Текст книги "Семейные разборки"

Глава 8

Я с улыбкой смотрел на матерящегося Эдика и чувствовал, как расслабляется мое тело. Как-то до этого момента не обращал внимание, но переживание за друга все-таки висело на моих плечах неким грузом. Пускай, я считал, что он неправ и на его месте поступил по-другому, но Мерзкий был мне дорог, и это само по себе было достаточным обстоятельством, чтобы беспокоиться о нем при любых обстоятельствах.

Наверное, на этом и держится настоящая дружба. По крайней мере, я верю в то, что и мои друзья также искренне переживают за меня.

– Все хорошо? – уточнил я, увидев, что Эдик убирает телефон в карман. – Нашлась пропажа?

– Ненадолго, – мрачно пообещал полковник. – Сейчас я его сам хоронить буду, чтобы больше никто не нашел.

– Так что случилось? – спросил Мирон. – И куда ехать?

– Рули к Останкинскому пруду, – мрачно ответил Эдик. – Утверждает, что у него в драке телефон повредился и теперь зарядку не держит. Вот салоны связи открылись, он павербанк с проводом купил и теперь разговаривать может. Ну что за детство?

– Почему детство? – не понял Мирон. – Нам и вправду вчера досталось. Может, и сломался, дурное дело нехитрое.

– А зачем было сбегать из квартиры? Что нельзя было предупредить? Он, не понимает, в чьем обществе провел ночь? – выдохнул Эдик и возмущенно посмотрел прямо мне в глаза. – Чего ты улыбаешься?

– Э-эди-ик, – протянул я. – Несчастный ты человек. Это ты живешь и дышишь работой. А мы не такие. Мерзкому плевать, кем ты считаешь бедную девушку. Она просто ему понравилась, я уж не знаю, в каком именно месте и с какими мыслями, но понравилась, и он просто решил провести с ней время. Почему он должен был тебе докладываться?

– Ага, – добавил Мирон, заруливая на стоянку. – Я ему еще про любопытных призраков и домовых расскажу, а потом к Мосе отведу артефактов защитных купить.

– Отведи-отведи, – пробурчал Эдик. – Вылетит твой друг из служебки, как футбольный мячик. Никодим такую наглость долго терпеть не станет.

– Да не в этом вопрос, – продолжал наседать я на полковника. – Станет, не станет. Это частности. Вот ты мне ответь теперь, какого павиана ты всех взбаламутил? У тебя подчиненный майором работает, скоро тебя на пенсию отправит. В чем проблема то? Что он не доложил о своих перемещениях? Ты что, реально давал ему такое указание?

Мы остановились на парковке напротив одного из входов на ВВЦ.

– Ничего я не давал, – пробурчал Эдик, выбираясь из машины на улицу. – Но ты правильно говоришь, он уже давно не мальчик. Должен понимать, где и с кем он проводит время. Тем более, что на связи надо быть круглосуточно.

– Начинается, – страдальчески закатил глаза Мирон. – Таким макаром, Мерзкий уволится через полгода. И я буду первый, кто начнет его на это уговаривать. Что у вас за привычки пошли на госслужбе всех и всегда контролировать? О доходах отчитайся, о передвижениях сообщи, место отпуска согласуй. Ходят слухи, что в некоторых органах надо рапортом докладывать, даже если любовницу завел.

– Это все делается для их же блага, – казенным тоном попытался отбиться от нападок полковник.

– Что вы говорите, – всплеснул руками Мирон. – Бедные люди, они живут и не знают, что их контролируют для их же блага. А ничего, что крепостное право отменили? Я тебе больше скажу, полковник! Его очень давно отменили!

– Вот когда уволится, тогда и посмотрим, где ему лучше будет, – сварливо заметил Эдик. – А пока что он – мой подчиненный. И не забывайте, что девушка, в обществе которой он красотами Москвы любуется, подозреваемая.

– Ай, ладно тебе, – махнул рукой Мирон. – Может, у них уже все сладилось, тогда Мерзкому наверняка ничего не угрожает.

Мы прошли на территорию ВВЦ и Эдик, не переставая что-то ворчать и бурчать себе под нос, повел нас к павильону одного из кафе, притаившегося в тени раскидистой ивы. Максим с Ниной сидели за одним из столиков открытой веранды, наслаждаясь соком из высоких стаканов.

Глядя на них, я почувствовал нарастающее бурчание в животе. Ну да, позавтракать то не дали… Впрочем, как и выспаться…

– Нет, вы посмотрите, – начал опять закипать Эдик, обращаясь ко мне с Мироном. – Сидят, голубки…

– Тихо, тихо, тихо, – ухватил я за локоть полковника. – Я думал, что тебе вполне хватило вампиров, чтобы выпустить пар. Успокойся, все хорошо. Сидят, убегать не собираются, устраивать вендетту не обязательно.

Мирон захихикал, а потом помахал рукой официантке, уже с тревогой наблюдавшей за нашей троицей.

– Девушка, а можно нам три капучино? Все с корицей. И мне еще дополнительно тройной эспрессо.

Он без лишних церемоний взял стул от соседнего столика и бухнулся рядом с Максимом. Мы с Эдиком подошли и сели напротив. Эдик был злой, но все-таки старался держать себя в руках, вняв моим аргументам про общественное место.

– Ну что же вы, дети мои, – заунывным голосом начал Мирон, не переставая улыбаться. – Пошли гулять, родителей не предупредили… А мы, между прочим, волнуемся.

– Я вообще-то думала, что Максим вполне взрослый и самостоятельный мужчинаи в няньках не нуждается, – ответила Нина, сдувая со лба челку.

– Кто? Максимка? – продолжал ерничать Мирон. – Да вы что, девушка! Ему сигареты до сих пор без паспорта не продают. Он у нас девственник практически…

И, резко меняя тон и выражение лица, добавил:

– По крайней мере, в отношениях с вампирами…

Мерзкому такая постановка вопроса не понравилась. Он скривился и даже уже собрался что-то сказать, но девушка его опередила:

– Не переживайте, он вполне себе полноценный мужчина. Я в этом убедилась…

За столиком повисла неловкая пауза, вызванная в том числе и официанткой, которая принесла заказанное Мироном кофе. Максим смотрел на Эдика, возможно, ожидая продолжения разноса, начатого по телефону, а Нина просто переводила взгляд с каждого из нас по очереди.

– Нина, давайте все-таки немножко определимся и расставим акценты, – мягко сказал я, понимая, что реакция девушки сейчас может быть непредсказуемой. – Кантариил ищет дочь князя Грабецкого. Вы-то здесь причем?

Мой вопрос оказался неожиданностью для всех. Мирон подавился кофе, которое только что мирно потягивал через трубочку, Эдик закашлялся сигаретным дымом от только что прикуренной сигареты, а Мерзкий тихо ойкнул и как-то странно посмотрел на девушку.

– Нина, вы – кто угодно, но только не дочь князя Грабецкого, – продолжал тем временем я. – Поэтому лично у меня к вам длинный список вопросов, первые из которых, знаете ли вы, где настоящая Нина Грабецкая и почему вас принимают за неё.

Девушка смотрела на меня, улыбаясь, но в глазах её плясала сложная гамма удивления, настороженности и… злобы? Я напрягся, опасаясь, что девушка может попытаться выкинуть какую-нибудь глупость, но Нина сидела спокойно, продолжая сверлить меня своими красивыми глазками.

– Что значит, не дочь Грабецкого? – прокашлялся, наконец, Эдик. – Андрей, с чего такие выводы?

– Все очень просто, – пожал я плечами. – Во-первых, она безумно боится поездки к так называемому папеньке. С одной стороны, это не аргумент, понимаю. Мало ли, какие там семейные отношения. А с другой, она именно боится князя, а не злится на него или, например, обижается… Почему? Может быть, догадывается, что с ней сделают, когда вскроется обман.

Я взял со стола чашку с остывающим напитком и сделал небольшой глоток, внимательно наблюдая за реакцией Нины. А глазки-то забегали, вот и затравленность какая-то в них сквозить начинает.

– Во-вторых, и князь, и Кантариил говорили про неконтролируемую жажду крови и приступы агрессии. Если бы дело было именно так, то наша помощь этой красавице вчера так и не понадобилась. Она сорвалась бы гораздо раньше, чем мы бы успели прийти к ней на помощь.

– Пока все аргументы достаточно зыбкие, – хищно улыбнулась девушка. Она явно умела владеть собой и чувствовала себя сейчас вполне комфортно, находясь в компании четырех мужчин. Причем трое из них смотрели на нее явно враждебно, и только Максим выглядел немного растерянным.

– Ну, простите, – улыбнулся я в ответ девушке. – Люблю детективы, но на Эркюля Пуаро тяну мало. И все-таки, складывать кусочки пазла в единый рисунок иногда получается.

Я улыбнулся еще раз. Эдик молчал, но напряженно сопел, видимо, пытаясь понять, что еще он мог упустить, раз не пришел к таким же выводам, что и я. Мирон сосредоточенно вытирал салфетками испачканные штаны и поверхность столика, а Мерзкий просто смотрел на меня, как будто не веря, что я только что произнес все им услышанное.

– Так вот, – решил не затягивать я театральную паузу. – Лекарство от вампирской жажды, приобретенное в лавке Моси, известного в определенных кругах фармацевта и исследователя.

– А также скупщика краденного и торговца всеми возможными запрещенными предметами, – не удержался от комментария полковник.

– Я думаю, что князь Грабецкий прекрасно осведомлен о том, кто такой Мося, и если бы его средство действовало на дочку, то проблема разрешилась бы сама собой. И я крупно сомневаюсь, что такой вариант не приходил в голову ему или кому-то из его близких. Но князь в разговоре со мной сказал, что его дочке ничто не может помочь, значит, вы, сударыня, подмена.

Естественно, что князь сказал мне немного не то и совсем другими словами, но Нина то этого знать не могла. А я решил, что немного давануть на нее не помешает, пускай и чуть-чуть солгав при этом.

– Вот теперь всё, – удовлетворенно выдохнул я и сделал еще один глоток капучино. – У меня аргументы закончились.

– Максим, – внезапно обратилась девушка к Мерзкому. – Давай уйдем отсюда, пожалуйста.

– Сидеть! – включил большого начальника Эдик. – Мы, вообще-то, только начали беседовать.

Эдик сопроводил свою команду еще и ментальным давлением, причем явно немного переборщил. Глаза Мерзкого, как самого незащищенного из нас, подернулись дымкой, и он застыл таким оловянным болванчиком.

– Что вы с ним сделали? – вскрикнула Нина, прижимаясь к Максиму, а Эдик, осознав свою ошибку, только пробурчал:

– Понаберут по объявлению, ни опыта, ни навыков. Один гонор!

Я ухмыльнулся, решив не напоминать полковнику, что вообще-то он сам предложил Мерзкому перевод, а потом еще и посодействовал ускорению этого процесса, а Эдик щелкнул пальцами и наш друг вернулся в нормальное состояние.

Он обвел всех немного ошеломленным взглядом, а затем обратился к Нине:

– Все, что сказал Андрей, правда? Ты действительно не дочь князя? А все, что рассказывала мне ночью – выдумки?

Нина вздохнула, обвела нас троих ненавидящим взглядом, а потом улыбнулась Максу виноватой улыбкой:

– Я не дочь Грабецкого. Это правда! Но и все, что я рассказывала тебе – тоже правда. Это сложно…

– А вы попробуйте нам объяснить, – откинулся я на спинку стула, закуривая. Стул опасно заскрипел, но все-таки выдержал мою тушу. – Мы постараемся понять, да и времени свободного пока хватает.

– Нина Грабецкая моя подруга. Она сбежала от отца, потому что он проводил над ней какие-то чудовищные эксперименты. А меня попросила помочь ей замести следы, попользоваться ее банковскими картами, телефоном. Кантариил никогда не видел Нину, потому что князь прятал дочь от посторонних в каком-то подвале, где измывался над ней. И поэтому, когда он отследил места, где я расплачивалась картами, а потом достал записи с камер видеонаблюдения, то решил, что Нина – это я.

Девушка обвела нас всех тревожным взглядом, ожидая реакции, но мы молчали, переваривая услышанное.

– Хорошо, – мой друг был взбешен, но я видел, как он старательно сдерживает свои эмоции. – А зовут-то тебя хотя бы как?

– Нина, – улыбнулась девушка. – Нина Панталина. Мы с Грабецкой в баре познакомились, здесь недалеко. Я туда ходила иногда пива выпить, очень уж оно там вкусное. А потом, когда узнала, про вампиров, ведьм и все остальное, то оказалось, что это вампирский бар. Там и кровь купить можно, если очень необходимо.

– Чего? – выпучил глаза Эдик. – Девочка, ты ничего не путаешь? Бар для вампиров?

– Не всё знает наша хваленая безопасность, – рассмеялся Мирон. – Нормальный, кстати, барешник. Мы там были с Андрюхой, действительно пиво вкусное наливают. Дорого, конечно, но оно того стоит. И Тёма, который владелец бара, вполне себе нормальный парень. Ну, вернее, он не человек, а вампир, конечно, но ничего так, поговорить за жизнь можно.

– Сожгу вместе с обитателями, – мрачно пообещал Эдик, но я осек его:

– Э-э-э, а пиво мы где брать будем? Так-то оно денег стоит, а Тёма нам бесплатно наливает. Да и нормально там всё, мы с Мироном регулярно проверяем.

Мирон хохотнул, а Эдик страдальчески закатил глаза, но продолжать спор не стал.

– То есть ты изначально человеком была? – продолжал допытываться до девушки Мерзкий.

– Ну да, – кивнула Нина. – А потом я с парнем познакомилась, он меня и сделал такой…

Она тряхнула челкой и с вызовом посмотрела на Макса.

– Ну а почему нет? – она тронула его за руку. – Тебе разве было плохо со мной? А я буду такой всегда! Молодой, красивой, не знающей болезней.

– Вот только вечно голодной, – скептически заметил Мирон, а потом демонстративно достал из-за пазухи серебряный арбалетный болт и начал вычищать острием грязь из-под ногтей. – И в один прекрасный день тебя накроет ломка, и ты вонзишь свои клыки в того, кто будет рядом.

– Вот-вот, – подхватил я. – И меня совсем не устраивает вариант, что этим кем-то станет Максим.

– Я регулярно принимаю средство от жажды, – горячо возразила мне Нина. – И мне совсем не хочется крови.

– Да-да-да, – скептически заметил Мирон. – Я тоже читал в книжках, что приручают волков и они любят своих хозяев. До первого голода. Ты – вампир, он – человек. Все, на этом грустном факте лавстори должна закончиться.

– Вот, давай, я с этим как-нибудь сам разберусь, – мрачно заметил Мерзкий. – Без лишних советчиков.

– Макс, да пойми, – начал было мой напарник, но я перебил его вопросом, который сейчас показался мне более значимым.

– Нина, а кого ты тогда искала в нашем районе? – поймал я взгляд девушки. – Ты сказала тогда, что не выпила лекарство, потому что оно мешает твоему настрою на сестру. Что ты там делала?

– Я искала дочку Грабецкого, – негромко ответила Нина, опустив глаза. – Я могу чувствовать ее ауру, так же как и она мою, если мы не очень далеко друг от друга.

Эдик едва слышно хмыкнул, и я сделал вид, что не услышал реакцию полковника. Мирон с Мерзким явно ничего не поняли, у них такого опыта общения с вампирами нет, а вот мне было прекрасно известно, в результате каких забав между ними возникает такая ментальная связь.

Да уж, Максу об этом, думаю, тоже пока знать не следует.

– Я испугалась, – продолжала тем временем Нина. – И хотела найти её, чтобы она как-то разрулила вопрос с отцом. Я согласилась помочь ей только ради денег…

– Тяжелое детство? – язвительно спросил Мироха, но девушка уже никого не слышала. Её несло!!

– Я боюсь князя! Я очень боюсь, что меня в любой момент могут отвезти к нему силой, а как он отреагирует на подмену – предсказать невозможно. Нина говорила, что ее родич крайне вспыльчив и никогда не прощает обмана. А я не хочу умирать! Не хочу!

Девушку внезапно начала бить истерика. Максим обнял ее, начал гладить по голове, но его подруга лишь вздрагивала и отталкивала от себя руки молодого человека.

Нетвердым шагом к столику приблизилась официантка и, глядя почему-то на меня с опаской, спросила:

– Может быть, девушке стоит умыться? Позвольте я провожу её в туалет.

– Не стоит, она уже мылась в этом месяце, – неловко пошутил Мирон. – Красавица, организуй нам лучше еще кофейку, хорошо? А девушке мороженого принеси? Какого-нибудь красненького.

И сам же захихикал над своим приколом, не обращая внимания, что официантке он абсолютно непонятен. Сотрудница кафе посмотрела на нас странным взглядом и ушла обратно в сторону кухни.

Может и правда, макароны какие-нибудь с котлетой заказать? Когда еще домой попадем со всеми этими рассказами…

– Опана, – оживился вдруг Мироха, глядя мне за спину. – По-моему, они к нам идут.

Я оглянулся. По пустынной ввиду раннего часа дорожке в нашем направлении вышагивало аж четверо полицейских. Меня как-то сразу смутило, что их четверо. Я, конечно, не сильно разбираюсь в организации патрульно-постовой службы, но мне всегда казалось, что полицейские ходят по трое. Или по двое?

По трое – это какие-то особенные товарищи. Они имеют голодный и слегка зашуганный вид и, по мнению москвичей, охраняют не метро, а самих себя. Чтобы какая-нибудь сердобольная молодка не унесла их домой и не закормила борщом до беременности и законного брака. Двое таких богатырей маловато, их могут подмышку взять и унести, а вот троих сразу спереть сложно. Лишний, он же третий, может тревогу поднять, или за ногу ухватиться, уговаривая не бросать его одного на такой людной станции.

А вот по улицам ходят товарищи поопытнее, они уже ничего не боятся, накормить их никто не порывается, поэтому и берегут покой граждан в составе тактических двоек.

Так к чему я это… Четверо как-то выбиваются из шаблона, особенно с учетом наличия у двоих из них автоматов.

– Да сидите вы, – махнул рукой Эдик, едва мазнув в сторону постовых. Типичная реакция полковника спецслужбы с ксивой в кармане, но логичной она будет только в том случае, если это действительно полицейские.

А тут четверо, со стволами… Вдруг это Кантариил решил выполнить приказ своего шефа, так сказать, проявив фантазию.

– Мирон, переговори с ними, – попросил я напарника.

Мой друг легко перепрыгнул через ограждение летней веранды, но завязать непринужденную беседу у него почему-то не получилось.

– На землю!

– Стоять!

– Руки покажи!

Заорали вразнобой наши гости, падая на землю и передергивая затворы.

Блин, надо ж было хоть салатик заказать, я так есть хочу…

Глава 9

Мысль про салатик настойчиво засела в моей голове, поэтому вид четырёх вооруженных людей, взявших нас на прицел, никак не пугал, а вызывал только чувство досады.

– Если это опять происки твоих родственников, – начал было Эдик, обращаясь к Нине, но я перебил его:

– Это не вампиры. По крайней мере, я ничего не чувствую.

– Тогда тем более, – зло произнёс Эдик и совсем нелогично добавил:

– Мерзликин, я тебя зачем в отдел переводил? Чтобы ты Москву смотрел?

Мерзкий хотел было что-то ответить, но понял, что с начальником сейчас спорить бесполезно. Эдик был зол и явно не собирался выслушивать аргументы против.

Тем временем Мирон замер на месте, явно чувствуя себя не очень уютно под взглядом направленных на него стволов. Он оглянулся на нас, как бы спрашивая: «Что делать?»

– Кто старший? – рявкнул внезапно Эдик, причём так резко и неожиданно, что я дернулся. – Подойти и представиться.

– Прапорщик Шаманов, – ответил один из полицейских, не опуская, впрочем, оружие. – Поднимите руки и не делайте резких движений. И освободите девушку! Не усложняйте свое положение!

– Какую девушку? – не понял Эдик, а затем сообразил, чертыхнулся и заорал во всю силу легких. – Шаманов, твою мать! Я полковник госбезопасности! Ко мне! Я тебя сейчас самого освобождать буду!

Мой друг достал из кармана пиджака служебное удостоверение и помахал им в воздухе. Прапорщик поколебался немного, но потом все-таки опасливо приблизился к веранде и, щурясь, вгляделся в документ. Затем подошел еще ближе, опустил пистолет, поставил его на предохранитель и крикнул своим коллегам:

– Опустите оружие! Все в порядке! – и, развернувшись к Эдику, добавил. – Извините, товарищ полковник. Ошибочка вышла.

– То, что ошибочка, было понятно с самого начала, – ворчливо заметил Эдик. – Но мне хотелось бы подробностей, а именно причин и предпосылок ваших действий.

– Товарищ полковник, – замялся Шаманов. – Ну все же нормально разрешилось. Поступил сигнал, мы его были обязаны отработать.

– И это прекрасно, – проникновенно воскликнул Эдик. – К вам и к вашим коллегам у меня нет никаких претензий. Но мне кажется, что эта провокация должна была определенным образом помешать проведению важной операции. А для того, чтобы выяснить, ошибаюсь я или нет, мне надо знать, откуда поступил сигнал. Либо это сейчас мне расскажете вы, либо мне придется воспользоваться официальными каналами. Но я в любом случае выясню то, что меня интересует.

– Нам позвонили, – немного подумав и решив, что Эдик прав, ответил Шаманов. Он оглянулся, как бы ища поддержки от своих коллег, но те уже убрали стволы, собрались в кучку и увлеченно рассматривали верхушки деревьев, всем своим видом демонстрируя, что всегда тут так стояли. – Из этого кафе сообщили, что четверо вооруженных мужчин удерживают в заложниках девушку, угрожая ей расчленением. Попросили проверить документы.

– Чем угрожая? – вернувшийся за столик Мирон опять поперхнулся кофе. – А почему не групповым изнасилованием?

– Интересно, – Эдик повернулся в сторону кухни и крикнул. – Эй! Персонал! Куда все попрятались? Может быть, нас рассчитают?

И поочередно посмотрел на Мерзкого с Ниной.

– Знаете, – язвительно сказал полковник. – Я реально начинаю думать, что всё сказанное товарищем Шамановым – не самая плохая идея…

Нина с Максимом молчали. Девушка достала из рюкзака зеркальце и салфеткой поправляла потекшую тушь, а Мерзкий, видимо, просто пережидал приступ гнева у начальства. Полезная привычка, одна из первых, которой учишься в военном училище.

– Мерзликин! – рявкнул Эдик так, что мы все подпрыгнули, а полицейские непроизвольно приняли строевую стойку. – Тебе хоть немножечко стыдно? Что ты молчишь с каменным лицом?

Мерзкий открыл рот, затем вздохнул и снова закрыл. А я в очередной раз подумал о салатике, тем более что и живот как-то подозрительно урчит, напоминая о режиме питания.

К столику подошел сотрудник кафе с папочкой счета в руках. Вообще-то, мне помнится, что он за стойкой бара стоял. Чего это он вдруг к нам выскочил?

– Опана, – деланно удивился Эдик. – А где прекрасная девушка? Ей стало стыдно? Это ведь она позвонила нашим доблестным стражам правопорядка?

– Я не знаю, – промямлил парень. – Как будете оплачивать? Наличными или картой?

– Наличными, конечно, – продолжал ерничать полковник. – И обязательно с чаевыми! Девушке же надо купить сухари и теплые вещи! Шаманов, как думаешь, девушку стоит прямо сейчас задержать?

– За что? – парень побледнел, а счет в руках начал ощутимо дрожать.

– Действительно, за что? – переадресовал Эдик вопрос в пустоту. Поскольку Мирон матерился, разглядывая заляпанные штаны, а я с задумчивым видом искал в карманах зажигалку, то артистом шоу был назначен прапорщик Шаманов. Мерзкий с Ниной были наказаны, ибо уже исчерпали кредит доверия на сегодня.

– Ну так что думаете? – насел Эдик на полицейского. Нет, все-таки надо признать, что есть какая-то магия в ксиве целого полковника. Особенно, если это полковник госбезопасности. Очень немногие отморозки могут, как Мирон, проигнорировать ее чудодейственное влияние.

– Ложный вызов полиции, клевета… – начал перечислять прапорщик, но Эдик его перебил.

– Ну что вы, уважаемый, это мелко… – полковник хитро улыбнулся и продолжил. – Организация покушения на сотрудника правоохранительных органов при исполнении служебных обязанностей, пособничество терроризму и… – он взял из рук парня папочку счета. – Блин, с такими ценами, наверняка еще финансирование терроризма. Мирон, выплюнь кофе. Он триста пятьдесят рублей стоит!

Внутри кафе что-то грохнуло, а парень побледнел еще больше, но его моральных усилий хватило только тоненько проблеять:

– Не надо… Пожалуйста… И платить не надо…

– А вот шиш тебе, – Эдик бросил на стол пятитысячную купюру и поднялся. – Пошли отсюда, кофе у них и правда дрянной.

По моим ощущениям, пока мы шли по аллее в сторону выхода, наши спины сверлили как минимум десять взглядов. Но мне было параллельно, я хотел есть.

– Так, поехали домой, – скомандовал я Мирону, когда мы все загрузились в машину и, не давая Эдику возразить, добавил. – Во-первых, это рядом, а во-вторых, Максим нашелся, с Ниной мы не договорили, а я есть хочу.

Судя по всему, Эдик тоже проголодался, поэтому возражать мне не стал, а только мрачно сопел всю дорогу до моего дома и периодически тяжко вздыхал.

Когда машина остановилась у подъезда, я не стал выходить из машины, а повернулся к заднему сидению, решив, что надо толкнуть небольшую речь.

– Прежде, чем мы поднимемся, я хотел бы попросить всех, и в первую очередь Вас, Нина, помнить о том, что вы все идете ко мне домой. Поэтому никаких срачей, разборок в стиле «я начальник, ты – дурак» и прочее. Мы поднимаемся, все вместе радуемся, что Максим нашелся, пьем чай и расходимся. Понятно?

Все промолчали, только Мирон буркнул себе под нос что-то неразборчивое, но явно солидарное со мной, и я продолжил:

– Нина, давайте раз и навсегда закроем вопрос вашего статуса в нашей компании. Ты – девушка нашего друга! Безусловно, у меня будет к тебе еще несколько вопросов, Эдуард Алексеевич, наверняка, еще не один раз решит с тобой побеседовать, но твоего места в нашем коллективе это не меняет. Ты спутница Макса, по крайней мере до тех пор, пока он не скажет обратного. Поэтому успокойся и не переживай, наши жены тебя не съедят.

– Вы серьезно? – голос Нины дрожал, а Максим смотрел на меня с благодарностью.

– Абсолютно, – решил поучаствовать в беседе Мирон. – Андрюха абсолютно прав. Ты девушка нашего друга, и, хотя я не согласен с его выбором, тем не менее, я уважаю его и его решения. Поэтому выдохни!

– И вы не повезете меня к Грабецкому? – голос девушки стал спокойнее, но опасения до конца из него не исчезли.

Дома все оказалось даже лучше, чем я предполагал. Светка с Наташкой сначала поохали над пропажей Мерзкого, потом посмеялись над Эдиком, который, как самый заботливый начальник в мире, поднял панику, и накормили нас завтраком.

Хотя ради справедливости, огромную сковороду яичницы с беконом умяли мы с Мироном на двоих. Остальные сослались на сытость и чинно сидели с кружками чая в руках.

Девчонки внимательно со всех сторон изучили Нину и, видимо, остались довольны. Ну конечно, так-то девушка вполне симпатичная, да́ром, что вампир. А я про себя подумал, что Нина еще и теплая. Не знаю, с чем связана ее такая особенность, но она была непохожа на обычных вампиров. От нее не веяло могильным холодом, на щеках был румянец, так что в целом обычный человек, даже начитавшийся популярных романов, никогда не распознает в ней вампира.

Все как в том анекдоте.

Вбил однокласснику осиновый кол в грудь, а он взял и умер. Надо же, десять лет за одной партой, никогда б не подумал, что он вампир.

А затем Светка убежала на работу. Она, в отличии от меня, лодырем становиться не собиралась, поэтому так и продолжала трудиться в том же ресторане, где мы познакомились. Несколько раз я уже пытался уговорить ее уволиться, мотивируя это тем, что деньги у нас есть, и вроде как их на все хватает, но у девушки были свои принципы.

Она не собиралась становиться домохозяйкой и, как бы не радовалась нашим с ней отношениям, в голове все равно держала мысль о необходимости быть самостоятельной. Светка несколько лет воспитывала дочку одна, несла за нее ответственность, поэтому чувствую, что мне понадобится много сил и времени, пока любимая доверится мне полностью.

Так вот, Светке кто-то позвонил и попросил подменить заболевшую напарницу, на что моя невеста с радостью согласилась. Наташка, услышав, что подруга собирается на смену, немедленно организовала сборы, в том числе и себя с Мироном, заодно решив подвезти подругу на работу.

Так что буквально через полчаса нас в квартире осталось всего четверо – я, Эдик и Мерзкий с Ниной. Правда, перед отъездом Мирон позвал Максима покурить и, судя по всему, долго спорил с ним на общем балконе. Если я правильно понял, то он впихивал нашему другу целый арсенал защитных средств от вампиров и читал лекцию об опасности скоропалительных привязанностей.

Мерзкому все это не понравилось, но кое-что из предложенного он взял. По крайней мере, теперь у него под рубашкой висел нож, а в прихожей появилась сумочка из запасов Мирона. Тоже явно не пустая.

– Мне вообще-то на работу надо, – забурчал полковник, глядя на сладкую парочку, сидевшую на другом конце стола. – А я из-за вас не сплю вторые сутки.

– Для начала, тебе надо в душ и переодеться, – улыбнулся я, глядя на его ворчание. Нет, действительно, я как-то раньше и не знал, что невыспавшийся Эдик может быть таким невыносимым. – Нина, давайте все-таки обсудим некоторые вопросы, чтобы и у меня душа за них не болела и вам с моим другом жилось счастливо.

– Андрюха, не смешно! – хмурым голосом попытался меня остановить Мерзкий.

– Так и мне не смешно, – я сел напротив них на табуретку. – Я не буду спрашивать, что там с выпитыми людьми, в курсе ли вы про них и прочую лабудень. Мне интересно, где искать дочь князя. В принципе, это и в ваших интересах. Чем быстрее мы ее найдем, тем лучше будет для всех!

Нина вздохнула, а я, заметив, что Мерзкий собирается что-то возразить, повысил голос:

– Для всех будет лучше! От вас отстанут помощники князя! А от меня сам Грабецкий. Дальше можете делать, что хотите! Хоть женитесь и детей рожайте, если получится!

Эдик хмыкнул, а я поймал себя на мысли, что такими темпами Мерзкому еще разрешение на свадьбу выпрашивать придется.

– Я не знаю, – пожала плечами девушка. – Нина говорила, что познакомилась с мужчиной, он тоже вампир и живет где-то рядом с баром. Но рядом – это по московским меркам, здесь и Мытищи рядом считаются.

– Ну да, ну да, – согласился я, прикидывая район поиска. Получалось очень даже прилично. Судя по всему, без помощи Артема, владельца пивбара, мне все равно никак не обойтись. – А почему она все-таки сбежала от папеньки?

– Нина рассказывала, что отец очень сильно любил ее мать. Она была ведьмой из Сергиева-Посада и когда поняла, что забеременела, то поначалу пришла в ужас. Никто уже и не помнит случаев, чтобы кто-то мог родить ребенка от вампира. Князь тоже поначалу пришел в ярость, он посчитал, что любимая обманула его, и не собирался признавать чужого ребенка.

– И здесь Санта-Барбара, – хмыкнул Эдик. – Сюжет для дешевого фантастического романа. Причем еще и любовного заодно. Вампир и ведьма! Могут ли они быть вместе? Ребенок-монстр или дар судьбы?! Слушайте, а ведь такое будет с успехом продаваться!

– У тебя талант, – польстил я полковнику. – Уходи на пенсию и начинай писать любовные романы. А если еще раз перебьешь девушку, то останешься без кофе.

– Нина рассказывала, – продолжала свой рассказ девушка, уткнувшись взглядом в чашку с давно остывшим чаем, – что она родилась не вампиром. Сила еще не успела проснуться в ней, но, скорей всего, она была ведьмой. И тогда Грабецкий укусил ее и попытался сделать кровососом…