Текст книги "Драконье горе, или Дело о пропавшем менте"

Общий обеденный зал был мал, пуст и темен. На крошечной стойке горела одинокая свеча, да прогоревшие в очаге дрова бросали на ближние стены тусклые багровые отсветы. Присмотревшись, я обнаружил за стойкой неподвижную тень и, приняв ее за хозяина, громко спросил:

– Может одинокий путник найти приют под этим кровом?!

Эхо от моего голоса пометалось между темными стенами и растворилось в окружающей тишине. После долгой и совершенно непонятной паузы я услышал ответ, сказанный очень тихо:

– Одинокий путник может найти здесь приют… если он достаточно отважен…

Шепот этот мне не понравился. «Вот так гостиница!» – подумалось мне, – «Постояльцев заманивают с помощью запугиваний», а вслух произнес:

– У меня достаточно и отваги, и денег…

– Тогда проходи…

Я и прошел. К самой стойке.

С другой стороны этого неказистого деревянного сооружения я увидел высокого старика и темной рубашке с расстегнутым воротом, мешковатых штанах, поверх которых был повязан синий фартук. Он стоял совершенно неподвижно, и лишь живые, поблескивающие глаза внимательно следили за моим приближением. В одной руке он сжимал старый ржавый топор, а в другой тоненький ореховый прутик. Я взглянул на эти неподходящие для бармена предметы и громко сказал:

– Благодарю покорно! Топор мне не нужен, а для розог я слишком стар!

Старик ничуть не смутился. Чуть расслабившись, он изобразил улыбку, больше похожую на предупреждающий оскал, и ответил:

– Не обижайся, сэр рыцарь, жизнь в наших краях стала… уж очень веселой – чуть не каждую ночь посетители… к-гм, странные заглядывают. Вот и держу для кого железо холодное, для кого дерево наговоренное… Ты-то, сэр Рыцарь, что предпочитаешь?

– Я предпочитаю жареного цыпленка, какого-нибудь легкого питья, и чистую постель, если, конечно, все это есть в твоем заведении.

Старик снова внимательно меня оглядел и задал новый вопрос:

– А расплачиваться чем будешь?

– Это зависит от того, что получу, – ответил я, – Могу заплатить имперским дубоном, могу хорошей оплеухой!

– Ага… – проговорил старик, по-прежнему не сводя глаз с моего забрала и не выпуская из рук своего оружия.

Тогда я сделал первый шаг к более близкому знакомству – поднял свое улыбающееся забрало.

Как только старик увидел мое лицо, его физиономия помягчела, но своего железа и дерева он не отложил. Вместо этого он, не оборачиваясь, позвал:

– Аугуста, подь сюда!..

За его спиной бесшумно приоткрылась незаметная дверь, и в образовавшуюся щель выглянул любопытный глаз.

Старик, продолжая наблюдать за мной, приказал:

– Застели постель в главной гостевой, зажги свет и приготовь ночник. Потом спустишься сюда. Норме прикажи, пусть подаст ужин: цыпленка в соусе с зеленью, кувшин вина, хлеб, овощи. Вино пусть нацедит из крайней бочки. Да скажи, я сам все попробую, если что напутает, я ей космы повыдергиваю.

Глаз исчез, и дверь прикрылась, а старик обратился ко мне:

– Занимай любой стол, сэр рыцарь, как видишь посетителей у меня немного…

– Если можно, любезный хозяин, я поужинаю у стойки. Я путешествую… к-гм, один, и потому у меня нет главной приправы к ужину.

– Какой приправы? – заинтересовался хозяин.

– Интересного собеседника, – ответил я, – Так что я надеюсь, ты составишь мне компанию.

– Ну что ж, – согласился старик, – Почему не поговорить со свежим благородным сэром, свежих благородных сэров последнее время в наших краях ох как мало останавливается!

Он протянул руку под стойку, и через секунду она появилась на свет божий уже не с прутиком, а с объемистой бутылкой, в которой бултыхалась прозрачная, темно-коричневая жидкость:

– А что, сэр Рыцарь, если мы позволим себе перед ужином по капельке можжевеловой?

– Никогда не отказывался от дельных предложений! – с энтузиазмом воскликнул я.

Старик выудил из-под стойки пару стаканов толстого стекла и набулькал в каждый до половины. Он уже хотел поставить емкость, но я возмутился:

– Э, старый, со знакомством надо по полной!..

Старик бросил на меня острый взгляд, но возражать не стал, и через секунду стаканчики были полны.

Мы подняли посуду, приветствуя друг друга, и я, не раздумывая, опрокинул свой.

Столь привлекательная на вид жидкость оказалась весьма слабым подобием плохонького виски. Мне, человеку воспитанному на отечественной сорокаградусной, да под пиво, эта доза была, что слону дробина. А вот старик, увидев мою расправу над его можжевеловой гордостью, буквально вытаращил глаза.

– Ну, сэр Рыцарь, ты, я смотрю, горазд спиртное хлебать!

– Нам рыцарям без этого никак нельзя! – гордо ответил я, – Оченно организм в боях поддерживает!

Старик наконец отложил свой топор и задумчиво посмотрел на стакан в своей руке.

– А ведь я, пожалуй, такую дозу не потяну… – вдруг усомнился он.

– А тебя никто и не заставляет, – пожал я плечами, – Пей сколько хочешь… или можешь.

Старик медленно вытянул половину стакашки после чего страшно сморщился и вытер губы рукавом.

– Ну что, по второй! – немедленно предложил я.

– Ну ты, сэр Рыцарь, крут… – просипел перехваченным горлом старик и помотал головой.

В этот момент за спиной хозяина снова отворилась дверка, и из нее спиной вперед появилась невысокая девушка. Миновав дверной проем, она развернулась, и тут уже я застыл на месте с выпученными глазами и открытым ртом. На меня смотрела, мило улыбаясь… Кроха!

«Как она сюда попала?!» – прозвенел в моей голове вопрос, и в ту же секунду я получил ответ:

«Маулик разрешил мне тебя сопровождать, сэр Владимир».

Я закрыл рот и резко выдохнул, приходя в себя от изумления. И в это же мгновение мне стало удивительно легко и радостно!

А старик-хозяин, похоже, даже не заметил ни моего изумления, ни охватившей меня радости, полуобернувшись в сторону Крохи, он недовольно заворчал:

– Ну, наконец-то! Тебя только за погибелью посылать – две жизни прожить можно! Давай, ставь сюда что ты там притащила!

Только после этих слов я увидел, что своих нежных ручках моя фея держит металлический поднос, заставленный тарелками и чашкам. Она быстро принялась расставлять их на стойке между нами, а старик нахваливал каждое блюдо:

– Вот, сэр Рыцарь, ваш цыпленок, еще утром бегал по двору. Это свежие овощи с моего огорода, буквально, можно сказать, с грядки. Это вот соленые баштакские сливы – весной выменял целый бочонок у проезжего купца… Его еще потом бродячая Тень у графского замка заела. А вот и вино… Вот такого вина, сэр Рыцарь, ты точно в жизни не пробовал. Мне его один старый друг из Воскота прислал. Бочка была запечатана самым настоящим золотом, но печать пришлось вернуть, у них там, в императорском замке строгий учет этих печатей! Кубки давай!..

Последняя фраза была адресована Крохе, уже освободившей свой поднос и молча стоявшей рядом со стойкой. Фея тут же бросилась к стоявшему невдалеке темному шкафу, а старик заворчал:

– Беда с этой Нормой… Ничего делать не будет, пока не рявкнешь на нее. Вот создал же Демиург такое – В голове пусто и посмотреть не на что!

Я был категорически не согласен с ним, но спорить не стал – кто его знает, что именно представлялось сейчас его взору. Вместо того, чтобы открывать диспут, я взялся за нож и вилку и располовинил цыпленка, размером соответствовавшего курице… Причем, как я понял вскорости, весьма старой курице!

Положив одну из половинок на пустую тарелку, я придвинул ее к себе, а вторую половину прямо на блюде пододвинул старику. Тот удивленно посмотрел на меня, а я пояснил:

– Ты же согласился разделить со мной ужин… И не беспокойся, плачу я за все.

В эту секунду Кроха поставила перед нами два хрустальных, оправленных в серебро бокала, и старик тут же наполнил их вином из кувшина. Вино было густое, темного, почти черного цвета со столь же густым чуть сладковатым ароматом.

– Вот теперь, сэр Рыцарь, я тебе не уступлю! – воскликнул старик, поднимая свой бокал.

Мы выпили. Тяжелое вино весьма напоминало хорошо мне знакомое Киндзмараули и прекрасно подходило к куриному мясу. Старик немедленно занялся птицей, а я задал вопрос:

– Так кто ж это все-таки беспокоит вас по ночам? Не даром же такое прекрасное место, как твоя таверна, пустует?

Дед посмотрел на меня поверх куриной ножки и, прожевав жестковатое мясо, ответил:

– Я ж тебе сказал, нечисть разная…

– И давно она появилась?

– Да как сказать… – он на секунду задумался, – Пожалуй что, сразу после смерти старого графа, выходит, года три назад… Аккурат, когда молодой граф начал магии учиться.

Вот так вот за ужином, успокоенный вином и хорошей компанией старик разговорился и рассказал мне…

Старый граф, Одиннадцатый лорд Сорта, отец нынешнего, был необыкновенно жесток и нелюдим. Первую свою жену он замучил лично, приревновав ее безо всякой причины к одному из своих соседей. Вторая его жена, мать нынешнего графа, тоже долго не прожила, хотя была тиха и покорна. Прислугу замка граф собрал из таких же грубых и жестоких типов, каким был сам, и почти все свое время проводил на бесконечных охотах, наводивших ужас на все графство или в буйных пьяных пирах. С сыном своим граф практически не виделся, хотя нанял ему нянек и учителей, а когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, отправил его в императорскую военную школу. Вернулся оттуда молодой наследник через двенадцать лет уже совершенно взрослым, самостоятельным молодым… благородным сэром, обзаведшись большим количеством друзей и… подружек.

В первый же день после приезда сына старый граф, прицепившись к какой-то мелочи, устроил ему зверскую выволочку, причем деятельное участие в этом развлечении принимали и графские слуги. А на следующее утро, как ни в чем не бывало, граф отправился на охоту, оставив своего наследника в замке совершенно одного в почти бессознательном состоянии. На счастье молодого человека в замок совершенно неожиданно заехал его школьный товарищ, возвращавшийся от императорского двора в сопровождении довольно большой свиты. Стража в воротах не посмела задержать столь высокопоставленного гостя, и тот нашел своего избитого товарища валяющимся на полу в обеденной зале замка. С гостем был его лекарь, что тоже было полнейшей случайностью и тоже послужило на благо наследника замка. Усилиями лекаря и лакеев гостя, молодого благородного сэра удалось привести в чувство. Его уложили в постель и организовали необходимый уход.

А вечером того же дня случилось еще одно весьма неожиданное событие. В охотничий лагерь старого графа, разбитый на прелестной полянке, в самый разгар пьяного веселья вломился огромный медведь. Не обращая внимания на заметавшихся по поляне слуг, зверь насел на графа. Тот попытался было защищаться коротким кинжалом, с которым никогда не расставался, но медведь, ловко увернувшись от графского выпада, ударом лапы распорол тому живот, а затем перекусил графу глотку. Сделав свое страшное дело, огромный зверь тут же убрался обратно в лес.

Убитого графа привезли в замок утром, когда его сын уже совершенно пришел в себя и даже встал с постели.

Увидев, что сталось с его отцом, молодой граф довольно улыбнулся и приказал… зарыть останки на заднем дворе, рядом со свинарником.

После смерти старого графа порядки в замке резко изменились. Вся старая прислуга была изгнана – именно они и разнесли по округе вести обо всем случившемся в замке. Новые слуги были привезены из Воскота, и замок Сорта мгновенно стал одним из самых изысканных и элегантных мест округи. Молодой граф Альта навел порядок и в экономике своего графства, упорядочив налоги и подати и обеспечив законность на своих землях. Подданные графа вздохнули свободно и зажили, наконец, спокойной, размеренной жизнью.

Вскоре, однако, стали поговаривать, что молодой граф увлекся магией. Вначале все сводилось к обычным магическим забавам благородного сэра – фокусам, необычным фейерверкам, кое-каким боевым заклинаниям. Но, пару лет спустя, в замке появилась одна из столичных подружек графа.

Ее элегантную карету, проезжавшую по имперской Восточной дороге, и ее саму, высовывающуюся из окошка кареты, видели очень многие, и очень многие решили, что это едет будущая графиня. Однако, ни о какой свадьбе молодой граф не заговаривал, более того, его гостью больше никто не видел. И почти сразу же после ее приезда в окружающих замок деревнях и селах стали появляться странные, порой уродливые, а порой прекрасные существа. Первые появлялись на улицах сел глубокой ночью и нападали на припозднившихся прохожих, убивая их или калеча. Вторые приходили, как правило, поздним вечером или в начале ночи, по одному иногда подвое, и просились на ночлег, а утром всех жильцов приютившего их дома находили либо мертвыми, либо сошедшими с ума.

Жители графства очень скоро сообразили, кто приносит им гибель, увечья или безумие и перестали пускать ночных гостей, а ночные улица сел и деревень опустели. И тогда эти страшные существа стали врываться в дома силой!

Молва упрямо связывала этих ночных посетителей с творящимися в замке делами, но никто не знал, что же на самом деле происходит в нем. Да, над замком очень часто полыхало странное зеленоватое зарево, иногда слышался какой-то странный грохот или непонятные вопли, но происхождение этих явлений было необъяснимым. Или объяснялось одним словом – Магия!

А через полгода замок окружили неизвестно кем наведенные, страшные охранные заклинания, и жители вообще перестали приближаться к его серым стенам, лишь издали наблюдая за непонятной, таинственной замковой жизнью.

Нет, гости замка, приезжавшие по приглашению молодого графа, беспрепятственно попадали в него. Их кареты, их кони и свиты веселой разноцветной тенью проносились по старой аллее, и никакие заклинания их не трогали. И слуги замка спокойно выходили за ворота, посещали окрестные деревни, ездили иногда в императорскую столицу.

Но любому сквоту, по незнанию или намеренно приблизившемуся к стенам замка без приглашения хозяина, грозила неминуемая смерть!

«Ну, в этот-то я и сам уже убедился» – подумал я, слушая рассказ старика. А мой хозяин, несмотря на всю его браваду, к концу ужина здорово запьянел.

– Теперь ты, сэр Рыцарь, понимаешь, почему я… ик… встретил тебя… с оружием в руках?!! – вопрошал он, размахивая обкусанной куриной ножкой, – Теперь тебе понятно, почему… ик… лучшая таверна на императорской дороге… ик… стоит пустая по вечерам?!

– Так что ж ты не запираешь тогда двери на засов, раз у тебя все равно посетителей нет? – задал я резонный вопрос.

– Права я не имею запираться! Ик… Я ж… это… постоялый двор! Ик… А вдруг проезжий сквот переночевать попросится, а у меня заперто? Меня ж сразу… ик… лицензии лишат!

– Хозяин, комната сэра Рыцаря готова, – вмешался в наш разговор мелодичный голосок Крохи.

Старик перевел замутневший взгляд на свою служанку и несколько секунд рассматривал ее, не совсем понимая, что она, собственно говоря, сказала. Затем смысл дошел до его сознания, и он кивнул лохматой головой:

– Все, сэр Рыцарь, тебе пора спать… ик… и мне пора…

Неожиданно он закрыл глаза и аккуратно уложил свою физиономию в стоящую перед ним тарелку.

Я посмотрел на отдыхающего старика и поднялся из-за стойки:

– Нам, действительно, пора спать…

– Я провожу тебя, сэр Владимир… – предложила Кроха и направилась к дальнему углу залы, где начиналась лестница, ведущая на второй этаж. Когда мы оказались в этом, довольно темном, углу, в руке у феи затлела неизвестно откуда взявшаяся свеча, и в ее свете я без приключений добрался до солидной дубовой двери, приведшей меня в просторную комнату с обширной кроватью посредине. Одинокая свеча теплилась в высоком подсвечнике на краю низенького прикроватного столика. Было очень тихо.

Я трижды постучал по нужной точке своих доспехов, и они раскрылись, выпуская мое усталое тело из своих стальных объятий… а может быть, оставляя его на произвол судьбы. Впрочем, мне совершенно не хотелось обдумывать этот вопрос, неожиданно я понял, насколько устал. Быстро сбросил свой многострадальный джинсовый костюмчик на пол, я нырнул под одеяло в предвкушении сна!

Глава 4

Если в вашу дверь ломятся вампиры, а у вас вышли все осиновые колья, предъявите им членский билет общества защиты кровососущих насекомых!

(«1001 полезный совет», М., 19…год, 600 стр. с илл.)

Проснулся я от того, что меня трясли за плечо. Я прекрасно знал, что ночь вот только что началась и по всем законам божеским и человеческим, мне еще спать и спать, но меня все настойчивее продолжали трясти, не обращая внимания на мои протесты. Более того, к тряске прибавился противный посвистывающий шепот. Мне пришлось-таки открыть глаза.

Первое что я увидел, был огонек догоравшей свечи, исполнявшей роль ночника. Потом я разглядел встревоженное личико Крохи и, наконец, понял что она шепчет:

– Поднимайся, сэр Владимир, поднимайся быстрее! К нам незваные гости явились!..

– Пусть их хозяин принимает… проворчал я, пытаясь перевернуться на другой бок.

Но фея продолжала трясти меня:

– Они явились за тобой!.. За тобой!.. Тебе надо немедленно бежать!

Ее последняя фраза меня достала. Я вскинулся на постели и прорычал:

– Мне!!! Бежать!!! Фея, да ни одна тварь в этом Мире не заставит меня бежать!!!

Отбросив в сторону одеяло я вскочил на пол. Уже через пару минут перед непритворно испуганной феей стоял полностью готовый к бою Черный Рыцарь по прозвищу Быстрая Смерть.

– Ну, где твои… незваные гости?

Она ткнула пальчиком в сторону пола и дрожащим голоском произнесла:

– Они ломятся в таверну…

Я бросился к дверям комнаты и через несколько секунд был уже в темном нижнем зале. В дверь со стороны улицы действительно кто-то ломился. Подойдя к уже затрещавшей двери, я громко спросил:

– Ну, кому там неймется? Кто нарушает покой мирных жителей.

За дверью на мгновение наступила тишина, а потом несколько глоток разом взревели:

– Это он!!! Это тот, за кем мы посланы!!!

– Кем посланы?! – перекрывая рев за дверью, рявкнул я.

Но мне и не подумали отвечать, вместо этого «незваные гости» продолжили свой радостный гвалт:

– Это он!! Ломай дверь, хватай его!! Не дай ему уйти!!

Дверь снова затрещала, но было видно, что еще несколько секунд она выдержит.

Я отступил вглубь зала и тут заметил, что Кроха стоит около стойки, не сводя с меня умоляющих глаз.

– Ты можешь исчезнуть?! – может быть чересчур резко спросил я.

Она быстро кивнула и почему-то шепотом добавила:

– В любую секунду…

И тут у меня мелькнула мысль.

– А ты можешь быстро отодвинуть засов и… сразу исчезнуть?!

Она отчаянным жестом вскинула ладонь к губам, но не закричала, а кивнула утвердительно.

– Давай, по моему сигналу!.. – скомандовал я.

Кроха метнулась к двери и взялась за движок засова, а я взял в левую руку щит и потянул из ножен Зрячего. В голове у меня вдруг мелькнуло: «Света маловато…», но моя боевая ипостась, разбуженная Мауликом, уже набрала обороты и не собиралась обращать внимание на такие мелочи.

– Поехали! – воскликнул я, и Кроха, дернув засов, тут же осыпалась на пол горсточкой мелких звездочек.

А в дверь буквально вкатился огромный кочковатый шар, мгновенно рассыпавшийся на несколько темных, приземистых, размытых фигур. Они охватили меня полукругом, неразборчиво ворча и радостно повизгивая в предвкушении потехи, и тут в основании моего клинка открылся голубой глаз. Все ночное, темное пространство зала залил призрачный, не отбрасывающий теней голубоватый свет, и только сам клинок из черного превратился в голубой, словно впитывая свечение глаза. А затем раздался уже знакомый мне негромкий басок:

– Ха… Нечистые фэйри!..

– Нечистые гоблины!.. – повторил хрипловатый рык льва с моего щита, – Красные Шапки!

– Повеселимся!.. – пророкотал басок меча, и клинок очертил вокруг меня светлый полукруг.

В осветившем зал голубоватом свечении я совершенно ясно увидел тех, кто пришел за мной. Шестеро коротконогих, широкоплечих монстров огромными, налитыми кровью глазами впились в… мой, голубовато светящийся меч. Одеты они были в какие-то плохо гнущиеся кожаные блузы до колен, подпоясанные обрывками веревок, зато на ногах у них были надраенные до блеска железные башмаки, а спутанные, грязные волосы, свисавшие до плеч были прикрыты странными заскорузлыми шапками, похожими на колпаки, цвета темной запекшейся крови. В огромных лапах с узловатыми пальцами, заканчивающимися желтыми грязными когтями, они сжимали длинные алебарды, а за их поясами поблескивали широкие, длинные ножи.

Однако, нападать они не торопились, что-то их явно сдерживало.

Наконец, Красная Шапка, стоявший чуть сзади остальных, видимо предводитель, хрипло пробормотал:

– У него Зрячий!..

– У него Смеющаяся Харя!.. – поддакнул крайний справа, и я понял, что они говорят о моем мече и забрале, а может быть и обо всех доспехах.

– Быстрая Смерть?! – не то спросил, не то констатировал гоблин, стоявший в середине ряда.

– Он не настоящий Быстрая Смерть! – неожиданно рявкнул крайний слева, – Мы схватим его и доставим в замок! А нам дадут!..

Что им дадут он не договорил, потому как все остальные восторженно заревели и, опустив свои алебарды, двинулись на меня. Они почему-то не слишком пугали меня, но их, все-таки, было шестеро, поэтому я начал медленно отступать.

Сделав пару шагов назад, я неожиданно метнулся влево и атаковал крайнего уродца. Тот, несмотря на свой корявый вид, действовал на удивление проворно. Когда лезвие Зрячего уже, казалось, коснулось его шеи, он проворно нырнул, уйдя от удара, и одновременно ткнул своей алебардой прямо мне в грудь. Я чисто инстинктивно прикрылся щитом, и в тот же момент услышал короткий рык и последовавший металлический скрежет. Красная Шапка отскочил, и я увидел, что половина лезвия его алебарды… откушена! На остатке явственно были видны следы чудовищных клыков.

«Ага! Мой лев постарался!» – мелькнула в моей голове догадка.

В следующее мгновение, воспользовавшись тем, что отскочивший гоблин открыл бок своего товарища, я нанес стремительный удар в это незащищенное место.

Сверкающий меч вошел в тело Красной Шапки, словно в кадку наполненную поднимающимся тестом и мгновенно увяз в нем. Красная Шапка уронил свою алебарду и заверещал жутким голосом. Отскочивший гоблин, отбросив свою искалеченную алебарду, выхватил из-за пояса нож и вновь метнулся вперед. В то же время с другой стороны ко мне бросился еще один уродец, размахивая своим длиннющим оружием. Остальные двое устремились мне за спину, громыхая по полу своими башмаками, а предводитель азартно подпрыгивал на месте и орал какие-то команды, но в разгоревшуюся битву не вмешивался.

Меня окружали!

Раненый мной гоблин верещал дурным голосом и дергался, вырывая меч из моей руки, так что единственно верным казалось отпустить рукоять и взять в руки топор. Но мне очень не хотелось терять свой удивительный меч! Я, в свою очередь, взревел «дурным» голосом и, не обращая внимания на насажанного на клинок гоблина, выбросил меч навстречу атакующему меня справа, прикрываясь от левого нападающего щитом и надеясь, что доспехи защитят меня с тыла. Рука с мечом неожиданно легко пошла навстречу длинной гоблинской алебарде, и та со всего размаха воткнулась в дергающееся на мече тело! Раненый вторично гоблин взревел с новой силой, а мне наконец удалось изловчиться и выдернуть свой клинок из орущей туши. Струя густой синеватой крови выплеснулась из широкой раны прямо на мои поножи и мгновенно задымилась, словно концентрированная кислота.

Но вытирать доспехи мне было некогда. Красная Шапка, получившая на свою алебарду неожиданный и весьма солидный груз, споткнулся, выронил древко, и покатился по полу прямо мне под ноги, а я, продолжая круговое движение, развернулся на правой пятке в сторону нападавших сзади, и по ходу своего движения я задел щитом Красную Шапку, бросившегося ко мне с ножом. В то же мгновение послышался жуткий хруст и новый захлебывающийся гоблинский вопль. Уже стоя лицом к двум мерзавцам, прыгнувшим мне за спину, я успел бросить взгляд назад и увидел, что у попавшего под мой щит… напрочь откушена правая рука, и синяя кровь густой струей хлещет из кошмарной раны!

«Не будешь тянуть свои лохматые ручонки, куда не следует!» – мелькнула у меня новая злорадная мысль, и тут же по моему шлему словно ударили молотом! В тот момент, когда я сосредоточил свое внимание на двоих, зашедших мне в тыл, их предводитель прыгнул вперед и шарахнул меня своей алебардой по голове!

Сквозь застлавший мои глаза багровый туман я различил рушащуюся на меня справа алебарду и успел подставить меч, перерубив древко почти у самого обуха. Вторая алебарда обрушилась на меня слева, но не достала до шлема – я успел подставить щит, и в следующее мгновение, чисто интуитивно, прыгнул влево, уходя от нового удара предводителя.

Его алебарда, свиснув у самого моего плеча с глухим стуком вонзилась в пол, а я развернувшись, как на тренировке по каратэ, вмазал по клыкастой пасти предводителя каблуком стального сапога.

Раздавшийся хруст прозвучал для меня небесной музыкой. Даже застилавший мои глаза багровый туман от этого звука значительно поредел!

Предводитель, не в силах, видимо, выдернуть из пола свое оружие, выхватил из-за пояса нож, но нападать не торопился. Вместо этого он отступил на пару шагов и попытался проорать какой-то новый приказ, однако вместо его «прекрасного» зычного рыка получилось некое невразумительное шамканье. Подчиненные, услышав такое из пасти начальства, явно растерялись, и я не преминул воспользоваться их секундным замешательством.

Одним движением сбросив щит с руки, я ухватил его за край и метнул в предводителя. Тот успел пригнуться, но когда щит пролетал над его головой, литая львиная голова, украшавшая щит, свирепо зарычала и вдруг выметнулась из поверхности щита по самые кончики гривы. Стальные ослепительно сверкающие клыки сомкнулись на темно-красном, поблескивающем запекшейся кровью, колпаке, и в следующее мгновение череп Красной Шапки треснул, как раскушенный орех! Предводитель вскинул руки, словно пытался удержать свои брызнувшие во все стороны мозги, и беззвучно рухнул на доски пола. Голова льва, не выпуская своей добычи, снова нырнула в щит, и литой стальной диск с отчетливым звуком ударил по мертвым вскинутым рукам гоблина, с жутким хрустом ломая, дробя кости уродливых кистей.

В моей левой, освободившейся от щита руке мгновенно появился топор, с размаху рухнувший вниз на голову подкатившегося к моим ногам гоблина. Правда тот, изогнувшись самым невероятным образом, сумел увернуться от смертоносного лезвия, но избежать подошвы моего стального сапога он уже не смог. Я наступил ему на шею и, придавив извивающееся тело к половым доскам, медленно повернулся к двоим оставшимся на ногах Красным Шапкам.

Видимо, мое забрало приняло такое выражение, что эти два чудовища медленно попятились к стойке, а ножи в их руках мелко задрожали.

И тут над стойкой за их спинами показалась взъерошенная голова хозяина таверны. Одну секунду он с обалделым видом созерцал устроенное в зале его столовки побоище, а затем его глаза приобрели осмысленное выражение, и он снова исчез за стойкой.

«Молодец, что спрятался!» – мелькнула у меня довольная мысль, но оказалось, что я рано радовался. Старик снова появился из-за стойки, но на этот раз в его руке был зажат уже знакомый мне ореховый прутик.

Красные Шапки, между тем, почти прижались спинами к доскам стойки, как вдруг старик принялся хлестать их своим прутом, приговаривая зычным, хриплым от пьяного сна голосом:

– А, паразиты!.. Нечисть окаянная!.. Уже и по утрам стали шастать!.. Ну, я вам покажу, как к старому Шусту в дом забираться, как пугать моих гостей!..

И тут я с изумлением увидел, как гибкий прутик, с тонким свистом рассекающий воздух, с такой же легкостью рассекает колпаки гоблинов, их жесткие кожаные блузы, оставляя на их, и без того не слишком красивых, рожах, бугристых руках и спинах, страшные рубцы, мгновенно наливающиеся синей дурной кровью.

Красные Шапки уронили свои длинные ножи и завизжали, как… нашкодившие мальцы, попавшие под розги! А потом вдруг бросились вон из таверны, не обращая внимания на своих раненых и убитых товарищей. Гоблин под моим каблуком задергался с еще большим остервенением, и я вдруг, в порыве жалости, приподнял ногу. Он быстро выерзнул из-под нее и на четвереньках бросился следом за двумя первыми.

Старик вышел из-за стойки, быстро подошел к валявшемуся посередь зала предводителю и ткнул в него своим прутиком. Тот странно дернулся, словно под электрическим разрядом, но из-под прикрывающего его голову щита не донеслось не звука.

– Готов!.. – констатировал дед и двинулся к Красной Шапке с откушенной рукой, привалившемуся к стене у самой двери. Не успел он сделать и пары шагов, как сидевший неподвижно гоблин вдруг упал на бок и заскреб ногами, пытаясь перевалить через порог.

– Стой!.. – грозно заорал старик, и гоблин тут же замер на месте, – Удираешь, гад?! А кто будет убирать эту падаль?!

И он указал своим прутиком на два неподвижно лежащих тела.

Искалеченный Красная Шапка приоткрыл один глаз и посмотрел сначала на старика, а затем на своих бездыханных товарищей. Затем он хрипло вздохнул и, неожиданно оттолкнувшись от пола здоровой рукой, поднялся на ноги. С опаской поглядывая на прутик в руке старика, Красная Шапка проковылял к неподвижным телам, бесцеремонно ухватил обоих за воротники курток и поволок их к выходу. Я едва успел перехватить свой щит.

Выйдя на крыльцо вслед за последним из нападавших, я увидел, что во дворе стоит странная повозка, состоящая из небольшой клетки на двух колесах, от оси которых тянулись две недлинные не то ручки, не то оглобли. Повозка эта, по всей видимости, предназначалась для транспортировки моей схваченной милости в замок. Гоблин зашвырнул тела своих друзей в клетку, ухватил здоровой рукой оглобли и потянул повозку со двора.

На мгновение у меня мелькнула мысль броситься за ним в погоню и на плечах отступающего противника ворваться в замок Сорта. Правда, меня тут же остановила мысль о том, что, во-первых, увидев «на плечах» своих гоблинов меня, хозяин Сорта вполне может ими пожертвовать, и привести в действие охранные заклинания. А во-вторых, если мне даже и удастся ворваться в замок, то, прежде чем я доберусь до Макаронина, мне придется зарубить сколько-то там графских рыцарей, не говоря уже о пехоте – такая работа вряд ли была мне по силам.

Однако, воинственный пыл, все еще бушевавший во мне, не давал вот так спокойно смотреть на беспрепятственное бегство Красных Шапок.

– Что ж мы их так и отпустим?! – повернулся я к старику.

– А ты что предлагаешь? – в свою очередь поинтересовался старик.

– Порубить и закопать! – категорично предложил я.

– Ага, – язвительно ответил старик, – А потом из каждого кусочка мы получим целенького паразита…