласила повисшую в воздухе тишину, оскорблением застыв на лице владыки рода Деметры.

– Ах ты падаль! Я заставлю тебя! Никто не смеет… Вот так! – меч решил, что ему лучше стать копьем в руках хозяина. Какая же дивная игрушка ему досталась! Настоящее чудо инженерной мысли. Гефест был бы доволен, знай во что теперь мог обращаться его Метаморфус. Старик колол без особой техники, что делало только хуже. не позволяло предугадать, куда он ударит в последствии. Вряд ли он сам был столь хаотичен: скорее всего оружие оживало в его руках само. Из копья оно обратилось в винтовку: длинная очередь застрекотала. Я оказался проворней, решив не испытывать в этот раз, насколько хорошо выдержит выставленная мной защита. Перекатился, подхватил тело одного из бойцов Рина: его броня приняла на себя основной удар. С этим пора было заканчивать, иначе он попросту измотает меня своими нападками. а потом добьет простейшим из заклинаний…

– Го! Вылазь, щенок! – почуяв, что хвост победы на миг нырнул прямо в его руки, он хрипло загоготал. Я уже говорил, как обожая тщеславие смертных? В особенности тогда, когда им начинает казаться, что они в самом деле в состоянии противостоять богу на равных. Все божественное нутро во мне взывало к справедливости: подонок смел бросать нам вызов! Словно заклинания других олимпийцев, к коим я то и дело прибегал обрели голоса своих обладателей. И жаждали справедливого возмездия.

Вызов. Я повторил слово, кровью застывшее у меня на губах. Рин почуял неладное, когда я вдруг увеличился в размерах: исполином ударился головой в вдруг ставший низким потолком, грохнул кулачищем об пол – тот затрещал под нами. Возникшая прореха зияла мглой окружавшего нас мглистого экрана: почти что отдельная вселенная только для нас двоих. Вернувшись к прежним размерам, я перехватил его заклинание: ледяная пустошь должна была заволочь все вокруг трескучим холодом. Стоит ли говорить, что родство с Деметрой даровало Юноске защиту от ее холодного нрава? А вот от всего остального спектра ее же собственных умений уже нет.

Я скомкал ледяную пустошь, словно лист бумаги, выуживая из него одно плетение за другим, и словно плетьми ударил в ответ. Старика разом охватили насылаемые его же прародительницей невзгоды. Голод, слабость, отчаянье вперемешку со страхом: Рин широко раскрыл глаза от навалившегося удивления. Будто ему довелось увидеть конец мира, который однажды чуть не принесла его далекая «пра» бабушка…

Он перехватил Метаморфус, но опустил молот Гефеста прямо ему на руку. Броня не выдержала, расколотые пластины осколками разлетелись от могучего удара, старик же отчаянно взвизгнул: кажется, я сломал ему пару костей. Этого было недостаточно. Отшвырнув божественное оружие от него подальше, врезал кулаком прямо в мерзкий нос: тот хрустнул, а Юноске взвыл, пошатываясь, и падая предо мной на колени. Вторым ударом я выбил из него желание сопротивляться, третьим остатки гордости, до того, как завершился замах четвертого – он запросил у меня пощады…

* * *

Жаль, что Саша этого не видит: ей бы точно пришлось по вкусу. Знал, что позвонит потом, будет ругаться, спросит – почему не предупредил? Она бы обязательно взяла камеру! Любителям, что пучили глаза, полагаясь на мощь линз в своих телефонах она не доверяла, хотела проводить съемки интересного собственной персоной.

Осколки стекла лежали у моих ног, кровь казалась пятнами вина на и без того красном ковре. Держал старика вниз головой над огромной пропастью: высота, с которой Юноске привык взирать на простых смертных из своей башни сейчас грозила обратиться для него в кратковременный полет.

Или в падение, что казалось мне более вероятным. Уверен, что сюда уже мчится полиция, а личная охрана из всех мер предосторожности мечтает заглянуть на огонек, но тщетно: мглистый покров, который я украл и тенекрадки, не позволял проломить его. По крайней мере, у представителей рода Деметры не было подобных заклинаний.

– Чего ты хочешь? Чего ты хочешь?! – теперь старик выглядел жалко и беспомощно. Я сорвал с него броню, оставил безоружным, сумел лишить большей части магических сил: даже имея возможности к сопротивлению, он отчаялся, признавая поражения.

– Компенсацию.

– Деньги? Забирай что принес, ты больше мне ничего не должен! Слышишь? Я все подпишу!

Я глянул на Аюсту – несчастная кошкодевочка сжалась на одном из многочисленных кресел. Зажмурилась, пытаясь забыть увиденное. Ничего, пара бокалов вина, налитые лично мной, да щепотка магии помогут ей быстро прийти в себя. И все же, наверно, не стоило приводить ее сюда: знал же, что обернется чем-то подобным. Просто надеялся, что хоть в том, кого нонче принимают в философы, и в самом деле есть капля мудрости и он решит, что худой мир лучше доброй ссоры.

Не решил и теперь висит вниз головой.

– Компенсацию. – еще раз повторил я. – Вы напали на представителя благородного рода, Рин. Го! У меня есть куча доказательств, против вас – неужели вы думали, что я окажусь настолько глуп? Сейчас вы готовы пообещать мне золотые горы, но стоит только мне сделать пару шагов, как вы тут же решите взять реванш. Если не физически, то морально. Оправите костюм, пригладите галстук и будете с улыбкой рассказывать репортерам, что я злокозненно напал на вас, пригласив на встречу под предлогом возвращения долга? А на меня спустите всех полицейских собак, каких только сможете найти…

– Дьявол! – выпалил старик, едва поняв, что я так легко раскусил его хитрый план. Я подбросил мерзавца, заставив того по щенячьи заскулить, поднял повыше и проговорил прямо в искаженное ужасом лицо.

– Мне требуется хорошая компенсация и гарантии, что вы не решите сделать что-то глупое. Отзовите своих цепных псов, – сказал, как только услышал грохот сапог за своей спиной. Тихий шелест выскользнувших из кожаных ножен клинков, треск магических заклятий – да среди его охраны оказался один знакомый мне Харон! Тот самый, что звал меня на аудиенцию к главе своего рода. В его глазах плясали озорные огоньки – проверить, кто же из нас лучше. С удовольствием бы удовлетворил его молчаливую просьбу, да не хотелось возиться. Я встряхнул своего пленника еще разок.

– Ну?

– Прочь! Подите прочь! Кто тронет этого… юношу хоть пальцем…

Они не шелохнулись. Прекрасно понимали, чего стоят его угрозы, когда он в таком положении. Я его убью, а им потом оправдываться перед другими членами семейства и доказывать, что глава рода сам приказал отступить. Не поверят, накажут. выставят виновными перед общественностью.

– Опустите клинки и убирайтесь! – на Юноске жалко было смотреть. Он прямо сейчас осознал, что та власть, к которой он привык, теперь, навсегда и очень легко выскользнула из его рук. Потому что даже преданные ему бойцы вместо того, чтобы понуро опустив головы убраться прочь, готовы стоять до конца, противясь его воле. Наконец, набрав побольше воздуха в грудь, он применил заклинание: холод затрещал морозом по стенам, льдом побежал по красивой обивке пола, узором лег на стекла огромных окон. Заискрила ни в чем неповинная техника, оружие в руках бойцов обратилось в хрупкие палки. Заклинания рассыпались, застывая прямо на лету: странно, а вот против меня он такой техники не применял. Я попытался ухватить хотя бы обрывки столь чудесной магии – и не смог. Может, потребовать от него как компенсацию именно его? Да что-то мне подсказывало, что оно принадлежит Сенату Философов, а он не отдаст его даже под страхом смерти.

– Пошли вон! Долго мне еще болтаться вот так из вас, идиоты?

Они зашуршали прочь, словно стая испуганных мышей. Боевой накал сгинул прочь, ушел вникуда, обратился разочарованием в глазах бойцов: только что мне удалось уронить авторитет Юноске столь низко, что ему уже никогда не восстановиться. Прекрасно: пусть это послужит уроком для остальных. Тот, кто считает, что может надавить на меня силой рано или поздно закончит в столь же плачевном состоянии.

Харон ушел последним, кивнул мне на прощание, словно обещая, что этим все не закончится, а мы еще обязательно увидимся. На полу стонала, приходя в себя, далекая дщерь Фемиды. Не стал рисковать: решил, что стоит ей понять, что я знал ее праматерь еще в давние годы. Сверкнул очами, создав вокруг нее золотую клетку – та монолитом растеклась по ее телу, сковав в очень неудобной позе. Ничего, потерпит.

Я швырнул старика обратно на пол. Тот покатился по нему, униженно кряхтя. Если прямо сейчас это ничтожество осмелится сделать хоть что-то, что мне не понравиться, я заставлю его взвыть от такой боли, которую он запомнит на всю жизнь. Аюста неустанно следила за всем, что происходит – на миг оторвавшись, я подошел к ней, коснулся ее ладони. убедился, что она в порядке, пустив по ее телу поисковое заклинание. Ничего особенного, кроме сильного испуга: причем за меня же. Ничего, как только покончу с этой падалью, обязательно отплачу за ее беспокойство: ей точно понравиться.

Эола не спускала глаз с главы рода Деметры. Прыснула ему прямо в нос огнем, когда он, надеясь что не замечу, потянулся к своему оружию. Что ж, я ведь говорил, что сделаю? Аидов хлыст сплелся из людских страданий прямиком с улицы, щедро прихватив из бедняцкого квартала. Я размашисто стеганул старика по ладони: этого оказалось достаточно, чтобы он взвыл, будто все терзаемые тени подземного царства, катаясь по полу.

– Будьте хорошим мальчиком, Рин, – грозно предупредил, намекая что второй попытки я ему так легко не спущу. Буквально в два-три шага оказался над ним, словно само возмездие, рывком ставя на ноги, швырнул на стену. Старик зло сверкнул глазами, намекая, что вот так запросто мне подобного не простит. Благо, что он не скатился до пустоты грозных обещаний. Держась одной рукой за стену, кряхтя и пытаясь выпрямиться, второй он держался за сердце.

– Забирайте свои грязные деньги, Юноске. И помните, что дом Гермеса всегда платит по своим долгам, каковы бы они ни были. А теперь шустренько сочините какую-нибудь бумажку о том, что вы больше не имеете ко мне никаких претензий.

– Юрист, – не сразу, на пятом выдохе выпалил он из себя. Боль, которой я его одарил, все еще терзала мерзавца прямо изнутри.

– Вот, – указал на Аюсту. Старик же отрицательно замотал головой.

– Нет, нужно двое… юристы с обоих сторон.

Я бросил быстрый взгляд на кошкодевочку, и та кивнула: умница, без слов понимала, чего от нее хочу. А уж как быстро смогла прийти в себя…