Текст книги "Сказание о святых вождях Земли Русской"

Дело распространения веры продолжал сын и преемник св. Владимира, Ярослав Мудрый. Он особенно заботился о распространении книжного учения и строил много храмов. При нем были переведены с греческого творения святых отцов и другие благочестивые книги, которые составляли единственное и любимое чтение русских людей.

И мало-помалу русский народ принял тот облик истово верующего, безмерно усердного к своей вере, который так изумляет иностранцев, отзывы которых дошли до нас.

Святые мученики князья Борис и Глеб

Святой Владимир разделил Русь между своими 12 сыновьями при жизни.

Любимые сыновья его были Борис и Глеб, во Св. Крещении Роман и Давид. Они были рождены от матери-христианки и по малолетству дольше других оставались при отце, когда те уже княжили в своих уделах[5]5
  Отдельные княжества, на которые Владимир и последующие князья дробили Русь.


[Закрыть], – именно в то время, когда Владимир так искренно и горячо отдался Богу. Они выросли под благочестивым настроением отца и всей душой глубоко восприняли христианство, с его правдой, чистотой и кротостью. Старший, Борис, был обучен грамоте и очень любил читать о подвигах и жизни святых, а младший, Глеб, с наслаждением слушал чтение брата. Читая о страданиях мучеников, Борис, обливаясь слезами, молился: «Господи Иисусе Христе, удостой и меня их удела, научи идти по их стопам. Молю Тебя, Господи, да не увлечется душа моя суетой этого мира. Просвети сердце мое, чтоб оно знало Тебя и Твои заповеди!»

Любимые нежно отцом, крепко и они были привязаны к нему, а между собой соединены горячей дружбой.

Отец их любил в них не только сыновей, но и светлых, осененных благодатью истинных христиан.

Чтобы не разлучать их далеко одного от другого, когда пришло время, он назначил им соседние уделы: Борису – Ростов, а Глебу – Муром. Там они занимались распространением веры, сияли правосудием, кротостью, добротой и попечением о бедных.

Незадолго до кончины Владимира, Борис приехал к отцу, силы которого упадали. В это время пришло в Киев известие, что печенеги идут на Русь; и, будучи сам уже не в состоянии идти в поход, Владимир отрядил на них сына. После напрасной погони за ними Борис возвращался в Киев, когда у реки Альты (недалеко от южного Переяславля) получил известие, что его отец скончался, а брат его Святополк,[6]6
  Святополк был племянник св. Владимира, сын брата его Ярополка, но усыновлен св. Владимиром. Еще при жизни его он выказал себя с дурной стороны, хотел отложиться от России, сидел в темнице, но потом прощен отцом.


[Закрыть] скрыв на некоторое время его смерть, тайно схоронил его и завладел престолом.

Зарыдал Борис, услыхав тяжкую весть о смерти любимого отца: «Увы, – говорил он, – зашел свет очей моих; горько мне, что я не был при твоей смерти, чтобы с честью схоронить тебя!»

Бояре киевские, ходившие с Борисом в поход, советовали ему: «Иди в Киев и завладей престолом отца, и войско отцово с тобой и поможет тебе». На это князь отвечал: «Не пойду я на старшего брата. Он мне теперь вместо отца».

После такого ответа и бояре, и ратные люди ушли от Бориса, а он остался с одними приближенными и думал идти в Киев и приветствовать Святополка, как старшего брата и начального князя.

А Святополк, чувствуя себя некрепко на престоле, так как все надеялись видеть на нем любимого Бориса, замыслил убить Бориса, Глеба и всех своих братьев, и нанял убийц.

Прежде чем они дошли до места стоянки Бориса, к нему пришел тайно вестник, предупреждая о том, какая ему готовится опасность. Но великодушный князь не поверил: он знал, что ничем не согрешил против брата и нет причины тому злоумышлять на него.

Но все же эта весть смутила его. Полный к тому же скорби по отцу, он упал духом и в молитве искал утешения. Была суббота. Он вошел в шатер свой и с плачем стал молиться Христу и Пречистой Его Матери. Так молился он до глубокой ночи и стал петь утреню. Когда убийцы приблизились к шатру, они услыхали голос князя.

Борису сказали, что убийцы уже здесь. И еще горячее полилась тогда к Богу его молитва. Совершив утреню, он устремил взор на икону Христа и в слезах молился так: «Ты, пострадавший за нас на кресте, сподоби меня за имя Твое претерпеть это страдание, которое я неповинно принимаю не от врагов, а от брата моего, и не поставь ему, Господи, этого во грех!»

Так в страшный час молился он о своем убийце. Окончив молитву и причастившись, Борис спокойно лег, предав себя в руки Божии…

С яростью ворвались убийцы в шатер, стали колоть его копьями, и он упал, обливаясь кровью…

Любимый отрок князя, Георгий,[7]7
  Отрок – приближенный, пользовавшийся доверием, исполнял поручения, был оруженосцем, телохранителем.


[Закрыть] родом из венгерцев, носивший возложенную ему князем на шею гривну, пал на тело своего господина с криком: «Не оставлю тебя, но где гибнешь ты, там и я кончу жизнь!» Его тоже проткнули копьями, и так как не могли сорвать с шеи драгоценную гривну, то срубили ему голову и отбросили ее, так что потом между множеством трупов нельзя было распознать его тела.

Чуть дышащего князя Бориса убийцы завернули в материю шатра и положили на колесницу. По дороге встретились посланные Святополка, и один из них вонзил свой меч в сердце князя. Это было в воскресенье, 24 июля. Тело его было привезено и тайно схоронено в Вышгороде (село на Днепре в 17 верстах от Киева).

Св. Борис был строен и величествен, пленял всех красотой и ласковым обхождением. Взор у него был приятный и веселый. Он отличался храбростью в битвах и мудростью в советах.

По убиении св. Бориса, Святополк замыслил убить и Глеба. Он послал к нему гонца с известием, что отец их тяжко болен и зовет его к себе. Быстро собрался Глеб, взял с собой малую дружину и поспешил выехать, чтобы застать отца в живых. У Волги конь повредил ему ногу, и он водой поплыл к Смоленску. Против урочища Смядин князя нагнал гонец от княжившего в Новгороде брата его Ярослава и рассказал о кончине Владимира и убиении Бориса.

Огорчен был Глеб смертью отца и еще более гибелью брата. «Не услышу более, – говорил он, – кротких наставлений твоих, брат мой любимый! Если получил ты милость у Бога, моли Его, чтобы и я пострадал, как ты. Лучше мне быть с тобой, чем в этом злом мире». Так рано постиг он суету земную.

Еще плакал князь от ужасной вести, как его настигли посланные Святополком убийцы. Спутники князя увидали их и взялись за оружие. Глеб сказал им: «Братцы, если мы не будем драться, они возьмут меня и поведут к брату, а иначе всех нас убьют». Приблизившись к лодке князя, они напали на него. Он воздел руки к небу и стал молиться со слезами. Во время его молитвы стоявший сзади его повар, злобствовавший на него, вытащил свой нож и, схватив его за голову, вонзил нож в горло. Как непорочный агнец пал невинной жертвой юный князь Глеб и соединился навеки в небесном царстве с любимым братом. Это было 5 сентября.

Убийцы, не погребая тела, бросили его недалеко от берега, между двумя колодами, и прикрыли хворостом. И на этом месте стали являться знамения: иногда загорались огни, иногда слышно было проходящим пастухам ангельское пение. Через несколько лет охотники, занимаясь звериной ловлей, нашли честное тело. Оно лежало целым: ни зверь, ни птица не коснулись его, не было на нем тления. Они рассказали об этом в Смоленске. Тогда граждане со всем духовным собором отправились в то место и узнали в нетленных мощах благоверного князя муромского Глеба Владимировича, убитого на этом месте; торжественно перенесли его мощи в Смоленск и положили в храме.

Святополк, погубив двух братьев, убил еще третьего, Святослава Древлянского, а затем должен был вступить в борьбу с ополчившимся на него Ярославом Новгородским. Четыре года длилась борьба; наконец, Святополк привел печенегов и сошелся с Ярославом на берегу той Альты, где был убит св. Борис. Перед битвой Ярослав, воздев руки к небу, помолился так: «Владыко Господи! кровь братьев моих от земли вопиет к Тебе. Молю Тебя, всемогущий Творец, Судья праведный, отомсти за кровь эту праведную, как отомстил Ты Каину за кровь Авеля… Вы же, братья мои святые, Борис и Глеб, помогите мне против этого безбожного убийцы!»

С рассвета вступили в битву, бились до ночи с ужасным ожесточением, враг сходился с врагом в рукопашную, кровь текла ручьями по оврагам.

Одолел Ярослав, и Святополк бежал на польскую землю.

От страха и угрызений совести он не мог остановиться нигде: ему всюду чудилась погоня. «Бегите, бегите, – кричал он, – за нами гонятся!» Он кончил жизнь в Полыце в страшных мучениях душевных, и, как передает летописец, долго из насыпанного над ним кургана выходил смрад, как свидетельство лежавшего на нем проклятия. Этот злодей назван «Святополком Окаянным».

Когда, утишив землю, Ярослав утвердился в Киеве, он узнал, что тело св. Глеба находится в Смоленске, и послал за ним священников. По Днепру тело привезено было к Киеву, и все увидели благоверного князя как бы спящим: тело было бело, как у живого, и источало благоухание. Его положили в Вышгороде в могилу св. Бориса в 1021 г. и тогда же они оба были причислены к лику святых. Когда сгорел храм, где была могила, над гробом стали появляться огни и слышалось ангельское пение. Тогда над святыми мощами воздвигнута новая церковь, и мощи вынуты из земли. Тут же начали совершаться чудеса исцелений. Впоследствии вместо деревянной была сооружена великолепная каменная церковь во имя первых русских чудотворцев. При торжественном перенесении мощей раку св. Бориса несли князья, а каменную раку св. Глеба везли на санях.

Во время нашествия татар храм этот был разрушен до основания, а мощи благоверных князей скрыты в неизвестном месте, где остаются и доныне. Предание говорит, что место это – под святым колодцем, находящимся у алтаря теперешней церкви.

Память св. страстотерпцев совершается 27 июля, перенесение мощей – 2 мая.

Вспомним о трех святых братьях, верно служивших благоверному князю Борису.

Из Венгрии пришел к нему Ефрем с братьями Моисеем и Георгием. Георгий был убит на Альте, прикрывая собой своего князя. Узнав об их гибели, Ефрем пришел искать тело брата, но не мог узнать его, и нашел только главу. Он принял иночество и там, где теперь город Торжок, построил странноприимный дом, где служил странникам. По открытии мощей св. князей Бориса и Глеба он воздвиг храм во имя новоявленных мучеников и основал при храме иноческую обитель.

Какая радость была для верного слуги видеть церковное прославление его любимого князя!

Мощи почившего в глубокой старости преп. Ефрема покоятся открыто в соборном храме новоторжского Борисоглебского монастыря. При них нетленная глава его брата Георгия, по его завещанию положенная с ним в могилу.

Третий брат, преп. Моисей Угрин, прославился великими подвигами целомудрия, много пострадал за душевную и телесную чистоту и был одним из первоначальных подвижников в киевских пещерах, где почивают его мощи.

Велико значение дивного подвига святых князей Бориса и Глеба, явившихся первым пышным цветом русского Православия, первыми угодными жертвами, которые выставила Богу Русская земля.

Удивительна высота их нравственного совершенства: презрение к смерти, вера в Бога, смирение и правда, покорность старшим.

Особенно этой последней добродетели всегда будет поучать их память. Преп. летописец Нестор[8]8
  Подвижник Киево-печерский, преп. Нестор, оставил сказание о первых временах Русской земли.


[Закрыть] рассуждает так об их кончине и прославлении: «Видите ли, как важна покорность старшему брату? Если б они воспротивились ему, то едва ли бы удостоились такого дара от Бога. Потому что и ныне много юных князей, которые не покоряются старшим, сопротивляются им и бывают убиваемы, но они не удостоиваются благодати, как сии святые братья».

И особенно во времена взаимных раздоров князей киевской Руси пример св. страстотерпцев служил важным напоминанием о мире, любви и согласии, которых не было среди удельных князей; их рознь и предала Русь татарам.

Каким отрадным светом сияют лики двух святых братьев, какой они озарены новой для Руси красотой – красотой смиренной и кроткой души! Их короткая жизнь и славная смерть показывают, как быстро и богато поднялось на русской почве посеянное их отцом семя.

Немного и недолго потрудились для родной земли благоверные князья-мученики, но зато явились сильными и теплыми ходатаями за нее на небе, и забота их о русской земле и помощь подтверждаются следующими знамениями.

Когда великий князь Александр Невский боролся с немцами и должен был вступить с ними в бой на берегах Невы, один из военачальников его, стоя ночью на страже, имел такое видение. Лишь только забрезжил свет, появился на реке корабль; гребцы сидели как бы покрытые тьмой, а посреди корабля в блестящих одеждах стояли святые мученики Борис и Глеб. И сказал св. Борис: «Брат Глеб, вели грести скорее, да поможем сроднику нашему князю Александру против немцев».

И в тот день св. Александр одержал великую победу.

Также, когда благоверный князь Димитрий Иоаннович боролся с нечестивым Мамаем, стоявший ночью на страже Фома Халцибеев видел следующее. В высоте показалось густое облако, и от полуденной стороны явились двое светлых юношей; в руках у них были зажженные свечи и мечи. То были святые мученики Борис и Глеб. И сказали они татарским воеводам: «Кто послал вас губить наше отечество, данное нам Богом?» и стали рубить врагов, так что ни один не остался цел.

Наутро страж поведал видение великому князю Димитрию, и он молился: «Пресильный Боже, подай мне помощь молитвами святых мучеников Бориса и Глеба, как Давиду на Голиафа, как Ярославу на Святополка, как пращуру моему Александру на короля немецкого!»

То был день Куликовской битвы, которая положила начало освобождения России от татарского ига.

Семья Ярослава Мудрого. – Св. великая княгиня Анна и св. князь Владимир новгородские. – Преп. Никола Святоша, князь Черниговский

Преемник и сын Владимира святого, Ярослав Мудрый, славен был благочестием, и был поборником духовного просвещения. Он высоко поставил русское имя.

В его семье было двое святых.

Супруга Ярослава, благоверная княгиня Анна, была дочь шведского короля Олава; языческое имя ее было Индегерда, и она получила в приданое от отца город, по-русски называемый Старой Ладогой. Летописи не оставили нам подробностей о ее характере. Перед кончиной своей она постриглась в монашество (10 февраля 1051 г.).

Благоверный великий князь Владимир Ярославич на шестнадцатом году поставлен отцом княжить в Новгороде, где неотлучно с ним жила до смерти и его мать. Он оставил о себе вечную память сооружением великолепного собора Софии, Премудрости Божией, важнейшей святыни Новгорода и одной из первых русских святынь, которая уцелела во всей своей древней красе. После восемнадцатилетнего управления он преставился 33 лет от роду, 4 октября 1052 г. Нетленные мощи его почивают рядом с мощами его матери в серебряной раке в созданном им соборе.

Святой князь Ярослав Мудрый

Неясно рисуется чистый образ этого древнего князя, по скудости сведений о нем; но мы можем дополнить его по той обстановке, в какой протекло его детство в доме отца.

Созидательная, живая, спокойная, но плодовитая деятельность поглощала Ярослава во все его княжение. Он ставил новые города и храмы, любил церковные уставы, духовенство, особенно иноков, понимал пользу книг духовных и читал их день и ночь, велел переводить их. Все это не усыпляло его воинской доблести, когда нужно было ополчиться на врага.

«Ярослав, – говорит один писатель,[9]9
  «Добрый страдалец за Русскую землю», протоиерея М. И. Хитрова.


[Закрыть] – представляется за беседой со смиренным черноризцем о церковном уставе и строении или глубоко погрузившимся в развернутую перед ним хартию… Уже давно ночь, но князь как будто и не замечает времени. Он весь ушел умом в письмена, где черпает уроки мудрости и благочестия, и, кажется, шепчут его уста с Соломоном: «Пошли мне от святых небес приседящую престолу Твоему премудрость, чтобы она споспешествовала мне в трудах моих!..»

Ярослав любил великолепие храмов, выписывал для украшения их греческих художников, завел стройное церковное пение.

Благоверная княгиня Анна Новгородская

Вот в какой среде росли первые православные русские князья. Такое настроение веры не могло не образовать людей не только праведных, но и святых. Мы видели уже благочестивую ревность св. княгини Анны, принявшей иночество в последний год жизни. Один из князей последующего времени отрекся от престола и величия земного и провел жизнь в удивительных подвигах иноческого смирения.

Князь черниговский Святослав (в сокращении Святоша), во Св. Крещении Николай, жил счастливо в миру, имея жену и детей. Но душа его жаждала исключительного общения с Богом. Он понял, что все тленно, что не утолит он голода души земным величием, что только на небе непреходящее Царство Славы, и он оставил все и пришел в 1106 году в Киево-Печерский монастырь.

Св. благоверный князь Владимир Новгородский

Забывая прежний сан свой, он прилежнее всех работал на послушаниях. Сперва он трудился в поварне, на плечах носил дрова с берега Днепра в гору и рубил их, делал и прочую работу. Его братья, узнав об этом, пытались принудить его бросить это дело, но он умолил их оставить ему его труды и три года протрудился на поварне. Потом пробыл он три года при монастырских воротах сторожем и никуда не отходил, кроме церкви. Отсюда взяли его на трапезу.

После этих послушаний игумен велел ему трудиться в безмолвии, и он стал насаждать около своей келии сад. Никогда не видали его праздным, и с рукоделием в руках он, не переставая, творил молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».

Он ничего не ел, кроме малой части того, что давали ему на монастырской трапезе, а все, что присылали ему родные, раздавал нищим и странникам или на устроение церквей; много жертвовал также в храмы книг.

В миру в Чернигове у князя был врач по имени Петр, родом из Сирии. Он был очень привязан к нему и ради него переехал в Киев. Посещая св. Николу, видя его пост и лишения, заставая его то на поварне, то у ворот, врач сокрушался о нем.

– Ты не жалеешь себя, – говорил ему врач, – Ты заболеешь от истощения. Как купленный раб, работаешь ты на черноризцев, непривычный к этой работе. Твои братья скорбят, что ты из такой славы дошел до последнего убожества… Ведь тебе присесть некуда, кроме как на сорную кучу у поварни или ворот. Ты сам моришь себя. Кто из князей русских поступал так?

– Брат Петр, – отвечал ему блаженный Николай, – много я думал о спасении души моей и рассудил, что не надо щадить плоти, чтобы она не тяготила страстями духа. Томимая воздержанием и трудом, она смирится, а не изнеможет, а если бы и изнемогла, то апостол сказал: «Сила моя в немощи совершается». Бог хочет сердца чистого и смиренного, но без поста и труда оно не может быть таким… Ты упрекаешь меня, что я стал рабом этих черноризцев. Но я перестал быть рабом мира и благодарю Бога за то, что Он мне, рожденному князем, дал работать Царю царей в лице этих иноков. Братья мои пусть не думают обо мне. С них довольно забот о моей власти, которую я оставил в земном княжестве, чтобы наследовать в небесном. Я обнищал ради Христа, чтобы приобрести Христа. Зачем же упрекаешь меня за воздержание мое и грубую пищу? Ведь врачуя недуги, ты приказываешь больным воздерживаться от некоторых блюд, а я этим способом лечу духовные недуги. Ты упрекаешь меня, что я сижу у сорных куч, но чем я лучше Иова, сидевшего на гноище. А он в жизни назывался царем. Ты говоришь еще, что ни один из князей русских не поступал, как я. Пусть же, подражая Царю небесному, я буду им примером».

Преподобный Никола (Святоша) князь Черниговский

Часто, когда блаженный князь заболевал, врач приготовлял ему лекарство, но, прежде чем он доходил до него с лекарством, князь выздоравливал и никак не позволял его лечить. Сам же он молитвами своими исцелил болезнь врача.

Однажды князь призвал врача и сказал:

– Петр, тебе следует постричься в ангельский образ и работать Господу и Его Пречистой Матери в этом монастыре вместо меня, потому что я через три месяца отойду от этого мира.

С воплем врач упал к ногам его и говорил:

– Увы мне, господин мой, благодетель, драгоценная жизнь моя! Кто позаботится теперь обо мне? Кто пропитает сирых и убогих, смилуется над просящими помощи? Ведь я просил тебя щадить себя, так как многим ты можешь быть полезен, и в твоей жизни – жизнь многих. Откуда эта весть? Если от людей – я отдам за тебя мою жизнь; если от Бога, умоли его, чтоб я умер за тебя. Если ты умрешь, мне негде оплакивать сиротство мое. Птица находит себе приют, а ты шесть лет живешь в монастыре, и у тебя нет приюта.

– Не тужи, Петр, – отвечал блаженный князь, поднимая врача, – Господь знает, как сохранить всю созданную Им тварь. Он будет прибежищем и тебе…

Киево-Печерский монастырь XI век

Потом святой Никола приготовил себе место для погребения и показал врачу, а тот умолял его:

– Знаю, что если ты захочешь умолить Господа, так тебе жить еще. Меня же положи здесь.

– Да будет тебе, как хочешь, если есть на то воля Божия, – отвечал князь, – В одном образе иноческом послужим Богу.

Тогда врач постригся и провел три месяца в слезных молитвах. По его молитве и предсказанию блаженного Николы, причастившись святых Таин, преставился в назначенное время.

Тридцать лет после того провел еще в обители святой князь. В год своей кончины он сослужил родине последнюю службу, примирив враждовавших русских князей. В день его смерти, 14 октября 1142 г., почти весь город собрался к нему, прося его молитв. Братья его горько плакали, узнав о его кончине, и один из них просил от игумена себе на благословение крест умершего, возглавие и помост, на которых почивший клал поклоны. Позже он получил исцеление от власяницы, которую носил на теле блаженный Никола Святоша.

Мощи его почивают в Антониевой пещере Киево-Печерской лавры.