Текст книги "Уругумская сталь"

Глава 3

Эта зима в горах была на редкость ровной, спокойной. Только раз за все три зимних месяца случился сильный буран, когда весь айл по плоские крыши был занесен снегом, а так короткие серые дни были тихими и какими-то ленивыми. Так же лениво, незаметно подкралась весна. Снег в горах подтаивал медленно, незаметно, только постепенно полневшие ручьи и речушки подсказывали, что тепло приближается, а вместе с ним приближается время выплаты откупа. Первым на этот раз открылся западный перевал, и спустя шесть дней после этого в айл Уругум вернулся обменщик Орк с дочерью, прогостившие всю зиму у своих родственников в айле Сабартай. На следующий день обменщик неожиданно появился в доме старосты айла, почтенного Самура.

Жена старосты на скорую руку собрала закуску, однако тучный Орк, усевшись за стол, только брезгливо оглядел его, и к угощению не притронулся. Вместо этого он откинулся на спинку стула и, нарушая все обычая, сразу же приступил к делу.

– Самур, – голос Орка был низок и хрипловат, словно накануне он выпил слишком много арата. – Я подумал о предстоящей выплате откупа и решил помочь своим землякам…

– Я рад твоему решению!.. – Воскликнул староста, но обменщик не дал ему продолжить. Брезгливо поморщившись, он снова заговорил:

– Я внесу откуп за весь айл, но за это летом мои земляки должны будут отыскать и принести мне двенадцать мерок камней, и из них не меньше трех мерок прозрачных камней!

Староста оторопел:

– Но, почтенный Орк, наш айл никогда не собирал двенадцать мерок камней за лето…

И снова обменщик перебил старосту:

– Это потому, что вы плохо искали и редко ходили в горы! Я прикинул на досуге и могу сказать, что двенадцать мерок мои земляки вполне могут собрать за лето. Надо только постараться!

– Но, почтенный Орк, если мы все займемся только поиском камней, кто будет заботится об овцах, о садах, огородах, хозяйстве… И, потом… в будущем году снова придет срок выплаты откупа, а у нас ничего не будет!..

– Мы напрасно тратим время, Самур! – Голос обменщика стал еще более хриплым. – Через неделю, ну, может быть, через полторы недели в Уругуме появятся сборщики откупа, что ты сможешь им предложить?! Что смогут предложить им все жители нашего айла?!! По-моему, выхода у моих земляков все равно нет – вам придется согласиться на мои условия!!

На широкую, скуластую физиономию обменщика выползла довольная ухмылка.

Несколько секунд староста разглядывал эту ухмылку, а затем улыбнулся в свою очередь:

– К сожалению, уважаемый Орк, я вынужден отклонить твое щедрое предложение!.. – Ухмылка сползла с лица обменщика, и оно окаменело – староста величал его «уважаемый», а не «почтенный»! – У айла Уругум есть возможность выплатить откуп без твоей помощи!

Почтенный Самур закончил свою фразу не без нотки торжества.

Теперь уже Орк несколько секунд тяжело размышлял, прежде чем, пожевав губами, спросил:

– Откуда у айла Уругум появились такие средства?.. Или вы ходили в горы зимой?!

– Нет, Орк, – не удержался от еще одного укола староста. – Мы не ходили в горы зимой, это слишком опасно. Просто среди жителей нашего айла есть люди, которые не забыли обычаи предков и чтят их, как это нам завещано. Один из таких жителей, уже внес в казну айла достаточное для выплаты откупа количество монет!

– И кто же это?!! – Прорычал обменщик.

– Наш кузнец Вагат! – С гордостью ответил староста.

Обменщик с сомнением хмыкнул, а затем хитро прищурил глаз:

– Не знал, что Вагат так богат!

– Он не богат, – покачал головой старый Самур. – Но осенью ему удалось добраться до Улаба и сдать обменщикам, застрявшим там, то, что он наработал за лето. Он получил достаточно монет, чтобы помочь своим землякам.

– Но прошлой осенью Гвардский перевал был перекрыт лавиной!! – Рыкнул Орк. – Кузнец не мог пройти через него!!

– Да вот смог. Он и его помощник, Бамбарак прошли по каменной осыпи Гвардского перевала дважды – туда и обратно! Туда им помог пройти старый Барык, а обратно они добрались сами. Правда, Бамбарак сильно поранился, но Мать всего сущего уберегла его, и он уже давно оправился от своих ран!

Орк побарабанил своими толстыми пальцами по столешнице и задумчиво пророкотал:

– Значит, Вагат… И Бамбарак… Ишь ты!.. Ну ладно!..

В последнем «ну ладно» старому Самуру почудилась некая угроза, но он отогнал от себя это ощущение – чем мог угрожать кузнецу обменщик Орк?!

А обменщик уже поднимался из-за стола, так и не отведав ничего из предложенного хозяйкой. Староста пошел провожать гостя до выхода, но тот, казалось, и не заметил этого.

О том, с чем Орк приходил к нему, староста не стал рассказывать никому, да и зачем ставить кого-то в известность о пустом, неприятном разговоре.

После этого посещения прошло две недели, и в Уругум спустились двое многоликих. Они приехали верхом, и с ними шло еще три лошади, нагруженные монетами, камнями и мелкими поделками ремесленников, взятыми в счет откупа в дальних айлах земли южных ирбисов. Принял их в своем доме, как обычно, обменщик Орк.

Ирбисы путешествовали, повернувшись к Миру человеческой гранью, а потому обменщик в первую очередь устроил им купание. Вся многочисленная челядь Орка была занята тем, что таскала воду, калила камни, необходимые для разогрева воды, прислуживала отдыхающим в мыльне многоликим, накрывала обильный стол. Уже ближе к вечеру, вымывшиеся и отдохнувшие многоликие уселись за роскошный стол. Прислуживал им сам обменщик и трое ближних слуг. С полчаса за столом царила тишина, нарушаемая только стуком ложек и вилок о миски, да звоном редкостных стеклянных бокалов, выменянных Орком за пару прозрачных камней у какого-то обменщика с Запада. Затем, когда первый голод был утолен, один из ирбисов – уже поседевший широкоскулый воин с рваным шрамом на лице, хищно приподнимавшим правый угол его рта, откинулся на спинку мягкого стула и обратился к хозяину дома:

– Ну, что, Орк, готов ваш айл внести откуп?.. Или, как все остальные будете просить отсрочки?..

– Готовы, господин!.. – С поклоном пробасил Орк.

Второй ирбис, тот, что помоложе, бросил глодать жирную баранью кость и поднял налитые кровью глаза на обменщика:

– И много ты лично внес в откуп?.. Больше половины?..

Я, господин, внесу откуп только за свою семью и своих слуг. За всех остальных уругумцев откуп отдаст староста Самур.

Многогранные переглянулись, а затем старый ирбис спросил, недовольно скривившись:

– Это что ж получается, нам, значит, завтра придется тащиться еще и к старосте?..

– Мы думали, ты расплатишься за всех, да и дело закрыто! – Добавил второй ирбис.

– Я предлагал Самуру внести откуп за весь айл из своих средств, но староста сам отказался от моей помощи… – Криво ухмыльнулся обменщик.

– Интересно, откуда староста взял откуп. Или кто-то из ваших сельчан россыпь богатую отыскал?.. – Ирбис, тот, что помоложе, явно заинтересовался.

– Нет никакой россыпи, господин, – помотал своей огромной башкой Орк. – Камней прошлым летом вообще почти не было.

– Так откуда же у старого Самура откуп взялся?! – Переспросил молодой ирбис.

– Поздней осенью, господин, наш кузнец со своим подмастерьем побывали в Улабе и обменяли то, что сделали за лето на монеты. – Словно бы нехотя ответил Орк. В тоже время глаза его зорко следили за реакцией на его слова обоих гостей. Те, действительно, вдруг насторожились.

– Побывали осенью в Улабе?.. – Медленно переспросил пожилой ирбис. – Так ведь на Гвардский перевал лавина сошла! Там и пройти-то нельзя было. Даже мы через Гвард не холили – там камень под лапами разъезжался!

– А вот Вагат с Бамбараком прошли… – Вроде бы без всякого интереса буркнул хозяин дома. – И туда и обратно… туда еще и с лошадью! И монет в достатке притащили!

Ирбисы переглянулись.

– И когда, ты говоришь, они перевал прошли?.. – Поинтересовался старший многоликий.

– Да где-то месяца за полтора, до того, как перевалы снегом накрыло. – Все тем же безразличным тоном ответил Орк.

– А кроме монет они ничего из Улабской долины не принесли?! – Неожиданно спросил молодой ирбис.

– Я, господин, не знаю, – буркнул обменщик. – Меня в то время в Уругуме не было.

Ирбисы переглянулись, и молодой едва заметно кивнул.

Рано утром, едва проснувшись, оба ирбиса направились к старосте айла. Старый Самур, предупрежденный накануне вечером о приезде многоликих, ждал их у ворот своего дома и приветствовал глубоким поклоном. Ирбисы спешились, и староста провел их в дом, где уже был приготовлен откуп за айл – небольшой кожаный мешок, наполненный монетами. Старший ирбис развязал горловину мешка и высыпал монеты на стол. Оглядев получившуюся кучу, он взял пару монет, первые попавшиеся в руки, и внимательно их осмотрел. Затем он перевел взгляд на хозяина дома и с нехорошей усмешкой поинтересовался:

– И откуда в айле Уругум столько монет?.. Или вы камнями без нашего ведения приторговываете?!

– Что ты, господин!.. – Испугался старик. – Как же мы могли бы?! Да и камней прошлым летом почти не было – вот все, что найти удалось!

И он указал на совсем небольшой мешочек, лежавший на краю стола.

Младший ирбис развязал этот мешочек и вывалил его содержимое на стол рядом с монетами.

– Вот, господин! – Дрогнувшим голосом проговорил Староста. – Все, что мы нашли. Как бы мы посмели утаить это от хозяев земли?!

– Да-а-а… Не густо!.. – Медленно протянул младший ирбис.

– Так откуда же в айле монеты?! – Повторил свой вопрос ирбис с изуродованным лицом.

– Так вы же знаете, господин, в нашем айле живет очень искусный кузнец. Он еще и литейщик, чеканщик… Осенью он продал все, что наработал летом и вот… – Старик указал дрожащей рукой на горку монет… – Помог нам собрать откуп.

Ирбис, положив в горку две монеты, которые были у него в руках, усмехнулся:

– Щедрый изверг, ваш кузнец!

И сразу же задал другой вопрос:

– А ты старик не помнишь, кто из обменщиков забрал у кузнеца поделки?..

– Я не знаю, господин!.. – Растерянно пробормотал староста.

– Как же так?! – Деланно удивился ирбис. – В твой айл приезжает обменщик, а ты даже не знаешь, откуда он, как его зовут!!

Нет, господин!.. – С радостной торопливостью бросился объясняться староста. – К нам в айл прошлой осенью никто из обменщиков не приезжал! Гвардский перевал-то накрыло лавиной, обменщики проехать не могли. Вагат – кузнец наш, со своим помощником, Бамбараком, сами в Улаб ходили!.. В Улабе они все и обменяли!!

– Ах, вот как!.. – Понимающе протянул старший ирбис. Вытащив из кармана небольшой кожаный лоскут со странной, выжженной каленым железом меткой, он швырнул его на стол со словами:

– Получай, старик! Откуп айл Уругум внес полностью!

Ирбисы сгребли монеты и камни обратно в мешки, завязали их и направились к выходу. Старый Самур семенил следом, бормоча какие-то благодарности.

Ирбисы поднялись в седла, и старший из них, полуобернувшись, ощерился в ухмылке:

– Прощай, старик!

– Прощайте, многогранные… – Поклонился в ответ староста. – Пусть ваша охота будет удачной, а добыча обильной!

Многоликие выехали со двора, а Самур закрыл ворота, вздохнул с облегчением и пошел к дому.

Однако ирбисы не собирались, как думал старый Самур, покидать айл Уругум, вместо того, чтобы свернуть в сторону перевала, он направились в другой конец айла, туда, где располагалась кузница.

Вагат был в кузнице один, не считая мальчишки, приставленного к мехам. Услышав топот копыт, он вышел наружу и буквально наткнулся на двух всадников, подъезжавших со стороны айла. Обоих многоликих он узнал сразу – они почти каждый год приезжали за откупом. Поклонившись, он приветствовал обоих:

– Приветствую вас, многогранные! Пусть ваша охота будет удачной, а добыча обильной!

– Ты кузнец?.. – Не сходя с лошади, спросил тот, что был постарше, со шрамом чуть ли не через все лицо.

– Я, господин. – Снова поклонился Вагат. – Чем кузнец может быть полезен господам?..

Младший ирбис молча соскочил с лошади и прошел в кузницу. Внимательно оглядев ее, он снова вышел мимо стоявшего на пороге кузнеца и поинтересовался:

– А где твой подручный?.. Бамбарак, кажется, его называют?..

– А Бамбарака нет, господин… – Пожал плечами Вагат. – Он с ребятами в распадок пошел. Весенняя вода породу промыла, надо посмотреть, не вывернуло ли камешков интересных. Прошлым летом-то камней совсем, почитай, не было.

– Вот как?.. – Хмыкнул ирбис. – В распадок…

– А скажи мне, кузнец, – вступил в разговор старший ирбис, – это правда, что ты со своим подручным прошлой осенью в Улаб ходил?

– Да, господин, правда.

В голосе кузнеца появилась настороженность, и это не укрылось от многоликих.

– И как же вам удалось через Гвардский перевал перейти?.. – Лениво поинтересовался младший из ирбисов. – Там же лавина прошла!

– Трудно было, господин, – кивнул Вагат, – да нужда заставила рисковать! Иначе откуп собрать мы бы не сумели, обменщики-то к нам добраться не могли!

– Так, так… – Задумчиво протянул старший ирбис. – А от перевала до айла тропой шли?

– Конечно, господин, – снова кивнул Вагат. – И туда и обратно по тропе. А как еще пройти-то можно – тропа самый короткий и надежный путь.

– И никого на тропе не встретили?.. – Подал голос младший ирбис, пристально глядя в лицо Кузнеца.

– Нет, господин, никого не встретили, – опустил глаза кузнец. – И кого там можно было встретить, если перевал закрыт был!

– А лошадиного ржания не слышали? – Спросил старший, чуть наклонившись вперед с седла.

– Нет, господин, – покачал головой Вагат. – Мы когда с перевала спускались, с нами лошадь была – мы же кузнь и чеканку в Улаб везли на обмен. Если бы недалеко от тропы лошадь была, она непременно бы голос подала. Но мы ничего не слышали.

– И ничего не нашли?.. – Быстро переспросил молодой.

– Где?.. – Вагат бросил быстрый взгляд на стоящего рядом многоликого.

– По пути от Гвардского перевала до Улаба!.. – Медленно, тщательно отделяя слово от слова, проговорил ирбис. Его глаза, не мигая, смотрели прямо в глаза изверга, словно запрещая тем опускаться… прятаться. И изверг ответил, не опуская глаз:

– Нет, господин, мы ничего не нашли!.. – И в слове «господин» при этом вдруг просквозила ирония!

Еще несколько секунд изверг и многоликий смотрели друг другу в глаза, а затем раздался голос старшего ирбиса:

– А вот мне почему-то кажется, что вы нашли одну вещь! И именно за эту вещь получили те монеты, который староста вашего айла только что передал нам, как откуп! Скажи, какому обменщику ты отдал эту вещь, и, может быть, я дам тебе умереть легкой смертью!

– Какую вещь ты имеешь ввиду, господин? – Спокойно переспросил кузнец, переводя взгляд на всадника.

– Я имею ввиду меч восточной ковки с двумя голубыми лалами в перекрестье рукояти.

Вагат кивнул:

– Многоликие уже спрашивали меня об этом мече, и я им уже ответил, что не видел такого оружия.

– И соврал! – Хлестнул сбоку младший ирбис.

Кузнец в ответ пожал плечами:

– Интересно, кто это мог бросить такую вещь посреди тропы?.. Как вообще можно потерять меч?!

Несколько секунд длилось молчание, а затем старший ирбис медленно проговорил:

– Ну что ж, тогда тебе придется проехать с нами до Когтя Ирбиса. Вожак стаи горит желанием побеседовать с тобой. Вот он и объяснит тебе, кто и как мог потерять такую вещь. Объяснит… если захочет!..

В груди у Вагата похолодело – отправиться в Коготь Ирбиса означало лишиться жизни, и он прекрасно об этом знал! А как он мог оставить свой дом, свою жену и детей, свою кузницу и свой айл!! И все из-за какого-то никому не нужного меча, из-за прихоти этого мальчишки, которого он приютил в своем доме по просьбе давно пропавшего друга!!

«Расскажи им, у кого находится этот меч, и они оставят тебя в покое!!» – Шепнул ему какой-то тихий, чужой голосок. Вагат чуть было не обернулся, чтобы посмотреть, кто это дает ему такую подсказку, но тут же понял, что это подсказка его страха, незримо и мгновенно подкравшегося к нему ужаса перед смертью!! Холодный пот выступил у него на лбу – смерть действительно была рядом, он чувствовал ее холодное дыхание на своем затылке.

Но, как только он понял, что стало его советчиком, обжигающая ярость вспыхнула в его сердце. Он поднял взгляд на сидящего в седле многоликого и… улыбнулся:

– Я давно мечтал побывать в княжеском айле, господин! Скажи только, можно ли мне будет переодеться, чтобы предстать перед вожаком стаи в подобающем виде?

Всадник усмехнулся и покачал головой:

– Вожаку глубоко наплевать, в каком ты виде предстанешь перед ним. А, кроме того, пока ты дойдешь до Когтя Ирбиса, твой вид так и так будет… невзрачным!

– А кроме того… – вступил в разговор стоявший рядом ирбис, – …мы должны найти твоего подручного, Бамбарака. Так что ты сначала проводишь нас в распадок, в тот самый, в который отправился Бамбарак, а затем уже мы вас проводим до Когтя Ирбиса.

Вагат повернулся и крикнул в раскрытые ворота:

– Алай, беги ко мне домой, скажи, что я ушел с многоликими за Бамбараком. Ночевать дома сегодня не буду!

– Хорошо, дядя Вагат! – Донесся из кузницы мальчишеский голос, но сам мальчик наружу не показался.

Молодой ирбис вскочил в седло и вытянул Вагата плетью по плечам:

– Пошел, изверг, и пошевеливайся, нам сегодня далеко уйти надо!!

Вагат сплюнул в пыль перед кузницей горькую слюну, посмотрел в сторону своего дома и шагнул прочь от порога.

К часу Змеи многоликие перевалили через седловину, и перед ними открылся распадок, к которому еще перед рассветом ушли ребята из айла Уругум. И сразу же они увидели на каменной осыпи, раскинувшейся на склоне горы, поднимающейся от седловины, темные фигурки ребят, копающихся в камнях. Многоликие остановили лошадей, у края осыпи, видимо, не желая без надобности бить ноги лошадей по камням, и старший из них зычно крикнул:

– Эй, изверги, марш сюда!!!

Все шестеро ребят, находившихся на осыпи, подняли головы и, увидев всадников, двинулись к ним. Спустя минут двадцать шестеро молодых парней собрались вокруг переступавших с ноги на ногу лошадей. Пожилой ирбис внимательно их оглядел и спросил:

– Кто из вас Бамбарак?..

Самый старший из ребят, племянник Вагата, Сафат чуть кашлянул, видимо, от волнения и ответил:

– А Бамбарака нет…

– Как нет?! – Повысил голос ирбис и повернулся к Вагату. Ты же сказал, что он ушел сюда!!

– Так он пришел с нами, но потом ушел дальше. – Сафат вскинул руку и, указывая на дальний конец осыпи, пояснил. – Вот туда, там расщелина, и Бамбарак там!

– Ну, так сбегай быстро за ним! – Приказал старший ирбис.

– А зачем вам Бамбарак, господин?.. – Спросил Сафат, уже делая шаг в направлении осыпи.

– Мы приглашаем его вместе с наставником… – ирбис кивнул в сторону молчавшего Вагата, – …в Коготь Ирбиса. Вожак стаи хочет с ними… х-м… побеседовать!

Ребята, стоявшие вокруг многоликих оцепенели. Сафат с трудом глотнул, лицо его мгновенно побледнело, однако молодой изверг пересилил свою слабость, повернулся и побрел в сторону расщелины.

– Может быть, мне самому за ним сходить?.. – Неожиданно предложил, молчавший до этого, молодой ирбис, но старший отрицательно покачал головой:

– Сам придет, невелика птица!

Однако когда Сафат отошел метров на десять, он крикнул вслед извергу:

– Побыстрее, изверг! И скажи этому Бамбараку, что б не думал скрываться! Мы его в горах по любому найдем!

Сафат кивнул, давая понять, что услышал сказанное, и двинулся дальше, стараясь идти быстрее и в тоже время осторожно ставить ноги. Минут через двадцать он скрылся в темнеющей наверху расщелине и не показывался еще минут десять. Когда многоликие уже начали терять терпение, из расщелины появились две темных фигурки, которые сразу же начали быстро спускаться вниз. Однако прошло не менее получаса, пока они не подошли к краю осыпи. И тут Вагат увидел, что в левой руке Вотша держит небольшой, почти пустой мешок, на его поясе, точно посредине живота, висит кинжал, а за спинной у него привязан знакомый продолговатый узел. Сафат подошел к ожидавшей их группе и встал рядом с Вагатом, а Вотша остановился метрах в десяти на камнях и оттуда спросил:

– Кто меня разыскивает?..

Однако ему никто не ответил. Вагат удивленно посмотрел на многоликих и увидел, что младший из них смотрит на старшего, явно удивляясь его молчанию, а старший пристально вглядывается в Вотшину фигуру, словно силясь что-то вспомнить. И вдруг он стеганул плеткой по своему сапогу и прорычал:

– А ведь я тебя знаю, изверг!! Ты тот самый извержонок, что бился с нашим княжичем в замке Всеслава, князя восточных волков!!

– Вот как, ты меня помнишь?.. – Совершенно спокойно проговорил Вотша. – Тогда ты должен помнить и то, что меч с двумя голубыми лалами в перекрестье рукояти по праву принадлежит мне!

Ирбис криво ухмыльнулся и снова рыкнул:

– Меч с двумя голубыми камнями в перекрестье рукояти по праву принадлежит сильнейшему, а сильнейший сейчас не ты!!

– А кто?! – С неожиданной усмешкой спросил Вотша.

– Я!!! – Гаркнул ирбис. – И потому ты сейчас отдашь мне меч, а сам пойдешь со мной, чтобы принять ту смерть, которую определит тебе вожак нашей стаи!!!

Вотша положил свой мешок на камни, аккуратно снял со спины сверток, развернул его и достал ножны, в которых покоился меч. Подняв его над головой, он, не повышая голоса, проговорил:

– Вот этот меч. Если ты, оборотень, считаешь, что ты здесь сильнейший, попробуй взять его у меня!

– Ты, вонючий изверг, думаешь, что если одолел нашего княжича шесть лет назад, значит, сейчас можешь одолеть взрослого ирбиса?.. Щенок, я вырежу тебе сердце и съем его сырым!!

Многоликий с располосованным шрамом лицом спрыгнул с лошади и потянул из ножен меч.

Старый ирбис действительно был опытным воином, он не торопился, он не распалялся. Обнажив меч, он бросил ножны в траву и шагнул на камни. Вотша тоже обнажил клинок, отбросил ножны далеко в сторону и дожидался своего противника.

Ирбис приблизился и, не сводя пристального взгляда со своего молодого противника, прорычал:

– Все, изверг, твое время в этом Мире кончилось. Я начинаю отсчитывать последние мгновения твоей жизни. Раз!..

И тут же последовал мгновенный выпад! Острие меча, направленное твердой опытной рукой, метнулось к открытому горлу Вотши, но молодой изверг плавным и в тоже время стремительным движением ушел вправо, одновременно вскидывая свой клинок и отбивая оружие противника влево.

– Два!! – Воскликнул ирбис, и его меч, отброшенный Вотшей, взвился вверх и обрушился на голову изверга. Казалось, у молодого и, конечно же, недостаточно опытного противника ирбиса был единственный выход – подставить свой клинок под рушащийся на него меч, рискуя остаться без оружия, но вместо этого Вотша отпрыгнул назад. Ирбис, гася инерцию клинка, повернул его по размашистой дуге вправо, крутанулся на месте, сделав шаг вперед, и вот уже блестящая, чуть отливающая синевой стальная молния устремилась поперек груди изверга, готовая резать ткань и кожу, крушить ребра.

– Три!!! – На выдохе рыкнул ирбис… Однако в последний момент, когда его гибель казалась неминуемой, Вотша вдруг упал на одно колено, пропуская безжалостную сталь над собой, а затем, вместо того, чтобы снова подняться, бросил свое тело вперед, навстречу ирбису. Тело изверга распрямилось, словно пружина, рука, до того оберегавшая, охранявшая клинок от контактов с чужим оружием, буквально швырнула его навстречу противнику! Ирбис откачнулся назад, пытаясь развернуть свой меч навстречу удару, но инерция клинка оказалась слишком велика, а выпад Вотши невероятно глубоким. Острие вотшиного меча пробило грудь старого ирбиса, пронзило его сердце, и, ударив в левую лопатку, бросило уже мертвое тело на камни!

– Четыре! – Спокойно и громко произнес Вотша, выпрямляясь и опуская свой клинок.

Целую минуту над потрясенным распадком висела тишина! В Мире случилась чудовищная вещь – изверг убил многоликого на поединке – меч против меча, сила против силы, воля против воли! Это было настолько невероятно, что, казалось, сама природа, породившая многоликих, застыла в изумлении! А потом…

Потом раздался чудовищный, звериный рык! Второй изверг прыгнул из седла, в воздухе перевернулся через голову, и на траву посреди разбросанной одежды, рядом со звякнувшим оружием опустился огромный снежный барс. Оглядев застывших вокруг него извергов, он издал еще один оглушающий рык, а затем заговорил, невнятно, шепелявя и прирыкивая. И от этого его речь становилась еще более ужасной:

– Вы все мертвецы!!! Мертвецы ваши матери и жены, соседи и земляки!! Ваши дома – руины, ваш скот – падаль. Долина, в которой стоит ваш айл – каменная пустыня!! Но сначала я вырву кишки тому, кто осмелился поднять руку на многоликого!!!

Одним прыжком он преодолел расстояние, отделявшее его от Вотши, второй прыжок был уже нацелен в грудь ненавистного изверга, но за это короткое время, Вотша успел нагнуться и аккуратно положить свой меч на камни, обмотать левую руку тряпкой, в которой был завернут меч, а в его правой руке матово блеснул короткий кинжал.

На излете второго прыжка ирбиса встретила рука изверга обмотанная грязной, но достаточно плотной тряпкой. Белоснежные клыки снежного барса сомкнулись на этой руке, а восьмидесятикилограммовое тело со всего размаху врезалось в Вотшу. Изверг рухнул на камни, смятый этим чудовищным ударом, но, уже падая, он успел ответить на этот удар ударом. Короткий серебряный клинок блеснул, поймав луч солнца, и вонзился в светло-серый, покрытый темными, круглыми пятнами бок.

Друзья Вотши оцепенев смотрели, как по белым камням осыпи катится огромный клубок двух слитых, перепутанных тел! Вот этот клубок остановился, распался, а затем одно из тел медленно, шатаясь поднялось… и это был… изверг… человек!..

Тишину распадка снова нарушил звериный рык, и это был рык боли и отчаяния, он словно взывал к самой Матери всего сущего, просил… Но он, спустя мгновение, смолк, а изверги, в оцепенении наблюдавшие за схваткой, вдруг обрели способность двигаться. Все семеро бросились к шатающейся фигуре Вотши, а, подбежав, остановились в ужасе и растерянности. В лежавшей метрах в трех от Вотши туше ирбиса зияла огромная дыра, и обугленные края этой дыры медленно расширялись. Звериная плоть как будто растворялась в невидимом, беспощадном пламени, не оставляющем после себя ничего.

И только Вагат не обратил внимания на исчезающую тушу ирбиса, подойдя к Вотше, он обнял его за плечи и тихо спросил:

– Ну, ты как?!

– Все нормально… – Прошептал в ответ Вотша сквозь зубы. – Рука, вот, только…

Левую руку Вотша прижимал к груди, а правой продолжал сжимать свой серебряный кинжал. Вагат осторожно размотал тряпку. Рядом с ними тут же оказался Сафат, он помог стащить с Вотши куртку и, порвав рукав рубашки, обнажил руку. Предплечье было сильно помято, но, по всей видимости, цело.

Вотша, аккуратно вложив абсолютно чистый серебряный клинок в ножны, огляделся. Две лошади стояли рядом за границей осыпи, протягивая морды к свежей зеленой траве под ногами. Рядом с ними в беспорядке валялась одежда, меч в ножнах, сапоги. Невдалеке, на камнях лежало тело многоликого со шрамом на лице, а туша снежного барса уже исчезла без следа.

Ребята, пришедшие с Вотшей в распадок, стояли на почтительном расстоянии от него, и лишь Падур подошел, протянул ему вложенный в ножны меч и коротко выдохнул:

– Вот…

В глазах его стыло немое восхищение.

Вотша слегка поморщился и негромко проговорил:

– Ну, что будем делать, ребята?..

– Заметать следы! – Твердо ответил Вагат. – И готовиться к… драке!

Эти слова, неожиданно сказанные самым старшим из них, как-то вдруг сплотили ребят, смели растерянность и… страх. А кузнец продолжил тем же уверенным тоном.

– Сейчас грузим на лошадей тряпье и тело, Фарух и Ватиз отведут их к Последнему перевалу и… столкнут в пропасть! А все остальные займутся серебром! Нам надо собрать все, что найдем… – Он посмотрел на Вотшу и спросил. – Ты же где-то здесь подобрал тот камень… тот кусок се-броси… ну, серебра?..

– Вон в той расщелине. – Вотша повернулся и указал рукой на ту самую расщелину, из которой его вывел Сафат.

– Значит, за дело, ребята! – Приказал Вагат.

Раскиданная одежда была собрана, увязана в узел и приторочена к седлу одной из лошадей. Труп многоликого был положен на другую лошадь перед седлом, с которого Вагат снял два увесистых мешочка: один с монетами, другой с обломками ферузы – откуп, полученный многоликими от айла Уругум. Затем ребята еще раз тщательно осмотрели место схватки, после чего двое из них сели в седла и тронулись в сторону Последнего перевала, ведшего к княжескому айлу Коготь Ирбиса.

– Для падения выберите самый узкий участок тропы! – Напутствовал Фаруха и Ватиза кузнец. – И постарайтесь не оставить своих следов… Хотя, там сплошной камень.

Ребята повели коней влево, через распадок к дальней седловине, и Вагат долго смотрел им вслед. Когда они скрылись в высоком кустарнике, покрывавшем нижнюю часть распадка, Вагат повернулся к оставшимся извергам.

– Ну, пошли в расщелину, посмотрим, много ли там серебра!

Возглавляемые кузнецом ребята двинулись по осыпи к темнеющей наверху щели.

Ватиз и Фарух вернулись в час Вепря, когда вечер давно уже опустился на землю, а в потемневшем небе зажглись звезды. Над костром, разведенным у самой границы осыпи, висел котелок, а над котелком уже курился пар. Падур, исполнявший обязанности кашевара, помешивал в котелке, а остальные уже держали в руках миски. Как только вернувшиеся из поездки изверги присели к огню и получили по миске, Падур принялся разливать горячее варево. Ели быстро и в глубоком молчании, словно понимая, что впереди предстоит важный разговор. Скоро ужин закончился, и Падур, собрав посуду, хотел, было, идти к недалекому ручью, но Вагат остановил его:

– Подожди, присядь.

Молодой изверг осторожно поставил котелок с посудой на землю и присел к огню. Кузнец обвел внимательными глазами сидевших вокруг костра ребят и заговорил:

– Нам надо решить, что делать дальше. Вы видели, что Бамбарак нашел оружие против многоликих, теперь мы знаем, что они уязвимы. Но что дальше?..

– А что дальше! – Воскликнул самый нетерпеливый из молодых, Рашат. – Вы с Бамбараком наделаете из… этого… из серебра кинжалов, и пусть многоликие попробуют к нам сунуться!!

Вагат покачал головой и усмехнулся:

– Сунутся и очень скоро. Мы, конечно, постарались отвести от себя подозрение, но рано или поздно многоликие придут в Уругум, и придут с оружием! Вот ты, Рашат, выстоишь против многоликого, если он не перекинется ирбисом, а нападет с мечом в руках.

– Ну-у-у… – неуверенно протянул Рашат. – Бамбарак-то вон, справился!..

– Я учился владеть оружием с малолетства почти десять лет. – Негромко сказал Вотша. – И учителя у меня были очень серьезные!

– Это какие же у тебя были учителя?.. – С усмешкой в голосе переспросил Сафат. – Что-то ты мне никогда об этой своей учебе не рассказывал!