Текст книги "Корпорация «Гермес» 3"

Алекс Рок, Евгений Лисицин
Корпорация «Гермес» 3

Глава 1

За рулем «Молнии» было комфортно. У меня еще не было водительских прав – следовало озаботиться этим в будущем, но я легко управлялся с машиной. Встроенная система будто сама предугадывала, чего от нее хочу. Казалось, что я несся по волнам, перед глазами бежали лишь километры чистых, ухоженных дорог. Одни дома сменялись другими – квартал, где молодежь оставляла тысячи за нехитрые развлечения сменился рабочим: сплошные многоэтажки, магазинчики и бесконечность аптек. Яркие во мраке ночи вывески еще работавших баров приглашали уставшего путника пропустить стаканчик другой. Я же покачал головой – уж точно не сегодня.

Эола не находила себе места: ее интересовало абсолютно все – сенсорная приборная панель, компьютерный помощник с женским, бархатным голосом, качество швов на обивке сидений. Мягкая кожа неведомого мне зверя приятно скрипела под касанием ее крохотных лап. Наконец, успокоившись, она прильнула к окну: то предлагало светофильтры для лучшей видимости. Словно завороженная, саламандра уставилась на бесконечность звездного неба. Титаны смогли порушить устои мира, но оказались бессильны в порче неба.

– А это откуда? – она принюхалась, словно ищейка и скривилась: запах, идущий от зеркальца Афродиты оказался ей не по нраву. Богиня красоты предпочитала купаться в благовониях, а саму ее вечно сопровождал аромат цветочных притираний. Саламандра чихнула, смешно и кубарем откатившись назад.

– Одна из взяток. Как и машина.

– И что же ты им продавал? – с ее уст слетела усмешка, но и только. Нахальства она себе не позволила, просто интересовалась. Вернул ей улыбку в ответ.

– То же, что и все боги. Свою благосклонность.

Боги, говорил Зевс, принимая очередную жертву с алтаря, на витрине не лежат. Но и своего упускать тоже не станут. Хорошо, что запомнил эту мудрость.

Остановившись на мгновение у одного из магазинов, велел Эоле ждать, сам же нырнул в душный плен ночного магазина. Не знаю какими ветрами сюда занесло хозяина этого магазина, но товар он предлагал отменный. Кассир, едва выглянув на улицу, увидев на чем приехал, готов был расстелиться в красную ковровую дорожку. Я не гордый, я здесь лишь за бутылочкой чего-нибудь хорошего. Он предложил мне свою помощь в выборе, но с первого же моего ответного взгляда понял: богу лучше не мешать. Я же, глядя на полки первым делом спросил, какую бы из них выбрал Дионис, и взял противоположную. Сегодня будем пить, но не напиваться. Расплатился даже не глядя на цену – кассир млел, мечтая о том, чтобы каждый покупатель был похож на меня…

Бедняцкий квартал встретил нас тишиной безмятежности. Вспомнил свой первый визит – здесь было грязнее. Словно с того момента, как я возродился в своем потомке, полис почуял во мне бога и начал очищаться.

Машину пришлось оставить на парковке: среди нехитрых местных транспортных средств, «Молния» казалась бриллиантами на дерюге. Ничего, бедным тоже своя роль в моих замыслах: наступит и на их улице праздник.

Эола выпрыгнула, едва мы остановились, радостно вздохнула полной грудью. Я же слышал журчание близкого водоема – значит, мы на месте. Редкие патрульные бродили по пустым, спящим улицам – если тут и были гуляки, они предпочитали рабочий квартал, а то и бежали к Хениру в «Бездну».

К реке вела небольшая лестница от распределительного завода: часть воды шла по акведукам в кварталы выше. У престижных районов был свой водоем. Здесь оказалось на удивление чисто – выживи речная наяда этой реки, была бы рада узнать, что люди изменились к лучшему. Поняли, что портить то, от чего зависит их собственная жизнь себе дороже. Чуть дальше были сточные каналы: я слышал, как гудят очистные машины. Почуял заклинание: кто-то из магов озаботился созданием фильтрующего плетения. И будь я проклят, если не род Посейдона…

Эола кивнула на заросшую травой и камышом полянку. Небольшие, добротно сделанные мостки: наверняка местная детвора прибегает сюда удить рыбу. И правда – на мелководье среди камней блестели оборванные блесна. Надо будет привести сюда девчонок: думаю, пикник пошел бы им на пользу.

Снял с своего лацкана брошку, закрепил на качающейся, упругой ветке плакучника – из такого бы луки делать! Помахал ладонью всем смотревшим меня в прямом эфире. Скинул ботинки, босыми ногами зашлепав по кристально чистой глади воды, наслаждался приятным холодом.

У Эолы сатирами на языке вертелись тысячи вопросов, но она не давала тому воли: вопреки собственному характеру, разинув рот наблюдала за тем, что буду делать дальше. Я же проверил собственный магический запас: его должно было хватить с лихвой. Зажмурился, расставив руки в стороны. Чародейские плетения потоками собирались на кончиках пальцев. Повинуясь замыслу, воплощались в божественную волю. Кадуцей сплёлся из потоков света, швыряя на безмятежную гладь воды искры светлячков. Вырвавшись с моих рук, словно клинок нырнул, исчез под водой.

Я выдохнул, пустив целебное заклинание по потокам. Оно иссякнет – любое чародейство рано или поздно сходит на нет. Но местным хватит его воздействия года на три-четыре: за это время я успею навести здесь свои порядки. Любой, кто будет пить и мыться в этой воде, будет исцеляться: не от всякого недуга, но от любых проявлений духарки точно. Даже от мерзкой простуды. Благородным домам придется смириться с тем, что их планы по выдумыванию очередной отравы заведомо обречены на провал.

Выходя из воды, сложил магический символ в знак почета ушедшей в Аид наяды этих потоков: лишним точно не станет. Эола ничего не сказала: думал, опешила. Оказалось, впала в неизбывный восторг. На ее памяти Гермес нес исцеление людям, и вот сейчас, по ее мнению, я вернулся по-настоящему. Что ж, может быть, она и права…

* * *

Звонили мне много, безмерно и будто не ведая, что ночью людям свойственно отдыхать. Журналисты, представители иных домов, инспектор… Всех к сатирам, взял бы трубку если бы звонила Светка или некоматы. От Аюсты пришло сообщение – просила прямо сейчас заскочить в архив: кажется, им было за что меня отблагодарить. Решил, что заставлять их ждать – преступление, а потому велел автопилоту мчать как можно быстрее, но без лишних приключений. Изучил обновку доскональней: оказалось, «Молния» умела летать не хуже, чем тарантас, в котором нас то и дело возил Александр. Робоголос спросил – не желаю ли я опробовать? Хотел отказаться, а потом подумал – а почему бы и нет?

Автомобиль, набрав нужную скорость отыскал подъемный пандус. Колеса с мягким жужжанием нырнули куда-то вглубь обтекаемого корпуса. Едва слышно зашуршали антигравы, включившиеся на полную мощность. Из окна на пассажирском сидении это выглядело совершенно иначе. За рулем этой красавицы я ощущал себя настоящим повелителем неба. Не без труда подавил в себе озорное пожелание полихачить в абсолютно пустом небе: интересно, есть какие-то правила для управления в воздухе? Просто обязаны были быть…

Не без удовольствия, приказав чуть скинуть скорость пронесся над головами ошалевшей от развлечения молодежи – антигравы ударили мягким потоком воздуха по их волосам, заставили пригнуться. Вслед мне смотрели удивленные, завистливые взгляды: слишком мелкими и не такими роскошными казались их собственные автомобили. Не видел, но чуял, как завидев мою красавицу в воздухе, владельцы баров, ночных клубов и прочих заведений взирали с надеждой, что приземлюсь у них. Увы, гулять будем, но не сегодня: здание архива старым, седым дедом никак не ожидало, что я решу остановиться у него. Приземлился на парковке: уж не знаю, сколь часто в архив наведывалась местная аристократия, но специальная парковка для подобного моему транспорту здесь была.

Думал, они выбегут меня встречать, словно малые дети, а некоматы будто напротив – испуганно затаились.

– Сергей? – Аюста поправила прическу, как только за мной закрылась дверь: кажется, она ждала кого-то совершенно другого на такой же машине. На ее лице застыла маска страха, с моим появлением начавшая разглаживаться: одно лишь мое появление заставляло чувствовать себя в безопасности. Линка же была наивна, как и всегда. Подскочив, схватила меня за руки. Под круглыми линзами очков блестели полные восторга глаза.

– Что это было, Сереж? Ну скажи, я видела! Это же было оно, да? Оно?

Эола, сидевшая у меня на плече, соскочила, не выдержав такой тряски. Впрочем, ее заинтересовало содержимое стола – когда это она отказывала себе в чае с печеньками? Девчонкам ведь сейчас все равно не до того…

– Гермесова Благодать! А по справочнику Чистова-Аншюззе это заклинание было утеряно! Осталась лишь часть формулы, но так никто и не смог ее восстановить. Это же была Гермесова Благодать, да?

– В точку. А ты умная девочка, – похвалив, потрепал ее по голове: хорошей девочкой она зажмурившись приняла мою ласку. – И откуда только ты столько знаешь?

Она будто только и ждала этого вопроса. Тут же выпустила меня, нырнула к гудящим коробам серверов. Что, сейчас выудит ещё одну застарелую книгу, покажет какую-нибудь обертку? В этот раз оказалось лучше: сенсорный, голографический экран был хорошо видно на черной, матовой поверхности. Переглянулся с Аюстой – старшую кошкодевочку по прежнему что-то беспокоило, хоть и пыталась не показать виду. Ладно, разберемся.

Линка прочистила горло, когда часть плетения отразилась на экране, но сестра в тот же миг заставила ее успокоиться.

– Лин, может, потом? У Сережки день был еще тот, он наверняка устал. А ты ведь до утра бубнеть будешь.

– Бука, – обиженно буркнула черноволосая девчонка, плюхнулась на стул, сложив руки на груди, шмыгнула носом. Принялась сердито пить чай.

– Что-то не так? – чуть слышно шепнул Аюсте. Та позволила себе вздох, бросилась мне на шею, словно родному.

– Я видела, кого ты потребовал в качестве взятки у моих… хозяев, если можно так выразиться. И очень тебе благодарна. Узнав, что они в самом деле причастны к распространению заразы среди моих родных улиц, я даже не знаю как смогла бы защищать их интересы в предстоящих процессах. Представь, что пришлось бы отстаивать точку зрения того, кого ненавидишь?

– Мне всегда казалось, что в этом и заключается профессия адвоката, – мягко улыбнулся. Любил я захаживать на судебные процессы в свое время: всяко занятное времяпрепровождение.

– Да уж. Клиента можно не любить, но защищать – святая обязанность. Но я думаю, я бы не смогла. Сломалась и… спасибо!

– Тебя что же, даже не интересует, сколько я буду тебе платить?

– Думаю, что точно не меньше… Выпьешь с нами чая?

С ловкостью заправского фокусника извлек из под края пиджака припасённую бутылку: глаза кошкодевочки засияли с новой силой. Она выдохнула, покачала головой, обозвала меня самым настоящим волшебником и бросилась на шею.

– Ну вы там долго? – Линка успела заскучать. Недавняя обида успела сгинуть без следа, на лицо некоматы вернулось прежнее, восторженное выражение. Я же видел всю ту свору вопросов, что лупили ей в черепушку – и ведь придется отвечать. Махнул рукой: уж что-нибудь придумаю…

* * *

Аюста захмелела первой. Мне почему-то думалось, что сначала сдастся Линка, но младшая из сестер оказалась куда более стойкой к хмельным дарам Диониса. Стойкой и развязной. В тот миг, когда дух усталости сморил Ю, заставил задремать на кресле, Линка прильнула ко мне, жарко дыша на ухо. Наверняка, когда я запросил ее сестру себе от Афродит, она осыпала ее бесконечностью расспросов. Сейчас же ее целиком и полностью интересовал именно я.

– Знаешь, а она ведь боялась, – Линка кивнула на сестрицу.

– Да? И чего же?

– Твоя машина, – она пьяно хихикнула, прикрыла ротик рукой. – Она такая… ревущая, красивая… богатая.

– Странная фобия. Никогда бы не подумал, что можно бояться дорогих машин.

– Нет же, глупенький! – Линка безобидно щелкнула меня пальцем по лбу. – Она… ик, говорила, что нас могут убить. Сказала прятаться… я спрашивала, но она не рассказывала…

Может быть, черноволосая некомата и не поняла, а мне все сразу же стало ясно. В мире огромных денег, всемогущественных корпораций адвокатов, который год работавших на благородный род, просто так не отпускают. От них в самом деле могли избавиться, представив все несчастным случаем – а после такого взятки гладки. Но Афродиты не посмели – видимо, моя благосклонность и жажда больших денег для них в самом деле дорогого стоили.

Линка не успокаивалась: я манил ее все больше и больше. Прикусывая губы, она забивала себе голову невинными глупостями, пошлостью вперемешку с желанием знать. Последнее на краткий миг сумело одержать победу над остальными.

– Сережка, что ж теперь будет-то? – мурлыкала она, витая в облаках сказочного будущего. – Это же… это же Гермесова Благодать! Ты хоть представляешь, что сделал? Это что же, больницы теперь будут не нужны, можно будет пить воду и исцеляться? Представь, сколько хорошего ты сделаешь. А если… а почему у других не получалось?

Сказал бы ей почему, да она не поверит. Хотя нет, в таком состоянии, как сейчас, примет на веру все что угодно. Дело в том, что людям неподвластны заклинания божественного уровня. Будь они хоть трижды хороши, как те же Хароны, ни один маг не совладает с подобной мощью: сможет создать лишь блеклую копию.

– А… – она не договорила. Кивнув на Аюсту, я приложил палец к самым ее губам, заставляя умолкнуть. Она послушно и пристыженно закрыла рот, я же решил, что стоит дать хоть какое-то объяснение.

– Это артефакт, малыш. Одноразовый. Увы, я может, и рад бы богом врачевания гулять среди больных, даруя бесконечность исцеления. Но это невозможно, – тут не врал ни на йоту. Сделай я так, и закончусь быстрее, чем успею сделать хоть что-то стоящее. Да и Дети Космоса, как-то странно оставившие меня в покое в последнее время, вновь решат обратить на меня внимание. Не этого мне хочется, совсем не этого…

– Всего лишь артефакт? – она разочарованно приуныла: как всякой маленькой девочке ей хотелось видеть во мне великого волшебника. Красивого, взрослого, могущественного.

Отпив ещё из бокала, она небрежно поставила его на стол: остатки пьянящей жидкости расплескались по столешнице. Бесстыдно задралась юбка, когда Линка отошла от меня ровно на шаг. Изящно, как все кошки мира разом, потянувшись, она обнажила передо мной манящий изгиб бедер. Взгляд жаждущих страсти глаз манил меня, словно жертву: известная женская уловка. Решил, что сегодня не буду ей сопротивляться, встал и подался вперед.

Линка возбужденно вздохнула: кажется, у нее еще не было партнеров. Приятно быть первым, сорвать цветок чужой девственности. Ненужной тряпочкой на пол скользнули белые, застиранные трусики. Под бархатом кружевного лифа пряталась крепкая, упругая грудь – острые коричневые соски привлекали взор, не давали отвести его. Но плоский, оголившийся животик тоже был достоин внимания. В Линке говорила неопытность, хмель же заставлял ее думать, что она изящна, ловка и грациозна.

Ровно такой она и была – на свой, своеобразный манер. Сцапал ее, завалив на стол, с треском загрохотала недопитая бутыль. Эола сокрушалась – разве ж можно переводить такой продукт столь бестолковым образом, но я не слышал.

– Возьми меня, Сереж. Всю… вот так. И живот, погладь мой животик, пожалуйста?

– Что это вы вытворяете? – Аюста проснулась. В ее голоса царило почти детское, обиженное возмущение: вздумали развлекаться, а ее даже не разбудили! Настоящие друзья так не делают. Я хмыкнул, и, на миг оторвавшись от созерцания чудес тела ее младшей сестры, усадил некомату на кресло.

– Не волнуйтесь, девочки. Меня хватит на двоих, даже не сомневайтесь…

Глава 2

Утро провел в архиве. Спать не пришлось: две голодные до мужского внимания кошки не могли поделить меня меж собой. Словно меж вакханками, метался то к одной, то к другой. И лишь только на часах показалась цифра «пять», как Аюста удовлетворенно выдохнула. Взмокшая, но бесконечно расслабившаяся, она зажмурилась. Вино сделало ее не только развязной, как и младшую сестру, но и игривой. Звала меня боссом, просила прощения, спрашивала, можно ли ей взять на сегодня отгул? Долго вредничавший я, наконец, поддался – пускай сегодня отдыхает.

– Телефон позже скину. Мой личный адъютант Светлана.

– Та самая? Которая была с тобой в прошлый раз? Когда случилась экстренная ситуация? – Аюста мурлыкала, как котенок. Интересно, часто ли ей выпадали по-настоящему свободные дни? Если и нет, то сегодня у нее было время наверстать упущенное.

– Та самая. Скажешь ей, что от меня, она устроит тебя на официальную. Сколько у тебя была в прошлом зарплата?

– Семьдесят девять тысяч?

Я выдохнул: все-таки, соврала, назвала больше чем было. Ладно, я сегодня милосердный, одну маленькую ложь могу и простить. А вот если будет врать постоянно – придется преподать ей урок.

– Будет тебе семьдесят девять тысяч. Если будешь хорошо работать, даже с бонусами и премией.

– А для меня местечка не найдется? – обиженно засопела проснувшаяся Линка. Проснувшаяся? Да она-то как раз и не спала. Не знай я, что она простая некомата, решил бы что в ней течет кровь Зевса: не давала мне покоя так, что мне одна ночь за целых три показалась.

– Тебе и в архиве неплохо. Впрочем, я подумаю.

Эола заспешила за мной.

– Куда теперь? – ее нетерпением можно было орошать поля. – Кушать что-то хочется…

– А ты не лопнешь? – припомнил, как ещё вчера она умяла все, что было на столе. – Что там у тебя внутри? Печка?

Она обиженно насупилась, но в самом деле была права: после веселой ночки в животе урчало. Не стал себе отказывать, заглянул в небольшой уличный ресторанчик. Два увесистых блина – мне с мясом, Эоле с фруктовым вареньем были готовы едва ли не за мгновение. Сдобрил это дело холодным, ледяным квасом – тот сумел быстро поставить нас на ноги.

Звонок, грянувший ровно в тот миг, как расплачивался за еду, не заставил вздрогнуть. Думал, что звонит Саша, но оказалось, что Лита решила напомнить о себе.

– Ты как, чемпион? Не зазнался? Давненько не видела тебя в зале.

– Соскучилась? – хотелось послушать, как будет выкручиваться. Но потомственная амазонка не ведала таких мудреных слов и была проста.

– Что-то вроде того. Ты про турнир-то не забыл? Скоро очередной бой. Ты придешь, или…

– Я тебя не подведу. Обещал же, что наваляю тому паршивцу.

– Только не забывай тренироваться, а то твои мышцы живо превратятся в молоко! – не замечал этого раньше, но у нее оказался красивый, мелодичный смех. Что ж, а почему бы сегодняшним вечером и в самом деле не заглянуть в зал? Размять мышцы – ведь на турнире не смогу полагаться на магию, лишь на свои навыки. И, может быть, я хорош в искусстве борьбы, но не стоит недооценивать врагов. Всегда лучше быть готовым надрать им зад. И судя по звонку, который настойчиво раздался сразу же, стоило мне положить трубку – это вскоре пригодится.

В свое время я умудрился научиться раскусывать написанное в письмах, даже не распечатывая их. Точнее, определять – дурная или добрая весть? Кажется, это распространялось теперь и на телефонные звонки. Эола, едва глянув от кого вызов, тут же присвистнула, а я попытался вспомнить, когда успел оставить ему свой номер.

Хенир.

И ведь даже в списке контактов когда-то успел оказаться…

Ладно, послушаем, что споет мне сородич по божественности. У него оказался до удивления хриплый, не свойственный его прежней уверенности голос. Я помнил нашу с ним недавнюю встречу: дети Космоса решили его убить. По первой мне думалось, что в скором времени они повторят свою нелепую попытку: если прошлая группа пала, то ведь вот он, бог, прямо на ладони – усиль отряд, возьми нахрапом! В конце концов, среди них мог бы и оказаться ещё один младший титан.

Но вместо того они выбрали выжидательную тактику, и в «Бездне» не происходило ровным счетом ничего, кроме безудержного веселья. Мне в какой-то мере было даже немного завидно: на мою-то долю выпадали забавы совсем иного толка.

– Гермес. У нас проблема.

– У нас? – переспросила Эола, я же вместе с ней надеялся что тоже ослышался. В отличии от смертных, Хенир прекрасно слышал и видел саламандру.

– Да. У нас. Я сейчас в больнице на семнадцатой Клотчатникова.

– Может, объяснишь в чем дело? – хотелось бы знать, что меня не зовут в ловушку. Даже прекрасно зная любовь скандинавских богов к чести, следовало ожидать любого.

– Не телефонный разговор, – кратко бросил он и повесил трубку. Что ж, если он хотел меня заинтриговать. у него прекрасно получилось.

– Ты что же, словно мальчишка метнешься по первому его зову? – в голосе Эолы услышал самое неподдельное возмущение.

– Нет. Но там может быть что-то, касающееся титанов и моей семьи. Лучше попридержу гордость для иного случая. У моей «Молнии» есть дистанционный вызов?

* * *

Эту больницу помнил: именно здесь работал тот вредный и хромой, державший на моем благотворительном приеме речь. Когда за мной беззвучно закрылись двери больницы, первым кого увидел был именно он. Посеревший от усталости, он бегал от одной носилки к другой, неустанно выдавая диагнозы, словно из пулемета. Бросил на меня осуждающий взгляд, качнул головой, но так ничего и не сказал. Неужели какая-то дрянь приключилась с тем лекарством, что я им отправил?

Хенир спустился мгновением позже. Великан выглядел уже не таким весельчаком, как прежде: маска угрюмости искажала его лицо. Пожал его могучую, мосластую руку. Как и прежде, он молча кивнул мне в сторону лифта, жестом давая понять что здесь слишком много ушей. А его словам требуется уединение.

– Хенир, каких сатиров? – спросил у него, когда поднялись на последний, седьмой этаж. Вывеска гласила, что здесь карантинная зона, а значит лежат те, кого следует изолировать от всех остальных. Клянусь Олимпом, если он мне сейчас скажет, что раз уж я легко истребил духарку, то мне следует сделать то же самое с какой-нибудь еще заразой…

– Ты давно в клубы ходил, Гермес?

– Нет, – настало время вздыхать и мне. После того, как побывал в «Бездне» не было времени заскочить в какое-нибудь подобное, но элитное заведение. – А что, хочешь мою экспертную оценку сравнения твоего и других?

– Шутишь? Это хорошо, смехом только и спасаться. Но лучше скажи, тебе не попадался твой брат? Тот, что любил пропустить бутылочку-другую, прежде чем вступать с кем в разговор?

Я насторожился: ого, да мы, кажется, сейчас будем говорить про Диониса. Пока не видел причин для того, чтобы рассказывать о том, как прошла моя недавняя с ним встреча.

– А что-то не так?

– В последнее время в клубах начало… появляться нечто.

– Пьет, барагозит, лапает девок? Тогда можешь даже не сомневаться, это точно младшенький, – я ответил не без горькой усмешки. Хенир же в ответ мне попросту покачал головой, но продолжил разъяснять.

– Если бы… если бы так, я бы поил его бесплатно, клянусь бородой Хрюнира! Но это нечто одурманивает посетителей, – он открыл передо мной дверь в палату. Винного духа, пахнувшего оттуда, могло хватить на то, чтобы опьянить впечатлительную барышню. Не узнать в этом аромате сивушные масла, кои попросту обожал Дионис, было попросту невозможно. Это что же, Дионис скачет из одного клуба в другой, и попросту отравляет всех угаром? Но с выводами не спешил – будь оно так просто, скандинав бы даже не почесался. Значит, дело было в чем-то другом.

– Гермес… – Эола, набравшаяся смелости, нырнула внутрь первее нас. Нависла над одним из бедолаг, указала хвостом: и я сразу же догадался, что она хотела сказать многозначительным молчанием. У несчастного как будто бы не было тени. Они были в хмельном угаре, этого не отнять, но провалились в бесконечное бессознательное. Люди в отрыве без теней не живут: вспомнил, как еще не так давно сам допрашивал культиста.

– Хорошего мало, – резюмировал, и перевел взгляд на Хенира, – но я все еще не понимаю, почему это наша проблема?

– Гермес, каждый из этих были в моем клубе. А вон в той палате лежат из «Золотой Оливы». А вон там из «Олимпийского любимца»…

Названия мне ничего не говорили, но вновь выручила саламандра.

– «Олимпийский любимец»? Элитный клуб, куда не всякого пускают? – переспросила она, и Хенир решил, что один кивок окажется вернее десятка впустую растраченных слов.

– Это происходит везде. Кем бы ни была эта тварь, она не щадит ни бедных, ни богатых. Без разбору. Про недавнее постановление слышал? В связи с этим собираются закрывать клубы, объявить карантинные меры. Меня уже замучили проверками: ищут невесть что в алкоголе. Молот Тора им в самое гузно, ставлю навершие Гунгнира, они попросту рады хлестать халявный алкоголь.

Ничего по этому поводу сказать не мог – почему-то эти новости всегда проскакивали мимо моих ушей. А может я попросту не обращал на них внимания, не придавал должного значения? Как бы там ни было, теперь все в одночасье изменилось.

– Подозреваешь в этом Диониса?

– Не знаю. По мне уже то, что мы встретились с тобой в этом городе само по себе чудо. А верить в то, что из ниоткуда здесь нарисовалась ещё одна легенда ушедших времен… даже не знаю.

А он ведь в самом деле прав. Слишком много богов в этом полисе на один квадратный метр, как бы тесниться не пришлось.

– Ты вот мне скажи, он так умеет? Забирать тени у смертных? И если да, на кой ему это ляд?

– Могу только сказать, что он так не умел, – я кисло поморщился. – Но вот чем и какими способностями он сейчас обладает – сказать не ручаюсь. Да и Дионис… нельзя подозревать его по той лишь причине, что эти ребята любили пропустить по кружечке-другой, а от самих них за версту разит хмелем. В мире как минимум десятки богов в состоянии вытворять подобное с тенями смертных. И около тысячи всякого рода титанических тварей: уверен, у вас были такие же. Те, кого не успели спасти с поля боя валькирии.

Хенир стиснул зубы, правда оказалась ему неприятна, но он принял ее такой, какой была, неприязненно закрыл глаза и отвернулся. Поговаривали, что не было большего любителя валькирий, чем повелитель сомнений.

– Так что ты хочешь, чтобы я с этим сделал? – спросил у него напрямую. – Ты же не для того меня позвал сюда, чтобы полюбоваться на красоту и удобство больничных палат.

– Если это твой брат, мог бы ты что-то с этим сделать? Мне тут птичка на хвосте принесла… что он сбежал.

– Какая интересная у тебя птичка, – прищурился. Что-то не припоминал, чтобы рассказывал ему о том, что поведал мне перед своей гибелью младший титан. А значит Бог Сомнений, впечатлившись моими подвигами, пока я боролся с духаркой и высвобождал свой дом от непомерного долга, сам настиг парочку из них. Может быть, именно по этой причине его до сих пор и не трогали? – А больше она ни о чем тебе не спела?

– Нам нет нужды ссориться, Гермес, – Хенир сразу же понял, куда клоню и решил не спорить. – У меня всюду свои информаторы. Среди нимф тоже. Думаешь, у одного тебя есть личная девочка, которая знает о твоей истинной натуре?

Учитывая, сколько девиц окружало бога сомнений, было бы глупо считать подобное. Как Киррлия защищала меня от посягательств иных нимф, так и он обзавелся парой-другой. Но это ладно – откуда они-то могли вызнать подобное? Метнулись кабанчиком до самых глубин преисподней, поговорили с титанами? Или где они там сейчас обитают? Но ответ наверняка лежал на поверхности.

– Дети Космоса, парень.

– Не понял. Ты что, связался с ними? Чтобы сохранить собственную шкуру? – если это так, то сдерживаться не стану, засажу ему в скулу прямо здесь. Хенир отрицательно покачал головой, разгоняя прочь волну моих сомнений.

– Нет. Но завел своих агентов среди их культа. Знаешь ли, очень полезно. Помнишь, что они делали в прошлый раз? Искали в «Бездне» бога. Они точно не знали кто, но по их мнению я должен был проявить сразу же при их появлении. Думаю, ты перехватил инициативу: меня-то они тогда на колени поставили.

А ведь и в самом деле: много ли смертные знают богов, каких в состоянии поставить на колени? Хенир что же, поддавался, отводил так от себя подозрения? Походило на то. Владыка же сомнений продолжил разъяснения.

– Так вот, они мало того, что в курсе о нашем существовании и присутствии здесь, но и на одной ноге с титанами. Поначалу я вот это вот все связал с ними. Ну, сам знаешь, эти поганцы редко когда обходятся без людских жертвоприношений: а тут как раз и массово. Но чтобы при помощи хмеля?

– Они же живы, – я кивнул на лежащих. Осмотрел их еще раз в тщетной надежде выловить охвативший их недуг. Увы, даже мне это оказалось не под силу, но нечто изнутри попросту поедало остатки их сил, не давая прийти в себя. Сейчас они в коме, а вот через недельку, может быть, другую от них уже ничего не останется.

– Давно говоришь, это началось? Уже есть первые жертвы? С летальным исходом?

– Если и так, то я не отслеживал. А началось все… да Гунгнир его ведает когда! Когда меня начали самого дрючить, считай, с тех пор для меня оно и случилось. Я что сказать-то хотел: никто из Детей Космоса про эту заразу ничего не знает. Сами поговаривали про Диониса, вот я и подумал…

– В тот миг, когда бог начнет верить культистам, что кланяются его убийцам, мир перевернется.

Хенир выдохнул услышав это, зажмурился, повержено поднял руки, будто говоря что сдается.

– Я просто спрашиваю у тебя, никаких обвинений. Если знаешь что с этим делать, то скажи мне: хочу принять в этом участие.

– Нет нужды, – огрызнулся я. Еще только мне Хенира на хвосте не хватало: мысль о том, что это в самом деле может быть Дионис ядом проникала в мысли, все больше и больше находя подтверждений этой догадки. Вон он тогда в каком состоянии был, кто знает, насколько и чем смогли изменить его титаны? Про Афродиту-то я вон слышал: если она собачонкой бегает и выискивает для бывших обитателей Тартара сородичей.

– Гермес, – он окликнул меня, когда был уже на полпути к выходу. – Без обид, хорошо?

– Обойдемся без присущего смертным, – неохотно кивнул в ответ. Все это время молчавшая Эола щекотала мне щеку языком, но так и не осмелилась нарушить тишину. Ее точно так же как и меня терзал гнев – да как он вообще мог подумать о подобном! В былые времена за подобные подозрения боги объявляли друг другу войны. И самое мерзкое что ведь и сам начал признавать, что у него были для них причины.

– Что дальше-то делать?

– Искать, – ответил ей как можно более спокойным голосом. – Хотя бы только ради того, чтобы удостовериться, что это не он.

– И как же ты это сделаешь? – ее усмешка в голосе пришлась мне не по нраву, но что поделать.

– Очень просто. Найдем его, поймаем и посмотрим, что будет. Если в городе после такого прекратятся происшествия в барах и ночных клубах, то…

– То что это докажет? Истинный преступник может попросту насытиться и перестать портить смертным жизнь. Одновременно. Совпадения редко же, но случаются, сам знаешь.