Текст книги "Ветербург. Каждое дерево качается отдельно"

Автор книги: Евгений Попов
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Кусочек торта
– Осипов – собака, – говорит в телефонную трубку Ираида Протасьевна.
Входит Осипов. Слышит эти слова, начинает кричать.
– Почему же это я собака?! Такого от вас, Ираида Протасьевна, я не ожидал! Я к вам хорошо отношусь, как настоящий художник.
– Вы меня не поняли… Я хотела сказать…
– Нет, говорить уже ничего не надо…
Осипов насупился, сел на стул и замолчал
– Это же я ваш электронный адрес диктовала! Osipov@peterlink.ru.
Ираида Протасьевна уже почти плачет, но еще улыбается натянуто…
– Да? А я думал это вы про меня…
– Ну, вот видите! А вы сразу плохо обо мне думаете. Вот, возьмите кусочек торта. Наташа на свой день рождения купила.
– Наташа, это правда? У вас сегодня день рождения? Наташа, я вас поздравляю.
– Спасибо. Но это было еще в пятницу.
Осипов смотрит на Наташу. Потом на торт. Берет коробку из под торта.
Читает: «Хранить при +4 градусах 36 часов.
– И где же он у вас хранился в выходные.
– На подоконнике… – Тихо ответила Ираида Протасьевна. – Но у нас здесь прохладно…
– Но уж никак не плюс 4, Ираида Протасьевна! А уж все плюс 15 наверняка! Вы плохо ко мне относитесь, Ираида Протасьевна. Вы хотели меня отравить! Вы меня не любите.
Ираида Протасьевна плачет.
Проверка в утешение
Еду я в электричке. Вдруг объявление: “Впереди желтый светофор”. Ну, желтый и желтый… Для чего нам-то об этом знать? Вдруг следующее объявление: “Проверка тормозов!” И бабах! – резко тормозят. Визг, скрипение, паника, на голову падает рюкзак, в лицо упирается сидение. Короче, фонарь под глазом, шишка на лбу. У кого-то, может, еще похуже, но мне от этого легче только отчасти. Сам-то получил в глазность и был свободно проинформирован рюкзаком.
Прихожу домой, включаю телевизор. “Проверка кошельков, – говорят, – вытряхивайте ваши денежки!” Как исправный налогоплательщик, достаю кошелек, вытряхиваю денежки в помойное ведро. Ведро выношу в мусоропровод. А те, которые в банке, выбрасываю в окошко. Живу дальше.
Приходит домой жена, видит фонарь под глазом. “Ну и ну, – говорит, – вот тебе в утешение проверка на реакцию!” И кидает в меня гранат. Гранат попадает в глаз.
– Ай, милый, прости, я хотела только утешить. Но зато у нас теперь два фонаря на двоих!
– Здорово у тебя получилось, – отвечаю.
– А знаешь, милый, нам на работе сказали, что завтра приезжают инопланетяне и чтобы мы были готовы.
– Здорово, – отвечаю, – повезло вам. Не удивлюсь, если сейчас они войдут сюда и предложат тебе покататься на тарелке.
– А ты откуда знаешь? С тобой даже неинтересно. Действительно, вон они в окошке висят. Они только просили захватить с собой хоть один цветок, чтобы в тарелку поставить.
Так я пойду, милый?
– Иди, только не бери столетник, возьми финик. Так представительнее будет.
Проверив мою реакцию, пошла, покачивая фиником. А он тяжеленный, зараза. Наверняка тарелку завалит.
Проверка на грузоподъемность…
Синкретический подход
Пробежал я по себе, как по клавишам, ощутил приятное. Душа вроде живая, тело крепкое. Но появился свист незнакомый, как будто меха гармошки старой прохудились, да еще одна кнопка западает. Кашляю, как унитаз, в голову отдает, как будто маслопровод засорился, и поршни заклинило.
Пора, думаю, срочно на техосмотр.
Записался. Прихожу к доктору.
– Доктор, – говорю, – что-то в моем компьютере глючит. Найдите какой-нибудь антивирус. Не нравится мне что-то эта хренотень.
Улыбнулся доктор ехидно, заглянул мне в глаза:
– Совести у вас, молодой человек, нет. Один ваш вид монголоиднокожий говорит об одном: несмотря на ваши славянские корни, вы движетесь в сторону Азии неуклонно. А если по-простому – курить бросай, на хрен, глупая твоя башка.
Такое выдал, старый пень, что я чуть со стула не упал. В переводе, означает, что маслопровод течёт.
– Молодец, дед! Люблю прямой диагноз. Хотя башка моя, тебе или твоим внукам, еще может пригодиться: если с компьютером есть проблемы или с авто – дуй ко мне: или я или сын мой поможем. Даже гармошку или баян починим. Ты – доктор медицинских наук, а я – всех остальных. Визиток не держу, а вот телефон мобильный – пожалуйста.
Задумался я сильно, после деда этого остроумного. Со мной такое случается по жизни довольно редко, но вот случилась поруха.
Подумал: а зачем курю-то? Привычка, тяга там, пристрастие… А потом еще подумал: для чего вообще курят? Разбил по пунктам.
1. Для того чтобы казаться взрослым.
2. Из чувства самоутверждения.
3. Кайф получить.
4. Чтобы забить запах алкоголя.
5. Чтобы не выпадать из круга и не быть белой вороной.
6. Из-за моды.
7. Чтобы забить неприятный запах изо рта.
8. Втянулся, никак не бросить.
По всем пунктам я дураком действительно был. Остался последний, седьмой пунктик. Но если уж и бросать, то не так, как историк Качанов. Он и витамины какие-то находил, и заговаривали его бабки, и по врачам и экстрасенсам таскался. Всех накормил, а курить не бросил. Я считаю, если бросать что-то, так бросать как Эдит Пиаф. Та, пишут, кололась. Но бросила. Взяла и бросила. Вот баба крепкая!
А Качанов уже и кашляет, как унитаз и как отбойный молоток под подушкой в одном флаконе. Но не могу, говорит, бросить, слабый я человек. Он, конечно, слабый мужик, но хоть честный.
Пункт 1. Действительно, хотел казаться. Еще в детстве, с приятелем Юркой, забрались в самый затаенный уголок в нашем дворе, под крыльцо какого-то склада – листья древесные курили, кажется желтой акации. Дым из-под крыльца повалил. Кто-то подумал, что пожар. Достали нас оттуда за шкирки, щелбанов надавали.
Конечно, второй пункт тоже глупый. Все в юношестве, перед сверстниками хотелось выделиться. Да и туда же пункт 3 подверстывается: нравилось, как в голове мутилось и плыло.
Четвертый пункт вообще глупость. Смесь алкоголя и табака дает отвратительный запах, еще более отвратительный, чем каждый из этих запахов в отдельности.
Пятый пункт у нас любят больше всего. Чувство солидарности у разных народов разное, но табакокурильщик не может быть белой вороной. Это черный ворон.
Пункт 6 – для дур. Особенно для тех, которые у коляски с ребенком стоит с сигареткой и бутылкой пива и говорит о здоровье детей…
Техосмотр пройден. Машина должна отработать гарантийный срок. В системном блоке стоит провести модернизацию.
Бумлер и Рарин
Жили были Бумлер и Рарин. Один хотел всех осчастливить, другой – всех ограбить и перебить. И каждый занимался своим делом. Рарин осчастливливал людей, Бумлер – бил их и грабил.
Конечно, у каждого были свои трудности. У Рарина не все получалось с осчастливливанием. Приходилось некоторых прихлопывать, для более продуктивного осчастливливания большинства. Бумлер же бил большинство и меньшинство, но иногда с некоторыми из побиваемого меньшинства он все же сотрудничал. Но могли ли надолго договориться побиватель и осчастливатель? Вот и схлестнулись они однажды.
Долго бились. Победил осчастливливатель.
На Страшном суде он почти оправдался, когда сказал Большому судье, что при осчастливливании он ни один город не желал сравнять с землей, а наоборот – хотел сделать счастливым.
Бумлер был без колебаний отправлен на самую горячую сковородку.
Долго думал Большой судья, как поступить с Рариным. Не пустил он Рарина наверх, да и на сковородку не стал бросать.
Оставил он его в памяти народной.
Беляки и краснюки
Встретились как-то разные однофамильцы известных личностей, немного известные и сами: Скворцов со Степановым да Белов с Красновым. Стали разговаривать, встречу свою обсуждать.
– Встретились мы с вами, друзья, слава Богу, в Союзе писателей, а не на поле брани. На поле брани мы бы, втроем, вломили беляку Белову, – весело сказал Краснов. – Но всё ведь зависело бы от меня: чью сторону я бы занял. Если бы я выступил за красных, поскольку цвет моей фамилии позволил бы это сделать, то победил бы разделившийся сиамский близнец Скворцов-Степанов, этот чёртов воинствующий атеист. Но если б я проявил себя как белый генерал Краснов, то никакой революции у Вас бы, товарищи, не получилось.
– Хоть ты у нас и бард порядочный, но в этих вариантах отсутствует мировоззрение, – дружно возразили Скворцов со Степановым. – Если мы пойдем первым путём, то сможем опять революционно соединиться и враз разбить всякукю контрреволюцию! Белова песенка будет спета, поскольку он крестьянский поэт и кулак по натуре, хоть и прикидывается сельской овечкой. Он сбежит в леса, а с тобой, красно-белым перебежчиком, мы быстро управимся. И без красного С. обойдемся, этого подколодного совладельца московской недвижимости.
Вскочил тут бледный Белов, замахал руками:
– А я тогда героя моего горячего из поэмы моей многострадальной вызову. Есть у меня такой замечательный герой-заступник! Вот тогда мы с вами посчитаемся, гниды вы красные!
Показалось тут мне, автору, что Скворцов со Степановым теперь начнут требовать бывшую больницу им. Скворцова-Степанова приватизировать на свой счет. Понял я тогда, что нельзя текст прозаический на поэтический произвол пускать. Ведь перережут друг друга наши поэты, дай им только волю. Вот такая даль свободного романа с жидким кристаллом! Тут я срочно и поставлю жирную точку.
Но пришлось временно отменить жирную точку, ведь прошло уже немало времени. Некоторых героев не стало. Скворцов, отсоединившись, перешёл в другую компанию, к другим писателям. Но когда опять пришла пора писательского объединения, он задумался. И думает Скворцов с кем теперь наладить дружбу: то ли пойти по пути революционного сдваивания фамилий, то ли организоваться в птичий интернационал.
Большой праздничный электрод
Просыпаешься, – они тут как тут: всегда бодрые, веселые. Страшные такие, но всегда приятные и одинаковые. И улыбаются, как Газманов. «Включай, – говорят, – свой блокбастер!»
А если не включишь, то эти бандюганы будут преследовать на всех видах транспорта. Никуда от них не уйдешь, все равно включишь! «Включай, – кричат в форточку, – хуже будет, если не включишь. Видишь, тарелки на стенах домов понаставлены, антенны на крышах понавтыканы. Это мы ими управляем. Глянь на рекламные щиты и афиши концертные – это мы за тобой следим! Включай, а то ничего страшного не узнаешь. Помрешь без ЭМЧээсовской запугонии, без ЭМВедешной страхолюдии!»
А ещё было такое время, когда бандюганы бессмертнокощеичева нашего рынка моду такую завели – ублажать страну концертами. Знаете, теперь техника-то какая! Для того и телевизоры велели включать, а лучше – не выключать. Введут через включенный телевизор электрод виртуальный, зафиксируют его в голове, в месте центральных удовольствий, и гонят праздничные концерты с зашифрованной информацией!
А в этих концертах артисты, тоже зашифрованные, все время прыгают, и рты раскрывают да делают вид, что играют на музыкальных инструментах. Знающие люди говорят, что это новые технологии такие, а на самом деле это завод по производству фанеры. Миллионы тонн фанеры производят, задействовав нервную энергию всей страны. Бесплатно притом. А мы, дураки, смотрим и на них работаем. Теперь понятно для чего Гайдар с Чубайсом реформы проводили! Но придумали здорово, всех припахали!
На одном концерте даже президент работал. Руководил производством, как менеджер высшей квалификации. Ему это очень понравилось. По нему было видно. Сидел в первом ряду и слушал. Особенно ему тётка одна понравилась, которая джаз с военным Краснознамённым хором па-да-будабала. Тянет на английском это «па-да-бу-да», а военные ей подпа-да-будакивают. И подпрыгивают! Ей-богу, здорово! Как в страшном сне!
А называлось все это Большой праздничный электрод, посвященный, кажется, Дню защитика какого-то «Отечества». Я спортом не интересуюсь, поэтому не могу сказать точно: футбольная это команда или баскетбольная. Видимо, защитник команды этой гол какой-нибудь решающий забил.
Другие там тоже задами вертели неплохо. Видимо, фанеру полировали.
Давно не виделись
– Здравствуйте, здравствуйте. Давно не виделись. Вижу вас и неловкость испытываю за вас.
– Не преувеличивайте наше значение в вашей жизни. Всё ведь заканчивается компромиссом.
– Где вы видите компромисс?
– А вот наша встреча на одной странице – уже компромисс.
– А если я порву сейчас эту страницу?
– Мы будем ждать следующего компромисса. Но поскольку вы желаете исследовать нас, можно сказать, препарировать, а может быть, и свести счёты, то компромисс налицо.
– Я всегда считал, что жулики люди умные… Но вас лично, Эдуард Алексеевич, ум сопровождал только в трезвом виде.
– Но ведь я бывал трезвым нередко.
– Но не так уж и часто!
– Не иронизируйте над болезнью бедного человека…
И вы, Евгений Борисович зря улыбаетесь загадочно. Вы привыкли на литературе только зарабатывать. Если у литературы не учатся, не получают радости от любимого занятия, любят шорохи купюр больше, чем шуршание заветных страниц,……………………..
– А вы, Алексей Геннадьевич, чему улыбаетесь? Конечно, вы строите церковные заведения, спасаете свою душу, но это не мешает вам жульничать, обзываться плохими словами. Вы ведь кидала. Люди, кинутые вами, ищут вас. Могут и найти.
– Но ведь я очень люблю Скандинавию. Скандинавия меня не сдаст.
– А я люблю куриные яйца в мешочек. Я их варю и ем. Эх, товарищ капитан второго ранга давно в отставке! Ваши болезни общеизвестны, но они не лечатся, они лишь заглушают совесть. Шевеление мелких мошенников создаёт некоторые неудобства гражданам. У мелких мошенников запущенная хроническая и не опасная болезнь неутолённого самолюбия. Одной звёздочки не хватило. Уронили звёздочку по дороге. Сколько этих звёздочек, обронено по халатности вышестоящих. Все ходят по ним, как по росе. А каждая из них могла бы осчастливить значительную часть человечества.
Люди-начальники! Вручайте звёздочки внимательнее. Утоляйте их сверканием только истинно жаждущих.
Вот. Встретил вдруг, троих всего, а сколько мыслей полезных образовалось.
Варяжская кость
С нашим Бобиком что-то произошло. Он стал вдруг рыть очень глубокие норы. То ли археологом решил стать, то ли активным землепользователем. Роет и роет, но вырыть ничего не может.
Нет, конечно, он находит камни, разный мусор. Вчера даже ступицу автомобильную нашёл. Но всем этим Бобик не удовлетворяется. Рыхлит почву и рыхлит, всех кротов и червей распугал.
Бобик делает перерывы только на завтраки, обеды и ужины. Естественные нужды собаки известно как справляют. Он даже спать стал мало.
Короче говоря, в морде Бобика сосредоточилась целая геологическая или археологическая партия.
Наш участок превратился, в итоге, в какой-то цирк или реалити-шоу. Люди, прослышав о способностях Бобика, стали собираться у нашего забора и наблюдать за нашей собачкой. Шестой канал организовал круглосуточные трансляции с нашего огорода.
В результате мы, не выходя из дома, смогли наблюдать как наш героический пёс борется с очередной грядкой или перепахивает любимую клумбу.
Шестой канал даже прислал свою самую популярную телеведущую, дуру эту похабную, но даже Бобик не пожелал иметь с ней дело и, облаяв, выгнал с участка.
Наконец, средь бела дня что-то произошло. Мы насторожились. Бобик упёрся всеми четырьмя лапами в землю и с рычанием вытащил из очередной норы кость.
Люди охнули. В зубах собаки была хорошо сохранившаяся берцовая кость, с которой свисала бирка, а на ней было написано: «Кость Рюрика».
Вот где, оказывается, был похоронен Основоположник. Вот где начиналась земля наша!
Теперь Бобик и Рюрик неразделимы! Есть чем гордиться.
Начиналось всё с Рюрика, а продолжилось Бобиком! Нашим Бобиком! Вот это настоящее продолжение традиции.
А то всё спорили-спорили. А с фактами было туговато. Теперь Бобик с Рюриком, как братья Кличко, навсегда вместе. В истории. И никаких тебе подтасовок.
Выводы делайте, господа! Доверяйте больше братьям нашим меньшим. Это же целая цивилизация неизведанная! А с Бобика начался новый этап в её развитии.
Граф
Похоже, что я схожу с ума. Да, схожу. И сходить с ума оказалось так приятно, что сам не ожидал.
Стало мне казаться, что стал я графом. Что у меня хорошая наследственность. Что мне, после реставрации монархии, должны вернуть поместье. Или поместья, – в моём сходящем уме это пока не устоялось. То есть нисходящий мой ум ещё договаривается со сводящими с ума органами, торгуется или вырабатывает консенсус, устраивающий обе стороны. Чтобы ни одна не чувствовала себя проигравшей. Конструктивная составляющая в данном вопросе должна стыковаться с балансом интересов.
Суть заключается в технологии схождения. Тем более что шестой технологический уклад требует новых подходов, иначе можно безнадёжно отстать от цивилизованного решения данного вопроса. Отстал – и нет тебя. Так отстал, что скрылся за горизонтом.
Было время, когда я засомневался в правомерности своего графского титула. Но произошло событие, заставившее меня поверить в правильность выбранного решения. Однажды, слушая главные наши новости, я узнал, что в одной скандинавской стране один граф, по фамилии Иванов и скрывающийся под фамильной приставкой «фон», развёлся с третьей женой. Так и сказали в главных новостях: «Знаменитый Николас фон Иванофф развёлся со своей третьей женой, фотомоделью фон Иваффой».
Так я нашёл своего знаменитого предка. Только приставка «фон» мне как-то не очень. Очень чопорной показалось. Захотелось чего-нибудь поюжнее, потеплее. Стал я выбирать между «де» и «душ». И решил, что душ звучит душевней. Как будто искупался в тёплом океане и принимаешь душ, чтобы смыть морскую соль.
Таким стал я душ ИвАновым. Но потом, чтобы зазвучало ещё гармоничней добавил: душ Ивануш. Такая вот португальская специфика добавилась. Похуже на душ Сантуша, португальского вратаря футбольного, я ведь люблю футбол смотреть.
Александру душ Тимоних Ивануш. Тимониха появилась, потому что я родился в Тимонихе.
Здорово я всех озадачил. Родные и плакали, и смеялись. Побили даже однажды. Но когда поняли, что я непреклонно схожу с ума, смирились. Говорили: «Пусть сходит. Может и правда найдёт чего… Люди, вон, президентами становятся, ни с того ни с сего. Пусть попробует. Сходит, а потом, может, и вернётся. Главное, чтобы дом не поджог».
А тут ещё случай подтвердил мою правоту. Поругался я в супермаркете с мужиком одним. Он всё торопился, а у меня целая корзина продуктов – на неделю мы запасаем обычно. Он стоял за мной в очереди на кассу с какой-то ерундой. Стоял-стоял, да вдруг завёлся, стал ругаться, что он торопится, а тут ходят всякие с корзинами набитыми.
Я посмотрел на него спокойно и спросил: «А кто Вы такой?»
– Бизнесмен я. И мне нет времени стоять в очередях! – отвечает он нервно.
– Ах, бизнесмен! Подумать только – бизнесмен!.. А я граф. И стою спокойно, жду своей очереди, никого не задеваю. Мой предок в Думе первого созыва заседал. А Вы что? Если Вы бизнесмен порядочный и пришли, как я в супермаркет, то у Вас, чтобы пройти вне очереди, есть два выбора: либо показать инвалидное удостоверение, либо изволить вызвать меня на дуэль. Третьего не дано. Или дано, но Вы им не воспользовались. Просрочили. Надо было в супермаркет посылать кухарку. Так-то вот.
Видел я, что струхнул бизнесмен. Он мог бы пальцем меня раздавить, но испугался, что камеры видеонаблюдения зарегистрируют нападение на сумасшедшего графа и ему впаяют на полную катушку так, что и братки не помогут. Ведь все уже ждут, что примут, наконец, закон во втором чтении о возврате привилегий высшему сословию. Даже Глава императорского дома говорила об этом. Тогда все мы, как раньше говорили, царские сатрапы, вернёмся и скажем, как в любимом фильме: «Мы вернулись!»
Короче, стало мне легче жить, после возращения графского титула. Особенно всех поражает приставка «душ». Прямо наповал разит, как «ураганы» и «смерчи».
И жена с детьми уже не смотрят на меня с сочувствием, а улыбаться стали и почти поверили, что скоро у нас начнётся новая жизнь.
Варяжский гость
Уж и не знаю, кого напоминает этот юноша. То он покажется молодым подосиновиком, еще не распустившим свою шляпку, то явится вялоподобным фаллосом. А то, вдруг, предстанет героем сказки, крошкой Цахес, или просто маленьким, светлым старичком.
Все ждут от него мировых рекордов. И он их устанавливает. Но устанавливает всегда только за рубежами родины… Особенно велики его успехи в Европе. Там он, встречаясь с элитой мирового спорта, раскатывает ее по всем параметрам.
Он выбегает на дорожку бодрый и энергичный, с боевым наклоном вперед. И только взгляд исподлобья и подчеркнутая решимость выдают его волнение.
Страшная метаморфоза происходит с ним на родной земле. Как будто его подменяют, как будто он становится здесь маленьким робким мальчиком, желающим отличится, но не знающим как.
Он говорит решительные слова, делает энергичные телодвижения, старается дышать глубоко и привольно. Но слова его звучат неубедительно, движения не имеют полной амплитуды, а воздух доходит только до середины легких. Что делать! Он нравится болельщицам, они скандируют его имя, они ждут от него домашних побед. Но победы остаются за рубежами родины, а на родной земле он проигрывает малоодаренным атлетам, робок на дорожке, и тренерам за него стыдно. Хотя тренеры знают, что все равно основное дело он выполнит – «сделает» этих самоуверенных европейцев и побежит рядом с сильными американцами. Он и американцы, а на финише он их накатывает! Красотища!
Но приходит Олимпиада, он накатывает. Он выигрывает. Но медали отдают американцам, потому в крови его какое-то лишнее лекарство, которое они назвали допингом допинг, а у него нет справки, что он норвежский астматик, и что лекарства ему, как норвежцам, необходимы, так как иначе ему нечем будет дышать.
В этих мучениях проходит его карьера, уходит драгоценное время. Светит лишь одно – остаться в памяти соотечественников красивой легендой о варяжском госте.
Но чудеса на свете бывают. Он смог. Смог преодолеть себя, вырвать этот молочный зуб, прикрутив его проволокой и привязав её к двери исторической справедливости, и стал победителем. Никто точно не знает, как это произошло. А зря. Ведь всем хочется кем-нибудь стать. Все и стали. Наблюдателями.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?