Текст книги "Приключения вечных друзей"
Автор книги: Евгений Пономарев
Жанр: Религия: прочее, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
– Продюсер Бодлер, -поздоровался Смысл и протянул руку собеседнику.
– Да, да, тот самый Бодлер, -расшаркался в словесных реверансах директор, сверкнув стеклами очков и провел широким жестом по волосам ладонью с пальцами пианиста.
– Председатель совета директоров настоятельно рекомендовал встретиться с вами для небольшой экскурсии по нашей организации, -с подобострастными интонациями продолжил директор, – чтобы помочь вам услышать и увидеть, так сказать, сквозь треск кинокамер, квинтэссенцию нашей работы. Иными словами, как мы создаем все то, что потом превращается в пульсирующие цифры и через фидеры кабелей разносится по пространству.
Гость синдиката не мешкая, сказал, – уважаемый продюсер, тема смыслов, в определенной степени мне близка. Давным давно я даже защитил докторскую диссертацию по этой теме. Мне будет очень интересно узнать, как из всего многообразия смыслов вы, так сказать, вылавливаете наилучшие и превращаете их в потоки электромагнитных импульсов с помощью своей энергичной и многолюдной команды сотрудников. Как вообще, по каким лекалам и принципам, вы определяете индивидуальное соответствие смысла ваших произведений, вашего продукта с вашим конкретным телезрителем? Как вы можете поручиться, что транслируемые на весь белый свет смыслы обладают должной чистотой, светом, что они не ядовиты и безопасны при усвоении внутрь?
Продюсер внимательно и по-прежнему не мигая, смотрел на Смысл. Его мимика ни единым движением не намекала на интенсивность и вектор его мыслительного процесса, да и вообще на наличие такового. Неискушенному человеку вообще могло бы показаться, что этого процесса нет и особо никогда и не было. Мужчина начал пускать клубы дыма в воздух в виде идеальных колечек, постепенно убыстряясь. В этот момент он напоминал старинный локомотив, который разгонялся все быстрее и быстрее. Не привыкший к такому запаху, Смысл чихнул. Мужчина продолжал пыхтеть, кончик сигариллы в такт раскалялся и угасал, покрываясь сизым пеплом. Выпустив огромный клуб дыма, продюсер наконец вынул сигариллу изо рта и резким движением положил ее в пепельницу в виде открытой человеческого головы.
– Ваш вопрос, коллега, поверг меня в совершеннейшее изумление. Пожалуй такое изумление я не испытывал со времен окончания университета, когда на одном из практических занятий увидел огромную сороконожку, которая неведомым мне образом заползла в объектив кинокамеры и там поселилась. Ваш вопрос, коллега, странен еще и тем, что сама концепция смысла в вашей постановке вопроса никуда не годится. Как вы себе можете даже допустить, даже на секунду представить, -продюсер распалялся как мощный гудящий софит, -что у человека, вкушающего наши, не побоюсь аллегории, кулинарные произведения, есть иные способы отыскать смысл? Знаете, дорогой Бодлер, я не только продюсер. Пятнадцать лет назад я изучал в Сорбонне труды известного ученого, который сказал, что человек, который задается поиском смысла, нездоров, я даже написал на его книгу несколько хвалебных рецензий. Более того, вы намекаете, что вся наша обширная аудитория нездорова, что она мечется в лихорадке бессмысленности? Да и как, вообразите себе только, средний заблудший гражданин, в вашем понимании, обретет смысл? Он его что, купит в ближайшем киоске с театральными билетами? Ну купит, допустим, а кто поручится, что срок годности его не истек? Что он не поддельный, в конце концов.? Что этот купленный им смысл не является злонамеренно испорченным продуктом, которого дотянулись грязные лапы вездесущих бутлегеров? По моему глубокому и искреннему убеждению, исключительно изобретенные нами смыслы могут считаться самыми полезными, естественными и безопасными для наших зрителей. Знаете, у меня дома уже много лет живет весьма привередливое животное-сиамский хорек. Он безукоризненно добр, вечно прыгает мне на шею, когда я возвращаюсь с работы, превосходно ладит с моими домашними, вызывая всеобщее умиление и желание почесать у него за ухом. Но знаете в чем его критическая особенность, Бодлер? Это благородное животное тянет в рот все, что видит, все, что находится в радиусе его зрения и обоняния. Эта пагубная всеядность оборачивается чрезвычайной неразборчивостью в пище, что делало нас неоднократно гостями моего личного ветеринара. Хорь от такой пищи бесился и вел себя как бесконтрольный, неуравновешенный и опасный волчок, представляя угрозу всем домочадцам. Мы нашли простейший выход-стали покупать специальный корм с запахом занзибарской улитки. Этот корм приготовлен знающими людьми, в условиях, которые не вызывают у нас вопросов по чистоте. Состав этого корма безупречно выверен с учетом самых современных данных, извлеченных при помощи доказательной ветеринарии. Каков итог, спросите вы, Бодлер? Мой благородный хорь здоров, весел, в меру подвижен и снова стал центром притяжения для моих детей и жены. Мы, Бодлер, – с видом маститого академика на университетской кафедре продолжал директор, – взяли и применили эти принципы на всех этапах создания нашего продукта: мы сами тщательно взвешиваем смыслы, выверяя их значимость и питательную ценность. Мы с любовью перемешиваем эти смыслы друг с другом, стремясь соблюсти их первозданный вкус. Мы с любовью и заботой, деликатно и осторожно, доносим их по заранее продуманным каналам до нашего требовательного зрителя. И, мой почтенный гость, на другом конце наших кабелей, где располагается наши почитатели, вы не услышите в ответ ни одного дурного слова в наш адрес. Вы услышите только довольное причмокивание, словно звуки младенца, сосущего материнскую грудь, -вытирая со лба пот тыльной стороной руки, сделал короткую паузу в монологе директор и продолжил, -они, словно телята, стоят на своих неокрепших ногах, неустанно припавшие к своей матери-корове!
Поэтому, поверьте, смысл лишь изобретаемая профессионалами субстанция, которая бережно доносится до нашей изможденной тяжкой повседневностью аудитории. И точка, -от его резкого удара каблуком о блестящий пол действительно образовалось темное пятно.
В процессе оживленного диалога Смысл и директор незаметно вышли из кабинета и теперь двигались параллельно друг другу по одному из бесконечных коридоров здания, словно лепестки ромашки расходившихся от просторного кабинета директора. Неожиданно им навстречу показался человек, голову которого украшала огромная копна волос, напоминающих большой и пыльный придорожный куст. Вытянутое скуластое лицо украшала жиденькая бородка аналогичного цвета. Вся эта хаотичная растительность колыхалась в такт каждому его шагу. Бледно-зеленые глаза незнакомца постоянно двигались, челюсти непрерывно пережевывали загадочную субстанцию.
– Кстати, прошу любить и жаловать! – жестом вельможи продюсер указал Смыслу на попутчика, – наш ведущий технолог по созданию смыслов Иннокентий Неврозов.
– Иннокентий, -под нос пробормотал Неврозов и всунул потную ладошку в руку Смыслу. Тот, пожав руку, ощутил словно удар током от заряженного конденсатора.
– Ох ты ж, глайдтрек меня подери, я же ж в режиссерскую шел! -выпалив без единой паузы слова, Неврозов на несгибающихся ногах, словно большой седой кузнечик, зашагал в противоположную сторону.
– Так вот, на чем мы остановились? -собрался с мыслями директор, -я имею в виду, что наши зрители и слушатели ценят тот разнообразный, не повторяющийся и безупречно свежий поток смыслов, который уходит небесные сферы и спустя доли секунды достигает их сетчаток и барабанных перепонок. Они даже более благодарны и преданны нам, нежели алчные до зрелищ плебеи, которым император разбрасывал увесистые буханки хлеба! -свою речь директор сопровождал активнейшей жестикуляцией, издали, если не слышать произносимые им слова, могло показаться, что человек косит снопы невидимой косой и отмахивается от множества мошек.
– Кстати, а вы знаете, что благодаря тысячам бессонных ночей наших, не побоюсь этого слова, гениальных инженеров, нам удалось совершить грандиозный прорыв в искусстве медиа и живописи? -тщательно имитируя скромность, воскликнул менеджер.
– Да, и что, широкий прорыв образовался? – спросил Смысл, постеснявшийся уточнить взаимосвязь эфира и живописи.
– О, пожалуй со времен Сократа и Евклида человечество не знало таких прорывов. Вы только вообразите, мистер Бодлер, – с интонацией жреца заговорил продюсер, – нашим творцам-инженерам удалось доселе невероятное-они смогли сделать изображение, которое видит на своем приемнике наш зритель, трехмерным!
– Да? А разве кого то сейчас можно удивить трехмерным изображением? Разве что индейцев из племени Амондава? -скептически спросил Смысл.
Вы совершенно правы в этом, Бодлер!, -продолжал продюсер, -но самое феноменальное в их техническом детище другое: во-первых, наряду с трехмерными изображениями нам удалось разработать передачу запахов через специальное приемное устройство, во-вторых, участник любого шоу, фильма, сюжета или иного события, которое видит в данный момент зритель, может обретать подвижность непосредственно в помещении, где происходит просмотр: зритель может, к примеру, гладить собаку, которая в этот момент гуляет где то в интерьерах фильма согласно сценарию. Более того, зритель сам оказывается среди героев событий, в своего роде интерактивном театре. Иными словами, герои, например, фильма, располагаются теперь не просто на плоском и безжизненном лице приемника, а находятся в комнате вместе со зрителем, так, как и мы сейчас находимся друг с другом рядом, -сказал продюсер.
– И что же, -спросил весьма заинтригованный новым техно прорывом Cмысл, – а зритель, будучи в окружении героев некоего фильма, тоже становится участником этих событий? А эти герои действуют по изначальному сценарию, согласно своим ролям или по новой фабуле с учетом нового участника?
– Вы знаете, мой уважаемый гость, -с оттенком мечтательности сказал продюсер, – в отношении фильмов нам удалось пока добиться только трансляции объемных изображений героев и запахов сюжета в помещение, где находится наш требовательный и нетерпеливый зритель. А вот в случае с публичными шоу, которые, как вы наверное слышали, имеются и разрабатываются у нас в большом количестве, зритель может быть активным участником событий, подавать голос и влиять на ход дискуссии. Для этого нужно, в принципе, не так и много-в павильоне, где снимается, например, ток шоу, монтируется специальная приставка, которая дополняет происходящее в зале активно присутствующими там зрителями в своего рода бестелесных оболочках, дистанционно присутствующими, замечу, то есть не считая тех, которые в живую сидят в помещении, где идет трансляция. Иными словами, зритель, сидя дома, параллельно может присутствовать в любом съемочном павильоне или студии.
– Да, это действительно впечатляет, -удивленно, но без тени восторга и одобрения посмотрел Смысл на продюсера. Он уже представил в какой вселенский хаос превратится жизнь среднестатистического адепта новой технологии, до сих пор безмолвно сидящего по ту сторону экрана и ничем не выдающего своего присутствия.
– Что вы, что вы, – замахал руками, словно отпугивая невидимое насекомое продюсер. Мы перед тем, как тиражировать эту технологию, провели основательнейшее исследование, которое безапелляционно подтвердило правоту и своевременность наших выводов: наша технология более чем востребована! Кроме того, в свое время от трактора люди тоже шарахались как от ядовитого тарантула, поэтому мерную поступь прогресса стоит слушать простому смертному с немного большим пиететом и уважением, нежели сейчас некоторые себе позволяют! -с жаром сказал менеджер.
– А что, есть противники новой и столь прогрессивной, по-вашему технологии? – с целой гаммой удивления спросил Смысл.
– Да, был тут один чудак-неудачник. Отставший от жизни, от людей и их насущных потребностей. Вообразите только, пытался убедить всех нас, что людям потребно живое общения, личные смыслы, время в кругу семьи…, творчество, жизнь ради чего то… Если каждый будет вариться в личных смыслах, эти люди превратятся в самогонщиков с совершенно непредсказуемым результатом. А тут мы, словно благородные аптекари, освященные знанием, дозировано, в нужных объемах и концентрациях производим смыслы столько, сколько и надо, и такие, которые наилучшим образом отвечают уже более чем изученной нами человеческой натуре, -собеседник Смысла сделал паузу и замолчал, с молчаливым вызовом глядя перед собой.
– А что стало с этим чудаком? -с нетерпением спросил гость Синдиката.
– С тех пор, как мы скрестили наши копья в решительной вербальной битве, я о нем ничего не слышал. Судя по доносящимся до меня слухам, он стал каким то третьесортным писателем и пишет инструкции к бытовой технике и газонокосилкам. Кстати, продюсер, -сказал директор, обращаясь к Смыслу с едва заметными льстивыми нотками, -наш отдел изысканий как раз в это время проводит предпродажное исследование на отчаянно смелых добровольцах нашей новой разработки. Ее предыдущая модель уже более десяти лет пользуется совершенно феерическим спросом у наших преданных зрителей. Нынешняя модель основана на концепции и устройстве предыдущей, только в этой нам удалось добиться передачи на любые расстояния объемного изображения, неотличимого от реальности даже на вкус и обоняние самого искушенного зрителя. Если желаете, мы тотчас отправимся в наш экспериментальный отдел, где вы сами можете при желании испытать нашу разработку.
– Да, -сказал Смысл, -думаю, что грех не воспользоваться такой редкой возможностью!
– Прошу следовать за мной, -сказал директор и энергичными шагами направился в один из бесчисленных коридоров, отходящего, как луч солнца, от большого круглого холла, где располагался его кабинет.
Спустя пятнадцать минут энергичной ходьбы директор и его гость оказались перед герметичной дверью серого цвета, из-за которой не было слышно ни единого звука.
Директор нажал на большую зеленую кнопку, спустя мгновение дверь распахнулась и они вошли в ярко освещенное бестеневыми лампами помещение. Прямо навстречу неожиданным визитером вышел неприметный человек в совершенно сером костюме и с зеленым галстуком. Ни произнося ни слова, человек вопросительно смотрел на директора. Тот сказал, вполоборота повернувшись к Смыслу, -это руководитель группы разработчиков Содержания господин Мукалтини. Он с рождения немой, поэтому вы не услышите от него лишних вопросов. Он руководит тестированием и совершенствованием наших разработок. Спасибо, Мукалтини, -сказал с одновременным сурдопереводом директор.
Мукалтини едва заметно кивнул в ответ и исчез. Смыслу показалось, что он даже слышал в этот момент едва уловимое шипение.
Немного привыкнув к безжалостному свету ламп, Смысл осмотрелся. Помещение представляло собой комнату без единого окна, залитую мертвенно бледным светом. Справа от двери располагался заставленный аппаратурой в несколько рядов стол. Напротив множества мигающих светодиодов и мерцающих дисплеев расположились несколько ничем не примечательных людей, одетых в совершенно одинаковые с господином Мукалтини костюмы, единственное, их галстуки были голубыми.
Наискось от стола с непрерывно крутящими ручки своих приборов техниками располагалось совершенно обычное кресло, совершенно идентичное тысячам домашних и офисных кресел.
В кресле располагался давно не стриженный мужчина неопределенных лет, одетый в рубашку то ли коричневого, то ли бордового цвета, небрежно заправленную в некогда чистые джинсы. На его ногах были видавшие виды кожаные тапки с носами, загнутыми в сторону потолка. Челюсти персонажа непрерывно жевали некий субстрат, что автоматически подносился ему ко рту изящной искусственной рукой со множеством бесшумных сервоприводов. Верхняя часть лица незнакомца было закрыта эластичным материалом, который плотно прилегал к коже, словно маска газосварщика. На поверхности этого подобия маски переливались волны света, в своем разнообразии превосходившие множество радуг. Вокруг ушей человека располагалось полукольцо, которое плотно захватывало затылок незнакомца. От полукольца отходили пять мягких элементов, напоминающих щупальца осьминога, расположенные в области висков и темени испытуемого. У самого основания маски, в области переносицы, располагалось по дюжине мельчайших, едва заметных невооруженным глазом отверстия.
– Вот, нашли свежего зрителя, прямо из-за приемника вытащили и привезли сюда для натурных испытаний, так сказать, -с гордостью естествоиспытателя сказал директор, -обратите внимание, Бодлер: сигнал идет прямо в головной мозг, модифицируя негативные или излишне горячие мысли, превращая их в ровные, беззаботные и полезные нейроимпульсы. Эти импульсы синхронизируются с изображением, которое подается через визуализатор. Да, это именно эта пластинка, -пояснил директор, увидев вопросительный взгляд Смысла, -обратите внимание, что даже запах не извлекается из вещества, а возникает сразу в мозгу зрителя с помощью специально модифицированного тока.
И заметьте, Бодлер, на вот это наше ноу-хау, -он показал на едва различимый в ярком помещении плоский диск, расположенный на маске над переносицей зрителя, -это специальное устройство позволяет делиться трансляцией с любым человеком, у которого есть подобное приспособление.
– И у многих оно есть? -спросил Смысл, очень надеясь услышать отрицательный ответ.
– О-о-о-о! -словно вытирая руки купюрами, сказал директор, -за прошедший месяц мы получили уже десять миллионов предоплаченных заявок на покупку. И это при том, дорогой мой, что пользователь даже не знает детальных характеристик этого замечательного изделия. В своем предварительном оповещении зрителей мы лишь предоставили его обобщенное описание и не слишком подробно прорисованное изображение. Но каков результат, -голос директора гудел, как ослепительно начищенный колокол.
– Хотите, мы дадим Вам, Бодлер, попробовать в деле наше устройство, дабы у вас испарились последние сомнения относительно правоты моих слов?
– Давайте, любопытно испытать, -сказал Смысл, явно испытывая чувства, противоположные директорским.
Директор жестом приказал сотрудникам предоставить Смыслу полностью аналогичный описанному транслятор. Спустя пару секунд без единого лишнего движения инженеры водрузили приспособление на голову Смысла. Тот сидел, словно водолаз перед погружением, не издавая ни единого звука.
– Как, Бодлер, вам нигде не жмет? А то можем отрегулировать! -живо поинтересовался директор. Смысл вместо ответа поднял вверх большой палец правой руки.
– Запускай шоу номер триста сорок семь, -сказал вполголоса директор инженеру. Тот сделал несколько едва заметных движений, настраивая транслятор.
Перед глазами Смысла несколько секунд была кромешная темнота, спустя мгновение вспыхнуло и, как бескрайняя скатерть-самобранка, развернулось трехмерное пространство, наполненное цветами привычного людям спектра но с каким то неестественным кислотным оттенком. Изображение было идеально объемно, ни единая деталь, даже самая второстепенная, не выдавала его искусственное происхождение. Даже самый опытный геолог, замерев в безмолвном восхищении, не смог бы отличить ее от живого ландшафта. Смысл увидел перед глазами огромную поляну, сплошь покрытую изумрудно зеленой травой, насыщенную приглушенным сиянием светло-желтого оттенка. Опустив глаза вниз, он с удивлением заметил, что его ноги, почему то босые, находятся прямо на мягкой траве. Более того, он даже ощущал прикосновение каждого зеленого стебелька к своей коже. Послышался едва уловимый запах лаванды, который, лишь обладая носом парфюмера, можно было уличить в синтетическом происхождении. Внезапно прямо из пространства по обе руки от Смысла возникли три ожившие пары юноши и девушки. Они были абсолютно неотличимы от живых людей. Глаза, губы, волосы, каждая часть тела дышала виртуальной жизнью, которая, как хамелеон, имитировала жизнь реальную. В воздухе зазвучала незамысловатая мелодия и все три пары пустились в замысловатый танец. Спустя мгновение, Смысл обнаружил, что он солирует в этом неведомом ему ранее танце, с лихостью бывалого танцора отбивая непростые коленца. Аромат лаванды становился все более насыщенным, уже отдавая удушливой эссенцией. Смысл к непередаваемому удивлению продолжал демонстрировать чудеса пластики, двигая ногами в азарте ярмарочного шута. Девушки и юноши, как ни в чем ни бывало ускоряясь, вертелись вокруг Смысла со скоростью шпинделя большого токарного станка, доводя до ментального трепета. Запах лаванды уплотнился и стал нещадно разить в нос, отчетливо напоминая дезодорант для уборных. В голове Смысла молнией проскочила мысль, возникшая словно из ниоткуда-сколь уныло это зрелище, скрывающее за яростной веселостью бездонную пустоту, уныние захлестнуло его с головой. С неощутимой для глаза скоростью картина с мельтешащими парами сменилась панорамой большой ледяной горы, на которую, пыхтя и поскальзываясь, словно морские котики, ползли толстые мужчины и женщины в полосатых гетрах, широких плоских ботинках и мешковатых одеждах. Вся эта феерия дополнялась вспышками неведомо откуда исходящего хохота. Шум нарастал и превращался в один непрерывный гул, странные люди все быстрее карабкались на гору и кучей-малой ссыпались вниз, хохот бушевал вовсю. Отчетливо ощущалась бодрящая прохлада морозного воздуха, окатившего лицо ледяной волной холода. Внезапно картина резко исчезла и в воздухе опять повис тошнотворно-удушающий запах лаванды. Смысл отчаянно размахивая руками, вспоминая на ходу все известные ему жесты. Наконец, когда он провел по горлу ребром ладони, техники синхронно подскочили к нему как к ценному лабораторному животному, которое вот вот испустит дух в интересах науки, и стащили с его головы визуализатор. Бесстрашный участник эксперимента был совершенно мокрый, волосы на голове превратились в не расчесанный ком, похожий на птичье гнездо после урагана.
– Да, словно побывал в барабане стиральной машины, – слегка заикаясь, сказал Смысл, -ваша синтетическая реальность в части прорисовки превосходит даже самое смелое воображение, включая и мое собственное. Как то у вашей команды вопрос с запахами вышел из под контроля…
Бросая на техников в костюмах ядовитый взгляд, грозящий карами и забвением, директор с извиняющейся интонацией пробормотал, -Да, эта регулировка интенсивности запахов пока для нас как гордиев узел, никак не удается наладить должную биоэлектрическую связь с зонами обоняния в мозге акцептора. Однако по сравнению с начальной стадией нашего эксперимента мы продвинулись весьма существенно. Кстати, это оборудование, -директор с демонстративной беспощадностью мял в руках комплект визуализатора, -имеет богатый ассортимент, есть и для пожилых, есть комплекты для молодых семей, дошкольников, для одиноких, для спортсменов и даже для веганов. Бешеной популярностью последнее время пользуются комплекты для одиноких и для людей среднего возраста. Обратите внимание, Бодлер, наше небольшой нюанс, который мы смогли реализовать в этом комплекте– любые запахи, синтезируются из одного и того же вещества. Как такое возможно, спросите вы? -директор практически принимал ванну из славы и могущества, -мы облучаем это вещество специальными волнами разной частоты, что позволяет модулировать его молекулы в нужном соотношении. Следующий шаг, который мы планируем реализовать-использовать только стимуляцию волнами зоны обоняния в мозге пользователя, что допускает отказ от вещества-основы для ароматов. И, заметьте, как только у вас мелькнула в голове мысль о грусти, мы сразу включили программу 46М, которая призвана модифицировать уныние и апатию, превращая упадок настроения в феерию праздника, словно после прогулки с друзьями!
– Да, в феерии настроения я чуть было не захлебнулся. А для веганов в чем особенность? -спросил уже пришедший в себя Смысл
– Видите ли, мы окрашиваем для них материал визуализатора с помощью специально синтезированных красителей, которые извлекаются из генетически модифицированных растений. А по поводу досадных мелочей по асинхронной смене ароматов, то это детские болезни любого прорывного проекта, которые в кратчайшие сроки будут устранены!
Гордость новатора переполняла директора, он периодически приподнимался на носки и по-ковбойски хватался руками за свой ремень, стекла его очков торжественно светились, как северное сияние, -Да, введение разработанных мной смыслов в приемлемую для осязания и должного восприятия форму далось очень непросто. Вы бы видели, какой бедлам поначалу возникал с не к месту возникающими запахами. Подчас они разительно не соответствовали сюжету, повергая наших добровольцев в состояние глубокой меланхолии. К счастью, мы вылечили этот досадный недуг и теперь все оборудование работает как часы.
– Если желаете, мистер Бодлер, и если наше маленькая техническая неуклюжесть с ароматами не заглушило в вас веру в прогресс, мы можем вам показать по-настоящему революционную разработку. Эта технология придет на смену уже существующим в течении ближайших пяти лет, после нее на все эти сегодняшние открытия и девайсы можно смотреть, словно из блестящего паровоза на старую телегу. Это будет действительно переворот в дружбе человека и цифрового мира, -с нотками торжества сказал директор и окинул Смысла взглядом полного превосходства.
– Я охотно и немедленно готов последовать за вами при условии, что мой нос, глаза, мозг и иные, дорогие мне части тела останутся в невредимом состоянии. Знаете, я пока не готов платить своими органами чувств за ваши научные революции, пусть они и обещают перевернуть уже вполне себе перевернутый мир.
– О, нет, нет, Бодлер, я вам обещаю, что вы еще более укрепитесь в убеждении, что нам ничего не стоит довести до должного совершенства человеческую психику, его мир эмоций и намерений, которые так халатно и несвоевременно были не завершены природой, -сказал продюсер.
– Вы считаете, -что человеческая психика в ее повседневном проявлении совершенно пришла в упадок?
– Именно так, именно так, -словно паяц, директор энергично закивал головой, -ни память, ни внимание, ни качество и скорость мышления нашего среднего современника ни в коей мере не отвечают все более ужесточающимся требованиям прогресса. Если вы, -он резким жестом, словно проводя невидимый радиус, взмахнул рукой в воздухе, -ваш мозг, его скорость и точность мышления и запоминания, не ускоряются-считаете, что вы выброшены на обочину жизни.
– Знаете, я с вами согласен в той части, что, вне всякого сомнения, мозг необходимо тренировать, только, по моему глубокому убеждению, это достигается не аппаратным ускорением работы мозга с помощью шедевров электронной промышленности, а посредством осознанных усилий самого человека, который сам делает выбор в пользу развития своего мозга. Я уверен, что даже разделение развития по принципу «сейчас мы развиваем мозг, а завтра, например, правую почку» весьма странен, даже абсурден. Ведь мозг, весь человек, развивается в процессе сложных, интегрированных действий, к тому же он эти действия должен осознанно выбирать сам. Я одно время занимался бегом, и приведу пример, который мне близок-по вашей логике, продюсер, мы с помощью электродов и изощренно разработанных электронных программ вызываем сокращения то одной, то другой группы мышц, тем самым, якобы, достигаем роста выносливости, но при этом совершенно здоровый человек сидит на стуле и подставляет ногу под ваши присоски. Но скажите, почему этот совершенно здоровый человек, которому нужна усовершенствовать, скажем, свою выносливость, не может просто заниматься регулярными пробежками с рассчитанными дистанциями и углами подъема? По аналогии, я убежден, что мозг можно тренировать интегрально, весь целиком, а не его отдельные области или слои. Просто обучая человека искусству, мы совершенствуем и моторику, и цветовосприятие, и восприятие объема, и интеллект, и еще тысячи отдельных параметров, на которые вы молитесь с таким упоением.
А ваш человек превращается в ни на что неспособную рассаду, пока вы массируете ее ветки, у нее завянут все корешки!
– Вы, однако, какой то анархист-ретроград! -зло прищюрясь, прошипел директор, -общепризнанные научные данные показали всему цивилизованному миру, к которому вы, Бодлер, относитесь далеко не полностью, что человек-существо глубоко зависимое от зрелищ, от сцен, которые хоть как то могут обратить вспять его терзания, вызванные, как известно, скукой и душными условиями работы. Вы, вероятно, не следите за последними новостями науки, а ведь каждый сведущий и не предвзятый интеллигент прекрасно осведомлен, что произошла проверка и очередное подтверждение в исследованиях теории Бройда, об абсолютной зависимости людей от положительных эмоций, о том, что свобода как таковая для людей токсичнее хлора! Ведь свобода, а я опять апеллирую только к научным данным, создает вреднейшее влияние-человек начинает испытывать каждодневный стресс от принятия решений, выбора и самоконтроля. Я, как человек, убежденный в своей более чем гуманной миссии, обязан этот ядовитый и опасный стресс разрушить, что и делаю доступными мне методами. Мы, следуя классической науке, эти эмоции даем в дозированном и строго выверенном объеме, как я вам раньше и рассказывал. Если вы стоите как изгой на прогрессивной тропе современного научного знания и продолжаете убеждать окружающих, что человеком в его повседневности движут высокие материи, то это ваши проблемы. Каждый волен заблуждаться по собственным лекалам!
Продолжая свою патетическую речь, директор искоса посмотрел на Смысл, словно пытаясь выяснить, окончательно ли повержен противник огнем его аргументов или стоит еще наподдать для острастки
Смысл сохранял совершенно невозмутимый вид, продолжая смотреть в переносицу собеседника и ни единым мускулом лица не выдавая своего несогласия с только что услышанной тирадой.
– Кстати, Бодлер, -сказал директор, словно испугавшись собственного словесного натиска и опасаясь, что его внешне невозмутимый визави вдруг разразится громом и молниями ругательств и бурей негодования, -я ведь еще об одном изобретении не рассказывал., а оно, пожалуй, стоит всех, уже увиденных Вами. Ведь я не рассказывал про разработку наших партнеров, которую они прислали для натурных испытаний на одном из наших шоу.
– Мне казалось, что я увидел уже весь ваш инновационный зверинец, -пытаясь сгладить возникшее в воздухе напряжение, сказал Смысл
– Весь, да не весь, сейчас вы окончательно перевернете свои и без того пошатнувшуюся ретроградную концепцию мироздания! -щеки директора заалели.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?