Текст книги "Охота на оборотня"

Глава 3

Над этим вопросом задумались в это же время еще четыре человека, находившиеся на другом конце города. После выпитой водки основной мандраж у них прошел, только дымили все непрерывно, прикуривая одну сигарету от другой.

– Не хрен было подставляться, – сказал самый старший, худой мужике седыми висками. По сравнению с остальными членами банды он казался почти стариком, хотя ему только стукнуло тридцать семь. Видимо, когда-то он был очень хорош собой, и, хотя жизнь потрепала его изрядно и щеки изрезали морщины, а волосы поредели, порода все еще просматривалась в его как бы стертом облике. На таких, как он, женщины реагируют мгновенно.

Обильные наколки на руках, голос с хрипотцой, манеры Геры, по паспорту Александра Герасимова, – все говорило о богатом опыте по части отсидок в местах не столь отдаленных. Между тем он с высоты своего опыта продолжал разбор полетов:

– …А теперь вы засветились как на рентгене, а такой фарт, он до времени.

Да, Серый, завтра, а лучше сегодня же ботву свою сбрей, приметная больно.

– Чего? – не понял Сергей. – Какую ботву?

– Шевелюру свою долбаную, вот какую! Засветился ты с ней по-крупному. На хрен тебе было маску снимать?

Сергей промолчал, он не стал объяснять, что в пылу борьбы она перевернулась и он, ничего не видя, просто-напросто запаниковал. Но прическа Сергея действительно была слишком приметна. Сзади, ниже затылка, она сходила на нет, спереди длинные волосы падали парню на глаза, и он постоянно закидывал их назад.

– Нет, надо делить деньги и сваливать отсюда, и как можно скорее, – нервно сказал Витька, раскормленный парень, ровесник налетчиков. В свои восемнадцать лет он уже весил сто десять килограммов. Кличка у него была простая и соответствующая – Толстый. Он на это не обижался, привык. Именно он в момент ограбления сидел за рулем зеленой «девятки», и именно в его храбрости сомневался Серый.

– Вот так мы все и погорим, – усмехнулся Гера. – Один свалит, а других подставит. Мамочка твоя ведь сразу побежит к ментам: "Ой, сынку любимый пропал!

Целую ноченьку не ночует!" А те пробьют тебя по машине – зеленая «девятка», и все, кимблямс нашей компании. Ментам ведь после этого вычислить твоих друзей будет раз плюнуть. – Гера убрал усмешку, глаза обдали Витьку свинцовым холодом.

Если что отчудишь, Толстый, – найду и яйца лично откручу. Медленно и с душой.

Все понял?

– Понял, – поежился Толстый. – Че ты так сразу?

– Ас тобой по-другому нельзя. Когда стволы отдавал, не засветился? – сменил тему Гера.

– Да нет, мы же по-быстрому, минута в минуту. Я подъехал ровно без пяти, он дверь приоткрыл, я сумку отдал, и все. На улице не было никого: ни машин, ни людей.

– Хорошо, – сбавил тон Гера, – теперь о деле. То, что вы не сгорели, это чудо Божьей Матери, ей свечку поставить не забудьте. Валить надо было сразу, обоих! Я же вам говорил, дуракам! Валить!

– Так баба в секунду сомлела, зачем ее-то мочить? – попробовал возразить Серый и потрогал большой синяк под глазом – напоминание об убитом охраннике.

– Ее счастье, что сомлела, а в следующий раз – сразу, без базара.

Свидетели нам не нужны.

– В какой «следующий раз»? – удивился Толстый. – Ты это про что, Гера? Мы только на это дело подписывались.

На лицах поделъников тоже появилось чувство недоумения. Гера усмехнулся и обвел подручных пристальным взглядом.

– Что, щенки, скисли? Первый скачок – и в кусты? А вот хренушки вам! Будем считать, что сегодня была разминка. С вычетом бабок, простреленных этим придурком, – он кивнул в сторону съежившегося Серого, – у нас выходит по сто кусков на рыло, а это не куш, это так, пару раз в «буру» сыграть. На эти деньги даже тачку не купишь. Вот послезавтра на «Металлист» привезут зарплату, прикиньте хрен к носу. Это уже и на юг можно смотаться, куда вы там все рветесь – на Канары, что ли? И тачку купить. Ну как, орлы, рванем судьбу за жабры?

– А это все точно? – тихо спросил Серый, опять трогая опухший глаз. – Не сгорим?

Гера снисходительно усмехнулся:

– Наколка цветная, можешь не сомневаться. А все остальное зависит только от нас. В этот раз я с вами сам пойду, чтобы не сомневались.

Молодежь переглянулась между собой: последняя фраза Геры для них значила много.

– Ладно, можно попробовать, не так уж это все и сложно оказалось, – сказал Толстый. – Раз удалось, почему еще не повезет? – Он потянулся к бутылке, налил всем водки. Помимо трусости, он был одержим страстью к деньгам.

– Ну, тогда выпьем, – согласился Гера, – а потом обсудим, как все обставить. Надо все хорошо обмозговать.

Глава 4

В восемь часов вечера Колодников вынужден был покинуть родное третье отделение.

– Касьянов вызывает, там, в управлении, собрались все эти гаврики из Железногорска, и я зачем-то понадобился, – сообщил он Зудову.

– Он без тебя просто не может жить, – съехидничал Павел. – Такой вид изощренной любви.

Сиротин в это время рассматривал зудовский фотоархив. Паша уже года четыре собирал собственное досье на всех потенциальных кривовских бандитов. Все, кто задерживался и попадал в его третье отделение даже за самые ничтожные грешки, проходили перед объективом его фотоаппарата.

– Ага, это ты точно определил, главное – «и в особо циничной форме», – процитировал Андрей сухой язык милицейских протоколов. – В общем так, Павел! Ты это инкассаторское дело ведешь целиком и полностью. Попробую выбить для тебя еще кого-нибудь, хоть того же Юрку Астафьева. Как, сгодится?

– Вполне, – согласился Павел. – Шаврина мне дай, тоже толковый мужик, с тачкой тем более.

– Хорошо, считай, он – твой. – И Колодников со вздохом побрел на выход.

Вся милицейская братия собралась в кабинете начальника ГОВД Петухова.

Народу было так много, что пришлось принести стулья из других кабинетов. Во главе стола сидел прокурор области, рядом – Обрубов, по бокам – остальные деятели из прокуратуры, МВД и ФСБ. Кривовские сыщики расположились во втором ряду. Колодников опоздал к началу совещания и сразу же столкнулся с укоризненным взглядом Касьянова. Между тем докладывал Обрубов. К вечеру он подрастерял свой лоск, выглядел усталым и даже подавленным.

– Итак, можно считать точно установленным, что родственники Водягиной никакого отношения к факту ее убийства не имеют. Мотивов для убийства у них никаких, они ее просто обожали, к тому же она прилично помогала им материально.

Их дочь, племянница Елены, учится в Москве, оплачивает учебу Водягина. Что мы имеем еще? Почти наверняка доказано, что за тот час, пока родственники не хватились Елены, мимо не проехало ни одной машины.

– А почему? – поинтересовался прокурор. – Это как-то странно. Что, народ грибы перестал собирать?

– Нет, не перестал, но сегодня среда, рабочий день. Слышали, как неподалеку проезжал мотоциклист, но он, судя по показания Крюковых, не останавливался. Ехал со стороны Кривова. Василий Крюков определил как очень старый «Восход». В технике он разбирается хорошо, давно работает автомехаником, так что ему можно доверять.

– Ищете? – спросил прокурор.

– Конечно. Кроме того, рядом с местом преступления могли быть велосипедисты и пешеходы. Но их также нужно искать только в Кривове, до Железногорска оттуда далековато, более пятидесяти километров. К семи утра доехать нереально. С вечера также никто не приезжал: палаток не зафиксировано, свежих кострищ не попадалось. Холодно еще для туристов.

Совещание продолжалось, кто-то подходил, кто-то выходил, и Колодников подсел на освободившееся место поближе к Касьянову.

– Как там это дело с кассирами? – тихо спросил тот.

– В работе, – так же тихо ответил Андрей.

– Сразу не удалось?

– Нет, но наследили они прилично. Есть за что зацепиться.

На них начали осуждающе поглядывать, и собеседникам пришлось примолкнуть.

Вскоре разговор на совещании коснулся лично их.

– Я думаю, что поиски грибников, рыбаков и прочих любителей «тихого отдыха» стоит поручить местным работникам угро, они эти места лучше знают, – предложил прокурор.

– Но у нас сегодня тоже произошло серьезное преступление, – подал голос Касьянов. – Нам нельзя отвлекать людей от этого дела.

– Знаю, но с этим, надеюсь, справитесь быстро, – подал голос начальник губернской милиции генерал-лейтенант Глухарев. – Это дело местного масштаба. А основные силы бросьте в помощь Никитину.

После окончания долгого, утомительного совещания Касьянов пояснил, зачем ему понадобился Колодников.

– В прошлом году ты по делу Орловой долго занимался этими рыбаками, так что тебе и карты в руки. К тому же Луга ты все равно знаешь лучше меня.

Касьянов только два года как перебрался из Кустаная в Кривов, так что в этом он душой не кривил. Андрей чуть поморщился.

– Надо бы Пашке помочь с ограблением, дело сложное, мокрушное, – попробовал отказаться он.

– Ничего, справится, – хмыкнул Касьянов. – Он же майор у нас, это в тридцать шесть лет, так пусть пашет.

Касьянов был неплохой мужик, но, забуксовав в своем проклятом богом Казахстане с карьерой, он недолюбливал тех, кто слишком рано, по его мнению, надел такие же, как у него, майорские звездочки.

«Копейка» Паши Зудова остановилась около проходной автопарка.

– Большое спасибо, что подвезли, – сказал Сиротин, выбираясь из машины. – Всего хорошего вам.

– Может, вас подождать? – предложил Павел. – Вы же говорили, что у вас тут дел на пять минут.

– Нет-нет, не надо! – замахал тот руками. – Я живу отсюда буквально в двух шагах, на Волгодонской. Идти пять минут, не больше. Большое спасибо, что сюда подвезли.

– Вам спасибо, вы нам здорово помогли. Рано или поздно, но они нам все равно попадутся, – пообещал Павел. – Слишком уж у них рожи характерные.

Рассмотрели вы их отлично.

– Да это что, вот если бы я их сразу опознал да сказал вам, кто они такие и где живут. – Марк Осипович подумал и сказал:

– Есть такое странное чувство, что где-то я эту парочку уже видел. Но не в нашем автопарке, это точно. Где-то в городе. И как будто кто-то еще с ними должен быть.

– Как это? – не понял Павел.

– Ну вот представьте себе… – Сиротин напряженно замолчал, подыскивая сравнение. – Статую «Рабочий и Колхозница» помните?

– Конечно, кто ее не видел.

– Вот, и представить их раздельно очень трудно. И этих парней я видел с кем-то еще, может, втроем, может, вчетвером, может, вообще на какой-нибудь демонстрации или празднике! И теперь мне нужно увидеть что-то еще, чтобы вспомнить это. А так – не могу. Хотя вертится где-то близко!

Он с досадой махнул рукой.

– Ладно, не мучайтесь, – засмеялся Павел. – Как вспомните, позвоните.

Телефон я вам свой дал?

– Да-да! – инженер хлопнул себя по карману пиджака. – Непременно позвоню, можете не сомневаться.

– Ну, всего хорошего!

Машина уехала, а Марк Осипович привычно, как и все предыдущие тридцать лет, направился к проходной. На скрип турникета в окошечко выглянул вахтер.

Главный инженер кивнул ему и отправился к ремонтным боксам.

В автопарке царил полумрак, только в одном углу ярко горел свет: новый красный автобус, судьбой которого и интересовался Сиротин, стоял на яме.

Спустившись на пару ступенек и заглянув под днище автобуса, Марк Осипович огорченно покачал головой.

– Эх, как они мне надоели! – с чувством пробормотал он. – Хоть кол на голове теши!

– Вы про кого это, Марк Осипович? – раздался позади знакомый хрипловатый голос.

– Да про слесарей, горе наше, – скривился инженер. – Они должны были еще до обеда его сделать, и ничего. Разобрали кардан и бросили! А утром он должен быть на маршруте!

Сиротин выбрался из ямы, отряхнул брюки и поднял глаза на своего собеседника. Он хотел сказать что-то еще, но слова словно замерли в горле, Марк Осипович даже побледнел.

– Что с вами? – встревожился мужчина в рабочем комбинезоне. – Вам плохо?

– Нет, все хорошо, – пробормотал Сиротин, но поверить ему было трудно.

– А все-таки, что случилось? – настаивал рабочий, вытирая ветошью замасленные руки. – Может, сердце прихватило? Валидольчику принести?

– Да нет, все нормально, уже все нормально, – пробормотал главный инженер, а затем спросил:

– А ты чего это, Александр, так поздно в парке? Ты же на первой смене был?

– Да повозится надо, я же с завтрашнего дня в отпуск ухожу, – пояснил тот.

– Этот ковбой, Лешка Хромов, вместо меня будет, а он же в мотор совсем не лазит. Ему лишь бы гонять, едет, и ладно. Угробит мне машину, и все.

– Ладно, я пошел. – Марк Осипович повернулся, а потом все же задал один не очень логичный вопрос:

– Слушай, Сашка, у тебя, кажется, гараж в районе старого кладбища?

– Да, а что?

– Да… – Сиротин замешкался, – сосед один у меня спрашивал, ему в том районе гараж нужен. У тебя нет на примете?

– Нет, но я поспрашиваю, если надо. Хорошо?

– Хорошо-хорошо! До свидания. – Марк Осипович сделал несколько шагов, завернул за красный автобус, остановился, привалившись спиной к прохладному железу, и перевел дух.

«Похоже, зря я его про гаражи спросил, – подумал Марк Осипович, – как бы он не догадался. Хотя как?» Перед глазами его снова появилась вынырнувшая из памяти картинка: он проезжает по гаражному ряду, там стоят те, сегодняшние грабители, а Сашка Герасимов копается в моторе зеленой «девятки».

Сиротин осторожно выглянул и посмотрел на освещенную часть бокса.

Собеседника его и след простыл, тогда он с недоумением вышел из своего прикрытия. Боксы были пусты, это подняло в душе главного инженера чувство опасности и тревоги. Он услышал сзади какой-то шорох, хотел обернуться, но не успел. Шести килограммовая кувалда со страшной силой опустилась на его затылок.

Глава 5

День этот для всех работников уголовного розыска третьего отделения милиции начался, как обычно, с оперативки. Только народу в этот раз было как никогда мало: трое оперуполномоченных да шесть участковых. Собирались, как обычно, не спеша, опаздывая, на ходу отбиваясь от заждавшихся посетителей. В основном это были потерпевшие, пришедшие в отделение чуть ли не к семи часам утра в полной уверенности, что вся милиция должна работать круглосуточно. Были и старые знакомые, «завсегдатаи», при виде которых участковых начинала трепать нервная лихорадка. Одна из посетительниц, в галошах на босу ногу и ржавого цвета плаще – ее нарядом на все времена года, – цепко ухватилась за рукав участкового Фортуны и торопливо выдала словно выученный наизусть текст.

– Невозможно же с ними жить, невозможно, пьют, все из дома выносят и пропивают, куда милиция смотрит! Я сколько прошу вас посадить их, сколько прошу! Ведь невозможно так жить! Невозможно!

Она повторила эту фразу раза три, потом неожиданно замолкла, развернулась и стремительным шагом двинулась прочь из отделения. Следующим пунктом ее программы была городская мэрия, затем прокуратура, и так по кругу.

Еле избавившись от этой сумасшедшей старухи, Фортуна попал в объятия пожилой женщины с палочкой в руках.

– Володь, – с чувством начала она. – Третью ночь у соседей ночую! Так и грозит голову топором снести. Володь, ну хоть на пятнадцать суток его посади!

Круглое лицо Фортуны скисло.

– Да куда я его посажу! – взорвался он. – Тут за злостное хулиганство не можем посадить, а ты со своим сыночком. В дурдом его нужно оформлять, в дурдом!

Старуха канючила до тех пор, пока Фортуна не пообещал ей сегодня же зайти и попробовать «приструнить» ее сына, уголовника с богатым послужным списком.

Так что когда вспотевший Владимир появился на пороге кабинета, все уже были в сборе и ждали только его.

– Нет, классно день начинается! – с порога сообщил он всем присутствующим.

– Если так и дальше пойдет, то к вечеру я повешусь.

– Кто там тебя тормознул? – спросил Зудов, рассматривающий какие-то записи.

– Да сначала эта, Трандычиха, поймала, потом Незванская достала. Сын ее гоняет, а я его должен воспитывать.

– Это младший, что ли? Володька? – поинтересовался кто-то из участковых. – Сажал я его как-то.

– Ну да, он. Старший-то, Сашка, на зоне крякнул А у этого совсем крыша поехала, все за матерью с топором бегает…

– Ладно, хватит лирики, – прервал обсуждение Павел. – Давайте работать.

Планерку Зудов вел в первый раз в жизни.

– Так, сначала по делу Водягиной. У кого что есть? Семин, ты проверил этого своего грибника на «Восходе»?

Участковый отрицательно замотал головой:

– Нет, там полный облом. Он, оказывается, его разобрал еще в прошлом году, по осени.

– Чего это он? – удивился Павел.

– Да старье. Замучился ремонтировать, продал на запчасти, остался там бачок да рама. Я проверил.

– У меня в этот день Павлов ездил в Луга, у него как раз «Восход», – подал голос Андрей Мысин, участковый района под названием Гусинка, – но он говорит, что ездил на Гнилое, а там никак в Дубки не попадешь…

Отчет продолжался минут двадцать, затем Павел ввел всех в курс дела по автопарку, зачитал ориентировки с описанием машины и самих грабителей и отпустил участковых.

– Так, теперь с вами, господа тунеядцы, алкоголики и дебоширы, – обернулся он к оперативникам – Есть наряд в песчаный карьер. То есть пошли ко мне в кабинет.

Внимали ему двое: Юрий Астафьев и Алексей Шаврин. Остальные были откомандированы в управление для работы по делу Водягиной. Цепочкой, как утята за мамкой, они последовали за Павлом, открыли свои непременные папки. Но сначала Зудов решил выполнить привычный ритуал.

– Так, война войной, а обед по расписанию, – заявил он и взял тефалевский чайник. – Пока я чаю не напьюсь, хрен с места сдвинусь.

Его собеседники засмеялись. Эту привычку Зудова знали все, и если кто-то «обламывал» ему с утра эти «чайные церемонии», то он потом весь день чувствовал себя не в своей тарелке.

Разговор продолжили только за чаепитием.

– Значит, «Перехват» плодов не дал? – уточнил Астафьев. – Что же, они бросили машину?

– Да кто знает, – неуверенно сказал Павел. – Пробовали две похожих «девятки» в час ночи выехать с девочками из города, их проверили, перетрясли все, что можно, на всякий случай всех переписали, и все. Я так и думал, что они из города сейчас рыпаться не будут, лягут на дно.

– Список «девяток» гаишники, конечно, подготовили, – сказал Шаврин, тридцатилетний коренастый мужик.

– Ты им как раз и займешься, – сказал Зудов, подавая ему большой лист бумаги. – Это мы с Шалимовым еще вчера обговорили. Там не очень много, штук сорок.

– Ага, совсем немного, – засмеялся Алексей. Его поддержал Астафьев, высокий, симпатичный парень. Особенностью его внешности бьши глаза, вернее, их цвет. Один – голубой, другой – зеленый. Друзья подкалывали: один мамин, другой папин. Тем не менее этот, по сути, изъян придавал его лицу выражение какой-то незащищенности и вместе с тем особой привл е кател ьности.

Астафьев занимался пропавшими без вести людьми и находящимися в бегах уголовниками.

Но с уходом на пенсию своего непосредственного начальника и напарника, Ивана Михайловича Мазурова, Юрия начали нещадно бросать на подмогу с одного дела на другое, и этот пинг-понг ему изрядно надоел. Конечно, при Михалыче, так все звали Мазурова, такого не было, он сам выбирал, когда и кому помогать, но и авторитет Мазурова был непререкаем, а Астафьев свой еще только зарабатывал.

– Пока их всех обойдешь, целая неделя, блин, уйдет, – продолжал, дуя на слишком горячий чай, Шаврин. – Машины-то не дали?

– Покатаешься на своей. Кстати, – вспомнил Зудов, – а у тебя ведь тоже зеленая «девятка»?

– Да! – оживился Шаврин и провел по списку пальцем. – Ну-ка проверим, не забыли они там ничего. Шнурков, Шлыков, о! Шаврин! Есть. Одного, будем считать, уже проверил.

Павел обернулся к Астафьеву, подмигнул ему:

– Ну что, Юр, поверим ему на слово или будем крутить гражданина до конца?

– А как же! Только так! Работать так работать, – поддержал игру Юрий и, уставившись в глаза коллеге непроницаемым взглядом, продолжил уже совсем другим, резким и суровым тоном:

– Итак, гражданин Шаврин, где вы были вчера днем с двенадцати до пятнадцати часов? И в глаза, в глаза смотреть! Ну, быстро!

Не задумываясь! Не задумываясь, говорю!

Это было сыграно настолько точно, что Алексей даже растерялся.

– Как где, с вами в лесу топтался, – пробормотал он.

– Не было такого! Кто еще может подтвердить твое алиби?! – в тон Астафьеву жестко продолжил Зудов.

– Да идите вы на хрен! – наконец взорвался Алексей. – Генерал-лейтенант Глухарев может подтвердить! Я у его ног по траве ползал, улики искал.

– В несознанку ушел гражданин. Что с ним делать будем? – спросил Павел.

– Ну как что? Как обычно, наручниками к батарее и дубинкой по почкам. К утру все скажет. Машина у него ворованная, сразу видно. Хозяина убил, номера перебил и ханку на ней возил из Осетии, в особо крупных размерах. Верно я говорю, гражданин Шаврин?

После этого они не выдержали и втроем дружно захохотали.

– Ну вы – козлы! А кстати, хреново чувствовать себя в шкуре подозреваемого! – поежился, вытирая слезы, Шаврин. – Никогда бы не подумал.

– Так что в следующий раз хорошо подумай, как выйдешь на большую дорогу машины воровать, – засмеялся Юрий.

Отхлебнув чайку, Зубов обратился к Астафьеву:

– Ну а тебе, голубоглазый ты мой, придется протралить всех сотрудников автопарка. Особо обратить внимание на судимых и тех, кто привлекался по такой же статье за разбой. Наводчик работает там, это ежу ясно. Сиротин вспомнил, что эти два гаврика назвали фамилию мастера. Ищи, Юрик, там все корни! Все ясно, зеленоглазый ты наш?

– Понятно. – Юрий не обиделся – привык, что цвет его глаз часто становился поводом для шуток. – А ты чем будешь заниматься?

– Оружием. Странный набор, судя по описаниям и гильзам, это карабин ТОЗ-106 и пистолет Макарова.

– И что тут странного? – не понял Алексей.

– Карабины эти в основном состоят на вооружении охранных фирм. Дорогая штучка, не каждый купит. Не видели такой?

– Нет, – отрицательно замотали головой подчиненные.

– Я бы себе такой взял. Со сложенным прикладом он сантиметров шестьдесят, может, чуть больше. Стреляет охотничьими патронами, снизу вставляется магазин на два патрона. У вневедомственной охраны такие, я у них и видел.

Дверь открылась, и показалось круглое, добродушное лицо участкового Фортуны.

– Паш, тут бабка одна пришла с Харьковской улицы, гусей у нее сегодня ночью украли, аж сорок штук. Представляешь?

– Володь, кого послать на хрен, тебя или ее? – ласково спросил Зудов.

– Все понял, – вздохнул Фортуна, – но она так просто не уйдет. Она хипиш поднимет до небес. Я ее давно знаю.

– Вот сам и займись этим делом. Святое дело старшим помогать. Сразу скажи ей – тридцать гусей ей, десять тебе. Если найдешь.

На столе у Павла зазвонил телефон. Подняв трубку, Зудов услышал знакомый голос Павла Лузгаева, старшего оперуполномоченного из второго отделения милиции, ровесника и однокашника Зу-дова по училищу, но пребывающего еще в звании капитана.

– Привет, тезка.

– Привет, как дела?

– Да хреново, – со вздохом признался коллега. – Опять труп на моем участке, – пожаловался он.

– Сочувствую. Это всегда неприятно.

– Ты не сочувствуй, лучше помоги. У тебя, говорят, аж двое в подчинении. А я вообще один на все отделение, представляешь? Всех выгнали в Луга. Подари кого-нибудь на пару дней.

– Ну ты и молодец, – засмеялся Зудов. – Как говорят, Христос велел делиться, так, что ли? Я тебе что, рабовладелец? Опять, поди, бомжа в бараках прирезали?

– Да в том-то и дело, что нет. Приличный с виду человек, хорошо одет.

Нашли рано утром в лесопосадке. Даже паспорт при нем.

– И кто такой?

Услышав ответ, Зудов вскочил.

– Как, повтори?! – почти закричал он.

– Марк Осипович Сиротин.