Текст книги "Корпорация «Гермес» 3"

Пошел к Андрюхе – тот едва ли не лучился уверенностью за своих бойцов. Стройные, громадные, все как на подбор они готовы были дать в зубы хоть сатирам, хоть бистам, хоть самому черту. Все, конечно, преувеличение: я то прекрасно видел, как им не удалось сдержать даже ту тварь, которую они перевозили. Но сейчас, казалось, они учли ошибки прошлого, дали самых лучших, что у них были. Их провоцировала парочка невесть зачем явившихся сюда Харонов: чародеи будто жаждали сорвать своими словесами пломбу их терпения. Сыновья Ареса на провокации не поддавались, но по лицам было видно, что их сдерживает лишь долг. Дай им волю и они бросились бы чистить морды этим напыщенным пижонам.

– Заняться нечем? Напомнить, как ваша целая кодла пыталась заставить продать меня заклинание?

– Мы не… – попытались оправдаться они, да я махнул на них рукой.

– Вас что, завидки берут?

– Нет, просто даемся диву вашей недальновидности. В такую затею и Аресов – да после всего того, сколько раз они успели опозорить себя.

– А в этот раз они покроют себя подвигами и славой. Так что, кажется, вас просто раздирает, наизнанку выворачивает от мысли о том, что я кого-то предпочел вашему скучному занудству. Если же нет – свободны, не вижу больше никакого смысла: ни видеть вас тут, ни продолжать разговор.

Они фыркнули, а Аресы одарили меня благодарными ухмылками: будто бы самим им не хватило ума ответить столь хорошо и по делу. Андрюха вновь пришел с благодарностями, что заступился за его ребят, не позволил унижать этим остолопам. Я махнул рукой – пустое. Разве не это и есть занятие того, кто организовывает сам поход: стоять за своих людей при любых обстоятельствах? Командир-Рулевой наблюдал за всеми этими действиями издалека. Уж не знаю, показалось мне или на самом деле, но в его взгляде промелькнуло что-то похожее на уважение.

– Па-бар-там! – крик, коснувшийся наших ушей стал командой к выдвижению. Я забрался в трейлер, прихватив с собой что Метаморфуса, что Эолу. Помог Сашке забраться внутрь: журналистка до последнего носилась вокруг модуля, рассказывая грузчикам. как грузить ее драгоценную аппаратуру. Что-то в ее взгляде заставило скучающих рабочих подчиняться. Киррлия уже сидела внутри. Некоматы, приехавшие меня провожать, махали рукой в толпе зевак: высунулся из окна, ответил им тем же. Стена, все это время сдерживающая рвущиеся за пределы купола магические проклятия пошла рябью, а я вскоре понял, для чего нужно столько бумаг, чтобы попросту оказаться за пределами полиса. Родина черного шторма полнилась нечеловеческими ужасами, нестабильной магической энергией. Стая бист, будто только и поджидавшая, когда добыча соизволит выбраться из своего укрытия, следили за нами издалека. Командир-рулевой отдал приказ: короткая пулеметная очередь быстро заставила их бежать прочь и без оглядки. Ничего, не стоило и надеяться на такое скорое отступление: они вернуться чуть позже и я это прекрасно знал.

– Может, не потащимся в такую даль, а? – несмело пошутил Андрюха. – Гляд-ка, этих чудищ и прямо под нашими стенами хватает.

– Неудобные место для съемки, – а вот Сашка восприняла его предложение всерьез, заставила смутится. Я же почему-то чуял, что впереди нас ждет нелегкое приключение.

Глава 11

Пейзаж за окном становился мрачнее с каждым свежим километром. Словно колеса машин отматывали метры чужого отчаяния, кололи под шинами осколки чужих, невесть когда разбитых надежд. Трейлер, в котором мы находились, трясло на ухабах: бисты не очень заботились о некогда построенных дорогах. Если в пределах полиса почти весь день висело светлое небо, то здесь бушевали черные шторма – один за другим. Пустошь, лежащая за стенами спешила сказать: вам здесь не рады.

Стало понятно, почему на бортах машин сплошь угловатые поверхности, почти не единого торчащего выступа: дикий, адский ветер горазд был вырвать с корнем все, что только можно и нельзя. Первыми затрещали заклепки обшивки – Киррлия, и до того момента молчавшая, сейчас и вовсе прижалась ко мне: так и чуял, как внутри нее беснуются воспоминания о прошлом. Сыновья Ареса молча взирали на свои винтовки, по боевому ожидая нападения в любой момент. Твари, уже учуявший бензиновый дух добычи, надсадно подвывали где-то вдалеке, предчувствуя скорый пир. Сашка усердно делала вид, что проверяет аппаратуру: но я-то чувствовал, что даже она подвластна животному страху. Много ли она видела за свою жизнь бист?

И лишь Метаморфус был навеселе, словно успел где пропустить стаканчик другой.

– Забавная дорожка, а, Гермесик? Наверно, чувствуешь себя обновленным – за столько лет впервые снялся с места, получил возможность размять ноги… – язвил он столь же неудачно, как и прежде. Не отвечал ему, потому как не было желания спорить с заносчивыми идиотами. Эола одна из немногих, кто в самом деле осмелилась на то, чтобы прилипнуть маленькими лапками к иллюминатора окна: ей в самом деле было интересно.

Решил составить ей компанию, сел рядом: сквозь шепот колотящегося в иллюминатор ветра видел, как вдалеке пробиваются островки надежды: – крохотные, спешащие потонуть в напоре песчаной бури далекие огоньки. Командир вышил из салона рубки управления, оповестил что нам обязательно следует сделать первую остановку в Кальминово: если верить висящей инфокарте на мониторе, небольшая деревушка с рудниковой пометкой: не иначе как здесь добывали ресурсы.

По дороге нам встретился караван: несколько грузовых машин под защитой трех боевых кораблей. Ощерившись пушками, те водили жалами стволов в поисках добычи. Словно для устрашения, на бортах кораблей трофеями висели оторванные головы бист: будто это в самом деле могло их хоть сколько-то напугать. Этим тварям был чужд инстинкт самосохранения, а уж тем более заботы о себе подобных. Они понимали только язык боли и силы.

Дорога до деревни заняла немного: всего тройка часов, пролетевшие незаметно. Не мог сказать того же о девчонках: будучи на взводе, каждая минута казалась им вечностью. Караванщики, едва завидев нас, сбавили ход, пропуская нас вперед: их путь лежал туда же, куда и нас.

– Зачем нам остановка? – спросил у Андрея. Как же все таки непривычно было видеть его в армейском снаряжении: среди своих мускулистых, здоровенных подчиненных он выглядел не столь могучим. Он как будто бы и сам не верил тому, что происходит: еще позавчера он бездельничал в академии Зевса, а сегодня уже катит с оружием в руках невесть куда и невесть зачем.

– Черная буря вот-вот разгуляется, – немногословно отозвался он, кивнув на иллюминатор: будто не я только что в него смотрел. – Нам следует переждать.

– А если попрем напролом?

– Получим премию за самую глупую в мире смерть, – он пожал плечами. Наверно, я поспорил бы с ним, но еще раз осмотрел смертных. Им как будто в самом деле требовался отдых и я решил, что только ради них мы встанем на стоянку.

Чем ближе к деревне, тем больше света: иллюминации было достаточно, но вся она казалась блеклой, неуместной, словно родом не из этого мира. Гнутые фонарные столбы, многоцветье гирлянд, сотни, если не тысячи маленьких лампочек: словно кто решил устроить пир во время чумы. Гротескно. ужасно и нелепо.

Гости здесь бывали часто, а потому как только въехали в приемный хаб, нас бегло осмотрела охрана: словно мы в самом деле могли провезти сюда что-то запрещенное. Спутав нас с караванщиками, что тащились позади, на улицы высыпала босоногая, вихрастая детвора. Матери не отрывались от дел, но я знал: они пристально смотрят за тем, чтобы чужаки не натворили бед и не утащили кого из их отпрысков в рабы. Что-то мне подсказывало, что такое тут не было чем-то из ряда вон выходящим. Впрочем, у них была вооруженная охрана: десяток солдат. Может быть, и не чета Аресам, что были вместе с нами, и вряд ли могли доставить проблем, но не уважить было совестно.

Через миг понял коварство плетущихся сзади торгашей: детвора спешила оседлать сталь брони, долбя об нее самодельными дубинками, требуя положенных «гостинцев».

– Словно в прошлое вернулся, Гермесик? – Метаморфус не удержался от комментария. Хоть и не хотелось, но вынужден был с ним согласиться. Стоило явиться в Элладу – будь ты хоть трижды голозад, как к тебе приставала рвань, требуя подаяний и подарков. Умилялся с этих малышей: продвигали мою же воровскую науку в массы, добывая себе на пряники ловкостью пальцев. Одному как-то даже удалось уволочь у меня пару монет: трудно было сдержать себя в руках. Не жалко было денег, но божественная натура приняла это как вызов: будто он бросает его моему же собственному мастерству.

Аресы, словно по команде высадившиеся, произвели на мальчишек впечатление: они сразу поняли, что имеют дело не с добросердечными торговцами, а с кем-то более серьезным, и тараканами прыснули прочь. Что ж, жаль: может быть, у меня бы и нашлось чего подарить им из припасов. Если они уже не прихватили обновки из того обоза, что плелся у нас в хвосте: провиант и основные запасы мы держали там.

– Спать у машин или лучше в них. Далеко не уходить, – рулевой-капитан вновь высунулся, заботясь о нашей же безопасности. Глянув на меня, встретившись взглядом прочистил горло, смутился и решил объясниться. – Здесь ценность имеют лишь свои, а мы гости, чужаки и жирующие. Готовьтесь к тому, что нас здесь не любят. Женщин могут украсть – случались прецеденты.

Я бы и не стал рисковать девушками, кивнул. Велел им оставаться внутри, а сам вынырнул наружу вопреки предупреждениям: любопытство толкало в спину. До сего я видел полис – величественный город на тысячи, сотни тысяч, если не на миллионы жителей. Маленький рай посреди загнивающего, почти погибшего мира. Здесь же все было совершенно иначе и мне попросту хотелось осмотреть этот маленький ад посреди ада получше.

Рулевой не соврал: любить нас собирались разве что в извращенном смысле. Провожали широкими, едва ли не до ушей улыбками, но раздевали глазами: кривозубому парню приглянулась моя рубаха, а вон тот здоровяк отчаянно вздыхал: жалел, что я при охране, а он не может провести ревизию содержимого моих карманов. Девушка же, явившаяся из ближайшей подворотни была похожа на самую развратную гетеру, которую только можно было представить. От сестриц из полиса она мало чем отличалась: видела во мне новое постельное белье, еду на неделю вперед, новую игрушку для сына. Я отказался от ее услуг, покачав головой, получил беззлобное женское проклятие в спину. Ничего, у нее еще будут на сегодня клиенты: либо с торгашей, либо с сынов Ареса, не сомневаюсь.

Вопреки моим ожиданиям, о технологиях здесь ведали не меньше, чем в подстенном мире. Мобильные телефоны, у некоторых людей ассист-заклинания: кому они тут вообще могли звонить? Заскочил в магазинчик, купил по конским ценам пакет чипсов. Почему-то был уверен, что мальчишка, стоявший позади меня в очереди купит их в три раза дешевле: для приезжих точно завышенные цены. Мне же хотелось посмотреть за купцами, что собирались встать на постой. Едва их последний фургон проехал линию хаба, как тот захлопнулся бронированной дверью. Высунулись десятки пулеметных туррелей, готовых разорвать в клочья целую стаю бист. С пулеметных гнезд суровые стражи горазды были подарить свинцовый «привет» всякому: и титановым порождениям, и нарушителям правопорядка. Почему-то мне подумалось, что ни тех, ни других здесь не бывает.

Торговцы чтили заветы, писанные мной еще в голопузом детстве, и безделью отдыха предпочли не терять времени даром: их фургоны словно только для того и были оборудованы. В одно мгновение из покрытых броней машин превратились в торговые лавки: готовы были продавать – и скупать. Вот они уже заинтересовали местных не как гости, а как благодетели. Кто-то покупал себе домой рабов, кто-то запасался пузатыми бутылями с вином: благородный напиток маргинально плескался за синевой пластика. В воздухе тут же запахло свежим хлебом, будто кто из торгашей умудрился устроить пекарню в одной из машин. Пряники, печенье, платья, техника: телевизоры с компьютерами кочевали с складских секторов фургона в жаждущие руки. Меняли на многое: кто на пошлость денег, кто на вычурную, узорную, способную менять цвет ткань. Но лучше всего в ход шла золотистого цвета руда. Я прищурился: а в ней был магический заряд. Не иначе как проклятие, наложенное титанами, попросту аккумулировалось, заставило измениться руды и они приобрели новые свойства.

– Они из них оружие свое делают – пояснил Метаморфус: кроме Эолы прихватил с собой и говорящую трость. Я выудил из кобуры успевшие покрыться сетью царапин пистолеты: а ведь я и пользовался-то ими всего пару раз! Осмотрел их, но не заметил ничего магического.

– Чудак, а не бог, – подытожил злоязыкий артефакт. – То, на что ты смотришь оружием называют только те, кто настоящего оружия никогда не видел.

– Может, мне стоит отдать тебя тем добродушным ребятам? – указал навершием на Сынов Ареса. Те завидели, но лишь пожали плечами. – Сам расскажешь, что они держат в своих руках всего лишь игрушки.

– Ага, вот только ты сам видел, что есть у того же Рина Юноске в закромах. Думаешь, меня он чем починил? Одним лишь желанием? Из этой руды делают магические импланты: по крайней мере те, кто умеет. Наверняка уже встречал таких людей.

Кивнул. Мы и раньше вживляли заклинания в людей, позволяя им быть сильнее, быстрее, проворней: еще звали благословением. Но ведь руды для этого никогда не требовалось.

– С тех пор кое что поменялось, боженька. Так уж вышло, что ты оказался прозорлив как индеец Зоркий Глаз и на пятый год своего срока в тюрьме заметил, что у камеры нет четвертой стены. Богов нет, титаны не шибко горазды на благословения: они и своим-то порождениям их не выдают…

Чего уж там, не только крупицу магии, они и с именами-то жадничают. Вспомнил несчастного мелкого титана, что тогда попал ко мне в руки после недолгого сражения.

– Опять же, некоторые технологии смертных так работают. К примеру, некоторые из проклятых сплавов позволяют подключаться к Трисмегисту.

– Что? – удивился на пару с Эолой, выкрикнул, обратил на себя внимание трех прогуливающихся девиц. Помахал им рукой, две фыркнули, третья решила ответить улыбкой и помахать в ответ. Все же, кто бы что ни говорил, а приветливые люди есть повсюду.

– А что слышал. Ты же сам его создавал, забыл что ли? Как сейчас помню: Гефест по мне молотом, что на убой лупит, а тут ты нарисовался. Говоришь ему, мол, срочно до крылатых сандалий тебе подавай новостной узел…

Странно, а я запомнил эту историю малость иначе: будто нашел его в сокровищнице Медузы и сделал сам и собственными руками.

– Частности, Гермесик, всего лишь частности, – прикрывая собственную ложь отозвалась трость. – А на деле ты же помнишь, что такое этот твой Трисмегист?

– Огромная сеть знаний, к которой я мог бы подсоединяться в любое время. Для сверки информации и занесения новинок, – пожал плечами. Ну а что, я хоть и бог – но не все же держать в голове! – Но мне казалось, что с моей смертью заклинание пришло в упадок.

– А ты разве умер? – в вопросе Метаморфуса была как минимум половина ответов на закравшиеся в мою голову сомнения. До каких пор существует тень? Исчезают ли заклинания богов до тех пор, пока они не выпьют из Леты?

– Вот-вот. Речка-то перед тобой была, да ты пить не захотел, – хмыкнул он. – Что знаешь о смертных, Гермесик?

– Они умеют приспосабливаться, – сказал, осмотревшись по сторонам. Несмотря на неприглядный вид жилищ, здесь все одно умудрились создать свой особенный, понятный только людям уют.

– Верно. Приспосабливаться. Когда они начали создавать возможность связываться друг с дружкой, они обнаружили остатки твоего могучего заклинания. Оно с тех пор не обновлялось сотни лет и начало разваливаться – но уверен, что оно просуществует еще не один десяток тысяч лет. Смертным не требуется многого, лишь основа, костяк, скелет…

– Хочешь сказать, что сеть, к которой постоянно подсоединяемся – это и есть Трисмегист?

– Хочу сказать то, что хочу сказать. Сеть – это их личная придумка, а Трисмегист – лишь возможность все это объединить. Тут то и приходит на помощь проклятая руда. Ты наверняка лучше меня знаешь, как работает твое отродье, Гермесик, так что не спрашивай мня.

Можно было бы поразмышлять над этой загадкой, но на то не было времени. Пакет с чипсами опустел, а я даже не чувствовал никакой сытости. Сунул обертку в первую же попавшуюся урну, шмыгнул носом.

– Они меняют эту руду на блага.

– И никто из них не хочет переехать в полис?

– «Переехать в полис» – ты хотя бы слышишь себя? Забыл, как туда попала твоя остроухая служка?

А ведь и в самом деле, она была на правах рабыни. Неужели можно только так? Но ведь как-то же приезжают сюда туристы из других полисов, для кого-то создают отели и гостиницы. Значит…

– Отели для богатых ублюдков вроде тебя, а гостиницы для тех, кто копошится у них под ногами. Вроде караванщиков. Ну, вон тех ребят, что в пыльниках, да круглых, примыкающих прямо к морде очках.

Я поначалу принял этих ребят за охрану караванов, но оказалось, что они истинные его хозяева. Взирали на все творящееся с мрачной улыбкой: так смотрят на плывущий прямо в руки поток денег. Уверен, что они находили способ наегорить местных, но сказать что осуждаю не мог – каждый в этом мире выживает так, как может и умеет.

– В полис кого попало не берут. В нем либо надо родиться, либо приехать с чем-то, что даст тебе пропуск. А без этого можешь всю жизнь горбатиться в шахтах. Да и что шахтерам в самом деле делать среди бездельников и гуляк, что прожигают собственные жизни? Ты-то, Гермесик, с них хорошо берешь пример.

– Заткнись. Я всегда таким был, а не вот-вот недавно стал. И…

Я не договорил. Вой сирены, обдавший все вокруг сбил мою фразу, заставил слова рассыпаться до того, как их произнес. Улицы залило красным светом. Матери, еще недавно только смотревшие за детворой прыснули на улицу оголодавшими фуриями, хватали мелочь за руки, таща в дома. Мужчины, недавно вернувшиеся с шахтерской смены один за одним неслись к деревянному, грубо сколоченному амбару. Несмотря на свой невзрачный вид. он хранил в себе оружие: хорошее, едва ли чем уступающее Метаморфусу по мощи, разве что только по возможностям.

– Вот это, парень, оружие! А не те пукалки, что у твоих бойцов! – отчеканил трость, сверкая навершием в сторону сразу троих мужиков, что тащили на себе станковый пулемет. В нем уже чувствовалось добавление той самой проклятой руды…

– Серега, ты где? – голос Андрея был полон беспокойства. – Если на улице, то хватай собственную задницу и тащи ее сюда как можно скорее. Сейчас начнется то, чего ты хотел.

– И что же начнется? – вопрос, вырвавшийся из меня, был риторичен от и до.

– А сам как думаешь? Бисты нападают!

– И часто такое на перевалочных пунктах?

– Какая, мать твою, разница!? – от колотящего его беспокойства он не мог держать себя в руках. Хорошо его понимал: если они облажаются в этот раз, то крест будет поставлен не только на его будущем, но и почти на всей репутации Аресов. Бахвалились, что защитят восходящую звезду рода Гермесов, а сами умудрились профукать его на первом же перевалочном пункте? Стыд-то какой, позор на три столетия!

Распахнулась дверь бронемобиля, в котором пряталась Сашка с Киррлией. Мятежная журналистка, с блеском в глазах, сверкая азартом, выскочила с камерой наперевес: удивительная отвага и безумие. Даже не знаю, что конкретно ей хотелось заснять: то кровавое месиво, что вот-вот случится, или бист в истинной природе?

– Кровавое месиво? – ухмыльнулся Метаморфус: я что же, сказал это вслух? – Ты уверен, парень, что позволишь ему здесь случится?

У меня огнем сверкнули глаза: будь я трижды проклят, если так! Эола была иного мнения, да разве ж ее кто послушает?

– Гермес. стой! Он же всего лишь провоцирует тебя, их там… ты чувствуешь. сколько их там? Десятки! Может быть. даже сотня, Гермес! Они тебя разорвут!

И она в самом деле была права: оголодавшие до человеческой плоти твари гурьбой ломились в броню ворот. Первый удар громом разнесся по рядам торговцев, спешно сворачивающих свои купеческие балаганы. Нехитрый товар и навар прятался, кто-то собирался бежать под защиту стен, не особо надеясь, что турели и пулеметные гнезда в самом деле задержат чудовищ надолго.

Я не сразу понял, что тот едва слышный шелест над головой в самом деле пулеметная стрельба: бой уже шел вовсю, турели успели покраснеть стволами от стрельбы: и судя по всему это мало помогло.

– Ну ты чего застрял? – Андрей схватил меня за руку, собираясь силком затащить в трейлер. Будто у него в самом деле была надежда, что в этих консервных банках мы в самом деле сможем быть в безопасности. Я скинул его хватку с себя прямо в тот миг, когда не выдержали двери. Броневой лист, сорванный с петель рухнул посреди мгновенно опустевшей улицы. Застонала сталь сминаемых пулеметных гнезд.

– Готовь своих парней, Андрюха. Пусть прикрывают.

Он уставился на меня, отпрянув и, через миг, качнул головой, убеждаясь в том, что я серьезно. В моих же ладонях застрекотал магический заряд уже сплетенного мной заклинания. Десятки бист, почуяв бога, сбавили напор, но сзади их подпирали жаждущие, толкаемые гневом собратья. Что ж, мне будет чем их угостить прямо сейчас!