Текст книги "Кино для взрослых"

12

На следующий день Сурин вызвал меня к себе и, прежде чем начать говорить, долго хмурился и перебирал бумаги. Зная директора, я уже примерно понял, в чем дело…

– Прочел твой сценарий, – внезапно сказал Сурин, по-прежнему глядя не на меня, а в какую-то папку. Можно было подумать, что это я заявился к нему по своей воле и отвлекаю от неких наиважнейших дел. – Откровенно говоря, мне он не нравится! – добавил Сурин, наконец вскинув на меня глаза. Одновременно с этим он нарочито громко бухнул папку, которую держал в руках, на стол.

Я скосил на нее глаза: нет, это не мой сценарий.

– Будь моя воля, – продолжал тем временем Сурин, – я бы, конечно, ни за что не допустил, чтобы подобную картину ставили на «Мосфильме». – Он внимательно посмотрел на меня при этих словах и, видимо, понял, что я не удивлен. – Ну ясно, ты, разумеется, в курсе, могло ли быть иначе… – протянул директор. – Небось, заранее заручился поддержкой дружка? А то бы, поди, и не рискнул такую писанину мне совать…

– Что за дружка? – оскорбился я. – Никого я ни о чем не просил.

– Еще скажи, что не рассказывал Волнистому про свой сценарий! – усмехнулся Сурин.

– Ну да, давал ему читать. И все. Никаких просьб не было.

– Мне позвонили из Госкино, – мрачно сообщил директор.

– Если это Волнистый, я тут ни при чем, – пожал я плечами.

– Да перестань! – простонал Сурин. – «Если это Волнистый»! А кто ж еще такое бы устроил? У кого дядя – большая шишка? Таких дядь даже у меня нет…

– Разве он ему дядя? – усомнился я.

– Во всяком случае, не тетя, – отмахнулся директор. – Короче, дядя звякнул в Госкино – а те уже сразу мне. Запускайте, мол.

– А вы? – задал я глупый вопрос. Сурин посмотрел на меня с ненавистью.

– А я сказал: хрен вам! – неожиданно воскликнул он.

– Правда? – ахнул я.

– Кривда, – вновь сник директор. – Конечно, я сказал: всегда пожалуйста! Что я еще мог сказать?

– «Что я еще могу сказать?» – некстати вспомнил я письмо Татьяны к Онегину.

– Издевайся-издевайся. – Сурин, будто обессиленный, плюхнулся на стул. – Это вы, конечно, молодцы у нас с Волнистым. Едва ли не слабейшие режиссеры на студии, а амбиций…

– Да какие амбиции. – Я старался говорить ровно. – Просто хочется кино снимать. Нормально работать.

– Что ты говоришь! – с презрением воскликнул директор. – Это имеешь в виду? – Он поискал глазами мой сценарий, но наткнулся лишь на все тот же чужой, взял его в руку и еще раз хлопнул об стол. – Так это – не кино.

– Пока еще не кино, – уточнил я.

– Скажи, – Сурин вновь заглянул мне в глаза, на этот раз как будто даже с участием, – ты в новые Тарковские метишь?

Я усмехнулся:

– Да нисколько. У меня с Тарковским ничего общего.

– Ошибаешься, – покачал головой директор. – Он своего «Рублева» для иностранцев снял. Потому что русскому… советскому зрителю такое кино на хрен не сдалось… И вот это твое, – Сурин вновь потряс не моей папкой, – советские люди тоже не станут смотреть!

– Посмотрим, – зачарованно улыбнулся я, вспомнив о Варваре.

– И смотреть нечего! В Доме кино, может, и посмотрят. На фестиваль поедешь – один, другой, третий. И что? Родина-то тебя все равно не поймет!

– Эх, Владимир Николаевич! – с досадой воскликнул я. Но ничего не добавил, а просто молча вышел из кабинета.

«Волнистый сделал свое дело», – удовлетворенно подумал я, закуривая.

И тут же на ум само собой пришло: «Волнистый может уходить».

13

Легкий на помине, Волнистый позвонил мне почти сразу, как я оказался рядом со служебным телефоном.

– Ну как тебе сюрприз, старик? – спросил он не особенно радостным, как мне показалось, голосом.

– Спасибо, конечно, – неловко ответил я.

– Своими собственными усилиями ты бы тут точно ничего не добился, – продолжал хвалиться Волнистый.

– Да знаю, знаю… Еще раз спасибо.

– Одна только заминка, – вдруг озадаченно сказал Волнистый. Я напрягся:

– Что такое?

– Сценарий, понимаешь, на самом деле никому не нравится. Только мне.

Мне показалось, что я догадался, о чем он.

– Понимаю. В общем, под влиянием большинства ты пересмотрел свое мнение – и теперь тоже не видишь в этом сценарии ничего хорошего. Так?

– Ну что ты, старик, – недовольно отозвался Волнистый, – обижаешь… Когда это я поддавался влиянию большинства?.. Нет, плевать мне на них на всех, раз они ничего не смыслят… Но дело, видишь, в том… Короче, сценарий даже и Варе не нравится. Вот так. Я прямо не ожидал…

Я чуть не крякнул от досады, но сдержал себя.

– Так, так, – только и сказал я. – Ну что ж, значит, видно, придется устраивать пробы…

– Нет-нет, ни в коем случае! – поспешно перебил Волнистый. – Варя будет сниматься!

– То есть как? Сценарий ей не нравится, но она согласна? Потому что ты ее уговорил, да?

– Нет, – цокнул языком Волнистый, – я как раз не смог уговорить. А вот ты сможешь! – неожиданно заключил он.

– Каким образом? – не понял я. – Я с ней даже не знаком.

– В том-то и дело! – воскликнул Волнистый. – Ты с ней познакомишься – ну и уговоришь. Ты сможешь, я уверен.

Я не совсем понимал, к чему он клонит.

– Ну а как это устроить? Что я могу? Только вызвать ее на пробы. Но раз она прочла сценарий и не заинтересовалась, то что – другой сценарий ей предложить?

– Нет, нет, – говорил Волнистый. – И я так и представлял себе, как он усердно мотает своей тяжелой головой. – Не надо никаких проб и никаких вызовов. В лицо она тебя не знает. Ты ее… Ну ты-то, конечно, ее узнаешь? Уже что-то с ней посмотрел, правда ведь?

– Правда, – не стал скрывать я. – Узнаю, конечно.

– Не буду даже спрашивать, как она тебе. – К Волнистому вернулось его обычное самодовольство. – И так знаю, что ты в ошеломлении… Ну так вот, ты попросту подсядешь к ней в ресторане, вы разговоритесь, то да се, потом скажешь, что ты режиссер – ну и дальше все, конечно, само собой получится.

Признаться, его план показался мне глуповатым.

– Постой, а чего мы этим добьемся? Даже если допустить, что замужняя женщина – твоя жена, между прочим! – вот так запросто разговорится с каким-то незнакомцем в каком-то ресторане…

– Не в каком-то, а в «Арагви», – перебил Волнистый.

– И что это меняет?

– Ты разговоришь, – убежденно сказал он мне. – Ты это умеешь.

– Разве? – Я был удивлен и даже несколько польщен. – Ну хорошо, допустим, разговорю. Но, в конце-то концов, все равно придется выложить карты на стол. И она поймет, что мы с тобой это подстроили, – и тогда… Тогда уж точно не согласится, а может, еще и на тебя разобидится.

– Нет, она никогда не обижается, – просветил меня Волнистый. – Она – ангел. И после того как вы познакомитесь, ей уже будет неловко тебе отказать. Вот увидишь, так и будет. У меня тут и сомнений никаких нет…

– Как-то это нехорошо все-таки, – пробормотал я. – Строить какие-то планы, чуть ли не козни, чтобы заставить актрису сниматься в фильме, в котором она не хочет сниматься…

– Искусство требует жертв, – сказал Волнистый таким тоном, словно только что лично изобрел эту формулировку.

14

Мы условились, что сегодня я приду в «Арагви» ровно в 20:00. Волнистый с женой явятся туда раньше – а без пяти восемь к Валерию подойдет официант и попросит подойти к телефону. Озадаченный Волнистый тут же вернется к столику и сообщит Варваре, что ему срочно нужно отлучиться. Как только он уберется, зайду я, увижу, что свободных столиков нет (Волнистый заверил меня, что в этот день и час таковых там и не бывает), попрошу позволения сесть с Варварой – а дальше, как пошловато выразился Волнистый, «дело техники».

Придя в ресторан, я стал ждать Волнистого у гардероба. Он был пунктуален – вышел ко мне в самом начале девятого.

– Ну все, давай, – пожал он мне руку. – Иди сразу, а то, не ровен час, еще кто-нибудь к Варе прилипнет… Проследи, кстати, чтобы никто к ней не приставал. Я на тебя надеюсь.

Я усмехнулся:

– А не боишься, что я сам начну приставать?

– Ты режиссер – тебе можно, – беззаботно отвечал Волнистый. – У тебя это сугубо профессиональный интерес.

– Но как ты знаешь и без меня, режиссерский интерес к актрисе очень часто перерастает во что-то большее, – зачем-то продолжал я его провоцировать. Однако Волнистый не поддавался.

– На твой счет я спокоен, – похлопал он меня по плечу. – Я знаю, что ты ничего такого себе не позволишь.

Я даже немного оскорбился:

– Почему ты так уверен?

– Потому что ты порядочный парень. Просто редкий экземпляр среди нашего брата… Ну все, хватит, давай скорее к ней…

– Пока, – сказал я, закурил и нарочито медленно пошел в зал. Я не без удовольствия вообразил, что Волнистый сейчас смотрит мне в спину с ненавистью. Почему мне все время хочется его позлить? Потому что он меня раздражает? Скорее, потому что разозлить его невозможно. Это и есть чуть ли не самое раздражающее в нем…

Варю я заметил сразу. Мой взгляд буквально приковался к ней – всех остальных в помещении я словно и не замечал. Однако в нескольких метрах от Вариного столика я остановился и внимательно огляделся по сторонам. Мне казалось, что посетители и персонал должны были во все глаза пялиться на Варю. Ничего такого я не заметил и вздохнул с некоторым облегчением.

Бросив окурок в большую напольную пепельницу, я уверенным шагом подошел к ее столику.

– Простите, не возражаете, если я присяду? – Я взялся за спинку стула, на котором, очевидно, только что сидел Волнистый, и впервые посмотрел в прекрасные Варины глаза.

– Пожалуйста, – слегка улыбнулась она. – Только мой муж скоро вернется, – поспешно добавила она. И тут же поправилась, словно не желая спугнуть меня: – То есть он сказал, что вернется не раньше чем через час. Так что можете…

– Благодарствуйте, – признательно кивнул я. – Я все равно ненадолго… И даже если ваш муж вернется раньше, то… здесь и троим места хватит.

– Да, как я не сообразила! – жемчужным смехом рассмеялась Варя. – Просто вы сели именно на его место.

– Не волнуйтесь, я не помешаю вашему общению с мужем – как только он вернется, я сразу удалюсь.

– Вы не помешаете, – сказала Варя, первый раз внимательно рассмотрев мое лицо. – Тем более сразу видно, что вы интеллигентный человек.

– Спасибо.

– И вообще Валера говорит, что сюда ходят только приличные люди.

Почему-то мне резануло слух это ее «Валера» – кажется, я даже поморщился.

– Валера – это мой муж, – сообщила Варя. Я кивнул и добавил:

– Приличные люди, значит? А я думал, сюда ходят в основном грузины…

– А разве грузины непорядочные? – Лицо Вари приняло несколько озадаченное выражение. Я понял, что ляпнул глупость.

– Что вы! – покачал я головой. – Я не так выразился. Обожаю грузин. Со многими дружу. С Данелией, например. Это режиссер такой, знаете?

– Знаю, – кивнула Варя и вновь наградила меня своей ослепительной улыбкой.

А я с досадой подумал: «Вот тебе и честный человек. Зачем я соврал? Вовсе я не дружу с Данелией. Так, шапочно знакомы… К чему я это? Как будто цену себе перед ней набиваю… Эх…»

15

Официанты не спешили ко мне подходить (может, не заметили, что у Варвары сменился сотрапезник), и я достал сигареты.

– Угощайтесь, – любезно протянул я девушке пачку с вытолкнутой вперед трубочкой.

– Спасибо, – не отказалась она. Я протянул к ней зажигалку и дал прикурить.

– «Мальборо», – с одобрением сказала Варя, затягиваясь. – Вы не дипломат?

– Нет, – усмехнулся я. – «Мальборо» у нас сегодня курят далеко не только дипломаты.

– Но вы тоже бываете за границей? – выпустив вверх тоненькую струйку дыма, спросила Варя.

– Бываю, хотя и нечасто.

– А я вообще еще ни разу не была, – с огорчением поделилась Варя. – Но скоро поеду! – тут же просияла она.

– С мужем, конечно, – понимающе кивнул я.

– Конечно.

– А он у вас…

– Он не дипломат, – с улыбкой перебила Варя, видимо, поняв, к чему я клоню. – Он кинорежиссер. Как ваш друг Данелия.

– Что вы говорите! – фальшиво воскликнул я.

«Черт, и зачем мне надо было ввязываться в эту комедию?» – тут же подумал я и еле удержался, чтобы не поморщиться. Но стоило мне посмотреть на прекрасное лицо Вари – и я понял, что очень рад тому, что Волнистый втянул меня в свой нелепый спектакль.

В жизни Варя оказалась еще прелестнее, чем на экране. В ней и впрямь был какой-то магнетизм – на первый взгляд сдержанный, неявный. Она была не из тех красоток, за которых цепляется взгляд, когда они просто проходят мимо. Допускаю, что в толпе человек, ранее с Варей незнакомый, мог бы и не обратить на нее никакого внимания. Но уверен, что всякий мужчина, которому, как мне сейчас, посчастливилось посидеть с нею несколько минут за столиком и хорошо ее рассмотреть, был бы Варей всецело покорен.

Я покорился уже в кинозале. Сейчас это чувство только усилилось – как минимум вдвое.

– Да, Валера – режиссер. – Варя явно приняла мое восклицание за чистую монету. – А я актриса. Начинающая. Так у нас часто бывает: муж – режиссер, жена – актриса.

– Это точно, – молвил я. – А вот наоборот – почему-то никогда.

Варя засмеялась и вдавила окурок в пепельницу.

– А вы кто? – весело спросила она. – Ой, что-то мы даже не представились, а сразу перешли к профессиям. Я – Варвара.

– Варвара, – зачарованно повторил я, глядя в ее глаза. – Можно просто Варя?

– Можно, – подтвердила она.

– А я Аркадий.

– Можно просто Аркаша? – с иронией уточнила она.

– Вам можно все, – серьезно ответил я. Варя поморщилась:

– Нет, «Аркаша» вам не подойдет. Вас лучше называть просто Аркадием.

– Вы прочитали мои мысли, – развел я руками.

– Так кем же работаете вы, Аркадий? – спросила Варя и, не дождавшись ответа, обеспокоилась тем, что меня не обслуживают. – Ой, а куда же официант запропастился?

– Вероятно, он перепутал меня с вашим мужем, – горько усмехнулся я.

И тут же, прямо как в кино, пресловутый официант вырос передо мной с меню в руках. Я заказал пару салатов, цыпленка табака и бутылку вина.

– Он, кажется, тоже прочитал наши мысли, – пошутила Варя, как только официант отошел от столика.

– Вернее будет сказать, подслушал наш разговор, – поддакнул я.

– Может, так и есть, – задумчиво сказала Варя. – В каком-то фильме было – установили подслушивающее устройство (кажется, как раз прямо в стол) и таким способом поймали преступника.

– Ну нас-то с вами не за что ловить, – слукавил я. На самом деле ощущение, что именно сейчас я делаю нечто преступное, у меня только усиливалось.

16

Я понимал, что пора уже выкладывать карты на стол, но не знал, как к этому подступиться. Я ожидал, что Варя еще раз спросит меня, кем я работаю, но она отвлеклась на оркестр, который заиграл мелодию Зацепина из «Кавказской пленницы». Дивная, конечно, мелодия. Не позвать ли мне Зацепина в свою следующую картину? Она вполне может оказаться смотрибельной уже из-за его музыки. Плюс Варвара! – вспомнил я. Если все выйдет. Меня уже гложут сомнения…

Когда номер закончился и Варя вместе с еще несколькими посетителями зааплодировала, я слегка наклонился к ней и, стараясь говорить беззаботно, произнес:

– Представьте, а я тоже кинорежиссер!

Разумеется, это прозвучало чрезвычайно фальшиво. Я бы не удивился, если бы Варя все поняла и в ту же секунду выплеснула мне бокал с вином в физиономию. Впрочем, у нее сегодня еще будет повод сделать это.

А пока что я увидел на ее лице лишь искреннее удивление.

– Правда? – приложила она руку к груди.

– Да. – Я изобразил некое подобие голливудской улыбки.

– И вы работаете на «Мосфильме»?

– Точно так.

– Ну тогда вы, конечно, знаете моего мужа! – радостно воскликнула Варя.

Так, а что делать теперь? Тоже удивляться, когда она скажет, что ее муж – Волнистый, или…

– Мы с ним вместе учились, – решил признаться я.

Варя по-прежнему не раскусила, что я в сговоре с ее муженьком (или сыграла, что не раскусила):

– То есть вы с ним… А, понимаю! – вдруг возликовала она. – Я же сказала, что его зовут Валера – и вы догадались, правильно? Валера Волнистый. С ним вы и учились, да?

– Именно с ним, – подтвердил я.

– Ясно. Валерий – не такое уж частое имя. Наверное, других режиссеров Валериев у вас и нет на «Мосфильме»?

Я задумался:

– Да нет, есть и еще. Как минимум Валерий Усков. Но он всегда работает с Краснопольским… Может, и еще кто-то есть, но…

– …Но интуиция вам подсказала, – охотно закончила за меня Варя, – что мой муж – именно Валера Волнистый.

– Примерно так, – не возражал я. – Куда нам, режиссерам, без этой самой интуиции…

Я напряженно ждал, что Варя вот-вот все сообразит. Да и как тут не сообразить? Мосфильмовский режиссер по имени Аркадий подсаживается к ней за столик именно после того, как она отвергла сценарий мосфильмовского режиссера по имени Аркадий… Даже если бы она была глуповатой (чего по ней никак не скажешь), то и тогда давно бы все поняла. Или, как и расписывал Волнистый, она просто-напросто настолько деликатное существо, что ни за что не позволит себе вогнать собеседника в конфуз?..

– И над чем вы сейчас работаете? – совершенно спокойно спросила Варя. Ни в звуках ее голоса, ни на ее лице я не заметил никакого притворства, ни малейшей неискренности. Да и как заметить? Я ведь уже в курсе, что она превосходная актриса. А если к тому же и чистейший человек… Почему-то и в этом последнем утверждении я теперь совершенно не сомневался.

– Недавно закончил новый сценарий, – отвечал я, глядя Варе прямо в лицо, хотя мне до смерти хотелось куда-то спрятать свои глаза.

– А о чем он? – спросила Варя и, не дождавшись ответа, опустошила свой бокал. Я подлил ей вина. Может, она просто пьяна – вот и не может связать концы с концами? Волнистый, небось, еще до меня ее тут накачал. Какой подлец все же. Уж такие, как он, не понаслышке знают, как легко уговорить пьяную женщину на все, что угодно.

– Мой сценарий… о двух девушках, которые очень похожи друг на друга, – сказал я и чуть не зажмурился, боясь увидеть реакцию Вари. Как бы ловко она сейчас ни продолжила изображать невозмутимость, я ей уже не поверю…

17

Варвара как будто совершенно искренне поразилась моим словам:

– Вот как?! Прямо интересно… Вы словно сговорились там на «Мосфильме»… Я, представьте, совсем недавно читала один сценарий – муж принес, – и там тоже было про двух то ли сестер, то ли не сестер, а просто двойников, я так и не поняла, если честно…

Я был озадачен. Может, мы поменялись ролями – и теперь не я, а она морочит мне голову? Что ж, буду ей подыгрывать, что мне еще остается…

– Вероятно, это был мой сценарий, – тяжело вздохнул я. Варя застыла на мгновенье, но тут же хлопнула себя по лбу:

– Господи, и как я не сообразила! Ну конечно – это наверняка был ваш сценарий. Как он там у вас называется?..

– «Предчувствие».

– Точно! Ой, тогда извините… Я такая несообразительная…

– Варя, ну что вы, за что вы извиняетесь? – Я машинально дотронулся до ее руки и почти уже присовокупил: «Это мне надо извиниться перед вами», однако она меня опередила:

– Нет-нет, мне надо быть повнимательнее и пологичнее. Валера постоянно смеется над моей странной логикой – вернее, над ее отсутствием. Так что еще раз извините. Вы рассказываете про свой сценарий, а я ничего не понимаю – и спокойно говорю, что читала этот самый сценарий и не удосужилась даже разобраться… То есть я же прочитала его по диагонали, можно сказать, и вот… наговорила тут сейчас чего-то не того… Я к тому же немного пьяная. Простите.

Напоминание о том, что она пьяная, словно придало мне храбрости – и я уверенно положил свою руку на ее:

– Варя, правда, вам абсолютно не за что извиняться. Наоборот, для меня очень ценно ваше мнение об этом сценарии. Вы сказали, что не поняли его, – и это очень хорошо. Не то хорошо, что не поняли, а то, что сказали об этом. И я вас очень прошу высказать свое мнение до конца. Не думайте о том, что это мой сценарий, а давайте воспринимать его просто как чье-то произведение, как вещь в себе. И, пожалуйста, пусть вас ничто не смущает, говорите то, что думаете. Вам он не понравился, верно?

Варя осторожно высвободила свою кисть из-под моей:

– Я так не сказала.

– Вы просто не успели. Надо было мне не признаваться в том, что это мое сочинение, пока вы не договорили до конца.

– Да нет, я как раз уже все сказала – все, что могла. Я не разобралась, прочла невнимательно – ну и, конечно, ничего не поняла, как же иначе? То есть какой-то обычный сценарий, может, и можно так читать, но ваше произведение – оно явно умное, и поэтому…

– Варя, – мягко перебил я ее и покачал головой, – вы не правы. Я вижу, что вы просто очень и очень деликатная девушка (я чуть было не добавил: «Валерий мне про вас так и рассказывал», но вовремя прикусил язык). И вам не хочется меня огорчить даже самую малость. Но, поверьте, вы бы меня совершенно не огорчили, если бы без всяких обиняков высказали свое мнение. Тем более что я сам знаю цену своему, с позволения сказать, творению. Это совсем не умный сценарий, Варя, нет. Это даже и глупый сценарий…

Варя улыбнулась:

– Это неправда. Вы на себя наговариваете. Я прочитала как попало, но даже этого мне хватило, чтобы понять, что сценарий далеко не глупый.

– Вы его не поняли, как сами признались, – напомнил я. – Вот вам и показалось, что он какой-то слишком умный. А на самом деле он, возможно, просто бессмысленный. И я все равно не поверю, если вы скажете, что у вас не мелькнула такая мысль.

Варя словно бы внезапно протрезвела и очень серьезно сказала:

– Аркадий, можете не верить, но такой мысли у меня действительно даже не промелькнуло.