Текст книги "Поворот ключа. Сборник рассказов"

Поворот ключа
Сборник рассказов
Евгений Пышкин

© Евгений Пышкин, 2017

ISBN 978-5-4474-3769-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Земфира

Аннотация: Встреча, как неуловимое дыхание лета, ускользающее из ослабевающих рук на грани детства и взрослой жизни. Девушка-видение, что явилась из иного мира, словно корабль-призрак у моих берегов.

…

Осень легкими перстами коснулась природы, оставив капли золота на деревьях. Еще нет холодных дней, зима только наблюдала, примерялась, будто считала дни до своего прихода. И нетерпеливое ожидание ледяной волшебницы чувствовалось в пронзительной синеве неба, тишине, которая вдруг завладевала городскими парками в начале осени. Отголоски прошедшего лета ощущались везде. Они не изгладились из памяти, оставив приятное послевкусие: безбашенное время, случайные знакомые, друзья. Не забыть этот рай, и трудно подчиниться новым ритмам жизни. Нет желания просиживать штаны в аудиториях. Ждешь одного: скорей закончились бы пары – и домой. И так каждый будний день.

Ты – подросток, но уже не ждешь чудес мира. Легкая грусть и легкое разочарование горько-сладким привкусов осталась в душе. Но думаешь: чудеса есть, они случаются.

И вот, когда волшебство приходит, воспринимается оно как нечто обыденное и само собой разумеющееся. Много происходит событий в жизни. Некоторые из них останутся непонятными и туманными, другие – яркими, запоминающимися. Почему? Ты не найдешь ответа.

Что-то промчалось в жизни мимо, не оставив следа, похожее на удивительный калейдоскоп эпизодов из прошлого. Сколько раз уже – тысячу, не меньше – я вспоминал минувшее и не верил памяти ни на грош. Но, это случилось со мной. Это было много лет назад. Тогда двадцатилетний юноша встретил девушку. Мало ли какие знакомства случаются. Чему удивляться? Что тут особенного? Но в первые мгновения я не осознал неповторимости встречи. «Неповторимость встречи» – звучит беспомощно, ибо трудно подобрать синоним. Мистика? Потустороннее? Пожалуй.

Земфира – так звали девушку…

…

Занятия кончились. Я быстро сбежал по ступеням института, машинально оглянувшись по сторонам. Невдалеке заметил пеструю группу девчонок. Всех их узнал, кроме одной. Она, казалось, была с ними, но в тоже время стояла в стороне, точно прибившийся случайно к берегу корабль, занесенный из иных краев.

Я невольно замедлил шаг, рассматривая ее, и определил: «Нет, не из нашей группы». И будто кто-то шепнул на ухо: «Да и учится ли здесь?»

Девушка меж тем сделала жест – попрощалась и, не спеша, стала уходить. Я подошел к одногруппницам и, бросив взгляд в сторону незнакомки, произнес:

– Привет, девчонки. Кто она?

– Привет, Жень. Ты о ком? О ней? Случайно встретились, но если ты хотел замутить, то зря. Она странная.

– А может, я люблю странности.

– Но не такого рода же? – они рассмеялись.

– То есть?..

Я внимательно посмотрел на девчонок, а затем перевел взгляд в сторону незнакомки. Она повернула за угол института. Мысль почему-то приняла ясные очертания. Она всплыла из мутной воды сознания: «Я хочу познакомиться».

Девчонки что-то говорили о ней, гадая и обсуждая, только напрасно. Их догадки я пропустил мимо ушей. Да и стоило ли слушать? Может, одногруппницы ошибались.

Попрощавшись с ними, я чуть не побежал за девушкой, и волнение, возникшее то ли от предстоящей встречи, то ли от тайны, что выдумал я, завладело душой.

Нагнав ее, произнес:

– Привет.

– Привет, – ответила она буднично, и совсем не удивляясь.

– Похоже, ты меня не заметила? – пытался я продолжить разговор.

– Почему? Заметила. Ты подходил к ним. Я видела.

Откуда? Она даже не бросила короткого взгляда в нашу сторону, когда уходила, или, может, это я такой невнимательный?

– Верно, подходил.

Она сосредоточено поглядела на меня, словно я что-то не то сказал, но лицо ее не выразило ни удивления, ни надменности. Девушка посмотрела открыто. Взгляд оказался нежным и мягким, как первые весенние лучи. Кажется, я даже почувствовал их физически: ослепительные, струящиеся и успокаивающие.

«Она красивая», – решил я. Даже бледная кожа не портила впечатления. Внешность ее, вроде, обычна, но было что-то еще, неуловимое. Мне пришло на ум сравнение с нежным растением, которое покачивается на ветерке.

Но больше всего я удивился себе. Ведь никогда такого не случалось. Ловя каждое мгновение, я пытался сберечь их в памяти, словно завтра не наступит никогда.

– Как тебя зовут?

– Земфира.

– А меня Евгений.

– То есть Женя.

– Да.

Нет, это какое-то колдовство. Слова как слова, и в тоже время они – запечатленные звуки на нотном стане жизни.

– Ты не обращай внимания на то, что говорили девчонки обо мне, – сказала она.

– А откуда ты знаешь, что они болтали?

– Не трудно догадаться.

– Ну, я не разделяю их мнения.

Земфира, остановившись, протянула руку:

– Пока. Мне надо идти.

– Уходишь? Может, мы еще встретимся?

– А ты хочешь?

– Конечно.

– Завтра жди меня у института.

– Можно я тебя провожу?

– Нет.

В ее голосе прозвучал испуг. Я чуть-чуть удивился, но обещание будущей встречи сгладило это удивление. Я не настаивал.

На прощание нежно взял ее холодную кисть. Она утонула в ладони. Такой маленькой показалась кисть в ту минуту. И когда смотрел ей в след, то думал о свидании, но в душе отчего-то зародилось беспокойство. Ах, ну да, отказ. Я ему не придал значения, решив, что это не повторится. Что ж, кто знает, возможно, сегодня она занята, мало ли.

Но на следующий день, когда я заговорил о том же, Земфира вновь произнесла решительно: «Нет». И опять в голосе ее прозвучала тревога. И опять она не хотела, чтобы я провожал ее до дома.

Мы виделись почти каждый день. Ожидание встречи с ней – самые приятные минуты. Я вспоминал ее голос, глаза и фигуру, но беспокойство не покидало меня даже в эти солнечные мгновения. Я не мог избавиться от него. Если же вычеркнуть тревогу из всей гаммы ощущений, то, казалось, все хорошо. Но «хорошо» – не то слово. На земле не существовало языка, способного выразить мое состояние.

Каждый раз я узнавал Земфиру заново. Будто проживал один и тот же день. Я ощущал себя персонажем древней легенды. Героем, который старается найти выход из мрачного подземелья, а Земфира оказывалась тем источником света, что указывал путь на поверхность. И вот, вроде, я достигал цели. Лучик, словно нить Ариадны в моих руках, и скоро закончатся мрачные катакомбы, но мгновение спустя, я видел, что путешествию нет конца. Слабый и манящий луч вел дальше.

Милая Земфира, как хотел бы я быть ближе к тебе. И казалось, что был. Так миновал месяц. Мы продолжали встречаться и говорить.

Но беспокойство не оставило меня. Я понимал, что она скрывает свою жизнь от посторонних глаз, но я хотел знать причины этого.

…

Я, простившись с Земфирой недалеко от института, посмотрел ей вслед. Она ни разу не обернулась. Я любовался, как изящная фигура девушки уплывала дальше и дальше.

Вот Земфира прошла через ворота и скрылась. Пора. Я двинулся за ней быстрым шагом. У ворот остановился. Огляделся. Девушка мелькнула в толпе, удаляясь. Продолжил преследование, держась как можно дальше, но не выпускал из виду. Меня удивляло, как она может так быстро идти. Будто не шагала, а скользила, словно лодка по глади вод. Я еле успевал.

И вот, потеряв счет времени и не обращая внимания на прохожих, видел перед собой только ее фигуру. Мир выпал из привычных ритмов и жил своей неясной жизнью, а я скользил по его поверхности.

Мы миновали шумные улицы. Стало безлюднее. Тишина и покой разлились в воздухе. Деревья, украшенные увядающей листвой, попадались чаще. Солнечные лучи нарисовали причудливые узоры на земле. Бетонные здания сменились деревянными постройками. Покосившиеся домики с облупившейся краской сиротливо взирали сверху вниз мутными стеклами и грустно вздыхали. Повеяло сказочным.

Земфира зашла в подъезд. Я ускорил шаг. Оказался внутри дома и прислушался. Ни единого звука. Я бросил взгляд наверх. Девушка все быстрее и быстрее поднималась по лестничным маршам. Она поняла, что преследуют, но мне было все равно.

Машинально отчитывая этажи, я пробежал по ступеням. Миновал первый этаж. Второй. На секунду остановился перед последним пролетом. Подумал: «А не окликнуть ли?» Но край платья мелькнул и исчез. Преодолев последний отрезок, я встал перед дверью, переводя дыхание.

Девушка будто растворилась. Я не услышал звука закрывающейся двери. Смеь удивления и испуга заполнила душу. Неужели я так увлекся погоней, что ничего не замечал?

Еще раз осмотрел дверь. Звонка не было. Два оголенных проводка змеиным язычком торчали из штукатурки. Постучал. Открыла женщина средних лет.

– Здравствуйте, позовите Земфиру.

– Здравствуйте, – ответила женщина и осуждающе поглядела на меня. – А, вы тот молодой человек? Евгений?

– Да.

– Земфира говорила мне о вас. А она не просила…

– Я хотел проводить ее, – бесцеремонно прервал я женщину.

– А она разве не говорила, что не нужно этого делать?

– Земфира мне сказала, но не объяснила причин.

– Почему вы такой нетерпеливый? Но теперь что уж, проходите.

Я удивился поведению женщины. На ее месте я взял бы и выдворил нахального юнца, который ломится в квартиру, да еще и не желает слушать.

Я прошел внутрь. Меня тут же насторожила квартира. Она произвела впечатление нежилого места. Неуютно. Полумрак. Воздух тяжелый.

– Идемте в зал, – сказала хозяйка квартиры. – Сейчас появится Земфира.

Нехорошее чувство зашевелилось в душе, как будто попал в переплет, а теперь лихорадочно думаешь, где выход и что дальше случится.

Мы сели на диван. Земфира явилась неожиданно. Я не сразу понял, что случилось. Сознание было во власть квартиры – сонной, неуютной, сумрачной. Она довлела над мыслями и ощущениями. Они смешались. Мгновение спустя, осенило: Земфира вышла из стены.

– Теперь вы понимаете? – спросила женщина.

– Да, – испуганно ответил я.

– Она призрак.

– Я же хотела, Женя, чтоб ты не провожал и не преследовал, – сказала Земфира умоляюще.

– Но меня мучило беспокойство… – оправдывался я.

– Я бы рассказала. Позднее или раньше. А теперь же мне нужно уйти.

– Нет, не уходи.

И тут я совершил глупый поступок: подошел к Земфире, встал на колено и обнял ладонями холодную кисть девушки.

– Нет, не уходи, – повторил я.

Земфира растворилась в воздухе, но я чувствовал ее присутствие рядом. Бесплотное тело девушки вновь появилось. Земфира плакала и говорила:

– Я не покину тебя, даже если ты меня не увидишь. Я буду с тобой здесь и здесь.

И Земфира коснулась пальцем моего лба и груди там, где сердце. Нежный огонь затеплился внутри.

…

Женщина рассказала, что Земфира умерла в марте две тысячи четвертого года. Ей было четырнадцать лет. Когда подросток оказался на том свете, то попросил хоть ненадолго вернуться на Землю, пока не явится на свет в образе другого человека. Земфиру спросили: «Зачем тебе туда?» Девушка ответила, что не знает человеческой любви. Так душа Земфиры оказалась на Земле.

– Но странно, зачем же она об этом молчала? Почему не сказала? – спросил я женщину.

– Странно? Разве не странны вы, живые, уставшие от жизни, и при этом боящиеся смерти? Земфира – призрак. Хочешь ли ты признавать это или нет, но она – вестник потустороннего мира, мира смерти. Так понимают призраков живые люди. Она не хотела тебя пугать.

Я промолчал в ответ.

Потом женщина рассказала о кладбище, где похоронили Земфиру.

Через неделю я побывал на погосте и отыскал могилу. Только в этот момент четко осознал, что сбылось обещание. Земфира жила со мной, в моем разуме и сердце. С тех пор я не забывал о ней.

май 2004 года.

Потерявшие солнце

Аннотация: Иногда странные вещи творятся в ночное время. Призраки иных миров воскресают. Они лёгкими видениями стремятся в город, где в ночном кафе повстречались он и она.

23:37

Мы видим город с высоты птичьего полета. Он похож на распластавшегося дракона, летящего над вечностью. Он сверкает шкурой, кажется мертвым, но там, под его кожей по холодным сосудам течет жизнь.

Солнце зашло. После заката город тонет во мраке и будто засыпает, а на самом деле рождается новая жизнь. Иная, чем днем. Мегаполис переливается огнями, и многоэтажные коробки стоят так неестественно, будто их создал не человек, а существо из иного мира. Жилые дома засыпают, а пробуждаются в блеске реклам ночные рестораны, кафе, бары. Продолжают свою работу магазины. Наступает то время, которое нельзя назвать ночью. Это иное, потустороннее, пришедшее из другого мира. Нечто живущее между вчера и завтра. И то ли безвременье, то ли ночь заставляет насторожиться горожанина. Ему чудятся огромные пустые пространства. Небытие скользит между домами. Ночь не приносит успокоения.

Беспредметное беспокойство. Оно толкает людей совершать бессмысленные движения, перемещаться из одной точки бытия в другую. И так повсюду. Иногда словно океанским прибоем их выбрасывает в ночные заведения.

В кафе за столиком сидят молодой человек и девушка. Они познакомились только что, поэтому разговор особо не клеится. Молчание часто окутывает их. Они ждут официанта.

Наконец, он подходит. На лицо надевается маска гостеприимства, нарочитая улыбка, жест, будто он марионетка и невидимый кукловод дернул сейчас за нить.

– Здравствуйте. Приветствую вас в нашем кафе. Заказ делать будем? – И не дожидаясь согласия, протягивает меню.

– Да, – отвечает юноша.

Он, на секунду задумавшись, передает меню девушке.

– Нет, я не буду смотреть. Сладкий кофе со сливками и крекер есть? – интересуется она.

– Есть. – И любезная улыбка официанта в ответ.

– Хорошо. Тогда принесите, пожалуйста.

– А вы, что закажите? – спрашивает официант.

Молодой человек быстро пролистывает меню и произносит:

– Салат из курицы. И… – Он пробегает глазами по строчкам. – Кофе. Без сахара.

Официант, приняв заказ, уходит.

Парень и девушка снова молчат и разглядывают друг друга.

Она в серой футболке с абстрактным рисунком на груди, синие потертые джинсы, серые кроссовки. На спинке висят белая с красным бейсболка и черный свитер.

Он одет в льняные бежево-зеленые брюки, рыжие ботинки, такого же цвета ремень, черная футболка с надписью «MARCO MASINI».

– Не будем молчать? – спрашивает юноша.

– Да, пожалуй.

– Итак, мы определились. Алексей. А тебя все-таки как зовут?

– Алина.

– Замечательно. Разговор начался.

– Кстати, а почему ты на дискотеке подошел ко мне?

– Ага, вопрос с умыслом? – Он натянуто улыбается. – Просто захотелось.

– Так не бывает. И… – Девушка осматривается: нет ли лишних ушей, будто она сейчас готова поделиться с недавним знакомым чем-то интимным. – Я же не собиралась танцевать.

Алексей мгновение молчит, неопределенно пожимает плечами и спрашивает Алину:

– А если б я предложил потанцевать, что ты бы ответила?

– Сейчас не знаю. Может, отказала. Я не люблю танцевать.

– Странно… Для девушки.

– Ну а разве это танцы?

– Согласен.

Кажется, они боятся сболтнуть лишнего, опасаются сделать неверный шаг и разрушить затянувшуюся неопределенность.

– А что ты делал на дискотеке? – спрашивает Алина.

– В том-то и дело, что ничего.

– Маялся от безделья?

– Нет, не совсем. Так, случайно зашел. А вообще мне интереснее побродить ночью по городу. Знаешь, такое увлекательное время – ночь. Огни мелькают. Прохожие. Машины. Мне нравится. Что-то есть в этом… М-м… таинственное.

– Не боишься?

– Нет. Боюсь совсем другого.

– Чего?

– Ну, это так, бред один. Безудержная фантазия воспаленного мозга. Стоит ли говорить?

– Нет уж, раззадорил – рассказывай.

– Лезут в голову разные мысли, пока шляешься. Ну, например. Вот скрылось солнце, а люди продолжают жить. Настает утро, но светило не спешит подняться над горизонтом, на самом деле оно не взойдет никогда, и люди, потерявшие солнце, ничего не замечают. Они так погружены в свой маленький мирок, в свои заботы…

– Ну, это, действительно, страх и только. Дурные мысли. Каждое утро солнце всходит.

Официант принес заказ и вновь удалился.

Девушка отпила кофе.

– Все же ответь более определенно. Ты подошел ко мне на дискотеке, почему?

– Ты мне понравилась.

– Да? А рядом ведь стояли и другие девчонки, ты разве не заметил?

– Я понял намек. Хочешь, развею сомнения?

– Валяй.

– Ответь мне на вопрос, но только хорошо подумай. Что такое красота?

– Есть у меня старшая сестра. Вот она, я думаю, эталон красоты. А что красота вообще я, конечно, понимаю, но сказать словами не могу.

– Вот, – растягивая слово, произносит юноша.

– Что? В смысле? – Девушка пытается отыскать ответ в глазах Алексея. – То есть я забила себе голову всякой чепухой?

– Да. Ты не смогла дать определения и вспомнила свою сестру и сказала о ней, как об эталоне красоты, так?

– Ну…

– В этом случае ты приговорила ее, красоту, к расстрелу. Порой мне кажется, что люди сошли с ума. Они мерят красоту линейкой. Девяносто на шестьдесят на девяносто и определенный тип лица – вот это хорошо, но когда выбранные таким образом девушки собираются вместе, это полная безликость.

– Тебе бы книги писать.

– Думаешь? Лучше просто говорить.

– Все равно сильно сказано: «приговорить красоту к расстрелу». Так ты считаешь, что она не есть нечто внешнее?

– Посуди сама. Большинство красавец доживут до старости, и что же с ними будет?

– Превратятся в сухофрукты. – И Алина рассмеялась.

– Вот именно. Красота внутри человека. Она одухотворенная сущность, а не физическая оболочка. Красота внешняя – не главное, главное, чем ты отличаешься от других. Это куда важнее. Поэтому ты – красивая девушка, и чтобы там не говорили другие, не слушай. Ну, как? Я вызвал в тебе гордость? Самомнение возросло? – улыбаясь, спросил Алексей.

– Знаешь, если поверить в твою философию, то… Да.

Девушка взглянула на электронные часы, висевшие на стене.

– Скоро полночь, – произнесла она.

И слова зависли в воздухе. Они замерзают, как капля, падающая в ледяные объятия зимы. Слова становятся мертвыми и холодными.

Молодой человек следит за ее взглядом, обращенным в сторону.

– Представляешь, – говорит Алина. – Полночь. Скоро начнется отсчет новых суток. Время обнулено, но часы встанут на этой отметке и все. Больше никуда.

– Тогда часы просто сломались. И не провоцируй.

– Значит, ты уже не боишься, что солнце не взойдет?

– Ты рассказала мне о моем страхе, а я тебе объяснил красоту.

– И все в порядке?

– Да. И поскольку все в порядке, я хочу спросить: ты пойдешь домой?

– Нет, не хочется, а ты?

– Тоже.

– А к чему вопрос?

– Сейчас. Погоди.

Алексей смотрит на часы. Кажется, время остановилось. Заведение перестало быть живым существом. Разговоры умолкли, движения прекратились. Все замерло в зыбкой неопределенности. Искрится и сверкает жизнь, но она не видится от этого настоящей, подвижной и живой. Все искусственно. Эти люди за столиками, дефилирующие официанты, человек за барной стойкой – это надумано, натянуто, неестественно. Отчуждение витает в воздухе. Кажется, каждый кусочек вселенной пропитан им. Человек, приходящий в кафе, будто случайно попадает в эту точку пространства. Он проходит в эти двери, оказываясь внутри. Так же случайно он исчезает, не оставляя следа в памяти людей.

Алексей продолжает смотреть на часы, потом переводит взгляд на девушку и произносит:

– Все в порядке. Одна минута первого. Новый день начался. Часы работают.

– Я даже не почувствовала. Так к чему был задан вопрос?

– Предлагаю прогуляться. Кстати, а для чего тебе чувствовать время?

– Просто, чтобы знать, а то все дни похожи.

– Можно придумать свой отсчет времени, не по циферблату, а по важным событиям.

– Ну, тогда у меня время стоит.

– Не поверю. Все равно есть же важные даты?

– Не знаю. Не помню. Какие-то события происходили, но они словно растворились. Мне кажется, что я плыву по реке времени. Она течет прямо, без изгибов, и все вокруг одинаково, поэтому сложно понять, сколько прошло времени.

Алексей оставляет реплику без ответа. Он смотрит, как Алина допивает кофе и доедает крекер.

Они молчат. Действительно наступил новый день. Незаметно. Исподволь. Только сейчас это не имеет никакого значения.

Город похож на оживший рекламный плакат. Он движется и светится, но ничего не происходит. Все стоит на месте.

Алексей произносит:

– Пойдем?

– Это приглашение на свидание?

– Да.

– Куда, например?

– Хотя бы в парк.

Алина соглашается, надевает бейсболку, накидывает на плечи черный свитер, завязывая его рукава узлом на груди. Молодой человек расплачивается за скромный ужин.

01:09

Уже настает второй час ночи, когда они оказываются в парке. Он старый и заросший, со своими вековыми деревьями, неухоженными кустарниками и разнотравьем. Серые ленты дорожек произвольно петляют. Скудное освещение создает впечатление заброшенности. Воздух свежий и прохладный. Пахнет прелой землей и зеленью.

Алина и Алексей идут по тротуару. Не сговариваясь, они направляются к скамейке и садятся. Это место в парке освещено тусклым фонарем. Он бросает жидкий сноп белого света. Кружит мошкара и ночные бабочки.

– Послушай, – начинает Алексей. – Расскажи о себе.

– Это, наверно, будет не интересно. Вот ты бы стал рассказывать о себе?

– Ну, если б попросили, то в общих чертах.

– Мне кажется, что жизнь посторонних людей намного увлекательней, чем своя собственная. Какой смысл ее рассказывать?

– Можно придумать невероятную историю.

– Нет, я так не могу, а ты?

– О, я бы наплел что, на самом деле я путешествую во времени.

– А для чего бы ты врал?

– Просто…

– Хорошо. Итак, ты – путешественник во времени. Зачем ты это делаешь?

– Я неважно учил историю в школе, а протирать штаны за партой меня обламывает. Вот и путешествую.

– На машине времени?

– Нет. Я открываю двери и попадаю туда, куда нужно.

– Интересный получился бы разговор.

Они на мгновение замолкают, но потом Алина произносит:

– А все-таки мы с сестрой разные.

– В каком смысле?

– Если бы ты оказался путешественником во времени и предложил мне пойти с тобой, например, в прошлое, то я бы согласилась.

– И тебя здесь ничего не держит?

– Нет. А вот моя сестра осталась бы.

– Она что, не любит путешествовать во времени? – спросил Алексей шутя.

– Она бы не поверила тебе! – С укором восклицает девушка, словно ее собеседник не понимает очевидных истин. – Хотя ей, возможно, до лампочки такие приключения.

– Тем вы с сестрой и отличаетесь?

– Да.

– А чем она занимается?

– Сначала училась в школе и подрабатывала моделью, наверно, и сейчас тоже.

Алина замолкает. Она не хочет рассказывать о сестре и меняет тему:

– Родители объясняли мне: красивой быть не пришлось, так хотя бы учись, может, что и выйдет. Училась я хорошо. Самой приятно получать «пятерки» и «четверки», но по вечерам лезут в голову дурацкие мысли. Смешно и стыдно потом становится. Вот думаю, ну, я закончу школу. Затем куда-нибудь поступлю, а дальше? Иногда кажется, тебе это нафиг сдалось. А что необходимо? – Не пойму. Будто стою на перепутье, и дует холодный ветер. Знаю, спрятаться надо, а куда? И каждый раз приходят беспокойные мысли. Понимаешь?

– Угу.

– В общем, у меня с сестрой не заладилось. Кстати, она в школе училась хорошо, в институт поступила. Вот и все.

Кто-то зашуршал под скамейкой. Затем чихнул. Мурлыкнул. И вот на свет вылез белоснежный кот.

– Кс, кс, кс, иди сюда, – поманила Алина.

Кот запрыгнул на скамейку и сказал: «Мррр».

– Есть хочешь?

– Мррр, – ответил кот.

Он начал прохаживаться по скамейке и тереться то о девушку, то о парня, заглядывая с любопытством в их лица, будто говоря: «Давненько я не встречал людей в парке в это темное время. Каким ветром вас сюда занесло?»

– Кс, кс, кс.

– Мррр? – спросил кот.

Алина достала из кармана шоколадные вафли в бумажной обертке.

– Он это есть будет? – спрашивает девушка.

– Будет, если голоден, – отвечает Алексей.

Девушка осторожно снимает обертку. Хрустящий звук привлекает кота. Уши животного навострились, и он стал водить носом. Алина крошит лакомство, высыпая его на ладонь, и подносит коту. Он начинает есть. Парень и девушка молчат. Они смотрят на кота. Сейчас самое интересное в мире – поедание котом вафель.

Мы наблюдаем за сидящими. Ненадолго ослабляем внимание, ибо ничего не может произойти и потревожить эту тишину, кроме аппетитного хруста.

Кот доел вафли. Он некоторое время бегает по сидению, ластится к людям, потом прыгает на спинку скамейки и удобно располагается. Животное подбирает лапы, закрывается пушистым хвостом. Глаза его зажмуриваются. Он хрунит.

– Может, пойдем? – спрашивает парень, не отрывая взгляда от кота.

– Домой хочешь?

– Да, я бы отправился к себе.

– Тогда вперед. По пути расскажешь.

– О чем?

– О себе.

– Стоит ли?

– Почему бы и нет.

– Слушал твою историю и сделал вывод: мой рассказ будет такой же. Школа. Институт. Да, и вспоминаются не те знания, которые я получил, а веселое время с друзьями из группы.

Алина и Алексей встают. Кот открывает глаза и внимательно рассматривает людей. Они уходят. Животное спрыгивает со скамейки и следует за ними.

Алина и Алексей приближаются к выходу из парка. Белоснежный кот бежит за людьми. Через пару минут он скрывается в кустах.

– А ты чем занимаешься? – спрашивает девушка.

– Если не считать того, что работаю, то ничем.

Они снова идут молча.

А в это время, не зная отдыха, по коммуникациям города бешено неслась информация. Она различна. Это телефонные разговоры, телевизионные сигналы круглосуточных программ, позывные вечно не спящих FM-радиостанций, переговоры. В темное время суток их меньше. Когда всходит солнце, плотность передачи информации возрастает, а ночью она опять идет на убыль. День и ночь. Ночь и день. Это похоже на морские приливы и отливы. Информация появляется, словно из ниоткуда и растворяется. Чем ближе человек к человеку, чем плотнее люди живут друг к другу, тем сильнее чувствуешь опустошенность. Потоки информации лишь заполняют городской вакуум.

Алина и Алексей проходят по тротуару. Они на окраине мегаполиса, где живет молодой человек.