Текст книги "Настольная книга практического психолога. Книга 2. Работа психолога со взрослыми. Коррекционные приемы и упражнения"

Автономность матери в отношениях с сыном понимается им как диктат, полное упоение властью, даже некоторая маниакальность в этом отношении, не признающая никаких вариаций. Мать при этом не воспринимает ребенка как личность, со своими чувствами, мыслями, представлениями и побуждениями, она являет собой «слепую» силу власти и амбиций, которой все, невзирая ни на что, обязаны подчиняться. При этом адаптивная форма авторитета матери, основанная на доверии и уважении, а также приемлемые формы жесткости и резкости (когда они учитывают ситуацию), оказываются не характерными для автономности матерей в отношениях с сыновьями-подростками. Также, по мнению сыновей, ни эмоциональная привязанность, ни дружеский стиль общения не могут быть связаны с отгороженностью, невовлеченностью матери в дела сына.

Непоследовательность проводимой матерью линии воспитания оценивается подростками как некое чередование (в зависимости от степени информативной значимости) таких психологических тенденций, как господство силы и амбиций и покорность (в адаптивных формах), деликатность и сверхальтруизм и недоверчивая подозрительность.

Причем все они имеют тенденцию к экстремальным формам проявления (амплитуда колебаний максимальна).

Позитивный интерес в отношениях с сыном рассматривается как отсутствие грубой силы, стремления к нераздельной власти в общении с ним.

Подростки говорят о позитивном интересе в случаях, когда отцы стремятся достигнуть их расположения и почитания отцовского авторитета, не прибегая к декларациям догм. Психологическое принятия сына отцом основано прежде всего на доверии. При подобных отношениях характерно находить истину в споре, прислушиваясь к различным аргументам и отдавая предпочтение логике здравого смысла. Здесь полностью отрицается какого-либо рода конформизм.

Директивность в отношениях с сыном отец проявляет в форме тенденции к лидерству, путем завоевания авторитета, основанного на фактических достижениях и доминантном стиле общения. Его власть над сыном выражается главным образом в управлении и своевременной коррекции поведения ребенка, исключая амбициозную деспотичность. При этом он очень четко дает понять ребенку, что ради его благополучия жертвует некоторой имеющейся у него частичкой власти; что это не просто покровительство, а стремление решать все мирно, невзирая на степень раздражения.

Жестокие отцы всегда соглашаются с общепринятым мнением, слишком придерживаются конвенций, стремятся удовлетворить требования других быть «хорошим» отцом и поддерживать положительные отношения. Воспитывая, они пытаются вымуштровать своего сына в соответствии с принятым в данном обществе и в данной культуре представлением о том, каким должен быть идеальный ребенок.

Отцы стремятся дать сыновьям более широкое образование, развивать различные способности, что зачастую приводит к непосильной нагрузке на юношеский организм. Наряду с этим проявляется полная зависимость от мнения окружающих, боязнь и беспомощность, невозможность противостоять им. В то же время по отношению к сыну отец суров и педантичен. Подросток постоянно находится в состоянии тревожного ожидания низкой оценки его деятельности и наказания родительским отвержением по формуле: «Как ты смеешь не соответствовать тому, что ждут от тебя, ведь я жертвую всем, чтобы сделать из тебя человека». Тут же звучит постоянное недовольство, скептическое отношение к достижениям сына, что неизбежно снижает мотивацию его деятельности.

Автономность отца в отношениях с сыном проявляется в формальном отношении к воспитанию, в излишней беспристрастности в процессе общения. Взаимодействие основывается на позициях силы и деспотичности. Отец «замечает» сына только в случаях, когда тот что-нибудь натворил, причем даже на разбор случившегося, как правило, «не хватает времени». Отец слишком занят собой, чтобы вникать в жизнь и проблемы сына. О них он узнает только из его просьб помочь или посоветоваться в том или ином вопросе, не особенно перетруждая себя объяснениями. Его не интересуют увлечения сына, круг его знакомств, учеба в школе, он только делает вид, что это его беспокоит. Часто его просто раздражает, когда сын обращается к нему. По его мнению сын «сам должен все знать».

Непоследовательность применяемых отцом воспитательных мер по отношению к их сыновьям-подросткам последние видят в непредсказуемости, невозможности предвидеть, как их отец отреагирует на ту или иную ситуацию, событие – подвергнет ли сына суровому наказанию за мелкие проступки или слегка пожурит за что-нибудь существенное, просто приняв заверения последнего в том, что это больше не повторится; такой отец либо долго и педантично будет «промывать косточки», либо примет на веру заверения сына в невиновности и т.п.

При сравнении практики матерей и отцов мальчиками-подростками выявляются следующие характерные различия. При психологическом принятии родителями сына у отцов по сравнению с матерями доминирует отсутствие тенденции к лидерству, поскольку они стремятся достичь расположения и почитания их авторитета, не прибегая к силе, в отличие от матерей, которые в исключительных случаях позволяют себе авторитаризм в межличностных отношениях «ради блага» ребенка. В то же время у матерей в качестве позитивного интереса мальчики отмечают критический подход к ним и сверхопеку, тогда как у отцов более выражена независимость и твердость позиций. По шкале директивное™ у матерей, по сравнению с отцами, на первый план выступает тенденция к покровительству, поскольку матери более склонны воздействовать на детей индуктивной техникой. Также матери готовы пойти на компромисс ради достижения своей цели, тогда как отцы предпочитают авторитет силы. Враждебность матерей отличается от аналогичной характеристики отцов тем, что у матерей она проявляется в результате борьбы за свою независимость, а у отцов – это скорее тенденция к конформности по отношению к окружающим.

Автономность матерей и отцов основана на деспотической «слепой» власти, не терпящей потворствования, однако у матерей замечен акцент на отсутствии требований-запретов в отношении подростков, а у отцов – отгороженность. И у тех и у других отсутствует даже тенденция к покровительству, хотя отцы могут в виде исключения оторваться от дел и внять просьбам подростка.

Непоследовательность же в проведении линии воспитания у обоих родителей одинаково оценивается подростками как тенденция к экстремально-противоречивым формам проявления с максимальной амплитудой выражения. Причем у матерей противоположностью силе и недоверию является уступчивость и гиперпроективность, а у отцов – доверчивость и конформизм.

Положительное отношение к дочери со стороны матери, основанное на психологическом принятии, описывается подростками-девочками, как отношение к маленькому ребенку, который постоянно требует внимания, заботы, помощи, который сам по себе мало что может.

Такие матери часто одобряют обращение за помощью дочерей в случаях ссор или каких-либо затруднений, с одной стороны, и ограничение самостоятельности – с другой. Наряду с этим, девочки отмечают фактор потворствования, когда мать находится как бы «на побегушках» и стремится удовлетворить любое желание дочери.

Описывая директивность своих матерей, девочки-подростки отмечали жесткий контроль с их стороны, тенденцию к легкому применению своей власти, основанной на амбициях и не приветствуя при этом выражения собственного мнения дочери. Такие матери больше полагаются на строгость наказания, упрямо считая, что они «всегда правы, а дети еще слишком малы, чтобы судить об этом».

Враждебность матерей их дочерьми-подростками описывается как подозрительное отношение к семейной среде и дистанция по отношению к ее членам (в частности, к детям). Подозрительное поведение и отказ от социальных норм приводят их, как правило, к отгороженности и возвышению себя над остальными.

Автономность матерей исключает какую-либо зависимость от ребенка, его состояния, требований. Отрицаются также какие-либо формы заботы и опеки по отношению к дочерям. Такие матери оцениваются подростками как снисходительные, нетребовательные. Они практически не поощряют детей, относительно редко и вяло делают замечания, не обращают внимания на воспитание.

Под непоследовательностью воспитательной практики со стороны матери девочки понимают резкую смену стиля, приемов, представляющих собой переход от очень строгого – к либеральному и, наоборот, переход от психологического принятия дочери к эмоциональному ее отвержению.

Дочери описывают позитивный интерес отца как отцовскую уверенность в себе, уверенность в том, что не пресловутая отцовская строгость, а внимание к подростку, теплота и открытость отношений между отцом и дочерью-подростком являются проявлением искреннего интереса. Психологическое принятие дочери характеризуется отсутствием резких перепадов от вседозволенности к суровым наказаниям, т.е. доминируют теплые дружеские отношения с четким осознанием границ того, что можно и чего нельзя.

Отцовские запреты же в данном случае действуют только на фоне отцовской любви.

Девочки-подростки представляют директивность отца в качестве образа «твердой мужской руки», готовой то сжаться в кулак, то указать на ее место в обществе и, в частности, в семье. Директивный отец как бы направляет растущую девушку на путь истинный, заставляя ее подчиняться нормам и правилам поведения, принятым в обществе и определенной культуре, вкладывая в ее душу заповеди морали.

В данном случае речь идет о таком неблагоприятном типе отцовского отношения к дочери, как сочетание сверхтребовательности, ориентированной на эталон «идеального ребенка» и соответствующей слишком жесткой зависимости, с одной стороны, и эмоционально-холодным, отвергающим отношением – с другой. Все это ведет к нарушениям взаимоотношений между отцом и дочерью-подростком, что в свою очередь обусловливает повышенный уровень напряженности, нервозности и нестабильности подростка.

Девочки-подростки описывают автономность отцов, как претензию на лидерство, причем лидерство недосягаемое, недоступное для взаимодействия с ним. Он представляется человеком отгороженным от проблем семьи как бы невидимой стеной, существующей параллельно с остальными членами семьи. Отцу абсолютно все равно, что происходит вокруг, его действия зачастую не согласуются с потребностями и запросами близких, интересы которых полностью игнорируются.

Здесь отец представляется человеком совершенно непредсказуемым. С достаточно высокой степенью вероятности в его поведении могут проявляться совершенно противоречащие друг другу психологические тенденции, причем амплитуда колебаний – максимальна.

Таким образом, характерные различия в оценках воспитательной практики матерей и отцов девочками-подростками выглядят следующим образом. При позитивном интересе и психологическом принятии у матерей, в отличие от отцов, на первый план выступает доверие и подчиняемость. У отцов же доминирует уверенность в себе и отсутствие жесткости, авторитарности в отношениях с дочерью, что исключает воспитание посредством силового давления. Директивность матерей основана исключительно на амбициозных претензиях к власти и жесткому контролю за поведением дочери, а директивность отцов наряду с этим, выражается еще и в зависимости от мнения окружающих и самовлюбленности. При враждебности, эмоциональном отвержении у матерей выявляется упрямый конформизм и слабовольная зависимость от мнения окружающих, что исходит из претензий отца на ведущие позиции. У отцов же при враждебной воспитательной практике по отношению к дочери-подростку на первый план выступает жестокость и самоутверждение властью и силой. Автономность со стороны матерей отличается отсутствием добрых человеческих отношений и отгороженностью от проблем и интересов дочери, а у отца автономность выражается в его безоговорочном лидерстве в семье и в недоступности общения с ним для дочери. При непоследовательной воспитательной практике в контексте противоречивости проявлений характеристики отцов и матерей представляются одинаковыми.

Различие лишь в таких тенденциях, как самодовлеющее самоутверждение с враждебной непримиримостью у отцов и подчиненностью и недоверием – у матерей.

Проблема делинквентного поведения – одна из самых актуальных в психологии и психопатологии подросткового возраста. Словарь Вебстера (1963) определяет делинквентность как «провинность» или как «психологическую тенденцию к правонарушению». Помимо мелкого воровства, мошенничества, угонов автомобилей, бродяжничества, хулиганства, делинквентными расцениваются и такие характеристики поведения, как лживость, прогулы школы, драчливость, крайнее непослушание, враждебность к родителям и учителям, жестокость к младшим детям и животным, дерзость и сквернословие.

Обобщая теоретический и практический опыт работы с делинквентными подростками, А.Е.Личко дает следующее определение: «Под делинквентным поведением подразумевается цепь проступков, провинностей, мелких правонарушений (от латинского delinquo – совершать проступок, провиниться), отличающихся от криминала, т.е. наказуемых согласно Уголовному Кодексу серьезных правонарушений и преступлений». По мнению большинства отечественных и зарубежных авторов, решающее значение в формировании нарушений поведения и расстройств личности у подростков имеет семья. В связи с этим представляется целесообразным сравнить воспитательное воздействие родителей на подростков с делинквентным поведением и на социально адаптированных подростков при помощи опросника «Поведение родителей и отношение подростков к ним». Для подростков с делинквентным поведением характерно разнородное воспитательное воздействие со стороны родителей. Данным контингентом подростков отмечаются значимые различия оценки воспитательного взаимодействия матери и отца по такому фактору, как «враждебность», а также меньшую степень выраженности «позитивного интереса» со стороны отца по сравнению с матерью. У социально адаптированных подростков наблюдается единая воспитательная практика как со стороны отца, так и со стороны матери, так как не выявляется никаких значимых различий ни по одному из определяемых факторов. Обращает на себя внимание тот факт, что для дезадаптированных подростков вообще характерно более эмоциональное отношение к своим родителям, так как все факторы указываются ими в большей степени, чем социально адаптированными подростками.

Делинквентные подростки описывают «позитивный интерес» матерей как доверчивость, основанную на уверенности в правильности линии своего воспитательного воздействия, в отличие от социально адаптированных, которые делают акцент больше на отсутствии упрямства, негативизма и тенденции к властности. Отец же с «позитивным интересом» для мальчиков-подростков с делинквентным поведением должен быть, по мнению сыновей, прежде всего покровителем, который, однако, не прочь при этом воспользоваться своей властью и силой «во благо ребенка», в то же время испытывая зависимость от взаимоотношений с ним, в отличие от «позитивного интереса» у подростков в норме, где оно основано прежде всего на отсутствии грубого обращения, полном доверии, твердости позиции в отношении себя.

При «директивности» матерей у делинквентных подростков в описании данной характеристики более рельефно выступают такие малоадаптивные характеристики, как непримиримость и деспотичность. У отцов же директивность в отношениях основана в первую очередь на агрессивной непримиримости и деспотичном стремлении к полной власти.

Эмоциональное отвержение матерями оценивается сыновьями с делинквентным поведением как послушность, пассивная подчиняемость, потворствование жесткой воле отцов в отношениях с детьми и даже с ними самими, тогда как в норме у подростков враждебность матери характеризуется собственно агрессивностью, властностью и негативизмом. При описании «враждебности» отцов дезадаптированные подростки на первое место ставят их самоуверенность, тенденцию к признанию другими своей исключительности, на фоне подавления других.

Автономность матерей делинквентные подростки рассматривают как снисходительное потворствование лидера, в отличие от безразличности лидера в описании адаптированных подростков. У отцов же как адаптированных, так и дезадаптированных мальчиков автономность выражается в равнодушном отношении к ребенку. Только у делинквентных подростков это выражается в политике потворствования, соглашательства, а у социально адаптированных – в отстраненности, нежелании вникать в проблемы подростка и как-либо взаимодействовать с ним. Однако в обоих случаях нарушения со стороны детей такого типа взаимоотношений довольно жестко караются и осуждаются отцами.

При непоследовательности воспитательных мер у матерей подростков с делинквентным поведением превалирует субмиссивность, переходящая в жесткую линию руководства, тогда как здоровые мальчики считают, что на первый план выступает тенденция к власти в сочетании с различными видами потворствования. Непоследовательность отцов в отношениях с делинквентными сыновьями основана на истериоформных тенденциях, стремлении всегда и всем угождать.

Уместным представляется рассмотреть взаимосвязь патохарактерологических и психологических особенностей подростков, отличающихся делинквентным поведением, с различной воспитательной практикой их родителей посредством сопоставления результатов исследования с помощью Патохарактерологического диагностического опросника (ПДО) и ADOR. Эти данные отражают опыт психодиагностической и психокоррекционной работы с подростками-мальчиками, отличавшимися делинквентным поведением.

Наблюдается значительно большее влияние на формирование психологических особенностей подростка его психологическое принятие со стороны отца, чем со стороны матери. При этом выявляется парадоксальная картина. «Позитивный интерес» отца к сыну приводит к высокой вероятности социальной дезадаптации, повышенной реакции эмансипации, психологической склонности к алкоголизации, т.е. резко снижается общий уровень социальной адаптации последнего. Мать же оказывает противоположное воздействие: ее психологическое принятие отрицательно связано с агрессивностью и нонконформизмом сына.

И последнее, «позитивный интерес» отца положительно сказывается на формировании гипертимного типа акцентуации характера у сына.

Авторитарно-подчиненные отношения между отцом и ребенком положительно связаны с формированием шизоидного типа акцентуации характера, тогда как те же взаимоотношения матери с сыном отрицательно воздействуют на формирование гипертимного типа акцентуации характера.

Хотя «директивность» отца отрицательно влияет на психический инфантилизм и психологическую склонность к алкоголизации, тем не менее выявляются положительные связи с фактором риска патологических нарушений поведения, вероятности формирования психопатии и повышенной реакции эмансипации у мальчиков.

Враждебное отношение к ребенку со стороны родителей оказывает влияние на самое большое количество параметров, причем аналогично «позитивной» и «директивной» воспитательной практике взаимоотношения отца с сыном наиболее значимы для последнего. Эмоциональное отвержение со стороны родителей способствует формированию гипертимного типа акцентуации характера, отвержение только со стороны отца отрицательно связано с эпилептоидным типом акцентуации характера, а со стороны матери – с шизоидным типом акцентуации характера. Обращает на себя внимание тот факт, что один и тот же параметр «фактор риска патологических нарушений поведения» различно связан с «враждебным» отношением родителей к детям: отвержение матерью способствует формированию факторов риска патологических нарушений поведения, эмоциональное отвержение отцом – снижает вероятность возникновения факторов риска патологических нарушений поведения. Вообще нарушенные отношения отца с сыном уменьшают патологическую склонность к алкоголизации, снижают вероятность социальной дезадаптации, а также формирования психопатии. То есть «враждебные» отношения отцов с подростками, отличающимися делинквентным поведением, способствуют повышению социальной адаптации. Возможно данное, кажущееся парадоксальным, обстоятельство можно объяснить выраженной дезадаптацией, повышенной «конфликтностью» самих «враждебных» отцов, неспособность их дать положительный жизненный пример своим сыновьям, активным, но не всегда осознанным неприятием последними жизненного стиля отца. Тем не менее выраженно нарушенные взаимоотношения, вплоть до эмоционального отвержения родителями собственных детей, приводят к психологической склонности к делинквентности.