Текст книги "Турция между Россией и Западом. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры"

И стратегия Турции на Украине, в Казахстане, в Средней Азии, в Закавказье означает только одно – возвращение ко временам 200-300-летней давности, когда это всё было частью Оттоманской Порты, либо какие-то связи были, или ко временам послереволюционным, когда Энвер-паша со своими басмачами гулял по территории Бухарского эмирата. Там его и похоронили – Мелкумов зарубил. И идея была Великого Турана. И вообще: вот рухнула страна, Российская империя. А теперь давайте мы подгребем под себя всё, что только на её руинах осталось, что подгрести можно.

И Баку тогда был вполне турецким. Чем это от Шушинского соглашения отличается? Вот здесь наши интересы абсолютно диаметрально противоположны. Это совершенно точно. Если бы ОТГ не носила до такой степени даже не антироссийский, но антирусский характер… А это – во всей идеологии, во всей культурологии, в лингвистике… Там в школьном образовании прямо это заложено.

Иван Стародубцев: Евгений Янович, не раз с вами говорили на тему того, что это сначала сама наша страна самораспустилась, в результате чего республики СССР полетели в разные стороны, как осколки империи, и они продолжают лететь от метрополии в разные стороны.

И не Турция их к себе затаскивает силком, а они сами летят в направлении Турции, где Турция их ловит в свои мягкие, но до чрезвычайности крепкие объятия. Вот какая досадная физика процесса получается.

Так что сами эти бывшие республики избавляются от всего русского, а Турция предлагает им альтернативу. Они хотят найти свою собственную национальную идею, а вот вам, пожалуйста, идея – тюркские государства.

Я к тому, что прежде чем Турция что-то начала заполнять, мы должны были очень крепко, как бы это так помягче выразиться, предать свои собственные национальные интересы, наплевать на свои национальные интересы, растоптать их.

И, более того, сделав все это, на протяжении 30 лет проводить, мягко говоря, неконкурентную внешнюю политику на постсоветском пространстве, где идёт острейшее соревнование идей. Это не то, что конкуренция вооружённых сил с прямым лобовым столкновением. Нет, это конкуренция идей, где есть российская идея, а есть турецкая идея.

Что, не смеялись над Советом сотрудничества тюркоязычных государств у нас? Смеялись отдельные не вполне далёкие люди. Говорили что-то в духе: «Да они там игры кочевников организовывают, юрты на скорость расставляют, на конях скачут, из луков стреляют, и ничем бо́льшим это не кончится».

А сегодня ОТГ – это серьёзная организация, и российские насмешки с достаточно высокого уровня нашего руководства превратились в то, что сейчас, в 2023 году, уже заговорили: «А чего бы и самой России не стать наблюдателем в Организации тюркских государств?»

От иронии и игнорирования перейти к разговорам о своём участии – такая стратегическая непоследовательность во внешней политике…

Тактически мы – непоследовательные, и к этому уже все привыкли, к сожалению, за последнее время.

Вот эта песня: «На два дня, на два дня вы забудьте про меня». Помните песню советскую? Как вы думаете, про что она?

Евгений Сатановский: Про «зерновую сделку»?

Иван Стародубцев: Да, это песня про «зерновую сделку». «Зерновой сделке» посвящается!

Евгений Сатановский: Мы сказали, что приостанавливаем в ней членство, а потом как-то застенчиво забыли об этом.

Иван Стародубцев: 31 октября 2022 года Россия объявила о приостановке своего участия в «зерновой сделке». Эта ситуация продлилась ровно два дня, когда нам сказали чётко и прямо, как в том пошлом анекдоте: «Тогда мы тебя вычёркиваем?»

Именно так, поскольку было сказано, что сделка будет реализовываться и без нас.

Я прошу прощения, когда люди планируют тот или иной шаг, довольно резкий, который сопряжён с расторжением каких-то соглашений или с их непродлением, они, наверное, как-то бумажку берут… Вот чистый белый лист бумаги, и прорисовывают варианты: а что будет, если… И дальше прямо все-все варианты расписывают – от вероятных до самых фантастических. Вот как без этого?!

Евгений Сатановский: Это так было во времена, когда было… На сегодняшний момент, что называется, у нас та система, которая есть. В ней свои плюсы, в ней есть свои минусы. И с точки зрения стратегии я что-то пока плюсов не наблюдаю. Может, она когда-нибудь и сыграет.

Хотелось бы надеяться, что, когда эта стратегия, таинственная и лично мне неизвестная, сыграет, от нас что-нибудь останется. А не будет, как на знаменитой турецкой карте Тюркского мира, где Россия вообще-то – до Поволжья, без самого Поволжья, Сибири, Северного Кавказа, Якутии и много чего другого. А всё остальное – это что-то совсем отдельное, включая, кстати, замечательные темы непризнанной государственности субъектов Российской Федерации. Ну не знаю там, начиная с Татарстана…

Хорошая карта Тюркского мира, правда? И я её так часто демонстрировал, где и Якутия – тюркский мир, и много чего другого – тюркский мир.

Их причём две: одну Эрдогану националисты презентуют там уже тюркский мир – это и Сахалин с Ямалом, и, вообще говоря, все газо– и нефтеносные районы Сибири и Дальнего Востока.

А другая – это прямо вот отдельные Чувашия и Татарстан, Башкортостан и Якутия, Алтай с озером Байкал. А что такое? Это самые что ни на есть исконные тюркские места.

Вот и получается, что в этом самом соревновании идей и идеологий мы оказались клиническими идиотами с нашими якобы политологами, а также многочисленными философами, которые косят под политологов и политтехнологов, создателями мифов и людьми, которые остановились в своём развитии на прочтении Гумилёва с его евразийством.

Уже у них с мозгами все плохо. И они всё ностальгируют по Российской империи, прогадив её в виде Советского Союза. С огромным при этом удовольствием прогадив и продолжая прогаживать дальше то место, где она была, где наши соседние республики, что называется «бывшие братские», как бы социалистические страны…

Так что… ну не воспользоваться этим – надо быть клиническим идиотом. А Эрдоган точно не идиот, а с какой стати он должен быть таким? Да и никто не идиот.

Иван Стародубцев: Никто не идиот, потому что природа не терпит пустоты. Если ты откуда-то уходишь или если откуда-то выпрыгиваешь, как из горящей хаты, то туда кто-то зайдёт. И это надо понимать. Заходит Турция, которая, вообще-то говоря, – во второй десятке мировых экономик. Она не является мировым монополистом или безусловным лидером ни по одному из видов продукции: промышленной, сельскохозяйственной. Она не обладательница арсеналов ядерного оружия. То есть, в общем-то говоря, по этим признакам можно её классифицировать как страну, которая – крепкий, серьёзный, но середняк.

Но благодаря своим скоординированным действиям… Главное: благодаря своему стратегическому видению, благодаря тому, что турки видят возможности и вцепляются, как бульдоги, в них… Вот благодаря этому Турция играет с глобальными игроками сегодня чуть ли не на равных.

Турция изрядно треплет нервы Соединённым Штатам Америки, изрядно треплет нервы НАТО, про Западную Европу – так вообще и говорить нечего. Она составляет конкуренцию России на постсоветском пространстве. Хотя, ну давайте честно, не могло не отлиться в нынешнюю ситуацию тридцатилетнее игнорирование нами нормальной работы на этом пространстве, так не бывает…

Если ты не умеешь работать, значит, за тебя другие сработают. Вот наши конкуренты и сработали ярко, красочно. Все у них одно к одному, кирпичики складываются, складываются в здания.

Мы реагируем ситуативно. Мы, в свою очередь, сказали, что у нас нет идеологии, у нас нет национальной идеи, наша идея главная – это рост благосостояния граждан.

Ну, простите, с такой национальной идеей у нас нет будущего как у глобальной державы. Нам нечего предложить внешнему миру. Мы же не можем сказать, что внешний мир должен аплодировать и присоединяться к нам, потому что мы очень хорошо думаем о российских гражданах?

При чём здесь это? У Турции вся внешняя политика разбита на слоганы, включая тот самый «Мир больше пяти!»

И заметьте, мы, как Россия, сейчас заговорили о том, что давайте мы станем членами или наблюдателями в Организации тюркских государств… Так вот, более того, мы годами насчёт «Мира больше пяти» хихикали, а теперь уже наше верхнее руководство говорит: «А мы разделяем эти идеи. Действительно, мир больше пяти».

И это говорит постоянный член Совета безопасности Организации Объединённых Наций. Понимаете, о чём речь?

Мы начинаем идти в фарватере чужих идей. Мы не продуцируем свои собственные идеи, образы, слоганы и что угодно. Ну что вы, простите меня. Я читал в каком-то маркетинговом исследовании, причём вполне растиражированном, про позиционирование России, где Россию предлагается позиционировать как «пирожок».

То есть Россия – это пирожок. Ребята, вы это серьёзно? Вы такие маркетинговые исследования делаете и забрасываете на верхний уровень? Ребята, пирожки едят. Если вы сладкий, привлекательный пирожок, вы предлагаете, чтобы Россию съели, что ли, я не пойму?

Евгений Сатановский: Ага. Причём, заплатили пару курушей. Пирожки в моём детстве с повидлом стоили пять копеек, восемь копеек. Ну что там было с лисой и с колобком? Вот примерно такая же тема. Только я колобок с начинкой. А чего вы хотите? Когда три десятка лет назад у нас начали сдавать всё…

Давайте-ка мы на эту карту тюркских государств посмотрим, чего там от России останется?

А теперь смотрите, да, это тюркский мир, я согласен. Далеко не весь тюркский мир. Тут националисты нарисовали ещё Оттоманскую Порту, да? Опять по максималке, хотя ну могли бы на самом деле ещё и кое-что прирезать. Но какая часть тюркского мира – часть бывшего СССР, часть бывшей Российской империи? А? Никто не хочет себе так на глазок вспомнить? А почему это расписали наши турецкие соседи, а вовсе не наши красавцы-евразийцы?

Тюркский мир назывался Советский Союз, а до того назывался Российской империей. Оставалась Турция, куманы на юге Венгрии, чуть-чуть тюрок, живущих в Иране и Синьцзян-уйгурском автономном районе Китая. И всё!

А всё остальное, тюркский мир, – это были мы. Мы увлеклись хренью на тему Третьего Рима и прочими бреднями. Что, хорошо вам сейчас? Из Второго Рима, из Константинополя, ребята ответили.

Патриарх Варфоломей Константинопольский, который прибрал к себе украинских раскольников и ножик в спину Русской православной церкви воткнул и повернул, ответил. Но на сегодняшний день раскольническая православная церковь Украины, когда захватывает Киево-Печерскую лавру, можете обратить ваш взор, дебилы, ко Второму Риму, Константинополю, и задать себе вопрос: «А как это? А как это получилось?» И ответ будет простой: «Имитировать деятельность не надо. Делать надо то, что надо. А победителей не судят. Победителей!»

А если чиновники и иерархи, политики и дипломаты оглядываются на то, что они могут сделать, и не хотят реально делать то, что надо, то в результате они огребают то, что огребают. Бесполезно здесь говорить о том, почему на этом историческом этапе нашего развития нас переиграла Турция.

Нас обманул Запад как последних лохов. И это в Турции тоже видят. И не надо надеяться на то, что, продолжая с теми же самыми людьми играть в те же самые игры, мы чего-то где-то выигрываем. При том, что, я понимаю, приближенные к верху олигархи перегнали свои яхты в Турцию, купили дома в Турции, кое-какие деньги перекинули в Турцию, ну и ещё в Эмираты.

Охренели ребята окончательно. Эти деньги на СВО для достижения победы на Украине давать надо. А беспилотники поставить всем, кому они нужны, они не хотят? А всё то дополнительное военное оборудование, которое есть и которое приходится закупать? Не хотят достояние нашей России перенаправить туда, куда надо? В рамках войны, которая сегодня идёт.

Я что-то Отечественную вспоминаю. Я не помню, тогда такие фортели у нас были у крупных государственных объединений? Как мне кажется, не было. И вот тут у меня огромные вопросы возникают. Ой какие серьёзные. Ну, конечно, когда троечники берут на работу двоечников, так и получается.

А символ России – это «сладкий пирожок». Съешь меня. Либо эти ребята начитались «Алисы в Стране чудес». Помните? Там тоже была такая тема: «Съешь меня. Выпей меня». Пирожки там были…

Иван Стародубцев: Пирожки-напитки не субъектны, ну не субъекты они мировой политики.

Евгений Сатановский: Это точно. Мы как-то вот заговорили и увлеклись жёсткими достаточно характеристиками. А меж тем мы говорим о Турции. Нам бы за неё порадоваться. И я готов за Турцию радоваться и помогать ей чем могу. Ну только если это не хоронит нашу страну.

А если хоронит, на хрена мне за неё радоваться? Почему я должен ей в этом помогать?

Иван Стародубцев: Евгений Янович, одно другому не противоречит. Мы помогаем всем. Как помогали в числе тех стран, которые пришли одни из первых на помощь Турецкой Республике, когда 6 февраля 2023 года грянуло страшное по своему размаху и масштабам землетрясение.

Но это же не отметает той необходимости, что, вообще-то говоря, стратегическое мышление и свои национальные интересы никто не отменял. Если мы сейчас перешли на уровень просто реактивного реагирования, то есть реакции на то, что происходит… Если ушли не только со стратегического, но и с тактического уровня, то, понятное дело, что и в тактической перспективе, и в стратегической перспективе нам ничего хорошего не светит.

Наши переговорные позиции в результате нынешнего хода, нынешнего течения специальной военной операции, они, мягко говоря, не укрепились. Вообще-то говоря, и российские политики, и бизнес крепко задумались на тему того, как нас сейчас принимают в тех странах, в которых мы ещё вчера шли «на ура».

Я помню опять же начало специальной военной операции. Как это было в Турции в первые дни СВО – на всех каналах, включая американскую франшизу «CNN Türk». И стояли там у доски эксперты, рисовали стрелки на картах и рассуждали: «Так это же американцы русских спровоцировали. Они были вынуждены так поступить. Вот сейчас всё, что они сделают, они были вынуждены это сделать».

Все нам давали индульгенцию на то, чтобы Россия реализовала свои цели и задачи в полном объёме. Это была индульгенция турецкого общественного мнения. Но индульгенция общественного мнения не работает. если ты не в состоянии в течение разумного срока достичь своих заявленных целей и задач, тебе говорят: «Нет-нет-нет, теперь всё не так».

И вот по истечении года специальной военной операции риторика людей поменялась, взгляды поменялись. И тут России крепко бы задуматься, потому что переговорная позиция – это ладно.

Но в стратегическом аспекте мы собираемся всё-таки внедрять какую-то национальную идею, кроме того что мы против ЛГБТ?

Это прекрасно, что мы – за здоровые семейные ценности. Это прекрасно, что мы – за семью как союз между мужчиной и женщиной, но никак не мужчины и мужчины, женщины и женщины и прочие комбинации. Это прекрасно, но этого мало.

С какой идеей мы идём во внешний мир? Дайте хотя бы идейку, за которую можно зацепиться? Причём «идейка» эта нуждается во внедрении, в продвижении. Её надо пиарить на всех углах.

Вот как Турция носится со своим «Миром больше пяти» уже второй десяток лет. И только-только это зёрнышко, которое они посеяли и постоянно поливают, начинает вызревать. Вызревать в результате многочисленных действий, разнонаправленных, по разным слоям: на уровне политиков, на уровне предпринимателей, на уровне гуманитарной дипломатии. И оно прорастает.

Прорастает на так называемом «Глобальном Юге». И «ура»: проросло оно и в России. Россия говорит: «Смотрите, турки – какие молодцы. Они – за многополярный мир. А давайте-ка мы их поддержим!» Понимаете? Ну мы опять идём в фарватере. Где хоть один слоган как квинтэссенция нашей национальной идеи и внешней политики?

К примеру, у турецкой дипломатии, у их МИДа, есть собственные слоганы: «Предприимчивая и гуманная внешняя политика» и «Одинаково сильная Турция за переговорным столом и на полях сражений». Всего два, но до чрезвычайности ёмких слогана.

Почему они формулируют свою идею в слоганах? Потому что суть их деятельности должна быть предельно понятна даже любому «валенку». Любому «валенку» должно быть понятно, что они делают. И это становится понятным.

А вот «валенки» не понимают, что делает российская, к примеру, дипломатия. Более того, уже и «не валенки» тоже вовсю теряются в догадках: где наша стратегия, где наша тактика?

Результаты СВО на нынешнем этапе – это то, что мы пошли в фарватере, в немалой степени, в турецком фарватере. Пошли в фарватере по переговорам, когда перенесли из белорусских лесов переговоры в Турцию и по «зерновой сделке». Пошли в фарватере и в идейном смысле «Мира больше пяти».

Ну а что делать? Если ты не формулируешь собственные идеи, тебя чужие идеи, как воронки, начинает засасывать. И это довольно симптоматично. С этим надо что-то делать, причём позавчера.

Евгений Сатановский: А я могу сказать… В Израиле есть такая фраза на иврите: «Ани ло фраер».

Иван Стародубцев: Насчёт фраера понял…

Евгений Сатановский: «Я не фраер», – говорят израильтяне. Хотя очень часто они как раз поступают как полные фраера. А не надо быть фраером. Ещё хуже быть дешёвым фраером. Ещё хуже, когда тебя засасывают чужие идеи, когда не по своим интересам движешься. Потому что, ну как, тебе же надо говорить, тебе же надо участвовать. Это ж сдохни, но надо говорить и участвовать во всём. А далеко не всё надо говорить и не во всём участвовать.

Непонимание этого есть естественное следствие того, как мы, сегодняшние, устроены, и это тоже надо понимать. Бесполезно задавать себе вопросы и бесполезно кидать их в пространство: какого чёрта нет этого и того, нет стратегии и нет тактики, есть слепое следование за чужими придумками, которые всё время кончаются плохо.

Почему мы не умеем выдвигать простыми, ясными, понятными словами простые, ясные и понятные цели и добиваться этих целей любой ценой? Подчёркиваю для идиотов – любой! А не выдвигать какие-то сложные формулы, которые придумывают даже самые умные, интеллигентные, милые люди, но которые «без пол-литры» и не расшифровываемы. Даже теми, кто этим людям симпатизирует.

Я уж не говорю о том, что марксизм мое поколение учило, работы про Людвига Фейербаха у нас цитировали… Процитирую ещё раз и я. Чего ж мне Маркса-Энгельса не процитировать: «Поллюция не приводит к деторождению!»

Желающие могут посмотреть, что такое «поллюция», и осознать, что имитация даже самой бурной деятельности и дело – это разные вещи. А выделение какого угодно бюджета, если это приведёт только к распилу бюджета, а не к его реализации, не даёт результат…

И если деньги идут не на развитие страны, а уходят хрен знает куда, потоком, что наш любимый Центробанк осуществляет непрерывно, так ничего и не будет по результатам этого всего – да и не может быть.

Глава 2
Частичная мобилизация в Турцию

Евгений Сатановский: Мы живём в интересное время, в ту эпоху, когда китайцы жить вообще не рекомендовали, но мы в ней родились. И, в конце концов, мы уже столько всего пережили и ещё переживём, пока живём на этом свете, что остаётся, как говорят кинозрители, запастись попкорном и наблюдать.

Между тем отношения России и Турции меняются динамично. Мы видим безумное количество тех примет нового времени, которых, ещё вчера казалось, мы не увидим.

Например, вот туристический сезон-2023 – а он реально стал для российско-турецких отношений совершенно другим, чем мы традиционно привыкли и турки традиционно привыкли, потому что вообще-то цены-то взлетели и взлетели немерено. А с другой стороны, вряд ли можно было бы ожидать чего-то другого – и землетрясение, и релоканты наши… Огромное количество российских граждан, которые в Турцию перелетели, и многие из них там живут, работают на удалёнке. Это всё тоже влияет.

Иван Стародубцев: В прошлой главе книги мы говорили о дате 24.02.2022 и о том, что изменило начало специальной военной операции России на Украине для российско-турецких отношений. Вот было до 24 февраля – стало после 24 февраля. И, следуя некоторой логике нашего повествования, ещё одна поворотная дата – это 21 сентября 2022 года, когда в России была объявлена так называемая частичная мобилизация без объявления войны.

Евгений Сатановский: Можно я ещё вклинюсь на полсекунды? Две даты, которые я не назвал, лично для меня и для очень многих людей тоже стали очень жёсткими реперными точками. Март: знаменитая речь Владимира Мединского, где присутствовали и замминистра обороны Фомин, и на заднем плане – Роман Аркадьевич Абрамович, да и не только он. И «зерновая сделка», которая была подписана министром обороны Сергеем Кужугетовичем Шойгу. Ещё и присутствие в этом помещении господина Гутиерриша, генсека ООН, и Реджепа Тайипа Эрдогана. А это – ну не настолько эпохальные события, как начало спецоперации, объявление мобилизации, но ой как сильно они изменили отношение значительной части российского истеблишмента и к самой идее посредничества Турции между Москвой и Киевом, и много-много чего ещё на арене нашей внутриполитической поменяли эти два дня. Но вернёмся к частичной мобилизации.

Иван Стародубцев: На самом деле не могу с вами не согласиться. Действительно, эти даты знаковые. Я бы даже начал с Дипломатического саммита в Анталье, на котором присутствовал министр иностранных дел Сергей Лавров, раз. Конец марта – это печально знаменитый Стамбульский саммит по украинскому урегулированию, и та самая речь, и те самые участники, о которых вы только что упомянули, это два. Ну и частичная мобилизация. Это – три. И вы знаете, я вижу между всеми этими тремя датами, во-первых, логическую взаимосвязь. И, во-вторых, это в общем-то явления одного порядка.

Явления одного порядка в том смысле, что Россия вот своими такими шагами не явила себя, к сожалению, стороной, которая уверенной рукой ведёт дело на Украине к победе. Напротив, и саммитом в Стамбуле, и «зерновой сделкой», и частичной мобилизацией, а точнее, её последствиями, и тем, как она выглядела для внешнего мира, мы обнаружили известную слабость. Про «зерновую сделку» и про Стамбульский саммит мы сказали много с вами и даже в нашей книге «Турецкие диалоги – 1». А сейчас у нас с вами уже «Диалоги – 2»…

Для «Диалогов – 2» новая важная вводная – это, конечно, частичная мобилизация и то, что произошло, собственно, в её результате, как это выглядело для внешнего мира. А выглядело это, скажем мягко, крайне интересно и местами даже крайне неожиданно.

Евгений Сатановский: Поцевато это выглядело, Вань. Есть такое идишское слово «поц» из трёх букв. И есть такой термин «поцеватый». Он очень точно характеризует то, как мы выглядели. Совершенно абсолютно, прямо такие, вот конкретно. Я, конечно, понимаю, что оно как бы и не по-русски. Но поскольку моя страна состоит из десятков и сотен народов, языки которых употребляются в нашей обычной лексике часто, и не только татарский и украинский или языки народов Кавказа, то я сейчас использую точный и абсолютно интернациональный термин.

Иван Стародубцев: Евгений Янович, ранее вы употребляли слово «фраер», теперь «поц». И, к сожалению, происходит это применительно не к нашим внешним партнёрам, а применительно к нам. Это очень грустно.

Евгений Сатановский: Это называется: «Но таки если он – поц, то поц, но кто это ценит?»

Иван Стародубцев: Никто не ценит – все норовят воспользоваться.

Так что, возможно, возьмём за рабочую гипотезу, что 21 сентября стало поворотной датой, и потом будем её доказывать.

Но для начала я предлагаю порассуждать на тему того, всё-таки до 21 сентября, что была Турция для российских граждан, тех или иных: которые прибывают в страну на отдых, или ведут ли бизнес, или даже местами строят какие-то матримониальные планы. Что это было такое?

И здесь я вспоминаю знаменитую фразу из фильма «Москва слезам не верит», помните её? «В Сочи, я думаю, хоть раз в жизни отдыхает каждый человек».

Мне кажется, Турция до 21 сентября – это была страна, где отдыхал хоть раз в жизни каждый россиянин, включая, кстати, и вас, я так понимаю…

Евгений Сатановский: А вот в Сочи я не отдыхал. Только один раз в жизни был проездом из Пицунды в Одессу, но ровно столько времени, сколько заняло закупиться консервами, виноградом, буханкой чёрного хлеба и сесть на пароход.

Иван Стародубцев: До 21 сентября Турция была страной, которая заместила собой Сочи в глазах наших соотечественников. То есть в Сочи ты отдыхать не обязан. Не факт, что каждый россиянин отдыхал в Сочи или в Крыму, но при этом каждый обязан отдыхать в Турции, и каждый обязан «увидеть турецкий шведский стол и умереть».

Евгений Сатановский: Ну я с нежностью отношусь к отелю «Батыхан», недалеко от города Кушадасы в тех далёких 1995-1996-х годах, когда жена меня туда выгнала с детьми, а заодно с моим шофёром и его сыном. Дети уже давно выросли, но «Батыхан» был вполне озеленён и хорош на самом деле. Время такое было.

Иван Стародубцев: Было время надежд, было время открытости, было время ехать в Турцию на отдых, потому что Турция себя позиционировала как место для экономичного отдыха или отдыха среднего уровня, но с крайне привлекательным сервисом. Так что ехали туда охотно. Ехали туда для летнего отдыха, ехали туда для отдыха выходного дня и, если были какие-то праздники, в межсезонье охотно ехали в Стамбул. В конце концов, в последние годы, пока не случилось повышение турецких цен, охотно начинали ездить и на Новый год.

Турция очень успешно стала продвигать свои альтернативные форматы отдыха, будь то медицинский туризм или горнолыжные спуски. Все это воспринималось на ура.

Россияне охотно ехали, потому что имели перед глазами две цены: цена, за которую они могут съездить в Европу, к примеру, на горнолыжные склоны, и цена, за которую они смогут съездить в Турцию. При прочих равных, если смотреть с точки зрения цены, Турция выигрывала.

Евгений Сатановский: А кожаные куртки? А, в конце концов, пальто из аргентинской лисы с капюшоном, которое жена носила долго. А потрясающие, с моей точки зрения, мраморные фрукты в вазочке – тоже из мрамора. Полированные фрукты-то какие в Турции делают! Я уже даже не говорю про всё остальное. У меня до сих пор кальян c той поездки дома стоит сувенирный. Я не курю шишу, но кальян привёз. Да, господи, смешные какие-то иногда, но очень милые сувениры. Там шахматы ониксовые, самовары из стекла. Ну чего там только не было! Нет, Турция на самом деле даже и в начале 90-х годов была страной ремесленной. Там не было каких-то пяти-, десяти-, двадцатизвёздочных отелей, как, может быть, сейчас, да? Там не было высокого уровня ресторанов, но турецкий кебаб был вкусен. Донельзя вкусен. Море было замечательное. Полетать с парашютом и походить по волнам на «банане» можно было с огромным удовольствием.

То есть всё то, что вам нужно для того, чтобы ваш семейный отдых запомнился, без особых изысков, навсегда. Более того, свежее молоко с турецким хлебом, свежайшим – более свежего хлеба я в жизни своей не ел.

И это было здорово. Всё… Теперь я умолкаю и отстал.

Иван Стародубцев: Евгений Янович, почему «умолкаете» и почему «отстали», я вот только не понял? Ваши воспоминания, полагаю, очень ценны для публики, как и воспоминания о Турции 1990-х годов.

Евгений Сатановский: Ну вы поймите! Тогда это было время, когда в Памуккале можно было… Ну да, два-три часа надо было ехать. Но в Памуккале вот в эту «Хлопковую крепость» вас пускали походить по природным бассейнам из кальцита. Сейчас уже не пускают.

А римская купальня, которой две тысячи лет, наверняка работает до сих пор. Вот бассейн. Ты прыгаешь в бассейн с тёплого мрамора. А на самом деле этот бассейн строили две тысячи лет назад, и ты это понимаешь. Потрясающие римские развалины и гигантские античные доримские развалины. Я, к сожалению, не доехал до хеттских городов. Хаттуса, вот это всё прошло мимо меня.

Но семейный отдых с маленькими детьми всё-таки ограничивает посещение музеев. Грешен… Да даже и в Измир не ездил, не говоря уже о Стамбуле, потому что Кушадасы – это был максимально близкий город, до которого можно было добраться.

Но мороженое и местные мороженщики, которые устраивают фантасмагорические шоу, переворачивая этот удивительный состав, безумно вкусный, но при этом не падающий с ложки с длинной ручкой, рожочек… Когда маленькие дети смотрят на это квадратными глазами, такое впечатление, что они ещё и цирк посетили дополнительно. В конце у них, конечно, остаётся в руках полный рожочек мороженого, но само по себе действо абсолютно цирковое.

Чего говорить, в этом плане Турция в начале 1990-х – совсем не такая, как сегодня. Она была хороша. Чертовски хороша.

Иван Стародубцев: Евгений Янович, насчёт мороженого… Сразу зарисовку вам из жизни. Помню, мы поехали в Стамбул с коллегами – рестораторами и отельерами России, с которыми вы хорошо знакомы. И один из них оказался хоккеистом.

И вот на улице Истикляль в Стамбуле с ним этот мороженщик решил поиграть в свою вот эту игру. Мороженое на палке начал вертеть. Игра продолжалась ровно полсекунды. Наш кахаэловец, просто не моргнув глазом, схватил и случайно раздавил это мороженое вместе с рожком – настолько хватка была резкая и быстрая. На глазах у совершенно изумлённой публики.

Я такое видел впервые в своей жизни. Обычно всё-таки эти мороженщики устраивают такие шоу, которые продолжаются довольно долго, ко всеобщему удовлетворению. Но это был, справедливости ради, единственный подобный случай, который я наблюдал за 20 лет жизни в Турции.

Евгений Сатановский: А как реагировал мороженщик?

Иван Стародубцев: Глаза выпучил. Он же чемпион улицы Истикляль, без пяти минут чемпион Стамбула по тому, чтобы сразу не передавать людям честно оплаченное мороженое…

Евгений Сатановский: Короче, «кручу, верчу, мороженое не даю». Ну вот так с нашими хоккеистами…

Иван Стародубцев: Турция действительно не всегда была такой, какой мы её сейчас знаем: с многочисленными гостиницами «пять звёзд» и со знаменитым и беспощадным турецким «всё включено».

Кстати, я лично знаю человека, который придумал систему «всё включено». Родом эта система из 1980-х годов, а зовут человека Джем Кынай, очень уважаемая в Турции личность. Вот он как раз-таки и придумал систему «all inclusive».

Сама по себе система даёт некоторый ключ к пониманию турецкого менталитета. Который, во-первых, креативный, а во-вторых, турки любят какие-то «инклюзивные», выражаясь современным языком, решения.

Вот человек шёл по гостинице своей, родной, турецкой… и думал: «Как мне надоело! Тут деньги достань, там деньги достань, за это заплати, за то заплати. А давай-ка я один раз заплачу, и больше меня вообще за весь отдых трогать не будут». Вот то, что буквально сказал Джем Кынай, когда мне о своей придумке рассказывал.