Текст книги "Квинтовый круг"

– Н-да! – с ноткой восхищения в голосе протянул Барту.

Клим легонько тронул штурвал, приближая униход к бегущим.

– Осторожно, напугаешь! – забеспокоился Барту.

– Им не до нас. Надо полагать, они и так напуганы, раз несутся как угорелые.

– Непохоже, что они напуганы, – в голосе Барту звучало сомнение.

– Ты что же, полагаешь, что для этих оригиналов такой бег – обыкновенная прогулка? Или спортивное состязание? – Клим хмыкнул. – Если так, то у них есть свои чемпионы. Смотри, во-он там, впереди. Он всех опередил по крайней мере метров на двести.

– Где? Не вижу! – заволновался Барту, ерзая на сиденье.

Клим сделал плавную змейку, чтобы удобнее было смотреть вперед.

– А-а! – Барту помолчал и вдруг спросил: – Тебе не кажется, что они гонятся за нами?

– Черт их знает! Может быть, они охотятся и тот, что впереди, вождь?

Барту фыркнул:

– Охотятся, а за кем?

– Да, – согласился Клим, вглядываясь вдаль, – крупной дичи не видно, а мелочь с такой скоростью бежать не сможет. Скорее всего, ты прав, если это и охота, то за спринтером-чемпионом.

Клим азартно предложил:

– Давай попробуем его спасти?

– А ты уверен, что он захочет спасаться?

– Да! Но если по большому счету, то упускать такой случай – преступление. Не захочет, спасем насильно, и баста!

– Ты уверен, что мы справимся с ним? – усомнился Барту.

Клим усмехнулся.

– Если дойдет до драки, так он с нами справится. Только зачем нам драться? Достаточно будет выстрела ампулой со снотворным. И надо поторапливаться, они его догоняют.

В самом деле, расстояние между группой и преследуемым, если только он был таковым, резко сократилось.

– Что ж, – согласился Барту, – будем действовать. Только не помешают ли нам его коллеги?

– Эта публика? Не мешает, – уверил Клим.

Он уселся удобнее, выключил глушители и энергичным движением бросил униход вниз и влево. Черная машина с ревом пронеслась над самыми головами бегущих. Барту успел заметить, как юккантропы лицом вниз кинулись на мокрую траву. Замер, застыл на месте от испуга и бежавший впереди. Клим немного не рассчитал, и машина окунулась в облака. На секунду их будто ослепило, но униход тут же нырнул вниз и лег на крыло, круто разворачиваясь на обратный курс.

– Они что-то затевают! – крикнул Барту, старавшийся не выпускать юккантропов из виду.

Клим не ответил, лишь энергичнее потянул штурвал.

Перегрузка оторвала Барту от стекла и швырнула на сиденье.

– Осторожно! – сердито бросил он в спину Клима.

Машина вывернулась на прямую, и теперь Клим убедился, что юккантропы действительно что-то затевают.

Они поднялись с земли, рассыпались в разные стороны и, словно в экстазе, подпрыгивали и взмахивали руками.

Преследуемый возобновил бегство, он бежал как-то странно, точно потерял ориентировку и никак не мог выбрать правильного направления.

– Что они, молятся новому божеству? – предположил Клим.

Барту пожал плечами, но вдруг вцепился в Клима и страстно закричал:

– Давай на них! Они кидают что-то! Кидают в того!

Клим сообразил, что преследователи изменили тактику: вместо того чтобы догонять врага, они решили поразить его на расстоянии. Стиснув зубы, он бросил униход вниз. Глаза Барту расширились. Земля, растягиваясь, как резиновая, летела ему навстречу. Кустарник, трава, оскаленное ужасом полузвериное лицо – все это мелькнуло совсем рядом. И снова рев двигателя, мгновенье тяжкой перегрузки, слепой полумрак облаков, опять перегрузка и, как в тумане, земля.

– Так нельзя, Клим, – прохрипел Барту.

– Можно, – выдавил Клим, выворачивая униход на прямую, и добавил с досадой: – Опоздали!

Барту подался вперед. Юккантропы беспорядочной толпой изо всех сил бежали по степи в сторону ближайшей купы деревьев. А беглеца Барту сначала не заметил, тот словно исчез, растворился. Только присмотревшись, Поль обнаружил и его: юккантроп неподвижно лежал на траве.

– Опоздали, – с досадой повторил Клим, ведя униход на посадку, – но инъектор со снотворным ты все-таки приготовь.

– Я уже приготовил, – Барту нетерпеливо вглядывался вперед и вниз.

Клим классически притер униход в нескольких метрах от юккантропа:

– Действуй. Я прикрою.

И выбрался из унихода первым, держа лучевой пистолет наготове. Он не мог сдержать улыбки, видя, с какой опаской приближается Барту к поверженному антропоиду. Мокрая степь клубилась легким туманом, который, как это часто бывает, не был заметен сверху.

Верещали и свистели мелкие зверьки, невидимые в плотной траве. А так – покой и безмятежность. Клим достал из патронташа магазин, заряженный ампулами со снотворным, привычным движением примкнул его к пистолету.

– Действуй, Поль. В случае чего я уложу его спать.

– Если это на него подействует, – пробормотал Барту, впрочем, так тихо, что Клим ничего не расслышал.

Он остановился в двух шагах от юккантропа, разглядывая неподвижное тело. Массивное, все переплетенное мускулами и покрытое редкими короткими волосами, оно не имело ни ран, ни ушибов, как ожидал Барту.

Можно было разглядеть несколько царапин, но они не кровоточили и, судя по всему, имели давнее происхождение. Барту недоуменно пожал плечами, но вдруг многозначительно кивнул и уже без опаски опустился перед юккантропом на колени.

– У него проломлен череп, – бросил он Климу.

Клим подошел ближе и присвистнул.

– Да, неудивительно, что он повалился как сноп.

Повернув безвольную голову набок, Барту уже осматривал рану, растягивал веки глаз, прощупывал пульс, проверял реакцию зрачков.

– Жив, – сказал он, – но что будет дальше, сказать трудно. Во всяком случае, человеку с такой раной вряд ли помогла бы даже современная аппаратурная медицина. Судя по всему, у него еще и глубочайший шок.

Клим взлохматил волосы, сожалея.

– Не повезло спринтеру. Надо же, один камень – и в голову!

– Не повезло, – согласился Барту и поднялся с колен, – надо срочно доставить его на корабль.

5

Юккантропа разместили в боксе изолятора, по соседству с Майклом Дивином. Лобов, в последний момент подоспевший к униходу, взялся помогать Барту, а заодно лично проследил за соблюдением мер инфекционной безопасности. Через несколько минут, в своем прозрачном, почти невидимом гермошлеме чем-то похожий на старинного водолаза, Лобов появился в приемной.

– Ну как? – нетерпеливо спросил Клим.

Лобов снял гермошлем, уложил в шкаф и, расстегивая молнию халата, неопределенно сказал:

– Рана очень тяжелая.

– Это я знаю. Жить-то будет? – Клим относился к юккантропу с ревнивым вниманием, считая его своей находкой и не без основания полагая, что юккантроп поможет отыскать экипаж «Метеора».

Лобов повесил халат и так же неопределенно ответил:

– Пока жив. Но Поль ни за что не ручается.

– Разумеется, – заметил Кронин, – ведь это не человек. Что мы знаем о юккантропах за исключением того, что они ходят на двух ногах и внешне похожи на наших питекантропов? Подождем, полагаю, что в ближайший час ситуация прояснится.

– Ждать, – вздохнул Клим и вдруг оживился, – ну а если приходится ждать, так давайте перекусим! Не знаю, как вы, я прямо умираю с голоду.

– Прогулки способствуют хорошему аппетиту, – философски заметил Кронин, открывая дверь, – прошу.

Бодро вышагивая рядом с инженером, Клим не утерпел и похвастался:

– Я сегодня работал на униходе, как бог!

– Представляю, – Кронин с усталой улыбкой покосился на штурмана, – то-то на Поле лица нет. Между прочим, скажу тебе по секрету, было бы гораздо полезнее, если бы ты работал и похуже, скажем, не как бог, а как ангел. И, как ангел, сумел бы привезти юккантропа живым и здоровым.

Клим критически оглядел товарища.

– Хотел бы я знать, как бы ты справился с ролью ангела! Кто же знал, что его свои же вот так – камнем по башке!

– Интуиция и квалификация, – спокойно пояснил Кронин, – на то ты и был старшим по группе, чтобы обо всем догадываться.

Ужин или скорее завтрак, трудно правильно назвать эту полуночную трапезу, прошел оживленно, несмотря на то, что Алексея явно клонило в сон. Лобов, в общих чертах знавший о событиях на униходе, с интересом слушал подробности, которые красочно расписывал Клим.

Обсуждая необыкновенную скорость бега юккантропов, Кронин задумчиво заметил:

– Это, пожалуй, может кое-что объяснить.

– Что именно?

– Метеоровцев нет. Где они? Может быть, их похитили юккантропы?

– Эти первобытные? – скептически переспросил командир. – Ну, одного человека они могли утащить, это я допускаю. Но целую экспедицию?

– И все-таки, если ловкость и сила юккантропов соответствуют их быстроте, то внезапная атака целого отряда таких существ может быть страшной. Непонятно только, почему раньше никто не заметил их удивительных качеств?

– Наверное, вводила в заблуждение их внешняя неуклюжесть, – вмешался Клим. – Медведя тоже считают медлительным, а попробуй-ка его догнать!

– Странно, – пробормотал инженер, поигрывая чайной ложечкой.

Клим фыркнул:

– Что странно? Что медведи быстро бегают?

Кронин улыбнулся:

– Медведи – пустяки, на них, брат, наши голоногие предки с одной рогатиной ходили. Я удивляюсь ситуации в целом. Судя по всему, юккантропы просто преследовали своего собрата и вовсе не собирались его убивать. Но вот появляется униход, и ход событий сразу резко меняется. Мгновенно выносится приговор и приводится в исполнение. И, заметьте, в условиях, когда юккантропы перепуганы до смерти!

Лобов, внимательно слушавший Кронина, спросил у штурмана;

– Клим, ты уверен, что юккантропы бежали наперерез вашему маршруту?

– Абсолютно!

– А вы шли точно на «Торнадо»?

Клим прочертил в воздухе прямую линию.

– По радиолучу.

Лобов недоуменно пожал плечами.

Клим смотрел на командира, стараясь понять, что его смущает. Неожиданно в его черных глазах замерцали искорки догадки и интереса. Переглянувшись с Крониным, он быстро спросил:

– Ты думаешь, этот спринтер-неудачник бежал к нам? Может быть, с поручением?

– Возможно, – уклончиво ответил Лобов. – Вполне возможно.

– По крайней мере, такая напрашивается мысль, добавил Кронин, – но тут есть одно «но», которое, как я полагаю, и смущает Ивана. Почему юккантроп бежал не к «Торнадо», а немного в сторону?

– Да потому, что прямо перед ним лежало болото! – торжественно ответил Клим. – Он просто не мог бежать напрямик! – И, оглядев товарищей, добавил с воодушевлением: – Похоже, он бежал именно к нам! А его не допустили.

– К сожалению, – вздохнул инженер, покосившись на Клима, – и ты, как ни печально мне это констатировать, не сделал все, что мог.

Он повернулся к Лобову:

– Иван, а что ты думаешь обо всем этом?

Лобов вместо ответа спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Это смотря в каком смысле. В моральном – великолепно, я обуздал наконец своего врага – левый двигатель, который давно не давал мне покоя. А вот физически я похож на старую выжатую тряпку. Я всеми фибрами ощущаю, что меня крайне необходимо куда-то положить.

– Или повесить, – вставил Клим.

Кронин лишь покосился на него.

– А если ты не полежишь, а посидишь? – улыбнулся Лобов.

– Что ж, – философски решил Кронин, – невелика разница, сколько не спать, – ровно трое суток или трое суток и несколько часов. Перетерплю.

– Перетерпи, – Лобов повернулся к Климу: – Надо пройти на униходе по пути юккантропов. Пройти в ту сторону, откуда они бежали.

– Это несложно, – сказал Клим, – некоторое время я шел точно их курсом, а телеметрия была все время включена.

– Ищите глайдер, людей с «Метеора», юккантропов. Кустарник, густые заросли при нужде пощупайте биолокаторами. Проще всего установить сканирование на частотах гомо и юкков.

– Понятно.

– В пути пусть Алексей подремлет.

Кронин прижал руку к сердцу.

– Иван, я буду вечно благодарен тебе за это благодеяние. И если когда-нибудь стану королем, разрешу тебе носить шляпу и сидеть в моем присутствии.

– Выход из унихода разрешаю только с подстраховкой, – Лобов пропустил мимо ушей шутку Кронина.

– Да он все равно заснет на ходу.

– Не заснет, – уверенно ответил Лобов.

– Не засну, Клим. Если, конечно, ты не укачаешь меня. А что ты собираешься делать? – обратился инженер к командиру.

Лобов ответил не сразу.

– Подожду вестей от Поля. Ну и осмотрю лагерь.

Кронину показалось, что Иван что-то скрывает, но он посчитал неудобным продолжать расспросы.

Когда Клим и Алексей покидали кают-компанию, Лобов задержал штурмана на пороге.

– Послушай, Клим, – Лобов замялся, и это было так на него не похоже, что Клим сразу насторожился, – тебе не чудилось на Юкке какой-нибудь чертовщины?

Клим недоуменно смотрел на командира.

– Чертовщины? Что ты имеешь в виду?

Лобов потер пальцем переносицу:

– Да так, чушь всякая. В кустарнике ты никого не видел и не слышал?

– В каком кустарнике?

Лобов всмотрелся в недоуменные встревоженные глаза товарища, тряхнул его за плечо и засмеялся.

– Ладно, иди. Да будь повнимательнее.

– Ты можешь объяснить толком, в чем дело?

– Иди-иди, так, разные вымыслы и домыслы.

Лобов дружески подтолкнул штурмана в спину, и тому ничего не оставалось, как выйти из кают-компании.

6

Проследив за стартом унихода, Лобов вернулся в кают-компанию и принялся неторопливо прибирать на столе, складывая использованную посуду в стерилизатор. Когда он покончил с этим скучным занятием и вытирал руки полотенцем, в кают-компанию вошел Барту и остановился на пороге. Вид у него был какой-то странный, недоуменный, а может быть, и ошарашенный, но Лобов, занятый своими мыслями, не обратил на это внимания.

– А где Клим и Алексей?

– В поиске, – коротко ответил Лобов и бросил в стерилизатор использованное полотенце. – Садитесь, Поль, перекусите.

– Спасибо.

Барту присел к столу и рассеянно принялся за еду, явно не замечая, что и как он ест. Когда он попытался насыпать в кофе соли вместо сахара, Лобов заметил, наконец, его состояние.

– Что-нибудь случилось?

– Простите?

– Я говорю, что-нибудь случилось? – переспросил Иван.

– Пожалуй.

– Скончался юккантроп?

– Да, то есть, вообще-то говоря, нет. – Барту помолчал и задумчиво пояснил: – Судя по всему, он и не был никогда живым. Это не живое существо, а модель.

Искусная модель антропоида. Биоробот, если хотите.

7

Униход, который Клим вел под облаками на высоте около ста метров, то погружался в плотные массы тумана, будто повисал в радужно-молочном киселе, то выскакивал на простор, и тогда внизу мелькала, струилась близкая земля. Кронин подремывал, уютно устроившись рядом с Климом. Уж такой он обладал способностью, где угодно мог устроиться уютно. Клим поглядывал на него с некоторой завистью, ведь за последние двое суток ему чудом удалось поспать всего несколько часов.

Над местом, где подобрали юккантропа, Клим сделал два круга, перекладывая униход с крыла на крыло, но садиться не стал, а по данным телеметрии развернул машину в направлении бега аборигенов. Вскоре все чаще и чаще стали попадаться заросли кустарников, и тогда Клим локтем толкнул инженера в бок.

– Открой глаза, соня!

– Что? – встрепенулся инженер.

– Включай биолокатор, горе-подстраховщик.

– Биолокатор, – Кронин зевнул и помассировал ладонями лицо, – есть биолокатор.

Клим сбросил скорость, снизился, униход тащился теперь над землей на высоте пятидесяти метров. Время от времени Клим менял курс, змейкой обходя болото и купы деревьев. Когда проходили очередную волну тумана, послышался сигнал видеофонного вызова и на экране появилось лицо Лобова.

– Что нового?

– Пока ничего. Да еще туман проклятый мешает, – пожаловался Клим.

После легкой паузы Лобов сказал:

– При контакте с юккантропами удвойте осторожность. На ампулы со снотворным не рассчитывайте. И вообще, без нужды машину не покидайте.

– Понял, – с оттенком недоумения ответил Клим, – а что случилось?

– Обычная предосторожность, – после некоторого колебания ответил Лобов, – желаю удачи.

Когда изображение командира растаяло, Клим уверенно заключил:

– Иван что-то темнит.

– Похоже, – согласился Кронин, – хотя, с другой стороны, зачем ему темнить? Может быть, не хочет волновать нас раньше времени?

Неожиданно униход отвернул влево, прошел немного по прямой, потом змейкой вернулся па прежний курс.

Это сработала автоматика, уводя машину от столкновения с каким-то препятствием. В тот же миг послышался и сигнал биолокатора, но такой слабый, что Клим не понял, произошло это на самом деле или ему почудилось. Он вопросительно взглянул на инженера.

– Сработал, – уверенно ответил Кронин, – но еле-еле.

– Черт! Что же там такое? – с досадой проговорил Клим, вглядываясь в непроницаемый туман.

Лишь секунд через двадцать стена тумана оборвалась.

– Деревья, вот что это такое, – сказал Клим, разворачивая машину.

Гигантские деревья, росшие плотно друг к другу, издали казались единым сооружением, чем-то похожим на причудливый устремленный в небо замок. Один из этих великанов лежал на земле, вытянувшись во всю свою почти трехсотметровую длину.

– Поверженный титан, – пробормотал Кронин с уважением.

Примерно до половины древесный ствол сохранял первозданную монолитность и несокрушимость. Выше он разбился на несколько крупных глыб-кусков, а вершина разлетелась и рассыпалась, как при взрыве.

– Прямо стихийное бедствие, – произнес Клим.

Кронин, внимательно разглядывавший дерево, вдруг подался вперед и негромко сказал:

– Кажется, в самом деле бедствие.

Теперь и Клим заметил какое-то странное сооружение у самого основания вершины. Ему не хотелось верить своим глазам, но не прошло и нескольких секунд, как последние сомнения исчезли: это был искореженный, лежащий на боку и придавленный обломком дерева глайдер «Метеора». Униход задрожал, круто разворачиваясь над местом катастрофы.

– Людей не видно, – хмуро сказал инженер.

Клим не ответил, он вел машину на посадку. Тут, как назло, опять навалился туман. Клим по приборам почти неслышно посадил униход на мокрую траву и взялся за ручку двери.

– Подожди, – попросил его Кронин.

И, видя, что Клим колеблется, настойчиво повторил:

– Подожди, пока пройдет туман.

Туман проносило несколько минут, которые показались такими долгими, как при пытке огнем. Когда появились просветы, Клим покосился на инженера, распахнул дверцу и полез из машины. Кронин с пистолетом в руке последовал за ним.

– Пусто! – обрадованно крикнул Клим: – Никого!

И у Кронина отлегло от сердца, больше всего он боялся обнаружить в разбитой машине погибших землян.

– Но где же экипаж? – вслух размышлял Клим, разглядывая кабину глайдера через полураскрытую дверцу. – Ушли сами или кто-то вытащил их отсюда?

– Скорее всего сами, – сказал инженер, останавливаясь рядом с ним.

– Почему ты так решил?

– Посмотри, в кабине чисто, словно выметено. Очищен даже сейф с аварийным запасом оружия, инструментов и продуктов. А ведь, не зная шифра, его не откроешь.

– Все это верно, – вздохнул Клим, – но где же метеоровцы? Сколько их было? И как могло случиться, что дерево придавило глайдер?

– Может быть, они просто столкнулись с ним в тумане? – предположил инженер. – Небольшая неисправность локатора, и вот результат. Тот самый случай, один из миллиона, которым пренебрегает теория и который все-таки иногда бывает в действительности.

Клим скептически покачал головой.

– Не думаю, что они столкнулись с деревом. Разве глайдером свалишь такого исполина? Это все равно, что пальцем бревно перешибить. Скорее глайдер стоял на земле, когда на него свалилась эта махина.

– Как бы то ни было – глайдер разбит. – Клим огляделся и деловито сказал: – Ну, ты посматривай, а я как следует пошарю внутри.

Возился он минут пять, но безрезультатно, и вылез раздосадованный.

– Действительно, как выметено. Даже запасной аккумуляторной батареи нет.

– А рация? – быстро спросил Кронин.

– Вдребезги! И все-таки, – Клим чуть улыбнулся, – раз вскрыт аварийный сейф и нет батареи, можно надеяться, а?

– Можно, – почти без колебания согласился Кронин. – И знаешь что, думается мне, надо походить на небольшой высоте вокруг этого места и пошарить как следует. Может быть, и наткнемся на след.

– Это мысль, – одобрил Клим.

Штурман поднял униход в воздух и повел его вокруг места аварии. Они не замкнули и одного круга, когда Кронин, усердно выполнявший обязанности впередсмотрящего, попросил:

– Подверни влево!

Клим положил униход на левое крыло, стараясь разглядеть увиденное инженером.

– Осторожно! – проворчал тот, приникая к самому окну, – а то Ивану придется искать не только метеоровцев, но и нас.

– Ничего!

Теперь Клим тоже видел большой участок выжженной порыжевшей травы, на котором, впрочем, там и сям уже пробивалась молодая поросль. Это было похоже на след от работы корабельных двигателей.

– Неужели Майкл приходил сюда на «Метеоре»? – вслух подумал он.

– Сразу крайности. Это может быть и молнией, и метеоритом, да мало ли еще чем.

Униход прошел над самым пятном, и Клим хорошо рассмотрел, что на сожженной траве лежало несколько не то спящих, не то погибших животных.

– Видел? – толкнул он в бок Алексея.

– Да. По-моему, это юккантропы, – инженер, повернувшись назад, все еще разглядывал поляну.

– Спят?

– Не похоже.

– Сейчас разберемся.

Клим посадил машину в десятке шагов от выжженной поляны. Но, вместо того чтобы открыть дверцу и выскочить на траву, как он это делал обычно, повернулся к Алексею и просительно проговорил:

– Знаешь что? Давай-ка ты теперь займись осмотром, а я прикрою.

Кронин усмехнулся.

– А как приказал Иван?

Клим недовольно хмыкнул:

– Иван далеко. И потом тебе просто полезно проветриться, а то ненароком заснешь возле унихода.

Кронин понимающе улыбнулся.

– Решил, стало быть, позаботиться обо мне? Это ведь так занятно – осматривать мертвые тела.

– Пожалуйста, – Клим говорил почти умоляюще, – ты ведь знаешь, не переношу я такого. Есть целый день не буду, что тут хорошего?

– Ладно, прикрывай!

Кронин сделал несколько шагов и остановился. Последние сомнения исчезли окончательно: на поляне лежали полуразложившиеся трупы погибших юккантропов.

– О поле, поле! Кто тебя усеял мертвыми костями? – вполголоса проговорил он и принялся за неприятный, но необходимый осмотр.

Клим, на всякий случай сменивший пистолет на скорчер, стоял неподалеку от унихода. Добросовестно обойдя всю поляну, Кронин вернулся и хмуро сообщил:

– Это не ходовые двигатели, не молния и не метеорит.

– А что же?

– Их попросту расстреляли. Судя по точности прицела, из скорчера. Садись, Клим, в машине поговорим.

Заняв водительское место, Клим облокотился на штурвал. Ему почему-то вспомнились слова Барту о том, что на Юкке произошло нечто страшное.

– И, знаешь, что самое непонятное, – Кронин возился под сиденьем, – все они убиты выстрелом в голову.

– Прямо в голову?

– Почему прямо? – несколько раздраженно ответил Кронин. – Ранения есть и на других частях тела. Ожог ведь легко отличить от других травм. Но нет ни одного юккантропа, у которого не была бы сожжена голова.

– Может быть, так получилось? – неуверенно предположил Клим. – Хотели пугнуть поверх голов, да низковато взяли прицел?

– И всем попали в голову? Ты посмотри, они лежат вразброс, на большой площади. Нет, – угрюмо, но уверенно заключил Кронин, – их хладнокровно расстреляли. Били прицельно, на выбор.

– Ты понимаешь, что говоришь? – сухо спросил Клим.

– К сожалению.

– Ты, – штурман замялся, но все-таки закончил, – ты думаешь, это Майкл?

– Думаю, – вздохнул инженер.

– Да, – потерянно сказал Клим, – вот беда-то. Надо немедленно доложить Ивану.

Он без всякой охоты потянулся к приборной доске и нажал кнопку вызова корабля. Потянулись секунды ожидания. Когда они превратились в минуты, Клим тяжело вздохнул и послал вызов вторично.

– Наверное, заняты работой, – скорее для себя, чем для Клима, успокоительно заметил Кронин.

– Спят, наверное! – сердито бросил Клим.

Но время тянулось и тянулось, а корабль не отвечал.

Клим ткнул кнопку аварийного вызова.

– «Торнадо» слушает, – бесстрастно доложил автомат, – корабль в порядке, экипаж на борту отсутствует.

– Срочно на корабль. – Негромко, но напряженным голосом проговорил инженер. Он знал, что лишь нечто чрезвычайное может заставить Лобова оставить «Торнадо» без дежурства, когда униход в поиске. Знал это и Клим, а поэтому, ничего не ответив товарищу, он свечой поднял машину в воздух.

8

Несколько секунд Лобов непонимающе смотрел на Барту, переваривая услышанное, а потом переспросил:

– Биоробот? Здесь, на Юкке, где нет ни малейших признаков ноосферы?

– Я и сам не хотел верить, но что поделаешь? – Барту устало опустился в кресло. – Такие факты.

– Ну-ну, – поощрил Лобов, хотя видно было, что он не переставал сомневаться.

– Припомните, как мы были удивлены, что в юккантропа попал единственный камень и чертовски неудачно – прямо в голову. Так вот, могу вас уверить, что в него попал по меньшей мере пяток камней. Но они не оставили почти никаких следов на его теле! Так, едва заметные царапины. Я сразу обратил внимание на особенность размозженных тканей юккантропов – раны и ранки почти не кровоточили и вообще имели резиноподобный вид. И вот, когда юккантроп скончался, по крайней мере я так думал, вспомнил об этой особенности его тканей. И, разумеется, решил исследовать под микроскопом. Сколько ни бился, мне не удалось обнаружить даже намека на клеточное строение, характерное для всего живого. Какая-то волокнистая, упругая высокомолекулярная масса!

Сомнение, отражавшееся на лице Лобова, постепенно уступало место раздумью. Барту заметил это и продолжал с еще большей живостью:

– Разумеется, я не ограничился пораженными тканями, а произвел вскрытие и взял пробы самых разных органов и частей тела. Кстати, я называю юккантропа биороботом потому, что он копирует живое существо не только внешне. У него обычный комплекс внутренних органов, если не считать таких деталей, как наличие не одной, как у нас с вами, а двух – левосторонней и правосторонней печени и всего одной почки, правда, очень большой и, как я догадываюсь, с двухконтурной системой очистки.

Лобов чуть улыбнулся твердыми губами.

– Нельзя ли ближе к делу?

– Прошу прощенья, я увлекся, но это естественно. Так вот, ни один орган, ни одна ткань не имела клеточного строения! По крайней мере, в нашем понимании этого слова. Важнейшим признаком клетки является наличие наследственного вещества, дезоксирибонуклеиновой кислоты, которая у развитых форм концентрируется в ядре, у простейших, скажем, у бактерий, – рассеяна в цитоплазме. Ткани юккантропов полностью лишены наследственного вещества! А без него невозможен процесс деления клеток, то есть процесс формирования организма из одной-единственной зародышевой клетки. Поэтому я с полным основанием заключаю, что юккантропы – не подлинные живые существа, а всего лишь модели. Модели разового применения, кем-то и для чего-то созданные.

– Вы что же, считаете моделями всех юккантропов планеты? – спросил Лобов.

Живое лицо Барту несколько померкло.

– Юккантропов на планете несколько сот тысяч, если не миллионов, – продолжал Лобов, – кому и зачем понадобилось производить их в таком количестве?

Барту смущенно кашлянул.

– Этот аспект вопроса мне как-то не приходил в голову. – Он помолчал, его усталые глаза сощурились, а на губах заиграла легкая улыбка. – Разумеется, я понимаю, заселять планету миллионами биороботов – занятие идиотское. Но положа руку на сердце разве мы, земляне, не производим на неосвоенных планетах массу различных экспериментов? И разве цели этих экспериментов всегда будут понятны другим разумным? Может быть, мы встретились с шуткой, если хотите, с капризом некой могучей расы?

– Шутка или каприз, – машинально повторил Лобов в раздумье.

Он меньше всего думал о капризах игривых сапиенсов. Если Барту не ошибся, если то, что лежит сейчас в госпитальном отсеке, действительно биоробот, обстановка на Юкке меняется коренным образом. Дело идет о прямых или косвенных контактах с другой цивилизацией.

– Обследуем других животных Юкки, – предложил Лобов. – Если и эти животные окажутся моделями, биороботами, как назвали вы их, тогда будет о чем подумать!

Барту взглянул на Лобова с одобрением.

– Отличная мысль.

– Вы останетесь на корабле, Поль, и ответите на вызов Клима, если такой последует. А я принесу животных. Сколько вам потребуется?

Барту широко улыбнулся.

– Чем больше, тем лучше, разумеется.

– Я говорю о разумном минимуме.

Иван отобрал в виварии трех небольших зверьков, усыпил их, уложил в специальный бокс и отнес Барту. От Клима никаких сообщений не поступало, униход, по данным телеметрии, благополучно продолжал рейс. Пока Барту проводил опыты, Лобов решил осмотреть последний из четырех складов, до которого еще не дошли руки.

Приближалась волна тумана, и благоразумнее было бы вернуться в шлюз корабля, но Иван хотел кое-что проверить.

Прошло несколько секунд, и на него бесшумно навалилась пушистая молочно-радужная стена. Зримый мир без следа растворился в ней, а звуки приглушились, словно уши заложило ватой. Он насторожился, превратившись в слух: «это» всегда случалось в тумане. И все-таки, услышав мягкий оклик: «Иван!» – и тихий женский смех, невольно вздрогнул.

Причудливые звуки, похожие на смех, шушуканье, оклики, Иван слышал не первый раз. Они рождали беспокойство и тревожные темные мысли, в которых было нечто от настроений, навеянных страшными сказками детства. Сказками, которые пугают и стирают грани между вымыслом и реальностью. Вот и сейчас, наверное, потому что смех чудился женским, Лобову вспомнилось, что в составе научной группы «Метеора» была молодая женщина, Дина Зейт, биолог. Вглядываясь в туман, сквозь который просвечивал близкий кустарник, казавшийся еле намеченным кружевом, Иван думал о том, что, возможно, с ума сошел не один Майкл Дивин. А весь экипаж «Метеора». И теперь эти бедолаги, как призраки, бродят вокруг «Торнадо». Ничего не могут вспомнить, гукают, перекликаются и истерически хохочут. Лобов с некоторым усилием усмехнулся, стараясь прогнать эти мысли. Полно! У подозрительных звуков могло быть и куда более простое объяснение. Разве на Земле не плачут шакалы, как маленькие дети? Разве хохот филина или жуткий вопль лемура не леденят кровь?

Туман протянуло, и Иван прямиком отправился к запертому складу. Распахнув дверь, он некоторое время стоял неподвижно, давая глазам привыкнуть к тусклому свету, которым освещался сводчатый коридор. Когда глаза привыкли, Лобов удивился – по полу тянулись грязные следы, очень похожие на те, какие Клим и Поль видели на «Метеоре». Лобов хорошо помнил их по отчетным снимкам. Посередине коридора тянулась грязная полоса, как будто тащили что-то волоком.

Чувствуя все нарастающую тревогу, Иван пошел по этим следам. Они обрывались возле рефрижераторной, где обычно хранились скоропортящиеся продукты. «Запасы пищи для животных вивария?» Иван осторожно толкнул дверь. Она подалась. Тогда он рывком распахнул ее и остановился на пороге. Мгновение стоял, напрягшись, потом шагнул назад, рванул дверь так, что та захлопнулась с сочным шлепком, и прислонился к стене, чувствуя тошноту и противную слабость в коленях.