Текст книги "Всё или ничего"

Три открытия

…Кириллу было семь лет, когда он узнал, что все люди – смертны. Все – значит, и он?!

Он испытал тогда такой ужас, перед которым все его прежние страхи: наказания, уколы врачей, гроза, в которую он с сестрой попал однажды в открытом поле, – были ничто!

…В десять лет Кирилл узнал, что смерти нет! Причем это сказал человек, который всегда говорит только правду. Радости Кирилла не было границ! Этот человек продолжал говорить о чем-то еще, по его словам, очень важном. Но на радостях Кирилл даже не слышал его. Единственное, что он, ликуя, твердил про себя: смерти нет и он – вечен!!!

Вечен-то вечен, но…

…В двенадцать лет Кирилл узнал, что после жизни всех ждет или вечное блаженство, то есть счастье в самой высшей степени, которое никакими земными словами не описать. Или плач – от страданий навеки.

Всех – значит, и его! Исключений нет. Ни для кого…

Нужно ли говорить, что после этого – Кирилл выбрал первое.

И стал жить так, чтобы потом вечно радоваться тому, что смерти нет!

Урок на перемене

Толя Мальцев всегда и во всём отличался искренностью. А еще неисправимым стремлением всё услышанное или прочитанное перепроверить и пощупать своими руками. Поэтому, узнав, что его одноклассник Денис Глагольев ходит в храм, он однажды не выдержал. Потянул Дениса за локоть в сторону и вполне искренне возмутился:

– Не понимаю, как можно верить в то, чего не видишь, не слышишь и не ощущаешь?

Денис, улыбнувшись, в свою очередь подвел его к розетке и кивнул на нее:

– Как ты думаешь, что будет с человеком, если тот сунет в нее палец?

– Током ударит! – не задумываясь, ответил Толя и передернул плечами.

Не так давно он пытался получить кислород и водород, для чего голыми пальцами опустил в банку с водой медную проволоку, соединив ту с проводкой…

– Но ведь его же не видно? – уточнил Денис.

– Да. Но он – ощутим! И даже очень…

– Хорошо, – согласился Денис. – А совесть у тебя есть?

– А как же!

– А ум?

– Да он даже у глупых есть! А я, как тебе известно, с первого класса на одни пятерки учусь!

– То есть они существуют?

– Ну конечно!

– Но ведь их тоже не видно, не слышно и не ощутишь ни одним из органов чувств! Однако тем не менее они есть, – резонно сказал Денис и подытожил: – Вот так и вера!

Толя озадаченно посмотрел на одноклассника. А тот продолжал, повторяя то, что слышал от священника на занятиях в воскресной школе:

– Да, Бога мы не можем увидеть глазами. Но всё то, что вокруг нас, если только посмотреть честно и внимательно, говорит о Нем! Солнце, небо, звезды, птицы, звери, деревья, цветы… Вся природа, которую со всей ее невероятной точностью и сложностью мог создать только Бог! Всё-всё! Я уж не говорю про человека… Вот это видимое убедительно говорит нам о невидимом!

Денису было что еще сказать. И добавить. Но тут прозвенел звонок на урок.

Толя недовольно поморщился. Сказал, что они как-нибудь продолжат этот разговор. Может быть, даже на следующей перемене. И поблагодарил.

Как всегда и даже еще более искренне!

Капля яда

От зависти до вражды всего лишь шаг. Так случилось однажды и с Пашей Ершовым, когда он увидел в окно то, что заставило его мигом забыть даже о собственном дне рождения!

Внизу, с белым футбольным мячом, шел довольный и просто весь сияющий от счастья Петя Погодин. Его давний и верный друг.

Друг-то друг. Но такой мяч…

Даже с высоты третьего этажа было прекрасно заметно, что это – настоящий, мастерский мяч, который они с Петей только по телевизору во время футбольных матчей видели!

И хотя Паша понимал, что они оба будут играть им, но мысль, что мяч будет принадлежать другу, что тот будет выносить и уносить это сокровище когда захочет, а ночью держать под кроватью, ужалила его, как ядовитая змея. Она завладела здравым разумом Паши и отравила его…

В древности цари, позавидовав соседям, начинали опустошительные войны… Паша же – просто возненавидел Петю. И решил: всё… Конец их дружбе! Теперь он даже руки ему не подаст. Никогда! Он даже стал подумывать, что бы такого обидного сделать бывшему другу.

Но тут вдруг раздался тройной звонок в дверь. Так мог звонить только Петя.

«Легок на помине! – злобно подумал Паша. – Ну, погоди, сейчас ты у меня получишь…»

Мстительно усмехаясь, он направился в прихожую. Звонко щелкнул замком. Распахнул дверь. Решительно заложил руки за спину.

И увидел широко улыбавшегося Петю.

Со словами: «Вот тебе на день рождения от меня с родителями!» – он протянул ему… мяч. Тот самый! Точнее, самый-самый!!! Потому что вблизи мяч оказался просто неотразимым.

Но, как мгновенно со стыдом, понял Паша, всё равно его давний и верный друг был еще лучше!

Верная подруга
(SMS-рассказ)

«Лена! Больше мне никогда не звони!» «Почему? Что у тебя на этот раз?»

«Я теперь дружу с Валей!»

«Хорошо. Но если ты поссоришься с ней, как с Никой, Любой, Надей и Викой, то сразу звони! Я всегда рада тебя слышать!»

Вопрос совести
(SMS-рассказ)

«Володька! У тебя совесть есть?» «Есть».

«А чего ты тогда не ответил на 5 моих звонков?!»

«Ангина».

«Ну и что?»

«Больно говорить. А тебе что-то нужно? Чем-то помочь?»

«Да нет, это я просто так, от нечего делать!»

«А то смотри, я могу сразу прийти!»

«Не надо, болей на здоровье! А то еще заразишь… Я лучше кому-нибудь другому сейчас позвоню!»

Помощь друга
(SMS-рассказ)

«Коля, ты задачи решил?»

«Да!»

«Все?!»

«Конечно!»

«Быстро напиши мне ответы!»

«И не подумаю!»

«Что?»

«Нет!»

«Да мы друзья с тобой или нет?»

«Вот потому и не напишу, что друзья!»

«Не понял…»

«Если я тебе опять на контрольной помогу, то на экзамене что ты тогда будешь делать? Сам решай!»

«Коль, смотри, что вышло: 158, 264 и 56. Так, друг?»

«Почти. Два первых ответа правильно. А над третьим подумай. Время у тебя еще есть…»

Вынь да положь!
(SMS-рассказ)

«Мама! Ответь скорее!!!»

«Не могу, сынок. Я в салоне красоты».

«Ну и что?»

«Сижу под феном».

«Ну и что?!»

«А то, что мое ухо под колпаком. Не к нему же мне телефон прикладывать?»

«Но мне надо – срочно!»

«Подожди всего 10–15 минут!»

«Не могу!!!»

«Но ведь я тогда всю прическу испорчу!»

«Ну и что?!!»

«Сынок, не кипятись, напиши свою просьбу, и я тебе сразу отвечу! Ну, чего ты хотел?»

«А я уже и забыл!»

Деловые будни
(SMS-рассказ)

«Привет, давно не виделись!»

«Ага! С самой перемены!»

«У нас физика! А у вас?»

«Химия!»

«Ну, химичь, химичь! Сегодня днем как всегда – погоняем в футбол?»

«Да, а вечером во дворе найдем чем заняться!»

«Тебя вызывали?»

«Уже… А тебя?»

«Еще нет. Хотя…»

«Эй, что замолчал?»

«Тоже вызвали…»

«Ну и как, опять на двоих – 4?»

«Нет, уже только 3…»

«Ну ты даешь! Единицу, да еще по физике, надо суметь получить… Твои-то теперь гулять отпустят?»

«А они один раз в месяц дневник проверяют!»

«Мои тоже!»

«Вот тогда и отдохнем!»

Кто чей хозяин?

(SMS – рассказ)

«Игорь, ты почему не говоришь, а хрюкаешь?»

«Телефон на асфальт уронил».

«Ну и что?»

«Со второго этажа!»

«Так бы сразу и написал! Ну и как?»

«Сам только что слышал!»

«Так скажи, чтобы тебе поскорее другой купили!»

«Не буду!»

«Как это? Ты что, собираешься без телефона жить?!»

«Ну да!»

«Но почему?!»

«А я за полдня без него чуть с ума не сошел! Потом подумал-подумал… И знаешь, что вдруг понял?»

«Что?»

«Оказывается, не я его хозяин, а он – мой! Поэтому не нужен мне больше новый!»

Братская забота
(SMS-рассказ)

«Олег, передай нашим, чтобы они без меня начинали играть!»

«Как это – без тебя? Почему?»

«Да меня мама попросила с сестренкой посидеть!»

«А кто голы теперь забивать будет?!»

«Ну не могу я от нее отойти! Я даже звонить не могу. Она только-только уснула…»

«Так за чем тогда дело? Скорей к нам, пока она спит! Мы ведь без тебя наверняка проиграем!»

«А вдруг проснется? Она же совсем-совсем маленькая! Представляешь, какой я тогда гол забью – в собственные ворота…»

Высший балл

На первом же своем занятии новый священник отец Владимир предложил учащимся воскресной школы при Покровском храме написать… сочинение!

Разумеется, это вызвало немалое удивление у ребят. Особенно тех, кто – после воскресной Литургии – ходил сюда не первый год. Ведь это же не урок русского языка или литературы. Здесь всегда были другие занятия. И говорилось только о Боге и вере! А тут…

Догадавшийся обо всём этом – по недоуменным взглядам – священник выдал каждому по чистому листу бумаги. Улыбнулся. И сказал:

– Оценки, разумеется, я ставить не буду! А тема сочинения – «Наш храм». Точнее, что каждому из вас он напоминает?

Как это – что?

Самый старший из ребят, который уже несколько лет был алтарником, зная из Священного Писания, что проклят всяк творящий Божии дела с небрежением, старательно вывел:

«Наш храм – это самый надежный и лучший корабль, который несет людей по бурным волнам житейского моря – к Вечному спасению!»

И это была сущая правда, о чем не преминул сказать ему, прочитав написанное, отец Владимир.

Другой учащийся, глядя на хорошо видимый за окном строительного вагончика полуразрушенный в годы безбожной власти и теперь с огромным трудом восстанавливающийся храм, написал:

«Наш храм похож на крепость, которую пытался взять, да так и не взял враг. Мы – не сдаемся!»

Отец Владимир тоже, посмотрев за окно, подбадривающе и согласно кивнул. Действительно, точный образ! И – как трудно теперь было вернуть Божию храму его прежнюю красоту и благолепие! Предшественники отца Владимира как ни старались, так и не сумели этого сделать… Средства нужны огромные: купол угрожающе накренился, стены в молниях трещин, пол вместо некогда мраморного – земляной, от колокольни вообще осталась только нижняя половина…

Даже не знаешь, за что браться в первую очередь. А приход совсем небольшой – несколько женщин да двое мужчин. В основном пожилые люди, пенсионеры. Они сами едва сводили концы с концами, живя тем, что выращивали на своих огородах. Но тем не менее, приходя на службу, постоянно покупали и ставили свечи, заказывали сорокоусты – отец Владимир служил теперь ежедневно! – писали записки о здравии ныне живущих сродников, детей, внуков, разъехавшихся кто куда, о упокоении тех, кого уже нет на этой земле…

Благотворитель был. Добрый, порядочный человек. Проезжая раз мимо этого храма, он не выдержал, купил и доставил сюда этот вагончик. Нанял было строителей. Но… продолжить не смог. Хотя и очень хотел…

Прохаживаясь мимо ребят, отец Владимир увидел, что на третьем листе, что лежал перед девочкой лет двенадцати, было написано:

«Наш храм похож на забытый детьми тех, кто когда-то построил его, родимый дом…»

И с этим тоже нельзя было не согласиться.

А четвертый мальчик, которому на вид не было еще и десяти, написал то, что не всякий писатель-мыслитель сумеет:

«Наш храм напоминает мне мою собственную душу!»

Были и другие, не менее сильные признания. Каждый, подумав-подумав, взял да и высказал то, что наболело у него на душе.

Все сочинения, написанные с поразительной искренностью и предельной честностью, отец Владимир опубликовал в первом номере созданной им приходской газеты «Покровский благовестник». Их заметили в районном центре и перепечатали в любимом его жителями городском еженедельнике.

И вот ведь как бывает! Детское слово растопило самые твердые и черствые сердца власть имущих и состоятельных взрослых.

Одни приехали сюда на дорогих машинах сами. И, переговорив с настоятелем, не только советом, но и делом подсказали тому, с чего начинать. Другие, порой даже не называя себя, прислали необходимые строительные материалы. Третьи перевели на счет храма огромные суммы.

Кстати, некоторые из переводов пришли издалека, а один – самый большой, со многими нулями после единицы – с Крайнего Севера, куда отправила приходскую газету своему внуку одна из прихожанок…

Да, оценки за сочинение отец Владимир не ставил. Но то, что произошло затем, и храм, который теперь стоит в прежней красоте и благолепии, – не высший ли балл, который они заслужили?

Исправление ошибок

Придя из воскресной школы, Аня с Таней заговорщицки перемигнулись и с явным вызовом спросили у бабушки:

– Бабушка!

– Бабушка!

– А ты знаешь, как Суворов взял Измаил?

Бабушка, как всегда, сидела в старом кожаном кресле у окна и о чем-то печально думала.

Раньше, давным-давно, она была учительницей. Преподавала, по ее рассказам, русский язык, литературу, историю, а иногда, подменяя коллег, и все остальные предметы. Даже – труд! В храм сама не ходила. Но книги, которые приносили внучки из церковной библиотеки, когда они ей их давали, брала. И судя по тому, что те каждый раз по-другому, а иногда и в открытом виде лежали на ее тумбочке, читала.

Сейчас она, словно возвращаясь откуда-то издалека, оторвалась от своих мыслей. И хотя, глядя на хитрые лица внучек, понимала, что они задали этот вопрос неспроста, уверенно, хорошо поставленным учительским тоном ответила:

– Конечно! Эта крепость во всём мире считалась абсолютно неприступной. Помимо надежных крепостных стен с бастионами она была обнесена высоким валом и окружена глубоким рвом, наполненным водой. А еще она располагалась на левом берегу Дуная между двумя озерами. И возвышалась на склоне крутой горы, которая заканчивалась крутым скатом. Наконец, защитники Измаила должны были оборонять его до последнего, потому что султан Селим III пообещал в случае поражения казнить каждого воина гарнизона, где бы тот потом ни находился!

Бабушка с удовольствием взглянула на невольно заслушавшихся внучек и продолжила:

– Но эту крепость во что бы то ни стало нам, русским, нужно было взять.

Потому что она имела огромное стратегическое значение. И тогда сюда, как вы правильно, но уж очень просто сказали, был прислан Суворов. Точнее – великий русский полководец, генералиссимус, граф Рымникский, князь Италийский, автор знаменитой книги «Наука побеждать», Александр Васильевич Суворов[11]11
  Бабушка была, конечно, права. Хотя и сам великий русский полководец приказал сделать на своей могильной плите надпись: «Здесь лежит Суворов».


[Закрыть]. Будучи тогда еще генерал-аншефом, то есть имея чин полного генерала, он лично ознакомился с крепостью, подъезжая к ней на расстояние ружейного выстрела. После этого отдал распоряжение изготовить длинные лестницы и фашины[12]12
  Фашина — связка хвороста или вязанка прутьев, которыми можно было завалить рвы, окружавшие крепость.


[Закрыть]. Несколько дней тренировал воинов специально для штурма такой крепости. Затем морально подготовил армию и наконец таким образом, к изумлению всех иноземных полководцев, взял Измаил!

– А вот и нет! – словно очнувшись, воскликнули внучки.

– Нет!

– Нет!

– То есть как это – нет? – только и развела руками бабушка.

– Конечно, то, что ты рассказала про разведку, лестницы, фаш… фашины, про тренировку, всё это было, – примирительно заметила Таня.

– И помогло! – добавила Аня.

– Но самое главное, – в один голос сказали обе, – было в другом!

– В чем же? – Бабушка с нескрываемым интересом посмотрела на внучек.

– А в том, что перед тем, как взять Измаил, генерал-аншеф Александр Васильевич Суворов отдал приказ по армии: «Три дня молиться, три дня поститься, а на четвертый – Измаил взять!»

– И взяли!

Внучки победоносно взглянули на бабушку. Они ожидали быстрого ответа. Но бабушка долго-долго, как-то борясь с собой, молчала и наконец призналась:

– Честно говоря, я и сама никогда не могла понять, как нашим удалось взять эту действительно совершенно неприступную крепость… А оказывается, вот оно что! Вот как!

– И не только это! – обрадованно подхватила Аня.

А Таня добавила:

– Но и вообще всё-всё, что было в нашей истории!

– Да-да, конечно! – уже сразу согласилась бабушка. – Я теперь ясно вижу свою ошибку…

И своим обычным, уже не учительским, голосом попросила:

– Вы учите и дальше меня всему тому, что будете узнавать сами. А еще лучше, – вдруг решила она, – буду-ка и я ходить вместе с вами в воскресную школу! Учиться никогда не поздно… тем более – такому!

– Правильно! – одобрили внучки. – Мы скажем отцу Виталию, будто бы ты нас приводишь на занятия и дожидаешься до конца…

– Зачем? – остановила их бабушка. – Мы скажем ему всю правду! Разве можно идти к Богу с ложью и хитростью?

«Вот это да!» – ошеломленно переглянулись Таня с Аней.

А об этом они, уже собиравшиеся было учить бабушку самому главному, даже и не подумали!

Видно, всё-таки совсем не зря она читала их книги!

Боевой дядя

– Павлик, домой!

– Но, мам…

– Одна нога там, другая – тут!

– Ну еще пять минут!

– Я сказала, быстро! А то потом сам будешь жалеть…

Мама с балкона позвала Пашу домой, как всегда, в самое неподходящее время! Он играл на лавочке во дворе в шахматы с самим дедом Василием, признанным чемпионом их многоэтажного дома, и… кажется, уже начал выигрывать.

Обступившие их взрослые только диву давались:

– Надо же, до чего шустрой растет эта молодежь!

– Какое там – дети!

– Тем более…

Паша мог резонно напомнить, что он давно не ребенок – ему скоро двенадцать, и он ходит в шахматную школу. Но сейчас ему было не до того. Он не знал, как и быть. До победы оставалось как минимум пять ходов. Если, конечно, опытный дед Василий, как назло очень долго размышлявший перед тем, как переставить свою фигуру, что-нибудь не придумает. И… ведь придумал! Только, обдумав свое действительно безвыходное положение, совсем не из области шахмат.

Он оторвал глаза от доски. Пряча хитрую улыбку в усах, весомо сказал:

– Родителей надо слушаться!

А потом предложил – ничью. Кивнув, Паша вскочил и помчался к подъезду.

В конце концов, сразу успокоил себя он, это была почетная ничья! Мало кто даже из самых лучших игроков дома мог похвастать таким результатом в поединках с дедом Василием. Начало, то есть, говоря шахматным языком, дебют, было положено, в следующий раз он постарается повторить эту партию и непременно выиграет! Кроме того, Паше и самому вдруг захотелось поскорее домой – уж очень непонятными были последние слова мамы. Интересно, что они могли означать?

Она явно звала его домой не для того, чтобы послать в магазин за хлебом на ужин. Или усадить за уроки, которые он, как всегда, сделал сразу, придя из школы. А может, мама собиралась приготовить его любимую жареную картошку и захотела отправить его за ней в подвал?

«Нет… только не это!» – даже похолодел Паша. И у него была на то своя, особенная причина…

Теряясь в догадках, он ворвался в квартиру. И тут сразу все стало ясно. Мама шепнула ему, что к ним, правда, совсем ненадолго, заехал дядя Валера – старший папин брат. То ли генерал, а может, сам маршал – в воинских званиях она не разбирается…

– Вот это да! – обрадовался Паша, слышавший множество рассказов о легендарном родственнике, но еще никогда не видевший его.

Стараясь держаться как можно степенней, он вошел в зал. И… ахнул!

Дядя сидел, строго выпрямившись, рядом с вальяжно откинувшимся на спинку дивана папой, в десантной форме. Он был, как мгновенно определил по погонам с тремя большими звездочками Паша, только полковником. Но наград… не юбилейных, а настоящих боевых наград у него было, наверное, больше, чем у любого маршала! Ордена… ордена… медали… Почти до самого пояса. А главное – над ними сверкала звезда Героя.

Паша во все глаза уставился на нее и даже не заметил, как дядя по-взрослому протянул ему руку. Только когда мама легонько подтолкнула его, он спохватился и, чтобы не сплоховать хоть сейчас, изо всех сил пожал ее.

– Неплохо! – одобрительно взглянув на папу, кивнул племяннику дядя. – А я уже думал, он только в шашки – отставить! – то есть в шахматы у вас научился играть.

После этого они сели за накрытый, словно на праздник или чей-нибудь день рождения, стол. Мама приготовила и вынесла из своих закромов всё самое лучшее!

Как выяснилось, дядя приехал в Москву повидаться со старыми боевыми друзьями и поэтому заскочил к ним в гости, как сказала мама, «при всём параде». Паша, прислушиваясь к разговорам взрослых, осторожно приналег на еду. А папа с братом, перебивая друг друга, вспоминали свое детство, юность, которые прошли в совсем маленьком доме…

У дяди была очень своеобразная речь военного. Время от времени, отвечая, он говорил «есть!» или «так точно!», а иногда, если у него вырывалось что-то не то, командовал сам себе: «отставить!»

Паше так хотелось, чтобы он поскорее перешел к более поздним временам и рассказал, где и как воевал. Но… Только и слышалось дядино нетерпеливое:

– А Санька Удальцов… Лёшка – отставить! – Лёнька Маслов теперь где? А Витька Кудрявцев?

– Лёнька давно уже Леонид Степанович, он в самом большом бизнесе, – отвечал отец. – Начал с того, что шельмовал джинсами. Разрезая каждые пополам, он продавал их не очень внимательным покупателям по одной штанине, упаковывая, как целые. Представляешь?

– Так точно! То есть никак нет! Слышал, но никогда не мог такого понять и тем более принять… – поморщился дядя.

– Я тоже, – согласно вздохнул отец. – Потом, открыв свое дело, он под видом низкосортного горбыля принялся перевозить за рубеж нашу лучшую древесину. Стал генеральным директором крупной российско-иностранной фирмы. Точнее, иностранно-российской… И так разбогател, что теперь почти уже и не живет на Родине. Здесь, говорит, у него только загородная дача!

– Да-а… – только и покачал головой ДЯДЯ.

– Витька Кудрявцев стал очень толковым врачом, – продолжал отец.

– Его даже называют светилом в медицине! – подсказала мама.

Такое известие слегка оживило уже огорчившегося было дядю.

– Надо же! – с уважением заметил он.

– Хочешь, покажем ему твои старые раны? – предложил отец. – Только вот беда… – замялся он. – Без взятки к нему даже своим не попасть!

– А берет он просто баснословные суммы! – уточнила мама.

Услышав такое, дядя нахмурился:

– Нет, с этими бы я не пошел в разведку!

– Ну, а что касается нашего Лёньки Маслова, – решив поднять настроение брату, тут же сказал отец, – так он твоего поля ягода.

– Да? И кем же он стал?

– Летчиком! Правда, летает на маленьком самолете по сельским линиям, но однажды спас свой загоревшийся «кукурузник» вместе с пассажирами – больным человеком и несколькими детьми.

– Об этом во многих газетах писали, – подтвердила мама. – И орден ему за это прямо в Кремле вручили!

– Надо же, не растерялся! С этим я хоть сегодня в разведку! – радостно ударил себя кулаком по колену дядя.

И Паша понял, что всех людей папин брат измеряет по одному принципу: пошел бы он с человеком в разведку или нет.

– Дядя, а вы правда воевали? – собравшись с духом, наконец не выдержал он.

Гость так недовольно кашлянул, что всем сразу стало понятно: не в его правилах было вспоминать о своем боевом прошлом. Почему-то очень не любил этого дядя. Однако понравившийся ему с самого начала племянник смотрел на него такими умоляющими глазами, что он не выдержал.

– Ладно, так уж и быть… Но – только историю! – сжалившись, предупредил он и задумался. – Вот только о чем бы тебе рассказать?

– А где вы, к примеру, были? – решив помочь ему наводящей подсказкой, быстро спросил Паша.

– Лучше спроси, где он не был! – усмехнулся папа.

– Да, где? – поддакнула мама.

Дядя озадаченно почесал висок и ответил:

– Ну, разве что только на Северном полюсе!

– Значит, и в Арктике были? – смекнув, что к чему, уточнил Паша.

– Так точно!

– Что, и там тоже воевали?!

– Никак нет. Туда я прилетал уже по мирным делам!

Дядя посмотрел на свои, не на какие-то там швейцарские, а все поцарапанные, наверное, еще во время боев, «Командирские» часы и заторопился:

– Что же касается военных историй, то слушай. Однажды, находясь в разведке, мы попали в самый серьезный, какой только у меня был, переплет. Получилось так, что стреляли по нам и свои, и чужие. И с земли, и с неба. Вокруг начался кромешный ад. Сплошные взрывы, огонь, пули, осколки… Словом, никаких шансов остаться в живых ни у кого из нас не оставалось.

– А как же тогда вы спаслись? – недоумевая, спросил Паша.

– Да, как? – поддержала его мама.

Вместо ответа дядя взглянул на брата и спросил:

– Помнишь, бабушка учила нас в детстве молитве «Отче наш»?

– Еще бы! – кивнул отец. – Перед такими большими, почти совсем потемневшими от времени иконами…

– Так вот, – явно уже торопясь, перебил его брат. – Я, конечно, по тем временам ее быстро забыл. Напрочь. В школе ведь нам говорили, что Бога нет. В военном училище преподавали научный атеизм. Но когда в том бою мы, обычно не знавшие страха разведчики, от животного ужаса уже зарылись лицами в землю, я неожиданно вспомнил. Всю, до единого слова. И начал молиться. Пожалуй, еще горячее, чем был вокруг нас огонь. Потом, как оказалось, так молились все! И никто не погиб! А после я узнал, что такое было не только с нами… Но со многими – там, а еще на других горячих точках. Да и я не сидел бы сейчас здесь, если б не эта молитва! – подытожил дядя и, хотя уже решительно поднялся из-за стола, чтобы уйти, предложил: – Прочитать ее вам?

– Зачем? – улыбнулся ему отец и красноречиво взглянул на сына.

Они умели понимать друг друга без слов, и Паша без промедления с готовностью начал:

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. – Голос Паши зазвенел, он старательно говорил «Твое», а не «Твоё», так как знал, что в церковнославянском языке не существовало буквы «ё». – Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.

– Вот это по-русски! Вот это по-нашему! – обрадовался дядя и хлопнул Пашу по плечу. – С таким я не задумываясь пошел бы в разведку!

«В разведку?»

Паша даже растерялся от такой похвалы. Да, конечно, он не считал себя трусом. Мог и правду в глаза сказать, и не задумываясь дать куда более сильному парню сдачи. Но… была у него одна слабость.

Он всегда панически боялся один ходить в огромный, похожий на лабиринт, подвал, где они хранили картошку. И когда мама посылала его туда в отсутствие папы – или находил сотню причин для отказа, или, если не было никакой возможности уклониться, спустившись в полное жуткого мрака, гулкое днище многоэтажного дома, орал во весь голос, чтобы заглушить собственный страх. Ну какой он после этого разведчик?..

И всё-таки он был счастлив, даже несмотря на то, что дядя почти сразу, попрощавшись, ушел. Так радостно было у него на душе от высокой оценки, данной ему этим прямым и мужественным человеком. А еще потому, что он узнал, как теперь быть в подвале и вообще жить, чтобы никогда и ничего не бояться!